Стервозная Война ~ Мир Возможностей: Главы 1-2 (Часть 1)

*~*~* ~*~ *~*~*

Часть 1: Джайна Праудмур

*~*~* ~*~ *~*~*

Глава 1

Хмурое выражение появляется на лице Гарри, когда он входит в Камеру Смерти. Он сразу же ощущает присутствие стольких скрытых магов, и все они находятся под чарами хамелеона. Сама Вуаль, как и всегда, стоит в центре не очень пустой комнаты. Внизу виден только один человек — замаскированный Невыразимец, один из ворчливых работников Отдела тайн.

Хотя слово "ворчун" было немного неправильным, когда речь шла о ком-то, кто работал в Отделе тайн. У Гарри были ворчуны, работавшие под его началом в Аврорском отделе. В Тайнах работали только лучшие из лучших.

— Спасибо, что пришли, главный аврор."

Гарри закатил глаза, положив руки на бедра.

— Кончай нести чушь, Билл. Ты сказал, что есть новости о Сириусе, конечно, я пришел."

Даже спустя десятилетия Гарри был глубоко привязан к своему давно ушедшему Крестному. Возможно, это было неразумно, учитывая тот факт, что Завеса Смерти никогда не делала ничего, кроме убийства. Тем не менее, без тела всегда был шанс, и Сириус был одной из немногих однозначно ХОРОШИХ вещей в его подростковом возрасте. Так что да, когда пришло сообщение, он бросил все дела.

Билл Уизли откидывает капюшон, открывая покрытое шрамами лицо и тяжелую челюсть. Гарри читает осуждение во взгляде старшего мужчины, но в данный момент ему на это наплевать. Тем не менее, он тоже не дурак. Он быстро начинает понимать, что это ловушка, тем более что число количество существ под действием чар хамелеона на окраине Камеры Смерти перевешивает количество активных Невыразимцев, которые, как знает Гарри, работают в Отделе Тайн. Дело не в том, что кучка сотрудников отдела заискивает перед ним, как это случалось много раз раньше.

НЕТ… здесь что-то происходит. И Билл находится в центре всего этого. Уизли, о котором идет речь, кивает, его руки двигаются, чтобы сцепиться перед ним, исчезая в длинных рукавах его мантии.

— Кое-что произошло, Гарри."

Гарри хмурит губы, его брови сходятся в замешательстве. Что это такое? Билл был Невыразимцем уже десять лет, с тех пор как решил, что слишком стар, чтобы продолжать снимать проклятия в Гринготтсе. Он был достаточно умен, достаточно хитер и достаточно любознателен, чтобы соответствовать большинству требований, предъявляемых к Невыразимцам Департаментом министерства. Но все же…

Вздохнув, Гарри убрал руки с бедер. Он широко раскинул руки и окинул взглядом волшебников, окружавших их двоих, — их магия была видна его чувствам, и чары ничего не делали, чтобы их не заметили и не опознали.

— Что это? Билл, ты что, стал Темным Лордом? Собрал кучку подхалимов и заманил меня сюда в засаду, чтобы ты мог начать свое завоевание Волшебного мира без сопротивления?".

Он определенно видел ненависть и гнев в глазах Билла. В этот момент он мог прочесть ярость и отвращение этого человека в самой его душе. Было удивительно и больно представить, что Билл потемнел… Но доказательства, казалось, были прямо перед его глазами, поэтому Гарри не позволил своему шоку отразиться на лице, даже когда Билл тоже оглядел комнату. Наконец рыжий качает головой и машет рукой.

— Ты все неправильно понял, Гарри."

Чары хамелеона падают, и, наконец, Гарри может идентифицировать каждого из сообщников Билла. Его замешательство и удивление возрастают, когда он узнает многих из них. Рон стоит среди них, выглядя таким же сердитым, как и его брат. Перси и Джордж тоже там. Даже его крестник Тедди находится среди волшебников, выстроившихся перед ним.

А потом и остальные. Драко — единственный, кто кажется правильным, блондин с диким взглядом в глазах и усмешкой на лице. Но многие из волшебников, стоящих перед ним, даже окружающих его, — люди, которых Гарри знает как хороших, добропорядочных граждан. Некоторые — нет. Некоторые — преступники… но подавляющее большинство — люди, которых он никогда бы не назвал обратившимися к тьме.

— Что… что это? Что, черт возьми, все это значит?"

— Что, блядь, ты думаешь, это Гарри?! Ты думал, что мы не узнаем? Или что мы узнаем, и просто позволим этому случиться? Ты думал, что нас это просто устраивает?"

