Приятного чтения.
Не забываем, что это только треть главы (это я про сюжет).
Кто бы что ни говорил, но рутина и в самом деле способна убить любой энтузиазм, которого только касается.
Посекционная постройка дома — жуткая рутина.
Дело тут в том, что этот процесс не подразумевает ровным счётом никакого разнообразия в действиях, при том, что каждое из этих действий совершается в строгой последовательности, и при этом на выполнение действия уходит довольно длительное время.
С другой стороны, грех жаловаться. Кто бы ещё мог похвастать, что строит полноценный дом, и закончит его за месяц? Сам. Ладно, не совсем сам — с девушкой. И её подругой. Хотя последняя больше разрушает всё вокруг со своими экспериментам над магией тени, волшебством в целом, и с попытками осознать новые концепции и обмануть своё сознание, привыкшее воспринимать мир вокруг несколько иначе.
Вот и я не могу похвастать. А дело в том, что за месяц уложиться всё равно не получится. В черновую легко, но не более того.
В рутине весь день, и выглядит следующим образом.
Моё стандартное утро быстро переходит в стройку и расчёты с перерасчётами — ошибки проскальзывают неизбежно, и на пару с Дафной приходится работать над их решением. После обеда пара часов исследований магии тени, стоя в схеме с кулоном в руках, источая повсюду эту магию и анализируя её мозгами. Анализируя с большой активностью, после которой идёт процесс восстановления и тупой механической записи результатов. Записи руками, потому что на магию не остаётся ментальных сил.
Ну а после и до отбоя — тщательная и выверенная трансфигурация двух-трёх небольших секций, блоков или иных больших и малых элементов конструкции дома с последующей их ковкой молотом. И да, молот всё равно рассыпается в пыль.
Так прошло три дня, пока после очередного обеда Пэнси отняла у меня кулон, напитанный магией тени.
— Я же говорю тебе, упёртый ты барсук, что у меня и так результатов для расчётов до гроба, — Пэнси стояла рядом с кивающей Дафной и, уперев руки в бока попрекала меня. — Если так хочется сломать себе мозги — займись своими уникальными навыками.
— Прогресс схемы обнулится.
— Создать чистую копию?
Иногда я и в самом деле туповат, либо подсознательно не хотел захламлять округу трансфигурированными платформами со сложнейшими магическими схемами, вытравленными в них. Пространство вокруг и так становится похоже на какой-то филиал Хаоса — руины, палатка, уличный лагерь под навесом сам превращается уже в дом, только стен не хватает, площадка для тренировок заполняется манекенами и прочими объектами для испытаний магии, вокруг разруха, за пределами этого места пустошь. Постапокалипсис какой-то.
Однако стоит отметить важный момент — повсюду, где мягкая земля, проклёвывается равномерный слой зелёной травки. Может заняться зеленью для внесения разнообразия?
— Я тебя понял. И похоже, — повернувшись в сторону Дафны, улыбнулся, — это ваше коллективное решение?
— Именно. Тут идиотов нет. Для нас очевидно, что тебе нужно заняться чем-то своим. У тебя же наверняка есть какое-то исследование на уме?
— По-вашему, я не думаю вообще ни о чём, кроме исследований?
— Назови хотя бы день, — Дафна повторила позу Пэнси, — когда ты вот ни единой мысли не посвятил какому-нибудь магическому проекту, теории, освоению заклинания или иного колдовства или иным методам сделать себя лучше?
— Честно говоря… — пришлось задуматься и с удивлением отметить, что такого и вправду не случалось.
Всегда я либо обдумывал магию и её нюансы, либо сталкивался с проблемами в жизни, придумывал способы их решения, которые требовали какого-нибудь экстравагантного магического решения. Разумеется, это решение приходилось изобретать на коленке, либо же находить способ немного нетрадиционного использования уже существующих методов колдовства. И в итоге каждый день я неизбежно размышлял об этом самом колдовстве.
— …вы правы. И более того, у меня даже есть мысли, чем конкретно заняться.
