Чит глава 105
Даруи стоял посреди разрушенного зала, и его поза выражала вселенскую скуку. Он лениво засунул руки в карманы, и его единственный видимый глаз с легким, почти незаметным интересом рассматривал старика на каменном троне. Воздух был тяжелым от пыли, запаха озона и невысказанной угрозы. Его шиноби, элита Кумогакуре, заняли позиции, бесшумно окружив Данзо, их руки были наготове на рукоятях мечей. Они ждали. Ждали ответа. Ждали приказа.
Данзо молчал. Его единственный глаз, холодный и темный, как колодец, смотрел на Даруи без страха. В нем плескалось лишь ледяное, вековое высокомерие человека, привыкшего повелевать.
— Деревня Скрытого Облака… — наконец произнес он, и его голос был сухим, как шелест старого пергамента. — Какая наглость. Нападать на базу шиноби Конохи… Вы совсем перестали бояться смерти? Я, Шимура Данзо, Старейшина Деревни Скрытого Листа. Одно мое слово — и ваша деревня утонет в огне войны.
Даруи издал тихий, почти беззвучный смешок и лениво почесал затылок. — Старейшина Конохи? — он протянул слова, будто пробовал их на вкус. — Проблематично… но, похоже, у тебя устаревшая информация, старик.
Он вытащил руку из кармана и небрежно щелкнул пальцами. Один из его подчиненных тут же шагнул вперед и развернул свиток. Это была страница из Книги Бинго. И на ней, с четким, безжалостным штрихом, был изображен портрет Данзо.
— Если ты не знал, то в Конохе тебя объявили нукенином класса S. Предателем. За твою голову назначена награда, которая заставит даже самых ленивых охотников за головами выползти из своих нор. Так что Коноха не просто ничего не скажет. Они, скорее всего, пришлют нам благодарственное письмо, когда мы доставим им твой труп.
Лицо Данзо не дрогнуло, но в его единственном глазу вспыхнул холодный, яростный огонь. Правда, сказанная врагом, ранит вдвойне.
И в этот самый момент тьма ожила.
Из теней, из-за колонн, из-под самого потолка, без единого звука, выскользнули шесть фигур в белых масках и черных плащах. Последние клинки Корня. Они двигались не как люди. Они двигались как единый, смертоносный механизм, их танто были нацелены на горло ближайших шиноби Облака.
Но шиноби Кумо были не из робкого десятка. — А вот и крысы, — лениво прокомментировал Даруи, даже не повернув головы. То, что произошло дальше, было не боем. Это была резня. Шиноби Облака, превосходящие противника вдвое, встретили атаку с холодной, отточенной жестокостью. Их клинки, пропитанные чакрой молнии, вспыхнули в полумраке. Один из оперативников Корня, уже почти доставший цель, был буквально разрублен пополам. Другой, столкнувшись с двумя противниками сразу, был пронзен с двух сторон. Их атака была идеальной. Но она была рассчитана на обычных шиноби, а не на элитный отряд одной из Великих Деревень.
Шесть теней. Шесть вспышек стали. Шесть коротких, оборвавшихся вздохов. Все было кончено за пять секунд. Шесть трупов в белых масках беззвучно рухнули на каменный пол. Последняя гвардия Данзо была уничтожена, даже не успев коснуться врага.
— Проблематично, — сказал Даруи, кивая на трупы. — Твои людишки закончились, старик. Теперь твоя очередь.
Данзо медленно поднялся со своего трона. Он не смотрел на тела своих последних верных псов. Его взгляд был прикован к Даруи.
— Дети, — прошипел он с презрением.
И в следующий миг он исчез.
Он не использовал Сюнсин и просто шагнул в тень и вынырнул из нее прямо в центре группы шиноби Облака. Его движения были экономичными, выверенными, лишенными всякой театральности. Это было тайдзюцу старой школы. Жестокое, эффективное, нацеленное на мгновенное убийство.
Удар локтем в горло одному. Короткий, рубящий удар ребром ладони по сонной артерии другого. Он двигался между ними, как призрак, его старое, иссохшее тело, казалось, не знало ни усталости, ни боли.
— Футон: Вакуумные Пули!
Данзо выдохнул серию невидимых снарядов. Шиноби Облака, не видя атаки, вскрикнули от боли, когда их прошило насквозь. Двое упали замертво. Оставшиеся, наконец опомнившись от шока, бросились на него, их клинки сверкали.
— Футон: Великий Вакуумный Шар!
Изо рта Данзо вырвалась огромная, спрессованная сфера воздуха. Она не просто отбросила нападавших. Она буквально содрала с них кожу и плоть, оставляя на стенах кровавые ошметки.
Даруи, до этого наблюдавший со скучающим видом, выпрямился. Его ленивое выражение лица исчезло. Он видел перед собой не просто старого, загнанного в угол политика. Он видел монстра. Монстра, который в одиночку только что уничтожил половину его элитного отряда.
— Ладно, — выдохнул Даруи, и его рука легла на рукоять огромного меча за спиной. — Похоже, разминка закончилась. Будет проблематично.
