• Boosty Shared
• PROSTO0101

• T

• глава 93
• prosto
• naruto

93.docx

93.fb2

(POV: ГГ)

Боль.

Она была первым, что я почувствовал. И последним. Она была альфой и омегой моего нового существования. Не острая, режущая боль от раны. А другая. Глубокая, тупая, въевшаяся в каждую клетку моего тела. Боль усталых, ломающихся костей. Боль рвущихся и мучительно, неправильно срастающихся мышц.

Я лежал на холодном каменном полу, и каждое движение отдавалось новой вспышкой агонии. Цепи. Они были повсюду. Впивались в запястья и лодыжки, холодили кожу, напоминая о том, что я в клетке.

Восстановление шло медленно. Слишком медленно. Я чувствовал, как чакра Курамы, ленивая и истощенная, едва сочится по моему телу, лениво затягивая самые страшные раны, сращивая кости с отвратительным хрустом, который отдавался у меня в голове. Раньше я гордился этой силой. Этой регенерацией, которая делала меня почти бессмертным. Теперь я проклинал ее. Она была моим главным проклятием и была инструментом, который не давал мне умереть. Она была причиной, по которой они могли продолжать. Снова. И снова. И снова.

Второй сеанс был хуже первого. Они больше не тратили время на прелюдии а просто… работали. Методично. Профессионально. Без злости. Без ненависти. Как мясники, разделывающие тушу.

Где тот парень? Тот веселый, наглый дурак, который травил анекдоты Девятихвостому демону? Тот гений-попаданец, который считал этот мир игрой, а всех вокруг — NPC? Который думал, что всех переиграет, всех обманет?

Его больше не было. Он умер. Где-то между первым сломанным ребром и десятым утоплением.

От него ничего не осталось.

Я попытался вызвать интерфейс Системы. Тишина. В углу моего сознания тускло светилась лишь одна красная полоска. HP: 12/8500. И под ней мигала красная надпись:

[ВНИМАНИЕ! КРИТИЧЕСКОЕ ПОВРЕЖДЕНИЕ ДУХА. АКТИВИРОВАН ПРОТОКОЛ "ТИШИНА"].

Ни саркастичных комментариев. Ни советов. Ни вариантов. Система просто отключилась, оставив меня наедине с самим собой.

Я хотел сбежать. Не из этой камеры. А вообще. Из этого мира. Из этого тела. Спрятаться. Забиться в самую темную, самую глубокую нору и никогда больше не вылезать. Чтобы меня никто не нашел. Чтобы никто больше не причинил мне боль.

По моей щеке скатилась слеза. Горячая. Соленая. За ней — другая. И еще. Я больше не сдерживался. Не было сил. Не было смысла.

Я лежал, скованный цепями на холодном полу в сердце вражеской базы, и плакал. Не от боли. Не от злости. А от бессилия. От всепоглощающего, липкого, черного отчаяния.

Я плакал, как маленький, потерявшийся ребенок. Которым я, по сути, и был. За всеми этими масками, за всей этой силой и знаниями из другого мира, прятался испуганный мальчик, которому было больно. И которому было страшно.

И этот мальчик хотел только одного. «Мама…» — прошептали мои разбитые губы.

Я просто хотел к маме. Хотел, чтобы она обняла меня. Сказала, что все будет хорошо. И забрала меня из этого ада.

Я свернулся в клубок, насколько позволяли цепи, уткнулся лицом в холодный, грязный камень и зарыдал в голос, сотрясаясь всем телом. Как маленький мальчик, который впервые в жизни понял, что монстры под кроватью — настоящие. И что они пришли за ним.

* * *

(POV: Цунаде)

Я шла по темным, гулким катакомбам под Конохой, и каждый мой шаг отдавался эхом, как удар молота. За мной, десятью безмолвными тенями, следовал мой личный отряд АНБУ. Я не оглядывалась. Я смотрела только вперед, в темноту, и в моей душе горел холодный, белый огонь.

«Если окажется, что Наруто у него… — эта мысль была единственной, что стучала в моей голове, заглушая все остальное. — Если подтвердится хотя бы малая часть того, что было в том доносе… ему конец».

Я шла на войну. И я была готова сжечь дотла целый сектор под деревней, чтобы найти этого мальчишку.

Из бокового туннеля, двигаясь так же бесшумно, как и мы, появились еще две группы. Впереди них шли Какаши и капитан Ястреб. Их маски были покрыты пылью, а в доспехах виднелись свежие царапины, но их строй был ровным.

