Особняк Озборн.
Я поступал в дверь и полуобернулся. Луна сегодня была полная и не предвещала беды, все как я любил. И сегодня меня ждал ужин в семье Озборнов.
Через некоторое время раздались шаги, и дверь открыла улыбающаяся Габриэла в белом платье. Похоже, она подготовилась ко встрече со мной.
— Ты вовремя и выглядишь просто прекрасно.
— Я стараюсь быть пунктуальным, — улыбнулся я.
— Проходи. Мы уже заждались тебя.
Норма Озборн была как обычно облачена в почти прозрачный черный халат, через который можно было легко увидеть её соски и грудь. У неё были только тонкие стринги с кружевами, и даже не было тапочек, она ходила босиком.
Габриэлла постоянно бросала смущенные взгляды то на меня, то на свою маму, и вздыхала. Не сложно понять её смущение, поскольку находиться в одном помещение с почти обнаженной матерью и другом детства, да ещё и бывшим парнем, весьма некомфортно. Тем более, когда за твое спиной мать делает не самые правильные вещи…
— Мне очень жаль за её вид, — прошептала она, всеми силами стараясь подавить стыд.
— Ничего страшного, твоя мама очень красивая женщина.
— Аа… да, — растерялась она, видимо не ожидая такого ответа.
Заметив меня, Норма Озборн усмехнулась и развела руками.
— О, как вижу ты все-таки пришел, я ждала тебя с нетерпением, и моя дочка тоже. Она в восторге от тебя, знаешь ли.
— Мама…!
— Что? Будь смелее, иначе его уведет какая-нибудь хищница, — с высокомерной ухмылкой сказала Норма, и бросила на меня нечитаемый взгляд.
— Я бы не мог проигнорировать ваше приглашение.
«Однако я не ожидал, что она пригласит и свою дочь», — подумал я, потому что это было легкой проблемой.
Я надеялся, что мы с Нормой сможем остаться наедине, ведь мне нужно было ввести сыворотку суперсолдата. И, судя по всему, Габриэлла не знала об увлечениях матери.
— Габриэлла, сходи принеси нам хорошего вина из погреба. То, что 1996 года, пожалуйста.
— Хорошо.
Я сел напротив Нормы за одним столом, и положил пальцы на губы. Она не отрывала от меня взгляд.
— Так значит, вы решили отпраздновать смерть врага в кругу семьи, — я усмехнулся.
— Сильнейшая может делать что хочет и когда хочет, дело не в семейных связях или празднике, — улыбчиво сказала она.
— Интересно, что бы подумала ваша дочь, если бы узнала, чем вы занимаетесь.
— Она всегда была слишком мягкой, и никогда не годилась для подобных вещей, — она брезгливо скривила губу, — но ты другое дело. Кто бы мог подумать, что у справедливой Аннет Старк, которой даже со своим великим умом так и не хватало решимость взять всю власть в свою железную руку, появится такой сын, как ты, Эдвард. А ведь у неё было столько возможностей исправить себя.
В этот момент Габриэла поднялась с погреба с невинной улыбкой и показала нам вино.
— Я все принесла, оно должно быть невероятно вкусным! Эдвард, попробуешь с нами?
— Что вы хотите этим сказать, — ответил я Норме.
— Мне хочется, чтобы ты не повторял ошибки своей матери, и никогда не сковывал себя правилами слабых.
Я ощутил, как её нога ложится на мой пах и легонько надавливает на него. Я сдержанно вздохнул, и в этот момент Габриэлла положила руку на мое плечо.
— Эй, ты в порядке? Я вообще-то спросила тебя, будешь ли ты вино? — улыбнулась она.
— Да, конечно, я буду.
— И мне налей, пожалуйста, — улыбчиво сказала Норма, не отрывая от меня взгляд. Её ловкие пальчики ног расстегнули мою ширинку и достали медленно набухающий член.
«Интересно, чтобы она делала если бы… мм»
Мое тело или мои новые фетиши играли со мной злую шутку. Возможно, дело было во взгляде и наглой игре этой женщины, которая не умела останавливаться, даже когда её собственная дочь была прямо здесь, с нами, на кухне, и Норма хотела трахнуть меня?
Габриэлла налила нам вино в бокалы и начала накладывать еду в белые блюдца.
Тем временем Норма играла с моим набухшим членом своим ногами.
— Я не собираюсь повторять ошибки своей матери, — сказал я, останавливая её ногу, — может быть, вы хотите рассказать мне конкретно, в чем она ошиблась?
— С её силами и возможностями можно было добиться контроля над ситуацией в Нью-Йорке. Все эти бесчисленные выпендрежники и продажные скоты, которые не стоят и цента — они ведут нас в яму, лишают достойной жизни достойные умы. Это глупость, и она заразна. По-хорошему, от неё нужно избавиться, подрезать на корню.
— Вы не похоже на женщину, которую волнуют чужие жизни. Разве вы не продаете оружие военным?
Я хотел сказать и террористам, но Габриэлла была рядом. Норма усмехнулась.
