Глава 55
Ночь была моим союзником. Густая, безлунная, она скрывала дым, поднимавшийся от руин особняка Гато, и глушила редкие, предсмертные крики, которые еще несколько минут назад разносились по побережью.
Я стоял на вершине утеса и смотрел вниз. Моя работа была почти закончена. Пятьдесят моих клонов превратили крепость тирана в братскую могилу. Это было жестоко, кроваво и невероятно эффективно. Я не чувствовал ни раскаяния, ни восторга. Лишь холодное, отстраненное удовлетворение от идеально выполненного квеста.
— Отчет, — сказал я, не оборачиваясь.
Из тени вышел клон-«Бухгалтер». — Все активы Гато (обезопасены) босс. Финансовые отчеты, списки должников, золото, драгоценности. Полная экспроприация. По предварительным подсчетам, мы только что стали самой богатой командой генинов в истории Конохи.
— Отлично. Что с телом? — Объект «Гато» нейтрализован. Лежит в кабинете.
Я посмотрел на двух последних оставшихся клонов. — Вы двое. У вас последнее задание. Разденьте его догола. Отнесите тело в центр деревни и бросьте на площади. Чтобы все видели. После этого — развеяться.
Клоны молча кивнули и исчезли. Это был не просто акт унижения. Это был месседж. Сообщение для жителей этой страны. Ваш тиран мертв. Ваш страх больше не имеет власти.
Я развеял остальных клонов, включая «Бухгалтера». Их опыт, усталость и информация хлынули в меня. — Работа сделана, — прошептал я в тишину.
Я развернулся и, окутав себя порывом ветра, чтобы скрыть свои шаги, рванул в сторону дома Тазуны. Пора было возвращаться к своей роли.
Я приблизился к дому Тазуны под покровом ночи. Все спали. Тишина. Я уже собирался бесшумно залезть в окно своей комнаты, но тут раздался тихий, ледяной голос: — Где ты был?
Я замер. На крыльце, прислонившись к столбу, сидел он. Саске. Он был весь в грязи и царапинах, его одежда была влажной от пота. Он тренировался. Всю ночь.
Я медленно вышел из тени, натягивая на лицо свою самую идиотскую и беззаботную улыбку. — А, Саске! А ты чего не спишь? Кошмары мучают? Или просто любуешься луной? Хотя ее сегодня и нет…
Он медленно встал. В его глазах не было обычной злости. Было что-то другое. Холодная, сосредоточенная ярость и… отчаяние. — Я спрашиваю, где ты был, — повторил он. — Твой клон исчез час назад. Я почувствовал, как развеялась его чакра.
Черт. Я и забыл, что он теперь будет обращать внимание на такие детали. — А, так я это… в туалет ходил! — ляпнул я первое, что пришло в голову. — Живот прихватило, наверное, рыба была несвежая. Вот, гулял, дышал свежим воздухом!
Саске молчал. Он смотрел на меня, и его взгляд, казалось, проникал мне под кожу. — Перестань врать, — сказал он. — Перестань валять дурака. Я не Сакура. Я не Ирука-сенсей. Я вижу. Я вижу, что ты — не тот, кем кажешься.
Он сделал шаг ко мне. — В тот день, с теми чуунинами. Сегодня, с Забузой. Твоя скорость. Твои техники. Тот синий шар из чистой чакры… Расенган, так ты его назвал? Откуда все это у тебя? Ты такой же сирота, как и я. Ты был худшим в Академии. Но ты сильнее. Гораздо сильнее, чем показываешь.
Он остановился в метре от меня. — Кто тебя обучил? — его голос был почти шепотом, но в нем звенела сталь. — Должен же быть кто-то. Шиноби, который дал тебе эту силу. Кто он?
Я молчал, обдумывая ответ. Я мог бы и дальше придуриваться. Но я видел его глаза. Он был на грани. Он был готов на все ради ответов. И я понял, что это — мой шанс. Шанс превратить этого одержимого мстителя из проблемы в управляемый актив.
— Допустим, — сказал я, и моя улыбка исчезла. Мой голос стал спокойным и холодным, — что я тебе отвечу. Что ты будешь делать с этой информацией?
— Я… я найду его! Я заставлю его тренировать и меня! — в его голосе прозвучало отчаяние.
— Ты будешь ему приказывать? Гению, который смог сделать меня таким, какой я есть? — я усмехнулся. — Он тебя и на порог не пустит.
Саске сжал кулаки. — Тогда что мне делать?!