— Хокаге-сама, — сказал Какаши, поравнявшись со мной. — База в лесном секторе зачищена. Двенадцать пленных доставлены в штаб АНБУ. У нас трое раненых, потерь нет .

— База в промышленном районе также под контролем, — доложил Ястреб, и в его голосе слышалась горечь. — Восемь пленных. Один из моих людей погиб, двое раненых .

Я кивнула, не сбавляя шага. — Потери будут отмщены, капитан. Пленных — на допрос. Несколько ваших людей пусть останутся охранять их. Остальные — за мной.

Теперь за моей спиной шла армия. Вся мощь АНБУ, верная Хокаге, собралась здесь, в этих древних катакомбах, чтобы нанести визит организации, которая считала себя выше деревни.

И вот, мы дошли. Впереди, в конце туннеля, была она. Простая, ничем не примечательная стена из гладкого серого камня. Ни двери. Ни ворот. Но я чувствовала ее. Мощную печать, скрывающую вход. А перед ней, как две статуи, стояли двое. Оперативники Корня в своих безликих белых масках.

Они увидели нас и не шелохнулись. — Хокаге-сама, — сказал один из них, и его голос был таким же пустым и безэмоциональным, как и его маска. — Чем обязаны вашему визиту?

— Открыть, — приказала я, останавливаясь в десяти метрах от них. — Именем Пятой Хокаге, я приказываю вам открыть этот проход.

Оперативники переглянулись. На мгновение они впали в ступор. Приказ Хокаге был абсолютен. Но их мир, их реальность, вращалась вокруг другого солнца.

— Простите, Хокаге-сама, — сказал второй, и в его голосе не было и тени извинения. — Но мы сперва должны доложить Данзо-саме. И спросить у него разрешения.

Разрешения. У Данзо. Спросить разрешения у подчиненного, чтобы выполнить приказ его командира.

Это была последняя капля. Я почувствовала, как моя чакра, до этого сдерживаемая, взорвалась яростной, синеватой аурой. Камни под моими ногами пошли трещинами. Воздух стал плотным и тяжелым. АНБУ за моей спиной инстинктивно отшатнулись.

— КТО ВАШ ДАНЗО-САМА?! — заорала я, и мой голос, усиленный чакрой, заставил содрогнуться сами стены туннеля. — КОГДА ПЕРЕД ВАМИ СТОИТ ХОКАГЕ ЭТОЙ ДЕРЕВНИ! Я — ВАШ НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ НАЧАЛЬНИК!

Оперативники Корня вздрогнули от мощи моей ауры, но не сдвинулись с места. Они подняли свои мечи, принимая оборонительную стойку. Они сделали свой выбор.

— Так вот оно что, — прошипела я, и моя ярость сменилась ледяным, смертоносным спокойствием. — Хорошо.

— Тогда я войду сама!

И я ударила.

Мой кулак врезался в каменную стену. На мгновение воцарилась тишина. А затем — оглушительный грохот. Каменные врата, толщиной в несколько метров, армированные сталью и десятками фуин-печатей, разлетелись на тысячи осколков, как будто были сделаны из стекла. Два оперативника Корня, не успевшие даже вскрикнуть, вместе с этой лавиной камня и пыли отлетели вглубь темного туннеля.

Когда пыль осела, перед нами был проход. Темный, зловещий зев, ведущий в самое сердце змеиного гнезда. Я стояла в проломе, и от моего кулака все еще шел легкий парок. — За мной, — бросила я через плечо. И шагнула во тьму.

* * *

(POV: Данзо)

Я снова стоял перед стеклом, глядя на объект в камере. Третий сеанс. Мой опыт говорил мне, что он будет последним.

Мальчишка лежал на полу, и его тело мелко дрожало. Он был истощен. После двух предыдущих «уроков» его дух, такой крепкий и вызывающий, был надломлен. Я видел это в его глазах, когда он пришел в себя. В них больше не было ненависти. Лишь тупой, животный страх и безграничная усталость.

«Скоро, — с холодным удовлетворением подумал я. — Скоро эта шкатулка раскроется. Каким бы сильным он ни был, чему бы его ни учил призрак Шисуи… маленький мальчик остается маленьким мальчиком. А у любого есть предел прочности».

