• Boosty Shared
• НекроХРЫЧ

• T

• не опуская взгляда
• гарри поттер
• fan-fiction

Утро выдалось насыщенным. Гораздо более насыщенным, чем Гринграсс хотела бы. Сначала Трейси проснулась первой и решила, что разбудить подругу поцелуем будет очень романтично.

Нет, оно, безусловно, романтично. Вот только неожиданно и от того неприятно. И чрезвычайно щекотно.

— Как ты? — нежный, полный боли взгляд.

— Я в порядке.

— Он… — Трейси закусила губу. — Он причинил тебе боль.

Все-таки не забыла.

— Да.

По щекам подруги покатились слезы, плечи задрожали. Дафна выдохнула.

— Прости… я слишком слабая… я не могу тебя защитить… я не могу… я не способна…

Трейси разрыдалась, а Гринграсс… Гринграсс обнимала ее за плечи и утешала, чувствуя себя грязной стервой от того, что использовала боль подруги в своих целях.

Боль отрезвит ее и позволит жить. Жить без пагубной привязанности, жить в качестве ее подруги. Позволит идти дальше.

Негодующий клекот прервал ее. Трейси улыбнулась сквозь слезы:

— А вот и Хедвиг…

— Трейси…

— Иди, — подруга потянулась было к ее губам, но остановилась и только коснулась ладонью щеки.

Продолжая клекотать, Хедвиг укоризненно смотрела прямо в душу, держа в клюве ответ. Дафна стоически вытерпела два болезненных клевка — в палец и в тыл кисти.

Почему Гарри не прислал блокнот для связи с вейлой? Ах, точно, барьеры между странами мешали, он как-то ворчал на эту тему. Мол, без соглашения с правительствами не обойти это ограничение так, чтобы не объясняться с силовиками. Значит, придется по старинке.

Ответное послание было коротким: вейла в деловом тоне спрашивала, когда ей удобно прибыть. Дафна хотела как можно скорее, но что-то ей подсказывало, что делать такой визит нужно официальным. В таком случае придется объясняться с деканом, и тут результат непредсказуем. Профессор Снейп — человек настроения во всем, что касалось Гарри, и настроение это колебалось между “скверное” и “крайне скверное”.

Накормив сову, Дафна приложила усилия к приведению волос в порядок и отправилась на занятия. Первые два часа цикла по зельям прошли спокойно, после вчерашней выходки Нотта у профессора Уоллеса даже настроение было не очень паршивое… пока во время перерыва в аудиторию не вошел декан Снейп в компании джентльмена в черной рясе, с плотной аурой странной фактуры и совсем нехорошим взглядом профессионального дознавателя.

— Мисс Гринграсс, — ровно заговорил декан. — Отец Клемент желает с вами побеседовать. Немедленно.

Час от часу не легче.

— Добрый день, — короткий поклон со стороны инквизитора, о котором Гарри отзывался весьма уважительно и характеризовал как человека умного, проницательного и решительного. — Вам удобно побеседовать сейчас?

Несмотря на спокойно-вежливый тон, этот человек не принимал отказа. Дафна только кивнула, не в силах побороть приступ нервозности.

Прогулка к кабинету декана немного успокоила. Даже сопровождение пары экзекуторов давило разве что ощущением пустоты вместо сознания. Охрана инквизитора демонстрировала навыки профессиональных телохранителей.

Инквизитор не пытался ее мариновать, лишь отослал декана и экзекуторов, после чего начал говорить: веско, твердо и без улыбки.

— Мисс Гринграсс, Церковь нуждается в вашей помощи.

Не те слова, которые ей когда-либо хотелось услышать.

— Уверяю вас, это в ваших интересах, — без паузы продолжал отец Клемент. — В ваших личных интересах. Не бойтесь: дело касается Харальда.

Эти слова ни капли не успокаивали. Какое такое дело могло касаться Гарри, что за ней пришел инквизитор? Еще и это обращение по имени…

— Я в-внимательно слушаю, — удержать спокойный тон не удалось.

— Как вам наверняка известно, мы имеем некоторые виды на вашего молодого человека, — губы на мгновение тронула легкая понимающая улыбка. — И мы заинтересованы в том, чтобы состояние Харальда было максимально далеко от нынешнего. Вам известно о демоническом семени.

Инквизитор не спрашивал, и от этого становилось особенно нехорошо. Дафну читали, как открытую книгу.

— Рад, что вы осознаете серьезность положения. Сейчас Харальд особенно уязвим. Уязвим из-за вас.

Давил и не стеснялся этого. Хватит. Пора к делу.

— Что от меня требуется?

Легкая улыбка — холодная и острая.

— Он живет вопреки замыслу Азазеля. Исправьте это. Верните ему веру в чувства, которые он испытывает, дайте повод жить ради чего-то.

Дафна внутренне напряглась. Складывалось слишком… странно. Ладно, вейла, она лечила Гарри и заинтересована в результате. Но Церковь? Разве у них нет способа контролировать демоническое семя?

Все равно слишком просто.

— Что еще?

Снова улыбка — еще острее и холоднее.

— В ваших интересах не пытаться отвратить его от Господа.

— То есть, вы хотите, чтобы я направляла Гарри в интересах Ватикана.

Степенный кивок. Гринграсс попыталась соскочить:

— Вы меня переоцениваете.

— Отнюдь, — инквизитор откинулся на спинку кресла. — Вам не нужно держать Харальда в покорности. Достаточно вовремя смещать акценты, чтобы наш юный друг не обращал внимания на некоторые нюансы раньше времени.

Манипулировать им в угоду Церкви. Ладони вспотели. Проклятье, как же трудно…

— Что взамен? — во рту пересохло, но Дафна озвучила потенциально острый вопрос.

— Взамен Церковь не станет препятствовать вашей связи… какой бы она ни была.

Вот, значит, как. Инквизитор знал много, в том числе от Гарри. И наверняка знал про Дафну и Трейси — это способен узнать любой, достаточно хорошо владеющий эфирным восприятием. У Дафны нет сомнений, что дознаватель Церкви, занимавшийся проблемами магической природы, в совершенстве владел этим приемом.

Моргана, как же страшно…

— Нет, — собрала волю в кулак Дафна.

— Нет? — искренне удивился инквизитор.

— Я помогу Гарри, вытащу его из ямы, но сделаю это без вашей помощи и одобрения. Хотите мне воспрепятствовать? Пожалуйста, только помните: Гарри не вечно будет прикован к протезам. Я чувствую, как его сила растет с каждым днем. Вы тоже это чувствуете. Если по-вашему его чувства ко мне настолько сильны: что он сделает, когда узнает, как Инквизиция давила на меня?

Инквизитор чуть улыбнулся… с одобрением? Нет, наверное, показалось.

— Сдерживать Харальда не просто в наших с вами интересах — в интересах человечества. Он легко может стать тем самым камешком, который вызовет обвал. Он же может стать нерушимой стеной на пути зла, по сравнению с которым мистер Риддл, более известный как Волдеморт — не более чем заигравшийся в чернокнижника ребенок.

— Не вы ли не стали ему препятствовать?

— Всему есть причины, — легкая улыбка. — Ваше решение?

Дафна, кажется, догадывалась, но озвучивать или даже показать свое знание не решалась. Церковь все еще оставалась грозной силой, с которой приходилось считаться.

— Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы Гарри остался человеком, — медленно произнесла девочка.

— Даже если для этого придется играть им втемную?

Моргана, вот же… и не поспоришь. И не сдашь назад. Ведь инквизитор прав.

— Только если это и правда спасет его, — тихий ответ. — Вы… можете ему помочь?

— Не раньше, чем он обретет волю жить. В ином случае наши меры — не более чем временная отсрочка, которая раньше времени только раскачивает его духовные скрепы. Рад, что мы договорились. Предлагаю начать нашу работу с некоторых не обременительных инструкций…

Когда отец Клемент оставил ее, Дафна еще минуту переводила дух.

Это было слишком напряженно. И, к сожалению, слова и предложения инквизитора только подтверждали ее собственные изыскания. В результате ее развели в считанные минуты.

К счастью, инструкции и правда оказались не обременительными, не касаясь отношений.

— Мисс Гринграсс, — в кабинет влетел декан. Сквозь обычную маску Дафна отчетливо видела его тревогу.

— Вы в порядке?

Девочка кивнула. Говорить было сложно.

— Они давили на вас?

— Да, сэр. Я… дала ответы на все вопросы.