Я посмотрел ему прямо в глаза. — Слушаться меня, — сказал я просто. — Ты хочешь стать сильнее? Ты хочешь техник? Хорошо. Я могу помочь. Но за это есть цена. Ты становишься частью моей команды. Ты выполняешь мои приказы без вопросов. Ты доверяешь моим советам, даже если они кажутся тебе безумными.
Он замер в шоке от такой наглости. — С какой стати я должен тебя слушаться?!
— С такой, что мой план сегодня сработал, а твой — нет. С такой, что я стою здесь, а Какаши-сенсей — лежит в отключке. И с такой, что я могу научить тебя кое-чему. Одной технике. Очень сильной. Похожей на мой Расенган.
Я протянул руку, и в моей ладони закружился маленький, едва заметный вихрь чакры. — Но только если ты примешь мои условия. Думай, Саске. Твоя гордость или твоя сила?
Я не стал дожидаться ответа. Я развернулся и вошел в дом, оставив его одного в темноте, наедине с его демонами и моим предложением.
Утро взорвалось криками. Но это были не крики ужаса. Это были крики изумления и радости. Мы выбежали из дома. Вся деревня собралась на центральной площади. В центре, на помосте, лежало голое, остывшее тело Гато.
— Он мертв! Гато мертв! — кричал кто-то.
— Мы свободны! — вторила ему женщина, плача от счастья.
Тазуна стоял, не веря своим глазам. Его дочь, Цунами, обняла его и плакала. А маленький Инари… он стоял в толпе, и его лицо было маской абсолютного шока. Он смотрел на тело человека, которого считал всемогущим богом, и понимал, что этот бог был всего лишь смертным. Его мир, построенный на страхе и безнадежности, трещал по швам.
— Что здесь происходит?!
Мы обернулись. На крыльце дома, пошатываясь, стоял Какаши-сенсей. Он пришел в себя. — Где Забуза? Где Охотник-ниндзя? — спросил он, его взгляд был острым. — Мы должны готовиться к следующей атаке! Они могут вернуться в любой момент!
— Кажется, они больше не придут, сенсей, — сказала Сакура, указывая на площадь.
Тазуна подбежал к нам. — Он мертв! Гато мертв! — кричал он, смеясь и плача одновременно. — А его особняк… говорят, от него остался лишь пепел! Он сгорел дотла за одну ночь!
Какаши замер. Его единственный глаз расширился от недоумения. — Как?.. Кто?..
Он посмотрел на Саске. Тот молчал. Он посмотрел на Сакуру. Она лишь пожала плечами. — Мы не знаем, сенсей, — сказала она. — Может, это Забуза его убил? Ему же больше не за что сражаться, раз наниматель мертв.
Какаши смотрел на нас, и я видел, как в его голове отчаянно не сходятся концы с концами. Он был гением. Он понимал, что это не мог быть Забуза. Но тогда кто?
Я же просто стоял и с самой невинной улыбкой смотрел на всеобщую радость.«Ну вот, — подумал я. — Один квест выполнен. Пора приступать к следующему».
Тем временем, в убогой хижине на окраине деревни…
Боль. Тупая, ноющая, она пропитала каждую клетку моего тела. Я медленно пришел в себя. Воздух в комнате был спертым, пах сыростью, кровью и горькими травами. Я лежал на футоне в какой-то убогой, полутемной хижине.
— Забуза-сама, вы очнулись.
Тихий, знакомый голос. Я с трудом повернул голову. Хаку. Он сидел рядом на коленях, растирая в ступке какие-то коренья. Его маска Охотника-ниндзя лежала рядом. Без нее он выглядел так, как и был на самом деле — слишком юным для этого жестокого мира.
— Вот, — сказал он, поднося к моим губам чашу с темной, отвратительно пахнущей жидкостью. — Это поможет восстановить силы.
Я молча выпил. Лекарство было горьким, как сама жизнь. Хаку осторожно протер мои губы влажной тканью. В его движениях была привычная, отточенная годами забота.
Я смотрел на него. На его тонкие черты лица, на его преданные глаза. И в памяти, как непрошеный призрак, всплыла другая картина. Другой мост, другой ребенок.
Это было много лет назад. Страна Воды. Снег падал медленно, лениво, покрывая грязный мост белым саваном. А на мосту, съежившись от холода, сидел он. Маленький мальчишка, грязный, голодный, с огромными, пустыми глазами, в которых не было ничего — ни страха, ни надежды. Лишь тихая, всепоглощающая пустота.
Я тогда и сам был призраком. Нукенин. Предатель. «Демон Скрытого Тумана», сбежавший из своей деревни. Из ада, который мы называли домом.
