Mushoku Tensei. Глава 36. Ситуация...
23к символов
* * *
Для беседы с неожиданно появившимися Лилией и Зенит был выбран тот самый ресторанчик возле гостиницы, куда мы с Рокси и направлялись изначально.
Это было скромное, но очаровательное заведение с деревянными стенами, украшенными резными панелями в виде листьев и ветвей, имитирующими леса Асуры, и мягким освещением от висящих под потолком ламп с матовыми стеклами, что создавало атмосферу интимности и тепла. Место не королевского уровня, конечно, но на порядок выше случайной таверны, где пьяные авантюристы могли запросто швырнуть кружку в голову случайному посетителю или устроить потасовку из-за спора о последней миссии.
Дальний столик в углу, отгороженный от посторонних глаз высокой ширмой, стал нашим укрытием на сегодняшний вечер. Воздух здесь был пропитан ароматами жареного мяса, свежей выпечки и пряных трав, а из кухни доносились приглушенные звуки шипения сковородок и веселого бормотания поваров. По виду девушек было видно, что те были уставшими и голодными: Лилия, с ее обычно собранными в аккуратный пучок темными волосами, теперь слегка растрепанными, сидела сгорбившись, а ее глаза казались потухшими от усталости. Зенит же, с её золотистыми локонами, падающими на плечи, кусала губы, и её бледное лицо отражало внутреннюю бурю.
Поглядел я на них, и понял, что сначала нужно сделать заказ — сочные стейки с гарниром из запеченных овощей, свежий хлеб с хрустящей корочкой и кружки пива для Лилии и Зенит, чтобы хоть немного снять напряжение, — и только потом начались объяснения. Объяснения неровные, у Лилии с Зенит явно не было никакой проработанной объяснительной речи, но так или иначе рассказ пошёл и первой слово взяла горничная, откашлявшись и нервно сжимая край скатерти.
И её рассказ уже с первых слов ввёл меня в ступор, заставив замереть с вилкой в руке, пока Рокси рядом тихо ахнула, прикрыв рот ладонью.
Оказывается, Лилия и Пол давние знакомые ещё с юных годов, когда обучались в школе боевых искусств, находящейся где-то в пригороде Арса, столицы Асуры. Это было престижное додзё с опытными учителями и просторными дворами для тренировок, спонсировалась королевской казной, поэтому туда мог прийти любой желающий, независимо от происхождения, но с условием, что потом человек какого-то время будет работать в определённой ему структуре и месте — будь то королевская гвардия, частные охранные отряды или даже дворцовая служба.
Ну типа, если денег нет на обучение фехтованию и смежным наукам, таким как тактика, анатомия для точных ударов или даже базовая магия усиления, то тебя обучат всему и заставят отрабатывать, исходя из достигнутых успехов, навыков, рекомендаций наставников и прочего. Именно по этой схеме Лилия и попала во дворец наложниц, работая горничной-телохранителем, где её обязанности включали не только уборку и уход за одеждой, но и скрытную охрану от интриг и покушений в лабиринте дворцовых коридоров.
И вот во время обучения там Лилия и познакомилась с Полом, который обучался забесплатно и без условий отработки, так как принадлежал семье Грейратов — одной из знатных линий Асуры с древними корнями и влиянием при дворе. В юные года Пол не был столь категоричен к своей семье, как сейчас, и пользовался активно своим положением в обществе: он щеголял в лучшем снаряжении, ел лучшую еду, получал дополнительные занятия с лучшими наставниками, мастерами меча из далеких земель, и прочее-прочее, включая привилегии вроде отдельной комнаты в общежитии с видом на городские огни.
Тем не менее, обычная деревенская девочка, коей была тогда Лилия, с её простыми одеждами из грубой ткани и мозолистыми руками от работы на ферме, не сильно-то и уступала ему в навыках и умению обращаться с клинком — она была быстрой, как ветер, и точной в ударах, словно змея. Природный талант, не иначе. И это видимо сильно ударило по хрупкому эго Грейрата, заставляя его краснеть от злости во время спаррингов, где её клинок то и дело касался его доспехов.
