• ВеенРок

• тёмный хогвартс

Жили, будто книззлы,

Семь весёлых Уизли:

Всё семейство, бедлам с детства.

Ох уж эти Уизли…

---

Когда мы дружно тем же маршрутом вернулись из нашего путешествия, дни стали пролетать один за другим в блаженных заботах проживания в гостеприимном доме Локхарта.

Сам опекун всё своё внимание сосредоточил на Салли-Энн, потеряв к остальным ребятам всякий интерес.

Нет, он всё так же был общителен и доброжелателен к нам, но пропала та незримая связь, которую он поддерживал с каждым из учеников Хогвартса. С ним можно было пообщаться, что-то спросить или за обеденным столом рассказать, как прошёл наш день, но вот инициатива от самого Локхарта в этом плане исчезла.

Зато с Салли-Энн… Её наш опекун не оставлял ни на миг, посвящая всё своё свободное время на более близкое знакомство с девочкой. Нет, никаких интимных поползновений со стороны Локхарта не было. По крайней мере, даже намёка на это я не заметил. Он просто постоянно что-то ей рассказывал, знакомил со своим домом куда подробнее, нежели остальных, и даже служанкам наказал во всём слушаться мою однокурсницу.

Похожее отношение Локхарт демонстрировал и к новому постояльцу — каменному созданию, которое Салли-Энн с лёгкой руки обозвала Кабарашком. Имя это было забавным, но достаточно быстро приклеилось к существу, и никак иначе его уже не называли.

Опекун окольными путями доставал специальную смесь какого-то волшебного комбикорма, который с радостью уплетал Кабарашек. Именно благодаря этому, а так же из-за заботливого отношения к Салли-Энн, Локхарту удалось расположить к себе зверька, который принял волшебника если и не за друга, то за хорошего знакомого своей хозяйки, отчего и отношение к нему стало соответствующим.

Гилдерой Локхарт оказался тем ещё хитрым лисом.

Волшебный зверёк был достаточно активным, во всём слушался свою хозяйку и частенько «линял», сбрасывая камешки со своего тела, которые методично собирали служанки и относили их в кабинет своего господина. Как-то раз подобный камушек удалось обнаружить и мне — я тихонько убрал его в карман, оставшись незамеченным, после чего спрятал его в чемодане.

К сожалению, подобных случаев более не предоставлялось, так как служаки следили за Кабарашком денно и нощно. Но даже единичному экземпляру редкого «живого камня» я был рад. Никогда не знаешь, в чём именно подобная вещица может пригодиться. В крайнем случае, продам его кому-нибудь, или сделаю подарок, если так и не найду применения волшебной вещице.

Ещё раз я утвердился в мысли, что наш опекун имел значительные связи во всём Министерстве Магии. Как иначе объяснить тот факт, что всего за несколько недель ему удалось добиться статуса постоянного опекуна для девочки?

Да, для этого в один из последних июльских дней Локхарт вместе с Салли-Энн отправились в Министерство на обязательную процедуру подтверждения опеки. Как ни странно, но по словам девочки, её мнение учитывалось столь же сильно, и при отсутствии желания ребёнка, в опекунстве могли спокойно отказать, несмотря на все возможности богатого волшебника и его всяческих полезных знакомых за спиной.

Однако, Салли-Энн согласилась. Отличительными чертами девочки были не только низкий рост и пессимистичный и даже местами злой характер, но и достаточно здоровый прагматизм. Во всей этой ситуации девочка разглядела при отсутствии каких-нибудь подвохов относительно светлое будущее.

Богатый волшебник, что будет её обеспечивать. Место, где она сможет проводить лето без опаски и со знакомым добродушным опекуном. Защита, которая ей может подсобить даже в Хогвартсе, так как Локхарту девочка важна живой, ведь в случае смерти Салли-Энн рассыплется и её питомец, а свойства живого камня исчезнут вместе с ним.

Всё это натолкнуло её на согласие с опекунством, а я её даже и не думал отговаривать. Да, это таило в себе вероятные риски. Да, Локхарт мог оказаться со своими скелетами в подвале, который он вскоре после нашего приезда забаррикадировал так, что я и думать перестал попробовать туда попасть. Но рекомендовать девочке отказаться от взаимовыгодного договора с опекуном являлось бы куда большей глупостью, от которой пострадал бы в итоге не только я, но и сама Салли-Энн, если бы прислушалась к моим словам.

Насчёт защиты, кстати, Локхарт, как ни странно, в один из дней обратился ко мне:

— Кайл, я же в курсе того, как ты помогал своим однокурсникам с первым годом обучения в замке. Он является по-своему сложным, так что это очень смелый и правильным поступок. В последующих же курсах… Скажем так, вы неизбежно отдалитесь друг от друга, ведь Хогвартс откроется вам в полной мере. Я хочу тебя попросить присмотреть за Салли во время учёбы, как ты делал это на первом курсе. И в благодарность я, скажем, буду присылать тебе денежный подарок каждое лето. Ну, что скажешь?