Деревня Кровавого Тумана… Я усмехнулся своим мыслям, и раны в боку отозвались острой болью. Деревня, где товарищи смотрели друг на друга с подозрением, готовые в любой момент вонзить кунай в спину. Деревня, которая охотилась на носителей Кеккей Генкай, как на диких зверей, боясь их силы. Деревня, которая заставляла детей, выпускников Академии, убивать друг друга, чтобы доказать свое право на жизнь. Я помнил тот день. Помнил кровь на своих руках. Кровь своих одноклассников. Я не чувствовал ничего, кроме холодной пустоты. Я был идеальным продуктом этой системы.
И в том мальчишке на мосту я увидел то же самое. Пустоту. Идеальный, чистый лист, на котором можно было написать что угодно. Он был из клана Юки, одного из тех, на кого охотились. Он был один.
Я забрал его. Не из жалости. Жалость — это роскошь, которую такие, как я, не могут себе позволить. Я забрал его, потому что увидел в нем идеальный инструмент. Того, кто будет выполнять мои приказы безоговорочно. Того, кто будет носить мои вещи, готовить еду, прикрывать спину. Бесплатную, преданную рабочую силу.
Но со временем я понял, что ошибся. Он не был просто инструментом. Он учился, просто глядя на меня. Он копировал мои движения, мой стиль боя. Я видел, как он тайно тренируется, повторяя мои ката. И я понял, что этот мальчик — одарен. Талантлив так, как бывают талантливы единицы.
Я начал вкладывать в него. Параллельно с миссиями, я искал информацию о техниках клана Юки. Я доставал для него свитки, книги. А он впитывал знания, как губка. Он даже сам создал свою технику. Эти Демонические Зеркала… иногда их скорость и смертоносность пугали даже меня.
Он стал моим идеальным оружием. Но он был чем-то большим. Он был единственным в этом проклятом мире, кто смотрел на меня не как на Демона, а как на спасителя. Его преданность была абсолютной, пугающей. Он был готов умереть за меня в любой момент.
Я знал это. И ценил. По-своему.
Забуза-сама — Гато мертв.
Я нахмурился. — Что?
— Его нашли сегодня утром. Точнее, то, что от него осталось. Его тело, голое и изуродованное, было брошено на центральной площади деревни. Вся его армия наемников… они либо мертвы, либо разбежались в ужасе. А его особняк… он сгорел. До самого фундамента. От него остался лишь пепел.
Я молчал, пытаясь переварить эту информацию. — Как?.. Кто?.. Неужели это Какаши и его сопляки?
Хаку покачал головой. — Не думаю. Они бы не рискнули. Это было слишком… чисто. И слишком жестоко. Похоже на работу профессиональных убийц.
Я задумался.«Какаши бы не стал. Он шиноби Конохи, он действует по правилам. Устроить такую резню и показательную казнь — не его стиль. Да и не было у него на это причин. Но тогда кто?»
Я вспомнил то, что узнал, когда брал контракт.«У Гато были обширные связи в Конохе. Он платил кому-то из верхушки, чтобы они закрывали глаза на его тиранию в этой стране. Как он мог проворачивать все это прямо под носом у одной из Великих Деревень? Только с их молчаливого согласия. А значит, команда Какаши не могла просто так взять и уничтожить "делового партнера" своей деревни. Нет. Это кто-то другой».
Третья сторона. Неизвестный, который вмешался в нашу партию и смел с доски одну из ключевых фигур.
— И еще одно, Забуза-сама, — сказал Хаку. — Его деньги… они исчезли. Особняк сгорел, но сейф был вскрыт. Профессионально. Похоже, тот, кто убил его, забрал и всю его казну.
Я стиснул зубы. Мой наниматель мертв. Моя оплата исчезла. Вся эта миссия превратилась в пустую трату времени и сил.
— Забуза-сама, — тихо спросил Хаку. — Раз Гато мертв, наша миссия по устранению мостостроителя… она отменяется?
Я посмотрел на него. Потом на свой меч, стоявший у стены. Я вспомнил унижение в бою с Какаши. Вспомнил тот ревущий синий шар, который заставил меня разорвать свою лучшую технику. Вспомнил холодный, расчетливый взгляд того мальчишки.
Мои губы тронула хищная, предвкушающая улыбка. — Да, Хаку, — сказал я. — Наша миссия отменяется.
Я медленно встал, превозмогая боль. — Мне теперь плевать на этого старика и его мост. Но я не уйду отсюда, пока не заберу долг. Я возьму реванш у Какаши. И я лично отрежу головы всем его соплякам. Особенно тому блондину.
Мой контракт с Гато превратился в пепел. Но теперь у меня был новый контракт. Личный. И я собирался исполнить его с особым удовольствием.