Девушки отправились под навес, скрывая свой энтузиазм. С чем это связано? Судя по всему, они больно уж хотели уделить время всеразличным сплетням и прочим беседам ни о чём, а может даже и о чём-то вполне важном. Похоже, только я способен заниматься исключительно и только важными вещами, не тратя время ни на что другое, а вот Дафне и Пэнси всё-таки нужно отвлекаться. Возможно, стоит сходить куда-нибудь развеяться, ведь даже в Хогвартсе мы на постоянной основе брали перерывы от своей основной и обязательной деятельности.
Ну а я отошёл в сторону от полигона Пэнси и, достав палочку, трансфигурировал уже свой полигон, точную копию соседнего за исключением различных манекенов и прочих препятствий — просто ровная поверхность, часть которой выделена для сложнейшей и детальнейшей круговой схеме для анализа магии.
Какой именно магии? Полагаю, начать нужно с моего основного профиля, в котором я понимаю больше всего и который является ещё и моей профессией. Энергия жизни.
Не раз и не два я использовал её, но в основном либо лишь в качестве этакой добавки к заклинаниям целительского профиля ради улучшения их эффективности. Либо же просто использовал чистую энергию жизни, вкладывая образы и пользуясь её природой. Как таковых заклинаний, чар или конструктов, основанных на ней, у меня раз-два и обчёлся, да и они достались от памяти эльфа. А по-хорошему следует оптимизировать местную школу магии под эту энергию — другой хоть сколько-нибудь полноценной школы в моём ассортименте всё равно нет.
Потом возьмусь за энергию шторма. И тёмную магию проанализирую. Всё-таки я допускаю возможность некоторых магических конфликтов. В основном, конечно, они могут быть связаны из-за изменения души посредством тёмной магии и магии смерти. Да, всё проходило естественным образом, пусть и под воздействием нестандартных условий на организм, но и негативные мутации в организме тоже проходят естественным образом, но хорошими от этого не являются.
По идее, просчитать последствия появления энергии тьмы и смерти нужно было давно, но быстрый поверхностный, частичный анализ показал отсутствие явных проблем, и на этом я успокоился. Другие изменения могут быть такой же степени значимости, как если бы раньше я любил сладкое, а теперь солёное. Но просчитать стоит, да. Тем более я уже не раз об этом задумывался и сам для себя привёл не один и не два довода.
Закончив с созданием платформы, я встал в центр схемы и сосредоточился. На начальном этапе анализа нагрузка на мозги не такая большая, так что думается мне, что ничего страшного нет в том, что я приступил к этому после небольшого отдыха от подобного же анализа магии тени.
Мысленным усилием начал пропускать маленький поток исключительно энергии жизни в схему, покрываясь тончайшим слоем тусклой зелёной дымки. На этом этапе уже лучше прикрыть глаза и полностью погрузиться в анализ, в отклик схемы на магию, пускай сейчас она только начала свой путь по этому бесконечному лабиринту линий и рун, абсолютно незначительно продвигаясь миллиметр за миллиметром от центра к краю.
Опять мозги напрягать. Напряжно, однако.
* * *
Час? Пара часов? Не знаю.
Лёжа на какой-то мягкой поверхности я размышлял о тяготах бытия. Хотя, размышлял — громко сказано. Просто тихо страдал, а мысли в голове текли предельно неохотно, и поделать с этим я решительно ничего не мог. Кажется, всё-таки перенапрягся. Вот, например, важный вопрос — сколько сейчас времени, и вообще, в глазах светло из-за чистого неба, или это магический светильник под навесом у палатки не даёт глазам покоя?
А ведь я использовал энергию жизни для анализа, а её присутствие в организме само по себе является хорошим средством самоисцеления даже без направленной на это мысли, без воли волшебника. Но даже так я умудрился истощить ресурсы. Возможно, дело в том, что истощение и слабость являются такой же частью жизни, а следовательно и энергией этой воплощаются равнозначно с исцелением? Вполне возможно. Всё-таки энергией жизни я умудрялся и пытать, и убивать.