Оставшиеся шиноби Кумо, пятеро элитных джоунинов, рассредоточились по периметру, создавая кольцо, из которого не было выхода. Их лица были напряжены, они смотрели на старика с холодной, профессиональной ненавистью. Они видели не человека. Они видели цель.
Данзо, в свою очередь, не двигался. Он смотрел на Даруи, и в его единственном глазу не было ни страха, ни удивления. Лишь холодная, как могильный камень, оценка. Он взвешивал противника. Анализировал его стойку, его дыхание, то, как лениво тот переминается с ноги на ногу. Данзо видел не просто сильного шиноби он видел самоуверенность. И это было оружием, которое можно было обернуть против владельца.
— «Проблематично», — передразнил Данзо, и его голос был полон яда. — Это единственное слово, которое знает ваше поколение? Вы, дети, выросшие в мире, не знающем настоящей войны. Вы играете в шиноби.
— Может и так, — Даруи пожал плечами. — Но даже в игре есть победители и проигравшие. И сегодня, старик, ты в проигрыше.
Слово «проигрыш» еще висело в воздухе, когда Данзо атаковал.
Данзо не бросился вперед. Он сделал нечто иное. Шагнул назад, в самую густую тень за своим троном, и растворился в ней. Даруи нахмурился, его сенсоры мгновенно просканировали пещеру. Пусто.
— Осторожно! — крикнул он своим людям. — Он…
Слишком поздно. Из тени прямо под ногами одного из шиноби Облака вырвалась рука, схватила его за лодыжку и с силой дернула вниз. Шиноби, не ожидавший атаки из-под земли, с удивленным вскриком потерял равновесие. И в тот же миг из тени выскользнул Данзо. Его движения были быстрыми, змеиными. Его кунай, окутанный чакрой Ветра, со свистом вспорол горло упавшего врага.
Остальные четверо тут же отреагировали, обрушивая на него шквал техник.
— Райтон: Электрическая Сеть!
— Суйтон: Водяные Снаряды!
Но Данзо уже не было там. Он снова растворился в тенях, двигаясь по периметру зала с призрачной скоростью. Данзо использовал саму пещеру как свое оружие.
— Старый пердун играет с нами! — крикнул один из шиноби. — Не рассредотачиваться! Держите строй!
Даруи стоял в центре, не двигаясь. Его единственный глаз был закрыт, он полностью доверился своим инстинктам. — Старая школа, — пробормотал он себе под нос. — Классическая тактика изматывания. Проблематично.
И тут он почувствовал это. Легкое дуновение ветра за своей спиной. — Футон: Прорыв!
Данзо появился из ниоткуда, и мощнейший порыв спрессованного воздуха ударил Даруи в спину, толкая его вперед, прямо на клинки его собственных подчиненных. Но Даруи был готов.
— Райтон: Черная Пантера!
В тот момент, когда порыв ветра ударил его, тело Даруи окутала черная, потрескивающая молния. Она не просто защитила его. Она превратилась в огромную, ревущую пантеру, которая, развернувшись, бросилась на Данзо.
Две стихии столкнулись. Ревущий ветер и хищная, черная молния. Взрыв сотряс пещеру, заставив камни сыпаться с потолка. Когда пыль улеглась, они стояли друг напротив друга. Даруи со своим огромным мечом, с которого стекали разряды черной молнии. И Данзо, с кунаем в руке, тяжело дыша. На его плаще дымился небольшой ожог.
— Неплохо, для старика, — лениво протянул Даруи.
— Неплохо, для ребенка, — прошипел в ответ Данзо.
Четверо оставшихся шиноби Кумо хотели броситься на помощь своему командиру, но Даруи остановил их жестом.
— Не лезьте, — сказал он, не сводя взгляда с Данзо. — Отойдите и просто наблюдайте.
Даруи знал. Знал, что это больше не зачистка. Это — дуэль. И любой, кто в нее вмешается, умрет первым.
Воздух в пещере, казалось, застыл, сгустившись от напряжения. Он был тяжелым, как мокрый саван, и пах кровью, озоном и холодной, первобытной яростью. Оставшихся шиноби Кумо отошли к стенам, образуя смертоносный круг, из которого был лишь один выход — через смерть. Они не были напуганы. Они были профессионалами. Их взгляды, холодные и внимательные, были прикованы к двум фигурам в центре.
Даруи лениво перехватил свой огромный меч «Клевер», положив его на плечо. Черная молния все еще потрескивала на лезвии, отбрасывая на его скучающее лицо зловещие, рваные тени. Он выглядел расслабленным, почти сонным, но под этой ленью скрывалась мощь сжатой пружины.
— Что ж, старик, — протянул он, — придется немного размяться.
Данзо не ответил. Его единственный глаз, холодный и темный, как колодец, анализировал противника. Он видел не просто сильного шиноби. Данзо видел продукт новой эпохи — боец, полагающийся на грубую силу и мощные, разрушительные техники. И в этом была его слабость.
— Дети всегда путают силу с шумом, — прошипел Данзо.
И в этот раз атаковал Даруи.
Он не бежал. Он просто качнулся вперед, и его тело, окутанное черной молнией, сорвалось с места, оставляя за собой лишь размытый силуэт. Даруи был невероятно быстр. Его огромный тесак, казавшийся неподъемным, двигался с грацией и легкостью, рассекая воздух со свистом.
