Глава 77
Слова Третьего Хокаге повисли в воздухе, и в ту же секунду крыша, на которой они стояли, начала плавиться. Четыре фигуры в плащах Деревни Звука появились по углам крыши, складывая печати.
— Нинпо: Шиши Энджин (Искусство Ниндзя: Боевое Построение Четырех Фиолетовых Огней)!
Фиолетовая, полупрозрачная стена огня взметнулась к небу, заключая крышу в смертельную ловушку. Битва Каге началась, отрезанная от остального мира.
А внизу, на стадионе, хаос только начинался.
БУМ! БУМ! БУМ!
Три гигантские змеи, призванные шиноби Звука, с ревом обрушились, а на внешние стены Конохи, проламывая в них огромные бреши и сея панику уже в самой деревне.
Вторжение в Коноху началось.
Но Коноха не была беззащитной. — ПРОСНИТЕСЬ! Какаши и Гай одновременно развеяли гендзюцу.
— Вторжение! — крикнул Асума. — Всем джоунинам! Защитить гражданских! Уничтожить врага!
И элита Конохи вступила в бой. Гай превратился в зеленый ураган, снося врагов чистым тайдзюцу. Асума выхватил свои фирменные кастеты-клинки и, пропустив через них чакру Ветра, превратил их в смертоносные лезвия, которые с легкостью резали сталь.
Какаши был воплощением эффективности. Он двигался быстро, но экономно, понимая, что битва будет долгой. Его Шаринган активировался лишь на доли секунды, чтобы скопировать технику Стихии Ветра одного из ниндзя Песка, а затем обрушить на них их же атаку. Он не использовал Чидори на рядовых противников — это была бы пустая трата бесценной чакры.
А внизу, на арене, разворачивалась своя драма. Гаара, чье преображение было прервано началом вторжения, схватился за голову и рухнул на колени.
— Гаара! — к нему подбежали Темари и Канкурó. — Уходим! Миссия изменилась! Нам нужно отступать!
Они подхватили своего обезумевшего брата под руки и потащили его к пролому в стене.
— Стоять! — раздался спокойный, но ледяной голос. Ширануи Генма, проктор, стоял у них на пути, лениво пожевывая сенбон.
— Экзамен, может, и окончен, — сказал он, и его взгляд стал жестким. — Но предательство — нет. Вы, ребята из Песка… вы теперь враги. А враги Конохи дальше не пройдут.
— Уйди с дороги, — прорычал Канкурó. Но за спиной Генмы появился он. Баки. Джоунин-наставник команды Песка.
— Баки-сенсей!
— Я задержу его, — сказал Баки. — Вы — уходите. Это приказ.
Он вступил в бой с Генмой. Темари и Канкурó, не теряя ни секунды, потащили Гаару в сторону леса.
— САСКЕ! — крикнул Генма, парируя удар Баки. Он посмотрел на единственного, кто мог их догнать.
— ТЫ ВИДЕЛ ЕГО СИЛУ! НЕ ДАЙ ЕМУ УЙТИ! ЭТО МИССИЯ РАНГА А!
Саске, который только что пришел в себя после своего пафосного появления, кивнул. Он посмотрел не на Гаару. Не говоря ни слова, он сорвался с места и бросился в погоню.
А мы, оставшиеся новички, были в самом центре ада.
— Кагемане но Дзюцу! — тень Шикамару сковала движения троих врагов. Я, создав десяток клонов, устроил вокруг них хаос, отвлекая и нейтрализуя шиноби Звука.
И тут рядом с нами приземлился Какаши. — Наруто! Шикамару! — скомандовал он. — Саске один ушел в погоню! Это слишком опасно!
Он ударил ладонью по земле. — Кучиёсе но Дзюцу!
ПУФ!
На земле появился он. Паккун. Маленький, угрюмый мопс. — Что, Какаши? Опять работа? — проворчал он.
— Да, — кивнул Какаши. — Ваша новая миссия. Найти Сакуру. И втроем отправиться в погоню за Саске. Он пошел по следу генинов Песка.
Он посмотрел на нас. — Вот Паккун. Он выведет вас на их след. Бегом!
Мы, не говоря ни слова, кивнули. Паккун принюхался к земле. — Я взял их след, — сказал он. — Они быстрые. И от одного из них воняет безумием. За мной.
И мы рванули. Вглубь леса. В погоню за нашим товарищем. И за монстром, которого он преследовал.
«Отлично, — подумал я, перепрыгивая с ветки на ветку. — Погоня за нестабильным джинчурики и эмо-Учихой. Что может пойти не так?»
Лес мелькал перед глазами размытыми, зелено-коричневыми полосами. Мы неслись по веткам с максимальной скоростью, на которую были способны. Впереди, как маленькая, целеустремленная торпеда, бежал Паккун. Его короткие лапы двигались с невероятной частотой, а нос был прижат к земле, ведя нас по едва уловимому следу.
— Быстрее! — проворчал он, не оборачиваясь. — Они далеко впереди!
Я бежал легко, моя выносливость Узумаки позволяла мне поддерживать такой темп часами. Рядом со мной, тяжело дыша, неслась Сакура. Я нашел ее, как и приказал Какаши, помогающей эвакуировать гражданских. Увидев меня и Паккуна, она без лишних слов поняла все и тут же бросилась за нами. Ее решимость была достойна уважения.
Позади нас бежал Шикамару. Его лицо было маской концентрации. Он больше не был ленивым гением. Он был шиноби на миссии. Он постоянно оглядывался, анализировал наше окружение, просчитывая возможные ловушки и пути отхода.
«Интересная команда, — подумал я с циничной усмешкой Неплохо».
Мы бежали уже почти полчаса, когда Паккун резко остановился. Мы замерли на ветке над ним.
— Что такое? — спросил я. — Засада, — прорычал он. — Впереди. Десять… нет, двенадцать целей. Прячутся на деревьях. Ждут.
Шикамару тут же начал анализировать. — Двенадцать… слишком много для лобовой атаки. Скорее всего, шиноби Звука, которых оставили, чтобы задержать любую погоню. Проблематично.
Он посмотрел на меня. — Наруто, ты самый быстрый. Ты и Сакура должны идти дальше. Я останусь и задержу их. Моя тень сможет сковать их на несколько минут. Этого должно хватить.
Это был логичный, самоотверженный, героический план. И абсолютно, невероятно глупый.