Одна из инструкций инквизитора. Их сделка должна была выглядеть как допрос.

— Если есть что-то, чем я могу вам помочь…

Выдержать паузу. Неуверенности в голос. И немного страха.

— Да, сэр, есть, — Дафна не поднимала глаз. — Я могу попросить у вас академический отпуск на одну-две недели?

Черные глаза пронзили насквозь, и девочка сквозь для виду расшатанный щит вытолкнула переживания о безопасности и мысли о Авиньоне. Декан увидел, что она хотела, и сделал вывод, который она хотела.

Сев за стол и взяв в руки перо, Снейп принялся быстро писать:

— Смена обстановки пойдет вам на пользу. На месяц. Устроит?

Дафна кивнула, унимая заколотившееся сердце. Месяц — это намного больше, чем она рассчитывала.

За закрытыми дверями и в отношении подопечных декан вел себя вполне по-человечески.

* * *

Прекрасная и надменная блондинка на вид лет тридцати тщательно спрятала роскошные золотые волосы под глубокий капюшон и, скрывшись чарами от непогоды, покинула казино «Голд Оазис».

Элизабетта Гринграсс не боялась здесь никого и ничего. Не после того, как позиция ее семьи настолько укрепилась. Тем не менее, женщина соблюдала разумную осторожность при всех своих встречах.

В этом казино не только проигрывали состояния, но и велись некоторые щекотливые дела. Здесь никого не удивить такими мерами предосторожности, как маскирующий ауру плащ, оборотное зелье и высокоуровневая активная магическая защита.

Женщина была довольна. Встреча с отцом и еще одним представителем французской аристократии прошла в высшей мере плодотворно. Пока ее дражайший супруг по указке своей жены заключал на публику выгодные сделки, леди Гринграсс укрепляла свою семью договорными браками.

В конце концов, у Элизабетты двое законных детей и еще один бастард, причем даже Дафну, этот позор семьи, в нынешних условиях можно было выгодно использовать. Имя Гринграссов обрело достаточно серьезный вес в высшем свете, чтобы появилось немало влиятельных семей, готовых породниться даже через бастарда.

Леди Гринграсс с удовольствием этим воспользовалась. Правда, невеста для сына оказалась стервой с не лучшей репутацией, но из очень хорошей семьи. Ну, ничего. Бернард — сильный мальчик, и вполне способен укротить обнаглевшую вейлу.

На младшую дочь возлагалась куда более значительная миссия. Астория укрепит позиции Гринграссов уже здесь, в Британии, выйдя замуж за Карлуса Бладриверса — младшего сына и наследника лорда Октавиуса. Да, семья Бладриверс все еще скована ограничениями, и это будет продолжаться не одно десятилетие, но уже к моменту взросления сына Астории ключевые недруги семьи Бладриверс падут: кто под гнетом времени, кому поможет их маленький союз.

Ресурсы семьи Бладриверс значительно укрепят семью Гринграсс, сквозь которую они будут проводить свою политику. Да, в Британии этот брак не понравится буквально всем… и все они могут взять свое мнение, свернуть в трубочку и засунуть поглубже между нижних полушарий.

Дафна еще больше сплотит их партию, выйдя замуж за Теодора Нотта. Нелюбимой дочери повезло больше всех ее детей — это мог быть брак по любви. Конечно, этому отродью неизвестны человеческие чувства, ну ничего, юного Теорода хватит на двоих. Вместе их семьям хватит сил заткнуть наиболее ретивых соперников.

Саму Элизабетту выделил и возвысил герцог Провансский, высоко оценив ее заслуги перед Францией. Рискованное предприятие увенчалось успехом: один из четырех оставшихся Столпов Британии пал. Гибель Поттера нанесла сокрушительный удар не только чрезвычайно назойливой партии консерваторов, но также популярам и нынешней власти. Оптиматы же в своих позициях стали почти так же сильны, как и под началом Волдеморта еще до начала гражданской войны.

И это — ее заслуга, ее победа, ее триумф.

Осталось дело за малым: сковырнуть лорда Блэка, но этого кобеля Элизабетта брала на себя. Даже интересно, соответствует ли его репутация умелого любовника действительности.

— Миссис Гринграсс, — холодный мужской голос раздался совершенно внезапно.

Женщина тут же напряглась. Элизабетта приложила немало усилий, чтобы сохранить инкогнито, и была уверена как в своей маскировке, так и в средствах обнаружения. Если к ней сумели так запросто подкрасться, да еще и опознать…

— Вы обознались, сэр, — свысока бросила женщина, оборачиваясь на голос.

Алая мантия и значок на ней. Аврор! Но что произошло? Чем она заинтересовала Аврорат? Гринграсс была уверена в том, что не оставила никаких следов.

В таком случае, подобное обращение является нарушением протоколов, а значит, аврор останется с носом.

— Миссис Гринграсс, пройдемте со мной. У меня к вам пара вопросов, — все тем же холодным тоном продолжил аврор.

Несмотря на то, что аврор был немолод, Элизабетта его не узнавала. Это внушало тревогу. Сильных магов на островах не так уж и много, и почти все они на виду. Этот маг явно силен. При этом действовал слишком грубо. Новичок в Аврорате? Бред…

Мог ли это быть наемник? Вряд ли: значок настоящий. Да и у кого, кроме Поттера, хватило бы дерзости на такое? Мальчишка хуже, чем мертв, а его шавки забились в конуру, поджав хвосты. Да и не стоили они ничего без инициативы Поттера…

— Не помню, чтобы мне пришло письменное приглашение, сэр, — женщина выпрямилась, свысока глядя на представителя магической полиции. — Следовательно, у вас нет никаких законных оснований меня задерживать. Буду искренне благодарна, если вы прекратите…

Гринграсс осеклась. Что это за движение? Почему толпа разошлась, оставив вокруг еще семь фигур, что смотрели на нее? Наверняка авроры, но в штатском.

Авроры. Элфиас Додж, Кингсли Шеклбот, Конрад Рэтклифф, Эгмонт Спиннет — известные и опасные маги. Тут же и восходящая звезда Аврората Нимфадора Тонкс, и еще двое совсем молодых парней, но с сильными аурами.

Минимум двое из них под Поттером. Месть? Или нечто иное? Может, ее подставили? Но кто? Октавиус? Быть того не может! Кроме Элизабетты больше некому помочь его семье. Кто-то еще?

Не так уж и важно. Дело принимало скверный оборот.

— Что все это значит? — прошипела женщина. — Вы не имеете права!

— Пройдемте с нами, — повторил с нажимом аврор в форме. — И без глупостей.

— Я вас в порошок сотру, — Гринграсс скинула капюшон. — Это переходит все границы! Против меня выдвинуты обвинения? Или ведется расследование? Сейчас же отпустите меня!

Аврор с той же непроницаемой физиономией сунул руку под мантию. Женщина напряглась, но вместо оружия мужчина извлек свиток и мановением палочки отлевитировал ей. Развернул.

Первое, что бросилось в глаза — сургучная печать в нижнем правом углу, от вида которой ноги подкосились. Простой крест в центре — и надпись вокруг «Inquisitio Haereticae Pravitatis Sanctum Officium».

Священная Инквизиция.

Как такое возможно? Здесь Британия, протестансткая страна, а магическое сообщество и вовсе вне юрисдикции Церкви! Как англиканская церковь допустила их? Как Министерство Магии согласилось сотрудничать?

— Элизабетта Гринграсс, — аврор свернул свиток. — Вы обвиняетесь в практике запрещенных искусств, повлекшей за собой гибель граждан Магической Британии, материальный и астральный ущерб в особо крупном размере и создание угрозы магического катаклизма четвертой категории. Сдайте вашу палочку и следуйте за нами.

* * *

Расслабленно паря в позе лотоса в метре над землей, Харальд медленно вздохнул, поправляя слетевшие климатические чары. Он-то рассчитывал, что придет, посмотрит со стороны, поприсутствует на переговорах и на крайний случай поставит пару-тройку щитов — а оказалось?

А оказалось, что они дружно угодили ногами в жир. Ведьмы окопались серьезно, вопреки заявлениям Инквизиции и уверенности госпитальеров совершенно не настроены на переговоры, зато более чем готовы биться до конца.

Не сказать, чтобы это было сюрпризом. Еще ни один ведьмовской ковен не сдался без сопротивления. В конце концов, как говорил дядюшка Моуди, если все идет по плану, это план противника. Так что Гарри действовал, как обычно: надеялся на лучшее, готовился к худшему. Этот принцип еще ни разу его не подводил.

