Алый Зверь: Достижение Ярости - Глава 11
Глава 11 — Отсутствие ценности.
Найти нужный кабинет, даже несмотря на описанный ирьенином маршрут, было тем ещё испытанием. Похоже, это какая-то вселенская константа, что административные объекты ключевого значения строят таким образом, чтобы в них чёрт ногу сломал… По крайней мере дух советской больницы с её «хренпойми» планировкой чувствовался достаточно явно.
Тем не менее, пару раз уточнив дорогу у проходящих медиков, я таки добрался…
Ирьенин кабинета диагностики оказался куда более молчаливым типом. Можно даже сказать угрюмым, и встретил меня взглядом формата «чо вы все сюда прётесь?». Тем не менее, направление у меня принял, прочитал, после чего послал нахрен из кабинета на пол часа, чтобы я ждал пока «дозреет» контраст.
Ну, чего-то такого я и ожидал. Опыт имеется… В прошлом мире тоже проходил томографию, куда меня в ультимативном порядке притащил мой дед после приёма у тогда ещё психолога. Но я был чист. Не имела моя проблема внятного физического проявления.
Но это там. Здесь же…
Да, у меня уже была мысль, что непонятная аномалия в голове в каком-то роде отвечает за мою… вспыльчивость. Но, честно говоря, я не очень уверен. Почему? Да потому природа у аномалии, судя по всему, насквозь «магическая». Ну или «чакровая» — не суть. А в прошлом мире у меня точно никакой чакры не было!
Хотя есть один вариант… Там мне сказали, что всё дело в чистой психологии, и, вероятнее всего, так и было, а тут… Чакра же программируется эмоциями и разумом Шиноби. Возможно ли, что атипичное скопление чакры в моей черепушке — следствие, а не причина?
Возможно… А… А вдруг, если я так и продолжу ловить приступы, то эта самая аномалия будет разрастаться и в какой-то момент… Как там говорил доктор? «Лабораторию от содержимого твоей черепной коробки месяц отскребать будем»?
…
Не-не-не! Я не хочу!
Уберите из меня эту гадость!
Буквально за несколько секунд я полностью сменил оттенок своей кожи на бледный, да и мурашки по загривку пробежали.
Не хочу умирать! Да и кто вообще хочет?!
Фух…
…
Так, всё, ладно… Пока не буду паниковать. На одних теориях можно только инфаркт схлопотать. Вон, сколько зарекался в прошлом мире гуглить симптомы болезни, чтобы не обнаружить у себя какой-нибудь «инсульт жопы», а тут почти на ту же уловку попался, только без гугла… Ага, собственной тупости хватило.
— Фух…
— Курода-сан, — высунулся из кабинета диагностики угрюмый Шиноби. — Возможно вам следует обратиться и к лору, ибо я точно помню, что просил вас зайти через половину часа , а не завтра.
— Простите! — подорвался я. — Уже иду!
Слишком глубоко ушёл в себя… Хотя наручные часы показывали, что прошло только тридцать две минуты, но… Не буду на ровном месте препираться с человеком, что будет сейчас творить над моим телом непонятные колдунства.
А они явно непонятные, ибо аппарат томографии здесь выглядел совершенно не так, как я привык.
О чём речь?
Ну, вместо здоровенного гудящего аппарата, в центре кабинета стояла замысловатая конструкция из полированного дерева, местами обитого бронзовыми (наверное) пластинами с выгравированными печатями, а сверху всего этого дела было приделано зеркало.
— Проходи. Снимай верхнюю одежду. Ложись. Головой сюда, — указал он на небольшую вмятину на «кушетке». — Лицом к зеркалу. Рожи не корчить. Меня не отвлекать, — словно в уже сотый раз за день произнёс он, после чего, пока я разоблачался, отошёл к шкафу, откуда достал какую-то чашу.
К тому моменту когда я улёгся, он уже вернулся, торопя меня одним взглядом, после чего в несколько явно привычных движений нанёс на моё тело какую-то желеобразную фигню, пахнущую мятой и медью. Грудь, шея и виски. После этого, отложив чашу в сторону, он провёл над мазью рукой, отчего она начала светиться мягким салатовым светом.
— А это для чего? — не сдержал я вопроса.
В ответ на это, ирьенин посмотрел на меня таким взглядом, будто я только что цинично и с особой жестокостью умертвил его собаку на трупе любимой бабушки.
