NieR. Глава 4. Экскурсия
24к символов
* * *
Свобода…
Раньше это слово не вызывало во мне каких-то особых эмоций или ярких ассоциаций. Я всегда был свободен — по крайней мере, так мне казалось. Даже в моменты, когда моя жизнь была как-то ограничена, будь то обучение у деда Себастьяна в особняке, где я корпел над рунными узорами до ломоты в пальцах и следил за порядком, или вынужденное лежание в больницах ещё до встречи с ним, эти рамки были добровольными. Если бы я прям очень захотел, то мог бы взбунтоваться, вырваться, показать свой «бунтарский нрав» и обрести эту пресловутую свободу. В Макдональдс бы сходил, хах. Последствия, конечно, были бы — от гневных лекций деда до разрыва связей с семьёй, но выбор у меня всё же был. Это и делало ограничения условными.
Однако настоящую «концепцию свободы» я постиг лишь в проклятом шкафу, где выбора не существовало вовсе. Там, в тесной, удушающей тьме, я был лишён всего: воли, действий, надежды. От меня не зависело абсолютно ни-че-го. Только внешнее вмешательство — человек с редкими знаниями или природное явление немыслимой силы — могло бы вскрыть мой «саркофаг». Шанс был ничтожным, почти нереальным, и мне невероятно повезло, что шкаф всё же нашли и вскрыли всего через десять лет, а не через столетие, как вполне могло случиться.
И оттого моё сердце переполняла радость, почти детская, когда я шагал по зелёным холмам Ирландии, по широкой просёлочной дороге, утоптанной до твёрдости камня, в компании Деволы — девушки, которая, как оказалось, была не просто случайным библиотекарем, а настоящим спецагентом под прикрытием.
Всё происходящее сейчас порой казалось бредовым сном, порождением моего истощённого сознания, всё ещё запертого в шкафу. Но реальность вокруг была слишком осязаемой, чтобы быть иллюзией. Высокая трава, колышущаяся под порывами прохладного ветра, источала свежий, чуть горьковатый аромат. Вдалеке возвышались редкие тёмные силуэты деревьев, чьи кроны покачивались на фоне серо-голубого неба. Скалы, покрытые мхом и лишайником, торчали из земли, словно высокие осадные стены, а неподалёку журчала река, наполняя воздух влажным, чистым запахом. И, конечно, впереди уже виднелся город — небольшой, но живой, с серыми каменными домами, чьи крыши, покрытые соломой и шифером, казались частью пейзажа. Его стены, сложенные из грубого камня, поросшего зеленью, и деревянные ворота, обитые потемневшими железными полосами, выглядели так, как и ожидаешь от средневекового поселения, затерянного во времени.
Моё сознание, хоть и потрёпанное годами заточения, не могло бы выдумать столь сложную и связную историю. Изолированные общины, корни которых уходили в европейские и даже египетские традиции, социальные эксперименты, поддерживаемые международными организациями, и тайная работа Пополы и Деволы под прикрытием — всё это было слишком причудливым, чтобы родиться в моём воображении.
Нет, это была реальность, хоть и странная, и я был её частью.
Мы остановились у каменной лавочки, стоявшей возле высокого, но скромного фонтана, чья чаша, высеченная из серого гранита, была покрыта трещинами и пятнами мха. Вода, журча, неспешно стекала по её краям, отражая солнечные блики, а вокруг фонтана высились полуразрушенные арки из красного кирпича, потемневшего от времени. Когда-то, вероятно, они были частью крытого навеса, но теперь их остовы, увитые сухими ветвями плюща, казались памятниками ушедшей эпохи.
Я сел на лавочку, чувствуя, как её шершавая поверхность холодит даже сквозь одежду.
Девола опустилась рядом, её тёмно-алые волосы, слегка растрёпанные ветром, колыхались, отбрасывая тени на её бледное лицо. Она сидела расслабленно, но её зелёные глаза внимательно следили за мной, словно она пыталась оценить моё состояние. Она выглядела одновременно непринуждённо и настороженно, как человек, привыкший к двойной жизни.
— Как себя чувствуешь? — спросила Девола, её голос был мягким, но с лёгкой насмешливой ноткой, которая, казалось, была частью её натуры. — Всё же это первая такая длинная прогулка после твоего «заточения».
