Глава 2
Сказка будет доступна по подписке ⭐До Звезд
Броку параллелен призрак мальчишки. Хотя Грешник, который там на охране стоит, докладывает, что малолетний пиздюк песец какой дерзкий. И умудряется хамить Стренджу, Вонгу и Старку одновременно. Только на Зимнего почему-то не залупается.
Должно быть, забавное зрелище: две эгоистичные задницы в тесной для их эго комнатёнке, Вонг и полупрозрачный мальчишка, который не щадит взрослых дядь. Аж одного Верховного Чародея Земли и хранителя Ока Агамотто и миллиардера, плейбоя, гения и филантропа.
Только попкорном запастись для большего кайфа, и холодным пивом.
Но нет… Брок остался с Капитаном и найдёнышем.
Девочку переложили в парящую над полом на силе своей охуительной стоимости в сто миллионов медкапсулу производства Старк Индастриз. Белая капсула, похожая на вытянутую пулю, не закрыта до конца. Потому что ребёнок вцепился в ладонь Стефани и, как только лишается её руки, начинает истерить.
Не то чтобы Леди Кэп пыталась забрать руку у девчонки. Скорее одним взглядом поставила на место медиков, которые хотели, чтобы она отошла. Девочке страшно, и Светоч нации не может её бросить. Ядовито?
Да, потому что Брок мозоль себе на языке набил, убеждая “мэм” отпустить девчонку и просто дать врачам делать свою работу. Что случится с девчонкой в капсуле, которая лечит всё кроме смерти?
Но от него отмахнулись очень нетерпеливым жестом руки и приказали заткнуться. Он, видите ли, ребёнка пугает!
Да, Роджерс сывороточная, и обычная зараза из лаборатории, которой на ребёнке, скорее всего, хоть жопой жуй, ей что слону дробина. Но Рамлоу волнуется, потому что здесь ещё и магия. И иммунитета против неё у строптивой Златовласки нет.
Как нет и Барнса, который бы рявкнул на Роджерс и призвал к порядку. И она бы его, идиотка сердобольная. послушалась. Потому что это Зимний, и даже она вынуждена быть послушной.
Почему вообще Брок так взбеленился?
— Мэм, показатели улучшаются. Можно дать ещё воды.
Броку больно смотреть, как не до конца закрытая прозрачная крышка давит на тонкое, несмотря на всю сывороточность, запястье Роджерс. Потому что полуоткрытого режима у изделия Старк Индастриз нет. И, чтобы найдёныш не билась о стенки капсулы и не ревела тихо-тихо, Капитан держит давление капсулы этим самым запястьем.
А медики изворачиваются, чтобы программы работали без полной герметичности. Медики и Джарвис, которому Леди Кэп приказала помочь тем же тоном, что Рамлоу — заткнуться и не пугать девочку.
— Хорошо, — Стефани нажимает комбинацию кнопок на боковой панели, и крышка распахивается. Она мимолётно трёт запястье там, где давила крышка, и наклоняется над ребёнком. — Милая, хочешь пить? Доктор разрешил.
Брок сбоку видит, как лицо Роджерс смягчилось и сияет почти неземным светом. Словно мадонна с картин гениев Возрождения. Стефани Роджерс смотрит на найдёныша как мать на своего ребёнка. И это плохо.
Ему худая как щепка, едва способная двигаться девчонка кажется бомбой без часового механизма. У Брока отличная чуйка, и девчонка его настораживает. Он не может объяснить, чем, но у ребёнка слишком тяжёлый взгляд.
Хотя после всего, что с ней сделали здесь, это объяснимо.
Но тем не менее инстинкт бунтует внутри, и Брок хочет закрыть Стефани собой, а ребёнку выстрелить в лоб, пару раз для верности. Словно сейчас Кэп гладит по щеке не всего лишь маленькую девочку, а что-то неимоверно опасное. Похуже Зимнего, который пугает до усрачки любого разумного.
— Вот так, умница…
Именно поэтому воркования Роджерс Рамлоу бесят до красной пелены перед глазами. Она не понимает, куда, блядь, пальцы суёт! И не поймёт…
— Не больно?
— Нет…. — пауза и уверенно: — мне уже лучше, мама.
Бам!
Медики в полной, звенящей, блядь, тишине переглядываются с таким охуением на лицах, что его соскребать можно и трогать после этого. А Рамлоу понимает, что это даже не “все, приплыли!” Это много, много хуже… Так, что у него мурашки с тушу йети по позвоночнику ползут.
Им здесь срочно нужен Зимний.
