• ВеенРок

• тёмный хогвартс

В переулке я хожу,

На витрины я гляжу,

Всё хожу. И гляжу.

И с друзьями я дружу.

---

4 августа.

С самого раннего утра дом семейства Уизли стал походить на разворошённый пчелиный улей. Все куда-то спешили, стремительно устраивали утренний моцион, переругиваясь при этом друг с другом за место в очереди.

— Джинни, давай, вылезай уже, — настойчиво стучал по двери в ванную комнату близнец-Фред.

— Это уже не смешно, сестрёнка. Здесь стоит множество злых и сонных… У-уа-а-а, — близнец-Джордж глубоко и протяжно зевнул, а за ним будто бы по цепочке зазевали все остальные, — студентов Хогвартса и ждёт, пока ты освободишь, наконец-то, умывальник.

В их доме почему-то была всего одна ванная комната, а чары на двери не позволяли тревожить того, кто там находился.

Рон рассказывал, что иногда прятался от ретивых проделок близнецов именно там, так как это место было одним из самых надёжных во всём доме. И так уж получилось, что именно Джинни с самого раннего утра одной из первых умудрилась туда попасть, после чего не вылезала из уборной уже порядка получаса.

— Дети-и-и! Завтракать! — крикнула громко Молли Уизли с первого этажа, — Через тридцать минут мы выходим в Косой переу-уло-о-ок!

— Вот же чёрт, — выругался заспанный Рон, отчего схлопотал подзатыльник от стоящего у стенки Перси.

— Не выражайся, братец, — сказал он властно, скрестив руки на груди.

— О-хо, — заметил это действие один из близнецов, — посмотри, Джордж, да Перси то у нас нравоучителем заделался.

— Ничего, Фред, его потолок — это стращать нашего маленького Рончика, — подхватил обсуждение вслух Джордж, отвлекаясь от переговоров с сестрой через закрытую дверь о её обязательстве как можно быстрее покинуть уборную.

Уже с первых дней нахождения в доме Уизли, стало очевидно, что близнецы и Перси не ладили. Не знаю, с чего всё у них началось и является ли это их своеобразной игрой, но отношения между братьями накалялись по несколько раз на дню, а в один из подобных случаев ребята даже умудрились подраться, из-за чего впоследствии получили нагоняй от своей матери.

И здесь всё было не так, как я помнил из канона. Перси пусть и был в какой-то степени напыщенным и занудным, но при этом он не терпел проделки близнецов, а всячески им противостоял, не гнушаясь даже применять магию против братьев. Близнецы же не терпели проявления покровительственного отношения со стороны Перси, так что эта пороховая смесь из Уизли периодически взрывалась, иногда задевая, пусть и косвенно, осколками конфликта и нашу троицу. Почти каждый раз, когда мы все вместе пересекались в определённой части дома.

Вот и сейчас Перси уже был готов ответить братьям, накаляя этим самым обстановку ещё сильнее, из-за чего близнецы не оставили бы последнее слово за ним, включаясь в эскалацию утреннего конфликта. Однако, вмешалась Джинни, которая резко открыла дверь уборной и умчалась вниз на зов своей мамы.

Прежде чем Перси что-то сказал в ответ, близнецы оккупировали освободившуюся умывальню, так что пришлось ожидать теперь и их.

— Пойдём вниз, — сказал я Гарри и Рону, — умоемся и приведём себя в порядок после завтрака.

Ближайшие тридцать минут я протирал глаза, неизбежно зевал и старался окончательно пробудиться. Нас разбудили очень рано, так как сегодня мы со всеми Уизли отправлялись в Косой переулок за покупками. Ну и легли мы спать совсем уж поздней ночью — это тоже внесло свою лепту в моё нынешнее состояние.

Неудивительно, ведь спали мы в одной комнате все втроём, а значит, сон постоянно откладывался до тех пор, пока наш мальчишеский энтузиазм не потухнет, а темы разговоров себя не исчерпают.

Всё-таки ребятам всего лишь по двенадцать лет, да и я сам уже за этот почти что год привык к собственному осознанию себя как ребёнка.

Это было необходимо сделать, потому что, как оказалось, взрослые ведут себя совсем по-другому. Они иначе шутят, иначе отвечают, следят за многим, о чём и не задумываются малолетние ребята.

Я не хотел, чтобы у волшебников появлялись дополнительные вопросы и подозрения насчёт меня, так что волей-неволей пришлось приспосабливаться. И сделать это вышло достаточно легко, так как все процессы в моём теле, будь то выпадение молочных зубов, ускоренный рост тела или начавшийся пубертатный период со всеми вытекающими последствиями, способствовали изменению в моей системе самоидентификации. В какой-то момент я просто перестал притворяться ребёнком, и все эти действия стали чувствоваться чем-то привычным и правильным, хотя моё сознание и подмечало порой, как по-детски я себя иногда веду.

