• Nytare & Liziel

• пинг: скорость роста

Пинг-Скорость-роста-1.docx

Автор: Liziel

Система жизнеобеспечения опять выдавала ошибки.

Главный синтезатор корабельной атмосферы до сих пор был украшен иглой острого кристалла, размером с полено, пробившей его насквозь через обшивку. О его работоспособности можно даже не думать. Повезет, если системы восстановления справятся с твердой инородной породой и постепенно перемелют ее, залатав обшивку и починив синтезатор.

А до той поры дышать придется за счет пищеблока.

Так функцию аромадобавок еще не эксплуатировал никто.

Пищевой синтезатор натужно старался, вылавливая из бедной атмосферы планеты скупые молекулы пригодных для дыхания газов. Энергии на его работу вокруг было столько, что горстью кристаллической пыли можно было зажечь в лабораторных условиях звезду. А вот подходящих для расщепления веществ, наоборот, не хватало.

По крайней мере в пешей досягаемой окрестности.

С тем же успехом пищеблоку можно было скормить камень из-под трапа, в надежде, что всеядная технология извлечет оттуда примеси кислорода и азота.

И ведь хозяин корабля даже пробовал. Выходил на поверхность в полной броне, когда еще встроенные емкости сжатого воздуха не стали для него бесценней всего реликвария. Собирал образцы породы. Анализировал. Помещал во внешний контейнер синтезатора.

Но тщетно…

Сверхгибкий настраиваемый пищеблок, гордость космической цивилизации, привыкшей десятилетия бороздить межзвездные просторы, сдался при попытках расщепить породу одной безжизненной планеты, затерянной в пучине туманности.

Эффективнее оказалось получать воздух для дыхания из атмосферы. И то над этой задачей пришлось изрядно повозиться. Прокинуть щуп к воздухозаборнику и фильтрам, покопаться в настройках, изучить цепочку логов и даже отчасти взломать капризные электронные мозги системы, которая наотрез отказывалась “ароматизировать” мало того, что пустой, так еще и открытый контейнер. Программа стандартного корабля, который создавался для разнообразного контингента, в том числе и не особо обремененного интеллектом, имела в базовом наборе много ограничений. Отчасти для удобства Воинов одиночек, которые рассматривали корабль как большой инструмент со штатным набором функций. Отчасти для безопасности самого экипажа во избежание случайностей. А также ограниченный функционал спасал корабль от любопытных и пытливых умов иных видов, которые гонялись за любой возможностью получить себе чужие технологии.

Ведь по большому счету гибкая настройка того же пищеблока могла позволить собрать такой коктейль веществ, которым при желании можно отравить биосферу планеты.

Было бы только такое желание.

Вот и сейчас пищеблок упорно мигал символом не закрытого контейнера и предупреждал о выветривании своего содержимого, но хотя бы не подавал звукового сигнала. Его хозяин корабля просто варварски отключил от подачи питания. Потому что он трижды обходил программные настройки, считал, свой случай уникальным и вообще имел свойство перезагружаться, если хозяин-идиот его игнорировал.

Так что через какое-то время пищеблок и пользователь пришли к паритету. “Умное” устройство старалось во всю дурь, ароматизируя пространство дыхательной смесью и вопя на весь корабль об утечке синтезируемого вещества, а “глухой” пользователь его попросту не слышал.

Но, правда, выдавливал из себя воздух синтезатор так тяжко, что прогнозы на выживание с каждым циклом становились все более удручающими.

Возможно, в обшивке корабля до сих пор присутствовали микротрещины после крушения. А именно в той части корабля, которую он не загерметизировал. Потому что технический отсек с главным синтезатором и двигателем давно лишился воздуха из-за нового игольчатого кристаллического трофея, которому там было не место.

А может где-то в расчетах пищеблока закралась системная ошибка, и он вместе со всей программной начинкой корабля путался в величинах из-за наложения высокоэнергетических помех.

Ни звездные вспышки, ни пространственные скачки не могли сломить давно отработанные технологии Родины. Кораблю ничего не представляло угрозу в свободном космосе.

