• Boosty Shared
• Motorola

• T

• призрак сокола

Простор. 300 г. от З.Э.

Рендилл Тарли.

Мандер — самая большая река Простора. Она необычайно медленная и изобилует предательскими мелями и корягами. Почти все мореходные суда опасаются заходить в нее выше Хайгардена — все, кроме железнорождённых. Пираты веками грабили деревни вдоль Мандера и его притоков. В те времена эта река была более опасной, нежели открытое море. Десятки тысяч добрых мужей Простора лежали на дне реки. Рендилл со своим скудным чувством юмора оценил шутку богов: река, ранее символизирующая смерть и террор пиратов, сейчас стала единственной надеждой на жизнь и свободу целого региона.

Дотракийская орда кровавым угаром прошлась по Штормовым землям, уничтожая все на своем пути. Сам Рендилл предполагал, что нетерпеливый кхал пойдёт прямиком на Королевскую гавань, где они сцепятся с королем Ренли. Победитель завладеет сердцем континента и сможет безнаказанно свирепствовать на просторах Вестероса. Но дикарь в который раз доказал свою непредсказуемость и стал собирать силы для дерзкого похода в Простор. Лишь военное чутьё и разведчики позволили заранее догадаться об этом плане.

В течение длительного времени Тарли верно служил королю Ренли: выполнял приказы, убивал врагов короны, побеждал там, где другие умирали — и что он получил в ответ? Пренебрежение, порицание и игнорирование. Но Рендилл терпел — Мейс-Осадник своей глупостью смог закалить его характер. Он бы и дальше оставался верным своим клятвам, но король Ренли его полностью разочаровал. Младший из братьев Баратеонов не обладал воинскими качествами истинного короля, слушал дураков, проигрывал во всех решающих сражениях и вообще умудрился истощить ранее непобедимое воинство в более чем сто тысяч человек. Следовать за ним — верный способ умереть.

Король забыл, что клятва верности предоставляет не только привилегии, но и обязательства. Со своими король Ренли полностью не справился, и теперь его дом, Штормовые земли, были превращены в пустошь. Дотраки растоптали всё, что предки Баратеонов и других знатных домов наживали поколениями. Рендилл не хотел такой судьбы для своей родины и поднял мятеж. Он сговорился с Ланнистерами и, взяв всю полноту власти в своем войске, стал готовиться отражать нашествие дикарей.

Дотраки неспешно перемещались по дороге Роз, грабя и сжигая всё на своем пути. Такой темп врага дал им ещё несколько нужных недель на возведение дополнительной обороны, но ничто не идет по плану, особенно по спешно составленной реализации обороны на почти триста километров. Рендилл использовал всё: эксплуатировал более сорока тысяч беженцев, пользовался полной поддержкой нескольких сильнейших домов (лорды не дураки и понимали, когда горит под задницей), реквизировал доступные суда, сжигал все мосты, возводил деревянные заставы, «облагораживал» возможные места переправ, создал эффективную систему быстрых подкреплений, вынудил сомневающихся делиться ресурсами и решал много бытовых и не очень вопросов. Как бы Тарли ни старался, но он не смог за пару месяцев создать непреодолимую оборону — но и этого хватит на дикарей.ц

— Дальний бой будет нашим приоритетом, поэтому пусть лорд Касвелл сосредоточится на производстве стрел и подводе припасов. Горький мост станет нашим штабом, оттуда мы будем координировать действия всех наших сил. У дотракийцев есть лишь короткие луки, они стреляют максимум на шестьдесят метров против ста двадцати наших. Мандер — широкая река, она даст нам много возможностей безнаказанно расстреливать дикарей, — с каждым днем его войско пополнялось со всех концов Простора, но ежедневно ему приходилось корректировать план, — Сир Райм, сир Боррос и лорд Утор будут передовыми конными отрядами, их вызвать только в крайнем случае.

— Если конеёбы решат использовать все силы, чтобы прорваться в одном месте? — без субординации влез молодой человек.

— Тогда мы соответственно ответим врагу согласно плану, — Тарли надоело повторять одно и тоже, — После совета я пришлю к вам рыцаря, и он закроет ваши пробелы в информации. Вопросы?

— … — мальчишка побагровел, но страх не давал ему и дальше выделываться.

— Продолжим. Сир Эдмонд и лорд Лаймон будут держать две точки с самыми неприятными бродами. Ваша задача — сидеть и охранять их. На провокации не вестись, в ближний бой вступать только в крайнем случае. Если такое случится, отправляете гонца. Сразу говорю, что подкрепление из ближайшего резерва к вам будет идти минут двадцать-тридцать, — немолодые люди кивнули, а Рендилл продолжил:

— Лорд Титос, вы будете отвечать за флот. Ваша основная задача — докладывать о передвижении противника и патрулирование местности ночью. Караулы сами распределите, но чтобы солдаты всегда были на чеку, — Титос кивнул.