Мы с друзьями позавтракали, попали-таки в ванную комнату, сумев в спешке проделать все необходимые водные процедуры, и уже переодевались в мантии в комнате, когда снизу раздались зловещие слова миссис Уизли:

— Кто последний спустится к камину из всех вас, тот не пойдёт в кафе-мороженое после покупок!

На меня поочерёдно взглянули Рон и Гарри, после чего мы пулей рванули вниз. Рон, пробегая рядом с комнатой Джинни, своим телом захлопнул открывающуюся дверь. Потом мы умудрились проскочить между близнецами, обгоняя Фреда с Джорджем на пути к гостиной с камином внизу.

Мороженое с волшебной посыпкой хотели все обитатели дома без исключения.

Последней в этот раз спустилась Джинни, потирая ушибленный лоб. На нашу же троицу снизошло осознание, что именно из-за нас девочка мало того, что получила небольшую шишку на голове, так ещё и опоздала, отчего на глазах у неё наворачивались слёзы.

— Не переживай, Джинни, — увещевала её Молли, — я же пошутила, чтобы вы прибежали побыстрее. Ты тоже пойдёшь со всеми нами в кафе, не волнуйся.

— И стоило тебе толкать ту дверь, — шепнул я неодобрительно Рону.

— Мороженое, Кайл, — ответил он в своё оправдание, но всё же опустил голову вниз, — приди последним я, и мама бы не сказала, что таким образом пошутила, уж я-то знаю.

— Всё равно. Извинись потом перед сестрой, Рон. Ладно? — поддержал меня Гарри.

— Да хорошо, хорошо… — окончательно признал свою неправоту Рон, оказавшись в меньшинстве.

— Так, — Молли сосчитала всех своих подопечных, которых было, включая нас с Гарри, целых семь волшебников, — все готовы? Артур, отправляйся первым и встречай их на той стороне.

Воодушевлённый Артур Уизли залез в камин и использовал летучий порох, растворившись в всполохах зелёного пламени. За ним поочерёдно последовали все остальные, а я же снова оказался в числе первых.

После перемещения мне удалось без проблем выбраться из камина, который находился совсем рядом с той кирпичной стеной, что являлась проходом в Дырявый котёл, отряхнулся от копоти и стал дожидаться прибытия своих друзей.

Косой переулок встретил меня покосившимися зданиями и лавками, узкой улочкой, выложенной каменной брусчаткой и лучами утреннего солнца.

— Никогда не перестану удивляться виду Косого переулка, — мечтательно сказал Артур Уизли, встав рядом со мной, — ты как, Кайл? Нормально себя чувствуешь?

— Да, сэр. Я же уже перемещался через камин несколько дней назад, когда прибыл к вам домой от опекуна, — ответил я волшебнику.

— Точно, точно. Но, к путешествию летучим порохом быстро привыкаешь, а вот аппарация… Дело не из простых и уж точно не из приятных, — поделился он своими соображениями.

Пока мы дожидались остальных, я рискнул задать интересующий меня вопрос, раз уж он сам затронул данную тему.

— Скажите, мистер Уизли, если аппарация может переместить волшебника в любое место, где он побывал, то почему границы магической Англии закрыты? Это же должно быть бессмысленным, если только всю страну не накрывает специальный купол, что мешает перемещению.

Он на меня как-то странно посмотрел, но всё же ответил:

— Необычный вопрос, Кайл. Не знал, что ты этим интересуешься. Что до антиаппарационных чар на всю страну, то они вряд ли осуществимы. Какие заклинания попроще, вроде уведомляющих или сигнализирующих о пересечении функционируют, за контролем которых трудится специальный отдел Министерства. Ну а переместиться с островов на континент, и уж тем более куда-то подальше не выйдет, или будет делом очень уж рискованным. Всё дело в расстоянии прыжка, — мистер Уизли посмотрел на моё выражение лица, что выражало желание продолжения, и даже немного растерялся, — Эм, попробую тебе объяснить так, как это преподают на шестом курсе Хогвартса. Понимаешь ли, Кайл, когда волшебник куда-то аппарирует — он искажает при помощи магии не пространство, а собственное тело, перемещая его в другую известную ему точку. Но всё дело в том, что чем дальше она от тебя находится, тем больше времени требуется для прыжка. Для нас разница между одной десятой от секунды и одной сотой незаметна, но вот для планеты… Думаю, тебе рассказывали в магловской школе, что наша планета вращается вокруг собственной оси. И в то же время она летит вокруг солнца, а то, в свою очередь, тоже движется со всеми планетами в пространстве нашей галактики. Из-за всего этого движения и получается, что чем дальше намечен твой прыжок, тем сложнее магии учесть все эти погрешности, отчего риск критической ошибки увеличивается в геометрической прогрессии. Ведь через десятую долю секунды точка, о которой ты думаешь, будет совсем в другом месте, из-за чего в большинстве случаев и происходит так называемый «расщеп» тела.