Но стоило только приблизиться к этой… планете, как прошедший даже космические вихри корабль превратился в шальную груду металла, будто дитя, только извлеченное из колбы и еще путающееся в мандибулах.

А причиной тому уже совершенно ясно были высокоэнергетические помехи, к которым даже их упругая технология Родины оказалась не готова.

Вон они… источники этих помех. Высятся красочными километровыми кристаллическими столбами и друзами. Словно в насмешку украшая собой вид из обзорной панели почти не освещенного мостика.

Хозяин корабля устало и раздраженно стрекотнул и вновь опустил взгляд желтых глаз к консоли. По новым расчетам электроника беспощадно сообщала, что запаса комфортного для дыхания воздуха хватит на пару десятков непрерывных биологических суток. Это число возможно увеличить, если пользоваться фильтрацией полной брони. Но при усердной физической работе, а значит при очередном, тщетном, поиске микропробоин, цифра, естественно, сократится.

Глупый расклад. Глупый случай.

Настолько глупый, что на Родине о нем могли бы еще долго помнить и потешать рассказами малолеток. В назидание, как поступать не стоит.

Правда, герои таких историй всегда лишались имен. Иногда из уважения к Великому Воину, павшему жертвой случайной ошибки. А иногда специально, вычищая тем самым даже из народной памяти особей, которые спасли генофонд вида своей смертью от тупости.

Бесславным героем, лишенным даже имени, становиться не хотелось.

Особенно на начальных ступенях своих вольных исследований.

Хозяин корабля продолжал смотреть в угловатые, палочковые символы и задумчиво пощелкал верхними клыками мандибул.

В целом, у него был уже один опробованный вариант, как растянуть эту величину. Но кораблю в этом случае нужно поставить автоматизированную задачу. Запустить цепочку поэтапных действий не сложно. Вновь выставить пищеблок на проверку своих систем. Пустить отходы жизнедеятельности на очередной цикл переработки в белковый продукт. Разве что программировать корабль на мелкий ремонт не нужно. Эта функция вместе с сигналом о помощи включилась при крушении автоматически и работала исправно с первых мгновений после приземления.

В общем, можно запустить в работу всё, что не нуждается в постоянном присмотре.

А потом лечь в регенератор, накачать себя химией, погрузить в искусственную кому и ждать… растрачивая воздух в минимальных дозах. Уж с такой тратой пищеблок пока еще справляется успешно. И шанс, что он задохнется, не проснувшись, через сотню циклов крайне мал.

Но он есть.

Как и был шанс, что его корабль попросту потеряет управление при приближении к планете и рухнет, опираясь только на свою ужасную аэродинамику.

И что только двигало корабельными проектировщиками, когда они пришли к отказу от выдвижных плоскостей-крыльев? Утилитарность? Экономия? И если экономия, то на чем? На материале или на внутреннем объеме? Ведь исследовательские анналы пестрят разного рода кораблекрушениями. Словно большая часть героических и славных историй начиналась с бесславного разрушения корабля.

Будто само падение на планету было каким-то стимулом для Великих Охотников начать свое победоносное восхождение из примитивной до космической среды к звездам.

Или инженерами не предполагалось, что корабль может захлебнуться из-за перегрузки при подходе к геостационарной орбите? Отчего у него разом откажут все двигатели, вместе с резервными системами питания и балансировки.

В энергетической эйфории вырубилось все, вплоть до счетного прибора.

Зато на поверхности планеты корабль вышел из конвульсивного обморока и сыто обрадовал владельца полным запасом аккумуляторов. Энергии тут было столько, что даже пыль внутри корабля начала светиться.

К слову, о пыли…

Острые когти тут же набрали на консоли несколько команд, и на корабле включилась фильтрация. Через несколько циклов это будет уже не пыль, а белковая смесь, которая будет подаваться ему через регенератор.

Находчивость была его личным предметом гордости. Окажись на его месте другой Воин, не прошедший Круги Познания Дисциплин, то давно помер бы уже от жажды и голода.

