2022-06-16 10:50
Творец (3)
Время от времени Кейко жила среди своих созданий. Изображая из себя то королев, то принцесс, то ещё каких-нибудь сравнимых по статусу и значимости лисиц.
Ныне она играла роль главы торгового товарищества, которое распространило свои сети на территории нескольких королевств. И девятихвостая, даже не имея дворянского титула, была вхожа даже в самые «высокие кабинеты.
Этим вечером у неё запланировано празднование именин. На сие мероприятие должны явиться практически все значимые «фигуры» королевства. А потому, сейчас Кейко находилась в состоянии предпраздничного мандража (не смотри, что практически всемогущая богиня), доводя слуг своими поручениями до тихой истерики.
Столичный особняк, в котором планировалось провести мероприятие, по размерам практически не уступал королевскому замку. За последние двадцать пять лет девятихостая, на мой взгляд, слишком уж сильно вжилась в роль, забыв о том, что всё происходящее, по сути, игра, правила в которой задаёт она. И это не идёт ей на пользу. Впрочем, это уже не моё дело. Пока, по крайней мере.
Среди приглашённых на торжество был некто Каллиник из Гешеды. Посол Империи Ариатидов в королевстве Нафария. Личность довольно интересная, с какой стороны ни посмотри. Ингриган, бабник, авантюрист, махинатор, каких поискать, и сильный маг огня, ну или же: «огнеплюй», как называют этих «товарищей» сами лисы.
Несмотря на то, что у «европейцев» с «эллинами» далеко не лучшие отношения из-за отгремевшей десять лет назад войны, стороны стараются блюсти приличия и не рушить международные связи. Особенно это касается «европейцев», которые к новой войне не готовы и стараются оттянуть момент её начала всеми силами. В том, что новому вооружённому конфликту быть не сомневался никто. Империя Ариатидов не собиралась останавливать на достигнутом, копя силы: строя вдоль границы военные поселения, улучшая инфраструктуру на завоёванных территориях и пригоняя туда рабов чуть ли не со всей империи, чтобы те трудились в многочисленных мастерских, которые в данный момент вооружают растущую армию.
Королевства, конечно, тоже пытаются что-то делать. Строят заставы на границе, переселяют туда воинов-землевладельцев (этаких прото рыцарей), чтобы те, в случае вторжения, встали на защиту не просто государства, а своей собственной земли. Однако по сравнению с приготовлениями империи это так, полумеры. Королевства не обладают таким же большим трудовым и мобилизационным ресурсом, а главное, не настолько богаты, чтобы содержать полностью профессиональную армию.
«Европейцы» понимают, что откровенно «не вывозят», что уступают «эллинам» практически во всём. Вот и стараются вести себя с «вероятными противниками» как можно более учтиво, не давая им лишних поводов для агрессии.
Я решил «одолжить» шкурку посла на этот вечер. Создавать нового «персонажа» ради единичного похода «в гости» было как-то… не рационально, что ли. «Прописывать» ему историю, править воспоминания кучи лисов, а потом стирать им всякое знание об этом субъекте. Можно было бы, конечно, но зачем?
Когда время стало подходить к началу празднования, я, решив последовать примеру Кейко, не стал облегчать себе жизнь и отправился на место в крытой повозке, которые тут использовали повсеместно вместо карет.
Несмотря на все попытки подражать архитектуре средневековой Европы, из-за начальных «установок» девятихвостой, города лисов получились довольно самобытными и не лишёнными очарования. Причём, «европейцев» это касалось в большей степени, нежели «эллинов», последние практически полностью восприняли те идеи, что заложила в них создательница.
Столица королевства Нафария, по которой я в данный момент неспешно ехал, выглядела довольно причудливо. В постройках угадывались очевидные, «готические» мотивы, вот только форма их могла ввести в ступор любого современного землянина. Как вам высокие и «тощие», как жерди дома с острыми шпилями? Или здания, «срощенные» между собой хлипкими, навесными мостами?
