2023-10-28 09:00
Из Любви к Магии: Глава 52.7
Надо об этом гоблинам рассказать. Тогда они Гарри войну объявят)
14 января 2019 года. Остров Пико, Азорский архипелаг.
— Я свяжусь с тобой, когда мы закончим монтаж. Поставишь свою печать «одобрено» на финальный вариант, — проговорила Лора после того, как Гарри высадил её и Джорджа возле аэропорта.
— Я с нетерпением жду возможности увидеть его, — с улыбкой на устах кивнул Гарри. —Хорошо, что вы приехали.
— Я прекрасно провела время, — призналась Лора и протянула руку.
— Я тоже, — когда Гарри взял руку и поцеловал костяшки пальцев, его улыбка больше подходила для интимной обстановки, чем для прощания. — Не забывай меня.
— Не буду, — ответила репортёрша, покраснев.
Гарри ухмыльнулся, улетая на ковре-самолёте. На этот раз никаких шуры-муры, хотя возможностей было полно. Адрастия подчёркивала важность выбора момента. Он уже мог бы взяться за вытрахивание журналистки, но ей нужно было время, чтобы смириться с другими его отношениями, иначе она могла струсить.
25 января 2019 года. Где-то в горах Албании.
Возрождённый Волдеморт вылез из своей инкубационной камеры с чавкающим и хлюпающим звуком.
Теперь он выглядел ещё менее человечным, чем прежде: лишился ушей в пользу более змеевидного органа чувств и обзавёлся выдвижными ядовитыми клыками.
После пятнадцати лет бренного бытия в виде бесформенного духа он решил составить план действий на случай, если снова лишиться тела. Одно из яиц Нагайны, чрево молодой пленной маглы и немного тёмной магии — и он соорудил, на всякий случай, способ восстановить своё тело.
В последующие часы Волдеморт понял, что во время нападения на Лондон потерял всех своих последователей. Это означало, что единственными средствами, которыми он теперь располагал, были его палочка (одна из многих, что он припрятал здесь про запас после ограбления магазина палочек) и одежда. Дементоры покинули его, а оставшиеся великаны больше не желали за него сражаться.
Волдеморт был этим недоволен.
Его душевное состояние не улучшилось ни за время полёта в Албанию, ни за время созревания. Теперь он представлял собой едва осознающую себя мешанину из страха, ненависти и самолюбия.
Благоразумия хватило лишь на то, чтобы вновь подготовить инкубационную камеру, прежде чем действовать в соответствии со своим следующим порывом — показать Гарри Поттеру, всему миру и, прежде всего, самому себе, что Лорд Волдеморт всё ещё могущественен.
27 января 2019 года. Спеллхейвен.
Последние несколько недель прошли относительно… нормально, условно говоря.
Как и ожидалось, идея Гарри с созданием волшебного курорта по производству магических детей оказалась чрезвычайно интересной для многих людей, и она уже находилась в процессе реализации.
Его угроза в адрес любого, кто вздумает причинить вред единорогу, в конце концов, была пущена в эфир, и привела к неоднозначным результатам. Если магическое население мира в целом согласилось с ним в том, что любой, кто попытается причинить вред единорогу, заслуживает смерти, то немагические люди были гораздо менее однородны в своих мнениях. Многие считали, что это слишком резкая реакция по отношению к простому животному, пусть даже такому великолепному и магическому, и отказывались верить, что существо с четырьмя ногами может быть настолько умным, как он утверждал.
Гарри мог только в негодовании покачать головой, понимая, насколько тупыми были эти люди. Если они не могут оценить величие единорога, то зачем они тогда вообще жили на этом свете?
Лора также снова заглянула к нему в гости, чтобы продолжить работу по демистификации магического мира. Их беседы, вроде как, становись чем-то вроде регулярной вечерней программы на телевидении. Это было полезно, хотя постоянное внимание прессы лично самого Гарри утомляло. Он был как никогда рад Гиперболической Камере Времени: несколько дней отдыха или размахиваний молотком в перерывах между раздражающими, но необходимыми делами, которые ему приходилось выполнять в эти дни, становились настоящей отдушиной.
