Медоед Глава 1 Зверь
В принципе, к этому всё и шло.
Брок отлично понимал, что вот это — конец. Что ни сбежать, ни оправдаться. Ничего. Последствия жадности и глупости, приведшие к закономерному финалу. Слишком крепко его и отряд держали за мягкое, слишком увязли они в этом болоте и смирились: против приказов не попрёшь особо, а неправомерность и прочее попробуй докажи. То ещё удовольствие…
Впрочем, это не значило, что он не способен подгадить Пирсу, Фьюри и прочим по полной программе.
Терять было нечего, так что они развернулись: вытаскивался компромат на всех и вся, заботливо подтиралась опасная информация, документы передавались третьим лицам на хранение, готовились диверсии и ломались чужие планы.
Пирса он застрелил лично, глядя прямо в глаза. Роллинз успел добить Фьюри, которого основательно напугал Призрак: просто подождал с гранатомётом снаружи, и когда слишком хитрожопого директора ЩИТа вывезли на каталке, грохнул вместе с фальшивым экипажем неотложки.
Остальные бойцы тоже помогали, как могли: они знатно проредили верхушку и ЩИТа, и Гидры, пока неудачный старт одной из платформ не поставил точку в этой разрушительной деятельности. Брок погиб, заваленный обломками, отряд, скорее всего, тоже не выжил… Ему было уже всё равно. Все они знали, на что идут. Их выбор.
Его поглотила тьма, и сознание погасло.
*~*~*
— Какой красавчик, — улыбнулась юная Эйлин Принц, глядя на злобно пялящегося на неё магического африканского медоеда, которого удерживала зачарованная и укреплённая клетка. — Спасибо, Ньют! Это прекрасный подарок!
— Он на самом деле лапушка, просто недоволен климатом, — с улыбкой ответил Ньют Скамандер. — С днём рождения, Эйлин!
Девушка благодарно улыбнулась, обняла своего кузена в каком-то там колене и ещё раз полюбовалась подарком. Магическая разновидность медоеда. Африканского, что немаловажно! Это достойный представитель семейства куньих пялился на неё взглядом голодного людоеда-садиста и явно прикидывал, как выбраться из узилища и устроить всем похохотать. Даже обычные медоеды — чудовищно умные, упорные и жестокие твари, а магический — тот ещё воплощённый в плоть кошмар.
Разумные — примерно как ребёнок лет семи-десяти. Умные. Сильные. Практически неуязвимые к ядам. Бесстрашные. Вооружённые неимоверно острыми и прочными клыками и когтями. С труднопробиваемой шкурой и шерстью, больше похожей на тончайшие иглы. Страшные противники, с которыми мало кто рискует связываться.
И как его только Ньют умудрился поймать?
— На что ты его подманил? — спросила Эйлин.
— На окорок громамонта, — ответил Скамандер. — И пообещал интересную жизнь. А то этот красавчик замучил всю округу. От него даже слоны и львы разбегались. Вот только в попытке с ним справиться столько бы народу полегло…
— Пф! — фыркнула Эйлин. — Это же дикари! Что они могут и понимают…
Она подошла ближе, опустилась на колени, аккуратно подобрав длинные юбки, и обратилась к внимательно наблюдающему за ними животному:
— Уважаемый медоед! Я крайне рада, что вы согласились на путешествие и попали ко мне в гости. Я знаю, что вы умны и всё понимаете. Обещаю, вы не разочаруетесь в нашем сотрудничестве — а я рассчитываю именно на добровольное сотрудничество.
Медоед наклонил голову влево, сев на пушистую задницу. Вид у зверя был озадаченный.
— Прошу прощения за клетку, но, сами понимаете: это защита вас от окружающих. Мало ли истеричек кругом!
Медоед фыркнул, явно одобряя.
— Так вот, — продолжила Эйлин. — Сейчас вас перенесут в ваши покои и обеспечат едой и отдыхом. А завтра мы с вами всё обговорим. Что скажете?