Понял… Пункт про «не отвлекать» стоит понимать максимально буквально.
И тем не менее…
— Это для усиления проводимости, — всё же просветил он меня, но таким тоном… что лучше бы молчал. — Лежи смирно. Нужно пятнадцать минут.
После этого мужчина начал возиться с аппаратом. Заменил пару пластин на внешне, как по мне, идентичные, чутка поправил наклон зеркала, в котором отражалось моё тело, а после продолжил что-то делать уже за пределами моего зрения, а вертеть головой… лучше не стоит.
Время шло, и я почувствовал… что мне становится жарко. К концу пятнадцати минут ощущение стало уже некомфортным.
— Начинаем, — появился в зоне видимости мужчина. — Чакру свою не дёргай. Дыши ровно, — он встал у моей головы.
После этого руки ирьенина засветились таким же светом, что и намазанный на мне гель. Его пальцы не касались меня. Лишь исходящий из них свет.
Зеркало надо мной словно ожило, «пририсовав» к моему отражению горящие тусклым светом тенкецу. Какие-то из них горели едва заметно. Какие-то очень ярко. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что вторые — те, которые я уже освоил, а первые…
С большим трудом удалось сдержать себя от того, чтобы погрузиться в себя и пустить чакру в оборот. Это же… натуральная карта! Ориентируясь по тому, что вижу в отражении, я смогу спокойно разблокировать каждый «узел» своей кейракукей!
Однако… Вряд ли ирьенин сказал не «дёргать» чакру просто так. Потому, лучше просто приложу все силы чтобы запомнить, а не буду срывать обследование.
Мужчина водил надо мной руками молча, сосредоточенно вглядываясь в отражение и едва шевеля губами, будто проговаривая увиденное… Вот что ему стоило делать это вслух, а?!
— Так, ладно… Сосредоточься на голове. Попытайся нащупать аномалию, но без чакры, — отдал короткую команду ирьенин.
Тем временем, зеркало окутала плёнка тумана, искажая изображение таким образом, что теперь на всю область отражающей поверхности красовалась лишь моя голова.
Сделав глубокий вдох я мысленно "посмотрел" в ту самую точку в глубине сознания. Сначала не чувствовалось ничего. Потом — легкий толчок, будто кто-то щелкнул по зубу. Зеркало над головой резко меняется. Среди ровного голубого свечения моего чакрового пути вспыхивает алое, пульсирующее пятно. Оно не похоже на тенкецу… Выглядит как клубок яростной, живой энергии.
Голову кольнуло резкой болью.
— Хм-м… Держи дальше, я страхую.
Свет от его рук стал сильнее и… насыщеннее. Алое пятно в ответ вздрагивает и начинает мерцать чаще. От боли на лбу выступили капли пота. Да и ладони тоже стали влажными.
— Готово, — убрал от меня руки мужчина. Свечение потухло, а зеркало стало прежним, отражая лишь меня, без всякой феерии света. Кольнув сознание последний раз, головная боль ушла, а я облегчённо вздохнул.
— Вставай. Без резких движений. Контраст выйдет из организма часа через два, вместе с мочой. Сегодня и завтра пей побольше воды. Результаты будут через сорок минут. Подождать можно на скамейке в коридоре. Туалет напротив.
Туалет? Зачем мне…
Б… Буэ…
К корлу подкатил ком.
Кажись понял. Побежал!
* * *
После пяти крайне неприятных минут, пока я нависал лицом над унитазом и исторгал из себя всё, что организм не успел в должной степени переварить, я умылся, оделся (я выбежал даже не схватив одежды, но она уже ждала меня на мягкой скамейке в коридоре), после чего потерянно уселся и принялся ждать.
Мде… Суровая в мире Ниндзя медицина.
Вновь накатило желание покурить, дабы чем-то перебить неприятное «послевкусие» (и речь не только о рвоте. Было и ещё что-то… некомфортное) во рту, однако, сильно вряд ли мне кто-то продаст табак… Хотя, может в этом мире и нету таких жёстких ограничений на подобное «взрослое веселье». Всё же организм местных людей куда крепче, чем жителей у жителей моего мира… По крайней мере, про раковые опухоли в Конохе никто не слышал.
До получения результатов томографии было ещё пол часа. Сидеть и ждать… Не хотелось. Да и реально очень тянуло на покурить.
Вспомнил того хромого Шиноби, что сидел у крыльца… Может попробовать стрельнуть?
