РиксКот_Глава_1__Рождение_меня_нового_-_Глава_22__Полукровки,_балы_и_трое_подопечных_мне_на_шею..fb2
— Привет, Ремус. Не отвлекаю?
Активировав артефакт, к своему удивлению, я вместо ожидаемого лица отца в стеклянной плоскости сквозного зеркала обнаружил бородатую рожу Гиппократ.
— Здравствуй, Сметвик. Нет, всё нормально. В общем, не занят. Что-то срочное?
Так-то я далёк от паникёрства. Привычен реагировать на ситуацию сообразно моменту, то бишь растрачивать себя сугубо на объективное, соответственно, избегая надуманных поводов к пустым переживаниям. Никогда себя не накручивал по глупым поводам. Но выход на связь через отцовский артефакт семейного целителя спровоцировал у меня неприятные шевеления.
— Начну с главного. — Вступление было слегка смущённым и немного застенчивым. — Как ты смотришь на то, чтобы стать крёстным отцом моего сынишки?
Признаться думал, что подобная честь выпадет бате. Всё-таки они закадычные кореша. Но в разрезе выгоды и пользы я, конечно, по всем статьям у Лайелла выигрываю. Так что резоны Сметвика очевидны и полностью прозрачны.
— Благосклонно.
Не затягивая с ответ снял груз тревог с целителя.
— Замечательно! — Искренне обрадовался услышанному медведь, после чего продолжил: — Теперь о второстепенном. В отделение интенсивной терапии Мунго сейчас находятся два примечательных волшебника. Наследник Малфой и младший сын Лорда Лестрейнджа. И состояние их критическое. Колдомедики, что ответственны за их лечение, едва справляются с тем, чтобы не дать пацанам умереть. Обширное поражение магического и астрального тела продуктами распада проклятий. Мы, конечно, делаем всё что от нас зависит, но это полумеры. С тем ресурсом и возможностями, которыми мы обладаем, даже стабилизировать их не получается. Только и успеваем, что латать открывающиеся раны, но ни на йоту не продвигаясь в излечении. В общем, топчемся на одном месте.
Интересно девки пляшут. Это где ж их так по крупному нарваться угораздило?
— Это, безусловно, печально известие. — «Ага! Прям сердце кровью обливается.» — Жаль ребят. Даже не представляю, как тяжело их родителям. Но я-то тут каким боком?
Последовал закономерный вопрос.
— Самым что ни на есть прямым. В их плачевном состоянии косвенно ты виноват. К нам в больницу пострадавших доставили вчера прямиком из Хогвартса. Твоими стараниями Роберт Флинт помер страшной смертью. Его тело мутировало, а затем лопнуло, обдав едкой и токсичной субстанцией окружающих. Когда ты убил Маркуса и инициировал процесс перехода наследника в статус Лорда, парень не справился с этой ролью и коллапсировал.
— Допустим. Нечто подобное вполне укладывается в моё представления об ожидаемых последствиях. Только какое мне дело до потерпевших? Сами виноваты, что отирались рядом с болваном, чей род состоял в кровной вражде со мной. Нужно правильно оценивать риски и не подставляться. Их выбор, им и расхлёбывать.
— Не будь таким категоричным. Как там всё было в точности, не скажу. Но мне доподлинно известно, что Люциус и Рабастан героически приняли весь урон на себя, прикрыв своими телами Сьюзен Бёрк и Викторию Фоули.
Неожиданно… Оказывается ещё не всё потеряно и рыцарские поступки аристократам не чужды. Признаться был не на шутку поражён и удивлён отчаянной смелостью юношей. В высшей степени благородно поступили пацаны.
— Допустим… Только допустим, что я готов им помочь. Но как ты себе это представляешь? Принимать личное участие в излечении Люциуса и Рабастана мне не с руки. Сам понимать должен, что нельзя мне светить свои навыки в духовной хирургии.
