Глава 15 часть 2
Милашка-Печенька подаёт голос. Как это видят окружающие.
Говоря о схватке именно Внерангов, я не преувеличивала: пастух монстров, как ни неприятно сие признавать, вполне заслуживает признания своей силы.
Пока заслуживает. Ибо если даже не получится убить его самого, то уж «зубы» в виде удобных для подчинения Бедствий мы с питомцами ему рано или поздно выбьем.
Уже почти выбили.
Так-то S-ок не особенно много: это штучный, гм, товар. А уж тех, кто имеет интересные способности и одновременно не обладает хорошими шансами засунуть подчинялку в задницу подчинителю — и вовсе единицы. Те, которые есть на территории РА и ближнем к Империи Юге, судя по моим сведениям, почти закончились. В большинстве осталось лишь «мясо», грозное разве что своим размером. А чтобы найти кого-то серьёзного в глубине территории Южных Племён, подчинить его и перетащить на новое место базирования — это нужно потратить очень много времени и ресурсов. Особенно если это не летающий и, блин, телепортирующийся псевдоангел.
Но этот почти разумный многокрылый монстр сейчас точно в режиме паранойи. После того, как «другой монстр» со специализацией на скрытности и подчинении коллег, использовал его в драке с «ещё одним подчинителем» — коим, меня, вероятно, и воспринимали — обладатель множества глаз и вкусных крылышек определённо отвечает плотным пучком заряженного духовной силой когерентного излучения на любой подозрительный звук.
Возвращаясь к подготовке к деконструкции порта и разгону лишнего народа. Сначала я хотела просто вложить больше силы в голос или использовать негативную энергию, дабы усилить деэмпатию в виде убийственного намерения, но потом вспомнила, что основной поток сознания сейчас находится в марионетке, которая всё же хлипковата. И для попытки косплея банши с её леденящим душу воплем, и для схватки с местными одарёнными, которых мои экзерсисы могут привлечь.
Да и вообще… меня просили быть убедительнее. Так что здесь требуются более, хех, весомые аргументы, чем слова мелкой девчонки, пусть и приправленные духовной силой с деэмпатией. А поэтому…
— Печенька, ну-ка, скажи им ты! — улыбнулась я появившейся поодаль гидре.
Та хоть и покосилась на марионетку, в которой, потянув носом, моментально распознала, собственно, марионетку, а не настоящую меня, однако короткому ментальному посланию, поясняющему диспозицию, эта чешуйчатая милашка с готовностью вняла.
Да и задумка ей понравилась. Вон как глазки озорно сверкнули! Да и возбуждённо дёрнувшийся хвост (под преисполненные ужаса вопли свидетелей) снёс завал какого-то деревянного мусора, отчего на внезапного слона в посудной лавке стало обращать внимание всё больше окружающих.
Поболтать моя миленькая прожора любила не меньше, чем поохоться и поиграть. И пошутить в стиле, близком к моему — тоже.
Собственно, она и идеи «стать как маленькая-главная» также не оставила. Пока что процесс запаковки большей части тела в пространственный карман для плоти даже не рассматривается: слишком сложно. Но вот выращивать на себе функциональные человеческие тела гидра всё ещё тренируется. Последние версии уже даже почти не вызывают ассоциаций с порождениями кошмаров и могут осмысленно шевелиться.
Впрочем, это к делу не относится. Тем более что питомица уже изменила связки и набрала в грудь воздуха.
— Пожсшир-ратс-с!!! — громогласно прорычала-прошипела одна голова.
— Р-разр-руш-шатс-с!!! — вторила ей другая.
— Убив-ффатс-с!!! — произнесла третья.
И уже все три одновременно, не скрывая своего восторга и весёлого нетерпения оглушительно проревели:
— ИГР-Р-РАТС-С-Ш!!!
Я широко улыбнулась и восхищённо похлопала в ладоши: у Печеньки замечательно получилось! Да и вообще… милашка же!