Конечно, я согласился. От халявных денег, тем более — магических, отказываться не имело смысла, да и Салли-Энн мне была не чужим человеком. Если у меня будет возможность помочь ей в чём-то, я это сделал бы и без всяких денежный стимулов.

Плюс, эго так и грела мысль о том, что даже взрослый волшебник оценил мои успехи и действия на первом курсе. Продолжай я в таком темпе, и, быть может, стану подавать определённые надежды у сильных мира сего, отчего вероятность моей кончины во время обучения неизбежно снизится, если этот мир вообще умеет работать по законам логики и здравого смысла.

Лето определённо благотворно на меня влияло. Оказалось, что за пределами Хогвартса всё не так уж и плохо. Волшебники являлись не маньяками, психопатами и убийцами, а довольно обычными людьми со своими достоинствами и недостатками. Маглы — работают прислугой или живут в своём мире, а не являются наглядным материалом по строению собственных тел ради ингредиентов, как это нам преподносил Квирелл. Пусть у каждого есть свои интересы, и разнообразные интриги в любом обществе неизбежны, но в этом социуме можно и нужно было именно жить, а не выживать.

Более того, пример Локхарта показал мне весь спектр возможностей даже для маглорождённых волшебников. Стоит закончить Хогвартс, и Министерство будет выплачивать тебе магловские деньги, а статус волшебника позволит жить вполне себе комфортной жизнью.

Да, эта идиллия спокойно может быть нарушена службой в Министерстве или вербовкой того же Дамблдора, а то и началом крупномасштабной войны между целыми континентами. Но в призме мирного времени, существование в этом обществе в качестве волшебника имело бесспорные преимущества и преференции, ради которых стимул безболезненно окончить Хогвартс усиливался, заглушая желание отомстить всем учителям в общем и директору в частности.

Только вот мне предстояло ещё целых шесть лет проучиться в этом проклятом всеми богами замке, а события канона подразумевали достаточно высокую вероятность новой гражданской войны, стоит лишь возродиться Волан-де-Морту.

И у меня даже мыслей не было, каким образом её можно пережить, и на чьей находиться при этом стороне. Не думаю, что Тёмный Лорд весь такой радетель за добро и справедливость. Скорее, он видится мне точно таким же властным волшебником, как тот же Дамблдор. Только вот у одного получилось подмять под себя власть, а другому было суждено проиграть и кануть в забвение на вот уже одиннадцать лет.

---

1 августа.

Просыпались мы неохотно, так как до самой ночи рассматривали подарки Гарри, что тот получил на свой день рождения. Да и к тому же Локхарт, прознав про именинника, устроил нам самый настоящий пикник на фоне заката, наняв для этих целей специального зачарователя, что на этот день обустроил полянку перед домом опекуна во что-то поистине волшебное.

Гарри был счастлив. Свои двенадцать лет он встречал в кругу друзей, получал поздравительные письма, разнообразные мелкие подарки, что с точки зрения подростка воспринимались как настоящие сокровища.

Вот что значит заменить извечное одиночество у Дурслей на дружбу в ряду однокурсников. Меня достаточно сильно умиляло, как сильно Гарри ценит любое проявление заботы и внимания со стороны кого угодно. Да он даже Локхарта стал боготворить, когда узнал про намечающийся пикник!

Наступила долгожданная дата, на которую было запланировано сменить место пребывания и погостить последний месяц каникул у Рона.

Локхарт оповестил нас о переписке с миссис Уизли. В ней они обо всём договорились, так что при помощи камина с летучим порохом матушка Рона прибыла сегодня с самого утра прямиком в дом к нашему хитрому опекуну.

И почему он не забрал нас с платформы при помощи этого камина? Неужели, причиной являлось лишь его желание полетать, да прокатить впечатлительных учеников, произведя положительное впечатление? Воистину, мотивы Локхарта неисповедимы.

Молли Уизли оказалась горячей поклонницей столь известного писателя, так что вместо быстрого отправления взрослые чаёвничали внизу, а мы тем временем сидели на готовых чемоданах и прощались с остальными маглорожденными однокурсниками.

— Без вас здесь будет куда скучнее, — призналась с грустью Софи, — сейчас уходите вы, потом уедет Джек. Салли-Энн постоянно с Локхартом…

— Выше нос, подруга, — пихнула девочку оптимистичная Джек, — здесь же настоящий курорт по сравнению с Хогвартсом. Кайфуй и получай удовольствие, а мы скоро встретимся в школе.

— Да ладно тебе, Софи, — положил я ей руку на плечо, — проведёшь оставшееся время вместе с Гермионой. Я же знаю, что вы неплохо общаетесь, а без нас вся неловкость между вами спадёт.

— М-м-м… Да, ты права Джек. И ты, Кайл, спасибо за поддержку, — согласилась она, сидя на моей заправленной кровати и болтая ногами, — С Гермионой довольно интересно. Она неплохая девочка, ты же знаешь…

— А я и не говорю тебе ничего против. Но ты в курсе про нашу с ней ситуацию, так что лично я не в обиде.

В комнате повисло неловкое молчание.