С тяжёлым вздохом встав со своего места я спустился в холл и вышел на улицу, с наслаждением вдыхая чистый воздух. К счастью, нужный мужик обнаружился на той же скамейке. Даже позы не сменил.
— Эм… Добрый день, — подошёл я к нему.
— Сомнительное утверждение, парень, — хмыкнул мне в ответ Шиноби. — Но предположим.
— Возможно мой вопрос покажется странным, или наглым, но… Сигаретки не найдётся?
— Кхе…
Судя по всему мой вопрос и правда был несколько нетипичным, ибо лицо у Шиноби выражало высшую степень охренения.
— Кхм… А ты ещё не маловат?
…Видимо, некий возрастной ценз на табак всё же присутствует. А жаль…
— Маловат, — вздохнул я, понимая, что, походу, мне не обломится. — Но очень хочется…
— Хах, — усмехнулся мужчина. — А ты чего вообще забыл в госпитале? Выглядишь здоровым.
— Какая-то фигня в голове, — пожал я плечами, не видя смысла делать тайну.
— А… Томография? — слегка скукожился Шиноби.
— Томография, — уныло вздохнул я, кивая.
— Понятно… Ладно, — вздохнул мужчина, доставая из кармана пачку без опознавательных знаков. — Держи, — вытащил от туда заветную палочку из коричневой бумаги(?), начинённую табаком.
— Спасибо, — радостно подскочил я, подхватывая сигарету.
Без фильтра… И не бумага, а табачный лист. Ну ничего, сигарилла — тоже никотин. Да и неприятные ощущения во рту перебить — самое то.
Найдя правильный конец сигариллы, где табак не выпирает, я зажал его между губ и снова повернулся к Шиноби.
— Огня? — хмыкнул он, поднося руку ко мне и… щёлкая пальцем. Огненная вспышка опаляет сигариллу, а я даже не успеваю восхтиться проявлением чуда, ибо уже начинаю усиленно «пыхать» не давая тлеющему кончику затухнуть.
Горький едкий дым наполняет рот и лёгкие, вызывая желание истошно закашляться, но я его успешно перебарываю.
— Хорошо-о-о… — выдыхаю густую струю дыма.
— Это да-а-а… — присоединяется ко мне Шиноби, тоже закуривая. — Ну ты присаживайся, — чуть подвинулся на лавке и похлопал по освободившемуся месту.
— Спасибо, — не стал отказывать я.
После первой затяжки пошло легче. В сигариллах главное — не тянуть слишком сильно. Дым куда тяжелее и крепче, чем в сигаретах. Потому забить лёгкие дымом до отказа — вариант не самый лучший, хотя, ей богу, очень хотелось…
(Прим. Автора: Курить — плохо, фу, и вообще… Ну вы поняли, да?)
Тем не менее, мерзкий привкус с языка стремительно сходил на нет, перебиваемый куда более стойким ароматом хорошо табака. В родном мире за что-то подобное пришлось бы выложить круглую сумму, или крутить самому.
— Помогло? — с вопросом хмыкнул шиноби.
— Очень, — честно ответил я.
И речь не только о дрянном привкусе, но и… Куда глобальнее. Новый мир, бесконечные дни учёбы и самосовершенствования, попытки вникнуть в незнакомые реалии, недавний острый приступ ярости… Всё это давило. Сильно. И давно… А ведь раньше и из-за меньшего появлялось стойкое желание взять паузу от всего этого дерьма и закурить.
— Так что там за фигня в голове?
— Ну…
* * *
Покурить с левым мужиком «на парковке» и «поболтать о своих болезнях»… Вот теперь сходство с русской больничкой почти сто процентное. Дядька оказался весьма охоч до разговора, да и я бы непротив потрепаться с кем-то плюс-минус своего «возраста». Ну, в плане… всё время проводить в компании детей для почти тридцатилетнего мужика — сложно. А тут такая возможность!
Проходящие мимо люди поглядывали на нашу пару неодобрительно, особенно задерживая взгляд на зажатой в моих губах сигарилле, но… Мне пофиг! Чужое недовольство — не моя проблема.
Впрочем, несмотря на отчётливо заметное во взглядах окружающих осуждение, никто не подошёл дабы пресечь и покарать. И слава богу.