Данзо не стал блокировать. Блокировать удар такой мощи было бы самоубийством. Он сделал то, чего Даруи никак не мог ожидать. Просто шагнул навстречу.
В тот самый момент, когда лезвие «Клевера» должно было разрубить его пополам, Данзо, используя ноги как ось, провернулся на месте. Его движение было нечеловечески плавным, текучим. Он проскользнул под рукой Даруи, оказываясь у него за спиной, в мертвой зоне. Его кунай, окутанный тончайшим, вибрирующим лезвием из чакры Ветра, уже летел к шее шиноби Облака.
Но Даруи не был генином. — Райтон: Волна Эмоций, — лениво бросил он через плечо.
Черная молния, до этого окутывавшая лишь его меч, взорвалась, выстреливая во все стороны десятками электрических игл. Это была не атака. Это был защитный барьер, рассчитанный именно на такую ситуацию.
Данзо был вынужден отпрыгнуть, и его кунай прошел в сантиметре от цели. Он приземлился на ноги, и на его плаще дымилось несколько новых ожогов.
— Старые трюки, — сказал Даруи, медленно поворачиваясь. На его лице впервые появилось нечто, похожее на интерес. — Ты быстр для своего возраста.
— А ты слишком много болтаешь, — ответил Данзо.
Начался танец.
Даруи атаковал. Его стиль был широким, размашистым, полным мощи. Каждый взмах его меча сопровождался ревом черной молнии, которая сжигала воздух и оставляла на каменном полу глубокие, дымящиеся борозды. Он был как буря, как стихийное бедствие.
Данзо же был его полной противоположностью. Он был как ветер и не атаковал в лоб. Данзо уклонялся, парировал, отводил удары, заставляя Даруи терять равновесие, промахиваться. Его тайдзюцу было лишено красоты. Оно было эффективным. Каждый блок, каждый удар был нацелен на уязвимые точки — суставы, сухожилия, нервные узлы.
Лязг стали эхом разносился по пещере. Это была битва двух эпох. Мощь против опыта. Разрушительная сила против смертоносной точности.
— Ты только и умеешь, что бегать, старик? — прорычал Даруи, когда его очередной удар снес каменную колонну, за которой мгновение назад был Данзо.
— А ты только и умеешь, что ломать мебель, мальчишка? — донесся до него голос с другой стороны зала.
Данзо сложил печати. — Футон: Вакуумная Сеть!
Он выдохнул, и невидимые лезвия ветра, переплетаясь, создали в воздухе смертельную паутину, которая устремилась к Даруи.
— Скучно, — выдохнул тот. — Райтон: Лазерный Цирк!
Даруи взмахнул рукой, и из его пальцев вырвались несколько тонких, ярких лучей черной молнии. Они двигались, изгибаясь, как живые змеи, и с легкостью прорезали вакуумную сеть Данзо, устремляясь к нему.
Данзо был вынужден отступить. Он ушел с линии огня, но один из лучей все же задел его плечо, прожигая плащ и оставляя на коже глубокий, болезненный ожог.
Даруи опустил руку. — Признай, старик, — сказал он, и в его голосе не было злорадства, лишь констатация факта. — Твое время прошло. Твои техники устарели.
Данзо посмотрел на свою рану, затем на Даруи. И в его единственном глазу, впервые за весь бой, появилось нечто новое. Не презрение. Не ярость. А холодный, взвешенный расчет. Его рука инстинктивно дернулась к бинтам на правом предплечье, но тут же замерла.
«Он силен, — пронеслось в голове Данзо, пока он анализировал ситуацию с ледяным спокойствием. — Этот Даруи… его уровень близок к Каге. Чтобы убить его и оставшихся четверых, придется использовать "ее". Придется раскрыть Шаринганы. И, возможно, даже клетки Первого».
На одной чаше весов — месть. Убийство этих наглых щенков из Облака. Удовлетворение гордости. На другой — выживание. Сохранение его величайших секретов. Возможность нанести удар позже, в самый неожиданный момент.
«Раскрыть свои главные козыри здесь, в этой сырой дыре, ради убийства пяти шиноби Кумо? — он мысленно усмехнулся. — Глупо. Нерационально».
Данзо принял решение. Эта база была скомпрометирована. Бой — бессмысленен. Отступление — это не поражение. Это тактический маневр.
Он медленно выпрямился, и его лицо снова стало непроницаемой маской.
— Ты прав, — сказал он, и его голос был тихим и ровным. — Мои старые техники действительно не подходят для того, чтобы играть с детьми.
Даруи нахмурился, не понимая, к чему клонит старик.
— Для вас… нужно нечто попроще.
Данзо сложил серию печатей с невероятной скоростью. — Футон: Танец Тысячи Режущих Ветров!
Он ударил ладонями по земле. И вся пещера превратилась в ад. Воздух в замкнутом пространстве взорвался, превратившись в ревущий, хаотичный ураган из тысяч микроскопических лезвий ветра. Они не были нацелены на убийство. Они были нацелены на хаос. Каменные колонны крошились в пыль, стены покрывались сетью глубоких порезов, сталактиты с потолка падали вниз, как копья.
