2023-07-25 09:00
Из Любви к Магии: Глава 45.1
Мне почему-то "Галилео" вспоминился)
16 июня 2018 г. Рэйвенхед.
— Трудно поверить, что эта маленькая вещица — ключ к вечной жизни и безграничному богатству, — сказала Дора, покручивая в руке огранённый красный камень размером с кулак.
Гарри-таки создал настоящий Философский Камень, после долгих исследований и нескольких неудачных попыток.
— Секрет мирового господства: время и деньги, — с забавной ухмылкой выдала Флёр, поднеся камень к глазам после того, как метаморфичка передала его ей.
— Как думаете, можно ли с его помощью трансмутировать пудинг? — спросила Луна, когда настала её очередь вертеть в руках алхимический катализатор.
«Кое-кто знает, как правильно расставлять приоритеты», — язвительно подумал Гарри, забирая камень обратно себе.
— Можно, но сложно, поскольку пудинг — это сложное органическое соединение, — ответил он. Наколдованная пища могла выглядеть, иметь вкус и запах настоящей, если ты был достаточно искусен в чарах, но она не имела никакой пищевой ценности. А трансфигурированная пища была ещё хуже, так как она неизменно становилась смертельно опасной, когда возвращала свой прежний вид уже внутри тела, если, конечно, она не была трансфигурирована из другой пищи. Трансмутированная же еда была вполне пригодна для приёма внутрь, хотя и сложна в изготовлении и, как правило, не стоила всех этих потуг.
— А ты мне приготовишь? — спросила Луна с широко раскрытыми и полными надежды глазами.
Если, конечно, твоя девушка не смотрела на тебя вот так.
— Конечно, — вздохнул Гарри с нескрываемым недовольством. Во всяком случае, получится неплохая тренировка.
— Е-е-й, — радостно воскликнула Луна.
— Мы могли бы сделать Эликсир Жизни или любые другие вещи, за которые большинство людей готовы убить, но нет, первым в нашем списке станет пудинг, — произнесла Дора, покачав головой.
— А зачем нам Эликсир Жизни? — резонно спросила Луна. — Мы ещё молоды.
— Ну, это правда, — согласилась метаморфичка. — Просто… использовать Философский Камень для чего-то столь нелепого, кажется каким-то кощунством.
— Кощунство, мне нравится, как это звучит, — соблазнительно ухмыльнулся Гарри. — Может быть, после пудинга я использую его для создания идеальной смазки.
Он умел и уже практиковал создание смазки без помощи Философского Камня, так что любой лубрикант, сделанный с помощью артефакта, должен был стать превосходным.
— О! Сделай смазку со вкусом пудинга! — возбуждённо воскликнула Луна.
— Не уверена, что делать коричневую смазку — хорошая идея, — хмыкнула Флёр.
— Сам я думал о мятной, — предложил Гарри, стараясь не рассмеяться при виде недовольного выражения лица Доры. — Скользкая, но в то же время освежающая и прохладная.
— Конечно, было бы здорово освежить дыхание после поедания попки Нимми, — одобрительно поддакнула Флёр, присоединившись к шутке.
— Ты так говоришь, будто она грязная, — возмущённо отозвалась Дора. — И никто не говорил, что ты вообще обязана это делать.
— Обязана, особенно когда ты сжимаешь очко так сильно, что Гарри даже при всём желании не может вытащить, — фыркнула Флёр.
Вместо того чтобы обидеться, метаморфичка лишь напустила на себя самодовольный вид, отчего серебристоволосая блондинка ещё раз презрительно фыркнула.
Гарри знал, что Флёр просто слегка завидует способности Доры изменять своё тело так, чтобы оно идеально подходило любовнику. Когда ей бросали вызов в сексуальном мастерстве, да ещё и таким жульническим способом, то это уязвляло её гордость вейлы. Чтобы компенсировать это, Флёр часто выкладывалась на полную, дабы доказать, что она в этом деле лучшая.