— Вау. Спасибо, мистер Уизли. Я этого не знал, — ответил я, находясь в восторге от столь подробного объяснения.

Признаться честно, наблюдая за поведением мистера Уизли, я не совсем ожидал, что он окажется столь осведомлённым хоть в какой-то сфере, за исключением собственной работы. И уж тем более я не думал, что Уизли-старший способен на столь чёткое и педантичное объяснение, которым может похвастаться далеко не каждый профессор в Хогвартсе.

Мужчина доброжелательно мне улыбнулся, а пока мы с ним разговорились о прочих магических законах и ограничениях, из камина постепенно выходили все остальные.

— Так. Составляем первоначальный план, — проговорила Молли, привлекая внимание всех остальных, — Гарри, дорогой. Ты сходишь со своими друзьями и Артуром в Гринготтс, чтобы взять деньги из своего сейфа. Мы же с Джинни, Перси и близнецами пока что сходим к Олливандеру, приобретём ей палочку, — после этих слов глаза Джини предвкушающе заблестели, — ну а после этого мы все вместе купим мантии, учебники и всё остальное. Гарри, держи свой ключ и оставь его у себя. После второго курса учёбы ты начнёшь считаться достаточно взрослым и самостоятельным, чтобы в будущем иметь возможность самому посещать Гринготтс, — Молли передала моему другу массивный ключ от сейфа, после чего наша большая компания разделилась.

Джинни ушла покупать свою волшебную палочку… А ведь я на её месте всё ещё был обычным маглорождённым Кайлом Голденом. Своё первое посещение Косого переулка у меня сохранилось лишь в воспоминаниях одной из личностей.

Немного боязно было теперь встречаться с Олливандером. Каким-то же образом он помнил каждого, кто брал его палочку? Мог при встрече без проблем назвать имя волшебника и сам артефакт для волшебства: его длину, используемый вид дерева и сердцевину. Вдруг, тот увидит какие-нибудь перемены во мне? Мне этого было совсем не нужно, так что даже хорошо, что мы с ним сегодня не пересечёмся.

Наша троица в сопровождении Артура Уизли подошла к банку Гринготтс, а за первыми бронзовыми дверьми здания мы увидели жутких гоблинов-стражей, вооруженных сверкающими зачарованными алебардами и охраняющих вторые двери, уже покрытые серебром.

Интересно, они своим нахождением у главного входа действительно исполняют охранные функции, или это такая демонстрация мощи гоблинов и неприступности их банка? Да и кто, раз уж про философский камень здесь ничего не слышно, рискнет грабить Гринготтс?

Гоблины, несмотря на все прочие изменения в этой версии Поттерианы, всё так же владели основным банком волшебного мира, подразделения которого существовали и в других странах, исключая Новый Свет. Вообще, это было не таким уж сюрпризом.

Да, волшебники здешней версии реальности не прятались за ширмой Статута Секретности, а маглов считали чуть ли не за необходимых бесправных соседей по планете, которых можно и нужно контролировать и эксплуатировать как им вздумается. Но вот касательно других магических рас, радикального волшебного шовинизма заметно не было. О чём говорить — у нас Тёмные искусства в школе вёл оборотень!

Полулюди и разумные магические существа, исходя из моего мимолётного знакомства со здешним законодательством, имели свои права и возможности, пусть и чуть меньшие, чем сами волшебники, но куда большие, чем те же простецы. Домовые эльфы оставались прислугой, но так было всегда. Великаны жили в своих резервациях, так как были слишком глупыми и агрессивными для более плотной интеграции в магическое сообщество. Всяческие вейлы, оборотни и вампиры имели определённые разнообразные ограничения, которые, однако, ничуть не мешали им вполне сносно существовать среди волшебников. Гоблины так и вовсе по местным законам считались свободными существами, что в силу своих традиций и культуры взаимодействовали с остальным миром лишь с финансовой стороны вопроса, во всех прочих ситуациях придерживаясь собственных ареалов обитания в подземных городах своей расы.

