Приятного ЧТения.
Конфертеры не работыют в очередной раз, потому только пдф.
Дом, милый дом — как много скрыто в этой фразе.
Много приходит в голову, когда ты на этот дом смотришь. Особенно много, если этот дом представляет из себя лишь несущие стены на фундаменте, да только что законченную крышу. На что похожа конструкция на данный момент? Это сложно описать. Просто серые стены с проёмами для окон и дверей, да кровля законченная, в моём случае пастельно-зелёная, почти что хаки. Всё. Больше ничего.
— И трава по колено, — добавила Дафна к моим последним мыслям, сказанным вслух.
Мы стояли рядом с нашей палаткой, которая частично погрузилась в траву и всякие августовские цветы, и наслаждались сомнительного вида конструкцией. А тот факт, что построена она рядом с руинами старого дома, ещё и так, словно они обе являются частью одного геометрического ансамбля, добавлял ещё больше вопросов, но не давал ни одного ответа.
— Трава — это хорошо, — заверил я Дафну, да и Пэнси, что стояла рядом и разглядывала сей шедевр.
— Хорошо.
— Вам вообще сказать нечего по этому поводу? — Пэнси обвела рукой всё вокруг.
Повернувшись к ней одновременно с Дафной, я задумался о том, как ещё можно описать то, что мы видим, и к своему удивлению и сожалению я никак не мог подобрать ни одного эпитета, который бы полноценно описывал картину.
— А что тут ещё скажешь? — Дафна ответила чуть ли не за меня.
— Меня вам лучше о таком не спрашивать, а то я-то расскажу, мало не покажется.
— Лондон не сразу строился.
— Успокаивай себя дальше, Гектор, — ухмылка Пэнси всегда могла добавить каплю яда для оживления любой ситуации.
— Возможно, — я вновь взглянул на дом, — во время учёбы в Хогвартсе у меня будет достаточно времени для этого.
— Если учёба в Хогварсте будет проходить так же, как и всегда, — Пэнси сорвала полевой цветок, покручивая тот задумчиво, — то времени будет даже больше, чем нужно. Вы лучше объясните мне, почему вы до сих пор не подмастерья в своих дисциплинах?
А что тут можно сказать? Наши мастера решили, что выпускать нас сейчас на экзаменацию слишком рано, а мы не до конца осознали всю степень сложности дисциплин, и ответственности перед мастерами. И если профессор Бабблинг ещё была бы не против такого расклада, то МакГонагалл в этом вопросе — перфекционистка. Асманд же — величина далеко не проходного уровня, и его ученики должны быть идеальны во всём. Что это значит для нас?
А то, что сейчас на дворе тридцать первое августа, раннее утро, а мы, как сказала Пэнси, ещё не подмастерья ни в трансфигурации, ни в рунологии, ни в магии смерти, а я ещё и в тёмном целительстве должен был бы по идее, но нет. А ещё это значит, что во время учёбы в Хогвартсе наша нагрузка мало изменится, и лишь скорректируется в зависимости от школьного расписания.
— Потому что, — это было всё, что я мог ответить Пэнси.
— Ёмко. Кстати, это ведь не все мои вопросы к тебе.
— Излагай.
— Ты не собираешься, случаем, слетать за своей сестрой и возможно даже вместе с нами пройтись по Косой Аллее для покупки всего необходимого к Хогвартсу?
Вопрос и в самом деле был важным, а главное — актуальным. Из-за нагрузки и постоянной занятости ещё и тем, что я собирал и анализировал данные об Организации, я напрочь забыл о факте необходимости посетить магазины и тому подобное. Но справедливости ради стоит отметить ещё и то, что Гермиона не спешила напоминать мне. То ли она сама так увлеклась своими теоретическими изысканиями — тратила на них она по полдня, так что моё почтение — то ли ей так нравилось проводить время с родителями, которые уже неделю с небольшим как вышли на работу и теперь появляются дома исключительно вечером и на ночь.
— Надо, надо, — покивал я.
— Вот и хорошо, — Дафна ещё раз всё осмотрела. — Я как раз предупредила её, что примерно в это время по Лондону ты зайдёшь за ней.