Шиноби Кумо были вынуждены перейти в глухую оборону, выставляя защитные техники и закрывая лица руками. Даруи, окружив себя щитом из черной молнии, зарычал от ярости, когда ураганный ветер заставил его отступить на несколько шагов.
А когда через несколько секунд буря стихла, и пыль начала оседать, в центре зала никого не было.
Данзо исчез.
Он растворился, используя созданный им хаос как идеальное прикрытие.
Даруи оглядел разрушенную, пустую пещеру. Его подчиненные, покрытые порезами и пылью, медленно поднимались на ноги.
— Ушел… — прорычал один из них. Даруи молча подошел к каменному трону, на котором еще недавно сидел старик, и провел рукой по его поверхности. Холодный.
— Хитрый старый лис, — выдохнул он, и на его лице было не торжество победителя, а досада. — Он пожертвовал базой и своими людьми, даже не моргнув глазом, лишь бы не вступать в бой, который счел невыгодным.
Он посмотрел на темный, пустой тоннель в глубине пещеры, куда, очевидно, и ушел Данзо.
— Отступаем, — скомандовал он своим людям. — Миссия провалена. Сообщите Райкаге-саме. Шимура Данзо жив. И он гораздо опаснее, чем мы думали.
Даруи повернулся и пошел к выходу, на его лице было задумчивое выражение. — Это будет… очень проблематично.
* * *
Пустыня. Бесконечный, раскаленный добела океан песка, над которым дрожал раскаленный воздух. Здесь не было ничего, кроме безжалостного солнца, завывающего ветра и тишины, такой глубокой, что, казалось, можно было услышать, как кровь стучит в висках. Но сегодня тишина была разорвана в клочья.
— ГХА-ХА-ХА! ЖАЛКИЕ БУКАШКИ! Я ПОХОРОНЮ ВАС ВСЕХ В ПЕСКЕ!
Ревущий, безумный голос, казалось, сотрясал сами дюны. По пустыне, оставляя за собой гигантскую, дымящуюся борозду, неслось чудовище. Огромный, песочный тануки, покрытый проклятыми печатями, чьи желтые, полные безумия глаза горели ненавистью ко всему живому. Шукаку. Однохвостый.
Шукаку не просто бежал. Он бушевал. Вокруг него бушевала настоящая песчаная буря, и воздух был наполнен свистом его техник.
— Футон: Муген Саджин Дайтоппа (Стихия Ветра: Бесконечная Песчаная Буря — Великий Прорыв)!
За ним, упорно не отставая, неслись несколько фигур. Шиноби в белой форме Деревни Скрытого Облака. Они двигались с невероятной скоростью, их ноги, окутанные чакрой, едва касались раскаленного песка.
— Би-сама! — крикнул один из них, прикрывая лицо от летящего песка. — Мы не можем подобраться! Его контроль над песком в этой пустыне абсолютен! Любая атака тонет, не достигая цели!
Впереди отряда, с восемью мечами за спиной и непроницаемыми темными очками на лице, бежал высокий, мускулистый мужчина. Он двигался в странном, рваном ритме, покачивая головой в такт неслышной музыке. Киллер Би. Джинчурики Восьмихвостого.
— Спокойно, парень, не кипишуй! Успокой свой пыл, йо! — пропел он своим фирменным речитативом. — Этот песчаный дурень просто пошуметь решил! Мы его поймаем и устроим ему взбучку, fool, ya fool!
Би посмотрел на бушующую впереди громадину. Райкаге-сама был предельно ясен. Появился уникальный шанс. Захватить хвостатого и удвоить свою военную мощь. Миссия была проста. Результат — бесценен.
— ГЛУПЦЫ! ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ, С КЕМ СВЯЗАЛИСЬ! Я — ВОПЛОЩЕНИЕ ПЕСКА! Я — ДУХ ВЕТРА!
Шукаку резко остановился и, развернувшись, ударил своими гигантскими лапами по земле.
— Сабаку Тайсо (Похороны в Пустынной Тюрьме)!
Песок под ногами шиноби Кумо мгновенно ожил, превращаясь в гигантскую, засасывающую воронку. Подчиненные Би с трудом успели отпрыгнуть, но их строй был сломан. И этим Однохвостый воспользовался. Он глубоко вдохнул, и его живот раздулся до невероятных размеров.
— Футон: Ренкудан (Стихия Ветра: Снаряд Сжатого Воздуха)!
Огромное, тяжелое ядро из спрессованного воздуха, смешанного с песком, вырвалось из его пасти и устремилось к рассредоточенным шиноби.
— Черт! — крикнул один из них, понимая, что не успевает увернуться.
Но в тот же миг перед ним, как гора, вырос Киллер Би. — Проблемы, браза? Не беда! Восьмихвостый всегда на бис, всегда готов спасти зад! Йе!
Он не стал уворачиваться. Вместо этого его тело окутала красная, пузырящаяся чакра. Сначала один хвост. Затем второй, третий… восьмой. Плотный, ревущий покров чакры в форме гигантского быка окутал его, и он, выставив вперед руки, принял удар на себя.
