****2***
В кабинете Роджерс не стал садиться за стол, а присел на него, опершись своей круглой задницей и сложив руки на шикарных сиськах. Брок тряхнул головой, чтобы избавиться от порнографических мыслей, которые у него в последнее время довольно часто возникали при взгляде на непосредственное начальство и его неразлучника, встал посреди кабинета прямо напротив Роджерса, усмехнулся и сказал:
— У меня в голове играет музыка…
Договорить он не успел, потому что Зимний его тут же развернул к себе лицом, толкнул немного назад так, что Брок оказался зажат между ним и Роджерсом, обнял пальцами его лицо, повернув немного на бок, и прижался ухом к уху. Всё произошло так стремительно, что Брок даже сообразить ничего не успел, оказавшись зажатым между двух суперсолдат. Член встал в один момент, а стон он мужественно сдержал, выдохнув сквозь зубы и немного развернувшись, чтобы не упираться своей заинтересованностью в крепкое бедро Зимнего.
— Ты что творишь? — прошипел он, перехватив Барнса за плечи. Безуспешно, хватать его было все равно, что останавливать товарняк.
— Тихо, не обижу, — хохотнул он и специально, сука такая, прижался крепче к Броку своим бедром.
— Блядь, — выдохнул Брок.
— Ты мне мешаешь, я ничего не слышу, — шикнул на него Барнс.
— Как ты услышишь то, что происходит в моем мозге? — поинтересовался Брок, пытаясь выскользнуть из двойных почти объятий, чтобы не опозориться прямо на месте, обкончавшись, как малолетка.
— Потому что в моей голове и голове Стива уже который день тоже звучит музыка, — ответил Барнс, пресекая попытки Брока получить свободу. Он так и стоял, плотно прижавшись и пытаясь расслышать то, что услышать было невозможно в принципе.
— Роджерс, — вспомнил о втором супре Брок, вдруг почувствовав его всем телом: от макушки, в которую тот жарко дышал, до спины и того места, которое, похоже, нашло себе приключений, потому что то, что прижималось к нему, было явно не энергетическим батончиком. Брок откашлялся и повторил: — Роджерс, хоть ты-то ему скажи.
— Когда ты впервые услышал музыку? — спросил Стив, задевая губами его ухо.
— Я… Это было… Ты, блядь, серьезно считаешь, что я могу думать, когда вы вот так близко? — Брок снова рванулся из их рук, и снова его попытка не увенчалась успехом.
— Ты думаешь, что у нас рядом с тобой не сносит все тормоза напрочь? — Стив крепче прижал его к себе, а пальцы одной руки самым бессовестным образом приподняли повыше футболку и скользнули за ремень.
— Доигрались, — рыкнул Брок, отпуская себя. Похуй на всё, если он сейчас же не получит от них то, что хочет, то его разорвёт на сотни маленьких, злобных и неудовлетворённых Рамлоу. Он оттянул Зимнего немного, заглянул в его шальные глаза, поймав там не просто отблеск своего желания, а настоящий пожар, и поцеловал его. Баки застонал и прижался ещё крепче, хотя, казалось, куда уж больше, а Стив уже расстёгивал ремень на его брюках. В голове барабаны набирали ритм, разгоняя кровь, впрыскивая концентрированное удовольствие прямо в мозг.
— Господи боже, — выдохнул в губы Брока Баки, обнимая пальцами его член и скользя по головке.
Он поцеловал еще раз, оторвался от губ Брока, посмотрел вниз, а потом стек туда же, обхватывая губами крепко стоящий член.
— Сдохну, нахуй, — сквозь зубы выдохнул Брок, и тут Стив, запрокинув и немного повернув его голову, впился в губы. К барабанам присоединились голоса, которые пели что-то непонятное, но зажигательное ангельскими голосами. Бедра подбрасывало в уже привычном ритме, а Барнс только глаза жмурил, пропуская член до самого горла.
Естественно, что ни о каком сопротивлении и речи быть не могло, потому что талантливый рот Баки с огромной скоростью вел Брока к оргазму. Он выгнулся в руках Стива, прихватив Баки за длинные волосы, чтобы зафиксировать так, как ему нравилось, и отпустил себя.
— Ебать, — выдохнул он, расслабляясь в руках Стива, а Баки поднялся и оставил на его губах требовательный поцелуй.
— Позже, — хохотнул тот.
— Ебать, может, и позже, а вот познакомиться поближе я хочу уже сейчас, — Брок дернул уголком губ, заправил обмякший член в брюки и развернулся, берясь за ремень Стива и командуя Барнсу: — Штаны долой.
Спустя какое-то время они втроем сидели на диване с абсолютно расслабленным и удовлетворенным видом и лениво переговаривались. Вернее, сидели Брок и Стив, а Баки развалился на диване, уложив голову на колени Брока, и выглядел донельзя довольным. Музыка в голове все продолжала держать ритм, но уже не оглушала, а будто откатилась на периферию.
— Так когда ты начал слышать музыку? — спросил Стив, поднимаясь, чтобы взять из холодильника воды.
— Точно не скажу, наверное, после того как вернулся из Рио. Мне казалось, что это просто отголоски карнавала, музыка прилипчивая, вот и крутилась в мозгах.
— Я же говорил, что это самба, — хмыкнул Баки, на что Стив только глаза закатил.
— Больше ничего? Никаких других эффектов? — Стив уселся на диван, подав бутылку с водой и Броку, и Баки.
— Нет… — как-то неуверенно ответил Брок, а потом задумался, кивнул каким-то своим мыслям и сказал: — Сила возросла процентов на двадцать примерно, может и больше, я не проверял, ну и выносливость тоже.