— Так что… Увидимся в Хогвартсе? — через какое-то время подала голос задумчивая Салли-Энн, которой всё ещё было немного неловко перед остальными за появление у себя редкого питомца и постоянного опекуна.

Пусть девочка и скрывала свои чувства, но её настроение было неспособно врать. Салли-Энн очень важно было не потерять новоприобретённых друзей, но и отказываться от возможности проводить лето у Локхарта она не хотела.

Теперь же, следующие летние каникулы мы проведём порознь, и одному Дамблдору известно, попадётся ли нам столь же приемлемый опекун, или нашей маглорождённой сестро-братии суждено будет нарваться на кого-то ужасного или жестокого.

— Да, — ответил я, витая в собственных мыслях, — всего-то через месяц, и уже снова в школу. Даже думать не хочу, что нас там ждёт.

— Дети! Кайл, Гарри! Идите сюда. Миссис Уизли готова отправляться! — крикнул нам звонким голосом с нижнего этажа Локхарт.

— Ладно, ребят. До встречи. Отдохните перед школой как следует, — сказал я, после чего обнял поочерёдно Софи, Джек и Салли-Энн.

Подобная близость была в новинку всем нам, и даже я испытал нечто волнительное в своих действиях. Гарри так и не решился повторить мои объятия на девочках, жутко при этом засмущавшись и бессвязно пролепетав слова прощания. Девочки, и те зарделись, ощущая пикантность ситуации.

Что поделать — этот месяц мы провели, находясь постоянно вместе, так что девочки стали для меня достаточно близкими людьми. Да и не подразумевал я под объятиями что-либо неприличное. Обычные дружеские «обнимашки», после которых мир не кажется таким уж мрачным и безысходным. Хотя бы на какое-то время.

Кажется, я чувствую в себе ростки сентиментальности.

Покатив свои чемоданы, мы с Гарри спустились вниз, а там нас уже ожидали стоящий в сторонке Локхарт и улыбающаяся Молли Уизли.

— Ну что, ребятки, пора отправляться. Рон вас уже, наверное, заждался там, — она потерла руками, осматривая нас.

— До свидания, мистер Локхарт, — обратился я к опекуну, — спасибо за гостеприимство.

— Прощайте, друзья, — помахал он рукой и приложил белоснежную салфетку к веку, вытирая несуществующую слезу и вызывая тем самым умиление у миссис Уизли, — мне было бесконечно приятно проводить с вами это лето. Гарри, Кайл, — при упоминании моего имени он подмигнул, — хорошей вам учёбы, когда-нибудь мы обязательно встретимся!

— Так, дорогие мои, — Молли Уизли положила нам руки на плечи, и стала тихонько говорить, — сейчас мы с вами переместимся в мой дом с помощью летучего пороха. Знаете, как им пользоваться?

Я кивнул, а Гарри замотал головой.

— Нужно взять горсть пороха, зайти в камин и громко и чётко сказать место, в котором вы хотите оказаться. В данном случае нужно произнести слово «Нора», после чего сразу бросить порох себе под ноги. Всё понятно?

— Эм, вроде бы несложно, — Гарри почесал затылок и вопросительно посмотрел на меня.

Надеюсь, он не запнётся в одном слове, как это произошло в канонной версии событий?

— Да, всё понятно, миссис Уизли, спасибо, — ответил я, — я могу пойти первым и показать Гарри на примере, как это делается.

— Да, хорошо, хорошо… О, и ещё одно, — она огляделась и подобралась к нам поближе, — дело в том, что у Рона есть сестра, Джинни. Думаю, он говорил вам о ней. Так вот, она в этом году поступает в Хогвартс, поэтому я убедительно вас прошу: в её присутствии ни словом, ни намёком, ни жестом не общайтесь на все темы, что связаны с Хогвартсом и обучением там. В обратном случае, вы можете не только подвергнуть опасности мою дочку, но и сами по итогу схлопочете наказание в школе. Будет лучше, если вы с Роном будете проводить время отдельно, а Джинни отдельно. Договорились? — Молли обеспокоенно на нас взглянула.

А я и забыл про это. Джинни же будущая первокурсница. И ей, как и её соседке — Луне Лавгуд, ещё предстоит познать все «прелести» школьной жизни. А мы им и правда не должны ничего рассказывать, если не хотим сделать только хуже.

А ведь у них на курсе не будет попаданца со взрослым сознанием, который дойдёт до большинства основ и правил в первую же неделю учёбы. Что же будет с первокурсниками в этом году? И нам что, и правда остаётся лишь уподобиться другим старшим курсам, и безмолвно наблюдать за растерянностью и страданиями детей? Потрясающая жестокость, которая, как оказалось, имеет две стороны медали. И мы, пока что, полноценно прочувствовали только одну из этих сторон.

— Да, — я сглотнул ком в горле, — мы ничего ей не скажем и касательно Хогвартса общаться с ней вообще не будем, миссис Уизли. Я обещаю.

— Вот и славно, — замешкалась она от неудобного разговора.

