— Слабаки… — фыркнула Вальбурга, покосившись на то, что ещё несколько минут назад было сквадом авроров и боевой тройкой мракоборцев.
Коридор, в котором сейчас находилась ведьма, оказался разгромлен. Каменные стены, пол и потолок были покрыты многочисленными выбоинами, потеками раскаленного камня и пятнами гари. Магические светильники прекратили своё функционирование. Их начинка не выдержала произошедшего тут буйства магии. Единственным источником света сейчас являлось заклятие, созданное вернувшейся из небытия ведьмой. Оно сформировало белый шар, что теперь освещал коридор.
Сплюнув кровь, Вальбурга огляделась.
Останки министерских боевиков выглядели отвратительно. Одних разорвало на части, другие сгнили живьем, а третьи превратились в мумии, облаченные в совершенно целую одежду. Между останками магов лежали миниатюрные трупы хогвартских домовиков, что в недавней схватке подержали своей магий, порой прикрывая собой от ударов Вальбурги, авроров и мракоборцев.
Поморщившись, женщина прошептала заклинание, спаявшее сосуды в обрубке на месте левой руки и многочисленных ранах. Следующим заклинанием ведьма заглушила боль в теле. Откровенная по меркам консервативных британских волшебников одежда превратилась в лохмотья, демонстрируя молодое тренированное тело. Новая оболочка волшебницы едва ли могла прожить долго. Жизнь в её вместилище поддерживалась несколькими заклятиями, отнимающими изрядное количество сил. Если бы не они, то многочисленные раны и обильное кровотечение уже отправили ведьму обратно в фамильный склеп.
— Мда… Остад… насколько же ты была никчемной, — покачала головой Вальбурга.
Будь у неё родное тело, пусть даже постаревшее и ослабевшее, каким оно являлось в последние месяцы жизни волшебницы, министерские маги не смогли бы достать урожденную Блэк. Увы, но теперь Вальбурга не могла похвастаться прежним могуществом. Возвращение в число живых путем захвата чужого тела и слияния с его прежней хозяйкой, выглядевшего скорее поглощением, серьёзно ослабил чистокровную ведьму из рода тёмных магов.
Чтобы удавить явившихся вместе с домовиками министерских магов, женщине пришлось использовать имевшиеся при себе боевые и защитные артефакты. К несчастью, её противники оказались не полными идиотами, из-за чего арсенал был попросту уничтожен. Обладающие магией кольца и жезлы рассыпались алхимической пылью под ударами авроров, мракоборцев и домовиков, накачанных силой Хогвартса.
Покосившись на плёнки барьеров, перекрывших коридор, восставшая из мёртвых волшебница криво усмехнулась. На другой их стороне находились преподаватели и остальные министерские ублюдки. По всей видимости, грязнокровные скоты считали, что Сигни Остад попытается покинуть крепость или добраться до общежитий, где находились ученики. Ни чем иным не получалось объяснить их желание попросту заблокировать Вальбургу.
Впрочем, она не собиралась бежать. Её целью были жизни нескольких ублюдков, в числе которых — Эванс и Коссеопея Блэк. Наличие рядом с ними других учеников позволяло скрыть истинную цель.
Увы, но ушлые ученики заперлись в аудитории, которую им выделили для самостоятельных занятий и активировали артефакты, созданные переродившимся тёмным магом, ныне носящим фамилию Эванс. Сей факт вызывал в душе Вальбурги гнев, с которым женщина едва справлялась, не позволяя ему взять верх и затуманить разум.
— Ничего, падаль грязнокровная, — оскалилась ведьма, — Так просто ты от меня не уйдешь.
Она прекрасно понимала, что времени осталось невероятно мало. С каждой секундой шансы на успех становились всё более иллюзорными. В скором времени в Хогвартс прибудут новые авроры и мракоборцы и тогда Вальбургу завалят трупами, но убьют. Едва ли Аврорат пришлёт сюда слабаков. Это будут не расслабившиеся идиоты и стажеры Академии, коих после рождественских каникул отправили в крепость, заменив ими куда более опытных оперативников, так нужных министерству для охраны строящихся для чемпионата мира по квиддчу стадионов.