Это Рон, и Гарри открывает рот, чтобы ответить, но Драко опережает его.

— Ты заплатишь, Поттер! Моя жена! Моя мать!"

И наконец, до него доходит. Наверное, это должно было стать более очевидным до этого момента. Малфою не нужно было объяснять все по буквам, прежде чем он понял. Но теперь все стало кристально ясно. Гарри оглядывает комнату, и вместо того, чтобы сопоставить лица со своими собственными представлениями об их морали и характере… он сопоставляет лица с женами, матерями и детьми.

Каждый из стоящих перед ним волшебников — это человек, которого он нечаянно обманул в процессе сношения с более чем половиной ведьм в Волшебном мире. Гарри открывает рот, но через мгновение его челюсть захлопывается, так как он снова теряет дар речи. Билл использует эту возможность, чтобы снова заговорить, выходя вперед с широко расставленными руками.

— Это ты нас обманул, Гарри. Мы не слепые. И не все мы такие слабовольные, чтобы позволить мужчине топтать наши семьи, топтать наши браки, использовать и оскорблять наших дочерей. Даже если этот человек-ты. Ты не можешь свободно править нашим миром, нашими женами и детьми только потому, что победил Волдеморта. Никто не стоит выше справедливости."

— … А почему бы и нет?"

Слова Гарри выходят прежде, чем он сам их полностью обрабатывает. Они скользят по воздуху, распространяясь на каждую пару ушей в комнате. Внезапно температура в Камере Смерти, кажется, падает. Дрожь пробегает по спине не одного волшебника, когда они смотрят на того, кто стоит посреди них. Сила исходит от Гарри, даже когда он медленно поворачивается по кругу, устанавливая зрительный контакт с каждым человеком в комнате.

— Почему бы и нет? Почему бы мне не иметь свободу действий? Почему я не могу делать все, что захочу? Ваши жены, ваши дочери, ваши матери… они слабовольны, а вы все равно позволяете им ходить вокруг вас, показывая, насколько вы слабее. Я один стою выше всех. Я один покоюсь на вершине пищевой цепочки. Чинопочитание, господа, все сводится к чинопочитанию".

Губы Гарри кривятся в широкой, злой усмешке, и тень, кажется, падает на его лицо, несмотря на то, что он не носит капюшон или что-то еще, чтобы скрыть его черты.

— Я сижу на самом верху. Ваши дамы покоятся у моих ног. А вы… все вы унижаетесь в грязи, чтобы получить мое признание, чтобы похлопать меня по спине. Так было на протяжении десятилетий, не так ли? Мальчик-Который-Выжил… Человек-Который-Победил. Вы поклонялись мне с младенчества, и никогда не переставали. Зачем разрушать хорошее, а? Зачем рисковать своими жизнями против таких, как я, когда мы все можем продолжать жить дальше, счастливые до невозможности."

— Моя жена беременна ТВОИМ РЕБЕНКОМ, ПОТТЕР! Авада Кедавра!"

Убийственное проклятие Драко очень сильное, шипящий, обжигающий зеленый болт энергии, пронзающий воздух. Однако рефлексы Гарри быстры, и он уже ожидал, что откуда-то придет атака. Серебряное блюдечко, созданное за полсекунды, оказывается между ним и проклятием, отбрасывая его прямо в лицо Драко, прежде чем блондин или кто-либо другой успевает среагировать. Лорд Малфой замертво падает на землю, а все волшебники в Камере Смерти застывают в ужасе.

Ну, все волшебники, кроме Гарри. Вежливо улыбаясь, темноволосый мужчина убирает серебряное блюдо и принимает непринужденную, но готовую к бою позу. В одной руке он держит свою старую и надежную палочку из остролиста. В другой — Бузинная палочка. Именно она позволила ему наколдовать отражающую поверхность, с помощью которой он так быстро убил Драко, и она пульсирует его силой, как и само его присутствие, едва контролируемое, на коротком поводке.

— Мы все знали, что он никогда не образумится. Бедняга. Его мать тоже, но я не уверен, что он знал. Наверное, лучше бы он этого не знал, в конце концов. А теперь, что насчет всех вас?"

Наступает момент тягостного молчания… и тут на него со всех сторон летит магия. Гарри усмехается про себя, даже когда он уворачивается, блокирует и отражает заклинание за заклинанием. Его руки крутятся, словно продолжения его воли, а палочки концентрируют его желания в самую мощную магию, которую когда-либо видел Волшебный мир.