Да и его старания забраться Лоре в трусики тоже приносили свои плоды. Уже скоро её личные интересы сольются с профессиональными.
Напряжённость повсюду продолжала оставаться высокой, особенно после того, как стали поступать сведения о прошлых проступках и конкретных злоупотреблениях властью волшебников по отношению к обычным людям. И Гарри подозревал, что в этом деле не обошлось без вампиров. Это могло вылиться в проблему, но у него не нашлось реальных способов борьбы с ней. Магический мир вёл себя уебански, а единственные задокументированные положительные примеры, которые он мог привести, имели место быть несколько веков назад. И даже более того, все эти дрязги велись в Интернете и в вонючей трясине социальных сетей, которые, как он слышал, были местом, куда люди заходили выплеснуть свой негатив на всякое дерьмо, не имеющее к ним никакого отношения. Он даже не мог увериться, что это действительно дело рук вампиров, поскольку у него имелись лишь подозрения относительно времени и того, что что-то новое появляется как раз тогда, когда возмущение после предыдущей информации начинает понемногу стихать.
МКМ наконец-то перестала паниковать, но всё ещё продолжала бесполезно спорить. Без Статута Секретности, который необходимо было поддерживать, весь этот орган начинал казаться более чем бесполезным, и отдельные магические правительства уже проявляли первые признаки выхода из него.
В частности, это касалось Министерства Амелии Боунс. На долю этой несчастной женщины выпало ужасное положение, и у неё не было времени разбираться с чужим дерьмом, даже с Дамблдором в качестве Президента МКМ, как бы это ей ни помогало. Ей досталась дурная репутация, оставленная правлением Фаджа, наследием Долорес Амбридж, занимавшей пост временного главы Отдела Международного Магического Сотрудничества несколько лет назад, полчищами мешающих ей чистокровных идиотов, и теперь перед ней стояла непосильная задача утихомирить своего мирского коллегу, находясь в крайне слабом положении.
Упомянутая ранее информация о прошлых проступках, просочившаяся в общие массы, ещё больше усугубила ситуацию. Боунс уже была вынуждена признаться в нескольких тяжких преступлениях, совершённых волшебниками против людей, в том числе в краже Хогвартс-экспресса. То, что немагическим людям в этих историях стирали память, вызвало ещё большее возмущение, и в обществе уже активно обсуждался вопрос о том, чтобы сделать забвение крайне незаконным. Немагической стране принимать такой закон было, по большому счёту, бессмысленно, если не принимать во внимание тех немногих волшебников, что находились у них на службе, но проблема заключалась в том, что общественность давила на них, заставляя Министерство Магии принять этот закон.
Это была чертовски сложная ситуация, поскольку Министерство не могло позволить так собой помыкать, если оно хотело остаться независимым. С другой стороны, с точки зрения политического веса они также засели в негативной зоне, и им было чертовски трудно найти веские аргументы в пользу того, чтобы не делать забвение незаконным, ведь Статут Секретности теперь остался в прошлом.
В настоящее время Боунс тянула время, пытаясь найти компромисс, который не выставил бы их слишком слабыми и одновременно позволил бы сделать всё возможное для улучшения имиджа волшебников и ведьм. Но задачка вышла непростой. Даже её попытки показать свои благие намерения, предложив магическую помощь в восстановлении Лондона, не увенчались успехом. Во всей Британии в целом сейчас повсюду кипело недовольство магией, но в Лондоне — больше всего. Люди хотели злиться и искали любой повод. Уже произошло несколько жестоких стычек между людьми Боунс и некоторыми жителями Лондона, хотя пока обошлось без серьёзных жертв. Гарри подумывал послать новому Министру Магии подарок в виде ящика, забитого амулетами, способными остановить хотя бы несколько пуль. Такие вещи скоро могут стать обязательным полевым снаряжением.