— Вы стали общаться? Спустя столько лет?
— Переписываемся иногда, — Дафна с важным видом поправила прядку волос, заправив ту за ухо, — а вот с Пэнси она общаться не желает вообще.
— Старые обиды, — Пэнси на эти слова отвернулась, сложив руки под грудью в своеобразном защитном жесте. — У нас было много конфликтов на первых курсах. Твоя сестра, к слову, очень злопамятна.
— Нет, — я улыбнулся и сбил несуществующие пылинки с пиджака, с тонкой мантии поверх повседневной строго одежды, — Просто злая. И память хорошая. Вы будете здесь?
— Подождём, — Дафна направилась в сторону палатки, цепляя Пэнси на буксир. — Палатку надо бы собрать. Вряд ли она тут пригодится в ближайшее время. А вы пройдитесь по Косой, или можете ещё и нас взять.
Кивнув, просто скользнул по грани Смерти в небо над Сиднеем. Тёмная ночь ослепила меня на мгновение, а вкупе с лёгким недомоганием после столь тяжелого перехода по глубоким слоям Смерти, впечатления были сложные. Лунного света почти не было, внизу тусклое полотно облаков, звёзды вверху — я всё это увидел и осознал лишь спустя несколько секунд.
Падая, я наблюдал за оставляемым за собой паровым следом, словно я какой-то снаряд. Любопытно и занятно видеть такое.
Собрав мысли в кучу, аппарировал во внутренний двор дома родителей, немного не рассчитал, и появился, сохранив часть инерции после полёта, так что грохнулся о землю, тут же ощутив под пальцами холодную траву.
— М-да… — выдохнул, вставая и отряхиваясь. — Волшебник высшего класса.
С другой стороны, подавляющее большинство волшебников не способны применять аппарацию в воздухе из-за отсутствия опоры под ногами. Я же изловчился пересчитать этот процесс, беря за опору факт соприкосновения подошвы с воздухом, как с материалом. Наверняка кто-то когда-то придумал подобное, но как и любой приём слишком высокой степени сложности, в массы он не пошёл, оставаясь чьим-то личным секретом.
Двигаясь к дверям в дом, я размышлял о том, как много интересных магических решений и прочих манипуляций остались под завесой тайны из-за необходимости оставлять их при себе или для узкого круга семьи и близких по банальным причинам «туза в рукаве» или ещё каким? Наверняка таких примеров крайне много, часть даже, я уверен, утеряны окончательно, а ведь ознакомиться с ними было бы очень интересно.
Может они и не являются великолепно просчитанными и оптимизированными магическими манипуляциями, но порой намного важнее ознакомиться с идеей и концепций, что таится за такой магией. Какого бы мнения я не был о себе и своём окружении, мы всё равно можем просто не додуматься до какой-нибудь бредовой идеи. Я не раз сетовал, что люди подвергнуты такому пороку, как инерция мышления, но я-то ведь от них не отличаюсь, а выигрываю лишь более странным и обширным, пусть и обрывочным опытом.
Открыв дверь и тихо зайдя в дом, я заметил свет лишь в гостиной, и то приглушенный. Туда я пошёл тихо, не издавая лишних звуков. Гермиона стояла чуть ли не посредине комнаты, одетая в свою повседневную одежду в виде очередных джинс, кофты, но всё не молодёжно, а вполне сдержанно. При этом она то и дело поглядывало на простенькие часы на запястье.
— Миона, — опёрся я о дверной косяк, махнув рукой.
— Ты даже почти не опоздал.
— Вот тебе и вместо приветствия.
Она сбавила обороты, улыбнувшись.
— Прости. Последнее время я слишком много времени уделяю пунктуальности.
— В своё оправдание могу сказать, что ещё пять минут назад я не знал, что должен был быть здесь.
— Я так и поняла, — кивнула она и, взяв с кресла подобие школьной сумки, перекинула лямку через плечо и подошла ко мне. — Я готова. Отправляемся?
— Не из дома же, это не вежливо.