Несмотря на своё состояние, в чувство я приходил довольно быстро. Зрение прояснилось.
— Всё-таки… фонарь… — выдохнул я, приподнимаясь на локтях.
Диван что под навесом. На улице темно, но звёзд нет, облачность. Сбоку от меня, за столом, сидели Дафна с Пэнси, довольно экспрессивно обсуждая что-то с Асмандом и с дедушкой Пэнси. При этом в качестве аргументов выступали какие-то записи и книги, коих на столе было изрядно. Асманд же вместе с Джейкобом слушали всё это с видом многомудрых экспертов, довольных успехами своих подопечных. К слову, я ничего не слышал — заглушающие чары. Какие все заботливые, надо же.
— Господа, — я окончательно принял нормальное сидячее положение на диване и привлёк к себе внимание.
— Очнулся, трудяга? — Асманд заговорил первым, причём ухмылялся так понимающе, что мне то ли стыдно стало, то ли немного противно, не понятно.
— Именно. И вам «добрый вечер».
Девушки тут же прервали свой диспут и оказали мне внимание и заботу, пускай и выглядело она представляла из себя напитки и ужин.
— Обычно я не лезу в чужие исследования, — Асманд не давал времени собраться с мыслями, которые и без того ускользали из головы, как песок сквозь пальцы, — но тут я просто вынужден спросить. Чем же таким занимался мой ученик?
— Хм… — выдохнув, я сделал неспешный глоток травяного отвара, который должен помочь восстановиться, в том числе и из-за трёх капель соответствующего зелья, что я без труда опознал. — Исследую магию.
— Об этом, как ни странно, я и сам догадался. Но та схема… Невероятно сложна и точна.
— Да. Именно с её помощью я изучаю отличия моей особой магии от обычной, которой обладают все волшебники. Точно так же мы исследуем особенности магии Пэнси, — я кивнул в сторону девушки, что сейчас собирала разрозненные записи и книги в стопки, наводя порядок на столе.
— И как тебе помогает в этом та схема?
— Просто передаёт данные о взаимодействии магии с различными условиями и параметрами. Эти данные уже обрабатываются и сравниваются с известными параметрами стандартной магии, проводятся различные вычисления и прочее. Нужно это выведения, скажем так, формулы этой особенной магии.
— А смысл? — в разговор вступил Джейкоб, глядя на меня серьёзным взглядом без единой эмоции на лице.
Учитывая его седину как в аккуратной короткой бороде, так и в волосах, как и следы немалого возраста, которые этот волшебник скрывать и не собирается, выглядело это достаточно внушительно, а шутливое настроение и не думало появляться.
— Как это, «какой смысл»? — допив кружку наполовину и придвинув к себе тарелку с ужином, в котором организм нуждался как никогда, если верить издаваемым звукам, я задал очевидный для меня вопрос. — Как вообще создавать что-то новое или переделывать уже существующие чары, заклинания и прочие методики колдовства, если ты вообще не знаешь параметров магии?
— Так же как и всегда, как и делали наши предки. Берёшь, экспериментируешь, считаешь.
— То-то для магии тени так много разнообразных заклинаний и прочих манипуляций. Прям даже не знаешь, куда от них деться. И все эффективные, аж зависть берёт.
— Не надо иронизировать, мистер Грейнджер, — покачал головой Джейкоб. — Это важное наследие предков.
— А если бы была точная модель поведения этой магии тени, то за одно поколение можно было бы пересчитать вообще всё, что существует для обычных волшебников. Ещё и создавать можно было бы всё, что приходит в голову, знай только заглядывать в соответствующий справочник, циферки да параметры подглядывая.
— Мистер Грейнджер, — Асманд аж на вы перешёл, но не от большого уважения, а скорее от сомнений в моём здравомыслии. — Никто и никогда не пытался сделать что-то подобное ни для обычной магии, ни для тёмной. Ни для какой иной. Это слишком монументальный труд, который может занять всю жизнь, а самому исследователю не принести ничего. Пустая работа.