Неужели, взрослые вот так вот смиренно принимают столь дикие правила для своих детей? Это какие же назидательные примеры происходили на их памяти, раз уж любые зачатки возмущения или открытого несогласия не упоминались не то что в газетах, но и в частных беседах. А ведь, судя по всему, миссис Уизли знает, что это дико, но поделать с этим ничего не может, отчего притворяется, будто бы это является нормой. Как будто запрет на общение с дочкой-первокурсницей, которая, на секундочку, может легко погибнуть в школе — это какая-то обыденность, что является здесь в порядке вещей.

С подобными мыслями я и встал в камин гостиной, что при активации расширился и стал занимать почти всю стену. Кое-как уместил рядом с собой чемодан, взял пригоршню пороха, предоставленного мне миссис Уизли, и приготовился к своему первому перемещению в пространстве с помощью магии.

— Нора! — сказал я твёрдо и чётко, бросив порох себе под ноги. После этого действия перед глазами появились всполохи яркого зелёного пламени, а мир вокруг на секунду будто бы сузился.

Необычные ощущения. Даже описать их хоть как-то было затруднительно. Но негативных чувств не было, скорее они являлись необычными и непривычными в человеческом понимании. В любом случае, к этому волей-неволей придётся привыкнуть.

— Кайл, привет! — подскочил ко мне Рон, который сидел на полу рядом с камином у себя дома, — отходи скорее, в камине подолгу оставаться нельзя, а то другие своим прибытием тебя могут вытолкнуть, — с этими словами Рон взял мой чемодан, а так же протянул руку, чтобы я вышел из камина, не слишком сильно перепачкавшись, — как я рад тебя видеть! — воскликнул мальчик, когда я оказался в комнате.

— Я тоже рад встрече, Рон. Спасибо ещё раз, что пригласил нас пожить у тебя, — ответил я своему рыжему другу.

— Да брось ты, — отмахнулся он, — матушка мне все уши прожужжала про вас. Правда, она больше говорила о Гарри… Но ты тоже упоминался, когда я рассказывал ей о наших уроках и твоих успехах.

Внезапно, позади меня показалась яркая зелёная вспышка, и в камине очутился чумазый Гарри. Мы помогли ему выбраться.

— Ну что, рассказывайте, как вам опекун? Чем занимались, кроме этой поездки? Круто, на самом деле! Я бы тоже хотел туда съездить, но папа сказал, что попасть в эту Долину очень сложно и дорого, так что пока, видимо, не судьба, — Рон опечаленно вздохнул.

Да, Локхарт позволял использовать трёх своих сов, которые относили письма нашим друзьям. Так, Гарри в основном писал Рону, а я переписывался с Невиллом, Симусом и девочками нашего факультета. Даже Сьюзен письмо отправил, поздравляя ту с днём рождения, которое прошло ещё в начале июля.

Пока мы общались с Роном и делились впечатлениями, которые не передать на бумаге, из камина появилась миссис Уизли, с удивительной лёгкостью выбравшись из него, ни капли не запачкавшись в копоти и саже. Она немного задержалась — видимо, хотела дать нам побольше времени, прежде чем мы выйдем из камина. Ну, или ещё поворковала со своим кумиром — кто её знает?

— Добрались, ребятки. Отлично. Рон, проводи друзей в свою спальню, а потом покажи им наш дом и окрестности. Через несколько часов жду вас на обед, так что далеко не уходите, — сообщила миссис Уизли, отправившись по своим делам.

Рон последовал указанием матушки, и мы направились вслед за ним на самый верхний этаж просторного уютного дома.

По помещениям в доме, их расположению и магическим приблудам, сразу можно было понять, что здесь проживают волшебники. Тут и там нам встречались самые разнообразные чары: от часов в гостиной, которые показывали состояние каждого члена семьи Уизли, до зачарованных предметов на кухне, будь то полотенце, что натирало стеклянную посуду, или же веник, который самостоятельно подметал пол.

— Нам в какой-то степени повезло, так как моя спальня находится на самом верхнем этаже, — говорил нам по дороге Рон, — Перси, Фред с Джорджем и Джинни имеют спальни на первом, так что нас вряд ли будут беспокоить или чем-то мешать. Но вот упырь… Да, он может быть проблемой — люк на чердак, где он сидит, находится прямиком в моей комнате. Так-то он обычно тихий, только скрипит чем-то постоянно. Но вот бывает — что-то находит на него, и упырь начинает завывать. Я уже привык, но вы — будьте готовы, — сообщил он нам, поднимаясь на лестнице.

— Рон, а зачем вам упырь на чердаке? Он от чего-то защищает? — задал я вопрос мальчику. Мне и правда было любопытно, так как об упырях мне было известно достаточно мало.

— Неа, вроде бы, родители его держат как домашнюю зверюшку. Хотя… Близнецы мне как-то рассказывали, что присутствие упыря предотвращает появление других тёмных тварей в доме. Не знаю, может, это была их очередная шутка…

Вдруг, прямо на лестнице на нас выбежала маленькая Джинни Уизли, одетая в пижаму.

