Алый Зверь: Достижение Ярости - Глава 16.
Глава 16 — Укрощение Зверя.
— Смотрите, Рыжий!
— Эй, задохлик, а ну стой!
В спину неслись раззадоренные весёлые крики. Ещё до того, как успел осознать происходящее, я уже бежал. Снег под ногами не прибавлял скорости и пару раз я едва избежал особенно скольких участков обочины, по которой бежал.
Но всё это бесполезно.
Мощный толчок в плечо отправляет моё тело в сугроб. Лицо обжигает холодный снег, а руки выставленные вперёд, в попытке сдержать равновесие, утопают в холоде по самые плечи.
— Ой, кажется ты подскользнулся?!
Сзади раздался притворно-сочувствующий голос, и сразу же его подхватил взрыв хохота. Я попытался оттолкнуться от земли, но тяжёлый, мокрый ком снега с хрустом обрушился мне на затылок, снова пригвоздив к сугробу.
— Лежи, Рыжий, не высовывайся! — это был уже другой голос. Грубый, с неприятными нотками «гогота».
Мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать кто именно стоит за моей спиной. Троица детей — все из моего класса, но старше почти на год.
— Чего это ты так быстро, а? Думал убежишь от нас? Мы тебя из-за угла ещё заметили.
Я молча попытался снова подняться, но самый мелкий из троицы, не говоря ни слова, ткнул мне в плечо своей здоровенной варежкой, опрокидывая на бок.
— Совсем худосочный, — фыркнул парень, засовывая руки в карманы своей новой синей куртки. — Похоже тебя дома совсем не кормят…
— А чо его кормить то? Рыжий, вонючий, и глаза хитрющие! Лиса облезлая! Чтоб тебя охотники подстрелили!
Они стояли надо мной, закрывая низкое серое зимнее небо. Три тени на утоптанном снегу сельской улицы. Их дыхание клубилось паром, смешиваясь с моим, частым и прерывистым от усилий и страха. Я чувствовал, как ледяная сырость проникает под телогрейку, промокает насквозь ватные штаны и щиплет кожу.
— Ну что молчишь? — рослый сделал шаг вперёд и наступил мне на руку ботинком. Твёрдая подошва больно надавила на пальцы даже сквозь варежки. Да… это вам не мои старые валенки. — Мы с тобой поговорить пришли. Некрасиво так молчать, когда старшие спрашивают.
— Отстаньте, — выдавил я наконец.
Прозвучало сдавлено. Будто от испуга… Так они и подумали.
— Ой, ой, заговорил! Думал, мы тебя в сугробе навсегда оставим? Нет, не волнуйся, щас поднимем, да ребята? — заговорчески закончил голос, а я почувствовал, как что-то тянет меня за капюшон пуховика.
Послышался треск нити.
Нет!
— Давай вставай!
Алая пелена наползала на глаза, но я всеми силами старался гнать её прочь. В прошлый раз отец выпорол меня так сильно, что синяки сходили целый месяц. Но… Это новая одежда.
Если я её испорчу, то точно получу ещё больше!
Издав последний надрывный хруст, капюшон оторвался от куртки.
— Ой, я случайно! — рассмеялись мне в спину. — Щас перехвачусь…
Рука вцепилась в шапку и сдёрнула её одним движением.
— Да что же ты такой скользкий? Ну, это тебе не надо, — шапка улетела далеко за сугробы.
Алый туман сгущался. Зубы заскрипели, а желудок будто скрутился в тугой ком.
А они… Они смеялись. Самый ужасный звук — радостный, беззаботный хохотк. Для них это просто забава — минутное развлечение по дороге со школы. Остатки контроля таяли, словно кусок мороженного, оброненный кем-то на асфальт в жаркий летний день.
— Ну, вставай!
Встал.
Но уже не я.
* * *
Стремительный шаг назад. Слегка довернуть корпус.