Сместив восприятие в духовный спектр, ведьма принялась изучать творение реинкарнировавшего тёмного. И чем больше она понимала в структуре щита, тем довольнее становилась усмешка волшебницы. У неё, как выяснилось, имелись более чем не плохие шансы добиться своего. Даже стало ясно почему Амбридж не приказала навалиться на Вальбургу всеми силами. Директор и преподаватели попросту не знали, что под носом «взбесившейся ведьмы» находились ученики.
Детище Эванса являлось не только щитом, но и средством сокрытия от систем наблюдения Хогвартса. Более того, всё это было соединено в некий комплекс, благодаря чему удалось произвести синхронизацию разных энергетических плетений. Однако, имелся нюанс. Что щит, что средство изоляции от домовиков, что маскировка… Все они оказались далеко не современными. Даже в школьные годы Вальбурги подобные вещи уже считались устаревшими на сотню лет.
— Попался, ублюдок, — оскалилась волшебница, принявшись взламывать творение переродившегося мага, — Похоже, не такой уж ты умный и опасный. Ошиблись мы в тебе. Переоценили… Надо было не миндальничать, а сразу Imperius использовать… Ничтожество.
Несмотря на примененные заклинания, ей было паршиво. Тело казалось ватным, чужим. Движения с каждой секундой становились всё медленнее. Потеря крови и скоротечный бой с аврорами и мракоборцами, как бы ни храбрилась и не бравировала перед собой Вальбурга, оказался действительно тяжелым и едва не стоило её жизни. Резерв энергий, коими обладало новое тело, оказался не таким уж большим, из-за чего сейчас несколько секунд схватки ополовинили его.
«У меня мало времени, — поморщилась волшебница, осознав, что едва стоит на ногах, — Долго я не протяну. Потому…»
В этот момент ей удалось вскрыть защиту, созданную артефактом Эванса. Почти сразу ведьма ощутила эмоции и пульсации жизней учеников, что находились за щитом, прежде принимавшим на себя удары разъяренной ведьмы. Он же скрывал этих малолеток от Вальбурги, не давая ей понять сколько именно человек пытались скрыться от неё. К тому же, артефакт ещё и делал щит непрозрачным, из-за чего волшебница попросту не видела происходящего в аудитории. Это нервировало и заставляло готовиться к худшему. Всё же, маг, умудрившийся вернуться из Царства Мертвых не с помощью филактерии или крестажа, а путем перерождения, мог создать серьёзные проблемы, даже не обладая могуществом. Примером тому была она сама, умудрившись за счет обилия знаний расправиться с семью противниками и сворой домовиков, поддерживавших их.
Активировав последний защитный артефакт, волшебница сделала шаг через созданную её стараниями прореху в щите.
* * *
Стоило Остад оказаться в аудитории, как я выключил своё артефакт, чтобы в помещение моги попасть домовики, а системы крепости увидели происходящее здесь. Одновременно с этим в преподавательницу отправились Молнии Силы, Эфирная Стрела, а затем я решился использовать Смертельный Взгляд.
Невилл, не собиравшийся дожидаться финала нашего противостояния, тоже внёс свою лепту. С его палочки в Остад отправилась цепочка заклятий, подавляющая часть которых оказалась мне совершенно не знакома.
— Fractum Scutum! Partim Indus! Mortuus Caro! Sanguis Putridus!
Первое заклятие смогло создать прорехи в щите, проявившимся под моими ударами, благодаря чему Смертельный Взгляд, проявившись в виде потока Тьмы, вырвавшейся из моих глаз, начал оставлять полосы обугливающейся плоти на теле Остад. Второй заклинание Лонгботтома сформировало вокруг женщины зону этакого энергетического вакуума, из-за чего уже её удары быстро теряли силу.
Увы, но наша противница мгновенно сменила тактику, из-за чего остальные заклятия Невилла оказались буквально поглощены черным облаком, появившимся вокруг ведьмы. Техника Смертельный Взгляд тоже потеряла свою эффективность. Я попросту не видел противника, из-за чего не мог достать Остад! Зато она, судя по всему, нас прекрасно видела! С черного облака в нас полетели заклятия, включая зеленые лучи, из-за которых Невилл, схватив меня за плечо, буквально затолкал за баррикаду!
— Это Авады! — прошипел Лонгботтом, — Сука отмороженая!
— Naufragii! — раздался голос Алана.