Раздался оглушительный взрыв. Ударная волна отбросила остальных шиноби на десятки метров. Когда пыль улеглась, они увидели невероятную картину. Киллер Би стоял на том же месте. Его покров чакры исчез, но он был цел и невредим.
— Йоу, Шукаку, слышь, пацан! Твои пульки — это просто спам! Мой рэп тебя уделает, будет просто ураган! — прокричал он, принимая странную позу.
Шукаку взревел от ярости. — ТЫ!..
— Ладно, ребятки, отойдите, — сказал Би, хрустнув шеей. — Обычные методы здесь не прокатят. Пора переходить на новый уровень. Врубаем бит на полную
Его тело снова окутала красная чакра. Но на этот раз она не остановилась. Она росла, уплотнялась. Мышцы начали раздуваться, кожа — темнеть. Из его спины вырвались гигантские, мускулистые щупальца, а голова начала деформироваться, превращаясь в бычью.
Через мгновение на месте человека стояло оно. Чудовищное, колоссальное существо. Гигантский бык с восемью щупальцами вместо хвоста. Гьюки. Восьмихвостый.
Он выпрямился во весь свой исполинский рост, и его тень накрыла половину дюны. Он был не меньше Шукаку.
— Ну что, мелкий, — пророкотал его новый, глубокий, двойной голос, в котором смешался голос Би и голос зверя. — Потанцуем?
Пустыня затаила дыхание. На одно короткое, звенящее мгновение все замерло. Ветер стих. Песок перестал двигаться. Даже безжалостное солнце, казалось, померкло, уступая место двум колоссальным фигурам, чьи тени накрыли дюны, как саван.
С одной стороны — Шукаку. Воплощение безумия и первобытной ярости. Его гигантское тело, сотканное из песка и ненависти, подрагивало, а из пасти вырывался низкий, утробный рык. Проклятые печати на его шкуре, казалось, пульсировали темной энергией.
С другой — Гьюки. Воплощение несокрушимой мощи и странного, почти человеческого самообладания. Его мускулистое тело быка-минотавра было напряжено, как тетива, а восемь гигантских щупалец-хвостов медленно, гипнотически извивались за его спиной.
И затем тишина взорвалась.
Первым атаковал Шукаку. Он ударил обеими передними лапами по земле, и его рев расколол небо.
— Сабаку Ро (Пустынная Тюрьма)!
Вся пустыня под ногами Гьюки ожила. Песок, как приливная волна, взметнулся вверх, превращаясь в гигантские, стометровые руки, которые, как клещи, устремились к Восьмихвостому, намереваясь схватить, раздавить и похоронить его заживо.
— Наивно, — пророкотал двойной голос Гьюки.
Он не стал отступать. Вместо этого он совершил нечто невообразимое. Начал вращаться. Его огромное тело, вопреки всем законам физики, превратилось в гигантский, ревущий смерч. Восемь его хвостов-щупалец, вращаясь с чудовищной скоростью, создали вокруг него несокрушимый барьер.
— Татсумаки! (Торнадо!)
Песчаные руки Шукаку врезались в этот вихрь и были мгновенно перемолоты в пыль. Более того, торнадо Гьюки начал засасывать в себя песок, превращаясь в колоссальную песчаную бурю, которая устремилась к самому Однохвостому.
— ГЛУПЕЦ! ТЫ ПЫТАЕШЬСЯ АТАКОВАТЬ МЕНЯ МОИМ ЖЕ ОРУЖИЕМ?!
Шукаку расхохотался своим безумным, визгливым смехом и просто впитал в себя всю песчаную бурю, становясь еще больше, еще массивнее. —
Футон: Ренкудан!
Десятки снарядов из спрессованного воздуха, каждый размером с валун, вырвались из его пасти и, как артиллерийский залп, обрушились на Гьюки.
Восьмихвостый прекратил вращение. Он встретил атаку в лоб. Его щупальца, двигаясь с невероятной скоростью, отбивали и разбивали воздушные ядра, как назойливых мух. Но это была лишь уловка.
Пока Гьюки был занят отражением атаки, Шукаку снова ударил по земле.
— Рьюса Бакурью (Лавина из Зыбучего Песка)!
Под ногами Гьюки образовалось гигантское, бурлящее озеро из зыбучего песка. Земля ушла из-под его ног, и колоссальное тело Восьмихвостого начало медленно, но верно погружаться в песчаную трясину.
— ХА-ХА-ХА! ТЕПЕРЬ ТЫ МОЙ! Я УТЯНУ ТЕБЯ В САМЫЕ НЕДРА ЗЕМЛИ И РАЗДАВЛЮ ДАВЛЕНИЕМ ПЕСКА!
Гьюки прекратил отбиваться от воздушных снарядов, и несколько из них врезались в его массивное тело, заставив его пошатнуться. Он погружался все глубже, и его движения становились все более скованными. Шиноби Кумо, наблюдавшие за битвой с безопасного расстояния, в ужасе замерли.
— Би-сама! — крикнул один из них.
Но на лице гигантского быка не было и тени паники.