— В позиции сильного дозволено все, даже если это будет причинять вред другим. Важен лишь конечный результат, где сильный будет править над слабым. Такой мир куда надежнее, чем жизнь в окружении дураков.
— Мама, ты не должна учить Эдварда таким вещам.
— Это я уже сама буду решать, а тебе бы по-хорошему запоминать и учиться, Габриэлла. Твоя мягкость меня раздражает, в тебе нет никаких амбиций, ни цели, ни твердости. Ты женщина без сисек. При таком раскладе из тебя не выйдет ничего путевого.
В этот момент лицо Габриэллы помрачнело, а Норма, словно не замечая её переживаний, вздохнула и убрала ноги с моего члена и встала из-за стола, чтобы обнять дочь.
— Посмотри на меня, ты ведешь себя как размазня. К тебе, между прочим, пришел твой парень.
— Он не мой, мы… ведь.
Норма закатила глаза.
Устав от их болтовни, я ненавязчиво поднял руку и улыбнулся.
— Можем мы поговорить о том деле наедине, мисс Озборн?
— Чтож, давай поговорим.
Мы зашли в её кабинет, оставив Габриэллу на кухне. Норма развернулась ко мне и села на стол, сложив свои накачанные ноги так, что я мог видеть всю её.
— И так, ты не передумал использовать сыворотку?
— Я проделал этот путь не для того, чтобы останавливаться на полпути.
Я подошел к Норме Озброн почти в упор, и наклонился к её губам. От неё пахло мягкой свежестью и алкоголем.
— Похвальная самонадеянность, но почему ты решил, что я не убью тебя?
— Потому что ты не сможешь этого сделать.
Я обхватил рукой её ляжку, и она тут же схватил мою руку. Потом я обхватил её упругую задницу ладонью и подтянул Норму прямо к набухшему члену, вдыхая запах её волос. Потом сводной рукой обхватил её большую, набухшую от возбуждения грудь, и мы сплелись языками в горячем поцелуе.
Наша близость, как бы странно это не звучала, была мне приятна.
Норма отвечала мне взаимностью каждый раз, когда я надавливал её слабые точки. Она любила, когда я трогал её за грудь и по внутренней стороне ляжек, от этого она дрожала, обильно текла и несдержанно стонала. В приступе удовольствия она больно впилась в мою шею зубами, и начала вести языком вверх, словно змея, ползущая по моему телу, она облизала мое ухо, и затем направилась к губам, у которых остановилась и толкнула меня на назад.
Спрыгнув со стола, Норма сбросила халат, оставшись только в черных стрингах, а затем властно поманила меня к себе, направляясь полубоком к дивану.
— Тебя не смущает, что ты втягиваешь во все это свою дочь? — спросил я.
Норма легла на диван и подняла свою ножку вверх, так, что я смог увидеть соблазнительные изгибы. Я положил руки на диван и навис над ней.
— Хищница не думает о тех, кто мнется под её ногами, — она раскрыла губы и заключила меня в горячий, мокрый поцелуй, прижимая к своей груди двумя руками.
Должен был признать, она целовалась невероятно хорошо и в её сладком, мокром ротике было приятно как никогда.
И все же я пришел сюда не за этим.
Я отпрянул от Нормы и, увидев в её глазах легкую усмешку с томным взглядом, сказал:
— Я пришел сюда с уверенностью, что ты попытаешься меня убить.
— И это было не ложная уверенность, — ответила она.
Норма держала меня крепким хватом, но в её намерениях я чувствовал только жажду ощутить мой язык в ней. А вот мои истинные намерения до неё дошли лишь мгновения спустя. И как жаль, что все заканчивалось так… я нашел в неё что-то интересное, но тут же потерял.
— Похоже, мы оба лукавили, — усмехнулся я.
В этот момент я активировал Вечный Мангеке Шаринган, и возникший из воздуха Сусаноо двумя руками поднял Норму Озборн над диваном и прибил к стене.
С болезненным взглядом она посмотрела на меня, и губы её изогнулись в неприятной усмешке.
— Такие холодные глаза, Эдвард… Почему ты так поступил со мной? Нам же было так хорошо. Посмотри на меня… — лестно, со слезами на глазах, говорила она.
Но все это была уловка, и мы оба это знали.
Только Норма подняла ко мне руку, как в окно влетел Глайдер, который нацелился на меня, но… его тут же перехватили две взявшиеся из ниоткуда паутины, и глайдер врезался в стену.
И вот играющая из себя недотрогу Норма, увидев свою игрушку в стене, исказила уголки губ… в безумном смехе.
— Ну вот, похоже меня обыграли в моей же игре, да? — насмешливо изрекла она, с размазанной от слез тушью и безумным взглядом.
Женщина-паук впрыгнула к нам и помахал рукой.
— Всем привет, не ожидали да? Ведь не ожидали, верно?
Норма молчала с легкой усмешкой, а я усмехнулся и покачал головой.