В центр черного облака врезался неожиданно мощный голубой луч. Раздавшийся вскрик обрадовал было меня, но ответ Остад оказался убойным. В грудь юнца впился зеленый луч, проигнорировавший артефактные щиты Роста. Мальчик безвольной куклой рухнул на пол не подавая признаков жизни.
Мгновенно раскачав в себе ярость и жажду убивать, я использовал Крик Силы. Почти сразу же от меня к облаку, скрывающему нашу противницу, отправилась волна искажений. Под её действием каменные плиты пола и кладка стен пошли трещинами, а дверной проем буквально снесло куда-то в глубину коридора. Черный туман, скрывавший нашу противницу, не исчез, но стал не столь концентрированным. Ко всему прочему, он тоже отлетел к стене.
Раздавшийся громкий вскрик вызвал у меня чувство злой радости.
— Отвлеки эту тварь! — повернулся я к Лонгботтому.
«Мальчик» кивнул, что-то сделав с помощью своей крови. Почти сразу паук, созданный им, метнулся к нашей противнице, всё ещё скрытой черным туманом. Ко всему прочему активировали наши заготовки из рун — они стали бить по Остад голубовато-серебристыми молниями.
Кивнув в ответ, Невилл принялся бросать в нашу противницу одно заклятие за другим:
— Sphaera Mortua! Caecitas! Stultitia!
Я же, прикрыв глаза, постарался отрешиться от окружающего мира, концентрируясь на своей злости. В какой-то момент это удалось, благодаря чему получилось одновременно использовать сокрытие и создать рядом с нашей противницей сразу пять моих иллюзорных двойников, вооруженных стилетами и удерживающих Protego. Аналог техники симилфутурус невероятно сложен, но позволяет одаренным довольно многие вещи. Например, запутать врага. Учитывая же тот факт, что мне удалось скрыть своё присутствие во всех спектрах, кроме физического, благо наша баррикада всё ещё цела…
Стоило моим двойникам оказался рядом с черным облаком, как из него полетели зеленый лучи. Наша противница, судя по всему, решила, что я пошел в атаку или скрываюсь среди своих копий, намереваясь подобраться ближе.
Воспользовавшись тем, что Остад отвлеклась на двойников, Лонгботтом рискнул использовать достаточно длинное заклятие:
— A Negotio perambulante In Tenebris!
Белесый луч, вылетевший с кончика его палочки, мгновенно принял форму конуса, ударив широкой частью по черному туману. Под его действием маскировочное заклятие Остад начало ослабевать, а затем и вовсе рухнуло. В ту же секунду раздались голоса Лаванды, Демельзы и Симуса, принявшихся забрасывать преподавательницу доступными им заклятиями и техниками.
Женщина, чьей щит зиял множеством прорех, мгновенно прекратила пытаться расправиться с моими двойниками и принялась за школьников, благо те успели скрыться за созданной для них второй баррикадой. Я же, осознав насколько паршивый оборот принимает ситуация, продолжая поддерживать свои иллюзорные творения, используя их в качестве проводников, благо симилфутурус это позволяет, принялся телекинезом бросать в волшебницу имеющиеся в помещении предметы мебели.
К моему удивлению, преподавательница предпочла не перехватывать их, а уворачиваться от импровизированных снарядов. Она, закутавшись в новое облако Тьмы, пусть и не столь плотное, не способное скрыть её, поднялась над полом, уже покрытым каменным крошевом, и принялась метаться из стороны в сторону, стараясь оказаться как можно ближе к нашим укрытиям. При этом наша противница продолжала разбрасываться во все стороны зелеными лучами Третьего Непростительного. Если бы не высота потолка и отправляющаяся в неё мебель, то ведьма уже расправилась с нами.
Более того, тени вокруг нас вдруг обрели объем и метнулись к нам! Лишь щиты, созданные артефактами, не дали порождениям темной магии добраться до меня и Невилла. Брошенный в сторону Лаванды, Симуса и Демельзы взгляд подтвердил — Остад решила ударить по всем. Мои «птенцы» тоже не избежали этой атаки. Как и Коссеопея, что вместе с ними находилась за второй баррикадой. У девочки, к слову, имелся свой набор средств защиты, который тоже купировал атаку теней.
Почти сразу от мечущейся из стороны в сторону ведьмы разошелся пепельно-серый туман. Пленки щитов, повторяющие контуры наших тел, мгновенно проявились. В том числе, выдавая меня.