— Знаешь, мелкий, — пророкотал он, глядя на торжествующего Шукаку, — ты очень шумный. А я этого не люблю. Время заткнуться.
Он открыл свою огромную пасть. И мир замер. Перед его ртом, из слияния положительной черной и отрицательной белой чакры, начал формироваться маленький, идеально круглый, абсолютно черный шар. Он впитывал в себя свет, звук, саму реальность вокруг.
Биджудама. Бомба Хвостатого Зверя.
Шукаку осекся. Его безумный смех застрял у него в глотке. В его желтых глазах, впервые за весь бой, промелькнул животный страх.
— Получай, — выдохнул Гьюки.
Луч. Не взрыв. Не шар. Ослепительно-яркий, тонкий, как игла, луч из чистой, концентрированной энергии уничтожения вырвался из пасти Восьмихвостого и ударил не в самого Шукаку, а в песчаное море под ним.
То, что произошло дальше, было не похоже ни на что. Песок… взорвался. Нет, он не разлетелся. Он превратился в стекло. На одно мгновение вся пустыня в радиусе километра озарилась светом второго солнца. Раздался оглушительный, пронзительный визг, когда тысячи тонн песка мгновенно расплавились и закипели.
Зыбучая трясина, державшая Гьюки, превратилась в твердую, оплавленную, черную землю. Восьмихвостый, освободившись, с силой оттолкнулся от новообразованной поверхности и, как таран, врезался в ошеломленного, оглушенного Шукаку.
Два титана столкнулись с грохотом, который был слышен, наверное, на другом конце страны. Они покатились по дюнам, ломая и перемалывая все на своем пути.
Пустыня превратилась в личный ад двух богов. Земля дрожала от их поступи, а небо потемнело от поднятого в воздух песка. Это была не битва техник. Это была первобытная, яростная драка двух стихийных сил.
Гьюки был как несокрушимая гора. Его мускулистое тело, покрытое шрамами тысяч битв, принимало на себя яростные удары песчаных лап Шукаку. Каждый удар Однохвостого мог бы стереть в порошок целый квартал, но Восьмихвостый лишь упирался своими мощными ногами в оплавленное стекло под ногами, не отступая ни на шаг.
— ИЗДОХНИ! ИЗДОХНИ! ИЗДОХНИ! — визжал Шукаку, и его безумие, казалось, лишь подпитывало его силу. Он был хаосом. Его атаки были непредсказуемы. Он создавал песчаные копья, бил хвостом, плевался вакуумными снарядами, пытаясь задавить противника числом и яростью.
Но Гьюки был не просто горой. Он был умной горой. За его звериной мощью скрывался холодный, аналитический разум Киллера Би и тысячелетняя мудрость самого хвостатого зверя.
— Твои атаки — просто спам, мелкий, — пророкотал двойной голос Гьюки, пока его восемь щупалец-хвостов двигались, как живые, сбивая и отражая песчаные атаки. — Без рифмы, без ритма, без стиля! Скучно!
Гьюки поймал момент, когда Шукаку, замахнувшись для очередного удара, на долю секунды раскрылся. Одно из щупалец Восьмихвостого, как гигантский хлыст, обвило песчаную лапу Однохвостого. Гьюки с силой дернул на себя.
Шукаку, потеряв равновесие, с ревом завалился на бок. И этой секунды было достаточно.
Гьюки не стал бить его или давить. Он снова открыл пасть, и перед ней начал формироваться еще один, идеально черный, впитывающий свет шар. Биджудама.
Шукаку в ужасе попытался подняться, но щупальце Гьюки держало его мертвой хваткой.
— Колыбельная от Би, fool, ya fool! — проревел Восьмихвостый.
Раздался оглушительный, глухой, утробный грохот. Вся пустыня содрогнулась. Шиноби Кумо, были сбиты с ног ударной волной.
Когда пыль начала оседать, они увидели невероятную картину. Гьюки стоял, тяжело дыша, над огромным кратером. А на дне этого кратера, в полубессознательном состоянии, лежал Шукаку. Его песочное тело было покрыто трещинами, из которых сочилась чакра, а его безумные глаза мутно смотрели в небо. Он был побежден.
— Сейчас!
Четверо шиноби Кумо, которые все это время ждали своего часа, мгновенно сорвались с места. Они появились по четырем сторонам от кратера. В руках у одного из них был странный артефакт — небольшой, глиняный, пузатый чайник, испещренный сложными фуин-символами.
— Четырехсторонняя Запечатывающая Формация: Лунный Чайник! — крикнули они в унисон.
Фуин-символы на артефактах вспыхнули ярким, пурпурным светом. Из носика чайника вырвалась толстая цепь из чистой чакры. Эти четыре цепи, извиваясь, как змеи, устремились к ослабевшему Шукаку и намертво впились в его песочное тело.
— НЕ-Е-ЕТ! — прохрипел Однохвостый, пытаясь сопротивляться. — ПРОКЛИНАЮ ВАС!
Но было поздно. Цепи натянулись, и тело Шукаку начало распадаться на миллиарды песчинок, которые, как в гигантском водовороте, начали засасываться в чайник. Через минуту все было кончено. На дне кратера не осталось ничего. Лишь тишина.