— Зимний, ты нужен здесь. У нас сложность,,— Брок подбирает формулировку, потому что Стефани Роджерс смотрит на него. — Она Кэпа касается.
Рамлоу надо, чтобы Барнс бросил свой зоопарк в другом блоке и мчался сюда как на пожар. Поэтому он добавляет личную формулировку как уточнение, чтобы Зимнего проняло. Всё, что касается Роджерс, тот воспринимает очень остро.
— Я обязан доложить, мэм, — роняет Брок ровно. — Работа есть работа.
Он видит, что Стефани очень хочется на него нашипеть. Но она лишь зыркает так, будто мерку на гроб снимает, и снова отвлекается на ребёнка. Вернее, на мелкую липучку, пиявку, которая пытается присосаться к Капитану. У Брока до пиздеца странное ощущение, что ребёнок понимает, что назвал “мамой” свой золотой билет.
И сделала это найдёныш специально.
Если Роджерс его не услышит, то Зимний выслушает и, может, согласится. Тогда он Златовласку от мелкой оторвёт — если надо, даже силой.
— Мама, я хочу спать, ты же не уйдёшь?
Стефани смотрит на старшего медика в бригаде.
— Успокоительное сработало наконец-то, Капитан. Состав крови странный очень, и мы подбираем препараты на ощупь.
— Нет, не уйду, закрывай глазки, я рядом.
Брок отворачивается: да блядство же! Ему каждая фраза, то, как теплеет голос Роджерс как серпом по яйцам. Почему её не нашла Романофф? Рыжей суке “мамканье” малявки не помешало бы остаться адекватной. Потому что о Златовласке он такого же сказать не мог.
Роджерс упёрлась. И теперь легче Землю с орбиты сдвинуть, чем Стефани заставить отпустить девчонку. Брок уверен, что сейчас их всех ждёт феерический скандал. Потому что Барнсу эти телячьи нежности с лабораторным экспериментом тоже не зайдут.
Входная дверь с грохотом врезается в стену.
— Что у вас здесь? — Зимний выглядит недовольным. — Стеф?
— Баки, тише, — шикает на него Капитан Америка, заправляя золотую прядь за ухо. — Ты напугаешь её.
Зимний притихает, но у него мгновенно холодеет взгляд — до страшного. Рамлоу без ножа режут умоляющие глаза Златовласки, та просит “молчи, пожалуйста, молчи”… И Брок делает выбор.
— Ребёнок, она назвала Кэп “матерью”.
У Зимнего в удивлении поднимаются обе брови. Брок же спиной ощущает холод от Капитана и клеймо “предателя”, которое та не озвучивает вслух. Потому что здесь Зимний.
— Стефани…
— Рамлоу преувеличивает, ей просто страшно, а я тут единственная женщина.
Врёт Капитан Америка даже складно. Только ни Брок, ни Зимний ей не веряет от слова “совсем”. Причём Брок хмыкает насмешливо. Так, что спину ему тут же обжигает разгневанный взгляд.
— Мне кажется, девочка намеренно привязывает Капитана к себе. Зимний, с ней что-то не так, зуб даю.
Играть в гляделки с Зимним Солдатом — это всё равно, что смотреть в алчущую бездну без дна и края. Но Рамлоу мудак и упрям как черт, поэтому он это делает и всё-таки умудряется убедить супера в своей правоте.
— Стеф, отойди от ребёнка. Ты нужна в другом крыле, — это мягкий, но приказ. Тем более что Зимний напряжён. — Вот так, умница, о ребёнке позаботятся медики.
Стефани Роджерс дуется, что делает её просто кромешно очаровательной. Вот и Зимний улыбается чуточку снисходительно. Брок держит лицо: то, что она простит Баки, ему никогда. И он достаточно себя утопил в глазах Златовласки.
— Сообщите мне, когда она начнёт просыпаться. Я обещала быть рядом, — говорит медикам Капитан упрямо. — Молчи, Баки, хватит того, что ты поверил своему ручному волчаре, а не мне.
Брок скалится на это недовольство. Надо же, Её Сиятельство Капитан его с псины Зимнего повысила до ручного волчары, какая честь! Он щас кони двинет от восторга.
— Стеф, он тебя защищал, Мелкая, не дуйся. Лучше пойдём, покажу тебе призрак сопляка, который отменно навтыкал хуёв Старку и Стренджу, причём одновременно.
Зимний приобнимает Капитана, треплет по волосам и уговаривает радостным тоном. Но глаза у него стылые. И Рамлоу точно знает: если девчонка что-то сделала Роджерс, то ей не жить.