Расстались мы с Шиноби на приятной ноте. Я рассказал о буднях академии, вызвав у мужика ностальгию, а он поделился хитростью — освоив Хенге, я смогу закупать табак в лавках без особых проблем. За сию идею я его сердечно поблагодарил и мы распрощались, так и не узнав имён друг друга.
Я вернулся в диагностику, забрал результаты томографии и отправился обратно в двести шестнадцатый кабинет.
— А, Курода-кун, — улыбнулся мне ирьенин, когда я вошёл. — Отлично-отлично… — я передал ему результаты томографии (я туда заглянул, но ничерта не понял), он принюхался и… — Ты что… куришь? — вскинул брови мужчина.
— Томография, — тяжело вздохнул я.
— Н-да… Ну, не мне учить молодёжь, — хмыкнул он. — Но имей в виду на будущее, что выходить на задания за пределами деревни, благоухая табаком — не лучшая идея. В мире существует немало кланов Шиноби, обладающих острым нюхом.
— Спасибо за совет, — кивнул я, и правда благодарный. Вряд ли бы я не допёр до подобного до получения протектора Генина, но всё же…
— Пожалуйста, — пожал он плечами. — Итак, результаты… Присядь пока. Я ознакомлюсь.
— Хорошо.
Разглядывал он содержимое свитка (да, результаты томографии были нанесены на свиток… Не совсем понимаю прикола, если вполне себе обычные тетради здесь тоже распространены) минут пятнадцать, постоянно что-то хмыкая себе под нос.
— Итак, — прервал повисшую тишину доктор. — Могу тебя утешить — «аномалия» в твоём мозге не опасна.
— Фух, — вздохнул я.
— Но… — а вот сейчас напрягся. Не люблю я все эти «но». — …есть кое что, что тебе нужно знать.
— …Слушаю.
— По сути, твоя аномалия — нетипичное скопление чакры в мозговой ткани. Подобный случай — первый на моей памяти, — потёр руками доктор. — Да, ранее уже бывали случаи, когда подобное находилось в сердце, руках, или горле Шиноби, но в мозгах — впервые! Суть в том, что испытывая негативные эмоции, ты преобразуешь Инь компонент своей чакры весьма причудливым образом. Итоговый «формат» чакры приобретает свойство впитываться в любые ткани, а так как речь идёт о эмоциях, то оседает она именно в том отделе мозга, за который отвечает… В частности, в гипоталамусе.
— И на что это может повлиять?
— В данный момент, мало на что, — хмыкнул мужчина. — Преобразование происходит лишь в случае действительно мощной вспышки агрессии. Обычному человеку добиться подобной — очень непросто.
— И всё же… — настоял я. Всё же в моём случае такие вспышки — не редкость.
— Ну… Чакра — достаточно гибкая энергия. Со временем она частично скопирует свойства и функционал мозга.
— О как, — моргнул я. — Я что стану умнее?
— Не совсем, — хмыкнул врач. — Безусловно, тебе легче начнут даваться некоторые вещи, но основное действие будет иное… В моменты ярких вспышек агрессии тебе будет куда легче даваться управление чакрой, ибо, по сути, во время них ты, буквально, частично, начнёшь мыслить этой энергией, — хмыкнул доктор. — Редкий… Очень редкий случай! Один на миллионы!
— Ага… — протянул я. Это что получается… Я буду не просто конченным психом, но конченным психом виртуозно управляющимся с чакрой? — Ещё что-нибудь?
— Да, — кивнул ирьенин. — Подобная аномалия, можно сказать… обманывает твоё тело.
— М?
— Твой мозг чувствует избыток Инь компоненты и начинает стимулировать тело на увеличенную выработку Ян. За счёт этого тебе будет намного легче тренировать физические аспекты Шиноби. При этом, «плохой стороны» просто нет! В обычной ситуации, преобладание Ян частично закрывает многим Шиноби путь ниндзюцу, но в твоём случае этой проблемы нет, ибо отсутствует недостаток Инь при избытке Ян!
— Э-э-э… — я прокрутил в голове всё то, что узнал на занятиях и из «справочника». — А такое разве возможно?
— В обычных обстоятельствах — нет! — покачал головой воодушевлённый ирьенин. — Но, как я говорил, и не перестану повторять — уникальнейший случай! С такими вводными, ты имеешь отличные шансы стать действительно сильным Шиноби! А ведь я ещё не упоминал про некую вероятность того, что со временем ты станешь полностью невосприимчив к гендзюцу и ментальным техникам!
— Это… хорошо, — протянул я, несколько обескураженный напором ирьенина.