Гьюки, убедившись, что все кончено, с шипением начал уменьшаться. Через мгновение на его месте, тяжело дыша, стоял Киллер Би.
— Уф, — выдохнул он. — Вот это был бит, вот это был хит! Упаковали зверя, теперь можно и отдохнуть! Йе! Его подчиненные, шатаясь от усталости, подошли к нему, один из них почтительно держал в руках чайник, который теперь слегка вибрировал. Миссия была выполнена.
— Отличная работа, команда, — сказал Би, поднимая кулак. — Пора…
Он не договорил. В тот же миг со всех сторон, со всех дюн, их окружили. Десятки. Тридцать, а может и больше, фигур в форме шиноби Скрытого Песка. Впереди них стоял высокий, суровый мужчина с перевязанным лицом. Баки.
Его взгляд, полный холодной ярости, был прикован к шиноби Облака.
— Проклятые псы из Кумо, — прошипел он, и его голос был тихим, но в нем клокотала буря. — Что вы делаете на нашей земле?! Вы смеете нападать на нашего хвостатого зверя?! Он сделал шаг вперед, и его рука легла на рукоять меча. — Это немыслимо. Это плевок в лицо нашей деревне. Это… объявление войны!
Воздух в пустыне наэлектризовался. Десятки шиноби Песка стояли на гребнях дюн, их силуэты темнели на фоне безжалостного солнца. Они не двигались, но их чакра, подобно сжатой пружине, создавала вокруг отряда из Кумо гнетущее, удушающее давление.
— Эй, эй, полегче, господин с мечом, — один из выживших шиноби Облака, молодой парень с вечной ухмылкой на лице, сделал шаг вперед. — Война? Плевок в лицо? Не слишком ли много пафоса?
Он оглядел окруживших их врагов с откровенной, почти оскорбительной насмешкой. — Давайте по-честному. Вы сами виноваты. Не смогли усмирить своего цепного пса, и он крушить все вокруг. Мы просто… сделали за вас вашу работу. Поймали его. Так что вам стоит сказать нам спасибо. А вашему бедному деревушке, который вечно плачется о нехватке бюджета, теперь будет гораздо проще. Существовать без хвостатого, знаете ли, очень экономно.
Он закончил свою речь, издевательски улыбаясь. Это было не просто оправдание. Это было чистое, незамутненное высокомерие шиноби из деревни, которая считала себя сильнейшей.
Лицо Баки исказилось от ярости. Он видел не просто вражеских шиноби. Он видел насмешку над слабостью его деревни.
— Вы, ублюдки из Кумо… — прошипел он. — Вы вломились в нашу страну. Вы охотились на наше оружие. И теперь вы смеете говорить нам о благодарности?!
Его рука сжалась на рукояти меча. — Вы заплатите за эту дерзость своей кровью! — взревел он. — В АТАКУ!
Пустыня взорвалась. Десятки шиноби Песка, как песчаная лавина, хлынули с дюн, обрушиваясь на маленький отряд из Облака.
— Футон: Танец Тысячи Клинков!
— Футон: Лезвия Ветра!
Воздух наполнился свистом кунаев, сенбонов и ревущих потоков ветра. Подчиненные Киллера Би, элитные джоунины, мгновенно заняли круговую оборону, их клинки, окутанные молнией, вспыхивали, отражая атаки. Но их было всего пятеро. А врагов — в десять раз больше.
— Йоу, ребята, похоже, намечается серьезный замес! Время показать им наш бит, наш смертельный хит! — пропел Киллер Би, и в следующий миг он взорвался.
Его тело окутал красный, пузырящийся покров чакры, и семь мечей, как по волшебству, взлетели в воздух, занимая позиции вокруг его тела.
— Акробатическая Техника Семи Мечей!
То, что началось потом, было не боем. Это был танец смерти. Би превратился в ревущий, непредсказуемый смерч из стали и чакры. Он вращался, изгибался, кувыркался, и его семь клинков, двигаясь независимо друг от друга, пронзали, рубили и кромсали любого, кто подходил слишком близко. Шиноби Песка, которые пытались атаковать его в ближнем бою, умирали, даже не успев понять, что произошло.
Но их было слишком много. И ими командовал Баки. — Не лезьте на него! — кричал он, взмахивая своим мечом и создавая гигантские лезвия ветра.
— Дальние атаки! Измотайте его!
Битва превратилась в ад. Подчиненные Би, отчаянно сражаясь спиной к спине, падали один за другим, пронзенные десятками кунаев или погребенные под песчаными волнами. Киллер Би, ревя от ярости, пытался защитить их, но он не мог быть везде одновременно.
Из его спины вырвалось гигантское щупальце Гьюки, которое, как хлыст, смело целый отряд врагов, но в этот момент еще двое его людей были убиты. — Черт! — прорычал Би, понимая, что они в ловушке.
И подкрепление все прибывало. На горизонте появлялись все новые и новые отряды шиноби Песка.
— Би-сама! — крикнул ему последний выживший подчиненный, отбиваясь от трех противников. — Мы не выстоим!