Я вдохнул глубоко, ощущая, как свежий воздух наполняет лёгкие, и невольно улыбнулся.
— Сложно вот так дать ответ, хах… — начал я, потирая шею. Мой голос, всё ещё непривычно хриплый, дрожал от переполняющих эмоций. — Но, наверное, я чувствую себя просто невероятно? После стольких лет, проведённых во тьме, где не понимаешь разницу между закрытыми и открытыми глазами, всё это — солнце, небо, воздух, трава — кажется чем-то немыслимым, как сказка наяву. Внутри… внутри просто буря эмоций, как в первый день свободы… И, знаешь, могу сказать, что было хорошим решением немного задержаться в библиотеке. Небольшая адаптация к реальности… Если бы я сразу рванул сюда, то от переизбытка чувств, наверное, потерял бы сознание прямо на этой дороге, хах…
Девола коротко рассмеялась, её смех был лёгким и звонким. Она откинула прядь своих растрёпанных волос, которые ветер тут же подхватил, и посмотрела на меня с тёплой, но слегка насмешливой улыбкой. Её зелёные глаза искрились в солнечном свете, отражая то ли любопытство, то ли лёгкую иронию.
— Да, могу представить, какие чувства ты испытываешь, Феликс, — сказала она, скрестив руки на груди и слегка наклонив голову. — Помню, как сама застряла в подвале библиотеки на пару дней — Попола случайно меня заперла, представляешь? Было так себе, мягко говоря… Тесно, темно, и только запах сырости да старых книг… Но твой случай, конечно, на другом уровне. И я правда рада, что твои глаза теперь горят, как у живого человека, а не как у какого-то робота без души.
Её слова, хоть и поданные с лёгкой насмешкой, были искренними, и я почувствовал, как тепло её поддержки разгоняет остатки тоски, что всё ещё цеплялись за моё сердце. Я улыбнулся шире, ощущая, как мышцы лица, непривычные к таким движениям после долгих лет, слегка протестуют.
— А уж как я рад, — ответил я, глядя на неё с благодарностью. — И всё благодаря вам с Пополой. Ещё раз спасибо, от всей души.
— Не за что, — хмыкнула Девола, вставая с лавочки с лёгкой грацией, несмотря на её расслабленную манеру держаться. — Всегда рады помочь человеку, попавшему в беду, особенно такому перспективному волшебнику. Идём дальше или ещё посидим, наслаждаясь видами?
— Ха! — я энергично поднялся, чувствуя, как тело, всё ещё слабое, но оживающее, откликается на мой энтузиазм. Каменная лавочка скрипнула, когда я встал, и я невольно бросил взгляд на фонтан, чья вода, искрясь в солнечных лучах, казалась почти магической. — После того, как вы ввели меня в местную историю, мне больше всего хочется наконец увидеть это ваше «средневековье» своими глазами. А насидеться я ещё успею, благо терпения мне теперь не занимать.
Девола улыбнулась, её глаза загорелись озорством, и она кивнула, словно одобряя мой настрой.
— Правильный подход. Тогда идём, недалеко осталось. Долина у нас тут небольшая, всё близко друг к другу. Поселение, рынок, пара мастерских — всё, как в старых сказках, только без драконов.
Она подмигнула, и мы двинулись по дороге, которая плавно спускалась вниз, к поселению.
По мере приближения деревня под названием «Вэйленд» стала отчётливо видна целиком, раскрываясь перед нами как живописный холст, выцветший от времени. Её серые каменные дома, сложенные из грубого камня с пятнами мха, теснились вдоль одной единственной улицы, их крыши — то соломенные, потемневшие от дождей, то покрытые потрескавшимся шифером — сливались с зелёными холмами, окружавшими долину.
Посреди ландшафта текла небольшая река, деля долину пополам, её воды, слегка мутноватые и быстрые, искрились под солнечными лучами, отражая небо. На дальнем берегу раскинулось само поселение, окружённое добротными стенами высотой около десяти метров, толстыми и слегка покосившимися, с трещинами, где пробивалась трава. На нашем берегу простирались лишь холмы, поросшие высокой травой, редкие одиночные дома с дымящимися трубами и гигантская библиотека, возвышавшаяся на холме — её тёмные кирпичные стены и крыша выделялись на фоне горизонта, словно молчаливый страж.