Гарри Джеймс Поттер долгое время стоял выше и Волдеморта, и Дамблдора в плане чисто магического могущества. А с десятилетиями практики он затмил их обоих, став величайшим волшебником не только своего века, но и всех времен со времен самого Мерлина. Он — Бог среди людей, и он доказывает им это в следующие несколько минут, даже когда по всей Камере Смерти бушует ожесточенная битва.

Он не Темный Лорд и уж точно не Светлый Лорд, если вообще можно было сказать, что такое существует. Гарри Поттер — Хозяин Даров Смерти, потомок братьев Певерелл и самый могущественный волшебник из ныне живущих. Но даже если он стоит как Бог среди людей… даже если он вдвое, втрое или вдесятеро превосходит любого из волшебников, которые сейчас сражаются с ним… он все еще из плоти и крови.

С десятью волшебниками Гарри справился бы без проблем. Двадцать — все может закончиться в его пользу. Пятьдесят? Сто? Он не удосужился сосчитать, сколько недовольных мужей, отцов и сыновей собралось у внешних границ Камеры Смерти, чтобы противостоять ему. Он даже не мог достаточно сосредоточиться, чтобы сосчитать их, пока уничтожал каждого из них своей магией. Но даже справившись с дюжиной или двумя дюжинами, Гарри чувствует давление.

Сначала он теряет свою волшебную палочку, не сумев вовремя отдернуть руку. Редукто ударяет прямо в центр палочки, и в итоге ему приходится отбросить ее, так как в его руках она превращается в магический взрыв, пульсирующий неравномерной силой, когда его магия пытается наполнить ее, но в конечном итоге терпит неудачу из-за трещины прямо вдоль ее сердцевины.

Перо феникса, сверхзаряженное магией, закачанной прямо в него, взрывается и забирает палочку падуба с собой, осколки магически заряженного дерева летят во все стороны, пронзая плоть более чем одного из его врагов, даже когда Гарри натягивает свою заколдованную мантию, чтобы защитить лицо, пригибаясь на мгновение. После этого в его распоряжении остается только Бузинная палочка… но и этого оказывается недостаточно, и пока он справляется с концентрированной атакой десяти разных волшебников, мимо его защиты проскальзывает Экспеллиармус.

Глаза Гарри расширились, когда Бузинная палочка вылетела из его рук. Он обезоружен в мгновение ока, и только успевает в гневе уставиться на Билла Уизли, как ухмыляющийся Невыразимец протягивает руку и ловит его палочку. Секунду спустя его хватают с двух сторон, и хотя Гарри рычит, брыкается и кричит, когда его валят на пол, это бесполезно. Его магия бьется в бешенстве, но множество волшебников хватают его за тело, удерживают, тащат на колени и по полу.

В мгновение ока Гарри оказывается в положении покорности перед самой Завесой Смерти. Он замирает, когда чувствует, как кончик Бузинной палочки, ЕГО палочки, прижимается к его затылку. Стиснув зубы, когда Билл говорит, Гарри сжимает руки в кулаки.

— Ты проиграл, Гарри. Я заманил тебя сюда под ложным предлогом, признаю. Но я не совсем солгал, когда сказал, что в отношении Сириуса произошли изменения. Мы говорили об этом, видишь ли. И мы все решили, что ты собираешься присоединиться к нему. Это и было развитием событий. Ты проходишь через Вуаль, и наш мир, наши семьи… не должны больше терпеть твое присутствие. Прощай, Гарри Джеймс Поттер".

Окончательность всего этого — вот что больше всего бесит Гарри. Он чувствует, как магия Билла собирается позади него, и в этот момент он находит в себе силы действовать. Несмотря на всю силу, всю мощь, которую он уже израсходовал, Гарри в этот момент обращается к скрытому колодцу энергии глубоко внутри себя. Нет. Нет, к черту это! Издав гневный рев, Человек-Который-Выиграл отбрасывает тех, кто удерживает его, как физически, так и магически. Их связывающие заклинания ломаются, их хватки отрываются от него, отбрасывая их через всю комнату.

Билл отлетает назад, его магия исчезает, а Гарри медленно встает, теперь уже без сопротивления, из положения на коленях, в которое он был вынужден встать, поворачиваясь и слегка покачиваясь. Изнеможение просачивается в каждое его существо, его магия истощилась от борьбы и всего остального так, как никогда раньше. Это не мешает ему протянуть руку к сбитому Невыразимцу в дюжине футов от него.