Хотя остальные присутствующие моё чувство умиления, конечно, не разделяли. В чём их несложно понять.
Надо сказать, что появление монстра ранга S уже само по себе вызвало определённый фурор: пусть Печенька никого не раздавила, но чудище размером с небольшой замок — это чудище размером с небольшой замок. Да и духовное давление никто не отменял. Для обычного человека оно даже у спокойного существа подобной силы, не пытающегося надавить на окружающих, довольно… гнетущее.
А уж когда этот монстр заговорил, да ещё и дублируя слова через вышеупомянутое духовное давление, которое и так тяжёлым пыльным мешком легло на плечи окружающих… Почувствовать себя маленькой мошкой перед «преисполненной энтузиазма юной отрывательницей лапок» — то ещё расслабляющее сфинктеры удовольствие.
Естественно, вокруг моментально вспыхнула паника. Так-то Печеньке даже не требовалось ничего говорить: как я уже упомянула, вопли ужаса начали раздаваться сразу, как она появилась, да и попытки побить рекорды по скорости бега тоже. Просто после того, как моя стотонная чешуйчатая принцесса продемонстрировала свои лингвистические способности, локальный процесс панической дефекации и суеты моментально распространился на всю область, где её услышали. То есть на весь порт.
Разумеется, ситуация, когда часть людей застыла в ступоре, часть схватилась за сердце, потеряла сознание или начала биться в припадках (Печенька хоть и придержала духовное давление, но всё же, видимо, недостаточно), ещё часть со всех ног рванула к выходу из порта, а другая часть просто нерассуждающе ломанулась — хоть в очевидный тупик, хоть в сторону моря, хоть в разгрузочный кран, хоть прямиком на Печеньку(!) — не могла не вызвать давку. Того же темнокожего стражника, который несколько… растерялся от великолепного вида и голоса моей питомицы, едва не сбили с ног и не затоптали ранее окружавшие его зеваки. Пришлось его защищать, призывая Эйпмана, который встал на пути потерявших разум бегунов, словно волнолом. Благо представитель правоохранительных органов бунтовщиков — поднятый за шкирку и направленный по наиболее безопасному пути почти нежным пинком обезьяна — дальше не терялся, бодро потрусив прочь.
Надеюсь, он выживет. И как распространитель нужных мне слухов, и как просто неплохой человек, хоть и на стороне врага.
Я со всё ещё играющей на губах улыбкой посмотрела на творящийся внизу хаос.
С одной стороны наблюдать за тем, как идиоты, несмотря на любезно предоставленный им шанс, устраивают давку и сами убивают друг друга (а также подвернувшихся на пути неловких или слишком слабых неудачников) — было очень забавно. Пусть нельзя сказать, что порт настолько кишел народом, что на всей территории было не протолкнуться. Да и дороги там широкие, пусть и перегороженные местами грузовыми телегами. Но паникующие идиоты успешно создавали заторы в узких местах, пугали лошадей, переворачивали повозки, толкались, топтались друг по другу и творили прочий непроходимо тупой трэш и угар.
Причём ряд иных путей, может, не столь очевидных (а иногда даже лишь чуть менее сложных, чем прямая линия), игнорировался подавляющим большинством вопящей толпы. Только совсем редкие разумные представители человеческого рода, не поддавшиеся стадному инстинкту, использовали именно их и потому улепётывали без особых проблем.
Естественный отбор в действии. Или как раз неестественный?
Следить за подобным и весело хихикать, грызя сладость (марионетка — хоть и не я, но полноценно перехватив над ней контроль, я чувствую всё то же, что и она, в том числе и вкус еды) — это не очень здорово. Как не очень здорово — наблюдая реальную (ещё и собственноручно вызванную) трагедию, ощущать себя так, словно находишься в кинотеатре и смотришь очередную «мясную» сцену какого-нибудь высокобюджетного боевика про чудовищ, которая не вызывает у зрителя ни малейшей толики эмпатии к «актёрам массовки».
Нездорово, но увлекательно.
