**Дата:** Та же
**Локация:** Башня Старк, Нью-Йорк
— Так что теперь, Рогачев? — голос Антонии Старк, усиленный легким эхом просторной посадочной площадки, вырвал меня из задумчивости. — Какие планы у таинственного межпространственного бога-трикстера, застрявшего на Земле?
Я оторвал взгляд от панорамы восстанавливающегося города, раскинувшегося внизу, как гигантская плата с мигающими светодиодами, и посмотрел на нее. На ее лице играла все та же самодовольная, но на удивление искренняя улыбка. Она действительно была рада меня видеть. Не как оружие, не как угрозу или союзника, а просто как… интересного собеседника, с которым можно выпить и обсудить последние достижения в области квантовой физики. Это было ново и непривычно.
— Для начала, — ответил я, подхватывая с пола картонную коробку с моими «тюремными» трофеями, — думаю, я все-таки попробую ту шаурму. Желательно, горячую. А потом… посмотрим. Похоже, в этом мире мне еще долго не будет скучно.
— Шаурма — это святое, — кивнула она с серьезным видом. — Джарвис, закажи нам две большие, самые лучшие, с двойным мясом и острым соусом. И пару бутылок ледяного пива. Доставка на уровень пентхауса. Исполнять.
— *Как прикажете, мисс Старк,* — раздался из невидимых динамиков вежливый британский голос искусственного интеллекта.
— Пойдем, покажу тебе твои новые апартаменты, — она махнула рукой, приглашая меня следовать за ней. — Я тут немного прибралась после нашествия инопланетных тараканов и одной истеричной богини. Тебе должно понравиться.
Мы вошли внутрь. Если снаружи башня уже выглядела почти целой, то внутри работа еще кипела. В огромном холле пентхауса, где когда-то стоял бар, а потом лежала избитая Халком Локи, теперь летали дроны-сварщики и ползали роботы-уборщики. Но даже сквозь строительную суету проглядывала былая роскошь. Панорамные окна от пола до потолка, из которых открывался захватывающий дух вид на Манхэттен, уже были вставлены.
— Прошу прощения за беспорядок, — сказала Старк, легко перешагивая через катушку с оптоволокном. — Ремонт в самом разгаре. Я решила не просто восстановить, а полностью переделать весь этаж. Теперь это будет не просто мой дом, а штаб-квартира и жилой комплекс для Мстительниц. С личными этажами для каждой. И для тебя я тоже выделила крыло.
— Это очень щедро с твоей стороны, — заметил я, следуя за ней к лифту. — Но не уверен, что заслужил.
— Заслужил, — отрезала она. — Ты спас меня, помог остановить вторжение и, что самое главное, доказал, что не все рогатые парни в зеленых (или в твоем случае, красных) плащах — конченые мудаки. Это дорогого стоит. К тому же, мне нужен кто-то, с кем можно на равных поговорить о теории струн и многомерных пространствах, а Брюси сейчас слишком увлеклась медитацией, чтобы поддерживать светскую беседу о коллапсирующих волновых функциях.
Мы вошли в лифт. Старк коснулась панели, и кабина бесшумно поехала вверх.
— Твой этаж — девяностый, — сообщила она. — Прямо под моим пентхаусом. Полная звукоизоляция, личный доступ, отдельная линия связи с Джарвисом. Все, что нужно для комфортной жизни интроверта-полубога.
Двери лифта открылись, и мы шагнули в просторный холл. Здесь ремонт был уже полностью закончен. Минималистичный дизайн, дорогие материалы — темное дерево, полированный металл, матовое стекло. Воздух пах свежестью и чем-то неуловимо новым.
— Добро пожаловать домой. Ну, временным домом, — поправилась Старк.
Она провела для меня короткую экскурсию. Это был не просто этаж, это была полноценная квартира площадью в несколько сотен квадратных метров. Огромная гостиная с панорамным окном во всю стену, кухня, оборудованная по последнему слову техники, несколько спален и ванных комнат. Но мое внимание привлекло другое.
— Это библиотека? — спросил я, останавливаясь перед двойными дверями из темного стекла.