— Это чтобы мы тебя не заебали, — хмыкнул Барнс, задрал на Броке футболку, обнажив рельефный пресс, и, повернув голову, прикусил кожу.
— Мечтай, Зимний, — хмыкнул Брок, которого недавнее освобождение только раззадорило, а потом посмотрел на Стива, который наблюдал за ними потемневшими глазами, наклонился к Барнсу и от всей души и со всем немалым умением поцеловал его, прикусив напоследок ему губу так, что тот застонал и потянулся следом, не желая терять контакт.
Стив сидел как оглушенный. Они с Баки всегда были только вдвоём, но после воссоединения оба в какой-то момент начали засматриваться на Рамлоу, представляя, как горячо тот смотрелся бы в их постели. Не ошиблись. Поцелуй между Броком и Баки подействовал даже сильнее, чем недавний шикарный минет, заставив дышать на счёт, унимая полоснувшее по нервам желание немедленно продолжить их общение в горизонтальном и всех прочих положениях и вариациях.
— А! — вспомнил Брок. — Еще Джек сказал, что у меня какой-то укус на левом плече.
Барнс всегда был ужасающе сильным, практически запредельно, и таким же быстрым, чему Брок не переставал удивляться, вот и сейчас он не просто встал с дивана, а с какой-то невероятной скоростью, успев поднять и Брока, повернуть к себе спиной и снять с него футболку. Укус, как это ни странно, был прекрасно виден, хотя ранок не было, но это был реальный, чуть-чуть вдавленный след зубов, как будто его поставили пару минут назад.
— Это сделал не человек, — безапелляционно сказал Баки.
— А кто? — Брок удивленно посмотрел на него. — Макаронный монстр?
— Его не существует, а вот это сделал кто-то вполне материальный, но при этом не имеющий к людям отношения, — ответил Баки и осторожно прикоснулся к укусу пальцами.
— Не думаю, что это опасно, — Стив стоял рядом с Баки, рассматривая укус. — Но узнать, что это, обязательно нужно.
— Не сейчас, — мотнул головой Баки, притянул Брока к себе поближе, оплетая его руками. — Сейчас я хочу поехать домой с вами обоими и завалиться на пару дней в постель. Так что давай, начальник, выписывай отгулы и поехали.
Музыка так и играла в голове Брока, уйдя на самый край сознания и уже не мешая, а просто задавая ритм жизни. Ему казалось, что именно сегодня наступил переломный момент и дальше будет если не легче, то интереснее. Он сидел за рулем в своей машине, справа от него расположился Стив, а на заднем сиденье огромного внедорожника развалился Зимний, который всю дорогу травил байки.
Брок иногда поглядывал на него в зеркало, понимая, что от того Зимнего, которого он знал раньше, осталось очень мало, настолько свободным тот стал. Он вез их к себе домой, хоть они и пытались возмутиться и утащить его в свою берлогу.
— Жрать концентраты и мазать жопу вазелином я не стану, поэтому поедем ко мне, — хохотнул Брок и добавил: — Сейчас закажу доставку, и можно отдыхать.
* * *
— Получилось? — спросил Ярило* у Купидона*.
— У меня осечек не бывает, — ответил тот, держа в одной руке зеркало, а во второй кипенно-белый носовой платочек, которым что-то старательно стирал с зубов.
— Рассказывай, — хмыкнула Айне — светловолосая красавица, поправляя зеленый венок на волосах и расправляя складки легкого платья.
— Сами виноваты, что пришлось работать жестко, — зло улыбнулся Купидон, что смотрелось странно на его пухлом миловидном личике. — Как иначе их было свести? Таких стрел в моем колчане не предусмотрено, чтобы сводить настолько разных людей. А каким боком здесь ты, — он ткнул пальчиком в Ярило, — я вообще не понимаю? Барнс ирландец, если бы за него просила Айне, всё было бы проще.
— Как же, ирландец, — фыркнул Ярило, с усмешкой оглядывая Купидона. — Родился таким, какой он сейчас, этот муж на моей земле, значит, и ответственность моя.
— Почему ответственность ваша, а отдуваться мне пришлось? — буркнул Купидон, снова поднимая зеркало и рассматривая мелкие зубки, которыми ему пришлось приложиться к Рамлоу. Да он такое делал последний раз… Кошмар, в последний раз он кусал человека, чтобы пробудить любовь и желание, так давно, что и позабыл. Кто же это был? Звали его как-то странно… Парис, что ли… Неважно, и вот теперь он опять укусил человека, потому что иначе сделать так, чтобы их судьбы сплелись, было невозможно. Пробить стрелами сердца двух других — невыполнимая миссия, оставался Брок. И так как он итальянец, пусть и наполовину, вся тяжесть легла на плечи Купидона, потому что там имел власть Римский пантеон. — Мало того, там краем кучу народа зацепило.
— Потому что ты из нас самый удачливый, а народ отойдет через пару седмиц, — Ярило похлопал Купидона по спине прямо между крылышек. — Вот будет тебе нужно, мы тоже поможем.
— А помоги, — Купидон отлетел от Ярило, отряхнул крылышки, поправил набедренную повязку и колчан со стрелами.
— И что сделать?
— Там еще одна твоя есть, нужно и ей кого-нибудь подыскать…
— Деток у нее быть не может, а без этого ей и счастья не хочется, — поморщился Ярило, вспоминая о рыжеволосой девушке, в сердце которой был океан нерастраченных чувств.
— С детками я помогу, — подала голос Айне, — есть у меня в этом веке еще лимит на такое чудо.
Ярило, бог плодородия и весны, иногда считается богом похоти и страсти.
Купидон, римский эквивалент греческого Эроса, также называемый Амуром.
Айне, ирландская богиня любви, лета, богатства и власти; возможно, изначально была богиней солнца.