Когда-то давно они соперничали с волшебниками, устраивали восстания в ответ на всё более жесткую зависимость от прочего волшебного мира, коим изначально руководили люди. После множественных поражений они и вовсе попали в определённого рода кабалу, лишившись возможности использовать волшебные палочки и посохи.

С тех пор прошло много времени и сменилось не одно гоблинское поколение. Казалось, теперь их устраивал сложившийся порядок вещей, и с мечтами о главенстве собственной расы они попрощались окончательно.

Тем более, когда пал Статут, они, в обмен на поддержку волшебников, получили значительные преференции, подминая под себя некоторые отрасли магловского мира, получая при этом не только баснословную прибыль, что ценилась их расой более всего остального, но и перенимая некоторые технологии простецов, вместе с многочисленными ресурсами, в которых нуждалась их раса для довольно загадочных гоблинских ритуалов.

Я не сильно вникал в эту тему, прочитав лишь одну найденную книгу у Локхарта об истории этих созданий. Гоблины определённо имели значительную долю власти в магическом мире, знания от предков, доступ к ресурсам и чёрт его знает что ещё. И при этом ни здешнее Министерство Магии, ни другие страны, казалось, не испытывали на их счёт никаких опасений.

Но, если давным-давно восстания гоблинов происходили, а для магического мира это оборачивалось кровопролитными войнами, то почему никто не боится повторения подобного сценария от этих чуждых существ? Волшебники не слишком-то многочисленны, а последние войны и противостояния изрядно проредили их численность, и это, не считая безумные порядки в Хогвартсе, из-за которых до выпуска доживают далеко не все дети-волшебники.

По всей видимости, в кулуарах магической верхушки есть определённые соглашения или секретные знания, из-за которых угроза от гоблинов до сих пор не маячит на передовицах Ежедневного Пророка, а длинноухие коротышки всего лишь почивают на лаврах работы с финансами всего магического мира, а не устраивают всемирную революцию.

— Гарри, ты помнишь, надеюсь, что мы с тобой обсуждали? — сказал я тихо мальчику, пока мы приближались к стойке с гоблином-управляющим.

— Ты про деньги? Да, конечно помню. Возьму, сколько смогу, — ответил он мне неуверенно. Надеюсь, он не застесняется брать свои же деньги из сейфа?

Имея друга, у которого в сейфе лежат натуральные горы монет магического номинала, я не постеснялся потратить время, чтобы ненавязчиво привести Гарри к мысли, что эти деньги могут нам сильно пригодиться в дальнейшей учёбе в Хогвартсе, да и с покупками к самой школе подсобят просто отлично.

Стеснения или угрызений совести по этому поводу я совсем не испытывал. Несмотря на всю «избранность» мальчика, от стандартных школьных угроз он какого-то особого иммунитета не имеет. А значит, использование этих денег для собственной защиты является достаточно логичным и приемлемым действием, не затрагивая спешно твердеющие струнки моей морали.

Подкупить при возможности каких-нибудь старшекурсников, что будут обучать нас заклинаниям повышенной сложности и обеспечат «крышу» от проблем с другими студентами. Подарить какую-нибудь ценную вещицу преподавателю, который в благодарность не будет жестить с нами слишком сильно. Да приобрести те же сумки с зачарованием на расширенный объём и облегчённый вес, или купить подписку на рассылку газет в школу, чтобы получать информацию о происходящем в мире во время учёбы. Применений галеонам можно найти целую кучу!

Да, я понимал, что какие-то свои соображения провернуть не получится. Кто знает: может, за подобный стиль преподавания учителя купаются в этом магическом золоте, и никакие «подарки» им совсем не нужны. Или старшекурсники во время обучения не поведутся на галеоны от второго курса, и пошлют нас куда подальше, так как и сами не бедствуют. Но, в любом случае, лучше уж существовать в этом мрачном мире с мешочком золотых монет за пазухой, чем без него.

Ну а то, что и я определённым образом обогащусь за счёт своего друга… Средства выбирать не приходится. Когда на кону наши жизни, эксплуатация средств Гарри Поттера не выглядит, как что-то совсем уж неправильное.

В любом случае, я уже подружился с ним, уже поддержал его в трудный час с этими проклятыми испытаниями, уже проводил с ним время летом даже больше, чем Уизли, отчего стал для Гарри по сути вторым лучшим другом. Ну а так как я собираюсь использовать деньги мальчика для по сути его же защиты, любые мои корыстные мотивы волшебным образом превращаются в благие побуждения.

Прокатиться на тележке к сейфу друга нам не позволили, так что мы вместе с Роном ждали Гарри и мистера Артура в специально отведённом для этого помещении.