Дверь в камеру открылась, и двое моих специалистов снова вошли внутрь. Их движения были размеренными, почти ленивыми. Они знали, что сегодня работа будет окончена.

Мальчишка, увидев их, забился в угол, насколько позволяли цепи, и заскулил. Как побитый щенок. Музыка для моих ушей.

Они начали. На этот раз — без прелюдий. Сразу. Боль. Чистая, концентрированная, безжалостная.

Я смотрел, как его тело выгибается в неестественной дуге. Как он пытается кричать, но из горла вырывается лишь хрип. Он все еще пытался сопротивляться. Пытался цепляться за остатки своей воли.

— Еще жестче! — приказал я, и мой голос, усиленный динамиками, прорезал тишину. — Сломайте его!

Оперативники выполнили приказ. Интенсивность пытки возросла. И тогда он, наконец, сломался.

— А-А-А-А-А-А-А!!! — его крик был уже не криком ярости или боли. Это был крик абсолютного, тотального отчаяния. Крик сломленной души. — ПОЖАЛУЙСТА! ХВАТИТ!

Он рыдал. В слезах, в соплях, он бился в своих цепях, глядя на меня через стекло умоляющими, полными ужаса глазами. — Я ВСЕ СКАЖУ! — орал он, захлебываясь слезами. — ВСЕ! ПРО ШИСУИ! ПРО ВСЕ! ТОЛЬКО ОСТАНОВИТЕ! ПОЖАЛУЙСТА!

На моем лице появилась торжествующая улыбка. Наконец-то. Ключ был у меня в руках. Я кивнул своим людям, и они прекратили. — Откройте, — приказал я охраннику у двери.

Я уже собирался войти в камеру сам, чтобы лично, четко и без помех, выслушать его исповедь, как вдруг…

Рядом со мной, из воздуха, материализовалась тень. Оперативник. — Данзо-сама! — его голос, несмотря на железную дисциплину, дрожал от срочности. — Тревога!

Я нахмурился. — Что случилось?

— База в промышленном районе и база в лесном секторе… они атакованы! АНБУ! Они захватили обе базы и всех наших людей!

Я замер. В моей голове на мгновение воцарилась тишина. АНБУ? Захватили? Две базы? «Зачем? — пронеслось в моей голове. — Почему Цунаде вдруг пошла против меня? Откуда она могла узнать? Откуда она узнала, что Джинчурики у меня?!»

Не успел я обработать эту информацию, как рядом появилась вторая тень. Другой оперативник. — Данзо-сама! Хокаге здесь!

— Что?!

— Пятая Хокаге и эскадрон АНБУ пробили главные врата! Они уже в верхних секторах! Она… она ждет вас!

Ярость. Черная, слепая ярость вскипела во мне, затмевая и триумф, и шок. — ЧЕРТ! — прорычал я, ударяя кулаком по стене так, что по ней пошли трещины.

Цунаде! Эта азартная пьяница! Эта сентиментальная дура! Она посмела! Посмела бросить мне вызов!

Я посмотрел на камеру. Там, на полу, лежал сломленный мальчишка, готовый выдать мне все свои секреты. Мой главный приз. Мой ключ к абсолютной власти. Он был так близко. В одном шаге.

Но снаружи, в коридорах моей собственной базы, бушевал ураган в лице Пятой Хокаге.

Я стиснул зубы, принимая решение. Приоритеты. Сначала нужно устранить главную угрозу.

Я повернулся к двум специалистам, которые так и замерли в камере. — Будьте здесь! — мой голос был тверд, как сталь. — Охраняйте его! Не спускайте с него глаз! Никто не должен войти в эту камеру!

Я не стал дожидаться их ответа и развернулся и быстрыми, решительными шагами пошел прочь от камеры, прочь от своей почти уже добытой победы.

— Я займусь нашими проблемами, — бросил я через плечо.

Сначала я разберусь с этой зарвавшейся девчонкой Сенджу. А потом… потом я вернусь. И заберу то, что принадлежит мне по праву.

* * *

(POV: Шисуй )

Я стоял в самой густой тени катакомб, и мое сердце, впервые за долгие годы, билось в такт чему-то похожему на надежду. Передо мной, в освещенном факелами туннеле, разворачивалось настоящее представление.

Пятая Хокаге, Цунаде Сенджу, во главе почти тридцати элитных бойцов АНБУ, стояла на пороге главной базы Корня. Я видел все. Ее ярость. Ее ультиматум. Непоколебимую, фанатичную верность корневиков своему хозяину. И, наконец, ее удар.