Также не сказать, чтобы из ряда вон, просто растерянные рожи офицера и сержанта экзекуторов при виде десятка изорванных духами трупов, пожираемых травинками вместе со снаряжением, стали неприятным сюрпризом. От подразделения крестоносного ордена, отправленного с возможностью сражения, Поттер ожидал куда более тщательной подготовки во всем, что можно подготовить.

И, конечно же, не стала сюрпризом необходимость тянуть лямку самому. Шесть магов госпитальеров, самый сильный из них — лейтенант и командир первого взвода — едва-едва дотягивал до уровня среднего шестикурсника Хогвартса. Вдвое слабее первого ранга. У ведьм же, которых, на минуточку, больше полутора сотен, первый ранг — где-то серединка.

Строго говоря, даже не ведьмы — маги до второго ранга включительно для Поттера совершенно не проблема. Что один, что сто. А вот понимание наличия здесь ведьм на уровне мага четвертого ранга и, вероятно, выше — очень даже проблема.

Вздох.

Красиво здесь. Как эстетически, так и с позиции фортификации. Удобно расположенный замок — гористая местность, нормальный подход (наземный) возможен буквально парой троп на своих двоих… для почти обычного человека. Много растительности, разумной, полной магии и крайне враждебной к чужакам. Много оберегов, по-всякому глушивших магию: что-то мешало плести щиты, что-то — собственные обереги, антипортальные, противопризывные, целый комплекс стихийных и магических оберегов для минимизации урона — на случай, если появится кто-то пряморукий и переборет либо обойдет давление.

И, конечно же, отводы глаз, рассеивание внимания… сокрытие. Более чем серьезное сокрытие в виде комплекса оберегов, в сумме охвативших широкий спектр возмущений. Включая демонологию. Может, совпадение, а может, где-то в катакомбах монастыря их ждал убийственный сюрприз.

Множество заранее проведенных и зафиксированных в якорях ритуальных атакующих чар, опознать которые сквозь обереги довольно сложно. Призванные духи, самые разные прислужники, от духов места до мелких бесов, фамильяры, големы, закопанные скелеты-воины… к которым уже присоединялись останки павших госпитальеров.

Хороший некромантский оберег довольно успешно перебарывал сопротивление и оживлял убитых врагов в виде не самых слабых мертвых трэллов.

По-хорошему на этом Поттеру следовало сказать: господа, так и так, ты сюда не ходи, ты домой ходи, магия башка попадет, совсем мертвый будешь. Собственно, только это и подразумевала работа консультанта.

Вот только Клемент рассчитывал, что Харальд поможет разобраться. Учитывая, сколько помощи ему оказал инквизитор лично, причем кое-какую наверняка вопреки прямым приказам начальства, за Поттером джентльменский долг.

А джентльменский долг — святое. Если прекратить соблюдать принципы слова, магический мир быстро скатится до короткой и кровавой междоусобной грызни и тем самым прекратит существование.

Выдохнуть. Расслабить тело. Погрузиться в Имматериум.

Магия затрепетала, как будто выражая нетерпение, реальность окрасилась новым. Харальд внимательно смотрел на сонм духов, круживших вокруг старого, но ухоженного замка. Исследовал друидские, шаманские и ведьмовские обереги, обратил внимание на ловушки. Изучил заготовленные атакующие и защитные мистерии. Переключил внимание на естественный Источник и несколько искусственных накопителей и ускорителей, совершенно идиотски собранных, но эффективных и удивительно стабильных… даже интересно, как такой кривой конструкт смогли сделать стабильным.

В общем, окопались они мощно. Не без брешей, с рядом огрехов, но с очень хорошей стабильностью защиты. Школа идентична с тем, что он уже видел. Масштабы, конечно, несравненно больше, но здесь и их основная база, а не опорник.

Уязвимости, правда, ровно те же самые. С момента «знакомства» прошло четыре дня, все ведьмы, с которыми он столкнулся, живы и относительно здравствуют, а работа над ошибками не проведена.

Харальда не могли не воспринять как угрозу. Не могли не ждать. Это первый раз маг его уровня рядом с Клементом стал бы неожиданностью. Второй раз при хоть каплю грамотном планировании при столь колоссальном запасе времени на реакцию упустить такое невозможно.

Да. Воспринимали. На него обращено весьма пристальное внимание и наиболее внимательное прозрение .

Значит, ведьмы в силу специфики школы просто не могли так быстро предпринять надежные меры. Или просто не знали, как.

Прозрение вероятностей. Выдох: даже сквозь обереги ему удалось нащупать нить. Ответ первый: ведьмы вполне представляли, как создать ему максимум неудобств и закрыть обнаруженные бреши, но это требовало слишком глубокого вмешательства в защиту для столь быстрого парирования угрозы.

Следовательно, они приготовились активно сопротивляться.

Вспышка в духовных слоях. Какая-то сущность с треском проломилась в реальность сквозь ограничения и с вворачивающим воздух ревом обрушилась на фланг госпитальеров.

Явление духа разом опустило температуру градусов на сто пятьдесят, как попадание под площадную Заморозку, а его вопль оказал эффект Кровавого Резонанса и кратковременного Сжатия.

Хороший выбор. Крестоносцы были обречены разлететься мелким мерзлым фаршем даже с учетом того, что волна искажений накатывала с фронта расходящимся конусом, и делала это довольно медленно… да и, судя по плотности, исчерпала бы убийственный заряд на шестой жертве, а разрушительную силу — на четырнадцатой, добавив еще дюжине вполне совместимых с жизнью и даже почти излечимых травм.

Защититься без специальной подготовки позволили бы разве что универсальные чары вроде Эфирных Доспехов, но сожрали бы такой чудовищный объем маны, что у мага ниже второго ранга просто не было шансов удержать подобное и остаться одним куском. В условиях подавляющих оберегов у госпитальеров не было шансов справиться самим.

Атака духа оказалась достаточно медленной, чтобы Харальд успел все это обдумать, но и рассчитать защиту… и даже понять, как такое воспроизвести самому. Первое решение оказалось громоздким, ну и ладно, потом обдумает и найдет выход поизящнее.

Пока что лорд Поттер, чувствуя на себе прозрение сразу нескольких ведьм, нарочно небрежно сплел пальцами серию жестов и отпустил немного энергии. Атака духа получила в себе органический компонент из псевдоплоти с каплей собственной праны (творческая доработка доппель-чар) и разрядилась сама в себя, сжав лишь переохлажденный воздух. Хлопок, конечно, выдался изрядный, но дюжина временно утративших слух и слегка переохлажденных госпитальеров — это не куча трупов и инвалидов.

Можно ли было защититься иначе, прикрыть полностью? Вполне. Только зачем? Харальд не собирался показывать всего, на что способен. Особенно католикам. Да и силы стоило поберечь, а не сливать кучу энергии на здоровенный Эфирный Щит.

Дух на этом не остановился, и к нему готовились присоединиться напарники. Вот это, пожалуй, неправильно.

Волевой толчок сквозь обереги позволил прозреть нити троп, проложенных для духов. Устойчивые, постоянные нити, основанные на… кровавых контрактах? Серьезно? Ну, дела… И все эти контракты вели к горсти наиболее сильных ведьм-шаманок, устроивших очередной коллективный ритуал где-то на третьем уровне подземелий монастыря.

Честно говоря, в голове не укладывалось, как можно заключать кровавый контракт на их уровне сил всего лишь с духами. Ладно, спросит — все равно собирался брать живьем, если получится. Ну а если не получится… в Хогвартсе тоже есть опытные шаманы, готовые отвечать на четко сформулированные вопросы. Предположений много, и все они такие себе.

В целом, действия ведьм вполне логичны и обоснованы. Пока один дух отвлекал, трое других проведены, скажем так, в тыл. Просто и эффективно: вывести вне фокуса внимания, закрепить и только потом, выждав момент, атаковать всей силой.

Первый дух все больше выходил в реальность, обретая плотность в виде кристаллического облака холода и давления, и вот уже обрушил на госпитальеров физическую атаку. Блокировать, не блокировать? Ай, хрен с ней. Посмотрит, как держат хваленые католические бронники.