В средние века из-за наличия стен плотность городских построек зашкаливала все мыслимые пределы, и люди чуть ли не жили друг у друга на головах. Но лисы с лёгкостью превзошли наших с Кейко предков, в буквальном смысле начав жить друг у друга на головах.
Не желая расширять города путём сноса стен и постройки новых, кицунэ просто возводили дома на крышах уже существующих. Тут им играл на руку мягкий климат, благодаря которому на основательных, каменных зданиях с крепким фундаментом можно было ставить лёгкие, бамбуковые или, вовсе, бумажные дома. Правда, такие нагромождения очень плохо ладили с тропическими ураганами, частенько просто разлетаясь из-за слишком сильного ветра, но лисы не унывали, быстро восстанавливая порушенное стихией. Собственно, навесные мосты нужны являлись этакими «верхними путями», по которым, зачастую, добираться до цели было куда быстрее, чем по «нижним» улицам.
Ну и, конечно же, в том, что лисы строили именно такие города, немалую роль играл довольно интересный факт из их обыденной жизни. Будучи поголовно «магами огня», практически каждый из них умел летать на своём собственном реактивном «двигателе». Не очень долго и не слишком высоко, но подобное умение уже само по себе здорово упрощало им жизнь, позволяя легко и просто скакать по крышам городских построек.
Особняк Кейко располагался в самом центре столицы, занимая чуть ли не половину всей его площади. В отличие от большинства других зданий, он был полностью каменным, хотя высотой не уступал и самым «застроенным» нагромождениям. И представлял из себя, фактически, целый комплекс построек, соединённых между собой не дощатыми мостиками, а основательными, навесными мостами из камня.
Однако особняк Кейко был не только монументальным, но и очень красивым. Девятихвостая не поскупилась и десять лет назад положила кучу денег на постройку и отделку этого особняка.
Богиня собрала лучших резчиков, скульпторов и художников чуть ли не со всего «лисьего мира». Однако, понимая, что культура и искусство кицунэ всё ещё очень примитивны, Кейко не стеснялась указывать мастерам, что и как им делать. Из-за чего прослыла среди творческой братии, да и не только среди неё, жутким тираном и деспотом, который, однако, щедро оплачивает все свои «капризы».
С тех пор многие знаменитые ремесленники шугаются от одного только упоминания имени смертной ипостаси Кейко. Крови она у них тогда попила знатно. Отказаться от контракта мастера боялись. Мало того, что тогда им бы пришлось платить неустойку, так ещё и девятихвостая могла испортить им жизнь. Вот и терпели ремесленники богиню, волей неволей, всё же слушая её наставления, попутно делая то, что она от них требовала.
Результатом всего этого стало сооружение, аналогов которому у лисов сейчас просто нет. Настоящее Чудо Света.
Барельефы с мифологическими и «священными» сюжетами, «страшные», похожие на классических демонов горгульи на парапетах, не говоря уже о вытравленных на камне узорах, что встречались чуть ли не на каждом метре стен.
Однако внешняя отделка — лишь верхушка айсберга. То, как дом Кейко выглядит изнутри, вот на это действительно пускали слюни все лисы, которым посчастливилось заглянуть за ворота этого особняка.
Используя доступные лисиной цивилизации на данном историческом этапе материалы и орудия, она обставила свой дом в стиле натурального барокко. Тяжёлые, висящие под потолками, бронзовые, витые свечные люстры, что, ко всему прочему, были обвешаны неплохо обработанными стекляшками, что по вечерам сияли в «дрожащем» свете маленьких, восковых жезлов.
Пол был устлан полированными до блеска, гладкими плитами из мрамора, стены завешены пергаментными обоями, расписанными прекрасными, без дураков, картинами, что показывали различные пейзажи. Бушующее море, песчаное побережье с пальмами и солнцем, замок на скале, деревня на склоне и так далее.
Мебель у Кейко была, по большей части, деревянной, без золота или какого-либо иного металла. Лиса решила, что золотые диваны это уже как-то слишком. А то сейчас диваны и кресла, а завтра что, унитазы?