Еще целый час они давали инструкции. Присутствующие внимательно слушали, ведь от этого зависели не только их жизни, но и целостность самого Простора. Тарли не любил политику и дворцовые интриги, но это не значило, что у него не было опыта в них. К изначальной десятитысячной армии были приставлены еще семь тысяч мечей посредственного качества. Ополченцы, стражники, наемники, межевые рыцари и прочие неравнодушные личности, что решили постоять за свой дом. В начале месяца все они были преисполнены уверенностью и рвением, но с течением времени и при огромном потоке беженцев, рассказывающих ужасные вещи, решимость людей стала колебаться. Лорд Тарли был сильно уважаемой фигурой в Просторе и стал своеобразным столпом мужества простых солдат. Погибнет он, погибнет войско.

Вопреки слегка пессимистичному мнению приближённых, сам Тарли был уверен в обороне. Течение реки создавало броды, но в среднем они около десяти или пятнадцати человек в ряд, а для всадников и того меньше. Далее температура: сейчас осень, вода холодная; неважно, насколько дотраки сильны, но против физиологии не пойдешь. Ширина: даже на самом узком и доступном участке необходимо пройти минимум семьдесят метров, на остальных — гораздо больше и наконец сам Тарли не будет просто сидеть и смотреть, как дикари переходят реку. Если командиры будут придерживаться плана, то у них все шансы разбить дотраков.

* * *

Может быть вестеросцы считали дотракийцев отсталым народом, который вслепую перемещался по просторам континента, но это было не совсем так. Кхаласар, целый кочующий город, передвигался не вслепую. Перед главной колонной всегда ехали разведчики, высматривая дичь, добычу или врагов: оба фланга охраняли специальные отряды. Они ничего не пропускали, ни здесь, на этой земле, ни на своей родине.

Но сегодня, в канун битвы, великий кхал Дрого организовал страшный и варварски великолепный пир для своих верных всадников. Дотракийцы верили, что все важные события в мире и в жизни мужчины должны свершаться под открытым небом, поэтому «щедрое» предложение об использовании замка одного из присягнувших лордов было безжалостно отвергнуто. Дрого созвал свой кхаласар, и они пришли со всех концов Штормовых земель — двадцать тысяч воинов-дотракийцев, вместе с несчётным количеством женщин, детей и вестеросских рабов.

Бесконечный день заполняли пьянство, обжорство и сражения. Табунщики сохранили верность своим старым традициям и надевали на голое тело разрисованные кожаные жилеты и сплетенные из конского волоса штаны в обтяжку, которые удерживались на теле поясами из бронзовых медальонов. Они обжирались новыми для себя блюдами Вестероса, напивались до беспамятства перебродившим конским молоком и разграбленными вестеросскими винами, обменивались грубыми шутками у костра. На их фоне маленькая группа присягнувших кхалиси лордов смотрелась откровенно чуждо, и в обычной ситуации эти две группы лиц не хотели бы пересекаться, но произошло знаковое событие, что вынудило их делить один стол:

— ЗА ЖЕРЕБЦА, ЧТО ПОКРОИТ МИР!!! — орали кровные всадники Дрого.

— ДАААА!!! — их крик поддержали тысячи дотраков и даже вестеросцы изображали верноподданнические чувства.

У дотракийцев происходила натуральная истерия. Отправляясь в Вестерос, они не рассчитывали на многое, но последние месяцы доказали обратное: добычи было столько, что ее больше некуда было складывать, рабов — неимоверное количество, а достойных врагов вообще нет. Теперь для дотраков Вестерос представлял собой огромную сокровищницу без охраны, так и просящую, чтобы ее разграбили. Еще слава первого кхаласара, переправившегося по соленой воде, раздувала и так огромное самомнение до небес. В какой-то момент Дрого из простого кхала превратился в великого кхала, завоевав абсолютную преданность своих всадников. Сейчас огромный дотрак сидел в одиночестве и выпивал со своими кровными всадниками. Кхалиси еще не восстановилась после родов, но это не мешало им праздновать великое событие:

— За Рейго, сына Дрого, жеребца, что покорит весь мир! — у Дрого родился обещанный сын, и он был счастлив, — Я обещал, что отведу свой кхаласар на запад, туда, где кончается мир, и переправлюсь на деревянных конях через черную соленую воду, чего не делал еще ни один кхал! Я обещал, что перебью мужей в железных одеждах и низвергну их каменные дома! А потом силой возьму их женщин, детей отдам в рабство, разбитых богов привезу в Вейес Дотрак, чтобы они склонились перед Матерью гор. Я клялся об этом перед лицом её и выполнил эти клятвы!!! — после этого последовала ещё одна волна истерии, пока Дрого не приказал заткнуться, — Но осталось еще одно дело, которое было не выполнено — Рейго не сидел на Железном стуле, на котором сидел отец его матери, он не владел Семью королевствами, и это я собираюсь исправить!!! Ешьте, пейте, веселитесь, а после мы разобьем трусов в железных одеждах, уничтожим их дома, и тогда Вестерос станет нашей землей!