Он напрягает свой разум, пытаясь наложить молчаливое акцио на Бузинную палочку, слабо держащуюся в руках Билла. Но не Уизли крепко сжимает её, даже когда она дёргается, отказываясь прыгнуть к нему в руку. Гарри просто не может собраться с силами, чтобы притянуть его к себе. Он настолько истощен. С рычанием могущественный волшебник делает шаг вперед, спотыкаясь, но умудряясь оставаться на ногах, даже когда он начинает пробираться к Биллу Уизли и его палочке.

Невыразимец только начинает шевелиться, когда Гарри приближается к нему, но темноволосый волшебник уверен, что сможет схватить Дар Смерти прежде, чем Билл сможет остановить его. Однако, как только он потянулся за ней, из-за его спины донесся голос.

— Акцио Гарри Поттер."

Обычно заклинание вызова не действовало на магических существ. И использовать его на магглах было крайне незаконно. Однако в настоящее время Гарри был почти так же слаб, как маггл, и только вне досягаемости Старшей палочки он обнаружил, что его тянет назад, назад и еще немного назад заклинание Акцио. Оглядываясь назад, Гарри смотрит сквозь трепещущую вуаль на того, кто произносит заклинание.

Рон Уизли смотрит на него с ненавистью в каждой черточке его лица и непролитыми слезами в глазах, когда он притягивает Гарри все ближе и ближе к себе… и все ближе и ближе к завесе, которая стоит между ними.

— Рон! Рон, прекрати сейчас же! РОН!!!"

— Пошел ты, Поттер."

Это не Рон. Нет, на самом деле мужчина совершенно безмолвен, когда его взгляд скользит мимо Гарри туда, откуда раздался голос. Билл стоит там, Бузинная палочка направлена прямо в грудь Гарри, в то время как самый могущественный волшебник за столетия борется с простым вызовом, в нескольких дюймах от того, чтобы быть втянутым сквозь Завесу Смерти.

— Депульсо."

Единственное, простое слово слетает с губ Билла, и волна силы отходит от Старшей палочки, врезаясь в измученное тело Гарри, когда заклинание изгнания, объединенное с заклинанием призыва Рона, бросает их врага прямо через Завесу. В одно мгновение Гарри исчез. Все кончено. Те, кто остался из волшебников, которых он убил, в недоумении смотрят на него, потрясенные тем, что им это удалось.

Общее ликование начинает подниматься среди измученных бойцов, но оно резко обрывается внезапным возвращением огня заклинаний, когда множество разъяренных беременных ведьм врываются в Камеру Смерти, выхватывают палочки и пускают магию по воздуху. В возникшем хаосе Бузинная палочка вылетает из рук Билла, и несколько минут спустя Невыразимец Уизли оказывается на коленях перед собственной женой, в то время как Флер смотрит на него с яростью в каждой черточке своего существа, с животом, полным ребенка Гарри и Бузинной палочкой в руках.

— Билл. Что ты СДЕЛАЛ?!"

Мужчина смотрит на жену, разинув рот, и в его взгляде ясно читается страдание. Их дочь стоит рядом с матерью, такая же беременная… и мать Флер тоже там, хотя она пока не показывает, носит ли она ребенка Гарри. Глядя то на Флер, то на Викторию, в то время как мужчины, которых он собрал, прижаты и избиты до потери сознания членами их семей женского пола, Билл запинается в своем ответе, непреднамеренно подтверждая своей реакцией предыдущий тезис Гарри о порядке старшинства.

— Я… я избавлялся от угрозы для нашей с-семьи Флер! Он должен был уйти!"

Ноздри Флер раздуваются, и это единственное предупреждение, которое получает Билл, прежде чем Вейла вопит в чистой, неподдельной ярости, проводя когтистой рукой по уже покрытому шрамами лицу мужа. Билл падает на землю, теряя сознание от удара, и Флер без раздумий отворачивается от него, чтобы встать перед Вуалью Смерти.

Виктуар встает рядом с ней, и вскоре к ним присоединяются многие любимцы Гарри. Гермиона, Тонкс, его дочь Лили, Анжелина… Флер стоит в центре, все они выстроились за ее спиной, каждая из них явно беременна к этому моменту. В конце концов, слова, о которых они все думают, произносит Виктуар, положив руку на руку своей матери.

— Мама… Что мы будем делать?"