Асманд решил составить мне компанию за ужином, пусть и ограничился лишь кружкой с отваром, к слову, без зелья, ему это ни к чему.
— Мне бы не хотелось, чтобы мой ученик тратил прорву времени, ресурсов, а главное ещё и здоровья, на бессмысленную работу.
— Наставник, — я закончил с нарезкой мясной части ужина. — Я считал вас волшебников широких взглядов.
— Пояснишь?
— Говоря проще, на данный момент обычная магия, именно как явление, энергия, исследована достаточно неплохо. Она предсказуема. Мы можем взять формулы, расчёты и прочее, и точно предсказать, что будет, если использовать с ними обычную магию. Так?
— Разумеется.
— Тёмная Магия исследована в этом плане намного хуже. Я имею в виду не искусство, а энергию. Очень много условностей. Очень много неопределённых нюансов.
— Это так же очевидно, как и всё остальное.
— Причины этого очевидны. Тёмных магов мало, суммарного опыта использования тёмной магии у волшебников в целом также немного по отношению к обычной. Про ещё более уникальные магические способности, как у Пэнси, Дафны или у меня и говорить нечего. То, что я видел по подобным направлениям больше похоже на труды самоучек. Не нужно говорить, по какой причине?
— Нет системы, основанной на статистике и выявлении алгоритмов работы этой самой магии, — за всех пояснила Пэнси, приковав к себе внимание остальных. — Что? Мне иногда кажется, что люди вокруг считают меня какой-то ветренной дурочкой. Одно другому не мешает, к слову.
— Не переживай, — Дафна с улыбкой чуть ли не похлопала подругу по плечу, сидя рядом. — Дурочкой тебя никто не считает. Скорее, экстравагантной. Да. Неординарной.
— Недостаточно завуалировано, — усмехнулась Пэнси.
— В целом, я считаю именно так, — продолжил я мысль, возвращая к себе внимание старшего поколения. — Нет десятков тысяч волшебников, что ежедневно используют магию тени или иную. А значит не выведена система, нет проверенных опытом, временем и обстоятельствами алгоритмов. Например…
Принявшись за еду, я волевым усилием создал большой пергамент, повисший в воздухе, проявляя на нём текст моих мыслей — ну не было сил сдерживаться от голода, при этом ещё и паузу на ужин брать решительно не хотелось, вот как я хотел пояснить свою точку зрения, чтобы эти волшебники не донимали меня тем, что якобы я трачу своё драгоценное время на пустую деятельность.
На пергаменте я изобразил довольно простую формулу из трансфигурации, исключающую влияние образа в мыслях, качество исполненного жеста или даже материалов в палочке — такие конфликты тоже могут встречаться при особо сложных и точных манипуляциях, особенно связанных либо с точностью, либо с требованием к пропускной способности инструмента.
Пока создавал запись, умудрился крайне быстро, но не бескультурно расправиться с третью своей порции, задавив страстное желание поедать всё, что является едой.
— Такая формула при исполнении любым волшебником в любом состоянии и при любом качестве волшебной палочки, за исключением откровенно не подходящих или сломанных, даст абсолютно одинаковый результат.
— Хм. Кажется, я даже знаю это простенькое заклинание из трансфигурации, — покивал Асманд на пару с Джейкобом.
— Не сомневаюсь. В нём нет ничего сложного. По идее, уровень пятого-шестого курса. Но почему же так получается? Потому что эта формула — результат работы сотен тысяч волшебников на протяжении многих веков. Их опыт, их наблюдения, их эксперименты. Поиск закономерностей использования магии и прочее.
Сделав глоток из кружки и добив тем самым остатки отвара, я продолжил:
— Именно всё это суммарно позволило создать такую формулу. И это касается практически всего колдовства при помощи обычной магии. Кроме самых затратных по силе манипуляций. Либо по контролю. Например, Патронус — просто однажды у кого-то получился, нашлось применение, но до сих пор не просчитано. Почему? Потому что является продуктом сумбурного бреда и абстрактного желания. Захоти то, не знаю что, придумай радость, измени магию, добавь формулы для верности, верь и будет колдовство.