«Если у неё получится, то несколько Авад нас попросту убьют! — дошло до меня, — Скотина!»
Как только стало ясно как именно поменялась тактика Остад, я прекратил поддерживать своих иллюзорных двойников и ударился по преподавательнице с помощью Сутта чвитускак. Фиолетовая сфера, вылетевшая из моей ладони, смогла проломить вновь выставленный ведьмой щит и впилась той в грудь. Однако, к моему удивлению, волшебница выжила. Да, одежда в месте попадания сутта чвитускак мгновенно истлела, а плоть под ней стала черной, но Остад осталась жива!
Впрочем, мой удар не только оставил Остад без щита, но и разрушил чары, с помощью которых она умудрялась себя левитировать. Рухнув на пол, женщина мгновенно оказалась на ногах, вновь создав сферу щита. Правда, короткой заминки, возникшей при этом, хватило Симусу и Невиллу.
— Bleez! — голос Финнигана оказался полон ярости.
Заклятие моего сокурсника почти достало Остад, но та, вовремя заметив его, повернулся к летящему в неё конструкту боком и выставила перед собой обрубок руки. Именно его заклинание превратило в кровавое месиво.
Из-за того, что преподавательница попросту развернулась, отправленное Лонгботтомом Seco прошло мимо, выбив из аудитории стены очередную порцию каменного крошева и пыли. Следующие атаки Симуса и Невилла принял на себя уже Protego Totalum, созданный Остад.
Я же, понимая, что мы долго не протянем, решил применить технику Разрушения Силы, хоть и в её магическом варианте. Пришлось вновь разгонять в себе злость и жажду убийства, после чего…
Из центров моих ладоней в Сигни отправились темно-багровые лучи. Они впились в сферу щита, созданного ведьмой, и принялись его разрушать, из-за чего мне пришлось вливать в свой удар всё новые и новые силы. Невилл и Симус, увидев как Остад удивленно замерла, принялись бросать в неё всё новые и новые заклинания. В ход пошло всё, включая то, чему я успел обучить Финнигана из адаптированных под новые условия техник Силы.
К моему удивлению, в спину преподавательницы ударили сразу несколько заклятий. Они мгновенно вскрыли Protego Totalum и, добравшись до плоти Остад, превратили её в кровавое месиво из ошметков кожи, мышц и переломанных костей.
* * *
— Бросить палочки! — распорядился Виндстоун, использовав заклинание усиления голосом, — Работает Аврорат!
Впрочем, тут декан Гриффиндора лукавил. Авроры хогвартского гарнизона попросту не успели добраться до места скоротечного, но, судя по всему, невероятно ожесточенного боя.
Ученики, к немалому удивлению Чарльза, послушались и действительно бросили палочки-проводники на пол. Впрочем, учитывая увиденное секундами раннее, минимум троих из них эти артефакты и не требуются. Эванс, Лонгботтом и Финниган, действуя с запредельной для людей скоростью, поливали Остат не только заклятиями, но и весьма странными ударами. И если внук Августы действовал в рамках классической магии, хоть то его товарищи в этом бою продемонстрировали совершенно незнакомые магу способы использования магии.
Хмыкнув, Виндстоун покосился на Липса и Редстоуна, которые предпочли не дожидаться авроров, а вместе с ним бросились в этот кабинет, когда стало здесь идёт бой, а системы наблюдения крепости сообщили о применении школьниками достаточно серьёзной магии.
— Вызовите целителей, — обратился к Девиду Чарльз, — Похоже, что детям придется отправиться в Мунго…
— Не всем, — вздохнул Эванс, кивнув на вторую баррикаду, — Роста достали. Остад ударила по нему Авадой.
— Я проверю, — отмахнулся Орландо, метнувшись к лежащему на полу мальчику.
В это время Виндстоун принялся осматриваться, подмечая для себя весьма занятные детали. Неплохо организованные укрытия, многочисленные следы попаданий заклятий на стенах, полу и потолке…
С момента исчезновения Остад из коридора, до удара по женщине Авадами прошло всего несколько секунд. Произошедший тут бой занял смехотворно мало времени, но… Не будь эти школьники настолько хорошо подготовленными, а сошедшая с ума волшебница ослаблена убитыми ею аврорами, в этом помещении трупов было бы куда больше.