Когда массивные каменные врата разлетелись в пыль от одного-единственного удара ее кулака, я невольно улыбнулся под маской. Улыбка была полна облегчения и… да, удовлетворения.

«Так вот она какая, Воля Огня, о которой ты так любил говорить, Итачи», — подумал я. Это была не просто слепая ярость. Это была ярость лидера, который готов сровнять с землей часть своей же деревни, чтобы спасти одного-единственного шиноби.

Я был рад и был по-настоястоящему рад, что Наруто, оказался для нее не просто «оружием деревни», а кем-то, за кого она готова была пойти на войну. Мой план с анонимным доносом сработал даже лучше, чем я ожидал. Я лишь подтолкнул ее, дал ей повод. Но решение, эту несокрушимую решимость, она приняла сама.

Пока отряды АНБУ, ведомые Хокаге, хлынули в образовавшийся пролом, я выждал несколько секунд. Хаос был моим лучшим союзником. Они были армией, идущей на штурм. Громкие. Яростные. Я же был призраком.

Я скользнул внутрь вслед за ними, и в суматохе боя, который уже закипел в верхних коридорах, на меня никто не обратил внимания. Еще одна тень в царстве теней. Я видел, как Цунаде и ее основной отряд, сметая сопротивление, двинулись по главному, самому широкому коридору — очевидно, в сторону командного центра, на встречу с самим Данзо.

Но я знал. Мое чутье, отточенное годами службы, кричало мне, что Наруто там не будет. Данзо — параноик. Он никогда бы не стал держать свой самый ценный актив там, куда ведет парадный вход. Нет. Он бы спрятал его как можно глубже. В самом сердце тьмы.

Пока основной бой гремел где-то впереди, я незаметно отделился от группы и свернул в один из боковых, едва освещенных проходов. Я двигался быстро и тихо, и мои ноги сами несли меня вниз, в нижние сектора базы. Воздух здесь становился холоднее, пахло сыростью и старым камнем. Это место было больше похоже на тюрьму, чем на штаб-квартиру.

Внезапно из-за угла вышли двое. Патруль. Они двигались слаженно, их пустые маски были повернуты в мою сторону. Они заметили меня. — Стой!— скомандовал один.

Но я не остановился. Я просто ускорился.Сюнсин.

Для них это выглядело так, будто я просто растворился в воздухе. И появился между ними. Два коротких, точных удара ребром ладони по шеям. Они даже не успели издать звука, как их тела обмякли и начали падать. Я подхватил их, прежде чем они с грохотом рухнули на пол, и аккуратно уложил у стены.

Я двинулся дальше. Моя интуиция вела меня все глубже и глубже. Сверху доносились глухие отголоски сражения, но здесь, внизу, царила звенящая, зловещая тишина.

Я остановился на развилке двух одинаково темных коридоров. Предчувствие. Оно горело во мне, как путеводная звезда. Он здесь. Где-то совсем рядом.

«Я иду, Наруто», — подумал я, и моя рука легла на рукоять меча. — «Держись. Помощь уже близко».

* * *

(POV:Цунаде)

Коридор был длинным и давящим. Каменные стены, казалось, впитывали свет наших факелов. Тишина была почти абсолютной, нарушаемая лишь мерным, едва слышным гулом — вероятно, от системы вентиляции. Я шла на войну. И я думала о цене, которую мы уже заплатили. Один убитый. Пятеро раненых. Шиноби Конохи, павшие и пострадавшие от рук других шиноби Конохи. И это было только начало.

Коридор вывел нас в огромное, открытое пространство.

Это была гигантская, высеченная в скале пещера, настолько большая, что свет наших факелов терялся где-то вверху, у сводчатого потолка. Тусклый, безжизненный свет исходил от светящихся фуин-символов, покрывавших стены и колонны. Тренировочные площадки с испещренной кунаями землей. Оружейные стойки, уставленные рядами одинаковых, безликих мечей-танто. Наблюдательные вышки. Это был настоящий подземный город. Город Корня.

И его жители ждали нас.

Впереди, в сотне метров, перекрывая нам путь, стоял строй. Не меньше двадцати оперативников в безликих белых масках. Они стояли неподвижно, как терракотовая армия, и их молчаливое, организованное присутствие было более угрожающим, чем любой боевой клич.