А ещё появились люди, которых Гарри относил к категории «человеческий мусор». Для краткости, и чтобы не показаться придирчивым, он относил к ним, в частности, почти всех жителей Африки и Ближнего Востока, а также всех, кто вышел оттуда и сохранил культурные связи с этими местами. Не очень мило с его стороны, но он и не стремился к такому ярлыку.
Первой такой группой стало значительное мусульманское население Лондона. Как он и предполагал несколько недель назад, их религиозная фанатичность и отсталая культура только усугубляли бедовую ситуацию. Они представляли собой третью грань проблемы, будучи явно озлобленными на магию потому, что это магия, а не из-за вреда, который она причиняла. И это не давало им возможности найти общий язык с местными жителями. Это превращало ситуацию в многогранный клубок проблем, распутать который, скорее всего, будет невозможно. И Гарри уже приготовил меч на тот случай, когда настанет время его разрубить.
Другой новостью, связанной с человеческим мусором, стала первая пущенная в мир жуткая история. Какой-то безумец в Африке заподозрил, что его ребёнок обладает магическими способностями, и расчленил маленького мальчика. Видимо, вскоре там откроется новый чёрный рынок. Просто чудесно.
Тем не менее подобные вещи в будущем лишь подтолкнут ещё большее количество людей обратиться к нему за защитой, да и не похоже, чтобы новые зверства, происходящие там, вскоре станут делом обыденным.
Тут вошла Пенни, держа в руках небольшую папку.
— Ещё одна загадочная посылка, — сказала она и протянула ему посылку.
Гарри устало вздохнул и открыл её, гадая, что же на этот раз прислал ему Бьомолф. Ему пришлось подавить в себе смешанную реакцию (что-то между раздражением и весельем), когда он увидел миленькую чиби-версию (п.п. или же тиби, анимешненькая такая, ути-пути.) древнего викинга, на первой же странице показывавшего ему большие пальцы вверх.
Веселье быстро улетучилось, когда он увидел содержимое. Небольшой разрушенный город в Румынии, а над ним парит Чёрная Метка. Число жертв оценивается в несколько сотен человек.
«Местонахождение ТР неизвестно. Я выясню и сообщу тебе», — было написано внизу отчёта.
Похоже, Бьомолф всё ещё пытался играть в добряка, хотя Гарри знал, что бесчинствующий повсюду сумасшедший волшебник как нельзя лучше помогает его планам. А может быть, Волдеморт уже отслужил своё и от него нужно было избавиться? Как бы то ни было, в данный момент у Гарри не было иного выбора, кроме как принять помощь.
Его внимание вдруг привлёк внезапный шум. Судя по звуку, это топала метаморфичка. Дора всегда была торопыгой.
И это действительно оказалось так, когда в комнату ворвалась взволнованная Дора.
— Гарри, у нас ЧП, — быстро проговорила она.
— Дай угадаю, — мрачно ответил он. — В Румынии разрушен город. Кучи мёртвых людей. Чёрная Метка.
Дора моргнула.
— Ну, э-э, да. Так что, мы вылетаем?
— Ты иди первой и погляди, есть ли там что-нибудь стоящее, возьми с собой Войско Ворона, — сказал Гарри, зная, что, скорее всего, ничего уже не найдётся, но не в силах оправдать свою небрежность. — А я пойду поразмахиваю молотком несколько дней и/или месяцев/лет.
Становилось совершенно очевидно, что обычные методы не работают, и он чувствовал, что скоро совершит прорыв с нетрадиционным.
3 февраля 2019 года. Рэйвенхед, Гиперболическая Камера Времени.
Гарри Поттер, уже в возрасте где-то между двадцатью пятью и двадцатью шестью годами — похоже, он потерял всякий счёт своим временным махинациям — стоял с голой грудью перед своей кузницей. Пришло время сделать ту самую вещь, которую он задумал создать ещё много лет назад.