Рычащий Зверь проносится мимо, спотыкаясь о подставленную ногу и кубарем катясь по траве.
Асума с интересом следил за тем, как парень каким-то единым, нечеловеческим движением подрывается обратно на ноги и снова бежит на него.
Глубоко втянув дым от сигариллы, он вновь отошёл в сторону, подставляя подножку, но… В этот раз Зверь не попался. В последний момент он изменил направление рывка, метя скрюченными пальцами прямо в горло мужчины, но Сарутоби лишь отмахнулся, снося тело аловолосого парня в сторону.
«Интересно…», — пронеслась в голове Асумы мысль, когда Курода приземлился на все четыре конечности, подобно бешеному коту.
Парень… нет, уже не парень, а нечто иное — не просто метался в слепой ярости. Слишком много стратегии в этом хаосе. Слишком много расчёта.
В таком состоянии люди начинают повторять ошибки. Теряются. Ломятся напролом. На первый взгляд, со стороны, может показаться, что с Рёдзи происходит нечто подобное, но… Опытный взгляд джонина видел куда больше. Зверь учился. С каждой неудачей его движения становились резче, точнее, безжалостнее. Он будто… адаптировался к противнику.
И к неудобному человеческому телу…
Последняя мысль показалась странной, безумной… Но по другому Асума сказать не мог.
В очередной раз парировав скрюченные будто когти пальцы, отбивая запястье в сторону, Сарутоби мог в упор наблюдать неестественную звериную пластику его противника. Да… Тело гнулось так, как не должно гнуться у человека. Суставы изгибались под немыслимыми углами. И глаза… В этих горящих алым зрачках не было человеческого безумия. Там был холодный, хищный, нечеловеческий интеллект. Чужой. Иной… Но от того не менее грозный.
Очередной рывок «в лоб» вызвал у мужчины лёгкое чувство разочарования, отчего он отмахнулся куда сильнее, чем планировал (может до Зверя лучше доходит через боль?), однако… рука прошла яростный силуэт насквозь.
Иллюзорный Клон!
Глаза Асумы резко расширились и он, на одних инстинктах, рванул в сторону, разминаясь с атакой в спину на какие-то жалкие миллиметры.
— Р-р-р… — раздражённо пригнулся Зверь разминая пальцы.
— Тц… Расслабился, — поморщился Сарутоби, с лёгкой обидой глядя на выпавшую из губ на землю сигариллу. — Меня же предупреждали, в форме зверя он всё ещё способен контролировать чакру.
Но вообще… сам факт умения делать иллюзорного клона в восемь лет… Впечатляет.
Исполнение тоже не подкачало.
Посерьёзневший джонин продолжал отражать одну атаку за атакой, пытаясь восстановить в голове картину боя и понять в какой конкретно момент парень поменялся местами со своей иллюзией. Хм… Это могло случиться только в момент падения.
Да. Точно тогда.
На лице мужчины возникла улыбка.
Да, это определённо не банальное безумие. Он не просто злится, он… анализирует. Ярость — лишь топливо, а не руководство к действию. Этот «Зверь» видит слабые места, ищет бреши в защите, пробует разные подходы…
Скосив взгляд вбок, Асума разглядел стоящего вдалеке ирьенина, на лице которого сияла печать искреннего, незамутнённого экстаза.
«Мда… Аой нашёл себе новую интересную игрушку», — мысленно хмыкнул Сарутоби.
Однако, сколь бы не был этот «Зверь» хорош — это не имеет значения, если его нельзя контролировать.
— Рёдзи, прекращай, — зычный голос мужчины хлестнул по полигону будто пощёчина.
Тело Зверя дрогнуло, сбилось с темпа… Хороший знак. Как минимум, парень может хотябы пытаться вернуть рассудок.
— Прямо сейчас, — жёстко добавил джонин, глядя на замершего на месте Куроду.
* * *
Алая пелена пылала так, как никогда прежде.