Однако, несмотря на это, мебель в доме девятихвостой язык не повернётся назвать: «простой» или «дешёвой». Каждый стул там был настоящим произведением искусства, над которым потрудились несколько мастеров краснодеревщиков.
На том факте, что в особняке Кейко действует полностью автономный водопровод, останавливаться я не буду. И так понятно, что над своим жилищем девятихвостая похлопотала, как иной родитель над своим чадом.
И несмотря на то, что её возможности практически ничто не ограничивало, Кейко, возводя свой особняк, принципиально не пользовалась божественными силами. И тут я могу только похлопать в восхищении.
Дело в том, что строительство влетело ей в «копеечку». Кейко потратила на свой особняк гораздо больше, чем имел, «впрыгнув» в такие долги, что и говорить страшно.
Она была должна буквально всем: своим «коллегам» из торговой гильдии, королевской казне, и целой куче богатейших аристократов. Причём, «ареал обитания» кредиторов Кейко не был ограничен такой вещью как: государственная граница. Должна была девятихвостая всем, у кого водились хоть сколько-нибудь крупные средства. Во всех странах лисьего мира.
Богине пришлось очень постараться, чтобы её не лишили имущества из-за всех этих чудовищных кредитов. И то спасла девятихвостую лишь очень толстая и волосатая «лапа» в лице короля Нафарии. Девятихвостая, «спустившись» к смертным, практически никак не меняла свою внешность, которая не просто выделялась, а буквально сияла, подобно прожектору, среди керосиновых ламп.
Руку и сердце ей предлагали уже более двух тысяч раз, но она неизменно отвергала «соискателей на должность супруга». Однако, отказываясь вступать в официальные отношения, богиня частенько развлекалась с симпатичными лисами, преимущественно, бисёнестой внешности. Не один я тащил «багаж» прошлой жизни в эту. Будучи смертной, Кейко тоже предпочитала спать со смазливыми «мальчиками».
И король Нафарии был весьма хорош собой, полностью подпадая под вкусы богини. И поэтому ему ничего не стоило совратить «неприступную» богиню. Хотя очень большой вопрос: кто из них, кого совращал.
Будучи единственной и очень любимой фавориткой короля, Кейко была поистине «непотопляемой» фигурой. Настоящий Ноев Ковчег в облике обольстительной лисицы.
Когда особняк девятихвостой был полностью завершён, она созвала на «новоселье» весь цвет «лисьего мира». Сказать, что гости испытали настоящий культурный шок — сильно преуменьшить тот эффект, который её «хоромы» произвели на на всех окружающих.
Сразу же после этого Кейко на годы стала самой обсуждаемой персоной, законодателем мод и авторитетом, сравнимым с Великим Рыжим Понтификом (такой, слегка наркоманский аналог Папы Римского). Светские дамы начали копировать её манеру одеваться, а их мужья принялись перестраивать свои, как оказалось, убогие халупы, по «нафарийски», пытаясь скопировать то великолепие, которое они лицезрели в особняке одной очень красивой торговки.
Но вернёмся к дню сегодняшнему. Путешествие по городу пусть и было в какой-то мере занимательным, но всё же очень быстро оно начало навевать на меня скуку.
И, чтобы немного развеяться, часть меня, находившаяся сейчас в теле Каллиника, решила немного пошалить.
— Дорогая, что про… исходит — пожилой лис с недоумением, переходящим в изумление, смотрел на то, как его, тоже, давно не молодая жена на глазах «скидывает» прожитые года.
Помешивающая остывающий картофельный суп лисица оборачивается на возглас мужа и ошарашенно роняет деревянный половник. Но практически сразу её лицо приобретает иное, почти забытое престарелым супругом выражение.
— Ленни, иди ко мне…
— Вертай взад, я ещё с тобой не закончил! — запальчиво кричит подросток вслед приятелю, что позволил себе невиданную наглость. Обыграл его в «летающие искры»! Такого нельзя было просто так оставлять! Подросток должен был отыграться! Ведь он — чемпион, которого уважает весь район! Нельзя позволять всяким соплякам на год младше шатать его авторитет!