Высовываться ещё сильней опасно для здоровья. И без того засветился сверх меры, собрав фулл хаус: родоначальник новой династии, магистр боя. Продемонстрируй же я крутизну в тонких отраслях магического искусства и это уже будет роял-флеш. А оно мне надо? Хватает того, что перед Добрыней раскрылся, задав архимагу трёпку. Не хватало мне ещё европейских мастодонтов встревожить своим наличием в зоне их интереса. Архимаг, что курирует Европу, личность отвратительная и жёсткая. Расист и полный отморозок.
Краткий экскурс в современные реалии Добрыня мне ещё в Новгороде провел. Сразу после прохождения экзамена за расстановку сил в мире вкратце рассказал. Объяснил куда мне лучше не соваться и где следует себя вести тише воды, ниже травы.
— Так тебе и не нужно напрямую влезать в это дело. Достаточно отдать указание гоблинам, чтоб ксеносы согласились продать несколько порций зелья блокатора-нейтрализатора отцам пострадавших, а затем написать письма страждущим с рекомендацией обратится в Гринготтс ради приобретения жидкого негатора негативной магии.
— Ты сейчас про то зелье, что Лили изобрела?
— О нём.
— Но оно ведь не обладает регенерационным фактором.
— Зато оно способно избавить Люциуса и Рабастана от вредоносного воздействия, уничтожив химеру.
— Химеру?
Что-то я совсем потерял логическую нить разговора.
— Я про токсин отравивший юношей. По сути, он овеществлённая магическая аномалия олицетворяющая концепцию проклятья. Вступив в контакт с Люциусом и Рабастаном эта дрянь играючи обойдя артефакторную защиту и сломив естественное сопротивление внедрила в души пострадавших хаотичную мистерию не поддающуюся анализу и диагностике. Отсюда-то и проблема с её выдворением.
Хм… Кажется начинаю понимать. Судя по всему, когда в Роберта хлынул поток ни чем не ослабленных и не разбавленных кровных проклятий, так как камень рода был лишён энергии и прекратил выполнять функцию барьера-фильтра, а вслед за этим, сразу после разрушения алтаря Флинтов ему прилетел травмирующий откат в наказание за то, что новоявленный Лорд не уберёг семейное наследие, случился магический деструктивный резонанс, из-за чего Роберт превратилась в домну, сосуд в котором зародилось «нечто» слепленное из обрывков и фрагментов проклятий собранных Флинтами за века своего существования. И та мерзость, что по итогу появилась на свет, оказалась вполне жизнеспособной и весьма забористой. Вобрав в себя все неприятные особенности плеяды родовых проклятий Флинтов, эта дрянь обрела удивительную устойчивость к внешним агрессорам и стала очень адаптивной. Поэтому с ней так сложно справиться известными методами. Само собой, сделанное на обрывочных сведениях и догадках заключение чисто умозрительное, но больно уж оно правдоподобное.
— Хорошо. Я свяжусь с КамнеКолом и попрошу его продать несколько порций зелья. Но с Лордом Малфой и Лестрейндж вступать в переписку я не намерен. Пускай отец занимается сношением со страждущими.
— Спасибо… — С заметным облегчением выдохнув поблагодарил меня Сметвик. Сделано это было так, будто он тяжкий груз с плеч сбросил.
— Скажи, Гиппократ, у тебя что, какой-то личный интерес в этом деле? Почему так близко к сердцу воспринимаешь судьбу пациентов?
Не быть тебе хорошим доктором, лекарем или целителем, не суть важно как обозвать специалиста занимающегося врачеванием, если ты не умеешь абстрагироваться и пропускать мимо себя чужое горе. Данная профессия слишком беспощадна к не умеющим быть чёрствыми, так как сопряжена с невзгодами, идя руку об руку с частыми утратами. Каким бы ты гениальным и талантливым специалистом не был, но всех больных спасти не получится. Конечно с моральной точки зрения для посторонних подобное выглядит нелицеприятно, вызывая внутренний протест. Только и по другому нельзя. Эмоции и чувства должны оставаться за стенами больницы. Им не место в операционной, амбулатории и прочих помещениях мед.учреждений. Но раз уж Сметвик так рьяно вовлекает меня в решение проблемы, то значит кто-то из пострадавших ему небезразличен.