Усмехнувшись, обновил содержимое кружки.
— Попахивает шаманизмом каким-то, а не научным подходом. И я уж молчу о том, как сильно в руках тёмных волшебников способны меняться результаты колдовства, если используются точные расчёты или же, наоборот, образы. Потому что тёмная магия просто немного другая, как энергия. И чем более точный расчёт ты используешь, тем эта разница будет явственней.
— Пока что вы, мистер Грейнджер, — Джейкоб оставался суровым и сосредоточенным, — говорите довольно логичные и очевидные для опытного волшебника вещи.
— Так я к чему клоню. Раз для использования других типов магии, отличных от стандарта, которым обладают практически все волшебники, нужны другие расчёты… То их просто нужно сделать. И для этого я анализирую эту особую магию. И успехи крайне велики. Пэнси, хвастайся.
— Чем именно? — хмыкнула девушка. — Работы крайне много, и впечатляющего пока ничего нет.
— Начни с самой базы. Первый курс, чары. Используй только магию тени.
— Левиосу, что ли?
— А что ты ухмыляешься? Давай Левиосу.
Пэнси пожала плечами и достала палочку, готовясь делать явно академически правильный и точный взмах и жест, даже ключ фразу отбрасывать в сторону не будет. При виде такого, Джейкоб начал отодвигаться прямо на стуле, не вставая, а Асманд, явно зная особенности магии своего товарища, начал жестом пальцев выставлять практически невидимые щиты. Заметила ли это Пэнси? Ещё как.
— Никакой веры в свою внучку, да, дедушка?
— Отнюдь. Я очень даже верю в твои способности, — Джейкоб ушёл в отрицание слишком резко и быстро, отчего фраза теряла всякую достоверность. — К разрушению.
— Хм. Вингардиум… — хлёстко и со свистом, как любит описывать такие движения Флитвик, — …Левиоса.
Тарелка с салатом спокойно взлетела со стола и без проблем парила над ним, а стоило только Пэнси начать дирижировать палочкой, как тарелка послушно следовала каждому движению. Идеально исполненные чары первого курса, идеальный результат, и никаких побочных явлений, неуместных проявлений магии и тому подобного. И ведь я на сто процентов уверен, что старшие волшебники точно так же, как и я, чувствовали использование исключительно и только магии тени.
— Это… неожиданно, — Джейкоб старательно скрывал удивление и лёгкое непонимание происходящего. — Во многих смыслах.
Во время этой сценки, и пока волшебники проявляли интерес к такому неординарному событию, как чары, сработавшие при условиях, при которых либо не могут сработать в принципе, либо же обязаны дать совсем не тот эффект, я добил остатки ужина и наблюдал за происходящим.
— Давай, разведчик ты наш, — улыбнулся я девушке. — Покажи что-нибудь из того, что просчитала. А то я краем глаза видел твои эксперименты.
— Это же просто аналог Ревелио.
— Ты слышал, — Асманд, словно парень лет двадцати, постучал тыльной стороной кисти по плечу Джейкоба, привлекая внимание. — Просто аналог Ревелио. На который ты, если не изолируешь свою тень, неспособен. Так-то.
Пэнси пожала плечами и, словно не происходит ничего значимого — а для несведущего человека так оно и было — наколдовало модификацию Ревелио, должную показать образы, сотканные из мельчайшей магической пыли. Конкретно эти чары должны были показать события, происходившие здесь за тот период времени, что нужен чароплёту, вот только чем дальше в прошлое, тем больше магии требуется, и заглянуть даже на день назад — задача для великих волшебников, способных в краткий миг пропустить прорву энергии через себя, не разрушив ни палочку, ни чары.
Однако в данный момент визуальный эффект от чар, как и ощущения магии ощутимо отличались от того, что ожидал бы увидеть или почувствовать волшебник, наблюдающий за происходящим.