Ещё ни разу за две жизни я не находился в «берсерк-моде» так долго.
И потому, лишь сейчас я начал замечать… странности.
Ярости… не было. Совсем. Ни капли.
Не было вообще ничего.
Кристально чистый, без малейшей примеси эмоций разум, но, при этом, полное отсутствие контроля над телом.
— Рёдзи, прекращай, — ввинтился в мой мозг будто идущий из под воды голос Асумы.
Прекратить? Зачем?
Мысль пронеслась абсолютно ровно, без интонации, как констатация факта. Зверь… Он действует с пугающей эффективностью. Он учится. Адаптируется. Он видит слабости сильного джонина.
Я — нет.
Зверь — идеальный инструмент для выживания. Возвращаться сейчас — значит снова стать слабым и уязвимым.
— Прямо сейчас, — прозвучало жёстко и бескомпромиссно, рассекая алый туман, будто лезвие.
Приказ. Прямая угроза в голосе. Неподчинение повлечёт за собой эскалацию насилия с его стороны. Текущая тактическая эффективность этого тела против полноценного джонина всё ещё недостаточна для победы. Вероятность получения несовместимых с жизнью повреждения слишком высока. Риск не оправдан.
Логический вывод был холоден и безупречен. Не эмоция — чистый расчёт. Желание выжить, отфильтрованное через призму абсолютного безразличия.
И я подчинился.
Алый свет стал меркнуть, отступая с краёв зрения, как вода в сток. Дикое напряжение ушло из мышц, суставы с неприятным хрусток вернулись в привычные, человеческие пределы.
Следом навалилась БОЛЬ .
Я тут же рухнул на колени.
— Кх…
— Курода-кун, ты в порядке?! — Киригами-сан ощутился рядом ещё до того, как я успел что-то осознать. Его рука, засветившаяся тусклым зелёным светом тут же начала водить вдоль всего моего тела.
Это было словно похмелье после пьянки, когда весёлое, приподнятое настроение сменяется лютой головной болью и желанием сдохнуть. Только раз в пять так сильнее.
— Не… Не знаю…
— … — нахмурившийся ирьенин продолжал обследовать меня техникой Мистической Руки, пока его лицо полностью не расслабилось. — Не волнуйся, — слегка похлопал меня по плечу. — Ничего серьёзного. Микроразрывы в мышцах, растяжения… Тебе когда-нибудь вправляли суставы?
— …Нет, — не то чтобы соврал я. В этом мире нет, а в прошлом бывало.
— В общем, поверь на слово, ощущение не из приятных… И оно у тебя сейчас по всему телу.
— Доктор, я буду жить? — ухмыльнулся я. Судя по реакции мужчины, ничего действительно серьёзного мне не грозит.
— Да, — совсем без юмора ответил он. — И о-о-очень хорошо…
— О чём речь? — озвучил вопрос Асума, не лезущий до сих пор под руку.
— Пока не могу сказать ничего точного. Нужно провести более… полное обследование.
— …Томография? — севшим голосом спросил я.
— Томография, — с улыбкой кивнул мой личный мучитель.
* * *
— А, Рёдзи, иди сюда! — махнул мне рукой Сарутоби, когда я, косплея Шрека (в плане, что весь зелёный), вышел из госпиталя подышать «чистым воздухом».
— …Ха, — глубоко вздохнул я, пытаясь унять новый приступ тошноты. — Мне кажется, или с каждым разом… это ощущается всё хуже и хуже? — вытащил из кармана пачку сигарилл.
— Не кажется, — покачал головой мужчина, следуя моему примеру. — Если я всё правильно понимаю, то контраст, который вкалывают перед томографией, несколько токсичен и полностью выводится организмом довольно долго… Потому, проходить процедуру чаще, чем раз в пол года, то чувствовать себя будешь и правда хреново.
— …А побочные эффекты? — округлил я глаза, замерев с зажигалкой в руках.
