— Хорошо, что ты пришел, Гильгамеш, — заложив руки за спину, выдохнул Котомине, осматривая обветшалую заброшенную церковь. — Последний слуга был призван.
Церковь та находилась в лесу, в нескольких километрах от Фуюки и несколько ближе от особняка Айнцберн. Когда конкретно она оказалась заброшена Кирею не было известно, он случайно нашел это место после событий предыдущей войны за Грааль. И быть бы ему вновь забытым до поры до времени, но нет — Котомине увидел в этом обветшалом от времени здании некий понятный только ему символизм и потому порой наведывался сюда.
— Надеюсь, лжесвященник, ты позвал Короля сюда не только для того, чтобы преподнести эту новость? — иронично изогнув бровь холодно взглянул на Кирея Гильгамеш.
— Не только, — пространно кивнул Кирей. — Впрочем, конец будет един. Ты ведь попытался договориться с ним, да?
— И что? — позволив себе явить гордую ухмылку, вопросил Король Героев. Опасности для себя он не ощущал. — Нападешь на меня?
— Я не столь самонадеян, чтобы верить в свой успех в этом деле, как и в успех своего слуги.
— И что тогда?
— А дальше разговор пойдет не со мной, — чуть повернув голову, Котомине бросил взгляд куда-то за спину Короля Героев.
— Что…
Всё, что он успел, это развернуться и то, лишь наполовину. Вторую он уже пролетел, лишившись ног ниже колена, на месте которых теперь были видны только обрубки. Но ни стона, ни крика не вылетело изо рта короля Урука, а лишь гневный вопрос:
— Как ты…?
Договорить он не успел. Фигура в черном, словно сама тьма, плаще, вытянула руку и щелкнула пальцами, а вместе с этим изо рта Гильгамеша вырвался сгусток крови. Больше он говорить не пытался. Мысли в его разуме выстроились в цепь, а та привела к выводу о причинах его убийства.
Кривая, кровавая улыбка исказила лик Короля Героев и тот в последний раз открыл Врата. Ни Кирей, ни даже нечто в плаще не успели отреагировать на истинную скорость выпущенного из Врат артефакта и желай Арчер прошлой войны убить кого-то из них, то у него это даже могло получиться, но цель была иная. Ему не было интереса убивать инструменты, когда кукловод прячется в тени и потому копье пролетело мимо темной фигуры, скрываясь в небесах.
Еще один щелчок и от некогда одного из сильнейших героев осталась лишь примятая трава, да потемневшая от крови земля.
Гильгамеш, Король Героев, умер.
— Он определенно не промахнулся, — задумчиво высказал Кирей, всё так же смотря на покрытые трещинами стены. Его собеседник остался безмолвен. — Но теперь в ожидании нет смысла, так что мы можем приступать.
* * *
— Негорящий, — к лежащему на земле мужчине подошла Райдер.
— Артурия, — мужчина лениво открыл глаза, посмотрев на вставшую рядом с ним героиню. На красивом лице читалась предельная решимость. С тихим вздохом Негорящий сел. — Тебя объяснили ситуацию?
— Да, — коротко кивнув, обронила она. — Но у меня еще остались вопросы.
— Думаю, если мы хотим поговорить, то стоит это сделать в доме, — поднявшись на ноги, Ашенван удрученным взглядом прошелся по дыре в рубашке и пиджаке. — Ох, это был мой любимый костюм.
— Не уверена, что мне стоит заходить в дом, — слегка смешавшись, Артурия отвернулась. — Там…
— Мордред заедает стресс, да, — чтобы дать ответ ему даже не потребовалось прислушиваться. — Она всегда это делает. Идем, разговор будет не быстрым.
Не слушая дальнейших отговорок, Негорящий пошел ко входу. В целом, он полностью восстановился и сейчас о прошедшем бое напоминает лишь разрытая земля, отсутствующий протез да разорванный костюм, который, что его печалило, восстановить также, как и броню не получится, так как тот состоял из совершенно обычных вещей, пусть довольно дорогих и качественных. Впрочем, то было совсем малой ценой.
В зале, кроме них, к тому моменту уже сидели Мордред и Скатах. Вейвер с Кайнетом сейчас проверяли окрестности на предмет видевших или слышавших их светопреставление — мгновенно наложить заклинания по изменению обстановки было не в их силах. Им, если у тех будет интерес, все расскажет сам Ашенван. Рин, Илию и Широ, несмотря на протесты первых двух, отправили спать под присмотром Арчера и Базетт, которых предстоящий разговор не касался. Впрочем, не стоило сомневаться, что Лансер позже просветит своего мастера, в то время как Эмии из будущего происходящее едва ли не полностью безынтересно.