Вместо светящихся искорок от волшебства, что выстраивались бы в контуры, образы или шлейфы, появляясь, словно на еле видимой голограмме, трансформируясь и исчезая, неуловимо потемнело вокруг. Незаметно, и эффект этот был явно лишь в восприятии волшебников, но он был. Там, где искорки показывали бы образы, появились проблески в слегка обступившей тьме. Словно тень, но наоборот.
Пэнси прервала чары раньше, чем можно было бы погрузиться в наблюдение за этими образами, светлыми пятнами.
— Когда находишься в тени, — она взглянула на Джейкоба, — воспринимается намного точнее и красочнее. Здесь… не информативно.
— А теперь скажите мне, — я откинулся на спинку стула, — что я занимаюсь пустой и бесполезной тратой времени. К слову, хотелось бы узнать ещё и о причине вашего визита? Я не против, конечно, но теперь меня снедает любопытство.
— Родственный визит, — Асманд улыбнулся — не ему же вежливо нос утирают. — Джейкоб же, — он хлопнул товарища по плечу, — беспокоился, что внучка будет тратить время впустую, сбежав из дома.
— Похоже, место для моего будущего дома для вас не является секретом.
— А должно?
— Справедливо.
После ещё получаса бесед ни о чём, взрослые и многомудрые волшебники отправились по своим неотложным взрослым делам. Асманд, помимо визита к своей внучке в лице Дафны, передал точные инструкции, кого и когда ожидать для временного переезда в бездну, попутно снабдив списком вещей, которые могут нам пригодиться.
Конечно же, он упомянул, что Бездна является крайне большим и самодостаточным местом, но крайне досадно выяснять после переезда, что тебе вдруг не хватает каких-нибудь мелочей и прочих вещей, крайне нужных в жизни, но на которые ты не обращаешь внимания, а потом ещё бегать по далеко не маленькой территории и закоулкам в попытках найти их в магазинах.
Сидя уже в палатке, на диване с Дафной, пока Пэнси терроризировала камин, издеваясь тенью над горящими поленцами, я не мог не озвучить одну из мыслей, витавших в своей голове.
— Знаете, есть такая вещь, — я задумчиво следил за поленьями и тенями, что словно мелкие человечки бегали по ним среди огня и отламывали мелкие прогоревшие кусочки, превращая те в искорки, — называется шестым чувством.
— Ты хочешь поговорить об интуиции? — Дафна прижалась ко мне, явно намекая на необходимость объятий, не выходящих за рамки приличия, что я и реализовал тут же.
По идее, не хватало тут какого-нибудь лёгкого музыкального сопровождения или иного серого шума для придания атмосфере большей расслабленности, но чего не было, того не было.
— Возможно. Волшебники, обладающие большой магической силой, зачастую чувствительны к событиям вокруг.
— Надеюсь, — Пэнси перестала сосредоточенно влиять на тени в камине, хотя расслабленная поза в кресле даже намёка не несла на эту самую сосредоточенность, — ты не хочешь, как там, научно обосновать прорицания и подобное?
— Нет, что ты, — улыбнулся я, погладив одними пальцами Дафну по плечу. — Но это факт. Может быть вы не заметили, но после смерти Тёмного Лорда появилось чуть ли не физическое чувство расслабленности. И оно поразительно контрастировало с лёгкой напряжённостью, слегка сменившей направление.
— Никакой конкретики, — покивала Пэнси. — Всё как терпеть ненавижу.
— Тем не менее. Меня не отпускает мысль, что два отнюдь не слабых волшебника, в одно и то же время, решили прийти в одно и то же место. С одной и той же целью.
— Беспокойство о нас — недостаточная причина? — Дафна пристроила голову на моём плече.
— Достаточная. Но ощущения-то не обманешь. И знаешь, о чём эти ощущения говорят?
— Догадываюсь, — выдохнула Дафна, вставая с дивана. — Что забираем?
— Только личные вещи и записи. Надеюсь, — я встал вслед за Дафной, как и Пэнси, — ощущения лишь останутся ощущениями.