Однако… Как-то всё слишком круто. Мне очень хорошо известно каково быть «уникальным случаем» и, как правило, там всегда сплошное дерьмо… Как в анекдоте:
« — У меня для вас две новости: одна — хорошая, другая — плохая.
— Давайте сначала хорошую…
— Эту болезнь назовут в вашу честь».
А потому…
— А ещё что-то есть? — продолжил я допытываться.
— Ну… Ты можешь вызывать состояние истовой ярости осознанно, если плеснёшь в скопление чакры чуть-чуть Ян компонента. Будет что-то вроде аллергической реакции из-за чего тебе сорвёт крышу. А ещё по мере ассимиляции твоим мозгом искажённой Инь чакры, тебе будет всё сложнее контролировать состояние истовой ярости. Но не волнуйся, на обычную злость это не повлияет…
…
Бля-я-я…
* * *
Загруженный мыслями, я сам не заметил как дошёл до общежития и своей комнаты.
Ускоренное развитие из-за «обмана» организма? Круто!
Невосприимчивость к гендзюцу и мозгокопанию? Ахуенно! Особенно, учитывая мою природу попаданца.
Возможность вызвать ярость осознанно? Ну… может и пригодиться.
Улучшение контроля над чакрой в состоянии «зверя»? Пойдёт.
Но всё это перекрывается одним единственным минусом. Той самой ложкой дёгтя в бочке мёда…
Чем чаще мне будет рвать крышу, тем сильнее напитка мозга искажённой Инь чакрой. Чем больше напитка, тем меньше я себя контролирую впадая в ярость. А я и так себя не то чтобы контролирую…
Разумеется, я не мог не поинтересоваться о возможности «откачать» чакру из моего черепа тем, или иным образом, однако тут меня несколько огорчили… Да, это возможно сделать, но только с хирургическим вмешательством, и результат не гарантированный. На выходе после такой «откачки» может получиться овощ.
Но вариант есть — самому стать ирьенином, ибо, в таком случае, я смогу проводить необходимые операции прямо внутри своего тела, и без вскрытия. Но… Уровень нужен как Принцессы Сенджу, ибо вариантов спалить свой собственный мозг кривыми ручками — тоже немало.
В общем, вроде и ободрил, а вроде и нет… Ну, я в любом случае подумывал об учёбе ирьендзюцу, ибо читал фанфики, в которых попаданцы, обучившиеся сему искусству, могли демонстрировать недюжий уровень силы и выносливость уровня «переживу прямое попадание метеорита в хлебальник». Да и тот же Кабуто — персонаж впечатляющий.
Вот только, я не собирался становиться прям медиком-медиком. Скорее, рассчитывал перенять у мед-ниндзя какие-нибудь хитрости, способные улучшить мою эффективность в бою. Но… Похоже придётся уделить больше внимания этому направлению, — благо необходимые достижения в списке имеются, — ибо, если проводить аналогии, я собирался научиться оказывать первую помощь, накладывать швы, да бить аптечкой по голове неприятеля, а мне предстоит на регулярной основе проводить операцию уровня «вырезать себе аппендицит консервным ножом, без анестезии».
Тут явно потребуются совершенно не рядовые навыки.
— Ха-а… — вздохнул я, глядя на потолок своей комнаты в общежитии.
Ещё и времени свободного меньше стало. Не сильно, конечно, но всё же один день в месяце потерян… И ещё один момент обеспокоил…
***
— И ещё, Курода-кун, — начал мужчина, пока заполнял для меня какую-то бумажку. — Раз в месяц тебе надо приходит на осмотр. Нужно зафиксировать динамику изменения объёма чакры в мозговых клетках.
— Эм… Ладно. Но у меня нет средств на регулярные осмотры.
— Не волнуйся. За всё платит деревня, — улыбнулся ирьенин.
— А? Я думал академия…
— М? — даже отвёлкся от работы кистью доктор. — Да нет… Средства идут напрямую из администрации. Возможно, твой случай заинтересовал самого Хокаге, — улыбнулся он.
***
Очень напрягающую информацию мне невзначай выдал этот тип… Одно дело — помощь сироте от академии, по рекомендации учителя, и совершенно другое — когда ты заинтересовал ажно Хокаге и он самолично издал указ об оплате твоего обследования из деревенской кубышки… Не очень то мне по душе подобное внимание, но видимо, никуда от него не деться.