Она во все глаза уставилась на Гарри, находясь в каком-то шоковом состоянии.

— Джинни, ты чего? — спросил Рон, в недоумении смотря на странное поведение сестры.

— Привет, я Кайл, — протянул я замершей девочке руку для приветствия.

Вместо ответа Джинни перевела взгляд на меня, потом на своего брата и рванула прочь к своей спальне, так и не сказав ни слова.

— Эм… Вы простите её. Сестра просто достала меня расспросами о вас, ребят. А я ведь… Ну, не могу говорить ей о Хогвартсе. Даже матушка её наругала за это, хотя до этого никогда не повышала на Джинни голос.

— Думаю, она просто очень смутилась, так как не ожидала нас здесь увидеть, — сказал Гарри, неловко смотря в сторону спальни девочки.

— Поддерживаю, — сказал я, пихнув Гарри под бок.

— Ай, ты чего? — возмутился он.

— А ты поменьше заглядывайся на сестру Рона.

— Я?! Нет, ты что, я просто… — окончательно смутился Гарри вслед за своей будущей пассией по версии канона. Не удивительно, что у мальчика проснулся какой-то интерес к Джинни уже сейчас.

— Ладно, ладно. Я же пошутил. Пойдём дальше. Кстати, Рон, а каково это — жить в семье с человеком, в присутствии которого нельзя ничего говорить о школе? Мне и правда интересно — вы всей семьей её попросту игнорируете? И с тобой было так же?

Рон замешкался.

— Ну, мы вообще стараемся не поднимать тему школы, когда Джинни дома. Либо говорим о ней без какой-либо конкретики. И… Да, год назад то же самое проделывали и со мной, отчего мы с Джинни даже сильнее сдружились. А теперь она считает меня чуть ли не предателем… Как будто бы это я виноват, что сообщать ей о предстоящих трудностях запретили чуть ли не под страхом смерти, — поёжился он от обиды и несправедливости.

Да уж, неприятная ситуация. И всё же, мне не давал покоя вопрос касательно того, как именно в Хогвартсе узнают, что ученик получил информационную поддержку от друзей или родителей.

Вот, скажем, я. Демонстрировал в школе прямо-таки чудеса своей догадливости, граничащей с осведомлённостью, причём неоднократно. Так почему же меня даже не подозревали в информационных ухищрениях? Из-за того, что я жил с маглами? Или же меня на самом деле проверяли, просто стёрли об этом память, так ничего и не найдя в моих воспоминаниях? Но тогда, узнали ли они, что я являюсь попаданцем? Одни сплошные вопросы…

И что произойдёт, если до поездки в школу будущий ученик о чём-то догадается самостоятельно, без помощи извне. Например, подслушает чей-то разговор или прочтёт редкую статью о порядках Хогвартса в газете… Будут ли в таком случае какие-либо последствия? И кого именно они будут затрагивать?

В общем и целом, реализация принудительной и бескомпромиссной системы неосведомлённости будущих первокурсников вызывала кучу вопросов. Как всё это работает, и главное — зачем?

Ответов пока что не было, но, может, я смогу за этот месяц узнать у кого-нибудь из Уизли об этом? Если не у близнецов или Перси, то хотя бы у Молли и Артура, которые просто не могут не иметь на этот счёт хотя бы собственных версий. Только вот как же сделать так, чтобы затронуть достаточно скользкую и опасную тему и при этом не вызвать подозрений…

Мы добрались до комнаты Рона и стали располагаться на заранее подготовленной расширенной кровати, что занимала чуть ли не половину от всего пространства комнаты. Было сразу видно, что спальное место зачаровали на расширение, сделав из одноместного койко-места трёхместную кровать.

— Рон, а кто-нибудь из твоих братьев приедет на лето? — спросил я, когда мы со смехом повалились на длиннющую кровать прямо в одежде, подобным образом играя и дурачась.

— Нет. Билл сейчас весь в работе, хотя и имеет возможность взять отпуск. У Зулусов в Африке отыскали какие-то древние руины, вот он и отправился в составе разрушителей проклятий. Билл говорит, что там могут находиться магические артефакты древности, что могут работать до сих пор… Ну а Чарли вообще редко появляется. Он же с драконами работает, и обожает их чуть ли не сильнее собственной семьи. Тем более, что потом ему придётся вернуться, когда он женится и заведёт семью. Так что сейчас всё своё время брат проводит с чешуйчатыми монстрами.

— В каком это смысле, придётся вернуться? — спросил я удивлённо.

— Ну так, законы такие, — пожал Рон плечами, — так как два моих брата работают за границей, я о нём наслышан. Если британский волшебник заводит ребёнка, то он обязан вместе с ним вернуться на родину и растить его в родных краях. Иначе, как мне говорил папа, будут огромные проблемы с Министерством, вплоть до объявления в розыск по всем союзным странам и настоящей охоте за нарушителем специальным подразделением авроров, которые на этом специализируются.

— Ничего себе, — покачал головой Гарри, для которого подобная новость тоже стала неожиданностью.