Это заняло гораздо больше времени, чем он ожидал, но его первоначальные расчёты всё равно оказались безнадёжно оптимистичны. Душа металла не так-то легко раскрывает свои секреты, и, в отличие от его предыдущих предприятий, здесь не нашлось того богатства знаний, что собирали целые поколения магов до него. Так что черпать и расширять их было невозможно, да и обычная наука тут не слишком выручала. Последние несколько субъективных лет, проведенных в этом месте, он трогал, нюхал, пробовал на вкус, слушал и формировал металл, пока не познал его столько глубоко, что лишь немногим живущим удалось добиться чего-то подобного.
Глубоко вздохнув, он потянулся наружу и «соединился» с кузницей. Это не было похоже на «Соединение», но чем-то на него походило. Каждый камень, каждая искра пламени стали не просто продолжением его тела, а его частью. А с чего нет-то? В конце концов, он сам создал эту кузню.
Потянув за цепь, Гарри почувствовал, как напряглось сухожилие. Опорожнение котла по ощущениям напоминало опорожнение мочевого пузыря, просто потому, что больше не с чем было сравнивать. Расплавленный металл, выливающийся из котла, был подобен приливу горящей крови в венах.
Гарри глубоко вздохнул, и огонь в кузнице разгорелся в ответ. Он интуитивно понял, когда металл достиг оптимальной температуры, и начал размахивать молотом, каждый удар которого эхом отзывался с ударами его сердца.
Часы пролетали незаметно, он был настолько сосредоточен, что не ощущал ничего, кроме собственного дыхания, взмахов и ударов молота и самого металла. Снова и снова он складывал его, но не для того, чтобы придать ему прочность или очистить от загрязнений — в этом не было необходимости, так как он работал со стопроцентным чистым серебром, — а для того, чтобы вложить в своё творение многочисленные заклинания. Глаза его всё это время были закрыты. Зачем ему зрение, если он мог чувствовать каждый изъян металла? Он не пользовался щипцами, а прикасался к раскаленному металлу голыми руками. Зачем ему было бояться собственного огня?
То, что он делал, было невероятно опасно. Это был ритуальный способ связать ремесленника, инструменты и материалы в единое целое. Получившаяся кузнечная связь вовлекала всё его сущее в акт творения. Это позволяло ему чувствовать даже малейшие изъяны и работать с непревзойдённой сосредоточенностью, но за такое совершенное создание творения искусства приходилось платить. Когда сердце и лёгкие становились единым целым с молотом и пламенем, падение молота означало остановку сердца, а заминка в дыхании — ожог дыхательной системы. Он не знал, делают ли гоблины всё так же, но если да, то, должно быть, их ученики умирали толпами, пытаясь научиться этому. Его до ужаса сильное магическое восприятие было единственной причиной, по которой он смог разгадать эту технику всего за несколько лет, а не за десятилетия, которые, вероятно, должны были потребоваться новичку, не имеющему способного его направить мастера. Несмотря на нетерпение, узнав о риске, он не решился спешить с работой.
Если бы Дора, Луна и Флёр знали, насколько опасно то, что он делает, они бы очень расстроились и настояли на том, чтобы он остановился, но Гарри никогда не избегал опасную магию. По-настоящему безопасной была только магия скучная.
Спустя двенадцать часов после начала работы Гарри медленно «отсоединил» свою душу от кузницы. Как только это было сделано, молот выпал из его пальцев, и он едва не рухнул на наковальню, держась на дрожащих и горевших от боли руках, и отчаянно вдыхал воздух.
Это оказалось несколько обременительней, чем ожидалось. И напряжение, вызванное работой мышц на износ, стало самым малым таким обременением. Он вложил в этот акт творения столько себя, что если бы его сейчас осмотрел целитель, то тот был бы поражён, озадачен и просто ужаснулся бы, увидев такой крайний случай магического истощения. Это всё выходило далеко за пределы возможного истощения с использованием палочки.
«Но оно того стоило», — подумал Гарри, пробиваясь сквозь дикую мигрень, грозившую расколоть ему череп, и глядя на свою работу.
