• Nytare & Liziel

• mass effect

Ну-с, начинаю выкладывать последнюю главу этой части. Она будет большая, кусков будет много, они будут дорабатываться, перерабатываться и дописываться, но первый уже готов: канонный разговор с Назарой и его завершение.

_____________________________________________

В этой части базы было… пусто. Словно ее построили, отделили от других, но так и не стали использовать полноценно. Почему? Не знаю, но чем дальше мы с Аэтерой заходили внутрь здания, отделенного от основной базы просторным внутренним двором с единственной причальной площадкой для мелкого корабля вроде корвета, тем отчетливее осознавали, насколько это место… заброшено. Ни кроганов, ни даже гетов, только мелкие дроны-уборщики елозили по полу и убирали пыль.

— Занятно… — тихо прошептала я, когда мы вновь вышли во внутренний двор. — Столько сил вложить в постройку и… не пользоваться всем этим.

— Если Сарен планировал эту территорию для себя, то…

— То почему он ее так и не стал использовать? — спросила я, когда пауза подвисла.

— Я не знаю. — честно ответил асур, растерянно разглядывая территорию двора.

Не это мы ожидали увидеть, прокрадываясь в святая святых укрепленной базы. Не эту пустоту и заброшенность, от которой тянуло какой-то стылой обреченностью, словно ее хозяин давно опустил руки и перестал что-либо делать. Мы заходили в лабораторный комплекс: он давно не используется. Уже пару лет точно. Но, когда-то, этим местом пользовались активнее. Мы нашли следы кипучей работы, множественные отчеты и распечатки, сваленные в ящики документного сейфа, так и стоящего открытым. Исследования касались индоктринации и нанитов, но они так и не были завершены.

Почему?

Не знаю.

— Что делать будем? — тихий голос Аэте был каким-то подавленным.

— Искать терминал связи с Назарой. — ровно ответила я, отворачиваясь от унылого зрелища запустелого двора, уже начавшего порастать травой там, где сохранился грунт.

— Его не надо искать. Он здесь. — над рукой асура развернулась голограмма от «Химеры», показывая план комплекса и точку. — Я видел его, пока мы проверяли здание.

Даже так…

— Тогда я иду к терминалу, а ты — встречать остальных. Поднимешь их через это окно и приводи сюда, но не входите в здание, пока я не позову. Незачем Назаре и Сарену знать, что вы здесь.

Аэтера коротко кивнул, потом глянул на меня, чуть улыбнулся.

— Иллюзию натяну! — ворчнула я на его выразительные глаза.

— Сможешь?

— Смогу. Иди.

Аэтера не стал задерживаться. Лишь тронул меня за плечо в немой поддержке и ушел, спрыгнув с мостка прямо во двор. А я, проводив его до ближайшего пандуса, повернулась и пошла к терминалу.

Пока шла, в голове царил сумбур и вертелась всякая ерунда, сомнения, метались другие варианты, но они были такие дикие и дурные, что мне самой за них стало стыдно. Пришлось признаться самой себе: мне страшно. Просто и без затей страшно встречаться с тем существом, которое я видела в небе Иден Прайм. Но если тогда я была блаженным идеалистом и меня его вид не пронял, то сейчас, вспоминая, я отчетливо осознала, с кем мне предстоит иметь дело.

Идти было и правда недалеко. Дошла за какие-то пять минут, петляя по коридорам и необжитым помещениям личной зоны. Терминал находился почти так же, как и в каноне — в отдельном просторном зале, обособленно, на краю металлического помоста. Ничего иного здесь не было: только терминал и один-единственный тупиковый помост над какой-то технической зоной, располагавшейся далеко под ногами.

Какое-то время я просто стояла и тупо смотрела в терминал связи. Осталось чуть-чуть. Просто тронуть его… и Назара ответит. Не было во мне сомнений, что он ответит мгновенно, стоит лишь обозначить свое присутствие.

Ладно, чего тянуть-то?

Я даже иллюзию натягивать не стала: Назаре как-то без разницы одета я или нет, а Сарен на связь выходить не будет. Глубоко вдохнув, я тронула терминал, нажав на кнопку связи, пребывающей в неактивном режиме.

