Блич. Меч - это я. Том 2. Глава 39 - Да что этот нигер себе позволяет!?
Что-то не так.
И я сейчас не про Тоусена и его странный двойной занпакто.
Шинсоу. С ним тоже что-то не так. Клинок Ичимару ощущается не так, как в прошлый раз. Он… слабее?
Медленнее?
И к тому же, я понимаю, что Гин зачем-то сам сблизился со мной перед выстрелом. А ведь раньше он наоборот спамил атаками с расстояния, не подпуская меня в ближний бой.
И снова! Ичимару идёт на сближение — в этот раз вообще вплотную — при помощи филигранно выполненной поступи и атакует укоротившейся формой Шинсоу, словно обычным мечом.
Он совершает ещё несколько быстрых атак, которые я принимаю на свой меч. Длинна его Занпакто постоянно меняется, и обычные удары чередуются с выстрелами в те моменты, когда лезвие Шинсоу указывает на меня.
Он действует так, словно что-то ограничивает его в дальности расширения Занпакто. Но ведь в прошлый раз такого ограничения точно не было.
Очередной заблокированный выстрел отбрасывает меня на несколько десятков метров назад, когда я ощущаю сбоку резкий всплеск духовной энергии Тоусена. Снова первая форма его Шикая, понимаю я благодаря Пескизе.
Ичимару специально вытолкнул меня под его технику так, чтобы не подставиться самому. Командная работа, мать их.
Лихорадочно пытаюсь защититься подчинением, беря под контроль воздух, но…
В этот раз реацу вложенная в технику Тоусена оказывается сильнее, и она буквально проламывается сквозь мою не до конца сформированную из-за нехватки времени защиту.
— Кокуон! — впервые слышу название этой техники Тоусена.
Чёрный звук… очень подходящее название, ведь на мгновение весь мир в моём восприятии и правда охватывает тьма. Не полная потеря зрения и прочих чувств, а скорее затенение всех красок. Но самое худшее — эта неестественная тьма, охватывает не только зрение, но все чувства, мешая мои техникам.
Мне удаётся её преодолеть и, со вспышкой злости, сбросить липкое оцепенение, чтобы тут же сорваться в спасительную поступь.
Внезапная вспышка боли прознает мою грудь.
Этой короткой заминки хватило Ичимару, чтобы сделать ещё один выстрел, и я не успел его заблокировать.
Длинное лезвие Шинсо настигло меня прямо во время выполнения техники быстрого перемещения!
Контакт длится буквально мгновение. Словно в замедленной съёмке, вижу, как окровавленное лезвие выходит из моей груди, когда я соскальзываю с него, продолжая движение поступи спиной вперёд.
А ведь он целился в сердце, понимаю я.
И попал!
Выбора нет.
Волна злой чёрной реацу затопляет моё естество и одновременно с этим преобразует тело.
Рана в груди тут же затягивается, а кожа приобретает костисто белый цвет. На лице формируется уже привычная маска пустого с одним рогом.
Снова касаюсь ногами земли.
Парочка ублюдков почему-то не торопятся атаковать.
Недооценил я Тоусена. Да, он не слишком силён в одиночку, но вот в командном бою его ослабления — это просто пиздец. Дебаффер хренов.
Сначала Гин создал ситуацию, в которой я не смог ни погасить технику Канаме, ни убежать от неё, а затем уже оглушение от Чёрного Света позволило Ичимару меня пристрелить. Всего на мгновение, но он сбил мне концентрацию, что испортило, как мою поступь, так и блют.
А ведь эти двое, вздумай они сговориться, могли бы даже Айзена завалить. Тоусена ведь не обманешь гипнозом, а Ичимару один из немногих, кто может его пробить.
Кажется, я в дерьме…
Однако… почему Гин вообще позволил мне соскользнуть с меча?
Как будто у его Занпакто действительно есть ограничение по длине — примерно сто метров.
Но я точно помню, что в прошлый раз ничего такого не было. Даже его первый выстрел над Каракурой был с гораздо большего расстояния. Я ведь даже не засёк его приближение и высвобождение… стоп.
Вот оно что! Он ведь не высвобождал Занпакто при мне!
Чувствую некоторое облегчение.
Собрав все излишки реацу пустого на клинке, широким замахом выпускаю в сторону противников волну чёрной энергии и тут же сам срываюсь в сонидо.
Моя собственная атака становится для меня прикрытием.
Пространство послушно искажается, перенося меня вплотную к противнику ещё до того, как их настигает моя техника. Я специально сделал её широкой и не слишком быстрой, чтобы максимально скрыть свои действия от Тоусена — он ведь полагается на сенсорику, а не глаза. Если я прав, ему будет тяжелее засечь моё движение на фоне этого урагана реацу.
Нужно избавиться этого ублюдка, как можно быстрее.
Слепой Капитан как раз собирался использовать поступь, чтобы уклониться от волны чёрной энергии, но вместо этого натыкается на меня. Я не размениваюсь по мелочам и сразу же атакую его клинком, надеясь перерубить пополам.
Сука!
Вижу несущуюся прямо на меня полосу белого света — это Шинсоу в момент расширения.
Его выстрел быстрее!
Ичимару в отличие от Тоусена не попался на мою уловку и точным выпадом прерывает мою коварную атаку. Он снова выталкивает меня прочь, спасая товарища от встречи с моим мечом.
Я даже не пытался использовать блют, ведь моё тело сейчас наполненно реацу пустого. Лезвие Шинсоу снова погружается в мою грудь, но…
Поддавшись безумному порыву, я выпускаю рукоять Зангецу и обеими руками хватаюсь за лезвие Шинсоу, в отчаянной попытке остановить удар. Железная кожа не выдерживает, кровь хлещет из разрезанных пальцев, и металл скрежещет прямо по костям, но каким-то неимоверным усилием мне удаётся удержать его.