— Признаюсь, я разочарована, Эдвард. Ты был похож на человека, который может довести дело до конца. И что мы видим в итоге? Сдался на полпути! Поджал хвост, как трусливая псина! Так ли поступают те, кто желают добиться настоящей цели! Эй, посмотри мне в глаза, что ты в них видишь, Эдвард?! Даже сейчас я выгляжу куда выше тебя! Даже сейчас! Ха-ха-ха-ха!
Хмыкнув на её безумство, я отвел взгляд на неуверенно стоявшую в сторону Пет. Я и сам не планировал оставлять Пет Паркер в живых, потому что она могла помешать моим планам, но сказать это, когда она сама была здесь я уже не мог.
— Иногда наша жизнь довольно непредсказуема, — сказал я.
* * *
Некоторым временем назад.
Я решил оставить Пет Паркер умирать в огне, когда полиция только окружала здание и начала штурм. Не удивительно, что они задерживались, мы неплохо разнесли зал, и полиция отдала приоритет осторожной эвакуации богатеньких дамочек.
Пет Паркер должна была умереть, там, обломках, прямо за моей спиной.
И все же произошло то, чего я не ожидал, когда я сделал всего шаг, чтобы уйти. Мое тело замерло на месте, словно парализованное. Я не мог двинуть ни единым пальцем, и меня поверг шок.
— Что за…?
Я обернулся на Пет Паркер, скорее машинально, нежели специально. Я хотел этого, желал, и в сердце мое сжималось от боли. И тут до меня начало медленно доходить.
— Да брось, ты же не серьезно? — риторический вопрос, но душой я почувствовал ответ.
И этот ответ был «серьезно». Не знаю, как это объяснить, но я был уверен, что какая-то часть меня противилась решению бросить Пет Паркер здесь. И у меня было только одно объяснение этому, либо я сходил с ума, либо…
— И ты решил проявить себя именно сейчас? Она тебе не нужна, она никчемна и… — я процедил это, потому что мои собственные губы смыкались в неповиновении. — Хорошо, знаешь, я плевал на тебя. Я Учиха Мадара, и хочешь ты этого или нет, моя воля для тебя закон.
Я вновь сделал шаг и… И… И… вдруг кое-что понял. Я вздохнул и поправил выбившийся галстук на испачканном и разорванном костюме.
— Справедливо.
* * *
Из-за этого дерьма я оказался в затруднительном положении, и был вынужден импровизировать. Изначально я должен был избавиться от Пет Паркер и заключить сделку с Нормой Озборн, но мое «тело» сказало мне нет.
Нет, буду честен, я сам не хотел оставлять Пет Паркер на верную смерть.
В итоге я спас её и был вынужден посвятить её в часть своих планов. Теперь Пет считала, что я собирался разоблачить Зеленого гоблина и посадить её в тюрьму, а Норма Озборн теперь думала, что я слабак без яиц, пардон, без сисек, как и моя мать Аннет Старк.
— Не вздумай ничего говорить об Аннет Старк! — крикнула Женщина-паук, тыкнув в неё пальцем.
Я обернулся на Женщину-паука (Пет Паркер). И вот кое-какой забавный факт, который всплыл в моей голове в тот день, когда я смотрел на её умирающий вид: оказывается, Пет Паркер была первой любовью Эдварда Старка, от которой он был без ума ещё с первого знакомства (с небольшой поправкой, что первой его трахнула Габриэлла. Да, вот такие у них были отношения).
Судьбой не судьбой Эдварду Старку не удалось вовремя привлечь внимание Пет. И даже больше, Пет его даже не помнила, смех то. Тогда он был толстым и совсем тупым, но вот его тело занял я, и все изменилось. Судьба, говорите? Ну и дерьмовая же и игра эта жизнь. Девчонка не замечала толстяка Эдварда, а теперь заметила, ну, и кто теперь верит в эту «сладкую» и «сказочную» «любовь?». Лично для меня это была злой штукой, которая всплыла совершенно внезапно.
И теперь… из-за того, что этот дрянной сопляк не смог забыть свою первую любовь даже после смерти, я смотрел на Пет Паркер не так, как на других женщин. И это объясняло мою собственную реакцию на нашу с ней близость все это время, что я жил в этом поганом мире.
«И почему из всех женщин именно самая проблемная для меня?» — подумал я.
Норма Озборн злобно усмехнулась.
— И почему ты выбрал её? Я до сих пор это не пойму, она ведь даже не знает, что тебе действительно нужно.
— Эй… вообще-то это не так.
— Обе помолчите, — сказал я, взяв Норму Озборн за шею, — говори, где ты спрятала сыворотку?
— Ха-ха-ха… наглость — это неплохо, но насколько я вижу наша сделка немного не удалась?
— Эй, Эдвард, о какой сыворотке идет речь?
— А… так она не знает даже этого, — Норма посмеялась, — как, наверное, печально, когда твой бойфренд не может даже…
— Помолчи, — я закрыл Норме рот, — эта сыворотка нужна для того, чтобы помочь моему телу.
Пет Паркер была умна, и потому ей понадобились считанные мгновения чтобы понять, о чем была речь.