— Кайл, может сходим пока в магазинчик мётел? Всё равно тут заняться нечем, кроме как рассматривать гоблинские рожи… — Рон скривился, — а там зато можно увидеть новую метлу — «Нимбус-2001»! Пойдём, а? — состроил он умоляющую гримасу.

Я огляделся по сторонам: на нас вроде бы никто не обращал внимания. Ни другим волшебникам, ни уж тем более гоблинам не было никакого дела до двух обычных второкурсников в зале ожидания.

— Ладно, пойдём, — согласился я с предложением Рона, — только быстренько посмотрим и вернёмся, чтобы не заставлять твоего отца беспокоиться.

— Да мы мигом, туда и обратно! — сказал он и обрадованно подскочил с места.

— Тем более, нужно будет посмотреть, вдруг, Симус уже прибыл в Косой переулок. Я же написал ему про сегодняшний поход за покупками, хоть и не думал, что мы явимся сюда настолько рано…

Наша кратковременная отлучка по итогу незаметно затянулась. Насмотревшись на витрины с мётлами и рекламу с летающими игроками в Квиддич на плакатах, мы повстречали-таки Симуса и познакомились с его матушкой: высокой и стройной волшебницей.

А когда я спохватился, что нас уже может разыскивать Артур, появился и он сам, в сопровождении Гарри, что нёс за спиной увесистый рюкзак, набитый монетами.

Отец Уизли начал свою суровую речь о нашем проступке и ответственности, но она довольно быстро угасла, как только к нашей компании присоединилась Молли с другими детьми. Та, как оказалось, заподозрила неладное, когда из лавки Олливандера увидела своего мужа вместе с какой-то барышней, вот и пришла прояснить ситуацию.

Забавные они, всё-таки, эти Уизли. И вроде как даже без страшных скелетов в шкафах, чего я всё ещё немного побаивался, проживая с ними под одной крышей. Насмотрелся на профессоров и директора, вот и опасаюсь подобного мрака во всех других волшебниках.

В целом, мир магии за пределами Хогвартса оказался не таким уж и мрачным, каким я представлял его, находясь в самом замке. Встреченные мною взрослые волшебники в подавляющем большинстве казались мне достаточно адекватными, а сам волшебный мир населяли самые обычные люди, пусть и одарённые в волшебстве.

Получается, что сам Хогвартс изменился здесь куда значительнее, чем остальное магическое сообщество. Мои страхи касательно дальнейшего существования в сплошной дарковой антиутопии хоть немного, но развеялись.

Самым странный во всём этом было, пожалуй, то, что выпускники Хогвартса, что сейчас уже выросли, показывали себя относительно уравновешенными личностями. Ведь, проучившись в подобном кошмаре целых семь лет, каждый волей-неволей должен заполучить себе разные психологические травмы и заскоки. Или это в магическом мире лечится куда проще, чем магловской методикой с психологами и пожизненным приёмом седативов?

Возможно, на старших курсах к жести окончательно привыкали и не становились безумцами. Может быть, на многих волшебниках такое обучение всё же отразилось, просто я с ними ещё не сталкивался, знакомясь лишь с более-менее адекватной частью общества. Есть и вероятность того, что подобная жестокость усугублялась постепенно, и то же поколение Уизли-старших ещё не застали того Тёмного Хогвартса, с которым я был знаком, в полной мере.

Гадать бессмысленно. Мне же предстоит узнать это на собственной шкуре, так как никуда я ближайшие годы от «школы чародейства и волшебства» не денусь.

Дальнейший поход по магазинам в окружении друзей и их семей прошёл и правда круто, без каких-либо эксцессов или очередных открытий. Нам с Гарри даже выдали некую сумму галеонов от Министерства, для базовых покупок к школе. Артур Уизли подсуетился, так как по сути в данный момент мы считались именно его временными подопечными.

Мы закупили необходимые учебники, хотя миссис Уизли и сказала Рону, чтобы для следующего года он поднакопил баллов для аренды книг из школьной библиотеки. Оказывается, в школе была такая возможность. Она позволяла сэкономить ученикам несколько галеонов и не тратиться на старые издания учебных материалов, которых было более чем достаточно в недрах книжных стеллажей Хогвартса.

Не обошла наша компания стороной и лавку для зельеваров. Оказывается, в первый учебный год студент покупает котёл, как своеобразную плату школе. То же самое и касается ингредиентов, которые мы ежегодно приобретаем, но уходят они в общие запасы учебного заведения, причём для каждого курса пул разный. Таким образом, семь курсов обеспечивают наличие основных ингредиентов для занятий варки, а с остальными справляются теплицы и дары в Запретном лесу.

