2023-11-12 23:13
22. Глава 4. С большой силой приходит большая ответственность. Часть 4.
Что же, вот эта глава фактически финал "становления" с авторс тудей. Скорее всего я не буду разбивать книги на "томы" только на рулейте, и то это не точно.
Похороны проходили как-то слишком клишировано. Черные одежды, гроб, да дождик накапывающий. Почему-то я был рад этому. Если бы на контрасте был солнечный день, ему бы явно было хуже. Куда хуже.
А так как-то все совпадает с внутренним ощущением, помогает справиться. Хотя бы немного.
Было не очень много людей. Честно говоря, в основном это отец Гвен, пару его сослуживцев и еще какие-то люди. Такое ощущение, что из друзей Гвен был только я.
После церемонии остались только двое около могилы — я и ее отец.
— Вы встречались? — задал вопрос он, не смотря в мою сторону.
— Мы… тем вечером хотели начать, — ответил я, так же смотря на могилу, — наши отношения вышли за рамки дружбы, но… не успели прийти к чему-то большему.
На это отец Гвен промолчал, лишь положил руку мне на плечо, выражая поддержку. Я не возражал.
Дождь все еще шел.
Только мокнет почему-то больше всего лицо.
— Питер, может, пора бы уже выйти? Прошло несколько недель. Ты не можешь запереться от всего мира! — раздался голос моего дяди из-за двери.
Отвечать я не хотел. Такой диалог у нас не в первый раз. И поэтому дядя не стал до меня докапываться, в очередной раз оставив меня одного.
Я ходил в школу, несколько раз. Мне звонили одноклассники, говорили, что там важная контрольная, которую необходимо посетить, был уже декабрь, поэтому я послушался.
И, собравшись, шел в школу. Честно говоря, это было ужасное зрелище, на меня оглядывались буквально все, как минимум потому, что я выгляжу, как оживший мертвец.
Тест занял у меня пять минут, потому что в этот раз я не собирался ждать, я просто заполнил быстро все и, положив на стол, учителю вышел домой.
Так же повторял несколько раз.
Меня не выкинут из этой школы, потому что понимают, что когда я стану ученым, они смогут хвалиться мной. А то, что я пропускаю занятия? Что же, я пишу тесты на сто баллов, так что они забили. Для профилактики периодически звонят.
Все остальное время я провожу дома. В своей комнате. Пожалуй, за три недели я едва ли произнес пару фраз, и то скорее общаясь сам с собой. Почему то говорить не хотелось.
Обычно я довольно болтлив, но сейчас, кажется, из меня вообще ничего нельзя вытянуть даже клещами.
Вот только они все думают, что я тут впал в депрессию и лежу грязный в абсолютном беспорядке… ну, в чем-то они правы.
Первую неделю я так и лежал. Нет, я не утопал в депрессии… разве что немного.
Я думал.
Люди по-разному реагируют на смерти близких. Кто-то винит всех вокруг, а кто-то себя. Я отношусь ко второму типу, но мыслю трезво.
Моей вины в этом было достаточно. Более чем достаточно.
Хотя бы в том, что за все это время я так и не узнал график Гвен. Иначе бы я сразу знал, что там Гвен, и бросился туда.
Я работал над сывороткой, да, так же, как Гвен, и Коннорс, но и моя часть вины в этом есть.
Ну, и самая моя главная ошибка, — это то, что я не пошел туда сразу, как увидел по телевизору.
Я долго думал над этой геройской мутью, но я не могу по-другому. Может, это воспитание, может быть, сама вселенная меня ведет к этому, но я не хочу, чтобы еще кто-то пережил то же самое, что и я. Или капитан Стейси.
Не. Хо. Чу.
Понятно дело, что всем я не помогу. Просто не успею физически. Но помочь хотя бы тем, кому получится, уже достаточно. Если все будут делать так, помогать тем, кому хотя бы они смогут, может быть, больше и не будет таких ситуаций.
Этому городу нужен пример.
Этому городу нужен Человек-Паук.
Мне нужен Человек-Паук.
Но я еще не Человек-Паук. Пока что я просто фрик, который в спортивном костюме грабил идиотов.
Вот для начала с него и начал. И сейчас дядя меня застал за переодеванием в мой новый костюм. Самый стандартный красно-синий костюм, удобный, латексный и абсолютно без защиты.
У меня мелькала мысль сделать хоть какую-то защиту, но из идей было только напялить на себя балкарскую кожанку, которая здорово снижает подвижность рук. Где мне взять какую-то броню?