— Твоя личная, — подтвердила Старк. — Я приказала Джарвису загрузить туда все открытые научные базы данных, все оцифрованные книги из Библиотеки Конгресса, все патенты, исследования… в общем, все, что только можно найти в человеческом интернете. И еще я добавила кое-что из своих личных, закрытых архивов. Думаю, тебе будет чем заняться.
Я толкнул дверь. За ней скрывалось помещение, заставленное от пола до потолка стеллажами. Но на них не было бумажных книг. Это были проекционные полки. Достаточно было провести рукой, и перед глазами возникал список томов, любой из которых можно было открыть на центральном голографическом проекторе или загрузить на персональный планшет.
— Впечатляет, — выдохнул я. Это был настоящий кладезь знаний. Пусть и примитивных, по меркам тех миров, где я бывал, но все же.
— Я старалась, — самодовольно улыбнулась Старк. — А вот это, — она указала на другую дверь, — думаю, тебе понравится еще больше.
Это была мастерская. Не такая огромная, как личная лаборатория Старк, но оснащенная всем необходимым: 3D-принтеры, способные работать с металлами и композитами, голографические верстаки, анализаторы материи, миниатюрный дуговой реактор для автономного питания.
— Можешь творить здесь все, что твоей душе угодно, — сказала она. — Только, пожалуйста, постарайся не взрывать башню. Я ее только что отстроила.
— Постараюсь, — пообещал я, чувствуя, как внутри просыпается забытое чувство азарта. Азарт творца, инженера. Я давно не создавал ничего руками, полагаясь в основном на магию.
Мы вернулись в гостиную. На низком столике уже стоял поднос с дымящейся шаурмой и запотевшими бутылками пива.
— Ну что, за новоселье? — предложила Старк, протягивая мне бутылку.
— За новоселье, — согласился я.
Мы ели молча, наслаждаясь простой, но невероятно вкусной едой. За окном садилось солнце, окрашивая небо в оттенки оранжевого и фиолетового. Город внизу зажигал свои огни. Это был момент почти идеального покоя.
— Знаешь, — нарушила тишину Старк, задумчиво разглядывая свою недоеденную шаурму. — Когда я летела с той ракетой в портал, я думала, что это конец. Я даже попросила Джарвиса позвонить Пеппер… это моя управляющая. И лучшая подруга. Хотела попрощаться. А потом появился ты, вытащил меня, и я очнулась от рыка Халк. И первая мысль была: «Черт, я выжила. Теперь придется идти на совещание по квартальному отчету».
Она усмехнулась, но в ее глазах я увидел отголосок того страха.
— Ты не боишься умереть, — это был не вопрос, а утверждение.
— Боюсь, — возразил я, чем немало ее удивил. — Но не так, как вы, смертные. Я боюсь небытия. Окончательного стирания. А смерть… для меня это просто переходное состояние. Неприятное, но не фатальное. Я умирал несколько раз. Каждый раз это учит чему-то новому.
— Звучит… жутко, — призналась она. — А я вот не хочу умирать. У меня еще столько всего в планах. Новые костюмы, новые источники энергии, хочу построить колонию на Марсе…
— Хорошие планы, — одобрил я. — Глобальные.
— А у тебя? Кроме как вернуться домой?
Я пожал плечами.
— У меня никогда не было глобальных планов. Я всегда решал проблемы по мере их поступления. Моей единственной целью было вернуться. А теперь… я даже не уверен, что это возможно. И что я этого хочу.
— Почему?
— Потому что я уже не тот человек, которым был, когда уходил, — я посмотрел на свои руки. — Тот парень, Саша Рогачев, умер в той подворотне много лет назад. А я… я нечто другое. И я не уверен, что тому, старому миру, нужно то, чем я стал.
Наступила тишина. Старк не стала давить. Она была умна и понимала, что есть темы, в которые не стоит лезть без приглашения.
— Ладно, философ, — сказала она, поднимаясь. — Доедай и располагайся. Чувствуй себя как дома. А у меня есть одно неотложное дело.
— Какое?
— Организовать вечеринку, — подмигнула она. — Завтра вечером. Здесь, в пентхаусе. В честь спасения мира и твоего освобождения. Явка для всех Мстительниц обязательна. И для тебя тоже. Никаких отговорок.