В глазах Флер появляется решимость, и она стискивает зубы. Решимость и решительность. Она сжимает в руках Бузинную палочку, даже когда ее желание увидеть ее снова в руках Гарри пересиливает любую магию владения, которую могло бы дать ей обезоруживание мужа. Это палочка Гарри, и она добьется того, чтобы она вернулась к нему. Нет, лучше…

— Мы собираемся вернуть его. Мы собираемся вернуть Гарри Поттера."

Она увидит, как ОН вернется к ней, в их мир, ко всем им. Мысль о том, что она никогда больше не наполнится этим большим, твердым, пульсирующим членом, вызывала у Флер тошноту. Она не собиралась позволить всему этому закончиться таким образом. Не без борьбы. Ее ребенок не вырастет без отца.

— Как?"

Флер поморщилась, когда ее дочь спросила очевидное. У нее нет ответа, во всяком случае, не сейчас. В конце концов, ей приходится довольствоваться бесполезными банальностями.

— … Мы найдем способ."

Повернувшись к Виктуар, старшая блондинка притягивает дочь к своему большому бюсту, притягивая молодую женщину к себе и крепко обнимая ее. В глазах не одной из ведьм, стоящих вокруг Завесы Смерти, стоят слезы. Но во всех них есть та же решимость и твердость, которую сейчас чувствует сама Флер. И она знает… она знает, что у них все получится, так или иначе.

Они вернут Гарри.

*~*~* ~*~ *~*~*

Глава 2

— Не говори глупостей, Джайна! Иди!"

— Нет! Я не могу позволить тебе сделать это! У тебя есть семья! Ты — лидер Кирин-Тора!"

— А ты — его будущее!"

Магический толчок ударил в нее, и Джайну потянуло к порталу, точно так же, как Ронин использовал свою магию, чтобы притянуть к себе мановую бомбу, каждая унция арканного интеллекта архимага работала, чтобы уменьшить удар от мощного взрыва. Мир стал белым, башня разлетелась на куски, и Джайна провалилась обратно в портал.

Прошло несколько часов, прежде чем она очнулась. Первое, что она почувствовала, вернувшись в сознание, была боль, каждый дюйм ее тела словно пылал в агонии. Ей потребовалось время, чтобы вспомнить, что произошло. Она села, и первым, кого она увидела после того, как встала, был Кейлек. Он поймал ее в тот момент, когда ее ноги уже готовы были подкоситься. Они обменялись словами, которые, казалось, не имели никакого смысла.

Затем в прекрасной женщине-маге зародилась решимость.

— Я должна вернуться. Возможно, кто-то еще жив. Им понадобится моя помощь".

— Джайна, нет! Это небезопасно."

Слова синего дракона мало убедили ее. Наоборот, они еще больше раззадорили ее, и она крутанулась на нем, вырываясь из его хватки и отступая назад.

— Безопасно? БЕЗОПАСНО?! Как ты можешь говорить со мной о безопасности, Кейлек? Терамора больше нет! Мой народ… Я обязана узнать, могу ли я что-нибудь сделать!"

По красивому человеческому облику Кейлека расползается гримаса, даже когда он поднимает руки в знак мира. После всего, что произошло, Джайна не видит в позиции синего дракона ничего, кроме капитуляции.

— Джайна… это место покрыто арканной энергией от мана-бомбы. Ты едва спасла свою жизнь, но взрыв уже…"

— Да? Что он уже сделал со мной, Кейлек?"

Его гримаса растет, и Кейлек колеблется, прежде чем говорить так спокойно, как он может, учитывая обстоятельства.

— Твои волосы поседели, осталась лишь прядь светлых волос… и глаза… твои глаза светятся."

Джайна почувствовала приступ страха. Если внешние последствия взрыва уже были так заметны, то внутренние последствия вполне могли быть катастрофическими.

— Я знаю, ты чувствуешь, что должна действовать, но есть и другие вещи, которые мы можем сделать, Джайна. Там никого… ничего не осталось для тебя. Все, что ты будешь делать, это рисковать собой дальше. Мы можем…"

— Мы? Нет никаких "мы".

От боли в глазах Кейлека, когда она обрывает его, у нее болит сердце, но, по правде говоря, Джайна теперь приветствует боль. Она укрывает ее, взращивает и с радостью переживает. Только в страданиях она может облегчить агонию всего, что она потеряла. В этот момент Джайна понимает, что она одна… и так и должно быть.

— Я ухожу, Кейлек. И я пойду одна. Не ходи за мной."