Само собой, Дора и сама любила посостязаться, так что не могла просто так оставить это без внимания…
Гарри очень забавляло их дружеское соперничество, и он не стеснялся пользоваться его плодами. Они с Луной иногда подначивали девчонок, чтобы посмотреть, что те нового выдумают. Жизнь хороша, даже когда вас всех пытается убить одержимый маньяк.
— Если отбросить хобби-проекты, то мне понадобится ваше мнение кое о чём, — сказал он, возвращая разговор в нужное русло.
— Что-то связанное с Философским Камнем? — спросила Дора.
— Да, — Гарри кивнул. — Я думаю использовать Эликсир Жизни в качестве взятки для Адрастии. Она стала бы для нас отличным информатором, шпионом, тайным оперативником и, возможно, убийцей, и уже проболталась нам, что рассматривает вампиризм как средство сохранения молодости, но…
— Но это подразумевает рассказать ей о Философском Камне, — закончила за него Дора, покачивая головой. — Ты уже знаешь моё мнение на этот счёт. Не думаю, что мы можем ей доверять, даже если помашем у неё перед носом Эликсиром Жизни в качестве стимула.
Гарри кивнул, ожидая этого ответа, и повернулся к двум блондинкам.
Флёр на несколько секунд призадумалась, а затем покачала головой.
— Я согласна с Нимми. Как бы ни было полезно с этой женщиной на нашей стороне, она всё равно остаётся тёмной лошадкой.
Они все повернулись к последней девушке.
— Она выглядит одинокой, — заметила Луна мечтательным тоном, который она часто использовала во время размышлений.
— Одинокой? — скептически повторила Дора.
— Когда мы забирали Роула, она предложила нам выпить, и настояла, чтобы Гарри провёл для неё экскурсию по острову — она хотела пообщаться. Мне кажется, что все, кого она уважает, просто не хотят с ней общаться, — объяснила Луна.
— Может быть, это потому что все знают, что она серийная убийца?
— Серийным убийцам тоже бывает одиноко.
Метаморфичка застыла в недоумении от такой очевидной мудрости Луны, и Гарри вместе с ней. Конечно, Адрастии тоже могло быть одиноко, если подумать, то это становилось очевидно — она была такой же личностью, как и все остальные люди, хоть при её увлечениях тяжело было об этом помнить.
Тем не менее, то, что Адрастия могла теоретически страдать от одиночества и надеялась с ними подружиться, не означало, что она действительно была одинока. Гарри до сих пор отчётливо помнил, как Луна говорила то же самое о василиске Слизерина.
Да и имело ли это значение? Гарри мог смириться с тем, что пресловутая Чёрная Вдова будет время от времени врываться в их жизнь, но он не горел желанием с ней подружиться. С другой стороны, было бы чертовски глупо даже думать о том, чтобы раскрыть ей информацию о Философском Камне, а затем продолжать держаться от неё на расстоянии вытянутой руки. Поделиться секретом такого масштаба означало бы связать их судьбы гораздо прочнее, чем это удалось их острожному соглашению, имевшемуся у них сейчас.
— То есть ты хочешь сказать, что мы должны… типа, подружиться с ней? — озадаченно спросила Дора, хмуро глядя на Луну.
— Почему нет? — бесхитростно спросила Луна. — Нам это ничего не будет стоить.
— Это… правда, — с досадой признал Гарри. — Хорошо, допустим, что мы согласны с идеей подружиться с Адрастией. Как нам тогда вообще действовать?
О сексе сейчас даже речи не шло. Не зная точно, какие трюки Адрастия могла проделывать с помощью Магии Секса, Гарри даже на пол шишечки свой стручок ей бы не присунул, какой бы сексуальной эта женщина ни была. В этой части магии равенство полов не соблюдалось, и она в значительной степени благоприятствовала женщинам. Эякуляция в ведьму означала добровольное «пожертвование» мужской сущности и косвенно давала ей достаточно много интересных возможностей, если у неё имелись на это семя планы.