Я рассмеялся. Громко, на весь лес. Шикамару и Сакура удивленно посмотрели на меня.
— Задержать их? — переспросил я, вытирая выступившую слезу. — Шикамару, ты переоцениваешь этот мусор. Это не джоунины. Это просто генины, которых использует как пушечное мясо, чтобы выиграть время.
— Но их двенадцать! — возразила Сакура.
— И что? — я пожал плечами. — Тратить на них время такого гения, как ты, Шикамару, — это неэффективно.
Я сложил одну-единственную печать. — Каге Буншин но Дзюцу!
ПУФ! ПУФ! ПУФ! Вокруг меня, на ветках, появилось двадцать моих точных копий.
Я обвел их взглядом. — Итак, команда, — мой голос стал холодным, как сталь. — Задание простое. Впереди
— двенадцать целей. У вас есть тридцать секунд, чтобы с ними разобраться.
Клоны хищно ухмыльнулись. — Есть, босс!
И они исчезли.
Мы, не стали ждать. — Паккун, веди, — сказал я. — Не обращаем внимания на шум.
Мы рванули вперед. А за нашими спинами начался ад. Я слышал удивленные крики шиноби Звука. Они не ожидали, что их засада сама попадет в засаду. Я слышал звуки ударов, треск ломающихся костей, короткие, болезненные вскрики.
Один из моих клонов использовал «Электрический Хлыст», парализуя сразу троих. Другой, используя «Воздушные Иглы», обрушил на врагов град невидимых атак, заставляя их панически прятаться. Третий, самый наглый, создал в руке Расенган и с криком «Получай!» понесся на одного из врагов. Тот в ужасе попытался увернуться, но другой мой клон, появившись у него за спиной, просто вырубил его ударом по шее.
Это была не битва. Это была зачистка. Быстрая, жестокая, эффективная.
Мы бежали дальше, и звуки боя за нашими спинами стихли так же быстро, как и начались. Я посмотрел на Шикамару и Сакуру. Они были в шоке.
«Он… он просто оставил двадцать клонов Какая же это морока… быть в одной команде с монстром».
— Не отставать, — бросил я им, увеличивая скорость.
Погоня продолжалась.
* * *
POV: Сасуке
Я несся по лесу, и ярость была моим топливом. Каждое дерево, мимо которого я пролетал, было немым свидетелем моего унижения. Тот змей. Гаара. И… Наруто. Все они были сильнее. Все они смотрели на меня сверху вниз.
«Нет, — думал я, и мой Шаринган с двумя томоэ вращался, сканируя лес впереди. — Больше никогда. Я догоню их. Я догоню этого Гаару. И я докажу. Докажу всем, на что способен Учиха Саске».
Я чувствовал, как пульсирует Проклятая Печать на моей шее. Она не болела. Она… шептала. Обещала. Обещала силу, достаточную, чтобы уничтожить их всех.
Я был быстрее, чем когда-либо. Месяц тренировок с Какаши не прошел даром. Мое тайдзюцу, моя скорость — все это вышло на новый уровень. Я видел их следы. Они были недалеко.
Наконец, я увидел их. Три фигуры, прыгающие по веткам впереди. Команда Песка. Я ускорился.
Они, кажется, почувствовали мое приближение. Темари, которая несла на спине Гаару, обернулась.
— Он догнал нас! — крикнула она.
Они приземлились на большой, толстой ветке гигантского дерева. — Черт! Этот Учиха… он слишком быстрый и настырный, — прорычал Канкурó.
Я приземлился на ветку напротив них, в десяти метрах. — Гаара! — крикнул я. — Наш бой еще не окончен!
Гаара, который, казалось, был в полусне, медленно открыл свои мертвые, лишенные эмоций глаза и посмотрел на меня. — Учиха Саске… — прошептал он.
— Уходите, — сказал Канкурó, вставая между мной и своей сестрой. — Темари, уводи Гаару. Я задержу его.
— Но, Канкурó…
— Наша миссия — доставить Гаару в безопасное место! Иди!
Темари на мгновение замялась, но затем кивнула. Она развернулась и, подхватив Гаару, прыгнула дальше, вглубь леса.
Я остался один на один с ним. С кукловодом.
— Ну что, Учиха, — ухмыльнулся он, медленно снимая со спины свою марионетку, Карасу. — Похоже, у нас будет реванш. На этот раз я не буду таким снисходительным.
Я принял боевую стойку. — Мне не нужен ты. Мне нужен он.
— Чтобы добраться до него, — Канкурó начал разматывать бинты со своей куклы, — тебе придется сначала пройти через меня.
Он был уверен в себе. Он думал, что сможет меня задержать. Но тут произошло то, чего не ожидал никто из нас.
— Боюсь, этого не случится.
Голос был тихим, монотонным, лишенным всяких эмоций. Он раздался сверху. Мы оба, я и Канкурó, резко подняли головы. На ветке прямо над нами, сложив руки на груди, стоял он. Абураме Шино.
— Ты?! — Канкурó был в шоке. — Жуковод?! Что ты здесь делаешь?!
Он посмотрел на меня. — Гаара — твоя цель. Не трать время и чакру на этого. Продолжай погоню.
Я нахмурился. — Мне не нужна помощь.
— Это не помощь, — так же монотонно ответил Шино. — Это — тактическое распределение сил. Ты — специалист по скоростным атакам, идеально подходишь для преследования. Я — специалист по техникам захвата, идеально подхожу для боя с кукловодом. Это логично.
Канкурó, поняв, что я собираюсь уйти, попытался метнуться мне наперерез. — Стоять!
Но Шино был быстрее. Он спрыгнул с ветки и приземлился прямо между нами. — Я же сказал, — он поднял руку, и я увидел, как из его рукава высыпается рой черных, жужжащих насекомых. — Я — твой противник.
* * *
Мы неслись по лесу, и напряжение, казалось, можно было потрогать руками. Паккун вел нас уверенно, но его ворчание становилось все более тревожным. — След Саске смешивается, — пролаял он. — Они где-то здесь. Рядом.
Мы выскочили на поляну и замерли. Картина была удручающей. Посреди поляны, вперемешку с обломками марионетки, лежали два неподвижных тела. Канкурó, весь в синяках и ссадинах, был без сознания. А рядом с ним, лицом вниз, лежал Абураме Шино.
— Шино! — вскрикнула Сакура и бросилась к нему. Я остановил ее.