А добило окончательно то, что при попытках втереться в доверие и переспать, что уже в те года практиковал Пол с его обаятельной улыбкой и льстивыми комплиментами, Лилия ему отказывала — твердо, но вежливо, не поддаваясь на его уловки. Для неё было очень важна учёба и её итоги, от которых зависела дальнейшая жизнь.
Ну и спустя время всё дошло до точки кипения, когда напряжение между ними нарастало, как тетива лука. В один день Лилия Пола в дуэли одолела на большую публику других учеников — на главном дворе школы, под аплодисменты толпы сверстников и строгие взгляды наставников, её меч сверкнул в солнечном свете, и Пол упал на колени, признав поражение.
А ночью он пришёл к ней в комнату — в маленькую каморку с узкой кроватью и единственным окном, пропахшую потом от тренировок, — и изнасиловал. Вот так просто, в темноте, с грубой силой, игнорируя её крики и сопротивление. Не сумел деревенскую девочку побить по-честному, так решил подлостью взять, оставив её в шоке и боли, с синяками на руках и разорванной одеждой. И после своей «победы» Грейрат решил просто убежать. Убежать от проблем, от последствий, как самая последняя трусливая сучка, покинув семью и страну на долгие годы, став авантюристом, скитаясь по континенту в поисках миссий и забвения.
Я сидел и слушал это в ахуях полных, как и Рокси, которая сжимала мою руку под столом, её маленькие пальцы дрожали от возмущения, а синие глаза расширились в шоке.
Эта ситуация конкретно выбила Лилию из привычного состояния, отчего на выпускных экзаменах — суровых испытаниях с реальными боями и теоретическими тестами на пергаменте — показала не самый лучший результат, допустив ошибки из-за рассеянности и травмы души.
И вместо того, чтобы стать свободной авантюристкой на контракте, которая просто имела бы долг перед Асурой, который покрывался бы из оплаты за миссию — путешествуя по миру, сражаясь с гоблинами и драконами, и постепенно выплачивая долг, — её в добровольно-принудительном порядке отправили в дворец наложниц, где жизнь была так себе, мягко говоря: интриги, ревность между наложницами в роскошных залах с шелковыми коврами, постоянная бдительность от ядов в еде и кинжалов в темноте, и где она получила свою травму во время нападения наёмного убийцы — глубокий шрам на бедре от отравленного клинка, который едва не стоил ей ноги.
И вышло так, что и из дворца выгнали после инцидента, обвинив в некомпетентности, и дорога к приключениям и просто новой жизни закрыта из-за серьёзной раны, которая хромотой напоминала о прошлом каждый день. И виной тому был Пол Грейрат, чьё лицо теперь маячило в её воспоминаниях как тень.
Он же не так давно подал объявление о поиске служанки в дом, на которое наткнулась неожиданно Лилия, ища работу себе по силам и умениям — что-то спокойное, как уборка или помощь по хозяйству, чтобы не нагружать раненую ногу. Нашла, и отправилась к Грейратам, преодолевая путь на телеге через пыльные дороги Буэны, с сердцем, бьющимся от смеси гнева и любопытства.
Плана никакого не было. Были смешанные чувства — обида, как жгучий огонь в груди, и пустой кошель, звякающий жалкими монетами. План должен был строиться, исходя из реакции Пола на появление Лилии: если он дрогнет, если в его глазах мелькнет узнавание или вина. Если бы Пол раскаялся и просто повёл себя как адекватный взрослый человек, то Лилия могла бы простить, отпустить прошлое, как осенний лист на ветру.
Но Грейрат никак не отреагировал, и решил просто делать вид, что впервые её видит — его взгляд скользнул по ней равнодушно, как по мебели, и он продолжил болтать о погоде. Ни раскаяния, ни сожаления — ни-че-го. Ему было глубоко по-е-бать.
Он даже не парился насчёт того, что Лилия могла что-то рассказать Зенит, не моргнул глазом при упоминании ее имени. Пол был либо настолько уверен, что ничего не будет и что Зенит не поверит словам простой служанки против слова мужа, либо реально с кровати упал и память потерял от удара. Иначе это никак не объяснить — его безразличие было как ледяная стена.