— Итак, — ловя на себе мрачный взгляд Мордред, присел за стол Негорящий. — Думаю, нам нужно поговорить… — усталый вздох на этих словах вышел сам собой. — Как-то много в последнее время происходит этих разговоров.
— Угу, — угрюмо буркнула Мордред, утыкая взгляд в тарелку, но тут же опомнившись и с вызовом смотря на собравшихся. — Прямо не война, а сбор круглого стола — говорим, говорим, а толку нет.
Скатах и Артурия предпочли промолчать, хотя последняя и нахмурилась при упоминании её вотчины.
— Что же, — хмыкнул Ашенван, спокойно встречаясь взглядом с той, кто совсем недавно его едва не убила. — Думаю, для лучшего понимания ситуации мне стоит начать с небольшой предыстории.
— Хм, — не сдержала ироничного хмыка Мордред.
— Представьте себе, — впрочем, Негорящий пропустил тот мимо ушей, сжав ладонь в кулак и подложив себе под подбородок, — осколок мира. Застывший, абсолютно статичный, лишенный понятия времени и окончательной смерти. Умирая там, ты возрождаешься, чтобы продолжить путь, а окончив тот — начинаешь сначала, — он говорил и сам поражался, как же просто давались эти слова. Они до сих пор отдавались не самыми приятными чувствами, но спустя десятилетие все же подернулись пеленой. — И так без конца и края. Из раза в раз, из цикла в цикл. Проходя сквозь тысячи сражений со всё более сильными противниками, становясь сильнее сам. Таков был мой мир.
Что же, определенного эффекта он добился. Артурия хоть и была хмура, слушала с явным интересом, да и Мордред в этом почти повторяла своего родителя, разве что оставаясь более угрюмой, нежели Король Рыцарей. Скатах же с самого начала слушала заинтересовано.
Она и задала первый вопрос.
— Не самое приятное место, — признала воительница, мысленно сравнивая услышанное с Землей Теней, — И что же это за план такой был? Имел название?
— Хах, нет, — усмехнувшись, мужчина покачал головой. — Когда я говорил, что это был мой мир, я не приукрашивал. Это в самом деле был мир, застывший в своём последнем мгновении перед самым разрушением, отдельный от этого и не пересекающийся никоим образом с Землей. Да, — видя определенный вопрос, он кивнул, — вы правильно поняли, до Четвертой войны Святого Грааля я никогда не отмечался в истории мира. Был полностью и абсолютно неизвестен, даже больше, чем самый простой человек.
— Но в таком случае… — не то задавая вопрос себе, не то выдвигая его Негорящему, обронила Артурия.
— Всё изменил именно случай, — перед его глазами встал образ того самого «случая» и кривая улыбка перечертила лицо бывшего слуги. — Как я и сказал, времени там не было, так что я просто считал циклы и как-то в один момент осознал — сил поднимать меч и повторять путь больше нет, — уперев взгляд в стол, выдал он. — Так что я нашел себе укромное место, где не бывает противников, и просто сидел там, смотря на застывший пейзаж. Не знаю, сколько я так просидел, но в один момент там появился некто. Это был Кишуа Зелретч Швайнорг, — вопрос завис в воздухе, — если это имя вам о чём-нибудь говорит.
— Маршал Волшебник, — задумчиво ответила Скатах. — Только в общих чертах.
— Этого достаточно, — кивнул мужчина. — Я до сих пор не понимаю каким именно образом он смог появится в том мире — то были особенности его Волшебства, — но он предложил мне участие в одном эксперименте, а именно участие в войне за Святой Грааль. В обмен же предложил жизнь.
— Но тогда выходит, что в той войне ты принимал участие в своём теле, — странным тоном сделала вывод Райдер. Не то, чтобы это было столь важно, но провести параллель было слишком просто.
— Нет, — он тут же отверг предположение. — В моём мире не существует понятия физического тела, моё тело там состояло не из физических плоти и крови, а из духовных, хотя и повторяло в точности первое. Но я этого не знал, когда заключал договор, а потому пусть по окончанию Четвертой войны я и получил свою «жизнь», но тело использовалось всё еще в долг, а что такое долг перед Алайей, думаю, вы понимаете.
— Быть может…?
— Нет, — его глаза застыли на фигуре Мордред. — Этого долга за мной уже нет.
— Может ты уже наконец перейдешь к той части истории, где знакомишься со мной и Отцом? — скривившись, спросила та, не заметив, как на последнем слове дернулось лицо Ашенвана. Когда-то он уже переборол это в ней и слышать снова такие обороты для него было несколько неприятно. — Потому что пока я этого не понимаю, — и схватившись за голову, стала яростно тереть виски, взлохмачивая и так превратившиеся после боя в воронье гнездо волосы еще больше. — Да я вообще нифига не понимаю!