У хозяина корабля гордость давно спасовала перед обстоятельствами. И ничего постыдного в том, чтобы жрать через трубочку переработанный и обогащенный белок, когда-то бывший собственным дерьмом он не видел. После отработки в Кругу Лабораторно-Биологического Познания он вообще стал проще смотреть на жизнь и разные проявления неуместной гордыни и заносчивости у некоторых представителей своего народа.

Ловкие когтистые пальцы летали над панелью по очереди запуская цепочку команд для автоматической работы корабля. У него не было лишнего времени на рефлексию и долгие раздумья о целесообразности своего решения. Зачем? Если он не нашел ни единой причины отказать от идеи с промоткой времени в регенераторе.

Сперва белковый сбор. Потом бактериальное насыщение. По окончании работы, вновь запустить синтез воздуха. Потому что шансов сдохнуть от истощения у него все-таки меньше, чем от кислородной недостаточности. Попутно корабль будет щедро изливать свой энергорезерв на реставрацию обшивки. По примерным подсчетам, этот процесс займет почти пять десятков планетарных суточных циклов. Что в три раза дольше, чем сообщили ему расчеты системы жизнеобеспечения.

Вариантов у него не оставалось.

Ложиться, спать, ждать.

Потом корабль справится с экспонатом кристалла в техническом отсеке, и отрезанную друзу можно будет спокойно вытащить из пострадавшего синтезатора. Это даст возможность заняться ремонтом. Возможно, придется оперативно спаять несколько внешних микросхем взамен безвозвратно поломанных. На этот случай бодрые мозги хозяина корабля уже прикинули, какими побочными внутренностями корабля он пожертвует для перепайки. К примеру… как насчет того, чтобы пустить в расход на запчасти оружейный верстак? Половина Военнонесущих Наставников лишили бы его почетных знаков, а вторая половина покрыла себя отметкой позора за такое ученическое кощунство. Но что поделать… предусмотрительные Хранители Знаний Инженерии вместили на корабль достаточно дублирующих модулей, чтобы в случае отказа одного из них, можно было воспользоваться частями второго.

Иронично стрекотнув сквозь сжатые клыки, хозяин корабля закончил составлять программные циклы и, еще раз все перепроверив перед запуском, провел острым когтем по узкой ложбинке “ввода”. Консоль приятно загудела. Корабль принял команды.

Он любил этот тихий едва слышный гул. Так звучит работоспособная отлаженная техника. Спустя многие годы работы на Родине, а потом полеты на кораблях он научился различать “здоровый” гул от того, в который намешались даже мелкие сбои.

Сейчас в звуках работы его корабля не хватало половины тональностей из-за поломок. Но даже та часть вибрации и гула, которая еще была придавала спокойствия.

Флегматично глубоко вздохнув, и тут же поймав себя на неуместной, даже роковой в его случае привычке, хозяин корабля поднялся с удобного пилотского кресла и покинул рубку.

По пути когти машинально щелкали по наручному устройству. Нет, не по тому, который обожали “выживальщики” и который имел крайне ограниченный функционал, пять цифровых дисплеев, но мог пережить огонь, воду и распад сверхновой. В настоящий момент хозяин корабля пользовался полноценной установкой с качественным экраном и голографической визуализацией. Он дублировал показания с консоли на визор маски и купол регенератора.

Сама капсула с готовностью призывно ждала пациента у стены в центральном отсеке корабля. Ложе приоткрыто, консоль услужливо мигает огоньками штатной работы. От взгляда на целое устройство даже мелкая радость пробирает. Удобно, что в базовой компоновке медицинский сектор с лабораторией, пищеблоком, верстаком и оружейной располагался в центре корабля под защитой технических отсеков, стыковочных площадок и двигательных массивов. Многовековая практика и опыт потерпевших кораблекрушение собратьев вывел идеальную формулу выживания. В которой одинокому бойцу на чужой планете прежде всего надо вылечиться, пожрать, снарядиться и вооружиться. А с этими условиями потом и в космос подняться на собственных знаниях можно.

Хозяин корабля подошел к капсуле, проверил скупые настройки, и потом смиренно коснулся светлой ладонью мягкой прослойки лежака. Последнее мгновения на принятие решения. Последний шанс передумать и выбрать другой путь.