Она ушла, оставив меня одного в огромной, пустой квартире, наедине с моими мыслями и коробкой журналов. Я вздохнул. Вечеринка. Шум, толпа, пустые разговоры. Все то, чего я старался избегать. Но я понимал, что это необходимо. Это был еще один шаг к интеграции. Еще один акт в пьесе под названием «Александр Рогачев — свой парень».
* * *
Следующий день я провел в блаженном одиночестве. Изучал библиотеку, копался в настройках мастерской, даже набросал пару чертежей нового кинжала с изменяемой плотностью лезвия. Я чувствовал себя почти счастливым. Но вечер наступил неумолимо.
Я стоял перед огромным зеркальным шкафом в своей новой спальне, выбирая наряд. Мой подпространственный гардероб был огромен, но для такого случая нужно было что-то особенное. Не слишком официальное, но и не повседневное. В итоге я остановился на темно-бордовой рубашке из асгардского шелка, идеально сидящих черных брюках и дорогих кожаных туфлях. Несколько движений, и мои волосы, обычно слегка растрепанные, легли в элегантную прическу. Я посмотрел на свое отражение. Снова маска. Маска обаятельного, уверенного в себе мужчины, у которого все под контролем. Никто не должен был видеть того, что скрывалось за ней.
Когда я поднялся в пентхаус, вечеринка была уже в самом разгаре. Музыка, смех, звон бокалов. Гостей было много. Помимо Мстительниц, я увидел здесь и ту самую Пеппер Поттс — строгую, но элегантную блондинку, и полковника Роуди в парадной форме, и даже доктора Чо, которая при моем появлении слегка напряглась.
— А вот и наш почетный гость! — прогремела Старк, вручая мне бокал с чем-то янтарным. — Виски. Двадцатилетней выдержки. Не то пойло, что ты пил у меня в прошлый раз.
— За твое здоровье, — я приподнял бокал.
Вечер потек своим чередом. Я перемещался по залу, обмениваясь ничего не значащими фразами с гостями, улыбался, шутил.
Я поговорил с Брюс Бэннер. Она была тихой и немного застенчивой, но когда речь зашла о гамма-излучении и его влиянии на клеточную структуру, ее глаза загорелись. Мы нашли общий язык. Мы оба носили в себе «монстра» и знали, что такое постоянный контроль.
— Как ты справляешься? — спросила она тихо, когда мы стояли у окна, глядя на ночной город. — С… силой. С тем, что она может выйти из-под контроля.
— Я не борюсь с ней, — ответил я. — Я принял ее как часть себя. Я договорился с ней. Установил правила. Она — это я, а я — это она. Разделять нас — значит создавать конфликт. А в любом конфликте есть риск проиграть.
Она посмотрела на меня с новым интересом, и я увидел, как в ее голове заработали шестеренки. Возможно, мой совет ей поможет.
Потом ко мне подошла Стив Роджерс. Она была в простом, но элегантном платье, и выглядела немного потерянной в этой шумной толпе.
— Рада, что тебя отпустили, — сказала она искренне.
— Я тоже, — улыбнулся я. — Ваша эпоха гораздо комфортнее, чем моя временная камера.
— Я все еще пытаюсь привыкнуть, — призналась она. — Все такое… громкое. Быстрое.
— Со временем привыкнешь. Главное — найти то, за что можно держаться. Якорь. Для тебя это, похоже, долг и справедливость.
Она кивнула.
— А для тебя?
— Для меня? — я сделал глоток виски. — Для меня якорем всегда была цель. А теперь, когда ее нет… я в свободном плавании. Ищу новый порт.
Наши пути снова разошлись. Я заметил, как в углу за мной наблюдают Наташа и Клинтия. Они не подходили, просто держали меня в поле зрения. Старые привычки шпионов.
Все шло гладко. Слишком гладко. Я должен был предвидеть, что этот покой не может длиться вечно.
Триггером стал телевизор. На огромной плазменной панели, висевшей на стене, без звука транслировали вечерние новости. И в какой-то момент на экране появились кадры. Кадры разрушенного Нью-Йорка с высоты птичьего полета. Искореженные здания, дымящиеся руины, улицы, заваленные обломками.