Неплохо держали, вмятины да небольшие трещины в пластинах. И атаку холодом вполне себе развеяли. Другое дело, что у наименее удачливого грудная клетка превратилась в фарш, и ни один из полудюжины разбросанных в стороны уже не встал на ноги без посторонней помощи.

Маги госпительеров наконец-то закончили продавливать экзорцизм сквозь ведьмовские обереги, и духа вышвырнуло обратно.

Молодцы. Честно говоря, Поттер думал, что не справятся — плотность оберегов такова, что даже маг второго ранга здесь имел шансы вообще лишиться способностей. Небольшие, конечно, но все-таки.

Потеряв отвлекающего духа, ведьмы пошли серией несильных атак, начав с вполне себе простых боевых чар, запущенных с довольно неплохих кристаллов. И под прикрытием волны магических атак из монастыря поднялась стая воронов, тут же продавливая все звуки хлопаньем крыльев и каким-то колоссальным ором.

Птицы — загляденье! Огромные, каждый с приличную дворнягу, клюв как кинжал, краснющие инфернальные зенки, гладкие, блестящие перья, лапы такие, что не только предплечье — голову когтями обхватят. Ай, красота!

Работали вороны в качестве бомбардировщиков: несли в лапах всякое взрывающееся, от склянок с зельями и жидкой взрывчаткой (магии нет, а глазами еще не разглядел, что там) и заканчивая… это, мать вашу, что — мины? Точно. Здоровенные минометные снаряды восемьдесят восемь миллиметров, кажется, немецкие. Старые — жуть, но что-то подсказывало: жахнут как надо.

Судя по тому, что очень крепкие бронники католиков хреново держали сколько-то серьезный импульс, после такого налета, даже если до цели долетит треть, этот взвод можно будет хоронить, разбирать на запчасти, приносить в жертвы и так далее — затрофеить, короче.

Улыбка: ведьмы вынесли урок, ударив по нему от души, с тщательной маскировкой намерений и не проведя ни одной прямой атаки, из-за чего Поттер не успел среагировать вовремя. Разом сместился вектор восприятия, уйдя далеко в духовный план. Оглушительный шум, какофония запахов и ощущений, неоформленные вспышки эфира — все для того, чтобы временно ослепить его.

В разум вгрызлись ментальные атаки нескольких сильных духов — ярость, злоба, голод, лютая ненависть… и неохотное желание подчиниться, не стереть наглого человечка, а лишь придержать.

Хм, даже приятно осознавать, что такие солидные, четко организованные и вдумчиво проведенные усилия лишь слегка размыли его восприятие вспышками духовных планов да добавились слабые вопли духов где-то на краю сознания, в полсекунды исторгнутые естественным ментальным сопротивлением.

Слишком много усилий со стороны ведьм. Ошибка сильного дилетанта: все силы на нанесение ущерба и доведение атаки до конца — и смещение фокуса внимания с собственной защиты и сокрытия. Гарри и до этого без проблем воспринимал их в эфире, а уж теперь просто не мог сдержаться и не наказать за такую глупость.

Везучие ведьмы. Задайся лорд Поттер целью прихлопнуть их — были бы мертвы. А так лишь взвыли, когда их глаза и уши разом лопнули и тысячекратной болью проехались по мозгу.

Легкое усилие воли вернуло восприятию кристальную остроту… ай, да ведьмы! Ай, хороши! Воспользоваться тем, что его внимание в Имматериуме, и незаметно смешать органы чувств под прикрытием духовной атаки — это здорово дезориентирует. Порой настолько, что даже могучий маг становится беспомощной подвывающей слизью.

Никакие они не дилетанты. Очень даже наоборот: переиграли в этом раунде, заставили поверить в то, что им выгодно, и нанесли отличный точечный удар. И показали еще одну брешь в его обороне.

До чего же будоражит иметь дело с думающим противником.

Оказывается, грохот стрельбы в контексте превращения восприятия звуков в тактильные ощущения — это довольно-таки больно. Где-то как Круциатус вполсилы. Даже в ноздрях слегка потемнело… странно звучит, но как есть.

Вот теперь ему пришлось побороться.

Пока проверял, пока боролся, пока тратил время, вороны, потеряв не более десятой части сбитыми, с воинственным карканьем шли в пике — очень красиво и организованно.

И так же красиво и организованно сбросили снаряды.

— Нельзя, — буркнул Харальд, превращая разрозненный и откровенно дерьмовый сегментарный противовзрывной купол в нормальную, крепкую и монолитную структуру.

Госпитальеры молодцы. Без дураков. Даже в обычных условиях коллективный щит — тот еще геморрой. А тут под давлением оберегов, выложившись в ноль, смогли все это удержать, скоординировать и даже результат получить.

Без вмешательства Харальда были бы потери не меньше половины. Без вмешательства и этого щита полегли бы просто все.

Какофония взрывов. Серия хороших, слитных ударов заставила парня несколько напрячь силы, чтобы купол не рассыпался раньше времени — и выбросить развеивающую волну, остановившую разлет осколков, алхимической грязи, дыма и прочего дерьма.

Так-то лучше. Не хотелось превращать окружающую красоту в дерьмового вида пустошь. До сих пор тошно от того, во что он превратил окрестности Гринграсс-мэнора.

Хотя, по-хорошему придется. Магия друидов та еще дрянь, хрен развеешь.

Внимание магов скрестилось на нем, и Харальд почувствовал отчетливую благодарность. Им пришлось напрячь все силы, и теперь требовалось немного времени прийти в себя.

Ведьмы это ощутили и послали заготовленных духов в решительную атаку. Кстати, странно: уже секунд восемь в его сторону нет негативного внимания с их стороны. С чего бы вдруг? Ага, обереги действуют в обе стороны. Гораздо слабее в сторону ведьм, конечно, но тем не менее. У них со связью вопросы, вот и не в курсе, что группа на «странного мага» вышла из боя.

Скоро поймут, а пока он воспользуется передышкой. Или не воспользуется…

Госпитальерам сразу как-то взгрустнулось. А как тут не взгрустнуть, когда против вас неуязвимый, но очень даже опасный враг?

Экзекуторы изо всех сил пытались достать до духов, но что толку, если их относительно уязвимые части смещены в третий слой плана, а воздействие на реальность проводилось сквозь ведьм? Вполне естественно, что у Церкви не было оружия, поражающего сквозь реальность настолько глубоко.

Изгоняющая Волна, разумеется, не поборола духов, но достаточно поколебала их влияние, чтобы госпитальерам удалось завершить экзорцизм и чувствительно зацепить самого опасного — подобие ифрита, готовившегося обрушить Огненный Дождь.

Концентрация сбилась, дух пришел в ярость и упустил защиту. Один из экзекуторов тут же использовал приоткрывшееся окно и ценой множественных ожогов разрубил эктоплазменную оболочку.

Харальд наконец-то подобрал подходящие свойства и выбросил в духов Очищающие Копья. «Ифриту» повезло: он вернулся к себе в план живым, в то время как его товарищи вдобавок понесли серьезный урон.

Это было только начало. Ведьмы отлично подготовились встречать отряды Ватикана. И вполне могли положить здесь целый орден. При условии, что ковену хватило сил и способностей пропустить сквозь себя достаточно энергии источников.

На самого Поттера производили атаку четыре ведьмы второго ранга и одна — третьего. Довольно сильные, и, судя по всему, таких групп действовало несколько. А есть еще руководство ковена — больше семи ведьм четвертого ранга и выше, то есть, по голой силе каждая минимум сопоставима с ним.

Только вот у лорда Поттера гораздо глубже и обширнее школа убийства себе подобных вместе с некоторым реальным опытом ее применения.

Дальше шло столкновение школ.

Ведьмы очевидно использовали древнегерманскую школу с поправками на некоторый обмен опытом с римской. Что это значило? У них намного более мощные ритуалы, обереги и щиты, очень энергоемкие и стойкие к вмешательствам, но вместе с тем крайне громоздкие. Их точечные атаки опасны, но слишком медлительны и основаны в первую очередь на способностях призванных духов. Их атакующие ритуальные чары хороши, но точно так же медлительны и громоздки.

Римская школа, называемая ныне европейской (чушь собачья, исторически европейская школа пошла как раз от галльской, германской и кельтской), обладала заметно меньшей выходной мощностью, но гораздо большей скоростью между началом мистерии и получением результата, очень высокой гибкостью и точностью. И эта скорость при должных тренировках могла стать очень высокой. Практически мгновенной.