Навешивать на себя просто метал?
Моя сила — ловкость. И одеть броню на себя я могу только в том случае, если она не будет стеснять мою ловкость совершенно.
Но для начала я должен доказать себе, что достоин. Поставить на кон все и победить.
Поэтому сразу же, как только я надел костюм, я аккуратно выпрыгнул из окна по уже знакомой траектории.
Читать под какую-то бодрую, но глубокую песню.
Все-таки, видимо, какие-то последствия у меня после события остались. Я стою на вершине Эмпайр Стейт Билдинг и смотрю вниз. Смотрю вниз и понимаю, что мне не страшно.
Высота впечатляла, если я не справлюсь, от меня лепешка останется, но я уверен в своем решении.
Это своеобразный прыжок веры.
Мое чутье не просто свербило, оно чесалось и говорило мне, что я на правильном пути.
Ночной Нью-Йорк отрывается в новом свете с такой высоты. Сотни этажей, и вот, кажется, что под ногами целый мир. Люди, что букашки, ползают где-то снизу с небольшой скоростью домой и на работу. На работу и домой.
Именно их я и защищу. Именно этим людям я дам возможность спокойно прожить свою жизнь.
Думать больше некогда.
Прыжок.
И я лечу.
Спиной вниз, смотря только вверх на небо. Глаза — не мой основной орган восприятия.
Мимо меня пролетали этажи, где-то в панорамных окнах был свет, а где-то не было. Все это было неважно.
Вообще все было неважно.
Сейчас есть только я и полет.
Никакого адреналина не было, я как будто просто лег спиной в воду и сейчас в ней плаваю.
Секунды длились, казалось бы, вечность. И я ей наслаждался. Казалось, я перерождался.
Проблемы уходили на второй план, злость, которая все еще внутри меня в дальнем уголке на себя, на грабителей, на Коннорса буквально улетучивалась.
Огромная грусть от смерти Гвен деформировалась во что-то… что-то другое. Просто небольшое место в моем сердце, которое не позволит забыть, но и не будет давить.
Чутье начало немного намекать, что земля близко.
Но я не хотел. Я должен выполнить прыжок на все сто. Я должен долететь почти до земли.
Поэтому когда чутье уже завопило, что еще пару секунд и я умру, я выпустил паутину куда-то высоко вверх.
И только когда паутина попала, а я почувствовал как гравитация возвращает меня в свои владения, на меня вместе со своей тяжестью на руки, обрушился и весь адреналин. И пока я пролетал над одной из улиц, едва не задевая головы людей ногами, не смог удержать в себе восторженный крик.
— Я-Я-Я-Я-Х-У-У!!!
Теперь в моих силах все изменить. Сделать Нью Йорк безопасным городом. Изгнать все банды отсюда. Заставить полицию работать лучше.
Осталось, правда, решить дилемму вагонетки.
Но я справлюсь.
Ведь я — Человек-Паук.
Многа букав!
И-и-итак, дорогие мои, давайте обсудим, почему я все свел к довольно стандартному Пауку-Герою. Ответ простой: меня заебал цинизм паука в ру сегменте. Типо, да, когда я только начинал, было интересно, но со временем, я понял, что Паук и его принципы — это просто неотделимые части. И если их разделить, то это получается уже совсем другой герой. А хочется почитать про того самого, пусть несколько более логичного или, может быть, умного, может быть, даже более циничного, но того доброго соседа человека-паука.
Мой получился слегка сложнее. он прошел больше стадий, чем обычный человек-паук, мой Питер с большим трудом отринул эгоизм. Я не буду делать из него канонного святошу, который часто наступает на одни и те же грабли, угробил себя, как Питера Паркера, но и лепить карателя с паутиной я не хочу.
Да, наверное, я хочу извиниться за смерть Гвен, не думал, что вы так к ней привязались. Но, во-первых, нет, менять я ничего не хочу, как вы уже поняли. Во-вторых, камон, ребят. Камон ребят. Вы думаете Гвен реально исчезла, как персонаж? С ней же пейринг в конце концов!
Я понимаю, многие приходят за простой дозой дофамина, т.е. просто получить немного удовольствия от чтения, но поверьте, эта боль принесёт в дальнейшем только больше удовольствия. Ведь, как говорится, радость слаще, если познал вкус горя (не дословная цитата, но суть передает)
И таких моментов не планируется больше, кроме, ясное дело того, что вы видели в прологе.