Приятель на крики демонстративно не реагировал, продолжая удаляться. А подросток злился всё больше и больше.
В какой-то момент гнев настолько овладел мальчиком, что он забыл практически обо всём, кроме спины соперника, которая, будто дразня: «Не попадёшь! Косой! Косой!», с каждой секундой становилась всё меньше и меньше.
Сложив ладони вместе, подросток напряг все доступные ему невеликие силы, призывая внутреннее пламя. Светло-рыжий огненный шар быстро формировался между ладоней юного лиса, с огромной скоростью поглощая энергию не готового к столь интенсивным нагрузкам тела. Когда шар увеличился до размеров кокоса, глаза вспыльчивого подростка закатились, кожа побелела, а сам он начала заваливаться на не особенно прочную, бамбуковую крышу.
И быть бы ему жертвой собственного гнева, а заодно и убийцей пары — тройки совершенно ни в чём не повинных лисов, если бы в тот же миг силы волшебным образом не вернулись.
Он ещё не знал, что это только начало «чудесных» метаморфоз в его будущей, очень непростой жизни.
— Эй, сынки, не хочите разнообразить скучную службу новыми, яркими впечатлениями? — заговорщецки прошептал сухонький старичок, правящий повозку с какими-то бочками.
Шёпот его был настолько «тихим», что слышал его весь наряд королевских гвардейцев. Без малого, десять суровых, вооружённых до зубов лисов.
— Ехал бы ты, старик, отсюда, недосуг нам, — холодно встретил сомнительное предложение десятник.
— Не торопились бы вы ребята, от такого не отказываются, — нисколько не смутился полностью седой лис и пару раз постучал по бочке за правым плечом. Та отозвалась едва слышным плеском и звуком вылетевшей пробки.
Спустя неразличимый миг после этого всё пространство перед королевским замком наполнилось непередаваемо восхитительным ароматом. Так могли пахнуть фруктовое вино, мёд, сандаловое масло, свежескошенная трава… Словом, смесь самых прекрасных запахов на свете, что сводили с ума любого, кто ощутит её хотя бы кончиком носа. А нос у кицунэ всегда был ну очень чувствительным.
Не помня себя, гвардейцы и все, кто находился в эту минуту рядом, потянулись к бочке, откуда тянулся столь чудесный запах.
— Ну вот и ладненько, — улыбаясь в жиденькую бородёнку, старичок спрыгнул с повозки и исчез, будто и не было тут, вовсе.
Тем временем толпа лисов уже взобралась на груженный транспорт и принялась откупоривать бочки. За ёмкости с «божественным» напитком развернулась настоящая драка. Оборотни пихали друг друга. Толкали вниз, кусали и активно махали кулаками. Некоторые перешли в полу звериную форму, отрастив когти, клыки, рыжие уши с пушистыми хвостами и принялись уже серьёзно калечить своих сородичей.
Благо, падающие на мостовую и разбивающиеся бочки, остановили кровопролитие, лисам резко стало не до драки, когда такое сокровище погибает!
К сожалению, не все участники столпотворения успели вкусить так желанный ими напиток. Те же, кому достался вожделенный нектар…
Впрочем, это другая история, ещё требующая своего осмысления.
Случаи разной степени абсурда захлестнули столицу королевства Нафария. Где-то домашняя птица, вдруг, начинала вести с хозяевами философские диспуты о моральной недопустимости мясоедения, где-то дети начинали «вспоминать» свои прошлые жизни на «триллиардах планет» и в «триллионах галактик», попутно объясняя ошалевшим родителям, что такое «планеты» и «галактики». В иных местах оживали статуи и изображения на гобеленах. Боги, короли и мифические герои прошлого, до того бывшие всего лишь безмолвными памятниками искажённым, а то и, вовсе, полностью выдуманным историям, ожили и пришли в этот мир… зачем-то.
— Многоуважаемый предок, не знаю какое чудо… — восторженно обратился молодой граф к бюсту, что стоял в парадном зале, сколько он себя помнил.