Мы покинули дом, закрыли дверь — пусть можно обходиться и без этого, но тут скорее не людей опасаешься, а какую-нибудь гиперактивную живность с повышенным фактором опасности. Хотя, в Австралии даже врановые и другие птицы представляют собой опасность. Вообще, не самая дружелюбная с точки зрения фауны страна.
Первым делом — аппарировал в стиле феникса в небо, а потому уже в Лондон, в ставший привычным проулок недалеко от Дырявого Котла.
Удивительное дело, но в этом проулке почти никогда не происходит никаких перемен — как был мусор, так и остался, причём он не увеличивается, не уменьшается, что выглядит ещё более странно.
— К слову, — ни я, ни Гермиона не испытывали трудностей с преодолением подобного непотребства, и похоже даже не замечали это. — Мы пройдёмся вместе? Можно слетать за Дафной и Пэнси.
— Лично мне лучше вместе. С Паркинсон мы не найдём общий язык.
— Она может быть сдержанной.
— Ты сам-то в это веришь?
— На нашем застолье в честь моего магического совершеннолетия вы не создали ни единой проблемы.
— Только потому, что Паркинсон всё время пребывала в каких-то своих мыслях. Даже знать не хочу, в каких именно. Если бы она сфокусировалась на разговорах и беседе, мы бы обязательно нашли причину и способ испортить друг другу настроение.
— Ладно, я же не настаиваю.
Дырявый Котёл был именно таким, каким и можно застать его ранним утром буднего дня — приличным, светлым и чистым. Немногочисленные посетители сидели за столиком по одному или компанией, наслаждались завтраком или просто попивали чай или даже кофе — этот аромат был слишком нетипичен для английского магического сообщества, поэтому его нельзя было не заметить, как и спутать.
Но мой взгляд цеплялся и за парочку учеников с родителями. Буквально две-три пары, и то, судя по всему, зашли они сюда просто так, либо мимоходом. Судя по примерному возрасту одного из детей — будущий первокурсник на прогулке.
Не теряя времени и не здороваясь с занятым своими барменскими делами Томом, мы прошли на задний двор Котла и немедля перешли на Косую Аллею.
— Вот же… — выдохнул я, поглощённый шумом и гомоном толпы.
Количество людей было в самом деле огромным, и когда спустишься по пологому спуску от входа в Дырявый Котёл к самой улочке, сразу рискуешь утонуть в этих толпах разномастных волшебников, что даже умудряются толкаться, толпясь у лавочек и магазинов.
— Как-то многовато людей, — Гермиона с сомнением посмотрела на всё это, явно размышляя о целесообразности похода по магазином.
Выдохнув и собравшись с мыслями, взяв себя в руки, она решительно направилась по одной ей ведомому маршруту, и мне ничего не оставалось, кроме как пристроиться рядом, чтобы хрупкой и целеустремлённой юной волшебнице в лице моей сестры не приходилось изображать из себя ледокол. Тем более никто не отменял возможность появления мелких пакостных воришек, тем более сейчас, в такой толпе и при столь благоприятных условиях для их незаконной деятельности.
— Тут не погуляешь, — недовольно бормотала Гермиона. — Гектор.
— Да?
— За покупками, и хватит. Эти бесконечные толпы испортили всё настроение.
Конечно же, ведь в кафе Фортескью не протолкнуться не только в очереди, но и за столиками, а в других местах, на улочках за Гринготтсом и дургих, особо делать нечего, там атмосфера слишком уж обычная, ничем не примечательная. Значит, покупки.
И разумеется, если дело касается Гермионы, первой и самой важной точкой интереса становится Флориш и Блоттс, ведь книги — это великолепно и нужно. Что тут скажешь, время идёт, но некоторые вещи становятся неизменными, интерес сестрёнки к книгам нерушим. Хотя, возможно и я смогу найти там что-то интересное, а не только минимум к учебной программе.
Но вот на месте Гермионы я бы поступил немного иначе — расставил бы приоритеты так, чтобы первым делом посетить все остальные магазины и лавки, и уже потом заняться своими делами.