Там, где ведьме требовались часы и дни на подготовку, римский маг зачастую мог решить проблему за минуты. Колоссальная разница.

Это же отражалось и на личных качествах. Ведьмы умело использовали большое количество энергии, но делали это вовне себя, привлекая заемные силы: природы, духовных сущностей, она часто заемная из сущностей или накопителей, и их собственные резервы довольно скудны, а астральные тела при достаточно высокой плотности (что и определяло ранг мага) мало приспособлены к большим потокам энергии.

Римский маг тренировал собственное астральное тело постоянно , минимально черпал извне, из-за чего обладал куда большей проводимостью, резервом и выносливостью, необъятной по сравнению с ведьмами скоростью, а также гибкостью. Маг сам плел чары из собственной маны оптимального качества, а не проводил сквозь ритуал природную энергию либо упрашивал сущностей поделиться возможностями. Да, получалось менее мощно, но пока ведьма наносила один мощный удар, римский маг мог позволить себе нанести тысячи не таких мощных, но гораздо более точных, из-за чего каждый его промах приводил к куда меньшим последствиям.

Ведьмы редко могли пользоваться классической римской школой — не та выучка. При этом совершенно ничто не мешало римскому магу использовать шаманские, друидские и ведьмовские ритуалы. Зато у древнегерманской школы есть ощутимый плюс: боеготовый шаман или ведьма получались в течение полутора лет и с минимумом вложений, в то время как боеготовый римский маг требовал десять-двенадцать лет подготовки и гору золота.

Используя выжидательно-оборонительную тактику, средний римский маг побеждал среднего германского шамана в восьми случаях из десяти. Если же шаман сталкивался с магом, который имел возможность пропускать столько же энергии, сколько концентрировал средний ритуал… помолимся за упокоение его души. При капле мотивации и бдительности у шамана не было и тени шанса не то, что нанести ущерб — сбежать, спрятаться и выжить.

Понимая, что за прошедшие века ведьмы могли нахвататься всякого (например, освоили групповые ритуалы, ускоряя получение эффекта с часов до минут), Поттер решил не спешить и применить выжидательно-оборонительную тактику. Постепенно, шаг за шагом, он все больше узнавал о почерке каждой отдельной группы, создавал все больше неудобств и наконец подобрал подходящую защитную комбинацию.

Теперь не он выбирал, как защититься от ведьм, а ведьмам приходилось перебирать стремительно истощавшийся арсенал, чтобы сделать хоть что-то.

Вот они ошиблись, перебросив силы с поддержки оберегов на создание нового атакующего ритуала. Поттер немедленно ударил по оберегам, уже выяснив, как нанести гармонично сплетенным мистериям наибольший урон.

Есть что-то прекрасное в том, что после аккуратного и точечного касания вражеская защита начинала пожирать саму себя.

Каскадное обрушение. Энергетический шторм, частично поглощенный в ритуальные мистерии и свернутые заготовки оберегов Харальда, частично направленный на духовные связи. Заготовки на основе оберегов, как те же мертвецы под ногами, где-то перестали существовать, где-то утратили значение.

Чувство тяжести на плечах и в груди отпустило, а с головы словно сдернули пыльный мешок. Самым мучительным для Харальда как для сенсора было заставить себя терпеливо ждать, чтобы обрушить жутко мешавшие обереги в нужный момент.

Зато теперь поле боя принадлежит ему.

Духи взвыли: их связь с реальностью исказилась, перегрузилась и начала стремительно рушиться. Им вторили кровожадно взревевшие госпитальеры, чьи маги наконец расправили плечи и начали быстро и четко изгонять противников.

На магов посыпались плохо скоординированные удары. Ведьмы паниковали, только сейчас осознав потерю инициативы, и теперь спускали заготовки в трубу. К сожалению для них, ведьмы попросту не умели сражаться, не осознавали, когда в действительности ситуация выходила из-под контроля, вдобавок любая внештатная ситуация напрочь выбивала из колеи.

Теперь, когда у Харальда появилась возможность реализовать свои условия, для ведьм каждая ситуация будет внештатной.

Без комплекса оберегов Харальду уже не приходилось вмешиваться напрямую: маги госпитальеров не хлопали чайником. Они разобрались с тем, что он сделал, внимательно наблюдали за манерой Поттера защищаться и, как только смогли нормально колдовать, реализовали не хуже.

Может, госпитальеры слабоваты, и школа у них скудная, но тем, что умели, эти господа владели превосходно, быстро учились и довольно хорошо адаптировались к новым условиям.

Поттер воспользовался передышкой, отпуская собственный ритуал. Простенький контур: два треугольника, один вписан в другой, шесть рун и катализатор в виде десятка капель собственной крови как основы для преобразования окружающей рассеянной маны в структуру.

Тысячекратно усиленный Высший Пробой Защиты провалился в Имматериум, прошел сквозь верхний слой духовного плана и максимально подобрался к структуре защитных экранов монастыря, вынуждая ведьм бросить силы в отражение нападения.

В такие моменты сокрытие теряло силу вплоть до полного обрушения. Обрушения не произошло, но Харальд увидел достаточно, чтобы определить пару уязвимостей. К слову, он также ощутил четыре ритуала, направленных на адаптацию защиту и прикрытие уязвимостей. Жаль, что ведьмы начали поздно — первый ритуал завершится минимум через три с половиной минуты и достигнет максимального эффекта только через полчаса. Столько времени им никто не даст.

В принципе, если бы целью был тотальный геноцид — от монастыря уже осталась бы оплавленная воронка. В текущих условиях взорвать их щиты, выпустить из-под контроля духов и дестабилизировать Источник не так уж сложно. Увы, внутри непричастные.

Мешать проводимым ритуалам ни к чему. Пусть тратят время и силы впустую. Лучше подавить скрывающие обереги и подобрать такие элементы нестабильности, которые не вызовут каскадного обрушения и гибели всех, кто окажется под защитой. С последним, кстати, проблема: духи места, духи как элементы защиты и фамильяры мешали преизрядно.

Скрывающие обереги тоже не вышло снять — они оказались основой защиты и слишком устойчивы для быстрого слома. Создатели защиты уделяли большое внимание маскировке своих делишек.

Ладно. Поступим иначе.

Удар по якорям оставшихся ритуальных заготовок с переводом освободившейся энергии на ускорители и накопители. Удалось подорвать два из пяти ускорителей, вынудив ведьм бросить силы на ликвидацию последствий.

Изгнание духов места. Здесь он лишь приоткрыл брешь в защите, остальное сделали госпитальеры — школа экзорцизма у Ватикана заметно превосходила римскую.

Еще один ритуал активирован — Астральные Помехи на площадь монастыря до второго слоя Имматериума на все доступные планы, не только на духовный. Если повезет, это оборвет связь духов и защиты.

Не оборвало, но серьезную нестабильность внесло. Отличный момент, чтобы проломить защиту грубой силой. Огненный Столп готов и заряжен, осталось размягчить стихийный оберег и отпустить.

Нет. Слишком много ненужных разрушений, слишком много непричастных жертв. Монастырь все еще эвакуировали в катакомбы.

Новая попытка уничтожить скрывающие обереги. Безуспешно: ведьмы переключили защиту на Источник и оставшиеся ускорители, пустили энергию из реальности сквозь собственные астральные тела и бросили все силы на ее стабилизацию.

Не то, что он планировал, но так намного лучше.

Ослепительная бело-голубая вспышка. Треск разрывающихся небес среди ясного неба, наложившийся на грохот и стон защит. И брызги рассеянных разрядов Великой Молнии, только что разбившейся о защиту ведьм.

Защита, принявшая столь сильную атаку в момент нестабильности, пошла волнами. Тяжесть ее удержания обрушилась на ведьм камнепадом. Теперь все их силы и ресурсы уходили на контроль изменений, оставив даже попытки прикрыть бреши.

Харальд сделал вид, что не выложился от души на весьма разрушительную и неудобную мистерию. Великая Молния — не Огненный Столп, который парень более-менее освоил. Здесь не удалось добиться даже трети выходной мощности. Но именно Великая Молния по своему характеру и распространению поражающего действия лучше всего подходила для перегрузки защиты.

Разом шести ведьмам из верхушки пришлось полностью выйти из боя для того, чтобы из существования не вышел весь Ковен. Обрушение защиты такой силы неминуемо прикончит всех внутри. И даже тем, кто снаружи, достанется неслабо.