— Нос почеши! — резко перебила его гипсовая голова основателя рода.
— Эээ, ч-чего? — сбился с заготовленной речи юный аристократ.
— Нос. Почеши. Быстро!!! — издал громоподобный рык бюст бородатого лиса, заставив «потомка» дёрнуться всем телом и чуть ли не упасть от столь внезапного и мощного звука.
На него никто и никогда не орал. Ни родители, ни воспитали, ни, тем более, слуги. А потому, оправившись от испуга, граф…
— Ты там глухой, что ли?!!
— Да-да, сию секунду, — подбежал молодой лис к бюсту и принялся активно водить пальцами по гипсовому «профилю».
— Ты что устроил?! — рассерженной кошкой зашипела Кейко, встретив меня у ворот своего особняка.
— Разбавил немного серость будней яркими красками, — улыбаюсь, коротко кланяясь девятихвостой как гость хозяину.
— Ах «серость», ах «красками», — пуще прежнего разозлилась богиня, уподобившись уже не раздражённой кошке, а змее, королевской кобре. Однако, посверлив меня несколько секунд крайне злобным взглядом, она медленно выдохнула и переменилась в лице, которое теперь изображало усталое смирение с судьбой, — что тебе от меня нужно? Зачем ты явился в… зачем явился?
— Я пересмотрел тут кое-какие свои решения, — беру Кейко под локоток и, совершенно не заботясь о том, что же подумают окружающие, увожу её внутрь, — и мне кажется, я должен извиниться перед тобой.
— За что же? — непонимающе похлопав пару раз тёмно-рыжими ресницами, осведомилась богиня.
— Ты прекрасно знаешь, — отвечаю, не желая проговаривать это вслух.
— Ха-ха-ха, — заливисто смеясь, она высвободилась из мягкого захвата и встала напротив, — это моя реплика!
— И правда, — тоже улыбаюсь, осознав весь курьёз ситуации, — предлагаю сегодня, как следует, повеселиться.
— Есть конкретные предложения? — подавшись вперёд, игриво прошептала Кейко.
— Есть, как насчёт того…
— Что, конкретно, ты подразумеваешь под: «извинениями»? — резко сменила тему, а заодно, и свой эмоциональный фон девятихвостая. Вздумала играть со мной? Прошло меньше двух минут, а она то рассерженная, то весёлая и благодушная, то холодная и собранная.
— Я позабочусь о том, чтобы мои создания никак не столкнулись с твоими… в ближайшие три тысячи лет. А там, посмотрим.
— Почему ты не можешь просто убрать их отсюда?
— Потому что здесь мне гораздо удобнее наблюдать за ними.
— Я думала: для тебя такие вещи — несущественны.
— Существенны, незначительно, но существенны.
— Три тысячи лет, значит. Почему именно столько?
— По моим подсчётам именно столько понадобиться твоим созданиям, чтобы выйти в космос.
Мои слова заставили Кейко серьёзно задуматься, кажется, до этого она так далеко в будущее ещё не заглядывала. Видимо, прошедшие столетия вселили в неё ложную уверенность, что оборотни вечно будут жить в условном квази средневековье. А прогресс, если и наступит, то не будет слишком значительным.
— Но если они…
— Госпожа Кларент! — нагло влез в нашу беседу не кто иной, как сам кронпринц, имевший на Кейко вполне определённые виды. О том, что «место» уже прочно занято старшим братом, этот малолетний дебил в теле рослого, мускулистого лиса в самом расцвете сил, слыхать не слыхивал. Меня нахально проигнорировали и слегка отпихнули от Кейко. Посол не отличался большой физической силой, а потому очень легко «отпихнулся».
Вот только, пренебрегая физическим развитием, мой «донор» был превосходным «огнеплюем».
Поэтому, даже без божественных «читов», я сжёг это бестолковое, наглое существо. На кончиках пальцев за секунду сформировался огненный поток, который со скоростью хорошей такой стрелы устремился к венценосному остолопу, уже начавшему бесцеремонно лапать Кейко за плечо.
