3.
Бойцы в моем отряде менялись крайне редко, потому что я считаю, что отряд — это даже больше, чем семья. Такая степень доверия, которая должна быть между бойцами, не может появиться при постоянной ротации. Я лично отбирал каждого бойца, знал их сильные и слабые стороны, понимал, на каком месте каждый будет продуктивнее всего. Но мы не боги, поэтому потери неизбежны. На последней миссии, когда мы эвакуировали посольство из одной ближневосточной страны, случилось два тяжелых ранения. Бойцы в больничку, причем надолго, и, скорее всего, будут комиссованы, а у меня два открытых места, как зияющие дыры. Конечно, всегда можно было взять кого-то со стороны, но это такой риск, которому я был не готов подвергать ни свой отряд, ни себя.
«Есть у меня на примете, но их четверо. Возьмешь, командир?»: Андерсон стоял передо мной натуральной горой. Он молчун, серьезный и ответственный, я рассчитывал примерно на таких же бойцов, когда соглашался посмотреть.
Братья-близнецы, подрывники от бога. Шебутные, всё время на приколе, всё с шуточками, зато осознают, что такое дисциплина, знают, когда заткнуться, да и физические показатели у них были охренительные. Упустить их было бы глупостью.
Когда Фернандес увидел девчонку… Я никогда не предполагал, что он умеет быть кем-то, кроме язвительного матерщинника, но на Мэй Коллсон он готов был молиться. «Командир, работать с ней в паре — лучшее, что может быть. Снайпер она отменный»: Эдди готов ей был петь дифирамбы еще долго, но его прервал звук оповещения, пришедший на мой телефон. Глянув на экран, я увидел приказ о ее зачислении в наш отряд, пришедший от непосредственного начальства, а этого быть не могло, потому что по контракту я имел приоритетное право на утверждение состава моего отряда. Девчонка оказалась хакером, да таким, что позже у нас ее хотели переманить в совершенно другой спецотряд, только она, показав всем средний палец, осталась в «СТРАЙКе». Отличное приобретение.
А вот четвертым… Если бы у Хаоса были имя и фамилия, то его звали бы Габриэль Мартинес, а попросту — Лаки. Какой идиот дал ему эту кличку, я не знаю, но с удовольствием пожал бы ему шею. Хаос, заключенный в человеческое тело, но при этом… Он умудрялся не только влипать в приключения от всей души, но и выбираться из них не то чтобы без потерь, но и с прибылью. На первой же миссии он по собственной тупости вместо сбора разведданных попал в плен к террористам, получил пиздюлей и был заперт в зиндан*. Мы уже разрабатывали операцию по его спасению, когда в лагере раздался такой взрыв, что даже нас с ног едва не посбивало взрывной волной, а через несколько минут появился Лаки. Избитый, оборванный, но довольный, как слон во время купания. «Командир, — покачнувшись, сказал он. — Террористы уничтожены».
Потом, когда в ушах перестало звенеть, а Вацлав обработал ему раны, Лаки рассказал, что ему просто повезло. Он сидел в яме и от нехер делать ворошил песок на дне, когда ему в руку попался ключ, который, о чудо, чисто случайно подошел к замку зиндана, который, второй раз о чудо, был достаточно низкий, чтобы было легко дотянуться до решетки и просто открыть. Лаки выбрался наружу и снова, о чудо, прямо под соседним навесом увидел уже готовые взрывные устройства и управляющую кнопку к ним, которые разложил по лагерю на ящики с взрывчаткой, обойдя все посты так, что, о, сука, блядское чудо, его никто не заметил. Отошел на безопасное расстояние, залег за камнем и активировал.
Блядь, впервые в жизни я понятия не имел, хвалить мне или добавить к чужим пиздюлям свои. Этот идиот ни на секунду не подумал, что мы могли быть на подходе, только плечами пожал и сказал: «Нормально же всё, командир». Думаю, что в безвыходных ситуациях буду подкидывать его врагам как фактор неожиданности и оружие массового поражения.
Зиндан — традиционная подземная тюрьма-темница, существовавшая в Средней Азии, Афганистане, Пакистане, Иране, Азербайджане и частично на Северном Кавказе.