— Стой.
Я медленно подошел к ним. Шикамару последовал за мной. — Он жив? — спросил он, и в его голосе прозвучало беспокойство. Я присел на корточки и перевернул Шино. Он был жив, но его лицо было синеватого оттенка, а дыхание
— прерывистым. — Отравлен, — констатировал я. — Канкурó, даже проигрывая, успел его достать. Яд медленного действия, парализующий нервную систему.
— Что… что нам делать? — пролепетала Сакура. — Мы должны отнести его в госпиталь!
— У нас нет на это времени, — холодно ответил я. — Наша миссия — догнать Саске.
— Но мы не можем просто бросить его здесь! — возмутилась она.
— И не бросим.
Я сложил печать. — Каге Буншин но Дзюцу. Рядом со мной появился один клон.
— Вылечи его, — приказал я. И, не обращая внимания на их ошеломленные лица, я повернулся к ним. — Продолжаем путь.
Мы побежали. Шикамару, догнав меня, не выдержал. — Наруто, постой! — крикнул он. — Как… как твой клон его вылечит? Ты что… медик?
Я обернулся на бегу и одарил его своей самой наглой ухмылкой. — Прикинь, да.
Он замолчал, и я видел, как в его гениальном мозгу ломаются последние шаблоны.
— Не волнуйся, — добавил я. — Мой клон извлечет яд и стабилизирует его состояние. А потом дождется помощи. Все под контролем.
«Наруто… — думал Шикамару, глядя на мою спину. — Тактик, стратег, боец уровня джоунин, а теперь еще и ирьенин? Сколько же, черт возьми, в тебе талантов, Узумаки Наруто? И почему мне так страшно от этого?..»
* * *
POV: Саске
Я несся по лесу, и ярость была моим топливом. Тот жуковод, Шино, дал мне шанс. И я не собирался его упускать. Я чувствовал их. Их чакру. Они были близко.
Я выскочил на огромную, толстую ветку и увидел их. Гаара и его сестра. Они стояли на такой же ветке в сотне метров от меня. — Гаара! — крикнул я. — Наш бой еще не окончен!
Темари в ужасе обернулась. — Он все-таки догнал! Гаара же… он был спокоен. Он медленно повернул голову, и на его лице была жуткая, пустая улыбка. Он посмотрел на меня, потом на свою раненую руку, которую все еще сжимал.
— Да, — прошептал он. — Не окончен.
И тут он сделал нечто странное. Он с силой оттолкнул от себя свою сестру. — Темари, не мешай, — прорычал он, и его голос был уже нечеловеческим. — Мама… хочет играть.
Темари с криком отлетела на соседнее дерево. — Гаара, нет! Не сейчас!
Но было уже поздно.
Песок, до этого спокойно висевший в его тыкве, взорвался. Он, как живой, начал окутывать тело Гаары. Но это была не броня. Это было… нечто другое. Я видел, как его правая рука удлиняется, раздувается, превращаясь в гигантскую, уродливую, песчаную клешню с острыми, как бритва, когтями. Песок покрыл половину его лица, и на песке проступил огромный, желтый, безумный глаз.
— КРОВЬ! — взревел он, и этот рев, полный боли, ярости и безумия, заставил содрогнуться весь лес. — Я ДАМ ТЕБЕ СВОЮ КРОВЬ, МАМА!
Я смотрел на это чудовищное преображение. И я не чувствовал страха. Я чувствовал лишь, как Проклятая Печать на моей шее начинает гореть, отзываясь на его безумие. Я чувствовал, как по моим венам разливается темная, пьянящая сила.
Я улыбнулся.«Так вот она, — подумал я. — Твоя настоящая сила. Что ж. Посмотрим, чей монстр окажется сильнее».
Я не стал ждать. Я сорвался с места, используя свою максимальную скорость. Я атаковал его с фланга, целясь в его незащищенную, человеческую часть тела. Но он был быстр. Его новая, гигантская песчаная рука метнулась, чтобы перехватить меня. Я в воздухе изменил траекторию, оттолкнулся от его руки и метнул в него веер сюрикенов.
Песок, вырвавшийся из его тела, легко отбил их. — Суна Сюрикен (Песчаный Сюрикен)! — прорычал он.
Песок вокруг него сформировал десятки острых, как сталь, снарядов и обрушил их на меня. Я уворачивался, прыгая с ветки на ветку, и сюрикены с грохотом впивались в деревья, оставляя глубокие борозды.
«Он быстр. Силен. И его атаки покрывают огромную площадь, — анализировал я на лету. — Прямое столкновение — самоубийство. Нужно использовать скорость. И хитрость».
Я достал несколько кунаев с привязанными к ним взрывными печатями и метнул их не в него, а в ветку над ним.БУМ!Взрыв обрушил на него град из щепок и сломанных веток, заставляя его на мгновение закрыться своим песчаным щитом. И в эту секунду я атаковал.
Я появился прямо перед ним. Моя нога, врезалась в его песчаную защиту.
ТРЕСК!
Щит пошел трещинами. Но выдержал. А затем, из этого щита, вырвалась его чудовищная, песчаная рука.
Я едва успел отпрыгнуть. Когти прошли в сантиметре от моего лица, оставив на моей щеке четыре глубоких, кровоточащих царапины. Я приземлился на ветку, тяжело дыша. Он был силен. Чудовищно силен.
Мне нужно было время. Всего несколько секунд. Я достал из подсумка несколько кунаев и катушку с леской. Это был классический трюк.
— Катон: Хосенка но Дзюцу (Стихия Огня: Техника Мифического Феникса)!
Я выплюнул серию маленьких, но быстрых огненных шаров. Гаара, усмехнувшись, легко отбил их своим песком. Но это была лишь уловка. Вместе с огнем я метнул кунаи с привязанной к ним леской. Они опутали его песчаную руку, на мгновение сковав ее.
Этого было достаточно. Я приземлился на ствол гигантского дерева. Я поднял левую руку. И начал складывать печати. Бык → Кролик → Обезьяна… Каждая печать была четкой, отточенной.
Я почувствовал, как моя чакра, повинуясь моей воле, начинает концентрироваться в левой руке. Огромное, невероятное количество. Воздух вокруг моей ладони начал потрескивать.
Чи-чи-чи-чи…Сначала это был тихий, едва слышный звук, похожий на стрекот цикад.ЧИ-ЧИ-ЧИ-ЧИ…Затем он стал громче, пронзительнее, как будто тысячи птиц одновременно защебетали в агонии.ЧИ-ДО-РИ!