Скорость и плотность пламени были таковы, что кронпринца просто отбросило к противоположной стене.
— Отставить! — рявкнула девятихвостая на своих наёмников, которые ещё не успели, толком, ничего понять, но уже начали обнажать оружие.
Пусть и не сразу, но до стражей дошёл приказ хозяйки, и они вернулись к режиму: «молчаливый статуй». Правда, теперь они изрядно нервничали и откровенно офигевали, не в силах до конца поверить, что какой-то мутный хрен вот так просто замочил особу королевской крови, а нанимательница как-то не сильно взволнована произошедшим.
— У меня теперь будут проблемы… — печально склонив голову в сторону догорающей тушки, задумчиво произнесла Кейко.
— Да брось, разве ты сама этого не хотела?
— Хотела, конечно, но не так же грубо!
— Уж прости, не удержался, — развожу руками.
— Ладно, — махнув своей изящной ручкой, девятихвостая просто испарила «улику», а вместе с ней следы и запах гари, — так что ты там хотел мне предложить?
Не размениваясь на долгие, словесные объяснения, передаю информацию напрямую.
Личико Кейко озарила тёплая, немного проказливая улыбка.
— Давай попробуем, — согласилась девятихвостая и зашагала в большой зал, где уже собрался основной костяк гостей.
Стражники, от которых лиса и не думала скрывать свои действия, остались тихонько обтекать на своих постах.
Несмотря на отсутствие главной виновницы, торжество вовсю набирало обороты. Гости активно «причащались» к угощениям, артисты бодро играли местный хит: торжественную, но грустную балладу о короле, преданным любой дочерью. Под это дело образовался стихийный танцпол и некоторые кицунэ уже лихо на нём отплясывали.
Приход Кейко остался практически незамеченным. Ничего удивительного, ведь она не сочла нужным привлекать к себе внимание. Пока что.
Мы с богиней разделились, разойдясь по своим делам.
Она ходила по залу, «вылавливая» нужных лисов, а я… в общем-то, занимался тем же самым, выполняя работу моего «донора». Раз уж я забрал его тело на время столь важного мероприятия, было бы некрасиво пускать в трубу все, намеченные им на этот вечер планы.
Часа полтора мы занимались «налаживание социальных связей», каждый со своей стороны.
Но вот настал идеальный момент для нашей «шалости». Музыка стихла, на «сцену» вышла Кейко и произнесла весьма банальную речь. Поблагодарила гостей за визит, рассказала слезливо-пафосную историю из своей жизни, разбавила её небольшой шуткой, ну а в конце пригласила всех на коллективные танцы.
Кицунэ очень любят «конвульсировать» под музыку. И делают это практически по любому удобному поводу. У них танцы, можно сказать — часть культурного кода, глубоко засевшего уже в народном «подсознании».
Так что ничего удивительного в предложении Кейко не было. Более того, гости очень удивились бы, не случись на этом празднике, коллективных танцев.
Лисы, на диво, организованно потеснились, расступились и подвинулись, образовав в центре по-настоящему огромного зала, полностью пустое пространство. И Кейко, как хозяйка, должна была станцевать первой. Традицию эту девятихвостая и не думала нарушать. Танцы она уважала, можно даже сказать, обожала. Собственно, данное увлечение лисы получили «в наследство» от создательницы.
Пройдя сквозь расступающуюся перед ней толпу, Кейко вошла в центр круга и, кивнув музыкантам, что завели бодрый гитарный мотивчик, начала энергично «вальсировать».
Мода у лисов, что у «эллинов», что у «европейцев», носила на себе тяжёлую печать эклектики. Тут вам и ранне средневековые камизы, и довольно простенькие, но закрытые женские платья, и античные тоги с туниками, и пышные, усыпанные драгоценностями наряды, и парики с чулками. Местами, попадалось вообще что-то непонятно, «конструктор» из совершенно разных элементов.