Гарри уговорил девушек помочь ему в исследовании этого дела, и они пришли к довольно тревожным выводам. Очевидно, что всё, что можно было сделать с помощью такого реагента, было связано с сексом, возбуждением или деторождением, но сперма была не менее сильной, чем добровольно отданная кровь. Количество заклинаний, печатей, привязок и проклятий, которые можно было наложить на мужчину с помощью его добровольно отданного семени, действительно внушало опасения, и это ещё не принимая в расчёт успехов рода Лилит, достигнутых с помощью Магии Секса.
Если бы Гарри не доверял полностью своим девушкам, то он никогда больше не смог бы их снова трахнуть, не опасаясь того, что они могут сделать с ним после этого. Во всяком случае, без презерватива.
И хотя он не был уверен, что Адрастия знает какую-либо ещё Секс Магию, кроме «Соединения», но уж точно не собирался с этим рисковать.
— Полагаю, мы могли бы пригласить её на твой день рождения, — также неохотно предложила Флёр. — Выйдет достаточно безопасно.
— Стоп, подожди секунду, — вклинился Гарри. — Кто сказал, что мы будем праздновать мой день рождения?
— Не говори глупостей, само собой, мы будет его праздновать, — пренебрежительно заявила Флёр. — Я уже почти всех пригласила и не позволю тебе уклониться от очередного светского мероприятия.
— Ты забыла, что произошло в прошлом году? — раздражённо спросил Гарри. — Волдеморт как раз из таких, кто считает очень символичным устраивать своё грандиозное возвращение в один и тот же день.
— Мы можем подготовиться и устроить вечеринку, — упрямо настаивала вейла. — Я даже от алкоголя отказалась.
Гарри ворчливо выдохнул, немного раздражённый тем, что Флёр организовала всё это, даже не поговорив сначала с ним. По крайней мере, она не подстроила им неожиданную оргию. Было бы чертовски неловко объяснять толпе обиженных вейл, что они должны быть начеку на случай, если Волдеморт решит устроить им неприятности, и у него не найдётся времени подурачиться.
— Что думаешь, Дора? — спросил он, зная, что метаморфичка окажет наибольшее сопротивление такому плану.
— Я очень не хочу, чтобы Забини к нам приходила, но… — она сделала паузу, состроив на лице кислое выражение, — но я думаю, что, раз уж нам всё равно придётся иметь с ней дело, то мы могли бы держать её поближе.
Гарри знал, что Дора предпочла бы избавиться от Адрастии раз и навсегда, и даже предложила ему согласиться переспать с Чёрной Вдовой, а потом придушить её во время секса. Такое безжалостное предложение его удивило. По чистой иронии он и сам подумывал об этом, но не ожидал услышать подобного от Доры. Она сильно изменилась по сравнению с тем временем, когда была Аврором-идеалистом.
К сожалению, Адрастия всё ещё знала достаточно его секретов, чтобы нанести немалый ущерб, если они всплывут наружу, и он не собирался проверять, остались ли у неё ещё те планы по преданию их огласке на случай, если с ней что-то случится. К тому же, она может принести пользу.
25 июня 2018 года. Рэйвенхед.
Гарри критично осмотрел приспособление. Он не смог найти в нём никаких изъянов, но только время покажет наверняка.
— Что ты делаешь, Поттер? — возмущаясь, спросил Долохов из своего маленького стеклянного загончика, в котором он сейчас находился.
— Готовлюсь высосать магию из тебя и твоих друзей, — честно ответил Гарри. Не было никакой необходимости лгать этому человеку, тем более, что он уже вытянул из него всю полезную информацию.
Долохов посмотрел на него с ужасом, а затем его лицо исказилось от ненависти.
— Заканчиваешь то, что начали грязнокровки? — сплюнул он.