В моей ладони вспыхнула она. Ярко-синяя, ослепляющая молния, которая билась и извивалась, как живое существо. Это была не просто чакра. Это была концентрированная, укрощенная ярость природы. Проклятая Печать на моей шее запульсировала в такт, добавляя в мою технику свою темную, злую ноту.
Я чувствовал, как моя чакра тает. Как мое тело кричит от напряжения. Это был мой единственный выстрел.
На поляне Гаара, взревев, разорвал мои путы из лески. Его гигантская песчаная рука, как живой таран, устремилась ко мне. Он больше не играл. Он хотел меня убить.
Я ухмыльнулся. — Посмотрим.
И я рванул. Я был как синяя молния. Я оставил за собой глубокую борозду на коре дерева. Моя скорость была запредельной.
— ЧИДОРИ (ТЫСЯЧА ПТИЦ)!
Я летел навстречу его песчаной клешне. Неизбежное столкновение.
Моя рука, окутанная молниями, врезалась в песчаную руку. Раздался не взрыв. А оглушительный, пронзительный визг. Визг песка, который перемалывали тысячи электрических лезвий.
На мгновение показалось, что защита выдержала. Но потом… песчаная рука пошла трещинами. И с оглушительным грохотом взорвалась, разлетевшись на миллионы песчинок.
Я прошел насквозь. Но моя цель была не рука. А он. Я, не сбавляя скорости, ударил остатками Чидори ему в плечо.
Кровь. Снова. На этот раз не просто капля. А целый фонтан.
Гаара закричал. Это был не крик боли. Это был крик ужаса. И… чего-то другого. Он посмотрел на свою раненую руку, из которой хлестала кровь. — МОЯ КРОВЬ! — взревел он, и его голос был уже нечеловеческим.
Песок вокруг него взорвался. А я… я почувствовал это. Обратную волну. Проклятая Печать, дав мне силу для этого одного, абсолютного удара, теперь требовала плату. Мое тело пронзила невыносимая боль. Черные узоры вспыхнули на моей коже, а затем начали медленно уползать обратно, оставляя после себя чудовищную слабость.
Мои ноги подкосились. Шаринган погас. Я рухнул на колени, а затем — на землю. Без сил. Без сознания.
Гаара, забыв про меня, смотрел на свою рану. И его тело начало меняться еще сильнее. Песок окутывал его, формируя уродливый, шипастый кокон. — Я УБЬЮ… Я УБЬЮ ВАС ВСЕХ!
Он уже был готов нанести последний, сокрушительный удар по моему бесчувственному телу.
Но тут… это произошло. Никто не видел, как он появился. Не было ни хлопка, ни вихря листьев. На ветке прямо над Гаарой просто… материализовался он. Наруто.
Он спрыгнул. Но он не стал использовать Расенган. Он не стал кричать. Он, в абсолютной тишине, просто нанес удар ногой.
ШМЯК.
Звук был глухим, влажным и абсолютно нелепым. Его нога,, врезалась прямо в песчаное лицо Гаары, которое только-только начало формироваться. Гаара, который готовился к героической битве, к крикам и техникам, замер в абсолютном, унизительном шоке.
Его только что… пнули. Как надоедливого котенка. Весь его пафос. Все его безумие. Все это было уничтожено одним, простым, унизительным пинком.
Он отлетел на пару метров и неуклюже шлепнулся на ветку. Его частичная трансформация, прерванная таким абсурдным образом, пошла рябью.
* * *
На поляне воцарилась тишина. Было слышно лишь, как где-то вдали испуганно каркнула ворона. Сакура, Шикамару, Темари, Паккун — все, кто был в сознании, смотрели на эту сцену с отвисшими челюстями.
Я же, приземлившись на ветку, принял пафосную позу, выставив вперед ногу, которой только что нанес удар.
— Вы все это видели?! — крикнул я на весь лес, и мой голос был полон гордости и самодовольства. — Это — мое сильнейшее, секретное дзюцу! Оно превосходит и Расенган, и Чидори!
Я выдержал драматическую паузу. — Я называю его… «ХИДДЗЮЦУ: ПИНОК ПО ЕБАЛУ НО ДЗЮЦУ (Секретная Техника: Удар ногой по лицу)!»
Я ожидал аплодисментов. Восхищения. Но в ответ была лишь гробовая тишина. Кажется, никто не оценил моего гениального нейминга.
Тишину прервал рев. Гаара медленно поднимался на ноги. Песок вокруг него снова пришел в движение, но на этот раз он был другим. Более темным, пропитанным его кровью. Его лицо больше не выражало удивления. На нем была лишь чистая, незамутненная, абсолютная НЕНАВИСТЬ.
— Ты… — прорычал он, и его голос был похож на скрежет песка о стекло. — Я убью тебя. Медленно.
— О, еще один, — я зевнул. — У вас, ребята, фантазия совсем не работает? Придумали бы что-нибудь пооригинальнее.
И он атаковал. Это был не просто песок. Это был шторм. Цунами из песка, крови и ярости. Гигантская песчаная рука, больше и быстрее, чем раньше, устремилась ко мне, намереваясь стереть меня в порошок.
Но я был готов. Я исчез, используя свой гибридный Сюнсин, и начался наш танец. Он был силен. Чудовищно силен. Каждая его атака ломала вековые деревья, как спички. Земля под нами ходила ходуном.
Но он был медленным. И предсказуемым. Его ярость была его силой и его слабостью. Он не думал. Он просто пытался меня раздавить.
А я… я танцевал. Я уворачивался, скользил, перепрыгивал с ветки на ветку, постоянно меняя позицию. Я был как назойливый, неуловимый комар. Я не атаковал. Я изматывал его. Я издевался над ним, заставляя его тратить свою силу впустую.
— Эй, красноволосый! — кричал я, уворачиваясь от очередного песчаного шипа. — Ты так и будешь кидаться песком, как ребенок в песочнице?! Скукота!
POV: Саске
Я лежал, прислонившись к дереву, и смотрел на это. Мое тело все еще было слабым, но мой разум, мой Шаринган, работал на пределе. Я видел их бой.