Вошедшая в помещение Амбридж, тяжелым взглядом прошлась по аудитории. Лицо всегда уверенной в себе женщины было бледным, а рука, побелевшие пальцы которой сжимали рукоять палочки-проводника, дрожала.
— Дети… Вы… — смогла выдавить из себя женщина.
— Один погиб, — поднялся с колен Липс, — Алан Рост. Второй курс Гриффиндора… Остальные… Все с энергетическим истощением, судя по тому, что я вижу, но живы…
Облегченно вздохнув, Амбридж покосилась на вошедшего следом за ней мужчину в форменной мантии Аврората.
— Оперативности, полагаю, в вашей Академии не учат. Из-за глупости и беспечности ваших подчиненных, у нас восемь трупов, один из которых — ученик второго курса! Остальные…
Услышав истеричные нотки в голосе директора, Чарльз покачал головой. Долорес было страшно. И это чувство женщина решила выместить на аврорах. Впрочем, учитывая ситуацию, на это Амбридж имела полное право. Гарнизон министерских боевых магов сегодня продемонстрировал далеко не лучшие свои качества. Всё могло закончиться куда печальнее… Фактически, только череда случайностей спасла шестерых школьников от смерти.
«Везение и личная подготовка, — мысленно вздохнул Виндстоун, покосившись на рассевшихся на полу учеников, — А ещё — четверо стажеров аврората, что отдыхали с троицей мракоборцев после очередного дежурства, предпочтя пройтись по замку, и оказались на дороге у Остад.»
* * *
— Нет, — уперлась Амбридж, глядя на Сириуса, — Учитывая весьма странную ситуацию с Остад, кандидатуру которой на должность преподавателя продавили именно вы, я не разрешаю вам забрать Коссеопею.
Блэк, хмуро уставившись на Долорес, сжал губы. Ещё более бледное чем обычно лицо, мрачный взгляд и сухаря речь позволили директору Хогвартса понять очень многое и сделать выводы. Увы, но для Сириуса не самые лучшие. Женщина считала, что покойная Сигни Остад являлась любовницей Блэка, в то время как дочь приехавшей из Норвегии Лиры ей мешала. Учитывая возраст девочки и характерные черты тёмной семьи во внешности, Амбридж не исключала того, что Коссеопея вообще является дочерью Сириуса. Всё же, мужчина в семидесятые далеко не единожды покидал Объединенное Королевство. Более того, чаще всего он ездил именно в Тронхейм, где прежде и проживала Лира… Да и сама по себе норвежка ровесница темного мага, не обделенная внешними данными, пусть и с налетом характерных фамильных черт, свойственных Блэкам.
Сумма этих факторов и натолкнула на мысль о том, что Остад имела некие планы, коим мешала как юная Коссеопея, так и её мать. Вполне возможно, у Сигни попросту имелся ребенок от Сириуса, на наследство для которого она и рассчитывала, для чего и пыталась спровоцировать Эванса на конфликт… По сути, желала расправиться с девочкой руками бывшего Поттера. Учитывая характеристику мальчика, такое было вполне реально… При определенных условиях. Когда же Виндстоун помешал её сделать это, покойная Остад попыталась решить вопрос иначе, спровоцировав студентов старших курсов со Слизерина…
Именно такие мысли и появились в голове Долорес, когда она увидела состояние Блэка, которое тот, как ни пытался, скрыть всё же не мог.
«О посторонних людях так не пекутся, — мысленно фыркнула Амбридж, — Да и сам Сириус, судя по слухам, что в былые годы, что после восстановительного курса, который был вынужден пройти из-за последствий Азкабана, не числился среди аскетов и сторонников целибата.»
Сигни Остад, на взгляд Долорес, действительно обладала яркой внешностью. Не идеал, но мужчинам было за что зацепиться взглядом. И это без учета одежды на самой грани приличий, если говорить о традициях именно британских магов. Такая женщина вполне могла «зацепить» консервативного темного тёмного мага — как внешностью, так и харизмой, коей пользовалась во время своих уроков, добившись удивительной дисциплинированности учащихся.
— Надеюсь…
— До конца учебного года Коссеопея Блэк не покинет стен Хогвартса, — оборвала Блэка Амбридж, — Это не обсуждается.
Когда Сириус покинул кабинет, Виндстоун покачал головой.