— Почившая Леди Малфой, в девичестве Аманда Фоули, была моей ученицей.
Как на духу, не запираясь, выдал откровенно сентиментальный Гиппократ. Даже через изображение и звук я сполна вобрал ту печаль и горе, которые неосознанно и непреднамеренно транслировал целитель при упоминании матушки наследника Малфой.
— Ясно. — А что ещё тут скажешь? — Раз так, то держи меня в курсе ситуации. Если зелье Лили не справится с ликвидацией «химеры», то дай знать.
— Я этого не забуду.
Отрывисто кивнул расчувствовавшийся Гиппократ и пряча повлажневшие глазами прервал трансляцию.
Убрав зеркало во внутренний карман дублета я выбравшись из-за стола полез на выход из мастерской спрятанной в саквояже.
После окончания всех уроков и вечерней трапезы, на этот раз совершённой в апартаментах, а не в Большом зале, мы разделившись разбрелись кто-куда. Предоставленный самому себе, я вначале прогуляться до Северуса, дабы отдать ему причитающееся за мох, а после возвращения в семейные апартаменты сунулся в артефакторную мастерскую, намереваясь наскоро склепать шотландке более подходящую волшебную палочку заместо имеющейся. Девчонки же тоже времени зря не теряли, окопавшись в зельеварне скрытой в саквояже и оборудованном некогда гоблинами. Не утерпела ненаглядная. Как только мне пришло извещение из Гринготтса, в котором говорилось о том, что убиенного мной монстра уже разобрали и полученный гешефт отправили в хранилище рода, а о том стало известно супруге, рыжик бесцеремонно выудив у меня сквозной кошелёк сообщающийся с банковской ячейкой, и прихватив с собой Роуз, коей вменила обязанность ассистента, отправилась в компании подружки выяснять особенности и характеристики неизведанных волшебных ингредиентов. Если её накрыло, то это всё, пиши пропало. Лучше к ней под руку в такие момента не лезть. Выпав из объективной реальности она незамедлительно в пучину экспериментов погружалась, а любую помеху вставшую на пути могла убойными чарами приложить. И будучи наученным горьким опытом, я даже не попытался как бы то удержать благоверную от праведных трудов на ниве научных изысканий. Когда на неё находит вдохновение, рыжая бестия превращалась в одержимую.
Завершив работу над артефактом и поместив оный в раствор из зелья укрепления древесной основы с эликсиром причастности, должного увеличить эффективность синхронизации с будущей обладательницей, полез на выход из застенок мастерской.
Выбравшись из чемодана и глянув в отсек с лабораторией зельевара, я удостоверившись, что девушки заняты делом, нехотя поплёлся в общую гостиную факультета. Ну не мастак я в социальных коммуникациях. Моя кошачья интровертность была против больших скоплений людей, отчего по возможности и подспудно старался минимизировать общение с народом. Но есть такое слово — Надо!
Моё появление средь массового сборища барсуков, как мне теперь известно, любящих вечерние посиделки в большой компании, вызвало лёгкую оторопь и возбуждение аудитории. А прощупав их обострённой эмпатией и прислушавшись к настроению толпы, я подивился обнаруженному. Никто из присутствующих не испытывал по отношению ко мне негативных чувств. Уважение, почтение, робость, немного сомнений и неопределенности, корыстный интерес и даже сексуальное влечение. Это да. Этого нашлось с лихвой. Но страха и опасений не наблюдалось. Наоборот, какая-то безмолвная гордость от сопричастности и принадлежности.