«Черт возьми… Наруто. Ты даже не бьешь его всерьез. Ты дразнишь его, как кошка дразнит мышь. Гаара, чудовище, которое сломало меня, для тебя — просто игрушка. Каждое твое движение — насмешка. Каждое уклонение — пощечина мне. Ты уходишь вперед так быстро, что я даже не успеваю дышать в спину твоей тени. Пропасть между нами… она стала бездонной».
Я смотрел на движения Наруто. Они были идеальны. Легкие, быстрые, эффективные. Он не делал ни одного лишнего движения. Он был как вода, которая обтекает камень. Я стиснул зубы. Пропасть. Пропасть между нами была еще больше, чем я думал.
POV: Шикамару
Я стоял рядом с Сакурой, и мой мозг, привыкший к логике и стратегии, отказывался работать.«Это нелогично. Абсолютно нелогично. Противник — в состоянии берсерка. Любой нормальный шиноби должен либо отступать, либо атаковать на поражение. А он… он его дразнит. Он провоцирует его, заставляя становиться еще сильнее, еще опаснее. Зачем? Это самоубийство. Или… или у него есть план. План, который я не вижу. Какая же ты морока, Наруто».
— ХВАТИТ ДВИГАТЬСЯ! — взревел Гаара. Он был в ярости. Он не мог попасть по мне.
Он остановился и ударил своей песчаной рукой по земле. — Суна Бакурю (Песчаный Водопад)!
Вся земля вокруг нас превратилась в бушующее, песчаное море. Гигантские волны песка поднялись, снося все на своем пути. Уворачиваться было больше некуда.
— Вот так-то лучше! — ухмыльнулся я.
Я создал двадцать теневых клонов. — А теперь, — сказал я. — Начнем по-настоящему.
— ХВАТИТ ДВИГАТЬСЯ!
Двадцать моих теневых клонов появились рядом со мной. — Итак, команда, — сказал я, глядя на бушующий внизу хаос. — План простой. Выживаем. И делаем это красиво.
Гаара, стоявший в центре этого песчаного ада, был похож на бога разрушения. — ТЕПЕРЬ ТЕБЕ НЕКУДА БЕЖАТЬ! — взревел он.
— А я и не собирался, — ответил я.
Я и мои клоны спрыгнули вниз, в самый эпицентр бури. Это была не битва. Это был хаос.
Я использовал весь свой арсенал. Мои клоны, используя «Ветряные Доспехи», скользили по гребням песчаных волн, как серферы, уворачиваясь от гигантских песчаных рук, которые пытались их раздавить. Другие клоны, наоборот, погружались вглубь песчаного потока, используя «Технику Сокрытия Крота», и атаковали Гаару снизу, заставляя его постоянно быть в напряжении.
— Суйтон: Суйгадан! — крикнул я, создавая водяные клыки из влаги, которую я собирал из воздуха. Они врезались в песчаные щиты Гаары, делая их тяжелыми и вязкими.
— Райтон: Денки Мучи! — мой электрический хлыст ударил по мокрому песку, и разряд прошел по нему, заставляя Гаару на мгновение потерять контроль.
Это была битва стихий. Его земля против моего ветра, воды и молнии. Он был силен. Чудовищно силен. Он поднимал все новые и новые волны песка, он создавал десятки песчаных клонов, которые бросались на меня. Но я… я был везде. Мои клоны атаковали его со всех сторон, сбивая с толку, не давая сосредоточиться. Я превратил его абсолютное оружие, контроль над полем боя, в его же слабость.
POV: Сакура
Я стояла на краю поля битвы, рядом с Шикамару, и смотрела на это стихийное бедствие. Я не видела Наруто. Я видела лишь десятки вспышек, которые метались в центре песчаного урагана. Я видела, как взрываются водяные техники, как сверкают молнии. Я не понимала, что происходит. Я видела лишь, как один-единственный мальчик, которого я всю жизнь считала неудачником, на равных сражается с монстром, который одним своим присутствием внушал мне животный ужас.
— ХВАТИТ! ХВАТИТ! ХВАТИТ!
Рев Гаары был полон не ярости. А отчаяния. Он не мог попасть по мне. Я был слишком быстрым. Слишком неуловимым. Слишком… раздражающим. Я довел его до предела. И он сломался.
— Мама… если я не могу его поймать… тогда я просто… стану больше!
Песок, до этого бушевавший вокруг него, хлынул к нему. Он начал окутывать его, формируя гигантский, уродливый кокон.
— Плохо, — пробормотал я. — Очень, очень плохо.
Кокон рос, трескался, и из него начало появляться ОНО. Гигантское, уродливое, песчаное тело с фиолетовыми узорами и одним, огромным хвостом. А на его макушке, как насмешка, сидел маленький, спящий Гаара.
Шукаку. Однохвостый Биджу. Он был свободен.
Монстр, ростом с двадцатиэтажный дом, выпрямился во весь рост и издал оглушительный, пронзительный рев, который, казалось, расколол само небо. — Я НАКОНЕЦ-ТО СВОБОДЕН! ВРЕМЯ ИГРАТЬ!
POV: Все
В этот момент все, кто был в лесу — Сакура, Шикамару, Темари, Паккун — замерли в абсолютном, парализующем ужасе. Они не знали, что это. Они не знали про хвостатых. Они видели лишь гигантского, песчаного монстра, который только что появился из тела их товарища и собирался уничтожить все вокруг. Их мир рухнул.
А я… я стоял напротив него. Один. Маленький, двенадцатилетний мальчишка против древнего, безумного бога разрушения. Я развеял всех своих клонов, концентрируя всю свою чакру. Я посмотрел на гигантскую, ухмыляющуюся морду Шукаку.
— Призыв, значит? — я усмехнулся. — Отлично. Я как раз хотел проверить свою новую технику.
Я прикусил палец до крови, размазал ее по ладони и с силой ударил по земле. — Кучиёсе но Дзюцу!
Но на этот раз я не просто влил «много» чакры. Я открыл кран. Я позволил своей чакре, смешанной с красной, яростной энергией Кьюби, хлынуть в эту технику. Всю. Без остатка.
Земля под нами взорвалась. Не один, а три гигантских столба дыма, высотой с гору Хокаге, взметнулись в небо, полностью скрыв поле боя. Ударная волна была такой силы, что Сакуру, Шикамару и остальных отбросило на сотню метров.
— Что… что это за призыв?! — кричал Темари, пытаясь удержаться на ногах.
Когда дым рассеялся, на поляне, напротив ошеломленного Шукаку, стояли они. Трое.