Но не это заставило мое сердце сжаться в ледяной комок и пропустить удар. Я прищурилась, вглядываясь. Сначала я не поняла. Но потом… потом до меня дошло. Их рост. Их телосложение.

Половина из них. Половина этого строя были дети.

Мальчики и девочки. Их маленькие плечи едва держали вес стандартных доспехов. Их руки, сжимавшие рукояти танто, были тонкими, почти детскими. Маски, казалось, были слишком велики для их лиц. Ровесники Наруто, Сакуры. Они стояли в одной линии со взрослыми, и из-под масок на нас смотрели пустые, лишенные всяких эмоций, мертвые глаза.

Ярость, до этого момента холодная и контролируемая, обожгла меня изнутри, смешавшись с тошнотворным чувством омерзения. Я видела войну и видела смерть. Я видела самые темные стороны мира шиноби. Но это… это было за гранью.

«Данзо… — пронеслось в моей голове. — Проклятый, бездушный, гниющий изнутри ублюдок. Ты не просто создал свою армию. Ты украл для нее наших детей. Ты вырвал их из кланов, из семей, забрал их из приютов. Сломал их волю. Уничтожил их души. Превратил их в это…»

В этот момент я вспомнила Хирузена. Моего учителя. И впервые за долгое время, я почувствовала не уважение. А горький, злой упрек.«Сенсей… почему? Почему вы позволили этому случиться? Почему вы дали такому, как он, свободу и финансирование, чтобы он мог творить… вот это? Ваша мягкость, ваше вечное стремление к компромиссу… вот ее плоды. Армия детей с мертвыми глазами».

Из строя безликих солдат вышел один. Высокий, в стандартной форме Корня, но без маски. Абураме Торуне. Один из самых доверенных телохранителей Данзо. Его лицо, скрытое за высоким воротником и темными очками, было лишено эмоций.

— Хокаге-сама, — его голос был монотонным, как жужжание его насекомых. — Прошу вас, остановитесь. Мы уже сообщили Данзо-саме о вашем визите. Сейчас он будет здесь. Если вы продолжите продвижение, мы, «Корень», будем вынуждены атаковать.

Они угрожали мне. Мне, Пятой Хокаге. В моем собственном селении. Их командир стоял перед строем детей-солдат и угрожал мне их жизнями. — Да как ты смеешь… — начала я, и моя чакра уже начала вибрировать, но меня опередили.

— Торуне.

Голос, спокойный и властный, раздался из бокового туннеля. И оттуда, медленно опираясь на свою трость, вышел он. Данзо Шимура. Он был одет в свою обычную, строгую одежду, и его единственный глаз смотрел на меня без тени страха.

— Не стоит так разговаривать с нашим Хокаге, — сказал он, останавливаясь рядом со своими солдатами. Строй Корня, как один, незаметно, но ощутимо напрягся, приветствуя своего истинного лидера. Данзо посмотрел на меня, и на его лице даже появилось подобие извиняющейся гримасы.

— Я извиняюсь за поведение моих людей, Цунаде. Они — солдаты, а не дипломаты. Их воспитывали защищать это место любой ценой.

Я смотрела на него, и моя кровь кипела. Его спокойствие, его мнимая учтивость, его тонкая издевка в словах «воспитывали защищать»… все это было большим оскорблением, чем любая угроза. Он вел себя как хозяин этого места. Как равный. Как король в своем подземном царстве.

— Данзо, — прошипела я, и каждое слово было пропитано ядом. — Хватит этого цирка. Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь.

— Я и сам хотел бы задать тебе этот вопрос, — он слегка наклонил голову, и его единственный глаз холодно блеснул. — Зачем такая демонстрация силы? Десятки АНБУ штурмуют секретный объект деревни… Неужели в Конохе назревает переворот, о котором я, старейшина, не знаю?

Его слова были как яд, завернутый в шелк. Он обвинял меня. Меня, Хокаге.

— Мне в руки попал один интересный донос, — сказала я, делая шаг вперед. Какаши и Ястреб тут же напряглись по бокам от меня, готовые к бою. — Возможно, ты знаешь что наш генин, Узумаки Наруто, пропал без вести. И неизвестный источник утверждает, что это ты его похитил.