Собрав на себе взгляды всех барсуков находящихся в гостиной и до поры игнорируя их, ни на ком конкретно не фокусируясь, я решительно пройдя в центр миниатюрного круга сформированного расстановкой кресел, диванчиков и скамек, слегка склонив голову поприветствовал собравшихся:
— Леди, джентльмены. Прошу уделить мне чуточку своего внимания. Обещаю, много времени не отниму.
Естественно, все мгновенно обратились в слух. А как тут устоишь? Послушать заслуженного волшебника, — а никем иным магистр по определению быть не может, даже невзирая на то, что ему всего одиннадцать лет, — не то чтобы простым неофитам, состоявшимся магам не зазорно.
— Итак, раз вы готовы слушать, то я, пожалуй, начну. Как вы уже все знаете, вчера мне объявили кровную вражду и я, будучи лишенным возможности урегулировать конфликт мирным способом и отказаться от драки, оказался вынужден принять участие в локальной войне на уничтожение. Разумеется, я победил и на этом, собственно, разговор о поганой семейке закругляю. Добавлю лишь, что каждый представитель рода Флинт заслуживал смерти. Далее. Мой статус. Степень магистра я получил в новгородской гильдии боевых магов, а присудил мне её Добрыня Никитич. Архимаг лично меня экзаменовал.
Упомянутое имя-отчество богатыря вызвало узнавание всего у трёх человек. И что примечательно, одной из тех, кто среагировал была моя маглорождённая однокурсница Синди Митчелл. Ещё двое — это четверокурсник Амос Диггори и староста девочек Маргарет Фокс.
— Не тушуйся, Седрик. Вижу, что тебя какой-то вопрос гложет. Спрашивай.
Ёрзающий на танкетке однокурсник весь извёлся, изнывая и мучаясь в нерешительности.
— В чём Ваш секрет? Как так получилось, что Вы в столь юном возрасте уже таких высот достигли?
А вот и главная тема наконец затронута. Толпа жаждет вызнать тайну моего доминирующего положения. Им невдомёк как кто-то настолько молодой сумел обойти преобладающее число одарённых.
— Моё могущество зиждется на удачном стечении обстоятельств и схождении сразу нескольких благотворных факторов. Основные — это хорошая наследственность, воспитание, семейные знания и, конечно же, личные качества. Я, наверно, вас огорчу, заявив, что универсальной формулы могущества не существует. Но, к сожалению, такова правда жизни.
Наша беседа шла ровно в том формате, в котором я запланировал. Своего рода интервью, но без выкриков и глупых выходок. Радовало, что наличествующий высокий статус ограждал меня от фамильярной наглости и хамского поведения со стороны интересантов.
— Означает ли это, что никому из нас никогда не стать магистром? — Не утерпела Амелия Боунс.
— Да откуда ж мне знать? Тут всё только от Вас зависит. Не забывайте: человеческий потенциал безграничен. Да, бесспорно, мир несправедлив и стартовые условия изначально у всех разные. Но оглядитесь вокруг, — н-да, меня поняли буквально. Кое-кто, не будем показывать пальцем, принялся озираться по сторонам. — Два самых молодых магистра Британии, себя не учитываю, выходцы из захудалых семей и по современной классификации считаются полукровками. Они не обладали обширной семейной библиотекой содержащей сакральные знания, соответственно, не имели какого бы то серьезного задела поступив в Хогвартс, у них не было финансового достатка, но тем не менее эти двое сейчас на вершине Олимпа волшебной части Англии. Только амбиции, поразительная трудоспособность и отрицания лени сделала их теми, кто они есть.
Народ напрягся, соображая о ком это я речь веду.
— Если кто-то ещё не понял, то говорю я о Дамблдоре и Реддле.
Гори сарай, гори и хата. И так привлёк к себе повышенное внимание, так что ничего страшного в разоблачении Тёмного Лорда уже не видел.