— Вы всё ещё считаете, что эта дамочкабыла любовницей с амбициями, а не следствием использования крестажа, как утверждает Коссеопея?
Вздохнув, Долорес помассировала переносицу, после чего спросила у декана Грифиндора:
— Девочку могли обмануть, например. Тот же Сириус со своей подружкой. Им же требовалось как-то объяснить ребенку причины необходимости в тесном контакте с посторонним человеком.
— Коссеопея не производит впечатления легковерной, — хмыкнул Чарльз, — Да и Эванс ей поверил. И не только он — Лонгботтом. А это двое из трех учеников, что считаются лучшими на втором курсе.
Бросив на Виндстоуна мрачный взгляд, Долорес фыркнула:
— Я изучала материалы по Эвансу. Всё, что предоставил Корнелиус, включая данные обследований в Мунго… Простите, но это ребёнок, потерявший семью. Дважды. Первый раз, когда его родителей убили, а второй — когда Блэки вздумали играть с его судьбой. Хочу добавить, что он годами был одной ногой в могиле, по большому счету. С Невиллом… Аналогичная ситуация. Не удивлюсь, если его медицинская карта содержит те же самые диагнозы, что и у Эванса. К тому же… — прервалась женщина, чтобы сделать глоток остывшего чая из стоявшей перед ней чашки, — Уж простите, но опираться на мнение двух учеников второго курса… Пусть даже хорошо подготовленных и опережающих учебную программу…
— Мнение Джима Честера и Аргуса Филча вас тоже не интересует? — фыркнул Чарльз.
Поморщившись, Амбридж вздохнула:
— Вы предлагаете идти к Фаджу с недоказуемой историей о вернувшейся из могилы с помощью крестажа Вальбурги Блэк? Воспоминания малолетки, которую легко могли одурачить… слабое доказательство. Версия неких отношений между Сириусом и Сигни, из-за которых женщина решилась на столь странные поступки, выглядит куда логичнее и правдоподобнее. Как минимум, она объясняет странное желание удавить Коссеопею то руками Эванса, то слизеринцев.
Сам Виндстоун, имевший со своими студентами достаточно серьёзные беседы, видел ситуацию иначе. Да и биография Эванса позволяла считать его достаточно умным и трезвомыслящим. Пусть даже и ребенком. Потому позицию Долорес мужчина не разделял.
— В любом случае, нам стоит дождаться результатов экспертизы, а уже потом принимать решение.
— Оно уже принято, Чарльз, — покачала головой Амбридж, — Даже если это была Вальбурга… Корнелиус распорядился молчать. До тех пор, пока не решится вопрос с Неназываемым и Дамблдором.
— Он не отказался от идеи использовать Сириуса в качестве ударной силы?
— Более того, — хмыкнула директор, — Всё это дерьмо с Остад окончательно посадило Блэка на крючок Фаджа. А потом… Если не подохнет в боях либо с Пожирателями, либо со своими бывшими друзьями, отправится обратно в свою камеру.
— А что будет с Коссеопеей? — поинтересовался Виндстоун.
— У неё, в отличии от Эванса, есть живая мать и больше сотни родственников на континенте, — пожала плечами Долорес, — Не думаю, что Блэки поступят так же, как Поттеры. За ними подобных глупостей никогда не водилось.
— Если она до этого момента доживет, — хмыкнул Чарльз, встав со стула, на котором всё это время сидел, — Не просто так Сириус хотел на неделю забрать девочку в их особняк. У него имеются на неё некие планы.
— Вы стали так лояльный к чистокровной ведьме? — фыркнула Амбридж, с удивлением глядя на Чарльза.
— Я хочу взять Блэка за глотку, — спокойно ответил мужчина, — Впрочем, быть одним из виновников возможной смерти ребенка, пусть даже в результате моего бездействия, мне тоже не нравится.
Откинувшись на спинку кресла, хозяйка кабинета задумалась. Чарльз, направившись к вешалке, предпочел хранить молчание, дабы не мешать Долорес анализировать ситуацию.
— Хорошо, — вздохнула Амбридж, — Я поговорю с Корнелиусом. Можно найти повод оставить девочку в замке на лето. Например… Последствия травмы, из-за которых с ней будут заниматься дополнительно. Думаю, на такой шаг в департаменте образования и Фадж согласятся.
— Уже хорошо, — кивнул Виндстоун.