— Гермиона, — идя рядом с ней, магией немного помогая расчищать нам дорогу от людей, я решил задать один важный вопрос, тревожащий меня всё это время и незыблемо висящий на подкорке. — А ты знаешь, какие учебники нам нужны?
— Хм?
Она даже остановилась, резко так, словно вкопанная.
— Мы ведь вне досягаемости сов были, — до неё словно только что дошло. — Погоди. Получается, мы не знаем, что нам нужно?
— Ты настолько беспомощна? — я даже ухмыльнулся.
— Даже не думай издеваться, Гектор, — она ткнула меня пальчиком в грудь. — Это крайне важный вопрос. И да, я не тупая и прекрасно понимаю, что можно попросту купить учебники по программе за седьмой курс от прошлого года.
— Но?
— Да нет здесь но. Вдруг преподаватели сменят программу?
— Преподаватели… Мне вот интересно, кто в этом году будет вести боёвку?
— Что тут непонятного, — Гермионе, похоже, это было не интересно от слова совсем. — Разумеется, раз должность разбита на две, то какого-то абстрактного проклятия должности уже точно нет. А значит всё те же два профессора. Наверняка, профессор Хант придумала для нас самую убойную программу.
— Разумеется, — покивал я, размышляя о том, а вернётся ли Лестрейндж к преподаванию. — Наверняка ты ещё и размышляешь о том, можно ли будет позлорадствовать о её словах, мол: «Биться с Тёмным Лордом — ну вы и выдумщики».
— Она не так говорила.
— Это вежливая и без экспрессии версия всех её слов в одной фразе.
— Хорошо. И да. Ты прав. Немного совсем.
— А потому, — я наставительно поднял палец вверх, — пойдём сначала по тем магазинам, в которых мы точно знаем, что покупать. А там, возможно, до сов дойдёт, что мы теперь в зоне досягаемости, и они принесут нам наши письма.
— Хорошо. Это логично.
Энтузиазма в её словах практически не было, зато появилось некое ожидание, и мы пошли немного в другом направлении, начав с первого же магазина по маршруту — мантии на все случаи жизни. Одежда одеждой, и её у нас не просто достаточно, а даже много, но дресс-код никто не отменял, да и просто не помешает обновить школьную форму, подогнать к идеалу. Может за это лето мы и не сильно изменились, но мы всё ещё растущие организмы, пусть и не так активно. Скелет растёт вообще до двадцати пяти, а у волшебников он способен на стабильные изменения на протяжении всей жизни. Старость и старение волшебника во многом отличается от человека, хотя внешне отличий можно и не заметить.
Стоило только зайти в магазин мантий и прочих мелочей из категории верхней одежды, как мы с Гермионой тут же оказались в этаком уголке покоя, состоявшем из множества витрин и выставочных экземпляров тех или иных мантий, всех цветов, форм и назначений.
— Надо же, — удивился я. — Снаружи так много людей, а тут так мало покупателей.
— Ты хотел сказать, никого вообще? — Гермиона осматривалась в поисках продавца, консультанта, да хоть кого-нибудь из тех вечно довольных и улыбчивых дамочек, что здесь работают.
Повторив движения Гермионы, я осмотрелся и, никого не найдя, направился уже вглубь бесконечных рядов и витрин, попутно неосознанно оценивая ассортимент.
— Доброе утро, — как чёртик из табакерки появилась полноватая и всем довольная дамочка в небесно-голубых одеждах и мантии того же цвета.
Примечательным было то, что она появилась буквально из какой-то груды вещей, ранее мной не замеченной, и это вызывало опасения — куда смотрели мои глаза, если я пропустил такое очевидное место сокрытия потенциального противника?
— Здравствуйте, — поспешил я улыбнуться и поздороваться. — Не поможете мне и моей сестре с комплектом школьной формы? И возможно, чем-то ещё.
— Разумеется, — она нашла взглядом Гермиону, что уже спешила к нам через магазин. — В таком случае, молодой человек, начнём с вас.