Как там говорилось в том забавном меме с толстым домашним каракалом Шлёпой? Это не военное преступление, если там не было военных! И если это было весело! Хи-хи-хи!
Но с другой стороны — это во мне говорят остатки мировоззрения прошлой личности. А так… не плакать же мне? Любить свою работу — это хорошо, это правильно. И вообще, одна добрая волшебница сделала для жителей (враждебного так-то) города гораздо больше, чем должна была. И чем сделал бы практически любой другой.
Да, перепуганные Печенькой придурки задавили насмерть или искалечили не так уж и мало народа: с моей позиции было заметно как минимум два десятка точно трупов (хотя за половину ответственна не толпа, а их слабое здоровье и духовное давление Печеньки) и ещё раза в два побольше лежачих раненых (пока) живых. Ну, и неопределённое количество хромых и ползучих пострадавших. «Неопределённое» потому что лежачих и недостаточно расторопных ползунов склонны затаптывать, да и хромых могут уронить, переводя в ползуны, а потом опять же затоптать. Однако, пусть обдирая бока и разбрасывая клочья кровоточащего мяса, но людская масса начала постепенно покидать место будущей схватки чудовищ, где все они с гарантией бы погибли.
Так что я молодец! Опять сотворила добро. И за это нужно обязательно съесть что-нибудь вкусненькое в обоих контролируемых телах: основном и теле марионетки.
Хотя учитывая, что за хтонь заворочалась в морских глубинах, все мои милосердные усилия могли оказаться напрасными.
Странно: ведь некродельфины, которые обследовали глубины, говорили о гораздо менее крупной сигнатуре с куда меньшим количеством энергии. А это чудище своим духовным давлением аж до основного тела достаёт! Хотя с «достаёт» это я преувеличиваю: оно просто чувствуется.
Но глубоководное существо явно скрывало свою силу и… размер? А то водный бугор, сформировавшийся километрах в трёх-четырёх от берега, как-то подозрительно объёмен: больше ста метров в диаметре и в высоту метров в пять. И по мере своего относительно неспешного приближения бурун продолжал расти, превращаясь во вполне себе вызывающую уважение волну.
Впрочем, нет: присмотревшись через глаза Печеньки, которая за счёт высоты своего тела отлично всё видела, я убедилась, что это не Ктулху проснулся, а просто очередной монстр-гидрокинетик собирается вмазать по суше массой заряженной духовной силой морской воды, разогнанной до нескольких сотен километров в час.
Для существа S-класса это не слишком быстро — видимо, захваченные массы жидкости налагали некоторые ограничения — но, если мини-цунами не затормозится, то порту, как и прилегающей к нему части города, точно настанет каюк. И всем пытающимся сбежать людям — тоже. Что нехорошо.
Долго задаваться вопросом, зачем, а главное, нахрена придурку громить собственную же экономическую базу?! — я не стала. Странно, конечно, ведь не меня же планируется застигнуть с такой черепашьей скоростью атаки? Но объяснений может найтись много: от желания заставить меня отвлечься и/или взлететь в небо до неких трений внутри фракции.
Так что, немного выждав, одновременно накачивая предупреждённую Печеньку негативной силой, когда расстояние оказалось достаточным для меткой стрельбы, но недостаточным для того, чтобы изменение глубины превратило просто водяной бугор во всесметающий многометровый вал, просто приказываю питомице плюнуть в чужую технику. Вернее, не просто плюнуть, а использовать синтезированный ею состав, дестабилизирующий упорядоченные духовные структуры, ещё и дополнительно заряженный более чем изрядной толикой тёмной энергии.
Я, конечно, несколько перехваливаю плод наших с Печенькой и Паулем изысканий в области биоалхимии, потому как сама по себе дрянь, созданная модифицированными железами гидры, не так чтобы очень эффективна. Ну, при наружном контакте с противником. Разве что Сахарку ощущения от данного состава на костях сильно не понравились, заметно его ослабив (десять с копейками процентов — это ведь заметная величина, верно?) на то короткое время, пока его мощная аура не пережгла менее плотную духовную силу гидры. Против остальных же корродирующий кислотный яд работал лучше.