Ее имя срывается с губ Кейлека в крике, но Джайна не оглядывается, не колеблется. Вместо этого она идет вперед, лелея боль внутри своей души, как нового друга, напоминающего ей о жестокой, суровой реальности, что она была жива, когда все остальные пали.

-х-Х-х-

Она думала, что была готова. Но это было не так. Вид Терамора после удара мана-бомбы… это превосходит все, что Джайна могла себе представить. Арканическая энергия хлещет вокруг нее, но, по правде говоря, это наименьшая боль, которую Джайна испытывает в этот момент, глядя на окружающие ее руины. Она телепортировалась обратно в центр города, и ее магия тут же перенесла ее на землю.

Только на уровне земли образовался кратер глубиной более двадцати футов. Ее башня, башня, которую она помогла спроектировать и создать с помощью своей магии, исчезла. Как и Ронин. Как и… все. Из глаз Джайны наконец-то скатилась слеза, когда она смирилась с потерей стольких друзей, стольких людей, близких ей как кровь. Это все слишком… и Орда заплатит за то, что они сделали.

Эта мысль зажгла огонь в сердце Джайны. Пальцы женщины-мага медленно сжимаются в кулак, а костяшки пальцев становятся такими же белыми, как и ее недавно трансформированные волосыЕй понадобится Фокусирующий Ирис. Что должно быть… — стон внезапно оторвал Джайну от ее зарождающихся мыслей о мести. Ее светящиеся глаза расширяются, и она поворачивается к очень человеческому, очень живому звуку. Она смотрит, как кто-то вытаскивает себя из грязи в центре кратера, буквально с ног до головы покрытый этим веществом.

— Черт возьми…"

Это мужчина, и он говорит на общем языке. Более того, судя по всему, он совершенно голый. и тут ее внимание привлекает блеск, и беловолосая магичка приходит в движение, направляя на мужчину свой посох. Она почувствовала небольшое сожаление, когда он застонал от внезапной боли, вызванной резким силовым толчком от Фокусирующего Ириса, но как только она увидела предмет, зарытый в землю под его телом, она поняла, что действует.

Когда арканная энергия приковала незнакомца к земле, Джайна шагнула вперед, верхушка ее посоха засветилась, даже когда она нацелилась на Фокусирующий Ирис. Ее свободная рука поднимается, и она взмахивает ею в определенном направлении. Если и есть что-то полезное в арканной энергии, наполняющей все вокруг, так это то, как легко сейчас произнести любое заклинание. Джайна способна в считанные мгновения провести Фокусирующий Ирис в безопасное место, исчезнув в карманном измерении, доступном только ей.

— Эй! Какого хрена?!"

Человек, незнакомец, который был в эпицентре взрыва мана-бомбы, наконец полностью приходит в себя. На мгновение ей вспоминается молодой паладин, которого она знала так давно. Принц целого королевства… который совершил много ужасных поступков, прежде чем его наконец усмирили.

Но нет, это не Артас Менетил. Это не тот человек, который стал Королем-личем, который умер как Король-лич. Она сразу видит, что этот человек отличается от других во многих отношениях. Магия сильна в нем, особенно арканная магия, даже если в данный момент он не в том состоянии, чтобы использовать ее. Его черные волосы беспорядочно торчат на макушке, а тело долговязое, не такое широкоплечее и мускулистое, как у Артаса.

Это ученый или, по крайней мере, маг. Джайна может сказать это, даже если он голый и покрыт грязью и обломками. Но… он не один из ее граждан. Он не из Терамора. Возникает вопрос, как он оказался в Тераморе? Как он выжил после взрыва? Как он каким-то образом оказался прямо на вершине Фокусирующей Ирис?

— Кто ты?!"

Сузив ярко-зеленые глаза, незнакомец воздержался от ответа на вопрос Джайны, вместо этого он напрягся против арканных оков, удерживающих его на месте. Это усовершенствованная форма заклинания замедления, и он полностью заблокирован… или так она думает, пока внезапно мужчина не начинает грубо пробивать себе путь через магию, его собственная магия поднимается, чтобы бороться с ее магией, и глаза Джайны расширились от шока и паники.

— Спи!"

Когда арканные оковы резко разрываются, Джайна сосредотачивает все свои силы на другом заклинании. Заклинание сна накатывает на незнакомца, как волна, и благодаря всей арканной энергии в воздухе это, вероятно, самое мощное заклинание на сегодняшний день. Затем глаза мужчины расширяются, прежде чем внезапно закатиться назад в его черепе, когда он падает обратно на край кратера, без сознания и вынужденный погрузиться в вызванный магический сон прямо здесь и сейчас.