Разница в школах во всей красе. Избежать столь неприятного исхода позволил бы прием переброски, когда тяжесть защиты переводится на Источник. Для последнего это, конечно, очень нездорово, но и с последствиями справиться кратно проще.

Харальд успел бы это сделать в считанные секунды даже в одиночку. Конечно, ценой здоровья, но все-таки не жизней сотен подопечных. Ведьмам требовался ориентировочно восьмичасовой ритуал, и то не факт, что они справились бы в текущих боевых условиях.

Сейчас, почти что раздавленные колоссальной тяжестью, они просто не могли быстро сориентироваться и помешать ему ломать. Вместе с тем они не могли отпустить щиты и спасти себя, даже если бы хотели. Только бороться и надеяться на чудо.

Самый лучший момент отложить кувалду и вставить в нежное место паяльник. И провернуть.

Контролируемое обрушение вражеской защиты потребовало больше усилий на контроль, чем предполагалось. Но даже так ведьмам пришлось несладко. По монастырю прокатилась видимая глазу рябь, ввернувшаяся внутрь. Воздух сотряс единый, слитный оглушительный треск стен и перекрытий монастыря, защитившего своих обитателей.

Крепостные стены обрушились в нескольких местах. Три из четырех башен превратились в груду камня, четвертая опасно накренилась. Крыш практически не осталось. Сравнительно уцелел только донжон, но и его стены покрылись глубокими извитыми трещинами. А где-то в катакомбах шесть могучих ведьм разом лишились сознания, провалившись в глубокую кому.

Красивый был замок. Даже жалко.

Катакомбы практически не пострадали, веками укрепляемые проводимыми внутри ритуалами, среди которых попадались и откровенно черные. А среди черных — совсем свежие, проведенные считанные дни и недели назад.

Харальд отпустил волей наружную часть крепости и потянулся к подземным ходам.

Всего их пять. Каждый пристойно защищен. Два из них потайные и очень давно не использовались, ход открывался в стенах поворотным механизмом на противовесах. Веревки хорошие, свежесть и прочность зачарования указывала, что про потайные ходы в монастыре в курсе. Лопнуть их проще, чем обрушить потолок на протяжении.

Один ход технический — обширный тоннель шесть на четыре ярда с рельсами наверняка использовался для подземной доставки припасов и вполне мог пропустить небольшой грузовик. Построить его было мудрым решением: степень пересеченности местности исключала адекватный подъезд к самому монастырю, им самим пришлось добираться по воздуху и час чесать пешком.

Еще два хода для персонала, тоже скорее для облегчения пути в монастырь, чем для эвакуации.

Прямо сейчас монахини грузили архивы и самое ценное барахло в тот самый грузовик и вагонетки.

Установление ментальной связи извне. Ну-ка…

Харальд прозрел ведьму на вид лет тридцати в рясе и с четками в руках, сидевшую в медитативной позе среди ритуальной октаграммы. Вокруг нее тянули камлание восемь ведьм молодого возраста, фокусируя на лидере культа максимально возможную энергию и тщательно защищая ее от всевозможных угроз.

“Переговоры?” — отдалось эхом в разуме.

Занимательно. Ведьма настойчиво разносторонне и с явным знанием дела пробовала его защиту на зуб, отведя собственный разум за экран в виде довольно мощного духа из Плана Грез и выставив напоказ довольно убедительную симуляцию.

Если бы Поттер нанес в ответ на связь ментальный удар, его разум оказался бы в плену грез.

Пальцы сжались в кулак, прорывая волю сквозь приоткрытый щит и нанося жесткий удар. Не по главе ковена — зачем? По трем из пяти ее подручных.

Три тела в рясах отлетели прочь и упали сломанными куклами, слабо дергаясь в борьбе за жизнь. Ритуал потерял стабильность, расслабленная ведьма в центре напряглась, борясь с потерявшей контроль заемной силой внутри себя и одновременно пытаясь натравить на него своего Высшего Духа Грез.

Поттер закрыл разум дробя волевыми створками астральные щупальца и вызывая вибрирующий вопль боли. Прорвал брешь в защите, не давая ей сомкнуться, надавил волей на щиты ведьмы — и, нащупав уязвимость, ударил Шоковым Разрядом.

Полностью атака не прошла — активная духовная защита успела сомкнуться, а получившаяся легкая встряска даже не поколебала концентрации и даже внимания не отвлекла.

Все правильно. Именно так и должна реагировать на боль ведьма пятого ранга.

Другие ведьмы пытались ей помочь, но здесь суеты было больше, чем пользы. Все-таки они еще слишком неопытны, хоть и довольно сильны — второй-третий ранг. Это хорошо: ему удалось раздергать немногочисленных опасных ведьм по разным направлениям и вывести большую их часть из боя.

Сдвоенный удар: по лидеру ковена и по двум помощницам. Лидер культа блокировала и одновременно смогла защитить одну, но вторая попала под Звуковой Резонанс и, запнувшись, рухнула, конвульсивно вздрагивая и пытаясь не захлебнуться в кровавой пене.

Трансфигурировать воздух в азот и запечатать бетоном вентиляцию. Две устоявшие на ногах и раненые начали задыхаться, еще две использовали нечто вроде чар Головного Пузыря и пытались вернуть кислород. Инфаркт в лидера — ведьма отбила, понемногу перебарывая эффект от вышедшего из-под контроля ритуала. Придержать двери телекинезом, опустить снаружи засов и трансфигурировать в створках полдюжины стальных штырей — чтобы жизнь медом не казалась.

Поттер выдохнул, проводя волю сквозь породу, окружавшую ключевой ритуальный зал. Сейчас, когда ведьмы боролись за выживание, помехи ослабли, и парню удалось сначала вырезать в породе нужные руны, окружив периметр зала, а затем и пустить в них энергию от ведьмовского Источника.

Задумка проста: увеличить объем материи. Что-то более сложное пробить сквозь помехи почти невозможно, это изнутри зала он мог кое-что сделать. Но, на самом-то деле, что-то более сложное и не надо. Направленно увеличить объем породы, а там злобная сука Физика сделает все остальное.

Стены затрещали, быстро вминаемые внутрь. Лидер ковена вскинула руки, светясь от выпускаемой энергии и попыталась сдерживать колоссальное давление телекинезом, походя выбив дверь вместе с коробкой.

Ведьмы бросились прочь, не забыв прихватить раненых. Грубая сила лидера, потоком выпускаемая в реальность, создавала мощные помехи и выдавливала влияние Поттера и довольно успешно боролась за пространство.

Вот ее подручные убрались из зала, и лидер культа немедленно перешла в полуматериальную форму. Аморфный темно-серый сгусток выскользнул из с грохотом захлопнувшейся западни, ведьма вернулась в материальность и перекатилась через плечо.

По вискам катился пот, дыхание сбилось, от заемной мощи остались только разорванные тонкие тела и тяжелое послевкусие магического истощения.

Вот поэтому усиливающие ритуалы редко стоили чего-то в бою. Даже если бы ведьма колдовала, как обычно, избыток силы все равно наносил бы травмы тонким телам. А тонкие тела лидера ковена пусть и заметно более развиты большинства, но все же не приспособлены часто и подолгу пропускать большие потоки энергии.

“Капитуляция или смерть”, — транслировал ей в разум Харальд в обход духа грез, чем заставил ведьму изрядно занервничать.

Пара послушниц пытались ей помочь, но ведьма лишь оттолкнула их с видимым раздражением. Чтобы стимулировать мыслительную деятельность, Поттер коснулся волей ее сердца, заставив пропустить удар.

Подействовало: ведьма вздрогнула. Выпрямилась, беря себя в руки. И сформулировала ответ:

“Согласна”.

Ладно. Он дал им шанс на жизнь. Посмотрим, что эти бестии вздумают учудить.

* * *

Это конец.

С самого начала Диана понимала, что на этот раз им не выстоять. Сами по себе храмовники проблем не представляли. Десятилетиями выстраиваемая защита могла остановить силы куда более серьезные, чем меньше сотни вооруженных нормалов и горстка экзекуторов.

Вот только уже несколько дней в монастыре царила нервная атмосфера. С тех пор, как сестру Терезу и ее команду доставили в плачевном состоянии. Им, простым послушницам, не говорили о произошедшем. Однако, даже если отбросить слухи, за четыре дня учения по эвакуации не проводят дважды просто так, причем после первых же учений они так и остались “на чемоданах”, разобрав лишь самое необходимое.