В ней не было ничего особенно вычурного — простой серебряный диск размером с большую обеденную тарелку, более толстый в середине и сужающийся к краям. Нелепо маленький по сравнению с тем количеством металла, которое было использовано для его изготовления, но всё это являлось следствием вплетённых в него заклинаний. Диск расширялся по команде, превращаясь в большую платформу диаметром около двух метров.
Узоры на нём тоже получились в точности такими, как и было задумано. На голубом фоне красовалась бронзовая восьмиконечная звезда Хаоса Неделимого, инкрустированная по кругу похожим на щупальца Знаком Тзинча, выполненным в оттенках мерцающего синего и светло-фиолетового пламени. Хотя при ковке он и не использовал никаких красок, ему не составило труда применить соответствующие заклинания.
В конце концов, это хороший тон отдать честь тому, у кого или чего крадешь идеи.
6 февраля 2019 года.
— И это то, из-за чего ты грохнулся в коридоре, когда мы тебя нашли? — спросила не особого впечатлённая Дора, с неодобрением глядевшая на серебряный диск в его руках. — Металлический фрисби в стилистике «Warhammer’а»? Я знаю, ты считаешь, что Хаос — это круто, но такое даже для тебя кажется уже перебором.
Гарри так и не дошёл до своей кровати после того, как закончил с ковкой. Его тело отказало вскоре после того, как он проковылял через зеркальный портал.
Последующие три дня он спал, его откармливала, как больного ребёнка, троица расстроенных женщин, а в его израненные мышцы втирала мази небольшая армия массажисток-вейл. Не считая последнюю часть, все эти три дня вышли не самыми весёлыми.
—Не похоже на что-то серьёзное, — заметила Луна, когда настала её очередь взяться за диск.
— Посмотри повнимательней, — обыденно посоветовал Гарри, не в силах сдержать самодовольную ухмылку. — Я не зачаровывал эту штуку, я магически выковал её, как это делают гоблины.
Он с удовольствием наблюдал за их потрясёнными лицами. Особенно за лицом Луны, потому что её большие глаза очень часто даровали ей потрясённый вид, а сейчас она выглядела Чрезвычайно Удивлённой. Самый прелестный взгляд.
— Ты разгадал гоблинский метод ковки? — спросила Флёр, застыв на месте и протягивая руки, чтобы забрать диск у Луны.
Их шок был вполне оправдан. Гоблины хранили свои знания о магической ковке ещё более ревностно, чем золото, а это о многом говорило.
— Вообще, я не знаю, — пожал плечами Гарри. — Я просто полагаю, что они делают нечто похожее, хотя, возможно, более совершенным способом, поскольку у них было куда больше времени, чтобы отработать все нюансы.
— И что же он делает? — спросила Дора, выглядевшая теперь куда более заинтересованной.
— Давай я тебе покажу, — усмехнулся Гарри и забрал диск себе.
Он бросил его на землю, но вместо того, чтобы удариться о неё, тот завис на небольшом расстоянии от поверхности. Затем Гарри прыгнул на него, и диск увеличился в размерах, превратившись в большую платформу, на которой можно было стоять.
— Диск Тзинча — это демон Крикун Хаоса, сплав металла и колдовства в виде ездового зверя для смертного чемпиона, дающее огромное тактическое преимущество своему хозяину, — начал объяснять Гарри, ухмыляясь при виде взглядов Доры и Флёр. — К счастью или к сожалению, в нашей реальности демонов Варпа и богов Хаоса не существует — насколько я понял, — поэтому мне пришлось довольствоваться лишь приблизительным вариантом. У него нет способности отращивать клинки, щупальца, глаза или испускать мутирующее пламя и псионические крики, но он быстр и совершенно невосприимчив к повреждениям от других людей, кроме меня самого.
— И насколько это лучше, чем летать самому? — скептически поинтересовалась Дора.
Гарри притянул свой посох в руку и снова усмехнулся.