— Да завязывай ты уже с этой хернёй про то, как «грязнокровки крадут нашу магию». Оно и в первый раз вышло не смешно, и сейчас тоже, — преувеличено вздохнул Гарри. — Кроме того, тебе твоя магия больше не понадобится. Я нашёл ей применение получше.
— ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА! — прорычал Долохов.
Гарри по-совиному моргнул, искренне удивляясь такому гневу. Затем он захихикал. Какое редкое событие: Пожиратель Смерти заявляет о своих правах.
— Я-то думал, ты уже понял, как устроена вся эта тема с заключёнными? — риторически спросил он, всё ещё посмеиваясь.
Долохов в ответ лишь впился в него своим взглядом.
Гарри активировал приспособление, которое имело поразительное сходство с дистиллятором, если не считать Философского Камня, вмонтированного в самом центре. Это был уже второй по счёту камень. Первый предназначался для развлечений, а этот — для конкретной задачи.
Долохов издал придушенный звук и растерянно огляделся по сторонам.
— Что такое? — с любопытством спросил Гарри.
— Выключи его! — крикнул Пожиратель Смерти, хватаясь за голову.
— Как увлекательно, но не мог бы ты уточнить? — сухо поинтересовался Гарри, зная по опыту, что его подопытные обычно не очень желали сотрудничать.
Долохов издал что-то, похоже на звук раненого животного, и начал кидаться на стеклянные стены своей тюрьмы.
Примерно через минуту после этого Гарри выключил прибор.
— Ну, что ты почувствовал?
— Пошёл нахуй!
— Не думаю, что это случится.
Гарри снова включил устройство.
— Понадобятся путы, чтобы предотвратить самоповреждение, — заключил парень через несколько минут, когда Долохов попытался головой выбить зачарованное стекло.
26 июня 2018 года. Рэйвенхед.
— Хорошо, я думаю, мы можем с уверенностью заключить, что длительное воздействие не наносит никакого непоправимого ущерба, а если и наносит, то после очень длительного, что не так уж и важно, — сказал Гарри, глядя на Долохова.
Пожиратель Смерти был связан внутри стеклянного загона, как Ганнибал Лектер, но в нём ещё оставалось достаточно пыла, чтобы яростно сверкать глазами. Именно поэтому его и выбрали для этой задачи. Если машина Гарри для дистилляции магии могла уничтожить сознание людей, то это должно было быть наиболее заметно на Долохове.
Правда Гарри особо-то и не волновало, если их разум треснет от сострадания или ещё чего-нибудь, но волшебники и ведьмы, лишенные разума, испускали гораздо меньше магии.
27 июня 2018 года. Рэйвенхед.
Гарри с гордостью смотрел на то, что он соорудил за прошедший день. В центре виднелись десятки больших стеклянных колб, соединённых трубами с, за неимением другого слова, магическим дистиллятором.
Аппарат был до жути похож на ритуальную камеру Спеллхолд из «Baldur's Gate 2», откуда Гарри и почерпнул дизайн. В конце концов, зачем изобретать велосипед?
Большинство колб были пусты, что, к сожалению, объяснялось тем, что Гарри почти полностью исчерпал запас пленников в ходе предыдущих экспериментов, но в тех, что были заняты, виднелись обездвиженные волшебники с самыми разными выражениями на лице — начиная от испуганных и заканчивая гневными.
— Я позже вас проверю, ребята, — сказал Гарри, включил прибор и ушёл заниматься другими вещами.
28 июня 2018 года. Рэйвенхед.
— Блин, тут придётся повозиться, — вздохнул Гарри, глядя на всего несколько капель жидкой магии, выкаченных из его пленников за прошедший день.
С другой стороны, плотность энергии оказалась гораздо выше, чем ожидалось. На самом деле она была настолько выше, что Гарри стало трудно смотреть на полученный материал, просто потому что тот очень ярко светился в его Магическом Зрении. Ох, какие же это открывало возможности…