* * *

Спустя пять дней после пира кхаласар Дрого отправился в сторону Горького моста. По дотракийским понятиям пехоту коннице полагается растоптать, поэтому, когда разведчики доложили, что на многие километры вдоль реки остался лишь один каменный мост близь замка и там стоит армия, табунщики бросились в атаку. Дрого считал, что быстрый и свирепый натиск поможет легко разбить трусов этого континента, но произошло диаметрально противоположное. Пехотинцы сомкнули щиты, опустили копья и подняли деревянные колья перед собой. Первая линия конницы влетела в деревянную преграду и остановила все продвижение. Строй всадников превратился в неорганизованную кучу, в которую из задних рядов полетели залпы стрел.

Потеряв значительное количество всадников, Дрого понял свою ошибку и приказал всадникам отступить. Первая попытка провалилась, но вторая не заставила себя долго ждать. В этот раз великий кхал действовал умнее и попытался засыпать противника градом стрел. В обычной ситуации конные лучники имели бы непреодолимое преимущество за счёт мобильности над своими пешими оппонентами. В этом была их сила: по ним совершенно невозможно вести массовый прицельный огонь. Тарли это понимал, поэтому поступил проще — он натренировал лучников стрелять по определенной области, и по «счастливой случайности» это было место, откуда дотраки вели свой огонь. Двадцать минут длилась эта перестрелка, и, к сожалению для дотракийцев, не в их пользу — длинные луки Просторцев были банально дальнобойнее, огонь кучнее, а сама пехота, которая была в досягаемости, прикрывалась щитами. Размен был не в пользу кочевников.

В ярости Дрого еще три раза повторил попытку переправиться по мосту, но безуспешно. Тогда он приказал части армии разделиться на отряды, найти обходные пути и переправиться на другую сторону. С этим дотракийцы успешно справились, но на каждом пути их уже поджидали. Большинство погибло в бесплодных попытках или отступило, но нескольким отрядам удалось переправиться и завязать ближний бой. Тут дотракийские крикуны показали свое превосходство над простым ополчением, но своевременная помощь из отряда быстрого реагирования спасла положение. Тяжелая рыцарская конница, словно нож сквозь масло, прошлась по дикарям, не оставляя им никакого шанса.

Ближе к вечеру Дрого был вынужден остановить свои попытки и отступить. В первый же день дотракийцы в своем безумии потеряли почти две тысячи человек против менее пятисот из армии Простора. Это был феноменальный успех и долгие месяцы подготовки полностью себя окупили. Помимо «цифрового» эффекта присутствовала еще другая составляющая: кочевники, ранее считающиеся непобедимыми в чистом поле, были отброшены, это значительно подняло моральный дух солдат, воодушевило людей в Просторе, и теперь сплошной поток добровольцев, припасов, обмундирования полился в сторону Горького моста. Авторитет лорда Тарли взлетел на небывалую высоту, и в последующий месяц Рендилла объявили «Спасителем Простора», а позже Звездная церковь назвала его «Чемпионом Семи».

Ренли Баратеон, не успевший спасти Штормовые земли, попытался выставить все так, будто Тарли организовал оборону от его имени, параллельно пробовал вновь наладить контакт с «опальным лордом». К неожиданности двора — безуспешно. В тот момент последний Баратеон не знал, что Кровавый Охотник предал его и переметнулся к Ланнистерам, посчитав бойкот от Тарли своеобразным протестом. Когда правда вскрылась, и так слабому авторитету короля был нанесен колоссальный ущерб. Часть знати Простора перешла на сторону Кровавого Охотника, и в определенный момент Тарли превратился в верховного лорда во всем, кроме имени. Хайгарден физически не мог ничего поделать. Все силы Тиреллов и их ближайших союзников были брошены на помощь королю Ренли, и сейчас замок охранял лишь гарнизон в пятьсот человек.

Восьмого дня дотракийцы пытались переправиться на другую сторону берега, используя все придуманные ими уловки: ложные маневры, ночные атаки, нападения на несколько точек одновременно, диверсии (самое неудачное), беспрерывный натиск, закидывание стрелами (относительно удачно, но стрелы быстро кончились), попытки потопления разведывательных судов — все было бессмысленно, и к концу последнего дня кхаласар потерял шесть тысяч всадников. Дрого бы продолжал воевать до победного конца, но его разведчики сообщили о приближении к ним в тыл армии Ренли Баратеона.

Из-за потерь и обилия раненных табунщики не смогли противостоять двум армиям одновременно и предпочли отступить. По настоянию кхалиси, Дрого повел свой кхаласар на юг, в сторону Ночной песни. Недавно Дейнерис пришло письмо от принцессы Рейнис, где ее племянница выражала ей все лучшие пожелания и предложения о координации действий.

Вскоре на юге Вестероса образовалась странная трехсторонняя ситуация: за Мандером стоял мятежник Рендилл Тарли, угрожающий почти беззащитным замкам лордов последнего Баратеона; на юге — объединенная дотрако-дорнийская армия, наводящая страх на всех; а на востоке — ослабленные силы короля Ренли, который не мог ни на кого пойти, ведь тогда получит удар в спину от третьего участника.

(Кхал Дрого)(Самый крутой жеребец всея престолов)