В центре, с трубкой во рту и гигантским танто за спиной, стоял он. Гамабунта. Босс всех жаб. Слева от него, с огромным щитом в одной руке и двузубой сасуматой в другой, стоял Гамакен. Неуклюжий, но несокрушимый защитник. А справа, с двумя гигантскими катанами за спиной, стоял Гамахиро. Молчаливый и смертоносный воин.
Триумвират с Горы Мьёбоку. Три легендарных боевых жабы, которых не призывали вместе со времен последней Великой Войны.
— ДЖИРАЙЯ! — пророкотал Гамабунта, и его голос был как грохот обвала. — ТЫ СОВСЕМ С УМА СОШЕЛ?! ВЫЗВАТЬ НАС ВСЕХ ТРОИХ?! ТЫ ЧТО, РЕШИЛ УСТРОИТЬ ВЕЧЕРИНКУ?! ГДЕ САКЕ?!
— Э-э… вообще-то, — проскрипел Гамакен, который был не очень умен, — …я не вижу Джирайю.
Три пары гигантских, желтых глаз медленно, очень медленно, опустились и сфокусировались на моей маленькой фигурке, стоявшей на голове у Гамабунты.
Повисла тишина. — ТЫ?! — взревел Гамабунта, и его глаз, размером с меня, уставился на меня с выражением крайнего недоумения. — КАК?! КАК ТЫ, ЩЕНОК, СМОГ ПРИЗВАТЬ НАС ВСЕХ?!
Я повернулся к ним. — Эй, жабы! — крикнул я, указывая на Шукаку, который все еще стоял в шоке от такого пафосного появления. — Видите этого переросшего енота? Он мне мешает. Помогите мне превратить его обратно в песочницу.
Жабы переглянулись. — Мне нравится этот щенок, — пророкотал Гамахиро, вынимая свои катаны.
— Он наглый, — согласился Гамакен.
— ОН НАЗВАЛ МЕНЯ ЖАБОЙ! — взревел Гамабунта. — НО ОН ОСКОРБИЛ ЭТОГО ЕНОТА ЕЩЕ СИЛЬНЕЕ! ЛАДНО, ЩЕНОК! МЫ ПОМОЖЕМ! НО ПОТОМ ТЫ ЗАПЛАТИШЬ ЗА МОРАЛЬНЫЙ УЩЕРБ! БОЧКОЙ САКЕ!
Три гигантские жабы издали боевой клич, который, казалось, заставил содрогнуться весь мир. Битва титанов. Начиналась.
— ХА-ХА-ХА! ДУМАЕТЕ, КОЛИЧЕСТВО ВАС СПАСЕТ?! — взревел Шукаку, и его песчаная пасть исказилась в гримасе безумия. — Я СОТРУ ВАС ВСЕХ В ПОРОШОК!
— Много болтаешь, енот, — лениво ответил Гамабунта. — Парни! За дело!
И они атаковали. Это была не битва. Это был катаклизм. Три гигантских, мифических существа столкнулись с четвертым, и лес вокруг них превратился в пыль.
Гамабунта, как живой таран, бросился вперед. Он выхватил свой гигантский танто и обрушил его на Шукаку. Биджу выставил свою песчаную руку, чтобы блокировать удар.
ГРОХОТ!
От столкновения стали и песка пошла ударная волна, которая вырвала с корнем деревья в радиусе ста метров. Сакура и Шикамару, которых отбросило этой волной, едва успели уцепиться за землю, чтобы не унесло.
Пока Гамабунта сдерживал его в ближнем бою, двое других атаковали с флангов. Гамахиро, с двумя катанами в руках, был как гигантский, смертоносный самурай. Он наносил быстрые, режущие удары по ногам и торсу Шукаку, оставляя на его песчаном теле глубокие борозды. Гамакен же, со своим огромным щитом, выполнял роль танка, принимая на себя песчаные снаряды, которыми Шукаку пытался атаковать нас.
— Невероятно… — прошептала Сакура, глядя на эту битву богов с благоговейным ужасом.
Но Шукаку был Хвостатым. Он был воплощением чистой, первобытной силы.
— БЕСПОЛЕЗНО! — ревел он. Его тело было из песка. Мечи Гамахиро и Гамабунты, хоть и наносили ему урон, не могли его убить. Песок просто восстанавливался, затягивая раны.
— Футон: Ренкудан (Стихия Ветра: Снаряд Сжатого Воздуха)!
Из пасти Шукаку вырвался гигантский, невидимый шар из сжатого воздуха. Он ударил Гамакену прямо в щит. Тот, хоть и устоял, но его отбросило на несколько десятков метров.
— Я УБЬЮ ВАС ВСЕХ!
Шукаку начал обрушивать на жаб град из песчаных снарядов, заставляя их отступать.
Я смотрел на это, и мой мозг работал на пределе.«Мы проигрываем, — понял я с холодной ясностью. — Гамабунта силен, но он — призывное существо. Его чакра конечна. А Шукаку… он почти бессмертен, пока Гаара спит. Простой силой его не взять. Нужна… другая сила. Абсолютная».
Я видел, как Гамабунта пропускает еще один удар. Я видел, как он истекает фиолетовой кровью. И я принял решение.
— Босс, — сказал я, и мой голос был спокоен. — Продержитесь еще немного. Мне нужно время.
— Время?! — прорычал Гамабунта, уворачиваясь от песчаной руки. — У нас его нет, щенок!
— Будет, — ответил я.
Я спрыгнул с его головы на землю. — Каге Буншин но Дзюцу!Рядом со мной появился один мой клон.
А я, оригинал, встал в центре поляны. Я вытянул правую руку. И начал концентрировать чакру. Но не свою. Я мысленно потянулся к ней. К той красной, яростной, кипящей силе, что спала в глубине моей души.
— Эй, сосед, — прошептал я. — Одолжи немного. Обещаю, будет весело.
И Лис ответил. Красная, обжигающая чакра хлынула в меня, смешиваясь с моей собственной. Мое тело окутала видимая, багровая аура.
А в моей руке, над ладонью, начал формироваться он. Расенган. Но он был другим. Он рос. Секунда за секундой. Он становился все больше, все плотнее, все яростнее. Он впитывал в себя всю мою чакру, всю чакру Лиса, всю мою волю. Мой клон помог мне удержать эту нестабильную, ревущую массу.