Ну, Лилия тоже никак не подавала сигналов, что они знакомы и просто стала работать в доме, копя сбережения и наблюдая за Грейратами: за их утренними завтраками за деревянным столом, за смехом Зенит над шутками Пола, за маленьким Руди, ползающим по коврам. Хотела как-то отомстить, но с годами, с наблюдением за счастливой молодой семьёй, за их теплыми вечерами у камина и нежными прикосновениями, всё же начала отказываться от этого. В отличие от Грейрата у неё есть сердце, теплое и способное на эмпатию, и импульсивными решениями она не страдает, и рушить чужие жизни не намерена, не хотела становиться монстром вроде него.
Лилия хотела просто следовать моему плану, и уехать из Буэны тихо-мирно, оставляя это место как тёплое и приятное время в памяти — с ароматом свежей выпечки Зенит и детским смехом Руди. Однако Пол не был бы Полом, если и тут не сумел поднасрать самому себе же, подлив масла в огонь своей собственной глупостью.
Где-то перед последней зимой ночью Пол неожиданно ввалился в комнату к Лилии — дверь скрипнула в тишине дома, и он появился, шатаясь, с красными глазами и тяжелым дыханием. Был он в неадеквате, но настроен на секс, бормоча что-то о «старых временах» и подавившись на неё всем тело. Но Лилия уже горьким опытом научена и сумела с помощью клинка, спрятанного под подушкой, отбиться от него, ранив того в плечо — лезвие сверкнуло в лунном свете из окна, и Пол зарычал от боли, кровь брызнула на простыни.
Пол пришёл в себя и сбежал опять, спотыкаясь в коридоре, но на утро пришёл в виноватой мордашкой, с повязкой на плече, и начал извиняться, поясняя, что принимал афродизиаки, чтобы каждую ночь силы были и что Зенит не думала ни о ком, кроме него, но «почему-то» в последнее время зелья перестали действовать и он решил дозу увеличить. Из-за увеличения дозы зелья, ему крышу снесло, и он едва Лилию не изнасиловал снова, перепутав двери в своем бреду, приняв её комнату за спальню Зенит. И, к слову, только в этот момент вспомнил о прошлом, за что тоже извинился — его голос дрожал, но в глазах мелькнула неискренность, как будто он репетировал речь.
Девушка хотела его прям там прирезать, чувствуя, как ярость кипит в венах, но якобы согласилась молчать с условием, что тот не будет больше принимать эти афродизиаки, и чтобы он держался от нее подальше, как от чумы.
Пол, умом не блистающий, получив обещание от Лилии ушёл и все последующие дни продолжал вести как обычно, словно ничего не было — шутил за обедом, играл с Руди, обнимал Зенит. Но зелья и впрямь перестал употреблять, по крайней мере, на виду.
Лилия думала в последнее время как поступить — ночи напролет ворочалась в постели, взвешивая варианты, — и всё же решилась рассказать правду Зенит, как она есть, без прикрас, в тихом уголке кухни, когда дом затих.
И результат этой беседы я мог наблюдать теперь воочию, зная правду, почему афродизиаки Пола перестали вдруг действовать, из-за чего тот пошёл на риск с повышенной дозой. И ради чего? Приревновав меня к Зенит? Ахуеть…
— Я думала, что хорошо знала, кто такой Пол, — угрюмо продолжила уже Зенит, смотря в уже третью полупустую кружку с пивом, где пена медленно оседала, отражая ее грустное лицо. — Знала какой он бабник, с его вечными историями о приключениях и завоеваниях в тавернах, знала, что Грейрат с их семейными пристрастиями, знала какой у него характер — импульсивный, как вспышка магии, и эгоистичный. Но думала, что смогу это изменить, смогу одна заменить ему увлечения и страсть, стать для него всем миром. Думала… — нахмурилась она. — Не знаю, о чём думала уже, наверное, ослепла от любви в те первые годы, когда он смотрел на меня так, будто я — сокровище. Узнать, что твой муж насильник в прошлом, насильник в настоящем и наглый лжец очень больно и… очень неприятно, как удар кинжалом в спину, когда меньше всего ждешь. Его отношение к Лилии омерзительно — он даже не моргнул, узнав ее, как будто она вещь, а не человек с чувствами. Его мысли о том, что я могла ему изменить оскорбительны, словно я какая-то очередная шлюха на его счету, а не жена, которая родила ему сына. Его отношение ко мне, как к куску мяса для доказательства своей… «альфа-самцовости» отвратительно и непозволительно, он превратил нашу постель в арену для своего эго, а не в место любви.