Ситуация с каждой секундой раздражала её всё больше и больше. И мало было того, что она сама, своими руками едва не убила Ашенвана, так теперь еще и Отец бросала на неё эти странные взгляды, от которых хотелось взять меч и пойти порубить всех врагов на пути!
И недавняя вспышка гнева, как и последующий сброс пара в битве против собственного мастера лишь увеличивал проблему, заставляя девушку внутренне заливаться стыдом. Да, она прекрасно понимала, что поддалась сиюминутному порыву и всё, что от неё требовалось — сдержать свою вспышку эмоций. Даже не гнев, совершенно иррациональный, он пришел позже, а просто дикое непонимание происходящего, пришедшее лишь стоило увидеть светлый лик своего родителя, которой столь многое хотела сказать и спросить один-единственный вопрос. А так уж вышло, что способ бороться с такими ситуациями у неё один, да еще и воспоминания очень некстати нахлынули, так что Мордред признавала — она сильно облажалась. Но оттого лишь сильнее злилась.
— Я к этому уже подошел, — слегка улыбнулся этой картине Негорящий. — Мне неизвестна суть отношений между Алайей и Зелретчем, но последний попросил меня участвовать в еще одном эксперименте. Я согласился и он отправил меня в параллельный мир, где я… — он посмотрел сначала в глаза Артурии, а потом и Мордред. — Где мне пришлось заключить еще один контракт. И там же я встретился с вами. Провел несколько лет, видел и участвовал во всём происходящем… даже влюбился, — вспомнив последствия того, самого первого признания, Ашенван улыбнулся и потер подбородок в который тогда прилетел кулак вспыльчивой девушки. Но это не было неприятным воспоминанием хотя бы потому, что сразу за ударом последовал лучший поцелуй в его жизни. Однако через секунду от улыбки не осталось и следа. — Впрочем, итог все равно был один — битва между вами и смерть. По договору с Алайей я не мог вмешаться, — Мордред вскинулась, желая ответить что-то резкое, но он её перебил. — Я знаю, что ты — не она. Знаю, что между нами, кроме моих воспоминаний нет ничего общего, но оно и не нужно. В память о ней и… моей слабости я хочу подарить тебе жизнь. Всё, о чём прошу, не отказывайся от этого дара.
Стоило ему закончить, как на зал легла тишина. Несколько раз Мордред порывалась что-то сказать, но обрывала себя, так не издав и звука. Желание пойти и что-нибудь сломать в ней улетучилось, оставив лишь раздрай. Артурия и Скатах же, не желая сейчас влезать в этот разговор, сидели молча.
— Я не понимаю, — все же справившись с обуревающими её чувствами, выдавила девушка. — Просто не понимаю тебя. Ты прекрасно знаешь, что я и та, кого ты любил совершенно разные люди, — обреченный взгляд впился в спокойного Негорящего, на чьих устах прослеживалась незаметная, но добрая улыбка. — И ты так спокойно готов отдать свою жизнь. За чужого человека!
— Высока вероятность, что эта война так или иначе закончится моей смертью, — он пожал плечами. Улыбка на его лице стала более явной. — Это были хорошие десять лет и мне не о чем жалеть, — Негорящий испустил тихий вздох и устало повел рукой по шее. — Самый тонкий момент во всём этом — твои и Артурии взаимоотношения. Не надо, — он поднял руку, останавливая Сейбер. — Может история и различалась, но лишь в мелочах. Чужие интриги, ваши недомолвки и тот последний разговор, где ты, Артурия, отвергла Мордред, а Моргана потом воспользовалась этим. Глупая история, которой не было бы, соизволь одна из вас настоять, а вторая объяснить.
— Не лезь в то, чего не понимаешь! — реакция Сейбер была предсказуемой.
— Понимаю.
— Да неужели?!
— Да.
— И что же?!
— Скатах, — Негорящий повернулся к женщине и взглядом попросил выйти.
— Хах, — она понимающе улыбнулась и, встав из-за стола, пошла к выходу, однако перед уходом положив ладонь на стену, где засветилась руна. — Не думаю, что стоит вашими криками будить всех.