Джайна облегченно вздохнула, даже когда голос позвал ее.

— Леди Праудмур! Леди Праудмур!"

Повернувшись, Джайна увидела, что с края кратера к ней устремляются искатели приключений Альянса. Первые помощники, подумала она. Там всегда были храбрые мужчины и женщины, готовые прийти на помощь, когда придет время. Легкая улыбка пытается натянуть ее мрачное лицо, но ей это не удается… и тогда ее губы кривятся, когда в воздухе раздается голос орка.

— УБЕЙТЕ ИХ! УБЕЙТЕ ИХ ВСЕХ! ПРИВЕДИТЕ МНЕ ЭТУ ГОРДУЮ ДЕВКУ, ЧТОБЫ Я МОГ ВЫРВАТЬ ИЗ ЕЕ ГОЛОВЫ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ ФОКУСИРУЮЩЕГО ИРИСА!"

С другой стороны кратера орки, возглавляемые, похоже, военачальником, начинают спускаться по губе к ней и ее бессознательному пленнику. Джайна плотно сжимает губы, даже когда ее подкрепление проносится мимо, прикрывая ее. Она не удивлена, что орки не останавливаются даже сейчас. Орда, которую она когда-то знала, которую когда-то считала искупительной… ее больше нет. Теперь есть только Орда Гарроша.

Новый вождь развязал войну. И Джайна намеревалась заставить его заплатить за это, на каждом шагу. На губах женщины-мага наконец-то появилась улыбка. Но это не милая улыбка. Она очень мстительна, потому что убивает орка за орком. Она не думает, что это ощущение, это чувство глубокого удовлетворения, когда они умирают, пройдет через какое-то время.

Тем временем Гарри Джеймс Поттер, неизвестный никому в этом мире и не подозревающий о том, как далеко он улетел по Вселенной, дремлет у ног Джайны Праудмур. Он спит там, голый и покрытый грязью. И никто… никто не знает, какое предзнаменование предвещает его появление.

-х-Х-х-

— Просыпайся. Я хочу знать имя, незнакомец".

Это первые слова, которые Гарри слышит, когда приходит в себя. Голос тоже знакомый, но едва слышный. Когда он открывает глаза, то обнаруживает себя в том, что кажется импровизированной камерой в подземелье, с деревянным столом между ними, а женщина с белыми волосами и светлой прядью, а также в богато украшенной, экстравагантной одежде смотрит на него, скрестив руки на груди.

Там, в кратере, в грязи и копоти, он был немного… в панике, если честно. Но потом на него напали, едва он выбрался из-под обломков. Наверное, было бы справедливо, если бы он был немного не в себе, верно? Однако теперь, прикованный цепями к стулу, Гарри смог немного успокоиться, оценив ситуацию.

Что-то блокировало его магию… во всяком случае, часть ее. Присутствие могущественного волшебника по-прежнему струилось по комнате, пронизывая каждый дюйм этого места, но он не мог ни направлять его, ни руководить им. Он не мог произнести ни одного заклинания и чувствовал, что блокировка сосредоточена вокруг его запястий. Не просто физические кандалы, а рунные кандалы. Против кого бы он ни выступал, они знали, как обращаться с пользователями магии.

Но ведь эта женщина, эта красивая, с прекрасной задницей женщина перед ним, была пользователем магии, не так ли? Гарри чувствовал, как от нее волнами исходит сила, которая покоилась в ней. Она была сильной… он был сильнее, и если бы она не застала его врасплох, если бы он не был измотан, измучен и избит, он мог бы доказать это еще в том проклятом кратере.

Но сейчас было не время рассматривать сценарии "что если" и чего он "мог бы" добиться. Сейчас было время оценить ситуацию и, возможно, сотрудничать. Плотно сжав губы, Гарри решил ответить на вопрос женщины другим вопросом.

— Разве не вежливо сначала представиться?"

Он добавляет к вопросу плутовскую улыбку для пущей убедительности, и ему приятно, когда странная ведьма улыбается в ответ. Это не очень приятная улыбка, но, по крайней мере, это начало

Гарри качнул головой в сторону в знак признания угрозы со стороны женщины-мага. Тем не менее, он не из тех, кто уступит, ни при каких обстоятельствах. К тому же, если честно, пытка еще даже не началась. Тем не менее, эта женщина не кажется ему особенно злой. Вместо того чтобы вести себя как обычно, едко и враждебно, он пытается найти взаимопонимание.