Зенит замолчала, допивая парой глотков пиво, и шумно выдохнула, ставя кружку на стол с глухим стуком.
— Фух… Про зелья также обманывал, говорил, что просто хочет ещё ребёнка и просто хочет меня, с его нежными шепотами по ночам, хотя при употреблении этих отваров как раз-таки нельзя зачать ребёнка — они подавляют плодовитость, и он знал это, читал в тех же книгах по алхимии, что и я. Он знал, он врал мне прямо в лицо, глядя в глаза. И рана на руке была, как и кровь — я спрашивала, но он опять обманул, сказав, что веткой в лесу поранился… Ха! Ага, как же, веткой с идеально ровным краем. Целителя-авантюриста обмануть решил, думая, что я не знаю, как выглядит колотая рана от клинка — глубокая, с ровными краями и воспалением вокруг! Гад!..
Блондинка помассировала виски руками.
— И ведь он даже особо не отпирался! Всё признал, и даже в том, чего не знали — о других интрижках в прошлом, о том, как сбегал от ответственности. Я просто в шоке… Как я могла быть такой слепой? Как не замечать эти трещины в его улыбке?
Голос у Зенит был спокоен, но дёргающиеся губы говорили о том, что на грани слёз — глаза блестели, а руки сжимали край стола так, что костяшки побелели. И я тут был единственным, кто имел право голоса и был другом, который мог успокоить товарища.
— Да уж… Я, конечно, не был о Поле высокого мнения, чтобы так… — я покачал головой, чувствуя ком в горле от всей этой грязи. — Слов нет, какой он уебан на самом деле, подлый и трусливый. Но сейчас не о нём, он не стоит твоих слез. Что планируешь делать дальше? Просто Пола нахер послать — это легко, но вот Руди, он же еще малыш, нуждается в матери.
— Я это понимаю, и мне сейчас нелегко от осознания того, что Руди там сейчас совсем один с Полом в том доме, полном воспоминаний. У нас вышла серьёзная ссора — крики, обвинения, я швырнула в него… чем-то, а он стоял и бормотал оправдания. И я уехала на эмоциях следом за Лилией, хлопнув дверью так, что стекла задрожали. Только сейчас немного пришла в себя, но это не значит, что я разбежалась и побежала обратно к Полу и всё простила. Нет. Ни за что. Видеть его не хочу, и слышать тоже — его голос теперь вызывает тошноту. А Руди… — её голос дрогнул, и она моргнула, смахивая слезинку. — Пока не знаю. Хочу вернуться в Милис, к корням, к храмам и спокойствию, подальше от всех Грейратов, но малыш Руди ещё мал для такого путешествия — дороги опасны, монстры, разбойники, а он только недавно ходить научился сам. Да и конечная точка пока ещё размытая: может, к друзьям в столицу или в какой-то тихий городок, где я бывала, когда сбегала от семьи. К семье обратно не хочу — будут только и говорить, что «были правы»… Но и здесь оставаться тоже, в Буэне, где каждый угол напоминает о Полe. Может, будет ему лучше здесь с родственниками Пола, в их поместье с садами и слугами, а может и нет — они же Грейраты. Может, в семье Латрея будет лучше, с их дисциплиной… Не знаю. Ничего не знаю! Спроси, что полегче, Эрик… Вопрос этот решать нужно будет, говорить тоже, я понимаю это, да. Эх… Просто не готова была я морально к такому, хотя, наверное, должна была — не за монаха замуж выходила.
Она положила голову на стол, и последние слова уже глухо пробурчала, уткнувшись в скрещенные руки, ее плечи слегка дрожали.