Но другого пути нет.

Ему придется довериться случаю. Что в их народе и профессии считается признаком отчаяния и последним шансом.

Все говорят, борись пока можешь.

Сражайся, пока есть силы.

Живи, пока способен.

Интересно, одобрил бы его Наставник яута такое решение с гибернацией?

Потому как предыдущие ведущие Наставники аттури однозначно пришли бы аналогичному сну.

Тихо рыкнув, хозяин корабля отстранился от капсулы и принялся снимать с себя лишнюю броню. Тяжелый и объемный инвентарь вроде пояса с кейсами инструментов и накладных батарей он отложил на соседнюю стойку. Скользнул когтями по замкам герметичных ботинок, и, как только затяжки на них самостоятельно разошлись, выскользнул босыми ступнями на пол.

Из горла непроизвольно вырвалось глухое клокочущее ворчание, когда подошва коснулась прохладного пола. Пальцы тут же поджались, царапнув покрытие заостренными когтями. Нарушение терморегуляции корабля — это еще одна явная причина поломки системы жизнеобеспечения. Воздух внутри помещения остается все-таки приемлемо теплым из-за работающего оборудования. А вот полы холодят из-за особенностей конструкции и пролегающих в них кабелей и расположенного внизу технического отсека.

Но к температурному режиму организм привык быстро, и одинокий исследователь продолжил снимать с себя лишнее барахло. На стойку отправился черный комбинезон поддоспешника, который тут же потерял форму и стал напоминать равномерную массу эластичного биоволокна.

В принципе регенатор не требовал от пациента обязательного избавления от вещей и покровов. Совершенная техника умела чутко работать с биологическим организмом, подавая смесь легко усваиваемых через дыхание веществ, или сама очищая область пациента для хирургических операций. Предполагалось, что регенератор может быть спасением последнего шанса для тяжело раненного. У которого не будет сил и времени сбрасывать с себя лишнее барахло.

Однако, одно дело, если регенератор нужен для хирургической операции на пару часов. Но если в капсуле планируется провести больше десятка биологических суток, то даже самый совершенный вентилируемый тактильно комфортный поддоспешник покажется резиновым чехлом, от которого захочется отмыться.

Вода ему была дорога как воздух и от такой роскоши как мытье, пришлось отказаться в первую очередь.

С собой в капсулу было решено взять только наруч и маску. Но и то и другое потерпевший положил отдельно на ложемент. После чего забрался в капсулу сам и, привычным жестом вытащив из-под спины чувствительные валары, улегся на пенистый ложемент. Мягкий материал тут же промялся под рельефом тела, облегчая давление головы на валары, а короткий звуковой сигнал маякнул о готовности капсулы к работе.

Хозяин корабля уже без колебаний тронул сенсор на боковой панели и закрыл крышку. Еще пара нажатий подушечками пальцев по экрану на прозрачной крышке регенератора над головой. Требовательная программа нуждалась в подтверждении опасной процедуры над здоровым организмом.

Но убедившись несколько раз, что пациент не слабоумный, просто запросы у него дурные, капсула погасила экран и притушила свет, начав неспешную подачу химии в свою герметичную среду.

Только сейчас сердце хозяина корабля предательски ускорило ритм, напоминая Великому Охотнику на безжизненной планете, что он все-таки не лишен природного чувства страха. Но медикаментозная химия быстро делала свое дело, и ритм сердца замедлялся, поддаваясь успокоительному наркозу. Тонкий щуп капсулы кольнул в наручную вену, подключая организм к системе контроля состояния и к искусственному питанию. В то время как желтые глаза, не мигая, до последнего смотрели в потолок корабля через прозрачный полимер капсулы. Еще не заснув, он мечтал проснуться.

Впервые он что-то мечтал.

Просто проснуться.

Выжить.

Не задохнуться во сне, не помереть от истощения, не быть заваленным в конце концов.

Он хотел просто выжить.

А для этого надо успешно проснуться.

Проснуться хотелось… даже еще не заснув.

Но беспощадная химия была неумолима даже для крепкого организма науда.

Продолжение следует…