POV: Саске
Я лежал на земле, парализованный, и смотрел. Я видел, как Наруто стоит в центре этого ада. Я видел, как его окутывает эта красная, злая чакра. И я видел то, что он создавал в своей руке. Это был не просто Расенган. Это было солнце. Маленькое, ревущее, синее солнце, которое становилось все больше и больше.«Эта сила… — пронеслось в моей голове, и моя ненависть смешалась с благоговейным ужасом. — Эта чудовищная, абсолютная сила… Откуда?.. Откуда в нем столько мощи?!»
Шукаку, отбросив Гамахиро, повернулся ко мне. Он увидел меня. И он увидел то, что я держал в руке. К этому моменту Расенган был уже размером с огромный валун. Он ревел, искажая воздух вокруг себя.
— ЧТО ЭТО ЗА…
Но я не дал ему договорить. — ОДАМА РАСЕНГАН (ВЕЛИКИЙ СПИРАЛЬНЫЙ ШАР)! — взревел я, и мой голос, усиленный чакрой Кьюби, прозвучал как глас божий.
— БОСС! ДЕРЖИ ЕГО! — крикнул я Гамабунте.
Жаб понял. Он, собрав последние силы, прыгнул на Шукаку и сжал его в своих мощных лапах, удерживая на месте. А я бросился вперед. Земля трескалась под моими ногами.
Я ударил. Прямо в гигантское, песчаное брюхо Шукаку.
Не было взрыва. Был РЕВ. Рев урагана, сжатого до размеров звезды. Расенган вошел в песчаное тело, и оно начало распадаться. Не на куски. А на молекулы. Песок превращался в пыль, в ничто.
Я видел, как песчаная голова Шукаку, искаженная ужасом, смотрит на меня. Я видел, как в его теле, в самом центре, проявился он. Маленький, беззащитный, спящий Гаара.
Мой Расенган поглотил его. Вместе с остатками песчаного тела. Не было крика. Не было крови. Была лишь ослепляющая, синяя вспышка, которая сожгла все.
А потом… наступила тишина. Песчаная буря улеглась. Гигантский монстр исчез. На огромной, перепаханной поляне не осталось ничего. Ни Шукаку. Ни Гаары. Лишь я. Стоящий, тяжело дыша, с дымящейся рукой. Красная аура вокруг меня медленно рассеялась.
Я повернулся и посмотрел на своих ошеломленных, оцепеневших от ужаса товарищей. На шокированных жаб.
— Я же говорил, — сказал я в тишину. — Ненавижу, когда мне мешают.
* * *
Хаос. Пока на арене и в деревне царил хаос, пока джоунины отбивали атаки, а генины сражались за свои жизни, в самой тихой и заброшенной части Конохи, в квартале клана Учиха, одна-единственная тень пришла в движение.
Это был мой клон. Один из тех, кого я создал. Его задача была простой: сидеть в тени, в одной из заброшенных квартир с видом на главный храм Учиха, и ждать. Ждать сигнала.
И сегодня сигнал прозвучал. Рев гигантских змей, взрывы, крики — все это было для него музыкой. Музыкой, которая означала, что время пришло.
Клон, до этого сидевший неподвижно, как статуя, медленно поднялся. Он был не обычным клоном. Я вложил в него почти треть своей чакры. Он был силен. Быстр. И у него была миссия.
Он бесшумно, как призрак, выскользнул из окна и понесся по пустым, заросшим сорняками улицам квартала. Здесь было тихо. Жутко, неестественно тихо. Как на кладбище. Но эта тишина была обманчива. Клон чувствовал. Чувствовал отголоски далекой битвы.
Он добрался до старого, неприметного дома на окраине квартала. Вошел внутрь, спустился в подвал. Подошел к стене, которая казалась монолитной, и, сложив несколько печатей, приложил к ней руку, вливая свою чакру. Стена с тихим скрежетом отъехала в сторону, открывая темный, ведущий вниз туннель.
Клон спустился. Здесь, глубоко под землей, в старом, построенном еще во времена войн убежище клана Учиха, его ждал мой единственный настоящий союзник. Он подошел к массивной, стальной двери-люку и трижды постучал. Быстро. Потом пауза. И еще два удара. Наш условный сигнал.
Изнутри донесся звук отодвигаемого засова. Люк со скрипом открылся. И из темноты, в полосу света, шагнул он.
Учиха Шисуи. Он изменился. За те четыре года, что он провел здесь, в одиночестве и темноте, он превратился из юноши в мужчину. Его черные, как вороново крыло, волосы отрасли почти до поясницы. Его тело, лишенное возможности тренировать гендзюцу и ниндзюцу, стало идеальным оружием для тайдзюцу. Под простой, порванной одеждой перекатывались стальные, сухие мышцы.
Он стоял, и его лицо, бледное от постоянного пребывания под землей, было спокойным, почти безмятежным. Но его глаза… они были закрыты. Навсегда.
Он улыбнулся. — Наруто. Я уж думал, ты забыл про меня.
— Я никогда не забываю о своих друзьях, Шисуи-сан, — ответил клон моим голосом.
— Я слышу… — Шисуи склонил голову набок, прислушиваясь. — Звуки битвы. Далеко. Но они есть. Что происходит?
— Вторжение, — коротко ответил клон. — Орочимару и деревня Песка. Как мы и предполагали.
— Есть жертвы? — в его голосе прозвучало беспокойство. Он все еще был шиноби Конохи.
— Много, — честно сказал клон. — Но сейчас не об этом. У нас появилось окно. Идеальное. Все силы деревни брошены на оборону. Никто не следит за этим местом. Пора.
Шисуи на мгновение замер. А затем кивнул. — Я готов.
Мы вышли из бункера. Мы двигались по крышам, и Шисуи, несмотря на свою слепоту, не отставал ни на шаг. Он ориентировался по звукам, по ветру, по моим шагам. Он был как тень, скользящая за мной.
Мы остановились. Перед нами был главный храм клана Учиха. Место, где когда-то собирались старейшины. Место, где Итачи убил своих последних родственников. — Оно здесь, — сказал Шисуи. — Под залом собраний.
Мы вошли внутрь. Пыль. Запах смерти и запустения. Шисуи привел меня к неприметной плите в центре зала.
— Здесь, — сказал он. — Печать.
Я присмотрелся. Вся плита была покрыта сложнейшим, многослойным узором из фуин-символов. Он прикусил палец и приложил свою окровавленную ладонь к центру печати.