— Не волнуйся, — хмыкнул Шиноби, поднося к моему лицу ладонь и щёлкая пальцами. На конце сигариллы вспыхнул огонёк. — Если бы это было опасно, это бы не использовали. Все побочные эффекты — действительно хреновое самочувствие после процедуры. Но оно сходит где-то через пол часа.
— Фу-ух… — выдохнул я поток терпкого дыма. — У меня минут за пятнадцать всё сходит, — честно признал я.
— О… Впечатляющие темпы восстановления, — покосился на меня Асума. — Но это и не удивительно…
— О чём ты?
— Видел бы ты, что творилось с твоим телом, пока ты был зверем, — покачал головой Шиноби. — Ты двигался так, что мне порой казалось, что часть костей в твоём теле переломилась надвое. А сейчас ты уже в порядке.
— А я и видел, — пожал я плечами. — Всё. От начала и до конца.
— Даже так… И как это ощущалось?
— …Я словно стал машиной. Бездушным механизмом. Ни единой эмоции. Никаких сомнений… Лишь одна цель — выживание.
— Ледяное спокойствие во время вспышки ярости? — почесал затылок Сарутоби. — Мда-а-а… Твой случай явно куда необычнее, чем может показаться на первый взгляд.
— И я не мог управлять своим телом.
— Хм? Звучит как какая-то одержимость… Но ты ведь смог вернуться назад. Как?
— Эм… Я сначала не хотел…
Последовал короткий, несколько сбивчивый пересказ логической цепочки, выданной моим «холодным» мозгом, когда Асума первый раз попрсил меня прийти в себя. И мысли, что были после второго раза.
— То есть… Если бы я не был сильнее, то ты мог бы и прийти в себя?
— …Не знаю, — пожал плечами. — Думаю, пришёл бы… рано или поздно.
В прошлом мире ведь всегда приходил. Даже в том случае, когда реально был самой «крупной псиной» в комнате и не было никого, кто мог бы меня угомонить. Даже ведь не убил никого… Но условку схлопотал.
— Забавно, — к моему удивлению, Сарутоби улыбнулся.
— Что? — моргнул я.
— В том состоянии, ты действительно будто зверь, — продолжал улыбаться он. — Готов склонить голову лишь перед подавляющей силой.
— И вас это не настораживает? — подобрался я.
— Я видел тебя в деле, — хмыкнул мужчина. — Возможно, тебе нужно будет ещё потренироваться брать себя под контроль, но в основном… Твой «Зверь» обучаем. Разумен. Думаю… Он вполне поддаётся дрессировке. У меня даже есть идея, кто способен попытаться его укротить! — вскинулся он. Не хватало только вспыхнувшей над головой лампочки озарения.
— Кто? — оторопело спросил я.
— Это пока так — довольно смелая мысль… Так что ничего не скажу… Нужно будет обсудить с Аоем и с… Хокаге.
Видимо, он теперь даже не собирается скрывать повышенный интерес к моей персоне со стороны главы деревни… Впрочем, это действительно было бы лишним. Я ведь не совсем тупой — уже в курсе.
— Ну ладно… А что ты скажешь по поводу… ну, моих боевых качеств?
— Уровень свежеиспечёного генина, но со своими особенностями, — хмыкнул Сарутоби. — Стиль боя твоего «Зверя» не человеческий. Очень сложно предсказать, что конкретно он будет делать в следующий миг… Это дезориентирует. Однако, его всё ещё нужно учить уворачиваться, — усмехнулся. — Если ты в этом «режиме» напоришься на хорошо сработанную команду, то даже если успеешь порвать на части одного, то остальные тебя убьют без каких-либо проблем.
— Но как его обучать? — нахмурился я.
— Ну… Могу тебе сказать, что он неплохо учится и сам. В бою. Но, думаю, Аой сможет придумать что-то ещё.