Мы с Лилией и Рокси переглянулись — Лилия кивнула мне ободряюще, а Рокси тихо прошептала:
— Бедная Зенит…
— Не думаю, что к такому можно быть готовым, — начал я, стараясь говорить мягко, но твердо. — Никто не ожидает, что близкий человек окажется монстром под маской. Но ты хорошо справляешься с этим безумием, держишься, как настоящая авантюристка в бою. Ты сильная, Зенит. А рядом с тобой сильные друзья, которые помогут и в этой ситуации тоже — мы не оставим тебя одну, поможем с планами, с защитой, с чем угодно. Не забывай про это. Сейчас главное немного успокоиться, расслабиться чуть-чуть — может, еще кружку пива? — и дальше уже поступать с ясной головой и не давать Полу даже попытки тебя одурачить, не поддаваться на его уловки или слезы. Жизнь на этом не оканчивается, и главное сейчас всё сделать так, чтобы дальше было только светлое будущее, как для тебя, так и для Руди — с улыбками, приключениями и без теней прошлого.
Уж не знаю, насколько я верно сказал, но Лилия кивнула мне, ее губы тронула слабая улыбка одобрения. Да и сама Зенит поднялась обратно, выпрямившись, откидывая волосы с лица. Видок у неё был кислым, с красными глазами и усталыми чертами, но в голубых глазах вернулась былая искра, что не могло не радовать — как будто огонь разгорелся заново.
— Да… Ты прав. Проблема есть, и её нужно решать, шаг за шагом, не откладывая. Завтра тогда вернусь обратно в Буэну, и всё решу. Сама. Помощь твоя мне может пригодиться, но точно не в решении семейных проблем — не хочу втягивать тебя в эту грязь. Могу тебя попросить несколько дней, ну или неделю побыть в Роа? Если всё решиться так, как я себе это в голове представила, то я была бы рада отправиться с вами в Милис. Свои дела буду решать, а также помогу с Гильдией и прочими делами. Мы это обсуждали не так давно, помнишь? Ох, не думала, что при таких обстоятельствах всё будет, но как есть так есть… Жизнь иногда подкидывает такие повороты, что и в кошмаре не приснится.
Хоть я себе немного иначе представлял дорогу домой, но не настолько, чтобы отказывать своей подруге в такой ситуации.
— Не переживай и не торопись. Недельку подождать можно, как раз боевой магии начну учиться.
Зенит слабо улыбнулась, её губы дрогнули в первой настоящей улыбке за вечер.
— Спасибо… Ты настоящий друг, Эрик. И вы все — спасибо. Без вас я бы точно сломалась, такой хаос в голове…
* * *
Скандал в молодой семье Грейратов оказался внезапным и чертовски серьёзным, но меня он, по крайней мере пока, никоим образом не зацепил.
Утром Зенит собралась с духом и вместе с Лилией отправилась обратно в Буэну разбираться с Полом. Моя арендованная телега с лошадкой пришлась как нельзя кстати. Лилия, чья судьба, как выяснилось, была ещё более запутанной и трагичной, чем я думал, не соврала насчёт своего опыта и уверенно вывела телегу из конюшни на дорогу.
Я предложил свою компанию — не то чтобы я рвался вмешиваться, но чувствовал, что должен хотя бы предложить плечо друга. Зенит, однако, лишь покачала головой, её голос был твёрд, как сталь:
— Нет, Эрик. Спасибо, но это мои дела. Я должна разобраться с этим сама. Лилия едет только как извозчица, и то лишь потому, что я не доверяю местным возницам. Твои слова вчера… они помогли мне собраться и успокоиться, правда. Большего не нужно.
В её тоне не было ни капли сомнения, хотя я заметил, как её пальцы нервно теребили край плаща, выдавая внутреннее волнение. Лилия, стоя у телеги, лишь коротко кивнула мне, словно подтверждая:
— «Мы справимся».
Пол, конечно, оказался с серьёзной придурью — это ещё мягко сказано, учитывая всё, что мы узнали, — но Зенит была уверена, что поездка пройдёт нормально. Или, по крайней мере, она убедила себя в этом, чтобы не дать страху взять верх.