То есть, во время уроков у Снейпа мы пользуемся не собственным котлом, а одним из запасов профессора. И ингредиенты используем общие, так как в некоторых зельях используются совсем уж редкие компоненты, а вместить всё необходимое в классический комплект ученика — дело труднореализуемое. Я, до этого момента, как-то о такой системе и не задумывался.

Посетили мы и лавку мадам Малкин, в которой закупились одеждой и правда «на все случаи жизни», как и гласил слоган данного магазинчика.

По сути, зачарованная одежда имела пусть и небольшие, но весомые преимущества перед магловскими аналогами. Простенькие чары долговечности и грязеотталкивания, а также куда более серьезная прочность при воздействии разного рода магии делали достаточно дорогие предметы повседневной одежды просто необходимыми.

Не раз и не два моя магловская одежда рвалась и портилась на уроках в Хогвартсе. Не зря в письме при поступлении была рекомендация взять этой самой одежды побольше. Иначе, я сам не знаю, каким образом бы чинил и очищал старую, не зная заклинаний «Репаро» и «Эванеско», и приобретал новую, без совы и связей в как в магловском, так и в магическом мирах.

Отдельно нужно сказать про наши траты кровных денег Гарри Поттера. С щедрой руки мальчика мы-таки обзавелись тремя однотипными добротными чемоданами с чарами расширения и облегчения веса. Кроме того, наша троица под смешанными взглядами взрослых волшебников сметала с полок прилавков всё, что могло показаться нам полезным в Хогвартсе. Амулеты от разнообразных сглазов, парочка дорогих кроветворных зелий и зелий-противоядий, сова для Рона, которой он был безмерно рад, метла для Гарри…

Да, Гарри Поттер купил себе тот самый «Нимбус-2001». Близнецы постарались, так как были уверены, что Гарри пойдёт к ним в команду по Квиддичу, в которой они числились загонщиками. Результатами уроков с мадам Трюк, оказывается, активно интересовались участники квиддичных команд, отбирая потенциальных кандидатов даже из первого курса на следующий учебный год.

Мы так и не присутствовали ни на одном квиддичном матче на первом курсе, ведь для доступа туда в качестве зрителя необходимо было потратить два десятка баллов на человека. И пусть этот доступ и давался до конца обучения, но только вот заняты мы были совершенно другим, да и баллов лишних в тот момент у нас не водилось, хотя что Гарри, что Рон прямо-таки горели желанием посмотреть хотя бы на последние матчи команд.

Под конец, когда покупки были сделаны, а узкий Косой переулок уже ломился от покупателей и прочих зевак, мы прекрасно посидели дружной компанией в кафе-мороженом, после чего, загруженные приобретёнными вещами, вернулись через камин в Нору.

---

Август пролетел для меня очень быстро, а школьные каникулы так и не заимели по итогу в себе никаких подводных камней или событий. По сравнению с Хогвартсом и его порядками, что жизнь у Локхарта, что соседство с семейством Уизли казались скорее привлекательным курортом, в котором не нужно ежедневно переживать за свою жизнь, здоровье и моральное состояние.

Мы просто проводили время как нормальные дети-подростки, с поправкой на магическую составляющую. Каждый день нам находилось занятие по душе.

Когда нам с Гарри хотелось тишины и спокойствия, мы могли весь день просидеть в комнате, изучая наши покупки в Косом переулке и листая новые учебники за второй курс, несмотря ни на какие частые и многословные жалобы Рона от скукоты подобного времяпрепровождения.

Если хотелось какой-то активности, а энергия в наших организмах била ключом, мы шли в сад и развлекались с метанием садовых гномов, что являлось занятием пусть и бессмысленным, но достаточно весёлым даже для меня.

Было в этом деле что-то забавное: раскручивать маленьких гуманоидных вредителей, запускать их в полёт и слушать, как они с истошным писклявым визгом отправляются в краткосрочное воздушное путешествие. Как ни странно, в этом занятии я не испытывал никакого сочувствия к садовым гномам. Слишком уж они были похожи на страшненьких и причудливых картофелин на ножках, да и повреждений никаких от своего запуска в небо не получали.

Иногда, когда близнецы устраивали свои мини-тренировки по Квиддичу, мы к ним присоединялись, летая на простеньких мётлах и перебрасывая в воздухе квоффл между собой. Я считаю, что нам здорово повезло, так как у Уизли не было припасённого бладжера, отчего наши полёты на мётлах не сопровождались опасностью, по которой, казалось, близнецы даже немного скучали.