Причины были очевидны, ведь эта дамочка наверняка считала, что вопрос с Гермионой может занять намного больше времени, так что я не то что спорить не стал, а активно закивал и последовал в зону для снятия мерок. Табурет. На него можно вставать, если ты маленького роста, чтобы мастеру было проще работать. Хорошо, что мне ни разу не приходилось заниматься подобным — я бы чувствовал себя странно.
Снятие мерок с меня закончилось прошло предельно быстро, и мне оставалось только присесть в одно из не самых шикарных, но всё же более чем удобных кресел рядом с журнальным столиком, ожидая выполнения пошива и подгонки с зачарованием, ну и того, когда Гермиона разберётся со своей частью заказа.
— Хм, и что тут у нас, — я потянулся к стопке журналов на столике. — Хм, читал, читал, видел… Такое я не читаю… Не дай Мерлин…
Как выяснилось, в выделенной нам квартире в Бездне, как и во всех местах гильдии, где мы успели и смогли побывать — таких не много, к сожалению, а доступ мой был ограничен даже с членством и рангом — я смог понять одну вещь. Нет, много вещей, но сейчас важна только та самая одна — в Бездне чертовски свежие журналы и газеты на любой вкус и цвет. Такое чувство, что часть тиража со всего мира попадает сразу из типографий на полки.
Задумался я об этом просто по той причине, что отвык видеть под рукой не свежайшие журналы или сводки мировых бирж и рынков — магические аналоги тоже есть, только в Англии о них не говорят. И правильно, нечего людям голову забивать тем, к чему подавляющее большинство всё равно не смогут прикоснуться так или иначе. Всё же в таких вопросах обычные люди и мир более продвинуты, особенно с цифровыми технологиями и доступов ко всему вообще.
В итоге я спрятался от мира за экземпляром «Зельеварение Сегодня». Не знаю почему, но этот журнал читать всегда как минимум любопытно, причём некоторые рецепты, идеи или зелья, стать и работы, могут быть как крайне серьёзными и погружающими в раздумья, так и больше похожими на какой-то анекдот для сведущего читателя. В общем, специфический журнальчик, мне нравится.
— Что читаешь? — Гермиона присела на соседнее кресло.
— Да вот, — с улыбкой я протянул ей раскрытый журнал на забавной статье. — Глянь.
— Хм… — сестрёнка с интересом во взгляде взяла журнал и погрузилась в чтение.
Тридцать секунд — столько потребовалось времени, чтобы вызвать сначала непонимание на лице сестрёнки, а потом и откровенную улыбку со сдерживаемым желанием закатить глаза.
— Я поняла, — она закрыла журнал и вернула его на столик, глядя на меня и не переставая улыбаться, — ты считаешь этот журнал сборником анекдотов.
— Ты оценила элегантность шутки с лирным корнем?
— Хм? С корнем вроде бы всё нормально…
— Таблица реакций, классическое взаимодействие с ингредиентами животного происхождения, насекомые, хитин, — подвёл я к конкретным данным, которые должны быть в голове Гермионы из школьного продвинутого курса.
— Да-а… — протянула она, точно вспоминая все нюансы. — Но… Погоди. Ведь тут в статье упоминается взаимодействие на втором этапе… О-о!
Тут до неё дошёл юмор и лёгкая нелепость, которая может добавить в итоговый продукт, приготовленный на такой вторичной основе, парочку неучтённых эффектов.
— Я даже не знаю, смеяться или плакать от стыда, — несмотря на слова она улыбалась. — Написано такое другим человеком, а стыдно мне.
— Испанский стыд, называется.
— А представь, что кто-то сварит состав на такой основе и получит… это вот всё.
— Ну и что? — пожал я плечами. — Искомый-то эффект от этого никуда не девается. А если волшебник недостаточно квалифицирован, чтобы понять нелепость рецепта — Мерилн ему судья.
Вскоре мы получили свёртки с нашими заказами — у Гермионы он оказался заметно побольше — и покинули магазин, спеша уже в другие лавки.
Одна лавка за другой, один магазин за другим — мы посещали всё по списку, которого у нас пока-что не было, но основы которого не меняются в принципе. Нужно только знать, к каким предметам что нужно взять и докупить, но с этим проблем у нас нет. Единственное, что немного вызвало затруднения — покупка ингредиентов.