— Как насчет вопроса за вопрос. Скажи мне, где я, и я скажу тебе свое имя. Ответь на мои вопросы, и я отвечу на твои. Око за око, как говорится."

Наступает долгая пауза, пока красивая женщина, чьи глаза активно светятся какой-то неземной энергией, обдумывает его предложение. Гарри ждет, затаив дыхание, и сдерживает улыбку, когда ее поведение, наконец, становится немного более… открытым и немного менее конфронтационным. Она идет вперед, покачивая ногами и бедрами, обходя стол. Когда она подходит к передней части стола, она откидывается назад и скрещивает руки на груди. Теперь они ближе, всего в паре футов друг от друга, и она кивает в его сторону.

— Хорошо. Мы попробуем по-твоему. И если ты мне солжешь, тебе не понравятся последствия. Мы в Даларане, на континенте Нортренд".

Гарри в замешательстве хмурит брови.

— Эти слова для меня ничего не значат."

Это, в свою очередь, заставляет женщину поднять бровь.

— Ты что, жил под скалой? Неважно, я ответила на твой вопрос, незнакомец. Теперь ты ответишь на мой, иначе ситуация станет неприятной".

Хотя вполне возможно, что он не слышал о месте под названием Даларан, где все еще существуют старые булыжные подвалы, подобные этому, Гарри определенно знал все континенты Земли. Их было семь, и место под названием "Нортренд" не входило в их число. Более того… он был брошен через Завесу Смерти. Он не вышел с другой стороны, вернувшись в Департамент министерства.… это означало, что он был перенесен куда-то еще через дверной проем, а не просто убит.

Это место… что ж, если его подозрения верны, то ответ на ее вопрос не будет иметь никаких последствий.

— Гарри. Меня зовут Гарри Поттер."

Теперь настала очередь женщины слегка нахмуриться.

— И кто же такой Гарри Поттер?".

Гарри с плутовской ухмылкой (и это слабый румянец, который он видит на ее лице, когда их глаза встречаются?) качает головой взад-вперед.

— Нет, нет. Помни, мы оба можем задавать вопросы. Теперь, когда у тебя есть мое имя, я бы хотел услышать твое".

На что прекрасная волшебница довольно не по-женски фыркнула.

— Полагаю, если ты не знаешь, что такое Нортренд или Даларан, то не узнаешь и меня, не так ли? Я-Джайна Праудмур. Итак, кто такой Гарри Поттер?"

— Мужчина. Возможно, немного больше. Я прожил жизнь, служа своему народу. Спас бесчисленное множество душ. Боролся со злом везде, где только мог его найти. Ответь мне, Джайна Праудмур… как называется твой мир?"

Своим вопросом он отвечает не только на ее вопрос, но Гарри не слишком возражает. На самом деле это очень мило, видеть, как ее глаза расширяются от внезапного понимания. Женщина выглядит еще красивее, когда на нее снизошло озарение.

— … Азерот. Гарри, откуда ты?"

Темноволосый волшебник покачал головой взад-вперед, издав прерывистый смешок.

— Не из вашего мира. Я живу на планете под названием Земля. И я, честно говоря, понятия не имею, где она находится, и как именно обстоятельства моего ухода с нее привели меня сюда".

Снова нахмурившись, Джайна качнула головой в сторону.

— Ваша планета названа в честь грязи и камня?"

Это вызывает смех у Гарри, заставляя его снова покачать головой, на этот раз с сожалением.

— Полагаю, да. Были попытки переименовать ее в такие вещи, как Терра и тому подобное, но да. Большинство людей называют ее просто Землей. Джайна… позвольте мне говорить откровенно. Давай просто поговорим. Если хочешь, не снимай повязки, но вместо того, чтобы задавать один вопрос за другим, не могли бы мы поговорить цивилизованно? Становится очевидным, что я чужак в чужой стране. Я расскажу вам все, что знаю о моих обстоятельствах, если вы сможете сделать то же самое для меня."

Он настолько серьезен, насколько это возможно, когда он излагает свое дело прекрасной волшебнице. Джайна, кажется, на мгновение задумалась, прежде чем, наконец, медленно кивнула. Легкая улыбка расплывается по лицу Гарри, когда они начинают говорить. Просто… разговаривать. Оставив пока в стороне свое очевидное влечение к этой женщине, могущественный волшебник погружается в задачу выяснить, насколько далеко он забрался в дерьмовый ручей без весла.