Нынешний Том ещё не спёкся, не слетел окончательно с катушек, оттого я особо не волновался о возможных последствиях ожидающих меня после обнародования сведений касающихся происхождения Воландеморта. Как раз-таки сейчас самое время вкинуть в массы эту информационную бомбу, ведь более подходящего момента и представить себе нельзя. Во-первых, в данный период Том ещё не обрёл подавляющего и тотального влияния среди чистокровных. Лишь на этапе оформления и сколачивания шайки радикалов с собой во главе. Те же Блэки, Розье, Селвины, Булстроуды и Бёрки из священных двадцати восьми, хоть и разделяют во многом взгляды, коих придерживается и за которые агитирует Реддл, но они ещё далеки от того, чтобы назначить Воландеморта своим безоговорочным лидером и флагманом. Они, конечно, его поддерживают в Визенгамоте и действуют согласованно с марионетками Воландеморта, выступая единым фронтом с Лордом Малфой, Лестрейндж и Нотт. Но такое единогласие было осуществимо и реально только из-за того, что все ретрограды-традиционалисты были уверенны в незапятнанности репутации Воландеморта. Они не считали умалением чести оказывать поддержку тёмной лошадке. А Том, паскуда, этому всячески потворствовал. При любом удобном случае показательно применял беспалочковую магию, чем подтверждал свой незаурядный гений и мощь, в беседах затрагивающих магию ссылался на труднодоступную источники и редкие издания, отчего казалось, что он щедро, но на самом деле фрагментарно, а от того без практической пользы, делился сакральными знаниями, а ещё Реддл постоянно подчеркивал своё родство с основателем Хогвартса, так как почти повсюду таскал с собой Нагайну с которой эпизодически, но при большом скоплении свидетелей общался на парселтанге.
— Реддл? — Амелия хотела объяснений.
— Вам он, скорее всего, известен под псевдонимом Воландеморт.
— Он полукровка?
Смотрите ка, а Тед, оказывается, в курсе о нём.
— А что в этом такого странного? Говорю же. Окружающие условия, обстановка и происхождение далёко вторичны. Главное иметь желание с мотивацией и умение конвертировать их в рвение со старанием, и всё у вас будет.
Но мои заверения не возымели ожидаемого эффекта, канув втуне непрошибаемых и уничижительных нарративов согласно которым только чистокровные с впечатляющей родословной имеют шанс достичь заоблачных высот. Барсуки, будучи по складу ума товарищами крайне приземлёнными и прагматичными, на слово никому не верили. Во всём действуют рационально и с оглядкой на личный опыт. Им необходимо конкретное и наглядное подтверждение, которое никак не оспорить. А личности приведенные мной в пример тому ни разу не способствовали. Вот если бы кто-то из их знакомых, кого они знают с малолетства, продемонстрировал бы небывалый прогресс, раскрыв потенциал и тем самым доказав, что даже не обладая блестящими стартовыми условиями можно на голом упорстве и прилежании в учебе достичь небывалых высот в волшебстве, то тогда они ещё может быть поверили.
— Верится с трудом.
В сердцах и с обидой на вселенную тихонечко молвил мой однокурсник и выходец из мира простецов Дин Льюис. Никто в гостиной его жалобу на несправедливость бытия не расслышал. Даже сидящий с ним рядом такой же маглорождённый Патрик Смит не разобрал сказанного приятелем. Зато мой чуткий слух всё уловил в точности.
— А зря, мистер Льюис. Словоблудие и брехня не по мне. Хотя ваши сомнения я понимаю. Принимать информацию без экспертизы и сразу на веру чревато. Тем более ту, что затрагивает магию. Впрочем она достаточно легко проверяется. Если среди вас найдутся смельчаки готовые лично убедиться в достоверности сказанного мной, то я готов подсказать как это сделать. Но для чистоты эксперимента желательно, чтобы добровольцы были с младших курсов.