И когда высокие тёти уехали, мы с Рокси остались вдвоём, но особо не грустили. Какое-то время мы обсуждали, как всё может сложиться в Буэне, сколько времени это займёт и, что самое важное, к какому результату приведёт.
Маловероятно, что после всех озвученных грехов Пола Зенит вдруг передумает и даст ему какой-то мистический «второй шанс». Ситуацию с Лилией ещё можно было бы, с трудом, проглотить, оправдывая её сильными чувствами, но обман с ребёнком и использование Зенит буквально как мясо для ебли — это уже совсем другой уровень пиздеца… Хотя, если честно, сложно рассуждать о каких-то уровнях, которые Пол по своей же тупости устроил.
Теперь я, пожалуй, лучше понимаю Элинализ, у которой, куда больше причин для бесконтрольной ебли, но которая строго держится правила не заводить семью. Ситуация с Полом и Зенит — это просто кошмар, и никому не пожелаешь через такое пройти. Прозвучит, наверное, не совсем правильно, но я был рад, что оказался лишь сторонним наблюдателем всего этого дерьма.
Рокси в ходе нашей беседы ставила на то, что Зенит заберёт Руди с собой и увезёт в Милис к своей семье, где, вдали от влияния Грейратов, он сможет вырасти не таким, как его отец или другие родственники. Я же был немного другого мнения, считая, что Руди не будут таскать по миру, а оставят с Полом здесь, в Роа, где у него полно родственников и возможностей. У обоих вариантов были свои нюансы, но мы с Рокси были абсолютно уверены, что никакого воссоединения не будет. Зенит уезжала слишком решительно, а грехи Пола — это не просто измена с какой-нибудь условной соседкой.
Долго обсасывать эту тему мы с Рокси не стали и вскоре перешли к тому, о чём я говорил вчера, — началу обучения боевой магии. Пока шли за город, мы ещё касались семейных дел Грейратов, но, когда пришли на место, эта тема уже потеряла всякий интерес.
Мы с Рокси остановились на небольшой поляне, окружённой редкими деревьями, чьи ветви слегка покачивались под порывами прохладного ветра. Место было укромным, чуть в стороне от главной дороги, ведущей из Роа. Трава под ногами была влажной от утренней росы, а воздух пах землёй и сыростью. Небо над нами было слегка пасмурным: серые облака, словно тонкое покрывало, тянулись по горизонту, но сквозь них то и дело проглядывало солнце, бросая мягкие, рассеянные лучи на землю. Свет то вспыхивал, освещая поляну, то угасал, когда облака вновь закрывали солнце, создавая ощущение спокойной, но немного меланхоличной атмосферы, идеальной для сосредоточенной работы.
Рокси остановилась, уперев руки в бока, и окинула меня внимательным взглядом.
Её синие волосы слегка трепал ветер, а в глазах горел тот самый учительский огонёк, который я уже видел, когда она бралась за серьёзное дело. Она выпрямилась, приняв строгий, но не лишённый теплоты тон, и заговорила:
— Так, Эрик, послушай, — начала она, и её голос звучал уверенно, с лёгкой ноткой наставничества. — У тебя уже есть неплохие начальные знания магии, и, должен признать, твоё владение исцеляющей магией на среднем уровне — это впечатляющий результат для обычного воина. Для тех, кто хочет углубиться в магию и освоить её боевую составляющую, это отличная основа. Но! — она подняла палец, подчёркивая важность своих слов. — Прежде чем мы начнём, ты должен показать мне всё, что умеешь. Расскажи, продемонстрируй на практике, чтобы я, как твой учитель, могла понять, с чего нам лучше стартовать. Без этого я не начну обучение.
Её слова зажгли во мне искру энтузиазма.
Эта учительская атмосфера, серьёзная, но вдохновляющая, заставила меня выпрямиться и сосредоточиться. Я кивнул, соглашаясь с её подходом, и начал:
— Хорошо, тогда начну с того, как я впервые освоил исцеляющую магию…