Данзо даже не моргнул. Его лицо было непроницаемой маской. Он даже умудрился изобразить оскорбленное недоумение. — Похищать? Дитя Конохи? Цунаде, ты меня оскорбляешь. Зачем мне похищать генинов из нашей же деревни? Это нелогично. Весь мир знает об одержимости Орочимару мальчиками. Джинчурики, Учиха… это его коллекция. Вместо того чтобы устраивать охоту на собственном доме, тебе следовало бы направить все эти силы на его поиски.

— Я уже отправила Джирайю, — отрезала я, и при звуке этого имени в единственном глазу Данзо на мгновение что-то дрогнуло. — И он уже нашел Орочимару. Наруто с ним нет. Мой старый друг абсолютно в этом уверен . Так что твоя удобная версия больше не работает.

Атмосфера в пещере стала еще более гнетущей. Его легкий путь к отступлению был отрезан.

— Я приказываю тебе, Данзо: ты и твои люди немедленно бросаете оружие и позволяете моим АНБУ осмотреть эту базу. Это приказ Хокаге.

Данзо усмехнулся. Тихо. Почти беззвучно. Но в этой усмешке было столько высокомерия и презрения, что у меня заходили желваки на скулах.

— Боюсь, я не могу выполнить этот приказ. Вы не имеете на это права, — сказал он, и его голос из извиняющегося стал твердым и властным. — Третий Хокаге, Хирузен, понимал необходимость существования Корня, чтобы защищать Коноху. Он дал четкие указания. Я и мой «Корень» — неприкосновенны. Мое подразделение подчиняется только мне. Его воля все еще закон в этих стенах.

Он посмел. Данзо посмел прикрыться волей мертвого человека, чтобы бросить вызов мне. Вся боль, вся ярость, вся вина, что копились во мне последние дни — за раненых генинов, за пропавшего Наруто, за этих детей с мертвыми глазами — все это взорвалось.

— ХИРУЗЕН УМЕР! — заорала я, и мой голос, усиленный чакрой, эхом отразился от стен катакомб, заставив вздрогнуть и АНБУ, и корневиков. Земля под моими ногами треснула от вырвавшейся ауры. — А я — нынешняя, ПЯТАЯ ХОКАГЕ! Именем, данным мне советом Конохи и даймё Страны Огня, я РАСФОРМИРОВЫВАЮ «КОРЕНЬ»! Отныне весь личный состав «Корня», включая этих детей, переходит под прямое командование капитана АНБУ! ЭТО МОЙ ПРИКАЗ!

Данзо слушал меня, и его лицо оставалось спокойным. Он был готов к этому. — Очень громкие слова, Цунаде. И все это на основании анонимного доноса? Ты устроила бунт, не имея ни единого доказательства. Ты так и не нашла Узумаки Наруто на моей базе.

— ДОКАЗАТЕЛЬСТВА?! — я рассмеялась, и смех мой был полон ярости. — Ты хочешь доказательств, Данзо?! Твои люди в двух других базах напали на моих АНБУ, убили одного из моих людей! Твои люди сейчас стоят здесь и отказываются подчиняться прямому приказу Хокаге! Это и есть доказательство! Доказательство ГОСУДАРСТВЕННОЙ ИЗМЕНЫ!

Я замолчала. И в наступившей тишине каждое мое слово повисло в воздухе, как приговор.

Все замерли. Каждый АНБУ. Каждый оперативник Корня. Даже дети. Десятки шиноби, готовые вцепиться друг другу в глотки. Я загнала его в угол. И теперь весь этот подземный город, вся деревня над нами, затаили дыхание в ожидании его реакции.

Ждала, что он сдастся. Что его холодный расчет подскажет ему, что он проиграл. Что он отдаст приказ своим людям сложить оружие.

Но я ошиблась. Я недооценила его фанатизм.

Данзо медленно поднял руку. И его голос, громкий и властный, эхом разнесся по пещере. — «Корень»! — крикнул он. — Я приказываю вам! Задержать Хокаге и ее АНБУ! Дать мне время отступить!

На мгновение воцарилась тишина. Шок. Даже мои элитные бойцы не могли поверить в то, что услышали. Это была не просто измена. Это был открытый мятеж.

— Торуне, за мной! — крикнул Данзо и, развернувшись, вместе со своим телохранителем бросился бежать вглубь одного из темных туннелей.

И в тот же миг мир взорвался. — В АТАКУ! — прорычал один из командиров Корня. Весь их строй, включая детей с мертвыми глазами, без колебаний, без страха, без единого крика бросился на нас.