Медоед явно обдумал всё сказанное и кивнул. Эйлин хлопнула в ладоши, и появившийся домовик забрал клетку. В том, что животное её поняло, девушка не сомневалась: магические звери понимали не языки, а мыслеобразы и намерения.
— И что ты планируешь с ним делать? — спросил Ньют.
— У меня есть пара идей, — ответила Эйлин. — Но это после. Прошу к столу.
Празднование дня рождения наследницы рода Принц прошло великолепно. Подарки и поздравления. Гости и тайно презираемая родня. Угощение и развлечения. Отец, Октавиус Принц, украдкой смахивал гордую слезу и любовался дочерью: стройная, высокая, черноволосая и черноглазая, с фарфорово-белой кожей и нежным румянцем. Великолепно воспитанная, а главное — очень умная! Сейчас его гордость собиралась доказывать своё мастерство в зельях и усиленно к этому готовилась.
И что с того, что она только что закончила Хогвартс и ей всего восемнадцать? Зато какая она ведьма!
Октавиус не сомневался, что мастерство в зельях Эйлин получит. Хотя и понимал, что это лишь ступень на пути к её цели — стать магистром химерологии. Мастерство Эйлин уже получила — и теперь по территории Принц-мэнора летали ядовитые змеи. Теплокровные и крылатые. Красотки все как одна.
Октавиус экспериментам дочери не препятствовал: змеи отлично понимали, кто тут хозяин, а на основе их яда он уже создал несколько неимоверно полезных целебных зелий. Ну и один крайне сложный яд, которым дружно восхищались и Медичи, и Борджиа в Милане.
Наконец празднество закончилось, довольные гости и кислые от раздражения родичи убыли по домам, и Октавиус с Эйлин остались одни.
На завтрак девушка пришла в неожиданной компании: медоед в золотом ошейнике. Расторопный домовик живо обеспечил зверя удобным пуфом, поставил миску с сырым мясом, посыпанным лепестками календулы, и чашу с водой. Октавиус даже бровью не повёл, затыкая салфетку за ворот отглаженной рубашки.
— Приятного аппетита, — пожелал он, точным взмахом ножа разрезая скон и намазывая его взбитыми сливками.
— Я сделаю из него человека, — пообещала Эйлин и принялась за овсянку с мёдом. — Он не против.
— Это заявка на магистерство, — заметил Октавиус. — Как его зовут?
— Пока никак, — ответила Эйлин. — Думаю, добавка моей крови поможет в преображении.
Зверь, внимательно слушающий разговор, кивнул. Мясо он съел быстро, отодвинул миску лапой. Домовики тут же убрали пустую посуду и подсунули десерт: тушки перепелов в беконе. Сырые. Медоед осмотрел подношение, понюхал и задорно захрустел тонкими косточками. Потом напился воды и принялся ждать, пока хозяева закончат завтракать.
Имя у него было — не было речевого аппарата, чтобы его озвучить. И да, идея снова стать человеком ему чрезвычайно понравилась. А магия? Что магия? Может, тут маги повменяемее, что, конечно, вряд ли.
Когда он осознал себя в зверином теле где-то в Африке, первым желанием было сокрушить всё и вся! Правда, крушить, кроме термитников, было совершенно нечего. А что он откусил лапу слишком самонадеянному льву, так тот сам нарвался! И слон этот… Пусть побегает без хобота, скотина ушастая!
Он исследовал свою территорию, охотился, гонял наглых аборигенов, пару раз насмерть махался с конкурентами. Всё больше убеждался, что непрост он, очень непрост: обычные звери когтями скалы не процарапывают. Постепенно устоялась рутина: охота для пропитания, обход территории, охота на лезущих на его территорию придурков. Драки с пытающимися выжить его конкурентами. Разведка: он не помнил точно название красивых камешков, гнездо которых нашёл, но добычу тщательно спрятал и начал искать похожее. Гонял оборзевших гиен и львов. Пару раз загрыз слишком многое о себе возомнивших шаманов.
Прежняя жизнь потихоньку размывалась, инстинкты наваливались, и визит какого-то совершенно безбашенного белого мужика с огромным окороком в обнимку стал просто подарком судьбы. Мужик преподнёс подношение, заговорил с ним как с разумным существом, и он согласился на авантюру: всё что угодно будет лучше, чем прозябание зверем.