— То есть любой волшебник просто обязан взращивать потомство в Магической Британии. Вот это да. В принципе, я могу понять, почему такой закон вообще существует. Будь у меня возможность завести в будущем семью, я бы не хотел, чтобы мои дети учились в Хогвартсе. Думаю, вы такого же мнения, — сказал я задумчиво.

Ребята подтвердили мои слова собственными согласными кивками.

Время за болтовнёй пролетело незаметно. Рону тоже было что рассказать: о своей семье, об окрестностях, в которых жили маглы, о работе отца, о Пушках Педдл… Пожалуй, последний пункт являлся единственной темой, про которую было слушать неинтересно вовсе, а в остальном же все разговоры с немного повзрослевшим Роном были познавательными и совсем необременительными.

Обед у Уизли прошёл просто прекрасно. Как и в случае с Локхартом, все мы кушали одновременно и за одним обеденным столом. Так как с нами присутствовала Джинни, о Хогвартсе всё семейство Уизли, включая и нас с Гарри, моментально позабыло, общаясь либо на какие-то общие темы, либо и вовсе храня молчание при поглощении вкуснейшей пищи.

Пусть служанки нашего летнего опекуна готовили вкусно, но Молли Уизли превзошла их просто на голову. Видимо, волшебник, что готовит самостоятельно и достаточно сильно поднаторел в этом деле, с помощью чар способен творить такие произведения кулинарного искусства, от которых даже домовые эльфы Хогвартса умылись бы слезами отчаянья.

Это было просто восхитительно, и каждый наш с Гарри возглас удивления при пробе очередного блюда вызывал усмешки у других детей-Уизли и добродушное довольно лицо Молли.

— Фред, Джордж, погодите, — окликнул я близнецов, когда они уже собирались уйти обратно в комнату, вернувшись к своим загадочным экспериментам.

— Кайл…

— Чего тебе? — повторили они слова друг за другом.

— Классная фишка, кстати, с окончанием предложений друг за другом, — оценил я их способность, при применении которой они не сбивались и не путались, из-за чего складывалось впечатление, будто бы братья читают мысли друг друга.

— Спасибо, это получается не всегда, но мы часто практикуемся, — ответил один из них. Буду считать, что это Фред, чтобы не путаться и не выставлять себя посмешищем. Какая в итоге разница, кого и как именно из них зовут, если они имеют схожие характеры, схожие увлечения и даже время проводят исключительно сообща?

— Я хотел спросить у вас насчёт, — я взглядом убедился, что Джинни отправилась на улицу гулять и не находилась поблизости, — Хогвартса. Мы поступили на второй курс, только вот всяких интересностей из школы так и не узнали ещё толком. Что нас ожидает в новом учебном году? Подсобите информацией? Теперь-то можно, мы же больше не первокурсники.

— Можно то можно, только вот что именно ты хочешь узнать? Говори конкретно, — ответил мне серьезным тоном Джордж.

— Опасность нас минует в этом году? В том смысле, что первый курс называют самым трудным. Значит, второй будет проходить проще?

— Ха. Интересная теория, но нет. На самом деле, сложности прибавляются с тем, что теперь с вами буду взаимодействовать все старшекурсники напрямую, а школьный материал усложнится, — сказал Фред.

— Но он и облегчится доступом к информации. Теперь не нужно будет подобно новорождённым котятам, да простит меня миссис Норрис вкупе с МакГонагалл за такое сравнение, вслепую тыкаться в неизвестность. Вам могут рассказать, подсказать и показать всё непонятное — в этом и отличается первый курс от второго, — дополнил слова близнеца Джордж.

— Но не стоит расслабляться. Второй курс — это тот момент, когда ты себя показываешь в обществе других студентов. Итоговый результат зависит от многого: от знакомств и друзей, от зарабатываемых баллов, от талантов и способностей, от вступления в определённый клуб…

— И что тебе, что Гарри, не стоит особо сильно беспокоиться на этот счёт. По крайней мере, мы бы не стали. Всё-таки он знаменитость, а ты почти что круглый отличник, который в прошлом году набрал больше всех баллов со всех курсов Гриффиндора.

— Со всех курсов? Серьезно? — спросил я пораженно.

— А ты не знал? — хмыкнул Фред, — да, мы в конце года всегда сравниваем заработанные баллы учеников. И вы, перваки, удивили всех, заработав просто неприличную кучу баллов, благодаря чему наш факультет и умудрился занять первое место.

— Так что тебе не стоит на этот счёт особо беспокоиться, — продолжил Джордж, — просто соблюдай основные правила: игнор перваков, получение баллов, послушание старостам. Ну и в клуб хороший вступи, заимев знакомства и защиту. Хотя, ты, пусть и маглорождённый, но впечатление произвёл хорошее, так что с другими факультетами конфликтов быть не должно. Ты же, по-моему, даже девочку из барсуков спас, да? От зеркального духа, ещё в начала года.

Я кивнул.