Ну а когда Гарри протестировал свою новую метлу, то всё семейство Уизли мигом распределило очередь на пробу столь дорогого артефакта. И близнецы, и Рон были просто в восторге, да и я испытал немного адреналина при столь высоких скоростях метлы.

Пару раз мы отправлялись на ближайшую речку, а в один из дней нам даже разрешили сходить в сопровождении Перси в магловскую деревню неподалёку. Миссис Уизли необходимо было купить некоторые продукты, а магловские деньги были у их семейства в избытке.

Уизли предпочитали жить в обычном магическом доме среди похожих немногочисленных соседей-волшебников с точно такими же домами, отчего прислуги среди простецов у них не было, а всё хозяйство держалось на самой Молли и на её чарах.

Насколько я понял, в магическом мире для общественного мнения было достаточно важным, где именно жил определённый волшебник и его семья. Из-за ежемесячных выплат фунтов от Министерства Магии, любой человек из волшебного мира мог безбедно существовать среди маглов, действуя при этом тайно или же вовсе ни от кого не скрывая свою магическую одарённость.

Такой путь позволял сполна пользоваться всеми благами, что могли предложить простецы, а защиту в таком случае обеспечивала специальная военизированная организация из маглов, которая курировалась напрямую из Министерства Магии и являлась самым влиятельным органом правопорядка марионеточной системы магловского правительства.

Однако, репутация волшебников, что не могли сполна обеспечить свою жизнь в магическом мире и оттого перебирались в мир простецов, была достаточно низкой. К подобным магам относились так, как многие консервативные чистокровные семьи канона относились к маглолюбам и приверженцам равного статуса между чистокровными, полукровками и маглорожденными.

Пусть в этой реальности всё пошло совсем по другим рельсам, но поводы для того, чтобы одна каста волшебников презирала и относилась пренебрежительно к другой, существовали и здесь. И Уизли в этом случае были в числе тех, кто соглашался жить небогатой жизнью в мире магии, облегчая себе быт и обеспечивая комфорт заклинаниями. А вот тот же Симус, насколько мне было известно, проживал вместе со своей матушкой в магловском поместье и пользовался всеми доступными преференциями от щедрых министерских выплат.

Подобное разделение волшебников было, скорее, показателем успеха. Кто-то мог обеспечить себе хорошую должность в Министерстве или организовать свой бизнес в мире магии. А кто-то никак себя не реализовал и мог при этом без проблем жить беззаботной жизнью в похожей роскоши, вызывая этим раздражение состоятельных волшебников.

Хорошо, что на школьные взаимоотношения это если и влияло, то слабо. И в таком случае даже маглорождённый, у которого получилось бы найти постоянный заработок в галеонах, мог пренебрежительно относиться к чистокровному без магического гроша за спиной, и, по сути, был бы даже в чём-то прав. Ведь в данном случае было не так важно, кем родился волшебник — чистокровным ли, или маглорождённым. Ценилось именно то, чего он сумел добиться при помощи своих знаний и талантов, и подобная система ценностей по сравнению с идеологией чистоты крови показалось мне достаточно здравой.

Отличались дома магические от домов магловских в основном тем, что в первых всё было построено на магии, а во вторых она уступала место электрическим приборам и технологическим новшествам. А так как магия с электричеством серьезно конфликтовала, и это было общеизвестным фактом, то домов-гибридов попросту не существовало.

Из-за этого подобное разделение и было столь контрастным: либо волшебник обустраивает и поддерживает своё жилище при помощи магии и денег волшебного мира, либо покупает дом без каких-либо магических зачарований и оснащает его последним словом технического прогресса на казённые деньги простецов. В таком случае даже самый захудалый и безработный волшебник имел возможность жить вполне комфортной жизнью в магловском мире за счёт Министерства, которое само беззастенчиво изымало эти деньги из подконтрольной казны маглов, отчего волшебников-бедняков в теории вообще не должно было существовать как класса. По крайней мере, хотя бы в одном из миров.

Более подробно я об этом узнал, как ни странно, от Перси, который во время нашей прогулки до деревни маглов охотно посвящал всех заинтересованных, в числе которых был Гарри и я сам. Разговаривал он в своей поучительной манере, но это ничуть не мешало воспринимать столь подробное раскрытие интересующей меня темы. Он был безмерно горд, что его семья не прельщается на мнимое богатство и был вполне доволен проживанием в Норе. И пусть та не являлась ярким примером богатства в волшебном мире, но держалась, по словам Перси, в хорошем среднячке.