— Ужас, — произнес кто-то рядом со мной. — Такая цена за победу. Столько жизней…
И это слово. «Цена». Оно ударило по мне, как разряд тока.
Мир вокруг меня померк. Шум вечеринки стих, сменившись оглушающим воем. Яркие огни пентхауса сменились абсолютной, всепоглощающей чернотой космоса. Я снова был там. На том последнем клочке земли, посреди уничтоженной мной вселенной. Но на этот раз я был не один.
Вокруг меня, в пустоте, висели они. Триллионы. Бесчисленные души, стертые в небытие. Их не было видно, но я их чувствовал. Я слышал их безмолвный, единый крик, полный боли, отчаяния и обвинения. «*Зачем?*» — вопрошал этот хор мертвецов. «*Ради чего?*»
Я видел лица. Женщина, прижимающая к себе ребенка, за мгновение до того, как их поглотил очищающий огонь. Старик, смотрящий в небо с недоумением. Молодая пара, державшаяся за руки. Герои и злодеи той вселенной, их последние мгновения агонии. Танос, Вечность, Смерть… все они были там, в этом хоре. И все они смотрели на меня. На своего убийцу.
Тьма, которую я так долго и тщательно сдерживал внутри, начала просыпаться. Та самая первородная, холодная сила, которую я использовал, чтобы выжечь тот мир. Она поднималась из глубин моего существа, как черная, маслянистая вода, грозя затопить все. Я чувствовал ее голод. Она хотела вырваться. Она хотела поглотить и этот мир, такой яркий, такой живой. Она хотела тишины. Абсолютной тишины небытия.
— Нет… — прошептал я, но мой голос утонул в вое мертвых душ.
Я почувствовал, как холод расползается от меня во все стороны.
**[Реальный мир. Пентхаус башни Старк]**
Музыка резко оборвалась. Смех затих. Все лампы в пентхаусе замерцали и погасли, погрузив помещение в полумрак, освещаемый лишь огнями ночного города за окном. Температура упала так резко, что у людей пошел пар изо рта. Но это был не обычный холод. Это был глубинный, пронизывающий до костей ужас, от которого волосы на затылке вставали дыбом.
Все инстинктивно посмотрели в центр зала. Туда, где стоял Александр.
Он стоял неподвижно, глядя в одну точку, но он изменился. Его глаза, обычно зеленые и полные иронии, сейчас были двумя бездонными черными колодцами, в которых не было ничего, кроме бесконечной пустоты. От его фигуры исходил ощутимый, давящий мрак. Тени в комнате ожили. Они удлинялись, извивались, тянулись к нему, словно живые существа. Гости, обычные люди, замерли, парализованные первобытным, необъяснимым страхом. Они не понимали, что происходит, но их инстинкты кричали им бежать без оглядки.
Мстительницы почувствовали это иначе. Старк увидела на своих сенсорах в очках чудовищный всплеск неизвестной энергии. Брюс Бэннер почувствовала, как «другой парень» внутри нее зарычал и забился в угол, впервые в жизни испугавшись чего-то вовне. Стив Роджерс ощутила это как абсолютное зло, саму антитезу жизни и надежды. А Наташа и Клинтия, привыкшие к опасностям, почувствовали то, чего не чувствовали никогда — ощущение полной, абсолютной безнадежности. Словно они заглянули в бездну, и бездна была готова их поглотить.
— Рогачев! — крикнула Старк, но ее голос прозвучал глухо, словно вяз в сгустившемся воздухе.
**[Сознание Александра]**
Крик Старк пробился ко мне сквозь вой триллионов голосов. Это был якорь. Тонкая ниточка, связывающая меня с реальностью. Я ухватился за нее.
«*Нет!*» — мысленно взревел я, обращаясь к Тьме внутри. «*Не здесь! Не сейчас! Я твой хозяин! Я!*»
Это была битва не на жизнь, а на смерть. Битва за собственную душу. Я собрал всю свою волю, всю свою память о том, кем я был, о друзьях, которых я потерял и обрел, о смехе, о солнце, о вкусе шаурмы — обо всем, что делало меня живым. Я бросил все это против голодной, бездонной пустоты.