Река, хоть и неширокая в этом месте — всего пять-шесть метров, — текла с заметной силой, её воды бурлили, разбиваясь о гладкие валуны на дне. Через неё был перекинут старый каменный мост, низкий и крепкий, с аркой, высеченной из того же серого камня, что и стены. Его перила, покрытые мхом и мелкими трещинами, казались частью природного ландшафта, а поверхность моста была истёрта следами множества ног и повозок.
У Вэйленда, чуть ниже по течению, виднелся деревянный причал — массивная конструкция из потемневших брёвен, укреплённых железными скобами, но пустая, без единого корабля или лодки. Лишь несколько рыбаков, сидящих на берегу с удочками, лениво следили за поплавками, их силуэты отражались в спокойной воде, наводя на мысль об изоляции этого места.
Ворота поселения, массивные и обитые потемневшими железными полосами, были открыты. У них стояли двое стражников в форме, далекой от театральной пышности рыцарских доспехов или бутафорских костюмов актёров. Их одежда — потёртые кожаные куртки с ржавыми металлическими пластинами, выцветшие плащи с грубыми заплатами и ремнями — выглядела практичной, но изношенной, с пятнами грязи и потёртостями.
Один опирался на копьё с потемневшим древком, другой держал короткий меч в потёртых ножнах. Они лениво перебрасывались фразами, прислонившись к стенам, пока мы приближались. Но стоило Деволе появиться в их поле зрения, как они тут же выпрямились, подобравшись с уважением, но без страха и суеты, как перед высоким начальством. Это был не суровый поклон, а скорее знак признания её роли. На меня они взглянули с лёгким вопросом в глазах, но промолчали — лишь кивнули Деволе, и мы прошли дальше, через ворота, в само поселение.
— И много тут стражи? — спросил я, поддавшись любопытству, шагая по улице Вэйленда.
Улица была широкой, вымощенной старым, местами потрескавшимся камнем, в трещинах которого стояли редкие лужицы и пылились сухие листья. По обе стороны тянулись неровные ряды лавок, где торговцы предлагали хлеб, ткань и глиняную посуду. Народу здесь ходило немного, и потому продавцы не зазывали покупателей, а скорее коротали время: кто-то лениво болтал с соседом, кто-то дремал на табурете, а иной прилавок и вовсе пустовал. Дальше по улице виднелись невысокие дома с покосившимися ставнями, мастерские, из которых доносился ритмичный звон молотка и запах раскалённого металла, и даже маленький сквер с фонтаном у ворот, где сидели старики и бегали дети с палками в руках.
Это место нельзя было назвать ухоженным: кое-где стены осыпались, пыль ложилась мягким слоем на мостовую, а мусор скапливался в тенях под стенами. Но назвать его грязным тоже было бы неправдой — в запустении ощущалась своя прелесть, тёплая и тихая, словно это был старый город, который не потерял достоинства, просто устал от суеты.
Девола, шагая рядом, бросила на меня взгляд и усмехнулась, её волосы колыхались на ветру.
— В самом поселении где-то десяток стражников, — начала она, её голос был спокойным, с лёгкой ноткой интереса. — А на выездах из долины у ворот плюс-минус столько же на каждом посту. Больше народа взять неоткуда, да и не на что содержать такую армию. К счастью, поселения между собой не конфликтуют, так что большие войска не нужны. Нынешние силы справляются с поддержанием порядка и охраной от диких зверей, а иногда и от монстров, которых сюда выпускают учёные для социальных экспериментов.
— Монстров? — переспросил я, невольно замедлив шаг и приподняв бровь.
Слово повисло в воздухе, словно эхо старой сказки.
— А я разве не упоминала? — удивилась Девола, её зелёные глаза блеснули озорством, а губы тронула улыбка. Она остановилась, чтобы поправить одежду, и продолжила: — Чтобы хоть как-то «расшевеливать» местные общины, сюда иногда выпускают существ, созданных на основе сказок и суеверий. Гоблины, нежить, сирены, драконы… Их делают с помощью механизмов или магии, вроде твоих рун, но подробности нам неизвестны — это выше нашего уровня доступа. Но ты не переживай! Новых монстров давно не присылали, так что остались только мелочь — гоблины да пара видов нежити. Местные наёмники и стража с ними справляются.