Диана боялась. Они не сделали ничего плохого. Просто хотели жить . За что?

Права мать-настоятельница. Монастырь, ставший домом для ведьмовского ковена, сложно назвать чистеньким, но Церковь погрязла в грехе так, как им и не снилось.

Случилось худшее. Причина их нервозности пришла вместе с храмовниками, и ведьмы не сомневались, что не только они старательно готовились к этой встреча.

Он даже не скрывался. Запрещал прозревать себя, но сил не прятал, лишь ограничивал влияние на реальность.

Бой был скоротечным. Неизвестный маг — на вид совсем молодой парень с изуродованным металлическим респиратором лицом — даже не шелохнулся, расслабленно паря в медитативной позе над землей… и сокрушая каждую их попытку что-то сделать. А потом, упившись их беспомощностью, нанес сокрушительной мощи удар.

Пока Диана дрожала, ее подруга и почти что младшая сестра Мария была полна решимости. И в очередной раз подорвалась бежать наружу, сражаться с врагом… рисковать собой.

— Я должна идти…

Приходилось держать ее в объятиях, успокаивающе гладя по голове. И с замиранием сердца дрожать в ожидании момента, когда Мария… станет собой.

— Нет, не надо, — прошептала Диана. — Помни приказ настоятельницы.

— Не вмешиваться ни в коем случае. Защищать остальных, — угрюмый ответ. — Но почему? Я же… я же могу помочь! Я…

Воинственная и встрепанная, Мария совершенно не походила на несчастного. тощего забитого ребенка в шрамах, которого мать-настоятельница забрала от родителей.

Тогда-то Диана впервые увидела истинное лицо Церкви. Фанатичные ублюдки, готовые пытать младенца только за то, что та могла чуть больше, чем они. И поклялась, что никто больше не обидит эту девочку.

— Я знаю, ты сильная, — Диана отстранилась от младшей сестры. — Ты самая-самая сильная. Но… пожалуйста, не надо. Они не просто так стоят над нами. Они нас защитят.

С оглушительным треском в духовном восприятии лопнули обереги, веками окружавшие монастырь. Духи, призванные защищать, дрогнули и начали исчезать один за другим так быстро, что Диана не могла понять, кого изгнали первым.

Он разрушил самый главный элемент защиты — комплекс оберегов, что ослаблял врагов и создавал для ведьм наилучшие условия. И первое, что сделал — наложил собственный оберег, буквально вышвырнувший многих духов обратно и значительно ослабивший оставшихся.

С замиранием сердца Диана осознала: он не показал даже части своей силы.

Взвыла сирена. Голос по системе оповещения приказал немедленно эвакуироваться.

— Я должна идти! — воскликнула Мария, отталкивая ее руки прочь.

— Нет…

— Если его не остановить — он убьет всех нас!

— Постой!

Тщетно. Сестра была очень сильной не только духовно, но и физически. Ловко вывернувшись, Мария бросилась прочь.

Наружу.

Нагнать ее Диана смогла только в опустевшем вестибюле и едва успела схватить за руку:

— Не надо!

Мария не стала вырываться, подарив надежду на удачу.

— Кто, если не я? — воинственный взгляд разрушил надежду. — Я защищу нас. Я защищу тебя.

— Давай же, мы должны уходить! — взмолилась Диана.

Но ответом ей стала только лучистая улыбка:

— Я справлюсь. Спасибо тебе за все… берегись!

Оглушительный треск такой силы, что слух пропал, а тело покачнулось. Перед глазами все поплыло, реальность начала разваливаться на куски… и волна черноты, поглотившая ее.

Пыли так много, что дышать нечем. Тяжелое давящее чувство, словно она глубоко под землей. В глазах темнота и багровые пятна, в ушах писк, очень сильно тошнило.

Ее контузило.

Далекие крики. Кажется, кто-то кричал ее имя.

Мария, кто же еще. Но что… это что, обломки? Она под обломками? Но…

— …нись! Очнись же!!! — пробился сквозь вату знакомый голос.

— Мария? — прошептала Диана. — Ты…

— Очнулась, — полный тревоги взгляд сменился облегчением.

Черный дым не показался. Он держал часть обломков, не давая раздавить ее… и не позволяя завалить проход в подвал.

— Тебе нужно уходить, — побледневшая сестра с проступившими на руках черными венами и налившейся мощью аурой оглянулась куда-то, и ее лицо застыло маской злости. — Я убью его.

Крыши не было. Стены потрескались, перекрытие обвалилось, едва не раздавив их обеих. Окна перестали существовать, и в проемах вместо стен и пристроек только груды камня.

Монастырь — по крайней мере, наземная часть — почти полностью разрушен. Господи, Боже, насколько же враг силен…

— Не иди… пойдем со мной… — пробормотала Диана, слабыми пальцами схватив ее за руку.

— Нас больше некому защитить, — голос Марии помертвел. — Я их не чувствую. Ты тоже.

Сквозь такое количество помех невозможно что-то почувствовать, но… защита монастыря палат вместе со стенами. Древний дух места, оберегавший покой многовековой твердыни, выполнил свой долг до конца и ценой стен, ценой собственного существования оградил многих из них.

Включая Диану и Марию. Девушка отлично понимала, как ничтожно малы были ее шансы не быть раздавленной насмерть, и еще меньше шансов было на то, что их не завалило полностью.

— Пожалуйста, — в карих глазах Марии стояли слезы. — Я должна. Ведь иначе… он убьет нас всех. Уходи, Диана. Я тебя люблю.

Сестренка…

— И я тебя.

— Пообещай что не будешь рисковать.

— Обещаю, — слово камнем упало в душу.

Сестренка закрыла глаза и обратилась тем самым жутким облаком черного дыма. Сквозь наполненные скорбью и гневом потоки разрушительной энергии Диана увидела образ с теплой улыбкой и ощутила родные объятия.

Сердце разрывалось от боли и беспомощности, но Диана слишком хорошо понимала, что произойдет. И была готова кричать и рвать волосы от того, что не способна защитить Марию.

— Я вернусь, обещаю, — прошелестел голос, и дым потоками вырвался из трещин и разломов.

— Я буду ждать, — пробормотала Диана.

И поняла, что не оставит Марию. Ни за что. Постарается не мешать, но не уйдет. Они вернутся вместе — или умрут вместе. Третьего не дано.

Ей удалось подняться на второй этаж, найти безопасный путь. Когда-то здесь был большой бальный зал, использовавшийся для собраний. Теперь — наполовину проваленный пол и обрушенные стены. Привалившись к камню, все еще хранившему агонию старого духа монастыря, Диана выглянула наружу.

Как раз вовремя. чтобы увидеть, как Мария, ставшая черным облаком смерти и разрушения, прорвалась к построению госпитальеров, в середине которого парил над землей он .

Несмотря на расстояние, Диана осознала и расслабленное лицо мага, и его закрытые глаза… и тревожащее до глубины души спокойствие там, где сестра играючи прорвалась сквозь защиту госпитальеров, отбила атаки слабосилков Церкви и взрывом черноты разбросала солдат, тут жэе сжимаясь для удара по магу.

Диана ничего не поняла до последнего момента. И сомневалась, чтобы Мария — нетерпеливая, азартная и до боли неопытная — вообще что-то осознала.

Плотная черная дымчатая масса охватила паривший силэт со всех сторон. Когти и клинки из черного дыма уже почти коснулись мага, как в краткий миг его аура вспыхнула, словно второе Солнце, смесью энергий Света, Святости… и кинетической волны.

Вспышка исчезла так быстро, что Диана задумалась: не показалось ли ей? Нет. Перед магов возникло кольцо ряби, почти незаметное, очень скромного вида… но ударившее в центр бесплотного неуязвимого черного облака с силой, отшвырнувшей Обскура далеко назад.

— Мария! — воскликнула Диана, до крови впиваясь пальцами в обломки кладки.

Чернота попыталась ухватить мага, но лишь соскользнула вокруг, очертив контуры невидимой сферы. Сферы, которую девушка совершенно не ощущала.

Дым стремительно втягивался в тело, словно в воронку. К счастью, сестра была сгруппирована и, выпустив волну темноты, преодолела инерцию и ловко спружинила о рухнувший кусок стены, сделав сальто и мягко встав на ноги.

Маг же не спеша, расслабленно, выпрямился. Ноги коснулись земли. Глаза открылись… и продрали душу холодом изумрудными звездами на месте зрачков. Скудная из-за увечья мимика нечитаема, но осанка совершенно расслаблена.