В аптеках и лавках оказалось несколько актуальных наборов ингредиентов, а так как мы не знали, что конкретно нужно, то недолго обсудив эту проблему, пришли к простому решению — купить всё. Ну и я ещё прикупил немного для личного пользования.
— Зачем тебе всё это? — Гермиона тут же задала вопрос, стоило только нам покинуть аптеку и выйти на Косую Аллею, уже опустевшую наполовину как минимум за это время.
— Для личных экспериментов и работы, зачем же ещё такое может понадобиться?
— И по этой причине ты потратил несколько месячных жалований работника министерства среднего звена?
— Могу себе позволить.
Почему-то я не спешил рассказывать Гермионе о существовании Гримуара, как и о том, что нам с Дафной ещё предстоит продолжить его изучение.
Самое занятное, касательно этого гримуара, заключается в том, что по нашим планам, построенным на наших ожиданиях и прогнозе, мы не трогали его летом, полностью сконцентрировавшись на учёбе у мастеров, оставили его для Хогвартса. Всё строилось на возможности, что нас допустят до экзаменации на ранг подмастерья. Но вот же, мастера…
— Ты хочешь идти по стопам близнецов?
— О, хорошо что напомнила.
Однако стоило только нам подойти достаточно близко к их магазину, как малейшее желание заходить туда буквально испарилось, не оставив после себя ни единого следа. Толпы волшебников, огромные, невозможные совершенно, среди которых малышни всех возрастов и степени адекватности превалировали, создавая в хаотичном магазине братьев Уизли ещё больший хаос, хотя с виду это казалось невозможным.
— В другой раз…
— Что-то у тебя, братец, всё в другой раз.
— Так ты посмотри на эти толпы? Или ты предлагаешь мне их разогнать, лишая детишек счастья причинить нелепый вред ближнему своему?
— Ой, всё. Ты невыносим.
Где-то под конец нашего забега по магазинам для обеспечения комфортного обучения весь следующий год, к нам прилетели две совы. Разумеется, не просто так, а письмами из Хогвартса, доставив которые, тут же улетели. Проверив и открыв конверт, я удивился.
— Только не говори мне… — Гермиона всё ещё извлекала плотно упакованные списки на плотном гербовом пергаменте школы.
— Да, сестрёнка, — печально выдохнул я. — Префект.
— Ты?
— Сомневаешься в моей компетенции? — ухмыльнулся на манер Пэнси.
— Во-первых, общение с Паркинсон не идёт тебе на пользу, — Гермиона в мгновение ока распознала происхождение этой ухмылки. — Тем более в сочетании с бровью директора Снейпа.
— Вот как…
— Именно. А во-вторых… Да ты же и есть источник самых больших, глобальных проблем, которые можно приравнять к катастрофам!
Говорила сестрёнка возмущённо, но тихо, как умеет только она, так что никто из прохожих не обратил на это ровным счётом никакого внимания.
— Может быть Снейп рассчитывает на то, что такая должность и ответственность удержать меня от необдуманных поступков?
— Сильно сомневаюсь в том, что директор не в курсе того, каким образом ты умудряешься тщательно исполнять свои обязанности, при этом не теряя ни единой возможности что-нибудь… проверить экспериментально.
— Иногда мне кажется, что не стоило тебе рассказывать о моих опытах и приключениях. Больно ты критична.
— Это просто логика и здравомыслие.
— Лучше бы ты логику использовала, чтобы стремиться к вершинам магического искусства.
— Для этого у меня есть брат. А мне позволь стремиться к тому, что важно мне.
— У тебя появились более оформленные цели? Прекрасно. Озвучивать не надо. Я могу и не понять.
— Можешь, конечно. И непременно не поймёшь.
Теперь уже имея списки, мы проверили, не ошиблись ли в чём-то, а не выявив никаких проблем с уже совершёнными закупками, поспешили в книжный.