Хех… На моё уточнение о предпочтительном возрасте кандидатов в контрольную группу Амелия Боунс досадливо скуксилась. Уж она-то была готова незамедлительно ринуться в бой и ввязаться в кооперацию с магистром. Авантюрой-то здесь и не пахло. Под присмотром магистра подобного априори не предполагалось. Не в том я статусе, дабы втягивать детей в сомнительное дело. И она это прекрасно понимала. Такого урона репутации я себе позволить не мог.
— Представьтесь. — Одобрительно кивнул поднявшему руку юноше, попросив его назвать своё имя.
— Эдгар Риан, наследник Боунс. Третий курс. — Доложился брюнет.
То-то мне знакомой его физиономия и магия показались. Сходство с сестрицей, что говорится, на лицо. Касаемо магии, то она у Боунсов особенная и очень примечательная. Ни с чем не перепутать. В энергетическом восприятии проводимом посредством сенсорного обонянием их аура воспринималась мной как смесь запахов ладана и калины, тогда как в эмпатическом диапазоне возникало чувство неотвратимой безысходности и тоскливого уныния. Ощущения были схожи с теми, что возникают посреди погоста, да перед могильной ямой при прощание с кем-то очень-очень близким. Не кривая душу, скажу откровенно, соседство с Боунс производило на меня непередаваемое впечатление.
— По верхней планке, но подходишь. Только одного тебя будет мало. Нужна ещё хотя бы парочка учащихся с первом или второго курса из числа маглорождённых.
— Ты чего застыл, придурок? — Зло и требовательно рассерженным котом прошипел на ухо Дину сидящий позади юноша. — Быстро встал, пока тебя не опередили!
И для придачи своим словам весомости подкрепил выданное повеление болезненным тычком увесистого кулака в тщедушную спину нерасторопного и колеблющегося родственника. То, что данных ребят связывают кровные узы было заметно невооружённым глазом. Мой однокурсник был практически полной копией рассерженного юноши.
Получив братское напутствие, Льюис подлетев с насиженного места случайно уволок за собой соседа.
Сирота и приютский воспитанник Патрик Смит по собственной инициативе ни за какие коврижки не согласился бы участвовать в чём-то непонятном, но ему не оставили выбора. Оказавшись на ногах рядом с Дином его участь была уже предрешена. Идти на попятную, соскочив, не получится.
— Прекрасно. Ещё два добровольца. — Обрубил растерянным пацанам пути к отступлению. Как бы им не хотелось отказаться, но и диспутировать со мной никто из них себе позволить не мог. Пацаны опасались вызвать моё неудовольствие, а также прослыть трусами.
Окинув взглядом народ и не найдя больше энтузиастов решил закругляться на достигнутом. В принципе уже набрал минимальное число подопытных, кому вскорости предстоит стать образцом модели надлежащей культивации волшебного дара.
— Прошу вызвавшихся пройти со мной.
А уведя ребят в никем не занятый дальний уголок гостиной расположенный неподалёку от апартаментов декана, я предложив им присесть на софу достал волшебную палочку.
— Итак, приготовьтесь внимательно слушать. Дело Вам предстоит монотонное и изматывающее, но весьма полезное. Уверяю, если станете неукоснительно придерживаться выданных мной предписаний, то в недалёком будущем будете мне сильно благодарны. — Взмах концентратором, ментальная вязь исключающая вербальную формулу, щепотка магической энергии, что наполнила мистического конструкцию, и перед пацанами на столик падает пергамент в трёх экземплярах с идентичным содержанием. — Здесь, — ткнув пальцем в текст, — пошагово и детально расписано то, как вам по окончанию Хогвартса превзойти подавляющее большинство выпускников, став могущественными волшебниками. Ознакомьтесь.
Моё распоряжение восторженный Эдвард исполнил сражу же и подхватив лист жадно впился глазами в выданное к изучению, а вот Льюис и Дин пергамент взяли без пылкого воодушевления и с ощутимым недоверием.
«Н-да, чувствую я ещё с ними намучаюсь.»
По мере же прочтения их лица претерпели разительные метаморфозы. Если у Эдварда оно источало скепсис и обиду, то маглорождённые выглядели так, будто им предстояло восхождение на эшафот.