Но даже так это оказался не провал. Ведь «яд антимагии» неэффективен, если использовать его непосредственно на противниках. Зато атакующие и защитные способности различных кинетиков относительно плотных сред должны поддаваться. Мы пока его особо не испытывали, но Раух распылённая в воздухе мелкодисперсная смесь тоже мешала, причём действительно серьёзно, а не как с Сахарком.
Что же: пока не знаю, как яд Печеньки будет взаимодействовать со льдом Эсдес, но вот на творение головоногого гидрокинетика он оказал более чем существенное влияние.
Да, судя по тем данным, что я получила от некродельфинов, именно к виду головоногих относился сильнейший из замеченных ими монстров. И этому чудовищному осьминогу гостинец от Печеньки очень сильно не понравился.
После того, как плевки гидры, что для накрытия большей площади разлетелись в воздухе на множество брызг, попали в центр и правую сторону водного буруна, он сразу начал проседать и деформироваться. Всё-таки разогнанная до сотен километров в час огромная масса воды имела такую скорость именно благодаря духовной силе. А когда пронизывающая жидкость энергетическая структура исказилась и развеялась, то часть волны, подвергшаяся эффекту антимагии, начала замедляться: остальное море-то оставалось спокойным.
А учитывая, что часть водяного вала, не затронутая залпом Печеньки, продолжала двигаться вперёд — его буквально разорвало пополам, отчего создатель техники окончательно потерял над ней контроль.
В общем, всесметающий водяной таран, который потом даже не нужно будет отдельно превращать в щупальца, колья и прочее — ибо он и так уже пропитан силой и готов измениться по первому желанию — стал обычной морской волной. Или, возможно, даже такой, что поддаётся контролю хуже обычной: яд гидры ведь никуда не делся, а терял свои свойства он не мгновенно.
Разумеется, даже «обычная» волна таких размеров наворотила дел, поломав и долбанув часть кораблей о пристань, а ту часть, что похлипче и помельче, вовсе выбросив на берег в виде обломков. Ну и по самому порту водичка тоже прошлась, снося часть зданий и размазывая неудачников.
Однако в сравнении с тем, что могло бы произойти, удар оказался почти нежным: сильно пострадала лишь часть пристани и прилегающая территория. Дальше почти обычная вода, несущая лишь остатки яда, духовной и негативной силы, окончательно растратила набранную кинетическую энергию. Так что Печеньку лишь обдало потоком грязи, а мне не пришлось покидать облюбованной крыши.
Небольшой, но приятной неожиданностью стало то, что сходу возобновить контроль над оказавшейся на берегу частицей морской стихии наш противник так и не сумел. Видимо, остатки упомянутого яда и духовной силы гидры напополам с негативной энергией осложнили применение техник даже сильнее, чем я ожидала.
Но монстр-гидрокинетик оказался не единственным из тех, кого злобный южанин приготовил для торжественной встречи доброй некроманси.
Сидя в кафе, основное тело почувствовало подозрительное движение в небе. Вроде бы сенсорика не давала особых засветок, да и глаза не видели ничего особенного, так… мельтешение, скорее похожее на дрожь воздуха. Но если присмотреться и, хм, вчувствоваться, то опасная необычность становилось очевидной.
Я мысленно прикинула, откуда прилетело облако скрытной мелочи, после чего вновь попыталась засечь чужого тейгуюзера.
Ничего.
Гад явно догадался о том, как его вычисляют, и принял меры сокрытия для сенсорики. Да и облачка «дрожи», судя по всему, вылетали из разных точек.
Короче говоря, определить местоположение южанина они мне не помогут.
Конечно, в запасе оставалось умение чуять души. Но, к моему большому сожалению, оно работало лишь вблизи.