— А я и не переживаю, — заявил я с улыбкой, чувствуя, как любопытство берёт верх. — Я бы даже не против на дракона поглядеть, но только на безопасном расстоянии, конечно. Не думаю, что у меня будет такая возможность в большом мире.
Девола рассмеялась, её смех разнёсся над улицей, привлекая взгляды прохожих.
— Понимаю твоё желание, такого нигде сейчас не увидишь, — сказала она, пока мы двинулись дальше. — Но данных у нас нет, остались ли драконы или их истребили. Сейчас в основном волки да несколько типов нежити, вроде теней. Они представляют угрозу, но не такую большую, чтобы разрушить жизнь общин. Это держит людей в лёгком напряжении, побуждая развиваться и не ссориться перед общими проблемами. Не знаю, довольны ли учёные результатами, но новые стаи волков и нежить появляются регулярно. Значит, толк есть. Хотя по нашим отчётам этого не скажешь — видимо, полевые агенты приносят что-то поинтереснее.
На этом обсуждение стражи и монстров подошло к концу, и Девола, с лёгкой улыбкой на губах, махнула мне рукой, приглашая следовать за ней. Она повела меня через поселение, и мы начали путь по единственной длинной улице, тянущейся через весь город. Атмосфера была унылой, но не безнадёжно серой: дома из серого камня с покосившимися ставнями и потемневшими крышами стояли вдоль дороги, а редкие прохожие двигались медленно, словно привыкшие к однообразию.
Девола показывала основные места, её голос, то мягкий, то с лёгкой насмешливой ноткой, оживлял тишину. Мы прошли мимо открытых лавок, где торгаши сидели на скамьях, лениво поглядывая по сторонам: на прилавках лежали несколько буханок хлеба с потрескавшейся корочкой, куски ткани с выцветшими краями и глиняные кувшины, выставленные без особого энтузиазма.
Запах выпечки смешивался с сыростью воздуха, а голоса торговцев звучали тихо, без привычной суеты. Рядом виднелись мастерские: кузница, откуда доносились редкие удары молота, и ткацкая, где на станках лежала недотканная ткань, покрытая пылью. На ходу Девола расстегнула небольшую кожаную сумку на поясе, достала пару серых монет с грубой чеканкой и отверстиями в центре, потёртых до блеска, и протянула мне их с улыбкой.
— Это местная валюта. На обед хороший хватит в таверне, но не больше.
Я взял монеты, ощущая их прохладу и шероховатость, и удивлённо взглянул на неё.
— Спасибо, конечно. Но ты уверена?..
— Конечно. Скажу по секрету, у нас с Пополой в тайнике целая гора таких монет! Если бы не эта конспирация, уже давно бы превратили библиотеку в особняк с джакузи!
Пройдя поселение насквозь, мы вышли к другим воротам, миновав пост стражи — небольшую каменную будку, где двое стражников в потёртой форме лениво переговаривались, опираясь на копья. За воротами открылся пригород: неказистые деревянные постройки с покосившимися крышами, покрытыми мхом, загоны, где свиньи хрюкали в грязи, а куры с пёстрым оперением клевали зерно, и грядки с капустой и морковью, окружённые низкими каменными бордюрами.
Немного дальше по дороге виднелись огромные ворота, высеченные между скалами, с тёмным деревом, обитым ржавыми железными полосами, и где-то пятью стражниками, дежурящими у них. Однако мы не направились туда — Девола махнула рукой и повела меня обратно в город.
Вернувшись, мы вышли к набережной, которую я видел по пути в Вэйленд.
Пристань казалась заброшенной: ни лодок, ни кораблей, только слабый плеск волн о сваи и отражение серых стен в воде. Река, делящая долину пополам, текла быстро, её поверхность была усеяна мелкими валунами, а на противоположном берегу виднелись поля и холмы, а чуть дальше — библиотека на холме, её тёмный силуэт выделялся на фоне неба.