— Тогда мы вообще не понимаем, что ты от нас хочешь и зачем всё это спрашиваешь, — пожал Фред плечами, — у тебя всё в ажуре, а самое трудное ты уже прошёл, даже испытание Дамблдора преодолев, как и мы на втором курсе, — от воспоминаний Фреда передёрнуло, но на лице его после этого появилась довольная улыбка.

— Да, Кайл. Сиди себе, расти, изучай магию. Единственный способ похерить весь твой прогресс — это противопоставить себя старшекурсникам. Этого делать не советуем, если они хотя бы что-то значат в местной иерархии. Даже ради друзей, хотя это и спорно. Тут уже зависит от того, что именно ты хочешь прежде всего: обезопасить себя или защитить другого.

Близнецы переглянулись между собой, и лишь им самим было известно, о чём они в этот момент одновременно задумались. Не сказав более ни слова, братья повернулись в сторону лестницы и зашагали к себе в спальню.

— И не забывай, Голден, — сказал напоследок один из близнецов, — В Хогвартсе опасность может поджидать где угодно, несмотря ни на что. Постоянная бдительность, как говорит зверюга-Грюм.

---

2 августа.

После очередного вкусного обеда мы направились на второй этаж. Я мельком взглянул на Гарри и Рона, после чего постучался в дверь.

— Заходите, — послышалось с обратной стороны.

Мы вошли к Перси, комната которого совмещала в себе как спальню, так и рабочий кабинет. Место обитания студента шестого курса являлось бы раем для самого придирчивого перфекциониста. Весь интерьер комнаты гармонировал между собой, стены и пол чуть ли не сверкали от чистоты, и даже предметы на рабочем столе были аккуратно и равномерно расставлены по своим местам. По сравнению с комнатой Перси спальня Рона была сродни хаосу, в котором даже заклинание уборки вряд ли бы справилось со своей задачей в полной мере.

— Чего звал нас, Перси? — сказал беззаботно Рон.

Если я пришёл по приглашению Уизли с опаской, будучи морально готов к любым открытиям, что меня ожидают, то Рон всё ещё считал Перси за обычного старшего брата-зубрилу, относясь к нему соответствующе.

— Присаживайтесь, — Перси сколдовал заклинание трансфигурации, благодаря которому стоящие у стены пустые деревянные полки от какого-то шкафа превратились в три стула. Мне было очевидно, что он заранее готовился к этому, поставив деревяшки в нужные места. Видимо, создавать стулья из воздуха Перси был ещё не способен.

Он что, захотел похвастать своими умениями перед нами? Чисто из хвастовства, или же он преследовал какую-то иную цель?

Мы сели на стулья, и в сидящем положении Перси выглядел перед нами настоящим, пусть и худощавым, великаном. Парень в свои шестнадцать лет уже успел вымахать под шесть футов.

— Матушка попросила меня рассказать вам о школе, а точнее, о некоторых опасностях, что могут исходить от других учеников относительно вас, — начал он свою поставленную речь, перемещаясь при этом по своей комнате и строя умный вид просветителя, — пусть я и являюсь старостой Гриффиндора, но постоянно рассчитывать на меня или близнецов тебе, Рон, не стоит. Итак, что вы знаете про магические контракты? — оглядел он нас нахмуренным серьезным взглядом.

— Эм… — Рон почесал затылок и посмотрел на нас.

— Ты про непреложный обет? — спросил я заинтересованно.

— Ты знаешь о непреложном обете? — Перси в удивлении поднял бровь, — где же ты успел о нём узнать?

— Да… Не важно, на самом деле. Увидел в какой-то книжке пару строк о нём, когда гостил у летнего опекуна, — пожал я плечами показательно беззаботно.

Надеюсь, я не сболтнул сейчас лишнего и не заработал себе этим кучу проблем и подозрений?

— В книге, странно… — Перси о чем-то задумался, после чего встряхнул головой и пришёл в себя, — что же, в какой-то степени ты прав, Кайл. Непреложный обет — чары, при которых волшебник обязан сдержать данное другому волшебнику обещание. В ином случае, он погибнет. Но я хочу вам рассказать о магических контрактах, которые были созданы на основе этих чар. Неизвестному германскому волшебнику лет сорок назад удалось запечатлеть с помощью древних рун эти чары на особом пергаменте. Любые условия, что там прописаны и прочитаны волшебником, который поставит свою добровольную подпись, должны будут соблюдаться. Подобное открытие, как можно догадаться, всполошило сообщество волшебников. В некоторых странах подобные контракты и вовсе запрещены, так как приравниваются к непростительному «Империо».

— И, — сказал я озабоченно, — по сути, такой контракт может являться рабским?

— Рабские контракты… О них-то ты откуда знаешь? — спросил удивлённый Перси.

— Да я же просто предположил. Ведь, если туда можно прописать любые условия, то догадаться о существовании подобных контрактов не так уж и сложно…

Потрясающе. Теперь ещё нужно остерегаться того, что меня могут поработить какие-нибудь чистокровные снобы или сам Дамблдор.

— Нет, рабские контракты запрещены вообще везде, так как с ними растёт угроза для всех волшебников. Вряд ли во всей магической Британии найдётся хотя бы один такой, — сказал он уверенно.