Тут, как ни странно, был аншлаг не меньших масштабов, чем и на всей косой Аллее. И причин тому было аж две. Оказывается, пока Гермиона отдыхала от школы, наверстывала время с родителями и фокусировалась на своих жизненных целях, пребывая на другом конце света, а я учился, не щадя себя в Бездне, анонимный волшебник выпустил аж две книги.
«Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора» и «Правдивая История Волдеморта — последний из Гонтов».
Мы стояли у входа, смотрели на волшебников и плакаты, моргали, осознавали, впечатлялись.
— Сестрёнка…
— Да?
Мы даже не смотрели друг на друга.
— Кажется, мы пропустили какую-то великолепную информационную бомбу.
— Ты как никогда прав.
Что с этой информацией делать прямо сейчас я решительно не знал, как и неведомо мне было содержание книг. В общем-то, личного интереса к этому содержанию я и не испытывал, но терзают смутные сомнения, что эти экземпляры будет полезно изучить и сопоставить с теми или иными фактами, известными мне. Зачем? Чтобы сопоставлять правду с ложью и примерно заиметь представление, как работает местная система искажения информации в угоду тем или иным интересам.
К слову, актуальные социальные веяния так же можно понять исходя из информации в этих книгах. Почему? Потому что единственная типография, способная предоставить достаточные мощности для издания хотя бы полсотни книг, является, по сути своей, дотационным предприятием под контролем министерства. И если правительственному аппарату плевать, когда кто-то пытается издать какой-нибудь ерунду, то вот материалы касательно личностей такого масштаба — дело уже подконтрольное.
— Хм… Надо написать письмо, — выдохнул, отставив руку в сторону.
Удивилась ли Гермиона, когда мне на руку из ниоткуда прилетел дымно-серый призрачный Хрустик, тут же становясь вполне обычным сычом? Похоже, этот этап взаимодействия сестры с птицем и его новыми способностями уже в прошлом.
— Привет, хулиган, — почесал я его клюв, хотя сыч пытался показать всем своим видом, что он гордый хищник, а не какой-то воробей. — Доставишь письмецо?
Кто среди моих однокурсников обязан быть на гребне социальной волны? Правильно, Малфой. Так что щелчком пальцев я создал письмо с запиской для Драко, а Хрустик тут же выхватил его и ускорился, буквально уходя в варп, не иначе.
— И как нам книги покупать? — негодование Гермионы начинало расти, как и поток магии от неё.
Учитывая, что сестрёнка у меня подвергается тому же воздействию лечебного браслета, что и Дафна с Пэнси, только растянутому во времени и намного более мягкому при первом использовании, магии выдать она может не мало, если реально разозлится. Так что нужно что-то делать, иначе будет большой бадабум, и ещё неизвестно, какую форму этот бадабум примет — всё зависит от того, какие мысли и образы сейчас у Гермионы в голове.
Поведя рукой перед собой, вложил в поток нейтральной магии эффект Конфундуса и образ, говорящий заклинаемому о необходимости покинуть заведение и пространство, потому что за Гринготтсом гоблины дерутся с лепреконами, и из них сыпятся настоящие золотые монеты.
Пара мгновений, и магазин был пуст. Не хватало только падающих, словно в мультике, страниц, демонстрирующих ту скорость, с которой все побежали за ничейными деньгами.
— Что… Это ведь ты?
— Молодой человек, — вышедший продавец, ничуть не помолодевший с последней нашей встречи, такой же порою затюканный и нервный, но спокойный сейчас, с укором посмотрел на меня. — Невежливо разгонять покупателей, невежливо. Вас извиняет только то, что вы предотвратили нечто более… убыточное.
И ненароком так глянул на Гермиону, что уже пришла в себя.
— Здравствуйте, мистер Квеллишь, — тут же заговорила сестрёнка, а я и не удивился, что она знает продавца лично, — Гектор вовсе не хотел распугивать ваших покупателей. Не правда ли, Гектор?
— Разумеется не хотел, — кивнул я.
— Но был вынужден, — добавил с нервной улыбкой продавец.
— В любом случае, мистер Квеллишь, мы здесь не праздного интереса ради, а за покупками.