Самой же бедственной собственностью в волшебном мире принято было считать квартирки в Косом и Лютном переулках. Какой-никакой, а частный дом с прилегающей к нему территорией по сравнению с ними считался признаком состоятельности проживающей там семьи.

Отдельным занятием на весь август у нас было изучение новых заклинаний и практика уже изученных. Я особо сильно делал на этом акцент, так как именно мастерство в овладении разнообразными чарами могло мне помочь как пережить обучение в Хогвартсе, так и в теоретическом будущем сыграть значительную роль в становлении полноценным волшебником в реалиях этого мира.

Раз уж судьба обделила меня происхождением от маглов и отсутствию хоть каких-то знакомств в волшебном мире, то ставку следовало делать именно на магические практики.

Сами мы не могли заучить новые чары, так как с познанием любых заклинаний перво-наперво требовался хороший куратор, который проследит за твоими действиями, укажет на допускаемые ошибки и даст полезные советы. И с этим здесь были небольшие проблемы.

Не знаю, как обстояли дела в других семьях волшебников, но Уизли не особо-то старались обучить своих детей каким бы то ни было чарам. Молли Уизли после моей вежливой просьбы научить нас какому-нибудь заклинанию на полном серьёзе ответила, что для этого существует школа, а летом нужно отдыхать. Отдыхать!

Как я выяснил впоследствии, ни Молли, ни Артур никоим образом не способствовали наращиванию знаний у своих детей, отдавая этот процесс на откуп Хогвартсу. То ли детей у них было слишком много, а сами родители оказывались достаточно занятыми другими делами, то ли они и правда всерьёз придерживались мнения, что каждый ребёнок должен обогатиться знаниями и опытом так сказать, «в замковых условиях»…

Может, здесь крылась ещё какая-то неизвестная мне причина, но итог оставался одним: мы могли наблюдать за повседневным колдовством взрослых Уизли, могли уточнить у них траекторию взмаха или произношение фразы при использовании взрослыми волшебниками повседневных невербальных чар, но вот надеяться на то, что нам уделят достаточно времени для полноценного обучения заклинаниям, опережающим школьную программу, нам совсем не стоило.

Братья Уизли же, в отличие от своих родителей, согласились поднатаскать нашу троицу в заклинаниях… За десять галеонов на одни изученные чары! А так как Перси тоже не горел желанием возиться со своим мелким братцем и его друзьями, то нам ничего не оставалось, как использовать запас денег Гарри и оплачивать уроки у близнецов.

Они все здесь с ума посходили, если считают, что детей нет нужды готовить к школе! Я могу понять ситуацию с первым курсом и правилами Дамблдора, но насколько же должна быть искажена родственная эмпатия, чтобы бросать родного брата или сына на произвол судьбы в столь опасном месте, не используя при этом возможность дополнительного обучения на дому?!

Может, мне было просто обидно, что с нами никто особо сильно не возится и не готовит нас к новым опасностям замка, но дружная семья Уизли на деле оказалась не такой уж и дружной. Была ли вина этого в навязанной идеологии директора с его безумной версией социального дарвинизма, или же сами взрослые считали, что: «так и надо, ведь мы проходили через это и сами», — неизвестно.

Но несмотря на всё это, находиться в гостях у Уизли мне по большей части понравилось. Наши отношения с Гарри и Роном ещё сильнее окрепли, я завёл шапочное знакомство со старшими братьями друга, которые учились на Гриффиндоре и могли, как я надеялся, в случае чего помочь мне с проблемами, который за учебный год обязательно появятся — по-другому и быть не может, тут к Трелони не ходи.

Вообще, летние каникулы, как я считаю, пошли мне на пользу. Я пусть и смутно, но помню своё состояние после пройденных испытаний. Ту депрессию из-за смерти Дина, меланхолию из-за бесконечных вопросов без ответов…

За эти два месяца я успел вкусить нормальной жизни подростка-волшебника. Который не пугается каждого шороха и не находится в постоянном стрессе на идущих уроках, на которых в любой момент может настигнуть жестокое и болезненное наказание.

Терапия, состоящая из свежего воздуха, свободы перемещений, постоянной вкусной кормёжки и неограниченного применения волшебства вернула меня в строй. Да, я всё ещё помнил свой первый курс и до сих пор ночные кошмары мне напоминали о жестоких реалиях Хогвартса. Но теперь я хотя бы не содрогался от мысли, что в эту школу вскоре придётся вернуться. Не мучил себя страхом, что в подобном ключе придётся провести всю жизнь в этом мире.

Я познал жизнь свободного волшебника. И был полон решимости дожить до следующих каникул, чтобы вновь в неё окунуться.