А я вот эту уверенность почему-то не разделял.

— Создать любой контракт очень сложно, да и подписаться можно только под одним из них, так как два разных соглашения в любом случае могут противоречить друг другу, из-за чего волшебника ожидает смерть. Плюс ко всему, в основе этих самых чар заложена добрая воля. Волшебник должен находиться в трезвом уме и ясной памяти, ставя свою подпись. Иначе, это не сработает. Ни «Империо», ни «Конфундус», ни даже редкая Легилименция — ничего нельзя использовать, чтобы склонить волшебника подписать подобный контракт, — Гарри с Роном таких заклинаний ещё не знали, а вот я сосредоточенно мотал на ус столь ценную информацию.

И почему я ничего не слышал про магические контракты до этого? Понятно, что такие чары не афишируются и замалчиваются, но хотя бы упоминание в хрониках, что я прочёл, должно же было появиться! Хоть одно!

— И для учеников Хогвартса существуют подобные контракты, — продолжил Перси напряженно, — они все сплошь однотипные, создаются анонимным волшебником и продаются втёмную, так как Министерство их не одобряет. Суть их заключается в том, что между двумя подписавшими контракт учениками создаётся связь, благодаря которой один начинает зависеть от другого, выполняя его распоряжения, слушаясь почти во всём, если это не ставит на кон жизнь какого бы то ни было волшебника. Но только во время учёбы. Там есть ещё разные условия, но все их я не знаю, так как сам ещё не видел подобный контракт. Однако, мне известно, что там прописан срок действия: до того момента, пока один из учеников, что его подписали, не закончит обучение в Хогвартсе, либо же не погибнет. После этого контракт уничтожается, и подчинённый студент обретает полную свободу.

— Эм, а можно каким-то образом прервать действие подписанного контракта досрочно? И что будет, если не соблюдать его? — задал я уточняющие вопросы.

— Прервать можно довольно просто — найти контракт и избавиться от него. Разорвать его на две части — и он уже утратит свою силу. Более того, заключившие контракт могут почувствовать, в какой именно стороне он находится, пусть это и не так просто сделать. Для этого в контрактах Хогвартса прописано, что подчинённый студент не должен пытаться отыскать или уничтожить его, а также не должен просить об этом у других волшебников. Что же до последствий… Как я слышал, сначала ты ощущаешь зуд по всему телу, что перерастает в боль. Если ты продолжаешь ослушиваться прописанных условий, то в конечном счёте потеряешь сознание, а при следующей попытке нарушения погибнешь. Справедливости ради, подобное действует и на подчинителя. Например, там прописано про запрет приказов, что влекут за собой принудительную… Эм, близость, или про риск для жизни другого волшебника, да… Если подобные приказы всё же отдаются, то и подчинитель будет испытывать схожие последствия.

Только этого нам не хватало. Разрешённые контракты, как аналог Империо.

— И что, учителя и директор разрешают их использование? — спросил я у Перси.

— Да. Если такой контракт заключён, то никто из них не станет его искать и даже не накажет. Нужно понимать, что это один из самых безобидных контрактов, да ещё и срок действия свой имеет. Поэтому учителям всё равно, кто кого слушается, если дисциплина сохраняется, а уроки посещаются. Вот насчёт других видов контрактов совсем другой разговор, но, повторюсь: иные версии создать ученикам практически невозможно, а купить их слишком дорого, противозаконно и от этого очень опасно. Теперь, для чего я всё это вам рассказываю… — Перси подошёл к нам вплотную и вкрадчиво продолжил, сохраняя на лице серьезное выражение, — Если кто-то из старшекурсников попытается всучить вам подобный контракт, будет уговаривать его подписать, угрожая самыми разными карами — не подписывайте. Вытерпите любое давление, после чего расскажите о случившемся старостам. Тебе, Гарри, да и Рону, беспокоиться не о чем. Подобная практика применяется в основном против маглорождённых. Никто не захочет конфликта с другой семьёй волшебников, а привести это может к серьезным последствиям, что проверено временем… И даже ты, Кайл, уже заимел неплохую базу для того, чтобы к тебе с такими штуками не лезли. В большинстве своём некоторые ученики выбирают для подчинения непримечательных маглорождённых-одиночек, а ты таковым уже не являешься. Но всё же матушка хочет, чтобы вы были в курсе насчёт подобной опасности. У вас же есть другие друзья-маглорождённые? Вот, предупредите их и постарайтесь заиметь в школе побольше друзей среди старшекурсников. И тогда проблем не будет.

— Погоди, а учителя? Они, ну, не пользуются такими контрактами? Чтобы мы лучше учились там, или во всём их слушались? — спросил Рон у своего брата.

— А ты плохо учишься? Или не слушаешься профессоров? — сделал Перси удивлённое лицо, — включи голову, братец. Преподаватели и так контролируют ситуацию в школе, тем более, что заключённый контракт может быть только один.

Выходил я из комнаты Перси в раздрае. У подростков, оказывается, есть доступная возможность подчинять себе других подростков. Просто блеск.