Киллер Би оглядел поле боя. Десятки трупов шиноби Песка. И четверо его мертвых товарищей. Он с силой стиснул зубы. Миссия была выполнена. Шукаку был в чайнике. Оставаться здесь — бессмысленное самоубийство.
— Прорываемся! — крикнул он. Он сконцентрировал всю свою чакру. — Лариат!
Его тело, окутанное покровом Восьмихвостого, превратилось в живой таран. Он не стал выбирать цели и просто понесся вперед, сметая все на своем пути. Шиноби Песка, оказавшиеся на его пути, разлетались в стороны, как кегли.
Он пробил брешь в окружении, подхватил своего последнего выжившего товарища и чайник с запечатанным Шукаку.
— Прощайте, придурки, было весело! Но у нас дела, не до вас теперь, йе!
Баки с яростью смотрел им вслед. — За ними! Не дать уйти!
Но было поздно. Киллер Би был быстрее. Он несся по пустыне, и его фигура быстро уменьшалась, превращаясь в точку на горизонте.
Шиноби Кумо отступали. Они победили.
* * *
Гигантская глиняная птица летела высоко над лесами, и ее плавное, бесшумное скольжение резко контрастировало с настроением ее создателя.
Дейдара сидел на спине своего творения, скрестив руки на груди, и его лицо было маской чистого, незамутненного гнева. Он сердито жевал губу, а его пальцы нервно, почти судорожно, мяли кусок белой глины, превращая его то в паука, то в птицу, то в бесформенный комок.
— Ублюдки… — прошипел он в свистящий ветер. — Сбежали! Просто взяли и сбежали! Хм!
Его бесило не само отступление. Его бесила манера, с которой это было сделано. Этот черноволосый щенок с наглой, всезнающей ухмылкой. Он издевался и насмехался над его искусством, называя его «глиняными петардами». А потом, получив то, что ему нужно, он просто ушел, бросив на прощание еще одну порцию оскорблений.
— Я должен был взорвать его! — Дейдара с силой стиснул кулак, и глина внутри него хрустнула. — Превратить его в свой самый великий шедевр! В кровавый фейерверк! А он… он просто ушел! Невыносимо!
Сасори, скрытый в своей громоздкой кукле Хируко, молчал. Он не разделял экспрессивной ярости своего напарника. Его недовольство было другим. Холодным, тихим, как яд, медленно расползающимся по венам.
Он анализировал. Прокручивал в своей идеальной, механической памяти бой. Тот, в маске. Его скорость, его техники… все это было любопытно, но не более. Главной проблемой была его тактика.
«Он забрал клинки, — думал Сасори, и эта мысль была неприятной, как скрип плохо смазанного сустава. — Он намеренно отделил Райгу от меня, чтобы убить его и забрать "Киба"».
В этом и была вся проблема. Сасори получил то, за чем пришел. Тело Семи Мечников Тумана. Но оно было… неполным. Мечник без своего легендарного меча — это как художник без кисти. Несовершенное произведение. Бракованный экземпляр.
«Теперь мне придется либо искать замену, либо создавать копии, — с внутренним раздражением констатировал он. — А копии… это уже не вечное искусство. Это просто подделка».
Так что да, он тоже был зол. Просто его злость была тихой, как пыль в заброшенной мастерской.
Внезапно снизу, из густой чащи леса, раздался пронзительный, визгливый крик.
— Э-Э-ЭЙ! ДЕЙДАРА! ПОДОЖДИТЕ!
Дейдара раздраженно посмотрел вниз. Из земли, как уродливый, хищный цветок, выросла фигура Белого Зецу. Он махал руками, как сумасшедший.
— Опять этот ходячий салат, хм, — проворчал Дейдара, но все же заставил свою птицу плавно спикировать и приземлиться на небольшой поляне. — Что тебе, Зецу? Не видишь, я занят своей депрессией?
Белый Зецу подбежал к ним, смешно семеня. — Какая еще депрессия?! — затараторил он. — Пейн в ярости! Он приказал вам немедленно отправляться в Страну Ветра!
Дейдара и Сасори (голосом из Хируко) переглянулись. — В Страну Ветра? — скрипуче спросил Сасори. — Зачем? Наша миссия была здесь.
— Была, да сплыла! — воскликнул Зецу. — У нас ЧП! Шиноби из Скрытого Облака охотятся на Однохвостого! Похоже, они решили его захватить, пока Песок не в форме! Пейн приказал вам перехватить их! И принести Однохвостого нам! Быстро!
Дейдара на мгновение замер. А затем его лицо, до этого мрачное и злое, озарила хищная, предвкушающая улыбка. Его гнев как рукой сняло. Мелкая месть какому-то черноволосому наглецу? Это было ничто по сравнению с новой задачей. Охота на хвостатого зверя. Вот где настоящее искусство! Вот где будет настоящий, большой, красивый… взрыв.
— Понятно, — коротко бросил он.
— Принято, — раздался скрипучий голос Сасори из куклы.
Они не стали больше тратить время. Дейдара хлопнул по шее своей птицы, и та, взмахнув крыльями, плавно поднялась в воздух. Она сделала круг, разворачиваясь на юго-запад.
Их новая цель была ясна. Страна Ветра. И Однохвостый Шукаку.