Мало того: пока я в основном теле отвлеклась на безуспешные поиски настоящего врага, глубоководный монстр поднялся к поверхности и нанёс свой удар. Гидрокинетик, походивший на здоровенного (с десять Хрустиков, наверное) кракена в защитной водяной оболочке, которая дополнительно увеличивала габариты огромной туши едва ли не на порядок, запустил в Печеньку настоящий водный таран. И пусть отправленный навстречу яд антимагии лишил это «копьё» боевого наконечника, но многие тысячи тонн сильно разогнанной воды — это многие тысячи тонн сильно разогнанной воды. Тем более что антимагия толком подействовала лишь на первую четверть.
Грохот! Шипение! Брызги во все стороны!
Нет, Печеньку не ранило и даже не отшвырнуло с позиции: вода, пусть и нехотя, но огибала мою питомицу, повинуясь её воле и силе, в данной точке пространства и времени заметно превосходящей оные у кракена.
Хотя говорить «огибала» всё же не верно. Это слово создаёт ложное впечатление аккуратности. Скорее тело Печеньки разрывало поток чудовищной силы, заставляя водяной таран разлетаться в стороны и разрушать всё, что попадётся на пути.
Иными словами, сама питомица от попадания даже не почесалась, её разве что немного сдвинуло и пошатнуло. Но вот окружающему участку порта, гм, не повезло. Ведь с точки зрения нормального человека происходящее напоминало неслабый взрыв. И последствия имело схожие.
Я раньше говорила, что постройка и её крыша, на которой сидела моя марионетка-двойник, не пострадали? Забудьте! Теперь их нет. Как и многих иных строений в округе.
В общем-то, части сознания, контролирующей «аватара», для прилива «бодрости и хорошего настроения» хватило бы одного этого. Ибо даже отголоски схватки существ подобного могущества способны убить Адепта (коим и являлась мёртвая кукла), словно неудачливую букашку, оказавшуюся под опускающейся ногой.
Но под прикрытием первой, мощной и масштабной атаки, пряталась вторая, менее заметная.
Как нетрудно догадаться, своей целью она избрала «меня», двигающуюся прочь от области тотальных разрушений. И стоит признать: если бы не распылённый в воздухе яд антимагии, относительно тонкие полупрозрачные щупальца, выметнувшиеся из-за натурального водяного взрыва, образовавшегося на месте столкновения водного тарана и его непоколебимой цели, порезали или разорвали бы моего двойника на клочки. Или, как минимум, попытались бы утянуть к себе, в тёмные глубины, опасные для человека и подвластные глубоководному монстру. В общем, повезло.
Но хорошего — если его можно найти в пусть частично, но таки достигшем своей цели ударе гадкого тентаклеБедствия — всё равно было мало. Пусть марионетку зацепить смог только один, хм, водный тентакль, но ощущения от контакта получились словно от встречи с неплохо разогнанным бревном: кости переломаны, органы всмятку и вот это вот всё.
Именно в таком виде я-марионетка, кувыркаясь в воздухе, и полетела дальше. Спасибо хоть, что ничего не оторвали и не проткнули напоследок.
Стоило бы отойти раньше. Привлекать внимание к подставной цели — это, конечно, хорошо. Однако лишь до тех пор, пока двойник достаточно достоверен. Если же двойника разорвёт на клочки… понятно, думаю.
К счастью моя умная и милая питомица — которая хоть и не сумела защитить слабоватую аватару хозяйки от обошедшей гидру атаки, но мимо внимания происходящее не пропустила — поспешила разрушить продолжающие болтаться в воздухе водяные щупальца. После этого она и вовсе привела кракена в чувство, ответив на его наглость собственной атакой.
Яд и кислота сквозь водяной доспех, разумеется, не очень-то проходили. Разве что если сначала плюнуть антимагией и дождаться дестабилизации выбранного участка. Но плевки в любом случае достаточно медленные, чтобы приблизившийся, но всё ещё остающийся на расстоянии сотен метров противник не успел увернуться или сформировать водную стену. Да и железы пополняют мешки не мгновенно, так что запас доказавших свою эффективность антимагических выстрелов ограничен и его следует использовать с умом.