Девола остановилась у края пристани, глядя на воду, и начала рассказ:
— По этой реке можно доплыть до Приморского города, но лодки ходят редко. Обвалы случаются, да и оставшиеся монстры иногда вылезают — то гоблин промелькнёт, то тень мелькнёт. Сейчас тут пусто, наверное, опять что-то стряслось — обвал или нападение, — но новостей пока нет. Скорее всего, лодки с извозчиками застряли в порту или разбираются с последствиями. Думаю, Попола как раз решает вопросы, связанные с лодками.
Её пальцы нервно постукивали по перилам, а взгляд скользил по горизонту.
— И вот, ты увидел почти весь наш средневековый городок, — начала Девола, поворачиваясь ко мне с широкой улыбкой, её зелёные глаза сверкали в свете уже пасмурного неба. — Ну что, Феликс, как тебе наш Вэйленд? Готов выдать свои первые впечатления или ещё жуёшь увиденное?
Я облокотился на перила, чувствуя, как они слегка прогибаются под весом, и окинул взглядом пристань, серые стены поселения вдали и грядки у горизонта.
— Ну… интересно, конечно, необычно, — начал я. — Но если быть до конца честным, как будто ожидал чего-то… грандиозного, что ли? Всё такое средневековое, да, но унылое. Как будто попал в заброшенный двор из старой сказки, только с парой людей и свиньями в придачу. Как вы вообще здесь не сходите с ума со всей этой конспирацией?
Девола расхохоталась, её смех, звонкий и заразительный, разнёсся над рекой, отражаясь от скал. Она хлопнула себя по бедру и наклонилась ко мне, театрально закатив глаза.
— Ох, Феликс, ты попал в самую точку! Уныленько, серенько — это наш бренд, не поспоришь! Но давай без иллюзий: это не фэнтези-мир с реальными драконами, летающими над золотыми замками, а настоящие средневековые общины. Ожидать ярких приключений и блеска — это как мечтать о королевском пире, когда в руках только чёрствый хлеб с луком. Если начальство не выкинет что-то эдакое — типа новых монстров или, не знаю, карнавала с фейерверками, — то жди серости и рутины. Пока намёков на это нет, так что привыкай к нашему скромному шарму!
Я усмехнулся, глядя на реку, где вода тихо плескалась о сваи, и кивнул.
— Понимаю, да. Но знаешь, в моём случае это, наверное, даже к лучшему. В этой серости и унылости путь до большой земли, похоже, будет поспокойнее и побыстрее, чем через какие-то джунгли с орками или горы с лавинами. Так что, может, и не так уж плохо.
— Ха-ха, вот это настрой мне нравится! — воскликнула Девола, выпрямляясь и театрально разводя руками. — Спокойствие долины — это наш козырь, и ты прав, до большой земли тут проще добраться. Но не расслабляйся, мой дорогой волшебник! За пределами этих стен полно сюрпризов: обвалы, дикие звери, да и монстры иногда вылезают. Всё зависит от удачи — нарвёшься или проскочишь. Но да ладно, сейчас не время пугать тебя всякими байками, — она махнула рукой, отгоняя мрачные мысли, и её наряд с красными вставками качнулся. — У меня припасено одно место напоследок, кое-что особенное, чтобы ты не унёс с собой только впечатления о серой грязи и свиньях. Пойдём, держи шаг, не отставай!
Она развернулась и зашагала прочь от пристани, её сапоги стучали по скрипучим доскам, а я, сгорая от любопытства, поспешил за ней, чувствуя, как предвкушение разгоняет усталость.
* * *
Я сидел за небольшим столиком в углу таверны, где дождь уже вовсю барабанил по крыше, его капли стучали по деревянным балкам, перекрывая слабый шум улицы. За окнами, затянутыми грубой тканью, струи воды стекали по стеклам, а ветер приносил влажный холод внутрь. Внутри таверна была минималистичной и компактной: каменные стены, украшенные лишь несколькими подвесными светильниками с тусклым светом, отбрасывающим длинные тени на неровные углы, и деревянные столы, окружённые скамьями с потёртой поверхностью, были расставлены плотно, но уютно. Пол был выложен неровными плитами, между которыми проступала пыль и мелкие трещины, а вдоль одной из стен тянулись полки с глиняными кувшинами и бутылками, покрытыми лёгким слоем пыли в углах.