Я чувствовал, как трещат мои ментальные барьеры. Как Тьма пытается поглотить мои воспоминания, мою личность. Но я держался. Я сжимал ее, прессовал, запихивал обратно в ту клетку в самом дальнем уголке моего сознания, которую я для нее построил. Это было все равно что пытаться голыми руками затолкать сверхновую звезду обратно в спичечный коробок.
Боль была невыносимой. Не физическая, а духовная. Словно с меня заживо сдирали душу.
И я смог.
С последним, титаническим усилием воли я захлопнул дверь клетки. Вой мертвецов стих. Пустота отступила.
Я снова был в пентхаусе.
Свет зажегся. Тепло вернулось. Тени вернулись на свои места. Я стоял, тяжело дыша, по моему лицу струился пот. Ноги подкашивались. Я чувствовал себя так, словно только что в одиночку сдвинул с орбиты планету.
В комнате стояла мертвая тишина. Все смотрели на меня. В их глазах был страх.
Нужно было что-то сказать. Найти оправдание.
— Простите, — выдавил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. Я вытер пот со лба тыльной стороной ладони. — Кажется… межпространственный джетлаг. Иногда бывают… скачки энергии. Побочный эффект моих путешествий. Ничего серьезного.
Оправдание было слабым. Невероятно слабым. И я видел по их лицам, что никто в него не поверил.
— Вечеринка окончена, — тихо, но властно сказала Старк. — Всем спасибо, что пришли.
Гости, не говоря ни слова, начали расходиться. Быстро, почти убегая. Они не понимали, что произошло, но были рады оказаться от этого подальше. Через пять минут в пентхаусе остались только я и Мстительницы.
— Что. Это. Было? — спросила Старк, подойдя ко мне. Ее голос был тихим, но в нем звенела сталь.
— Я же сказал. Скачок энергии…
— Не ври мне, Рогачев! — рявкнула она. — Я не идиотка. Я видела показания приборов. Это не был «скачок энергии». Это была… смерть. Концентрированная. Я чувствовала, как она пытается все сожрать.
Я молчал. Что я мог ей сказать? Правду? Что я уничтожил целую вселенную и теперь ее призраки преследуют меня? Что внутри меня живет сила, способная повторить это здесь? Они бы снова заперли меня в клетку. И на этот раз ключ бы выбросили.
— У меня есть… свои демоны, Старк, — наконец сказал я, глядя ей в глаза. — Темное прошлое. Иногда оно напоминает о себе. Я справился. Я держу их под контролем.
— Сегодня ты едва справился, — заметила Наташа. Она стояла чуть поодаль, но ее взгляд был острым, как бритва. — Что будет в следующий раз?
— Следующего раза не будет, — твердо сказал я. — Я усилю барьеры. Этого больше не повторится.
Они смотрели на меня, и я видел в их глазах борьбу. Они хотели мне верить. Но они боялись. И имели на это полное право.
— Хорошо, — наконец сказала Старк, нарушив тягостное молчание. — Я тебе верю. Пока что. Но если нечто подобное повторится, Рогачев… если ты подвергнешь опасности мой город или моих людей… я лично разработаю оружие, которое сотрет тебя с лица земли. Понял?
— Понял, — кивнул я.
Она развернулась и ушла к бару, наливая себе большую порцию виски дрожащей рукой. Остальные тоже разошлись, оставив меня одного посреди зала. Вечер был окончательно испорчен.
Я молча покинул пентхаус и спустился на свой этаж. Войдя в свою роскошную, пустую квартиру, я прошел в гостиную и рухнул на диван. Я смотрел на ночной город за окном. На миллионы огней. На миллионы жизней.
Я обрел новый дом. Но сегодня я понял, что принес с собой в этот дом бомбу замедленного действия. И эта бомба — я сам. Я был в большей изоляции сейчас, окруженный роскошью и новыми знакомыми, чем когда сидел один в стеклянной клетке. Потому что там моим единственным врагом была скука. А здесь моим главным врагом был я сам. И я не был уверен, что смогу побеждать в этой битве вечно.