Я уже пытался сделать так в нашем прошлом бою, но тогда копьё * Гина как будто перестало существовать прямо у меня в руке.
В этот раз всё по-другому.
Его Занпакто достигает максимальной длинны, вытолкнув меня на сотню метров, после чего Гин пытается вернуть его в изначальное положение. Шинсо шипит от ярости, чувствую, что клинок Ичимару оскорблён происходящим до глубины души, но я сильнее. Попалась, змеюка!
Значит, превращение в пыль, когда клинок мгновенно возвращается в первоначальную форму и оставляет в ране осколки, доступно ему только в Банкае!
Теперь я уверен. В прошлый раз, он сражался со мной в Банкае, но не снимая печать, снижающую уровень реацу, либо сознательно не выкладываясь в полную силу. Наверное, очень торопился заткнуть мне рот, пока я не выболтал что-нибудь лишнее, вот и пришлось бить Банкаем издалека, ведь у Шикая гораздо меньше дальность.
Не сдерживая злорадного оскала, начинаю сжимать реацу для Серо. Маски очень сильно облегчает контроль Серо, особенно если создавать его на кончике рога, что я и делаю.
Ну? Что будешь делать?
Отпустишь меч или примешь удар?
Наконец, серо вырывается наружу тёмно-алым ревущим потоком.
— Бакудо №81! Данку!
А он отчаянный.
Не решился последовать моему примеру и отпустить свой Занпакто, вместо этого сделав ставку на Кидо.
Хотя его Данку выполнено безупречно и напитано приличным объёмом реацу, этого всё равно недостаточно, чтобы удержать луч моего Серо. Полупрозрачная стена разбивается в дребезги и Ичимару вынужден принять удар на грудь. Но Занпакто так и не выпустил! Неужели ему так понравилось купаться в огне моей техники?..
Опасность!
Тоусен пытается повторить мой же трюк — атаковать под прикрытием урагана реацу.
Веер клинков несётся мне в лицо. Без блюта я вряд ли это выдержу, нужно что-то придумать.
Высвободив одну руку выплёскиваю кровь из раны навстречу угрозе.
Все рейши воздуха, которых касаются капли, тут же подчиняются мне, стягиваясь в плотную сеть и формируя единый кровавый щит на пути у клинков Тоусена.
Мечи пробивают её, но застревают внутри, бессильные.
Отлично, теперь…
— Кокуон! — звуковая волна разбивает вдребезги кровавый щит и меня снова накрывает чёрным звуком.
Блядь!
Да что этот нигер себе позволяет!?
Снова это чёрное оцепенение, словно липкий сироп, охватывающее все чувства разом. Мерзость.
И конечно же, Ичимару пользуется моментом моей слабости, вызванным техникой Тоусена. Шинсоу со злобным шипением вырывает из моей руки несколько кусков мяса и возвращается к своему хозяину.
Дерьмово. Я безоружен и…
Слышу странный шелест со стороны, где только что был мой щит из крови. Только сейчас осознаю, что перед тем, как использовать чёрный свет Канаме подобрался поближе и сейчас… стоит в стойке активации Банкая!
Меч в правой руке, а левая на кольце, прикреплённом к рукояти. И кольцо уже вращается, создавая тот самый шум. Меня резко накрывает волной реацу, и я понимаю, что бежать поздно. Я уже внутри его территории.
Зангецу! Успеваю воззвать к своему Занпакто и дёрнуть на себя всё ещё обмотанный вокруг моего правого запястья конец ленты.
Тем временем кольцо Тоусена расширяется, становясь больше человеческого роста.
— Банкай! — кольцо разделяется на девять частей, которые тут же разлетаются во все стороны, заключая нас внутри площадки. — Сеймуши Сузумуши. Энма Короги. **
Внутри колец рождаются сферы тьмы, которые тут же начинают расширяться, вскоре поглощая всё пространство.
Конечно. Его Банкай — это логичное продолжение техники Шикая. Только теперь чёрный свет стал ещё страшнее. Это уже не кратковременная вспышка тьмы в сознании жертвы, но полное отключение света, звука, запаха и даже ощущения реацу. И последнее, на самом деле, страшнее всего. Впервые с тех пор, как я пробудил свою силу духовную силу, я не могу чувствовать с её помощью окружающий мир.
Только осязание всё ещё со мной, благодаря чему я чувствую, Зангецу успел вернуться в мою ладонь, а вместе с ним и уверенность в силах.
— Кольца? — не слыша собственного голоса, спрашиваю я, одновременно с тем срывая с лица маску пустого и запуская по венам блют. — Будем играть в баскетбол?
Примечание:
В прошлой главе я написал, что у Тоусена иммунитет ко всем Занпакто иллюзорного типа — это была опечатка такая. У Тоусена иммунитет только к тем Занпакто и техникам, которые воздействуют на жертву через зрение. К примеру, иллюзорные Занпакто Роза и Синдзи отлично будут на него действовать, ведь они работают через слух и обоняние соответственно.
* Банкай Гина называется «Копьё убивающее богов», поэтому герой называет его иногда просто копьём.
* * Финальная форма Чистого Сверчка: Энма-Коро́ги. Короги — это тоже сверчок, но более общий термин, в то время как Сузмуши — это конкретный вид. Энма — божества смерти и судьи в аду.
Дополнительно хочу уточнить, что ГГ обгоняет собственную технику в этой главе не потому, что стал сверхбыстрым! Тут это достигается за счёт намеренного ослабления атакующей техники — гг не произносил название и запускал её по максимально широкой дуге, как раз для сокрытия собственного перемещения.