Какие-то пару мгновений казалось, что ничего не произойдет, что меня проигнорируют, но… нет. Засветились алым экраны, показывая активировавшийся канал связи, и вот, передо мной развернулась кровавая голограмма.

Властелин.

Высокое, до потолка вытянутое существо, черно-алое в темноте этого зала, угрожающе-огромное и давящее. Всё как на Иден Прайм… словно Жнец висит в покое передо мной. И смотрит на меня. Изучает. В тишине заброшенной базы, в этом мертвом вакууме, словно я одна во всей галактике, наедине с Ним.

Я молчала, ожидая, и вот… раздался этот голос… Низкий. Глубокий. Гулкий. С тем самым странным рокотом, от которого по телу прошли мурашки, а душу сжало тугим кольцом.

— Ты не Сарен.

В этих словах не было вопроса. Констатация факта. Очевидного. Простого. Но сколько было многогранности в этих словах… Я не Сарен. Мне нечего здесь делать. Я — чужак. Не тот, кто имеет право выходить с Ним на связь.

От меня не требовалось ответа, и я молчала, ожидая его слов. И Он продолжил:

— Рудиментарные существа из плоти и крови. Вы прикасаетесь к моему разуму в невеже и неспособности к пониманию.

Краткая пауза, словно сделанная для возможности моего осознания, и дальше слова:

— Есть область бытия, настолько далекая от вас, что вы не можете даже представить ее. Я недоступен вашему пониманию. Я — «Властелин»!

О да, эти слова, столь… обидные для многих, но лишь констатация факта для Него, существа, что видело Вечность. Разве можно на него обижаться за то, что он говорит честно? Разве может простой человек представить себе эту область бытия — Вечность…

Но мне надо было что-то ему сказать: пауза затягивалась, а я… я хотела услышать его слова и дальше. Те самые, сакраментальные… Мне хотелось слышать его голос, пробирающий до самых недр души!

Он все равно прилетит сюда… что бы я ни сказала.

— А я говорила, что ты не корабль Жнецов, а сам Жнец…

Мой шепот не мог пройти мимо этого существа, и в тишине прогрохотал его ответ:

— Жнец? Этот ярлык, созданный протеанами, чтобы назвать то, что их уничтожало. — прогрохотали слова. — В конечном итоге все равно, как они называли нас. Мы — это мы.

О да… Какая разница, как их назвали те, кто исчез подобно тени под светом тысяч солнц…

— Твой срок жизни поражает…

Это было единственное, что мне удалось сказать адекватное и, одновременно, близкое к канону, разворачивая натянутую нить разговора. В моей голове этот идиотский канонный диалог всплыл ярко, подобно вспышке, дословно, с каждым поворотом слов и сути… а я всей душой ощутила, как натянулась эта струна, основа финала истории первой части, и отчетливо осознала: мне нельзя оборвать разговор. Мне нельзя нарушить его мерное течение. Он должен пройти так, как должен… и не важно, насколько мне не нравится та роль, которую я должна отыграть до конца не сфальшивив ни разу до самых последних Его слов.

Я должна получить его ответы.

В этой вселенной должен прозвучать Его голос, пропечатывая слова его природы.

— Органическая жизнь — не что иное, как случайная генетическая мутация. Ваш срок жизни измеряется годами и десятилетиями. Вы слабеете и умираете. Мы — вечны. Вершина эволюции и бытия. Перед нами вы — ничто. Ваша гибель неизбежна. Мы — конец всего.

Каждая фраза… она как заглавие к пласту знаний, что сокрыто и не будет высказано по ненужности. Зачем уточнять очевидное? Зачем распинаться, если его не поймут… не примут факты, которые невозможно оспорить.

— Если узнают, против вас объединится вся галактика…

Это не было угрозой. Факт… Но эти слова должны прозвучать: слишком звонко и натужно звенела эта струна.

— Самоуверенность порождается невежеством. — прогрохотали ровные слова. — Цикл не может быть нарушен.

Да! Вот они! Те самые слова, которые я так ждала! Точка перелома разговора, когда Назара уже начал разочаровываться, но еще продолжает говорить.