Символы на плите вспыхнули ярко-красным светом. Раздался скрежет, и тяжелая каменная плита медленно, с трудом, начала отъезжать в сторону, открывая темный, ведущий вниз проход.
Каменная плита с тяжелым скрежетом отъехала в сторону, открывая черную, зловещую пасть, ведущую вниз. Из прохода пахнуло вековой пылью, холодом и чем-то еще… чем-то неуловимо горьким, как запах старых, забытых воспоминаний.
— Оно здесь, — сказал Шисуи, и его голос в гулкой тишине храма прозвучал глухо.
Мы спустились по каменным ступеням. Мой клон шел впереди. Коридор был длинным, его стены были покрыты иероглифами, рассказывающими историю клана Учиха. Историю побед, славы и… гордыни.
Наконец, мы дошли. Перед нами была огромная, круглая, стальная дверь, похожая на дверь банковского сейфа. В центре ее не было замка. Лишь небольшая, утопленная в металл панель.
Шисуи, не колеблясь, приложил к ней свою ладонь. — Откройся, — прошептал он.
Раздался тихий, мелодичный звон. Десятки фуин-символов, до этого невидимых, вспыхнули на поверхности двери, пробежали по ней, как электрические разряды, и с громким щелчком массивные засовы, скрытые внутри, отошли в стороны. Дверь медленно, со скрипом, начала открываться.
Я затаил дыхание. Сейчас. Сейчас я увижу его. Сокровищницу. Десятки, сотни Шаринганов, ждущих своего часа. Ключ к силе, к будущему, к спасению Шисуи.
Дверь открылась. И я увидел… пустоту.
Зал был огромным. Вдоль стен, уходя в темноту, тянулись ряды стеллажей. На стеллажах стояли они. Сотни. Стеклянные колбы, наполненные прозрачной, консервирующей жидкостью. Но они все были пусты. Многие были разбиты, их осколки хрустели у нас под ногами. Другие были опрокинуты. Третьи просто стояли, и внутри них не было ничего, кроме мутной, застоявшейся воды.
Я стоял в центре этого разграбленного святилища, и мой мозг отказывался верить в то, что я вижу.
— Не может быть… — прошептал я. Я подбежал к одному из стеллажей, потом к другому. Пусто. Везде.
— Шисуи… — я обернулся к нему. Он стоял на пороге, его слепое лицо было повернуто в мою сторону. Он не видел, но он чувствовал. Он чувствовал мое отчаяние. — Сколько… сколько их здесь было?
— Много, — тихо ответил он. — Почти все Шаринганы Учиха, чьи владельцы погибли в бою, и от старости или болезней. Мой клан всегда оберегал свое наследие.
— Но… что случилось? — спросил я, хотя ответ уже начал формироваться в моей голове. — Все разграблено! Шисуи нахмурился.
— Не понимаю. Печать на входе… она была цела. Никто не мог ее взломать. Только Учиха мог войти.
«Только Учиха… — эта мысль была как удар. — Данзо? Нет. Он бы не смог обойти печать. Итачи? Зачем ему? У него уже был Мангекьё. Остается только один…»
Я вспомнил канон. Я вспомнил ту сцену, которая всегда казалась мне странной. Сцену, где Обито, в своем логове, готовился к пересадке глаз Итачи для Саске.«За ним… на фоне… — я лихорадочно прокручивал в голове воспоминание. — Были полки. Огромные стеллажи. И на них — десятки, сотни колб с Шаринганами».
И тут я все понял. — Он, — прошептал я.
— Кто? — не понял Шисуи.
— Тот, кто называет себя Мадарой. Обито, — сказал я. — Печать была цела, потому что ее не взламывали. Он просто прошел сквозь нее. Его техника… Камуи… позволяет ему перемещаться сквозь любые объекты. Стены, барьеры, печати… для него это просто пустое место. Он был здесь. Давно. И он забрал все.
Шисуи стоял, как громом пораженный. Вся его надежда, вся его вера в то, что он сможет однажды вернуть себе зрение и отомстить, рухнула в одно мгновение.
— Все… потеряно?.. — прошептал он.
Я стоял посреди этого зала, полного разбитых надежд, и чувствовал, как во мне закипает ярость. Ярость на Обито. На его хитрость. На его дальновидность. Он переиграл меня. Переиграл еще до того, как я начал свою игру.
Но я не был тем, кто сдается. — Еще нет, — сказал я.
Я начал методично, стеллаж за стеллажом, осматривать все, что осталось. Большинство колб были разбиты или пусты. Но в самом дальнем, самом темном, самом пыльном углу хранилища… я увидел ее.
Одну-единственную, уцелевшую колбу. Она, видимо, упала со стеллажа и закатилась под него, поэтому ее и не заметили. Я поднял ее. Мое сердце забилось чаще. Внутри, в мутной, желтоватой жидкости, плавали они.
Два глаза. Два Шарингана. И в каждом — по два томоэ.
— Шисуи! — крикнул я. — Я нашел!
Он, ведомый звуком моего голоса, подошел ко мне. — Что там?
— Глаза, — я протянул ему колбу. Он осторожно взял ее, и его пальцы ощупали холодное стекло. — Не Мангекьё. Не трехтомоэный. Обычный, двухтомоэный Шаринган. Наверное, принадлежал какому-нибудь старику, который так и не смог его развить.
Он долго держал колбу в руках. — Это… — прошептал он.
— Это лучше, чем ничего, — закончил я за него. — С этим ты снова сможешь видеть. Сражаться. А довести его до трех томоэ, а затем и до Мангекьё… с твоим-то талантом, это лишь вопрос времени и тренировок.
Он молчал. А затем… он улыбнулся. Впервые за долгое время. Искренней, полной надежды улыбкой. — Ты прав, Наруто. Это — лучше, чем ничего. Это — начало.
Мы, взяв нашу единственную, драгоценную находку, вернулись в бункер. — Шисуи, подожди здесь, — сказал клон. — Оригинал сейчас немного… занят. Хаос в деревне. Как только все закончится, он придет. Сам. И проведет операцию.
— Я буду ждать, — кивнул Шисуи.
Клон попрощался и ушел.
«Теперь все зависит от меня, — подумал я, оригинал, получая его отчет посреди битвы титанов. — У меня есть глаза. У меня есть знания. Осталось только… найти в себе смелость».