— Попробуйте меня догнать, и тогда сами поймёте.
Это был далеко не первый раз, когда он проводил спарринг против всех трёх девушек. На самом деле, они довольно часто так делали. Раньше ему всегда с трудом удавалось управиться с их численным превосходством, даже если он был значительно сильнее каждой из них по отдельности. Получалась неплохая тренировка для всех четверых.
Но то было раньше. С Диском ему не нужно было тратить дополнительные силы на удержание себя в воздухе и почти не нужно было переживать о защите. Диск был неразрушим, поэтому достаточно было подставить его под заклинания, и те без всякого вреда от него отскакивали, и неважно какими мощными были эти заклятья. Заклинания непрямого действия получались более эффективными, но и защита от них требовала сравнительно меньше усилий, чем от прямых. И наконец, в Диск были встроены заклинания защиты от ветра и превосходная инерционная амортизация, что позволяло ему развивать скорость и совершать повороты, от которых Гарри должен был ослепнуть или разорваться пополам. Теперь же он мог совершить поворот на девяносто градусов на скорости более трёхсот километров в час и ничего не почувствовать.
— Я ТОЖЕ ТАКОЙ ХОЧУ! — в один голос закричали Дора и Флёр, как только он закончил летать вокруг них. Луна всего лишь кивнула в знак согласия.
— И вы его получите, — легко согласился Гарри, беззастенчиво наслаждаясь тем, как женщины восхищались его достижением. — В конце концов, чтобы задействовать его основную функцию, нам понадобятся все четверо.
— А?
— С годами к этому детищу я добавил множество дополнительных функций, по мере того как они приходили мне в голову и росло моё мастерство, но первоначальным замыслом всегда оставалось создание мобильной системы вардов для отлова надоедливых Тёмных Лордов и их приспешников, которые продолжают убегать, когда ситуация выходит из-под контроля, — пояснил он с ухмылкой.
— О-о-о… — Дора и Флёр переняли его злобное выражение лица при мысли о том, что Волдеморт наконец-то будет прижат к стенке, как какой-то мелкий вредитель.
— Мы должны взяться за проработку дизайна! — очень важно заявила Луна с широко раскрытыми глазами.
Гарри моргнул. Что?
— Она права, — согласилась Дора. — Если мы оставим это на усмотрение Гарри, он поставит на наши диски что-нибудь столь же глупое и занудное, как и на свой собственный.
— Эй! — обиженно возразил Гарри. Его дизайн не был глупым! Может быть, он был немного задротским, но уж точно не глупым.
— Без шуток, — Флёр вздрогнула, полностью игнорируя его. — Наверное, он захочет придерживаться этой темы и изобразит на них других богов Хаоса из этой его нелепой франшизы.
— Но это же бессмысленно, — пожаловался Гарри. Диски Тзинча строго являлись, как и следовало из названия, Тзинчианскими.
— И правда, — Дору тоже передёрнуло, и она также проигнорировала парня. — Я даже представить не могу, кому бы достался Диск Нургла. Это же просто фу.
Гарри раздражённо хмыкнул. Он понимал, что в данный момент они просто издеваются над ним, но фаза с охами и ахами, по его мнению, прошла слишком быстро.
Луна сочувственно похлопала его по руке, а Флёр и Дора продолжали громко обсуждать, насколько отвратительно и некруто всё было в «Warhammer’е». Вот же некультурные сучки.
— Почему бы тебе не пойти поиграть с Септимой, пока мы решаем, какой дизайн нам подойдёт? — любезно предложила маленькая блондинка.
Луна была, наверное, единственным человеком на свете, который мог сказать что-то подобное, не показавшись при этом снисходительной.
— А вообще, это хорошая идея, — кивнул Гарри, уже чувствуя, как его кровь прилила к причинному месту при мысли о том, что он сделает с бывшим профессором Нумерологии. Любовница, которой нравилось, когда над ней доминируют — просто незаменимый способ расслабиться, если ты любитель подобных вещей.