— Благодарю, но криков не будет, — благодарно кивнув той, он перевел взгляд на взвинченную и все еще ожидающую ответа Мордред и прикрыл глаза. Однако не успела девушка возмутиться такому, как он тут же открыл веки и буквально пригвоздил ту к полу пробирающим до самого нутра взглядом. Впрочем, голос его пробирал не меньше. — Что я понимаю? Я понимаю то, что единственная, кого я полюбил и кто полюбил меня, поддавшись харизме своей матери, зельям, подмешанным в еду, и повелевающей эмоциями магии пошла войной на ту, кого любила больше жизни, на кого равнялась и считала своим идеалом, стоило ей дать ответ, — тяжелый взгляд перешел на сглотнувшую Артурию, что невольно сжала рукоять Экскалибура. Он не кричал, даже наоборот — говорил тихо, но то, что пробудилось в глубине него в этот момент не оставляла места ошибке — бывший слуга был взбешен, как никогда. — А идеал, забывшись в своих страхах, а то и уверовав в непогрешимость, даже не подумала объясниться, сказав лишь одно слово, перечеркнувшее весь проделанный вместе путь, — кривая, страшная улыбка пересекла его лицо, — всего лишь сказала «Нет». Ты говоришь, что я не понимаю этого, — вновь заглянув свой, словно тлеющий в глубине, взгляд в изумрудные глаза Мордред, продолжил он. — А понимаешь ты, какого это — смотреть на то, как твоя любовь и твой соратник бьются в смертельном поединке, исход которого уже предрешен, а ты не можешь сделать абсолютно ничего? — пальцы, доселе расслабленно лежавшие на столе, вжались в тот, оставляя трещины. — При всех своих силах, при всех своих возможностях, которые бы не позволили им нанести друг другу ни одной раны, я был обязан стоять и смотреть.
Сейбер опустила взгляд, а за ним и голову к потрескавшейся столешнице. И вопреки своим привычкам, она не стала через секунду вскидываться, смотря на посмевшего смутить её с неприкрытым вызовом. Нет, сейчас она просто не могла пересилить себя.
— Простите, — устало проведя рукой по лицу, он вновь взглянул на них вернувшими себе прежний вид глазами. — В последнее время слишком часто всплывают подобные темы… или я не столь беззаботно отношусь к своей смерти, как думал.
— М-мх, — в то же время Король Рыцарей тяжело вздохнула. В отличии от своего ребенка она уже не раз и не два обдумывала итог своей жизни. — Нет, Негорящий. Тебе не за что извиняться.
— Отец…
— Мордред, я… — Артурия осеклась на полуслове и вскинула опущенную до того голову.
Как, однако, и все присутствующие и даже Арчер, находящийся в соседней комнате. Без лишних раздумий Райдер и Сейбер призвали доспехи, в их руки легли мечи, а сами они заняли вопросов, словно тысячи раз до этого встали плечом к плечу. Впрочем, совсем не «словно». Скатах же, ворвавшаяся сюда, стоило ей также почувствовать "что-то", призвала копье и заняла место за одетыми в броню товарищами, её вторая рука в этот момент уже рисовала в воздухе руну защиты.
Негорящий поступил иначе. Выступив вперед, он призвал посох и, воздев тот над головой, медленно повел им вниз, вдоль уничтоженной когда-то руки. Вместе с движением магического атрибута, из его плеча вырастала новая, но отчего-то синяя и слегка прозрачная рука. Весь процесс не занял и секунды, по окончанию которой на мужчине появились огромные доспехи палача Смоуга, а в руке щит Хавела. Еще один пас посохом и тот покрывается пленкой большого волшебного щита.
Проходит несколько мгновений, а потом дом сотрясает удар. Охваченное золотым светом копье влет проламывает крышу и продолжает путь дальше, впиваясь в покрывшийся синей пленкой огромный щит. Буйство энергий, заставляет Ашенвана скользить по дощатому полу, оставляя в том ломаные борозды, а возникающие от противостояния воздушные вихри рвут бумажные переборки и оставляют колотые следы на стенах.
Всё заканчивается неожиданно. Мощный напор на щит ослабевает и пропадает вовсе, копье, как-то обиженно зазвенев, падает на пол и истаивает в золотых искрах, оставляя после себя скрученный свиток и разруху.
— Эт чё вообще было? — ошалело раздается от Мордред, чей голос сейчас искажает шлем.
— Это всё? — не столь удивленно, но куда более настороженно выдохнула Скатах.
— Негорящий, — и только Артурия обратилась прямо к мужчине.
— Да, это было его оружие, — тот уже успел отозвать щит и поднять свиток, в который сейчас вчитывался.
— Чё там, мастер? — решив, по обыкновению, не горящие вопросы отложить до поры до времени, окликнула того Сейбер.
— Это от Гильгамеша, — действие заклинания прекращается и рука, держащая свиток исчезает. Кусок пергамента начинает медленно падать вниз, исчезая в тех же золотых светлячках, в коих недавно исчезло копье. — Он мертв. А нам придется поторопиться, — он развернулся к ним, отзывая броню. — Вопросов еще много, — пытливый взор заставил напрячься непонимающую причины взгляда Артурию, — но времени на спокойный разговор не осталось.