Словно этот маг сталкивался с Обскуром на завтрак, обед и ужин.

Уверенные и спокойные шаги навстречу Марии среди стонавших тел оказались страшнее самых злых угроз. Он хорошо знал, что делать, что ярко продемонстрировал непринужденной и молниеносной защитой, сокрытой от восприятия до последнего. А ведь мать-настоятельница утверждала, что нет таких чар, которые позволяли защищаться от Обскура.

Несмотря на юный возраст, маг вел себя как опытный и спокойный боец. Мария же ощутимо нервничала, попросту не зная, что делать.

Два шага. Маг простер руку за спину — и госпитальеров накрыл прозрачный золотистый купол, тут же ставший невидимым.

Сердце сжалось в груди от моментальной столь непринужденного и огромного щита, мощь которого отрезала госпитальеров от восприятия. Исход их боя стал совершенно очевиден.

— Хватит! — прокричала Диана. — Пожалуйста!

Услышала. Полный боли взгляд. Решительно сжавшиеся губы… и взрыв черноты заставил свет потускнеть до мутной серости, заслонил небо, удушающей и сокрушительной волной хлынувший на мага в стремлении охватить со всех сторон.

Теперь Мария атаковала в полную силу.

Маг остановился и поднял руку с растопыренными пальцами, чуть согнул их и повернул ладонь влево, и Обскура словно скрутило в воронку. Крик прокатился по Имматериуму — это кричала Мария, сжимаемая и втягиваемая… куда-то.

Обскур сопротивлялась отчаянно и в какой-то момент смогла взрывным выбросом энергии перебороть захват. Маг покачнулся, волна черного дыма в реальности ударила его в грудь и заставила отступить на шаг, но урона не нанесла.

Мария вернулась в тело, свалившись в траву. Растрепанная, побледневшая, сестра вскочила и выбросила руку вперед. Сжатая в копье струя тьмы выстрелила из ладони и разбилась о прозрачную, словно стекло, сферу, пуская трещины… и проламывая-таки щит мага.

Удар в грудь сбил его с ног и отшвырнул… нет. Согнувшийся от удара маг в мгновение выпрямился, замедлил полет и мягко встал на ноги. Рубашка на груди справа изорвана в клочья и пропиталась кровью.

Мария сорвалась в атаку, окутываясь чернотой, но на этот раз не выпуская ее волнами, и держа близко к телу. Вихрь черного дыма с человеческими контурами в мгновение ока оказался рядом с магом, взмахом руки разбивая встречный импульс света и тут же нанося удар колоссальными когтями.

И тут же из спины Обскура выстрелили несколько дымных щупалец, стремясь настигнуть отвлеченного прямой атакой мага.

Оранжевая вспышка прямо перед грудью Марии. Сестра потеряла темп, едва не напоровшись грудью на узкий оранжевый шип, распространявший совершенно жуткое давление Огня и Света.

О, нет…

Мария заметила угрозу и мгновенно всплеснула дымными крыльями, унося в сторону. Диана выдохнула: уклонилась. Или… шип так и остался на месте. Почему-то маг не атаковал.

Не может быть, чтобы тот, кто в одиночку остановил атаку всего ковена и обрушил крепость им на головы, просто не довел атаку до конца. Значит, его цель не в устранении Марии как препятствия, а… в захвате. В качестве заложника? Хотелось на это надеяться, но правда такова, что они все у него в заложниках.

Едва Диана подумала о том, что у Марии есть шанс остаться невредимой, как вокруг сестры вспыхнуло пламя. Взрыв черноты разметал то, что должно было стать сетью из огня, затем черный дым сжался в плотные спирали и накрыл мага, подняв облако дыма и пыли.

Какое-то время ничего не происходило. Диана напряженно всматривалась в Имматериум… и не видела в облаке ничего, кроме следов Обскура и искаженных природных токов.

Не может быть все так просто. Да, мощь Марии позволяла превратить в ничто одного человека с небрежной легкостью, походя изрыв холм бороздами провалами. Но не может он быть побежденным так просто. Или может?

Сестра встала на ноги неподалеку, в своем теле, но окруженная черным дымным маревом.

Пыль и дым медленно оседали, вырисовывая силуэт на двух ногах. В области головы вспыхнули две изумрудные точки. Порыв ветра заслонил силуэт дымом, взмах руки Марии развеял облако, но там никого не было.

Диана застыла. Это не было ни угрозой, ни эфирным или духовным колебанием. Не было ни звука, ни шороха. Не было ничего, однако прямо за спиной монахиня осознала подавляющее присутствие.

— Эт-то ты? — сдавленно шепнула девушка, боясь даже глубоко вздохнуть.

Присутствие исчезло, словно его и не было. В тот же момент маг возник, паря совсем невысоко над изрытой землей там, где его должна была накрыть атака Обскура.

Совершенно невредимый, не считая следа от первого удара, он начал плести какую-то магию — без проводников, ритуалов и конструктов, только собственной волей и силой.

Мария с криком атаковала, вырастив крылья и дополнительные конечности. Взмах крыльями. Пространство слабо дрогнуло, и вместе с ним дрогнули чернота и дым. Крылья развеялись, плотность тьмы значительно ослабела — и маг сделал небрежное движение кистью.

С руки сорвалось нечто искристое, оранжевое, ревушее и огромное, оставляя пламенный след и попадая прямо в грудь лишенной опоры сестры.

— МАРИЯ!!! — не сдержала вопля Диана.

Вспышка и взрыв. Облако пламени, обхватившее черную дымчатую фигуру со всех сторон и даже не думавшее ни опадать, ни гаснуть. Сила удара, отбросившая пылающий сгусток назад, в траву. Тьма, пробившая пламя и принявшаяся бороться с ним.

И светившиеся изумрудом зрачки, не отрывавшие любопытного взгляда от этой борьбы. Вместе с тем он не бездействовал: раз за разом по эфиру прокатывались волны ряби, по капле меняя окружающую действительность. Кажется, ведьмы пытались ему помешать, но все их попытки давились в зародыше. Призывы духов, ритуалы, постановка оберегов и щитов — все это срывалось.

Вот чернота наконец пламя. Мария переводила дух, бледная, вспотевшая, растрепанная… и совершенно невредимая, как внешне, так и астрально. Даже отсюда были видны потерянный взгляд и дрожащие губы.

Так, наверное, и выглядел тотальный контроль ситуации. Это осознание пронизало ужасом: они проиграли. И проиграли еще до того, как Мария решилась на эту безрассудную вылазку.

Сестра оглянулась и безошибочно нашла Диану взглядом.

— Не надо, — взмолилась девушка, но Мария лишь с болью посмотрела и выпрямилась, снова готовясь атаковать.

Если она рассчитывала пожертвовать собой, чтобы потянуть им время… Диана не сомневалась, что это бессмысленно. Он не допустит такого просчета.

Дымный силуэт, отдаленно напоминавший человеческий, убийственным росчерком метнулся вперед. В ответ правая ладонь мага раскрылась, выпуская бледно-золотой цветок с множеством лепестков-нитей, тонких, но плотных и насыщенных. Эти щупальца вмиг выросли и хлестнули в сторону Марии, вступая в сражение с ударившими навстречу струями черноты, в секунду продавливая их и оплетая рванувшееся во все стороны облако дыма.

Оплели. Сжались. Черноту втиснуло в тело, и спустя секунду Мария корчилась на изрытой земле, с ног до головы опутанная золотистой сетью.

Не просто корчилась. Путы причиняли ей такие страдания, что она не могла даже кричать… и часто задышала, беспомощно растекаясь по земле в момент, когда путы исчезли.

Истощенная, измотанная, раздавленная болью и превосходством противника, Мария могла только беспомощно смотреть, как маг подходил к ней и присел на корточки.

Диана не помнила, как спустилась. Она видела только тело близкой подруги, младшей сестры — и нависшую над ней смертельную угрозу.

Маг не атаковал. Он … разговаривал, и его тон заставил Диану замедлиться.

Враг не говорил так спокойно, с сочувствием и болью за другого. Враг не смотрел с таким состраданием. И враг не озвучивал вслух желание уничтожить того, кто сотворил это с Марией…

Но один взгляд — и ее парализовало напоминанием, кто сокрушил многовековой ковен.

— К-кто вы? — прошептала Диана.

Маг встал на ноги:

— Позаботься о ней.