Пэнси два раза говорить не пришлось, и она тут же ушла наружу, прихватив сумку, лежавшую неподалёку. Дафна же просто вытащила палочку, по какой-то своей привычке и полностью неосознанно оправив платье и, взмахнув ею, начала левитировать небольшое количество вещей из разных уголков палатки в нашу сторону.
— Полагаешь, проблема в каких-то конкретных волшебниках?
Задумавшись на миг, решая, как именно разрушить наши тренировочные платформы снаружи так, чтобы не оставить ни единого следа их присутствия даже в магическом плане, я кивнул.
— Иногда волшебники как зимний гром, принесенный ветром, грохочет в далеке, вселяя напрасную тревогу. Но иногда гром — это всего лишь гром. Надеюсь, просто громом они будут и в этот раз, а я ошибусь.
— Часто ошибаешься? — в словах Дафны была насмешка.
— Редко.
Сборы были быстрыми, буквально десять минут, и мы уже стояли снаружи. От платформ не осталось и следа, защита вокруг палатки была переделана в куда более простую версию. Навесь остался нетронутым — часть ужина даже поместили под чары стазиса ради имитации активного проживания.
— Не жалко палатку и все эти вещи? — обратился я к Дафне, осматривая картину на фоне каркаса дома и руин. — Да и мебель, не простая, наверное. Какая-то редкая древесина из запасов семьи?
— Икея, — качнула головой Дафна. — Прошлогодняя коллекция.
— П-ф… — я натуральным образом не сдержался от смешка, а вот Пэнси не поняла, но ей простительно. — Неожиданно.
— Палатка тоже не личная. Одна из комплектаций на семейном производстве. У меня их штук десять, по одной две за каждый модельный год.
— Ты знала? — я отвернулся к Пэнси.
— Знала ли я о том, что Дафночка складирует палатки в чулане дома? Ты спрашиваешь человека, которого эти палатки чуть не похоронили, когда я искала даже не помню что. Забыла от шока.
— С каждым днём всё больше открытий, — я с ухмылкой потянулся к рюкзаку, призывая из него уменьшенную сколопендру.
Как только она попала в мою руку, я просто кинул её в сторону. Буквально сразу я установил с ней связь, активируя магические контуры, а она начала увеличиваться до того самого размера огромной хтонической твари, которая крошила Пожирателей смерти и прочий сброд с абсолютной неизбежностью и пугающей эффективностью.
— Я и забыла уже, что ты её забрал, — Дафна рассматривала слабо светящиеся рунические письмена, спрятанные под монструозными чешуйками твари.
— Кто бы ни пришёл, такого они не ждут, — пожал я плечами. — Такое даже мне будет сложно разобрать на части в бою. Слишком много защиты, слишком необычный подход к эффектам в заклинаниях.
— Например?
— Я тебе говорил, как я люблю работать с мечом, если его покрыть рунами, воплощающими Протего Дьяболика?
После моих слов огромные и непропорционально длинные лапы сколопендры покрылись голубым пламенем.
— И там много сюрпризов. Которые, кстати, я хотел изучить вместе с тобой.
Пэнси развела нас в стороны руками.
— Хватит миловаться. Вы вообще не умеете подбирать время и место? — она переводила взгляд с меня на Дафну и обратно. — Нет чтобы в гостиной, в уюте и тепле. Так вам подавай какую-то абсурдную и сложную ситуацию. Боюсь представить, что вы будете делать во время Конца Света.
— Теперь и я боюсь представить, — не мог я не согласиться с девушкой.
А вот Дафна, судя по лицу, могла и представила.
Сколопендра буквально слилась с землёй, закопавшись так, что не потревожила ни единой травинки, только проклюнувшейся из черноты земли на этом мрачном пустыре.
Взяв девушек за руки, я начал серию скольжений по грани Смерти, чтобы в итоге аппарировать как феникс высоко в небо над Сиднеем, а уже оттуда скользнуть безопасным методом по самой кромки грани измерения Смерти во двор дома родителей. Тут как раз утро было в разгаре, если так можно выразиться. Временное убежище организуем здесь. Только родителям нужно рассказать.