Продолжая переговариваться, мы докурили подпаленные сигариллы, после чего двинулись обратно в госпиталь. На самом деле, обязанности Асумы уже были завершены (оказывается, ему выдали вполне официальную миссию в кабинете Хокаге), но ему было банально любопытно. Для него моя «аномалия» — тоже что-то новенькое.
— О, вы уже пришли? — встретил нас в своём кабинете торопливой фразой Киригами-сан.
Он был с головой погружён в результаты моих анализов, и поднял на нас лишь быстрый взгляд.
— Ну что там, док? — Сарутоби, без лишнего стеснения, бухнулся пятой точкой на кушетку и потянулся к нагрудному карману за пачкой сигарилл, но под немигающим взглядом ирьенина поспешил одёрнуть руку.
— …Рост насыщенности аномалии, по сравнению с «принудительной» активацией выше на шестнадцать процентов.
— Может дело в длительности? Насколько я знаю, в прошлые разы Рёдзи «включался» лишь на пару минут. А в этот раз речь где-то о пятнадцати…
— Семнадцать минут сорок четыре секунды, — на автомате поправил джонина Киригами-сан. — Результаты уже скоррелированы на основе времени. Всё ещё остаётся возможность, что скорость «насыщения» аномалии неоднородна, но тут не проверишь без серии повторных тестов.
— Молю, только не сейчас, — скривил я лицо. Снова терпеть томографию… ну нахер!
— Не волнуйся, — хмыкнул ирьенин. — Оставим на следующий раз.
— Спасибо… — благодарно вздохнул я. — А что там по поводу того, что я буду очень хорошо жить?
— О! Видишь ли… — Киригами-сан посмотрел мне прямо в глаза. — Твой организм… он приспосабливается.
— …Прошу прощения, к чему?
— К… изменениям, полагаю?
Я впервые видел неуверенность в глазах этого мужчины. Можно даже сказать сконфуженность… И меня это напрягло.
— В чём это выражается?
— Хм-м… Изначально, я предполагал, что стимуляция аномалии воздействует на лимбическую систему, провоцируя гиперактивность гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой оси, что приводит к массированному выбросу катехоламинов и кортизола, вызывая состояние аффективной ярости… — так, он опять начал сыпать терминологией… — Однако… Всё не так просто…
Ну да «просто», как же… Чёрт, из-за невров всякая фигня на ум идёт.
— Ты не раб своих эмоций. Скорее… На твоём коне два наездника, что способны меняться.
— …То есть, раздвоение личности?
— Не совсем… Я бы даже сказал — совсем нет, — покачал головой ирьенин. — Речь идёт, скорее, о втором наборе инстинктов… Или что-то в этом роде.
— И к чему вы ведёте?
— Твой второй «набор инстинктов» будто и не принадлежит человеку. Нынешнее тело ему «мало» и некомфортно, и каждый раз когда он «берёт поводья», он… пытается переделать его под себя.
— …
— Но не бойся! Речь не идёт не о чём страшном! Скорее наоборот! Твоя регенерация уже сейчас вышла на уровень немногим уступающий полукровкам Узумаки! Плюс… ты ведь заметил, что в последнее время стал больше есть?
— Да.
— Ты станешь крупнее… Очень крупным, как мне кажется. Но с сохранением гибкости…
— Это как так? — моргнул Асума.
— Сложно описать, — покачал головой Киригами-сан. — Всего лишь мои выкладки… может всё именно так и не будет. Но! Есть кое что, что ты должен знать, — посмотрел ирьенин прямо на меня.
— …Что? — настороженно спросил я.
— Думаю, у тебя есть возможность… договориться с ним. Со своим «зверем».
— …
— Дрессировка, как я и говорил, — заключил Сарутоби, не обратив внимания на моё молчание, и удовлетворённо хлопнув себя по колену.
— Ладно… — выдохнул я, не в силах до конца переварить сказанное. — Но как это сделать?
— О, у меня есть мысль! — доскочил Асума, глядя прямо на врача.