— Эдвард, не спеши с выводами. Это не розыгрыш, а самая что ни на есть суровая действительность. По факту, для закладки прочного фундамента, взращивания и развития волшебного дара большего на первых парах не требуется. Того, что я расписал, вполне достаточно для неотвратимого роста над собой и дальнейшей эволюции.
И я принялся развернуто им объяснять каждый из пунктов.
— Без тренированного и структурированного разума, отлаженной работы ментальной сферы, умения закрываться от эмоций и развитого магического тела невербальное и беспалочковое волшебство не постичь.
Вытягиваю над столом руку, так чтоб мои собеседники хорошо её видели, и выпускаю неструктурированную магическую энергию, которая под воздействием железной воли преобразуется в стихию. Заплясавший на ладони огненный язычок плавно сменяется воздушной воронкой, а через несколько секунд ему на смену приходит миниатюрное водяное торнадо и в окончании представления появляется песчаный вихрь, который недолго покрутившись растворяется в пространстве под воздействием скастованного без палочки эванеско.
— Очуметь… — Ёмким словечком, будучи очарованным красотой визуальных спецэффектов, прокомментировал зримое не избалованный чудесами Дин. Наследник Боунс от маглорождённых тоже не отставал. Позабыв как дышать, пришибленно вылупился в наглядное проявление стихийной магии. Уж он то, выходец из семьи потомственных волшебников, отлично понимал невероятность совершённого мной таинства. Я разом обозначил наличие у себя умопомрачительной склонности к четырём элементам и подтвердил свой потрясающий контроль.
— И вы так когда-нибудь сможете, но для этого придётся хорошенечко постараться. Если не будете лениться, то к выпуску из Хогвартса хотя бы несколько стихий освоите. Конечно, работы Вам предстоит вагон и маленькая тележка. Но без упорного труда в этой жизни ничего не даётся.
— Кхм… — Согнав пелену и опомнившись Эдгар проявил любознательность заострил своё внимание на любопытном и немаловажном пункте особливо выделенном в пергаменте, — но причём тут заработанные балы?
— А без них Вам будет невероятно сложно развиваться. После распределения и получения официального статуса студента производится привязка к алтарю школы. Вы обретает связь с источником магии Хогвартса, обеспечивающего вас постоянным притоком энергии благодаря которой вы быстрее восполняете силы. Но базовая характеристика связывающих уз величина отнюдь не статичная. Она изменчива, и её вариативность напрямую зависит от вашей преуспеваемости в учёбе. Каждый имеющийся бал в индивидуальной копилке ученика даёт ему прибавку в половину процента от стартового трафика поступающего из алтаря. Теперь понятно почему я требую от Вас стараний в учебе и в получении балов?
— То есть, если кто-то наберёт сто балов, то он будет в полтора раза быстрее приходить в себя от истощения?
Маглорождённые глупо хлопали глазами, не выкупая сути великого откровения выданного им от щедрот, зато Эдгар моментально въехал в ситуацию и оценил перспективы. Вон как загорелся. Пацана прямо-таки распирало!
— Бинго! Ты всё верно понял. Но есть ещё кое-что, что вам не помешало бы знать. Нерадивого ученика, ушедшего в минус в личном зачёте, ожидают санкции. Те же полпроцента от первоначального числа за каждый драгоценный камень, но уже в минус. Основатели посчитали, что нечего на бездельников полезный ресурс расходовать. Всё равно ведь не пользуется им по назначению. Как по мне, то справедливо. Если ты сам не стремишься к прогрессу, то насильно никто тебя тянуть наверх не будет.
— А что происходит с балами после перехода на следующий курс? Счёт обнуляется? — Наследник Боунс не прекращал меня радовать. Раскручивая логическую цепочку, рассуждая и углубляясь в тему он самостоятельно добрался до самого вкусного.
— Нет, сохраняется.
Хэдшот!