Чёрное, платье Кейко из шёлка с открытыми коленками и глубоким вырезом хоть и выглядело для лисов немного смелым выбором гардероба, но не являлось чем-то из ряда вон выходящим, что попирало бы устои.
Примерный вид Кейко во время праздника. Только платье чёрное.
Совершив изящный поклон с разведёнными в стороны руками, она резко выпрямилась, тряхнув шикарной копной тёмно-рыжих волос, из которых разлетелся сноп искр. Спустя практически половину секунды, Кейко сделала крутой пируэт, из-за чего все мужчины в зале чуть не заработали себе косоглазие.
Девятихвостая не стояла на месте, кружа по залу и выделывая практически невозможные движения, которые нельзя было однозначно отнести ни к одному из известных танцев. Однако в её движениях имелась чётко видимая система. Не хаотичные движения, что просто, случайным образом, попадали под музыку.
Напор, страсть, эротизм и что-то неуловимо дикое, первобытное — именно на этом «языке» говорила сейчас Кейко. Окружающие заворожённо смотрели за тем, что вытворяет хозяйка вечера и постепенно проникались теми «флюидами», что шли от столь смелого танца.
С какого-то момента сексуальное напряжение в зале уже можно было щупать руками. Кавалеры, насмотревшись на «прелести» Кейко, начинали щупать своих дам в разных, не слишком дозволенных местах, а дамы, также изрядно заведённые, излишне тесно прижимались к мужчинам своими верхними «достоинствами», если, конечно же, было чему прижиматься.
Тот факт, что, зачастую, кавалеры щупали не своих жён, а дамы — не своих мужей, не волновал заведённых зрителей танца.
В один момент Кейко начала выполнять движения, что были практически неотличимы от тех, что были ранее. Простой смертный не заметит разницы, но я прекрасно всё увидел и понял. Настало время для второго акта «марлезонского балета». Выскакиваю из первого ряда и присоединяюсь к танцу богини. Одна моя рука охватывает гибкий стан девятихвостой лисицы, а вторая сцепляется с её ладошкой на вытянутой в сторону руке.
Проделываем мы наше «слияние» столь быстро, что зрители ничего толком не успевают понять, осознавая произошедшее лишь спустя почти полминуты.
Танец меняется, становясь из экстремальной помеси балета и брейка, вариацией на тему танго и фокстрота. Не стесняясь многочисленных наблюдателей, мы с Кейко оттягивались по полной. Моя партнёрша сейчас была настоящим комком эмоций. Страх, гнев, радость, сексуальное влечение вперемешку со страстным желанием убить, томление по нереализованным мечтам, глубинная, почти забытая боль по тому, что было бесконечно давно…
Она излучала столько разнообразных эмоций, «раскочегарив» себя этим танцем, что я просто не мог не «купаться» во всём этом, испытывая то истому, то ментальную «чесотку». Но больше всего во мне сейчас было похоти, что подогревалась, как и самой Кейко, так и её гостями, которые находились в шаге от того, чтобы пасть в пучину массовой оргии.
После одного совместного прыжка я не удержался и впился в манящие, розовые губки Кейко. Девятихвостая сразу же ответила мне, положив началу страстному, ни разу не целомудренному поцелую, что поглотил нас обоих, как морское дно неудачливых мореплавателей. Мы исследовали рты друг друга с помощью языков, что активно путешествовали из одной полости в другую.
Что характерно, танец мы не думали прекращать. Правда, то, что мы делали с каждым мигом всё больше становилось похоже на прелюдию к жаркой любви.
Моя левая рука уже залезла под платье Кейко, предпринимая небезуспешные попытки его поднять, а девятихвостая агрессивно рвёт пуговицы на моей рубашке.
Поняв, что вот уже совсем скоро произойдёт то, что не предназначено для чьих бы то ни было глаз, перемещаю нас в любимое место Кейко, откуда она частенько наблюдает за своими созданиями. Зрители нашего выступления видели как мы с ней исчезли в бело-оранжевом вихре энергии, что спиралью вился до самого неба, походя пробив потолок особняка.