— УБЛЮДОК! — взревела я, и ярость захлестнула меня. — КАКАШИ! Он был уже рядом.

— Да, Хокаге-сама!

— За ним! — приказала я, указывая в сторону туннеля, где скрылся Данзо. — Возьми двоих и останови его! Любой ценой!

— Есть! — Какаши и две тени за его спиной тут же отделились от общей свалки и рванули в погоню.

А я… я осталась в аду.

Бой был ужасен. Это была не битва. Это была бойня. Оперативники Корня дрались с отчаянием и фанатизмом смертников. Их единственной целью было задержать нас, выиграть для своего господина драгоценные секунды. Они не пытались победить. Они пытались умереть.

Я ударом кулака впечатала одного из них в стену, но тут же двое других, дети, набросились на меня с танто. Я отшвырнула их от себя, стараясь не покалечить, но они снова и снова вставали и бросались на меня. В их глазах не было ничего. Ни страха, ни боли. Лишь пустота.

Мои АНБУ дрались, и я видела, как им тяжело. Они пытались выполнить мой приказ — «без жертв». Они старались бить вполсилы, использовать техники паралича, связывающие печати. Но против них были машины для убийства, которые не знали пощады.

Я видела, как один из моих людей поймал корневика в гендзюцу, но тот, не раздумывая, вонзил себе в бедро кунай, разрывая иллюзию болью, и тут же бросился на него, взрывая себя печатью. Мой АНБУ успел отскочить, но его опалило взрывом.

Это было безумие. Шиноби Конохи убивали друг друга в сырых катакомбах под своей же деревней.

— Хватит! — прорычала я, и моя чакра снова взорвалась неконтролируемой волной. — Я ваш Хокаге! Остановитесь!

Но они меня не слышали. Их единственный бог, их единственный приказ — бежал по туннелям, и они были готовы устлать его путь своими телами.

Тогда я поняла. Мой приказ был ошибкой. С ними нельзя было договориться. Их нельзя было пощадить. Их можно было только остановить.

— Всем АНБУ! — крикнула я, и мой голос был тверд, как никогда. — Подавить сопротивление! Любыми средствами!

Мои люди поняли. Больше никакой пощады. Бой перешел в новую, еще более кровавую фазу. Теперь это была война на уничтожение.

В конце концов, все было кончено.

Я стояла посреди зала, тяжело дыша. Воздух был пропитан запахом крови. Вокруг меня лежали тела. Десятки тел в черной форме Корня. Большинство из них были мертвы. Они яростно выполнили последний приказ Данзо и умерли, не издав ни стона. Лишь нескольким, кого удалось обезвредить в самом начале, мы сохранили жизнь.

Мои АНБУ стояли, опустив оружие. На их масках и доспехах была чужая кровь. Кровь их соотечественников. Победа. Мы победили. Но никто не радовался.

Я посмотрела на тело маленькой девочки, лежащее у моих ног. Ей было не больше двенадцати. Ее маска раскололась, и я увидела ее лицо. Спокойное. Безмятежное. Как будто она просто уснула.

— Доложить о потерях, — приказала я, и мой голос был хриплым.

Капитан Ястреб подошел ко мне. — Трое убитых, Хокаге-сама. Семеро раненых. Мы… мы захватили пятерых пленных. Остальные… мертвы.

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Я стояла посреди этого поля боя, созданного мной, и чувствовала себя не победителем. А палачом. Мой взгляд невольно метнулся в сторону темного туннеля, в котором скрылся Данзо, а за ним — Какаши со своими людьми.

Что происходит там, в глубине этого проклятого лабиринта? Успеют ли они? Смогут ли остановить его?

Я не знала. Я могла лишь стоять здесь, посреди тел шиноби Конохи, и надеяться. Надеяться, что эта бойня была не напрасной. Надеяться, что Какаши справится.

* * *

(POV: Наруто )

Боль. Холод. Страх.

Это был весь мой мир. Я лежал на каменном полу, и каждая часть моего тела была отдельным, кричащим источником агонии. Они ушли. Главный, одноглазый, ушел. Но двое остались. Две безликие маски, две тени, которые были здесь, чтобы убедиться, что мой ад не закончится.

Я плакал. Тихо, беззвучно, глотая слезы и сопли. Дух, который так гордо кричал о своей силе, который насмехался над врагами, был сломлен. Разбит. Растоптан. Я больше не был ни «попаданцем», ни «гением», ни «джинчурики». Я был просто маленьким, напуганным мальчиком, который хотел, чтобы все это закончилось.