Посетители, сидящие у стойки и за столами, вели тихие разговоры, и в этот вечер их было заметно больше, чем на улице, что добавляло тепла и оживления, несмотря на серость снаружи.
Стол передо мной был полон всевозможной еды: горячие куски жареного мяса с хрустящей корочкой, от которой шёл пар с ароматом специй, тушёные овощи в густом соусе с пряным запахом, свежий хлеб с золотистой коркой, мягкий внутри, и даже несколько тарелок с фруктами — яблоками с красными боками и гроздьями винограда, редкостью в этом краю. Рядом стояли кувшины с соком, источающим свежий, сладкий аромат, и бутылки вина с тёмно-красным содержимым, от которого исходил лёгкий винный дух с нотками дуба.
Это был настоящий банкет, который Девола устроила для меня, приведя в эту таверну после экскурсионного дня. Тепло от очага, потрескивающего в углу с вспышками искр, смешивалось с ароматами еды, создавая уют, несмотря на унылость снаружи. Удивлённые и вопросительные взгляды местных — мужчин в потёртых куртках и женщин с простыми платками на головах — уже стали привычным делом, но я заметил, как Девола общается с ними на их языке.
Я немного слукавил, сказав, что совсем не знаю английского — да, полноценно говорить не могу, но в школе учил немного и где-то сталкивался с ним, так что отрывки фраз улавливал, да и на испанский местами был схож. Около восьмидесяти процентов из-за их говора оставались для меня загадкой, но это только добавляло интереса к её общению с людьми.
Сначала я сидел в одиночестве, ловя на себе взгляды, пока Девола разговаривала с местным барменом — высоким мужчиной с густой бородой, который кивал ей с уважением. Она ненадолго ушла на кухню таверны, скрывшись за деревянной дверью, а затем вернулась вместе с барменом и одним поваром, который нёс подносы с ещё большей кучей еды. Посетители за соседними столами начали оборачиваться, но быстро возвращались к своим делам.
— В библиотеке много чего не приготовишь, а вот здесь кухня что надо. В своё время я внесла немало денег в развитие этого места — в оборудование и квалификацию повара. И считаю, что тебе стоит всё тут попробовать, особенно после всей той голодовки, что ты пережил. Давай, налегай, не стесняйся! Мясо сегодня особенно сочное, а хлеб только из печи — ещё горячий!
— Не думаю, что всё осилю… Но я постараюсь, хех. Спасибо. Давно я такого разнообразия не видел.
— Ешь на здоровье! — сказала она, наливая вино по стаканам. — Вино тут крепкое делают, поэтому не налегай особенно, ты ещё не полностью восстановился и Попола может начать возмущаться, если узнает. Но я считаю, что пара стаканчиков не помешает, чтобы всю эту тяжесть на душе скинуть и расслабиться, не думая о прошлом. Попробуй красное — оно с ноткой ягод, не слишком тяжёлое, как раз для такого вечера!
Я лишь кивнул, понимая её правоту, и отхлебнул немного вина, чувствуя, как его вкус освежает горло. Девола же выпила где-то половину кружки.
— Фух… А чтобы скрасить этот вечер и смыть серость дня, я подготовила небольшой сюрприз.
Она наклонилась и вытащила из-под стола струнный инструмент, похожий на лютню, с потёртым корпусом и струнами, натянутыми чуть неровно.
Подняв его, она добавила с лёгкой улыбкой:
— Я периодически тут «выступаю» и этот день не исключение. Отдыхай.
Девола встала из-за стола и перебралась на ящики у дальней стены, устроившись поудобнее и подстроив инструмент. Она начала перебирать пальцами по струнам, создавая мягкую, проникновенную мелодию. В зале стало тише — разговоры стихли, и даже дождь за окнами как будто приглушился. Сначала была только музыка, но вскоре Девола начала петь. Её голос был красивым, глубоким, струился над столами, хотя язык оставался мне непонятным, кроме нескольких слов.
Мотив и интонации захватили внимание, и я какое-то время просто сидел, глядя на неё, пока мой желудок не издал громкий урчащий протест. Тогда я приступил к еде, отрезая кусок мяса и запивая его вином. Дождь барабанил по крыше, но вечер определённо был приятным, и я чувствовал, как напряжение последних дней наконец отступает.