— М? — с удивлением повернулся к джонину мужчина.
— Инузука.
— …
— …
— …
— А это… — задумчиво приподняв взгляд к потолку, протянул Киригами-сан. — Может сработать…
* * *
Вновь Хирузен сидел в своём круглом кабинете, расположенном в стенах Академии, и вновь он читал отчёт об интересующем его ребёнке. Это уже входило в традицию.
Прямо перед Хокаге, несколько расслаблено, но не позволяя себе слишком уж наглой вольности, стоял его сын, Асума. Дым от его сигареты медленно растворялся в воздухе, смешиваясь с запахом старой бумаги и табака из его собственной трубки. Знакомый, почти родной аромат, который всегда витал вокруг Асумы, словно дымовая завеса, скрывающая его истинные мысли.
Хирузен отложил листок с отчётом по Куроде Рёдзи и поднял взгляд на сына. Тот смотрел куда-то в сторону, в окно, на покрытые зеленью деревья, расстущие во дворе академии. Но поза его была собранной, готовой в любой момент к ответу или приказу.
«Всегда настороже со мной», — с лёгкой давней грустью подумал Хокаге.
Неудачный случай на задании вне деревни, на которое тот отправился в пику отцу, заставил его вернуться в пределы родной деревни. На восстановление ушло немало времени, и молодой джонин уже собирался возвращаться… когда ему было назначено персональное задание.
«Он лучший кандидат», — говорил себе Хирузен, даже в мыслях боясь признать, что просто пытался задержать сына в Конохе на подольше.
Он видел в этом взрослом, уверенном в себе джонине того самого мальчишку, который когда-то смотрел на него с вызовом, отрицая всё, что олицетворял его отец. Отрицая саму суть «Воли Огня», называя её лицемерной сказкой для удобства тех, кто посылает людей на смерть. Хирузен тогда не стал спорить. Он видел в глазах сына не просто юношеский бунт, а настоящую глубокую боль и потрясение от осознания жестокости этого мира. И он, как Хокаге, не мог с ними поспорить… лишь продолжать нести свой груз, надеясь, что однажды сын поймёт, что эта «сказка» — единственное, что не даёт им всем скатиться в чистый, безразличный хаос.
Хирузен взял свою трубку, привычным движением раскурил её, давая себе время сформулировать мысль.
— Твоё мнение, Асума, — голос звучал ровно, официально, без отцовской теплоты. Он не мог себе этого позволить. Не здесь. Не сейчас. — Этот мальчик… Его «состояние». Насколько серьёзную угрозу он может представлять?
Вопрос был проверкой. Не столько Куроды, сколько самого Асумы. И без этого вопроса, Хокаге был досконально ознакомлен с природой «аномалии» парня. Более того, он уже успел посмотреть видео их «эксперементального боя». Однако… Хирузену было интересно, что именно скажет его сын.
Он видел, как Асума на мгновение задумался, прежде чем ответить, и в этом колебании Хирузену почудилось что-то знакомое. Не поспешный отчёт солдата, а взвешенная оценка человека, который учится мыслить на несколько шагов вперёд.
— Сложный вопрос, — твёрдо встретил взгляд отца джонин. — В данный момент, в бою, даже команда зелёных генинов сможет его одолеть. Но с ростом его силы, будет расти сила зверя. Возможно, в какой-то момент, он выйдет из под контроля окончательно.
— Понятно, — выдохнул дым Хокаге. — Что по поводу твоей идеи с Инудзуками?
— Их клан имеет дело со зверями. Лучшие дрессировщики. Возможно имеет смысл попытаться отдать Куроду им, чтобы он смог чему-то научиться, и применить полученные навыки к себе.
— Это будет не так просто… Даже Инудзука не будут работать за просто так. Особенно, когда речь идёт об обучении клановым секретам. Думаешь Курода Рёдзи стоит того?
— Да.