Я хорошо засветился, когда рвал на куски этот «золотой» квартет. Не удивительно, что на меня обратили внимание. Вот только… похоже я всё ещё не до конца перестроил образ мышления. В прошлом мире такое вот «внимание» привлекло бы только к изоляции и к административно-уголовным мерам, а здесь… Здесь в первую очередь оценивают боевой потенциал. И видимо этот самый потенциал сочли любопытным…
А значит, в ближайшее время результаты анализа будут знать все заинтересованные в уникальных кадрах личности.
Эх-х-х… Невезуха.
* * *
Подземная база. Корень. Шимура Данзо.
Тени от единственной свечи плясали по стенам кабинета, отражаясь в холодном стекле единственного глаза Шимуры Данзо. Его взгляд медленно скользил по строчкам отчёта, в то время как палец механически постукивал по рукояти приставленной к столу трости. Воздух был густым и неподвижным, как и всегда в этой гробнице, высеченной в камне под Конохой.
Курода Рёдзи. «Алый Зверь»… Очередной «уникум».
Губы мужчины, тонкие и бледные, сжались. Он откинулся на спинку кресла, и тень поглотила его лицо, оставив видимым лишь мерцающий взгляд.
«Инь-чакра, вплетённая в ткань мозга. Рождаемая гневом. Питаемая им. Интересно… Очень интересно. Такой материал… Орочимару пришёл бы в восторг. Разрезал бы на части, чтобы изучить каждую клеточку. Собрал бы обратно и посмотрел, что получится.»
Мысль о бывшем… партнёре вызвала в Данзо волну презрения. Беспринципный маньяк. Да, гениальный, но, всё же, маньяк. Методы грязные, а результаты ненадёжные. Шимура же ценил контроль. Абсолютный, железный, не оставляющий места ни для чего, кроме воли «Корня».
«Ускоренное развитие. Улучшенный контроль в состоянии бешенства. Возможный иммунитет к иллюзиям… На бумаге — идеальный солдат. Оружие, которое затачивается само. Но…»
Его палец резко остановился. Он мысленно представил этого мальчишку. Не цифры в отчёте, а его сущность… Огонь, который нельзя поймать в руку, не обжёгшись.
Он непредсказуем. Неконтролируем. Его сила — петля на его же шее. С каждым взрывом ярости он будет терять себя. Чакра будет становиться частью его мысленного процесса. Он начнёт, буквально, «думать» гневом.
Данзо с отвращением представил такого агента на задании. Приказ «наблюдать» мог бы обернуться кровавой баней. Приказ «остановить» — потерей ценного ресурса. Приказ «вернуться» мог быть проигнорирован, потому что «зверь» решит, что ещё не закончил.
Брак.
Хирузен видит в нём потенциал, но… Это брак. Он смотрит на сакуру и восхищается её цветением, не замечая гниющих корней.
Шимура мысленно перебрал своих лучших бойцов. Холодных, безэмоциональных… Идеальные инструменты. Они не чувствовали ярости. Они ничего не чувствовали. Они всегда выполняют приказ, и готовы по этому же приказу умереть. Этот же… сгорит на первом же задании, утащив с собой на тот свет всю команду.
Решение созрело быстро, холодно и окончательно.
Пусть Хирузен лелеет свою новую игрушку. Пусть тратит на него ресурсы. «Корень» же не нуждается в бракованном инструменте. Невозможно выточить идеальное лезвие из треснувшей стали. Оно сломается в самый нужный момент и поранит того, кто его держит.
Так пусть его будет держать этот старый дурак.
Данзо взял перо, обмакнул его в чернила и вывел на чистом листе размашистый решительный иероглиф:
« ム » — Му. Ничто. Пустота. Отсутствие ценности.
Рядом, более мелким почерком, он добавил:
«Наблюдение прекратить. Вмешательство исключено. Предоставить естественному течению событий. В случае ликвидации — не препятствовать.
Он отложил перо. Дело было закрыто. Курода Рёдзи перестал для него существовать. Он стал просто ещё одной тенью на стене. Одной из многих, что он отбросил ради силы, которая хоть чего-то стоит. Ради силы, которую можно контролировать.
В подземной базе воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом пера решающим судьбы всё новых и новых Шиноби, да потрескиванием свечи. Она была надёжнее. Она горела ровно, пока её не задуют. В отличие от ненадёжного опасного пламени где-то на поверхности.