Зато если хлестнуть хвостом и будто из пращи отправить в полёт специально выращенный роговой нарост, то лететь он будет крайне стремительно даже для находящихся в ускорении Бедствий. Немногим медленнее, чем пуля для обычного человека (или, скорее, кончик бича). Да и пробивающая способность у частицы тела S-ранговой гидры, владеющей рядом техник воителей воителей, — частицы, насыщенной духовной и негативной силой, специально созданной под эту задачу — внушала уважение даже другим Бедствиям. Убьёт вряд ли, но уж если попадёт, то болезненная и ухудшающая контроль над духовными техниками, отравленная чужеродной силой рана просто гарантирована.
Увы, Печенька промахнулась. Но вражеский монстр, посмотрев, как «тепло» его встречают на берегу, предпочёл снизить напор и увеличить дистанцию.
Впрочем, я бы не поручилась, что могущественное существо напугала более шустрая, сообразительная и ядовитая, но объективно уступающая в силе (особенно с учётом места действия) молодая S-ка. Однако нам противостоял не сам монстр-гидрокинетик, а подчинивший его южный тейгуюзер, который прекрасно знал об имеющихся в нашем запасе козырях. Так что гидра успешно отвлекла противника, давая мне время восстановить повреждённую марионетку.
И не сказать, что враги ошибались, осторожничая. Тот же костяной дракон, появись он в то время, когда кракен отвлёкся на противостояние с не спешащей прыгать в воду Печенькой, мог удачной атакой сконцентрированным потоком агрессивной духовной силы не то что просто ранить водное Бедствие, но даже уничтожить его ядро.
Поэтому противник пока вёл себя не слишком напористо, а Сахарок оставался в пространственном кармане, создавая потенциальную угрозу и ожидая удобного момента для своего появления.
Да и поддерживать сразу трёх монстров S-ранга всё же сложновато. Я смогу, но тело может подвести в самый неподходящий момент. Так что призывать дракошу следует лишь если нам улыбнётся удача. Ну, или, наоборот: когда ситуация станет критической. Например, если обнаружат моё настоящее тело и придётся прятаться от очередной S-ки внутри, хех, костяного некромеха.
Почему я говорю о призыве трёх своих главных боевых вкусняшек, а не двух, когда на первый взгляд активничала только Печенька?
Всё просто. Пусть Хрустика не видно, но он есть. Как тот суслик.
Но пока не будем о нём. Выход хитинового болвана — которого наш противник, вероятнее всего, не учитывает, так как видел процесс его запекания до состояния тех насекомышей, приятно хрустящих на зубах жареным хитином, что продают торговцы на рынке — произойдёт ближе к концу представления.
Что касается травм монстромногоножки, то эта тупая и своевольная, но, стоит признать, очень крепкая и живучая скотина, пока я занималась разведкой, в свою очередь, восстанавливалась на «курортах севера», куда мне пришлось её доставить. (Ну, хоть в Столицу на пару часов по пути заглянула, приняв отчёты у Счетовода и Пауля, а также отдав приказ готовить почву для своего возвращения). Так что, несмотря на недовольство, Хрустик чувствовал себя неплохо. В первый же день сожрав очередного монстра, самозаселившегося в центр бывшей аномалии Каменного Трёхрога и ещё несколько дней отлёживавшийся рядом с сердцем Дикоземья, хитиновый вредитель был более чем готов доставлять неприятности.
Надеюсь, моим врагам, а не мне, вновь забравшей крайне недовольного членистонога из «его» аномалии.
В достаточной степени восстановив марионетку-двойника — так, чтобы её тяжёлые раны (к счастью, преимущественно внутренние) не получилось заметить при поверхностном взгляде со стороны — я призвала через неё Раух и, оседлав птичку, подняла ту в воздух.
Начинался второй этап схватки.