Один из них подошел ко мне. Его ботинок с силой врезался мне в бок. — Заткнись, — прошипел он, и его голос был лишен всяких эмоций. — Хватит хныкать.

Я свернулся в клубок, пытаясь защититься. Он пнул меня еще раз. И еще. Каждый удар был как взрыв, отдававшийся в моих сломанных ребрах.

— Эй, — раздался голос второго. — Данзо-сама приказал только охранять его.

— Да ничего страшного, — ответил первый, снова занося ногу. — Все равно заживет. Этот монстр бессмертен.

Он был прав. Я был проклят этим бессмертием. Этой регенерацией, которая не давала мне умереть и позволяла им продолжать .

Он снова хотел меня ударить, но замер. Я, сквозь пелену слез, увидел, как он поднял голову, глядя на дверь.

В камере, без единого звука, появилась третья фигура. Человек в форме АНБУ. На его лице была маска медведя .

Два моих мучителя мгновенно приняли боевую стойку. — Кто ты? Назови себя! — крикнул первый.

Ответом было движение. Быстрое, как мысль. Невероятное. Я даже не успел уследить за ним. Лишь вспышка стали, короткий, влажный хрип, и первый оперативник Корня рухнул на пол с перерезанным горлом.

Второй успел лишь вытащить свой танто, но человек в маске медведя был уже рядом. Он не стал парировать. Он просто схватил руку корневика, вывернул ее под неестественным углом с оглушительным хрустом, а затем вонзил его же собственный меч ему в сердце. Жестоко. Быстро. Эффективно.

Два тела, которые только что были источником моей боли, теперь безжизненно лежали на полу. А надо мной нависла новая тень.

Я закричал. Животный, полный ужаса крик. — НЕТ! НЕ НАДО! ПОЖАЛУЙСТА! — я отползал назад, в угол, пытаясь вжаться в холодный камень, исчезнуть, раствориться. — ПОЖАЛУЙСТА, ХВАТИТ!

Новый мучитель. Еще более страшный. Он убил тех двоих так легко. Что же он сделает со мной?

Человек в маске медленно подошел ко мне. Я зажмурился, ожидая удара. Но его не последовало. Вместо этого, я услышал тихий, знакомый звук — щелчок, с которым снимается маска АНБУ.

Я с опаской приоткрыл один глаз.

Передо мной, на коленях, сидел он. Учиха Шисуи.

Его лицо было искажено. Не гневом. Не жестокостью. А смесью ужаса, боли и бесконечного сострадания. Он смотрел на меня, на мое избитое, окровавленное тело, на цепи, на слезы, и в его глазах стояли слезы. — Наруто… — прошептал он, и его голос дрожал. — О боги… что они с тобой сделали?

Я смотрел на него и не мог поверить. Шисуи. Мой друг. Мой единственный настоящий союзник. Он здесь и нашел меня.

— Не бойся, Наруто. Это я, Шисуи. Твой друг, — он говорил тихо, успокаивающе, как будто боялся меня спугнуть. — Все хорошо. Я здесь. Я заберу тебя отсюда.

Он поднял свой меч, и тот со звоном разрубил цепи на моих руках. Затем на ногах.

Я был свободен.

И в этот момент плотина, которую я так долго строил внутри, рухнула. Вся боль, весь страх, все отчаяние, что я пережил за эти бесконечные дни, вырвались наружу в одном, долгом, сдавленном всхлипе.

Я подался вперед и, шатаясь, из последних сил, обнял его, уткнувшись лицом ему в плечо. И зарыдал. Громко. Отчаянно. Как ребенок, которого наконец-то нашли после долгой, страшной ночи.

Я чувствовал, как Шисуи замер на мгновение, а затем его руки осторожно, но крепко обняли меня в ответ. Он ничего не говорил и просто был рядом. И от его присутствия, от его тепла, я впервые за долгое время почувствовал себя в безопасности.

Мое сердце, до этого колотившееся от ужаса, начало замедляться. А затем, мое тело, доведенное до абсолютного предела, просто отключилось. Тьма, на этот раз милосердная и теплая, поглотила меня. Последнее, что я почувствовал — это как сильные руки Шисуи подхватили меня, не давая упасть.

А затем — ничего.