— Проходите, конечно же, — он живенько и вновь с нервными нотками в жестах пропустил нас внутрь. — Смотрите, выбирайте. Только не забывайте сначала купить книгу, а потом её читать. Ваша сестра, мистер Грейнджер, три года недоплачивала, пока я не узнал о её феноменальной памяти.
Гермиона покраснела, а мне стало интересно, откуда он меня знает. Но спрашивать я не стал. Возможно, кто-то из его родственников попадал в мою смену в Мунго, хотя фамилии такой я не помню. Вариантов, на самом деле, довольно много.
Получив на руки комплекты учебников и десяток книг сверху, не дорогих, не популярных, на французском, и от того дешёвых, мы официально покончили с покупками и решено было возвращаться, а точнее — возвращать Гермиону. Ей не терпелось поскорее зарыться в учебники. Так что через пятнадцать минут, большая часть из которых была потрачена на приобретение перекуса в Дырявом Котле, чтобы сестрёнка могла не греметь на кухне в доме родителей посреди ночи — в Сиднее сейчас именно что ночь — я доставил её во внутренний двор дома.
— Не забывай о разнице во времени, — напомнил я, убедившись, что мои слова доходят до Гермионы. — Поезд у нас через двадцать… два с небольшим часа.
— Не забуду, не забуду, — она спешила, но всё же не настолько, чтобы сразу обо мне забыть. — Спасибо, что сводил. Даже не знаю, как бы я сама всё это организовывала.
— Без проблем, — махнув рукой, я скользнул по грани Смерти прямо на границу своих земель, а отдышавшись и придя в себя, уже к дому.
Может у меня и есть сертификат на различные перемещения, но даже с ним сотрудники Австралийского ДМП попросили меня перемещаться из строго отведённых мест в столь же строго отведённые места, но возиться с этим мне было решительно неудобно, хотя придётся сделать это завтра, чтобы официально покинуть магическую Австралию. Мало ли, не стоит плодить поводы для того, чтобы госаппарат мог как-то ко мне прицепиться.
Что делают две девушки, когда все дела сделаны, сами они находятся посреди пустых земель, поросших травой и цветами, а рядом только руины дома, фонтана и недостроенный особняк? Правильно — играют в пинг-понг Ступефаем.
Именно такую картину я застал, показавшись перед домом. Дафна и Пэнси перекидывались одним быстрым сгустком Ступефая, отражая каждая на свой лад. Дафна, не двигая лишь кистью руки и пальцами, и то больше указывая в пространство, создавала кольца из пяти рун, тем самым ставя отражающий аналог Протего там, где ей заблагорассудится. Пэнси же смещалась тенями туда, куда Дафне приспичит отразить сгусток Ступефая, и перенаправляла его какими-то странными чарами, создающими словно кусок шелковой ткани, который привязан к палочке за середину, и этакой вуалью перехватывает Ступефай и перенаправляет.
— Что за издевательство над классической школой волшебства? — не мог я не озвучить мысли вслух.
Просто я догадывался, над какими чарами поработала Пэнси для достижения такого эффекта, ну или как минимум на базе чего их разработал кто-то из её предков. И это мне казалось странным, но учитывая странность магии тени в принципе… Всё отлично, в общем.
— Кто бы говорил об издевательстве над магией, — Дафна спокойно говорила, но не отвлекалась от Пэнси и Ступефая, который через пару отражений окончательно развеется — не вечный же он.
— Я от большой любви к магии.
— Мы тоже…
Как я и говорил, сгусток рассеялся и мы, после недолгой процедуры приведения девушек себя в порядок, отправились на Косую Аллею. Не самая рациональная трата времени с моей стороны, но что тут поделать? Ничего.
А завтра уже отправляемся в Хогвартс. И как всегда, так много задач остались в подвешенном состоянии, но хотя бы сдвинулись с места. А самое главное — никто больше не пытался никаким образом воздействовать ни на меня, ни на мои земли. Эта мысль немного успокаивала, и в итоге вся деятельность проходила без спешки и паники. Правда, и результатов особых не принесла. Посмотрим, как пойдут дела в школе.