— О каком цикле идет речь? — так же ровно спросила я.

Мгновения текли полноводной рекой, в голове нарастал звон, виски мелко ломило. Властелин обратил на меня свое внимание. Теперь — по-настоящему, не отмахиваясь от мелкого белкового, одного из миллиардов подобных… а мне в голову мягко вкрадывалась предательская тяжесть Его внимания.

— Спираль совершила уже больше витков, чем вы способны представить себе. Органические цивилизации возникают и развиваются. Затем, в высшей точке их славы, мы уничтожаем их. Протеане не были первыми. Не они создали Цитадель. Не они построили ретрансляторы. Они лишь нашли их — наследие моей расы.

Он еще рассказывает. Пытается объяснить. Хорошо… Правильно. Пусть. Пусть говорит, позволяя мне слушать себя.

— Зачем строить ретрансляторы, а затем оставлять их, чтобы их находили и использовали?

Почти слово-в-слово канон. Напряжение, дергающее душу, чуть унялось, успокоилось, сгладилось. Всё правильно. Всё идет по плану… Никакого своеволия…

На, эгрегор, жри свои слова, но не обрывай пока эту жирную вкусную нить. Она так нам нужна! Она так много дает сил…

В этот момент я словно ощутила себя паразитом, жадно жрущим из полнокровной артерии, уже чувствуя, как меня готовы от нее оторвать.

Давай же, Властелин, отвечай! Ты же скажешь эти слова… Ты их скажешь… потому что у тебя нет выбора! Пока я иду по этой канонной канве, ты будешь говорить мне то, что я должна услышать.

И он сказал:

— Ваша цивилизация основана на технологии ретрансляторов. Нашей технологии. Используя ее, ваше общество развивается по угодному нам пути. Мы вносим порядок в хаос органической эволюции. Вы существуете потому, что мы разрешаем это. И вы умрете, потому что мы этого потребуем.

Каждое его слово, каждый обертон вроде бы безразличного голоса… Наверное, это глупо, но этот низкий рокочущий голос пробирал до нутра, звуча музыкой для меня. Голос, подобного которому не может быть у смертных. Удивительный голос… который хочется слушать и слушать, говоря любую ахинею, лишь бы он говорил.

— Что вам нужно от нас?

Знаю, он не скажет большего, чем должен, а я не спрошу то, на что не имею права. Но… вдруг?

— Мы за пределами вашего понимания. Каждый из нас — это нация. Независимая и свободная от всякой слабости. Вы не способны осознать природу нашего бытия.

«Вдруг» не произошло, вынуждая меня задать предпоследний канонный вопрос, который я могу позволить себе задать:

— Кто вас создал:

И ожидаемый ответ:

— У нас нет начала. У нас нет конца. Мы бесконечны. Спустя миллионы лет после того, как будет уничтожена и забыта ваша цивилизация, мы пребудем.

— Мы? Ты не единственный?

Какой… тупой вопрос… Но зато я получила на него ответ:

— Нас — легион. Время нашего возвращения грядет. Мы затмим своим множеством небо каждой планеты. Вы не уйдете от своего рока.

Всё. Остались последние слова.

Я прикрыла глаза, втянула воздух. Конец разговора близок. Но как бы мне хотелось, чтобы он прошел иначе! Как же мне… стыдно говорить эту ахинею в угоду жадно ждущему моей ошибки канону! Как же мне стыдно перед Ним…

Никакие слова не передадут это жгучее, обжигающее меня чувство стыда за то, что я вынуждена говорить, потому что мне не хватит сил удержать на себе реальность, если оборвется питающая его нить!

Назара, прости меня за этот маразм. Но у меня нет выбора… как нет его у тебя.

Я уже открыла было рот, чтобы произнести этот сакраментальный гимн идиотизму, как Назара шевельнулся, поджал лапки и… я болезненно-остро ощутила всю тяжесть Его взгляда.

А потом он просто исчез. Терминал неожиданно погас. Экраны свернулись, оставляя меня в темноте растерянно хлопать глазами в осознании произошедшего.

Он оборвал разговор!

Твою. Мать.