Кажется, ему выпал счастливый билет, и он собирался использовать его полностью.
Он заранее знал, что преображение будет болезненным, но без боли не достичь цели, если только твоя цель — не тихое прозябание. И семейство Принцев ему понравилось. Хорошими людьми он бы их не назвал, но, как известно, «в команде нет должности “хороший парень”», а своё дело они знали.
Вот только когда? Он в нетерпении метался по отведённым ему комнатам, скакал по саду, клацая зубами на летучих змей, с нервов даже завалил и наполовину сожрал забредшего в парк, который плавно переходил в лес, оленя с роскошными рогами. Из рогов сделали вешалку, а оставшееся мясо замариновали, поджарили на углях и подали с маринованными вишней и сливами. Брок сожрал ляжку с костями, налопался фруктов и захрапел прямо на пуфе. Проснулся он в лаборатории, на толстом матрасе, брошенном на деревянный помост в углу.
Эйлин, одетая в балахон, расшитый непонятными символами и узорами, сосредоточенно заполняющая какую-то таблицу, приветливо ему кивнула и замахала волшебной палочкой.
— Ещё десять минут, мистер Медоед, — пробормотала она, записывая очередные данные.
Он потянулся и лёг, положив морду на передние лапы, наблюдая. Лаборатория была огромной. Здесь были и длинные столы: металлические, деревянные, каменные. И шкафы, и даже холодильник в стиле ретро. Реторты, перегонные кубы, какие-то выбитые на металле, камне, дереве круги вполне нормально соседствовали с легко узнаваемым оборудованием химических лабораторий.
В углу имелся огромный камин, чайный столик с парой кресел и диван. Рядом стояла стойка с балахонами: рабочая форма?
— Через десять дней я защищу мастерство в зельях и тогда основательно займусь тобой, — сообщила Эйлин. — Не прошу тебя держать себя в лапах, просто сообщаю.
Он положил голову на эти самые лапы. Хорошо, что она сказала. Меньше неопределённости. Десять дней он подождёт.
— А пока я начну собирать данные, — продолжила делиться планами Эйлин. — Прежде чем мы начнём твоё преображение, надо максимально обследовать твой организм. Я хочу, чтобы наши совместные усилия привели к успеху. Я кровно в нём заинтересована, уверена, что и ты тоже.
Он поднял голову и покивал.
— Так что обследования три раза в день, думаю, это не будет слишком обременительно. А уже после получения мастерства приступим к эксперименту плотно.
В принципе, ничего страшного, на его взгляд. Так и оказалось: Эйлин махала палочкой, что-то там записывала, два раза брала кровь из вены. Кормили как на убой, гулять было где, спать тоже, а ещё вечерами Октавиус делился интересными историями из жизни, радуясь появлению в досягаемости свободных ушей, и десять дней пролетели быстро. Защита прошла успешно, счастливая Эйлин продемонстрировала кольцо с гербом — символ мастерства, отдохнула, отпраздновала очередное достижение в компании отца и мохнатого гостя, и занялась им плотно. Как и обещала.
Он был рад. Устал быть зверем. Инстинкты оглушали, и это бесило, а справляться с ними становилось всё сложнее и сложнее. Он боялся, что настанет момент, когда он полностью оскотинится.
Эйлин беседовала, поясняла каждое действие, относилась к нему как к разумному существу, и это помогало держаться. Он не роптал и не возмущался. Пил зелья. Спокойно переносил осмотры и заборы крови. Долгие скучные или выматывающие ритуалы.
Девушка всё делала сама: и зелья варила, и ритуалы проводила. Он терпел и ждал, помогая по мере сил. Наконец первая фаза завершилась и Эйлин сообщила за ужином, что два дня будет отдых, а потом начнётся они продолжат. Первая серия изменений.
Он только вздохнул. Наконец. Отдых необходим: три месяца пролетели невообразимо быстро, насыщенные до предела. А впереди ещё два с половиной года минимум. И он родится.