• Nytare & Liziel

• игра владыки

IV-13-3.docx

IV-1-13.docx

* * *

Легкий теплый ветерок играл в саду, неся нежную переливчатую мелодию подобно перезвону хрустальных колокольчиков. С каждым порывом узорные прозрачные листья тихо-тихо позванивали, сплетаясь в единую песнь вечернего бриза. Чуть более звонко звучали кристаллические цветы, алыми и золотыми гроздьями опускающиеся с темных ветвей под призрачным светом затухающего силового узла огромного и дикого мира, незнакомого молчаливому слушателю. Мужчина прикрыл яркие синие глаза, наслаждаясь последними мгновениями безмятежного покоя. Скоро, совсем скоро этот покой безвозвратно развеется под звуки…

— Арэ. — тихий низкий голос раздался за спиной, разрушая умиротворенную тишину дома. — Я получил сообщение от мастера: с нами готовы встретиться.

Древний Творец открыл глаза, медленно положил простую тканевую закладку на страницу и мягко закрыл массивную книгу, до того лежавшую у него на коленях. К ней он вернется, когда они завершат дела, приведшие его в это место. Обязательно вернется, ведь то, что изложено на потемневших от времени страницах — бесценно.

— Когда? — прошелестел едва слышный голос.

— Сейчас.

Книга легла на хрустальную поверхность небольшого столика.

— Домовая телепортационная плита уже настроена: мне прислали координаты места встречи. — Нимус обошел друга и присел перед ним на корточки так, чтобы тому не приходилось задирать голову, глядя ему в лицо. — Это где-то в закрытых жилых секторах.

Последнее уточнение было важным.

— Ты сказал «мастер».

Рослый эофолец согласно склонил голову.

— Торговцы информацией бесполезны: опознать символы может только мастер, обладающий богатым опытом в этой сумрачной науке. — Нимус мрачно смотрел в синие глаза давнего друга. — Я хочу знать, с кем нас так любезно столкнул Харт.

Большинство обитателей Нереальности не обратили бы на то странное действо внимания: непонятный чертеж отработал без видимых последствий, а самое яркое его остаточное проявление — невзрачный атам, оставшийся в руках человеческой девчонки. Возможно, и сам Нимус не уделил бы этому явлению должного внимания, если бы не два фактора. Последняя фаза срабатывания непонятного чертежа полностью зачистила область собственного проведения, притом, настолько полно и качественно, что не осталось даже энергетических следов. Но, что более всего тревожило могущественного Иерарха, символы, которые были без помарок начертаны девичьей рукой, для него оказались неподъемны. Он так и не смог их повторить. Они не держались в памяти и смазывались. Они были чужды ему. И лишь глупец мог решить, что эти признаки — не повод для тревоги. Ведь так себя ведет не просто Старшая Речь, а то, что пришло из глубин давно разрушенной Вечности.

— Нам дали достаточно времени прибыть на место встречи.

Дали… Как обтекаемо он сообщил о внезапном вызове на встречу, пришедшим без предупреждения или предварительных договоренностей. Но их предупреждали о подобной вероятности: мастера того класса, в котором они нуждались, редко задерживаются на Звездном Кольце и еще реже соглашаются на встречу с незнакомцами. И уж совсем в исключительных случаях они приглашают подобных им чужаков в закрытые жилые сектора вроде того, в котором располагается их собственный дом.

Или, возможно, в этом и дело? В том, что неизвестный им мастер согласился на встречу с кем-то, кто имеет право жить на станции в подобном месте? И, не имей они собственный дом, не было бы никакой встречи?

Это вероятно.

Следуя молчаливой тенью за своим рослым напарником, древний Творец размышлял о произошедшем, о том, что скоро произойдет, отстранённо следя за дорогой. Вероятностное полотно вновь пришло в движение, вольно колыхаясь от входящих переменных. С каждым днем в этом изумительном месте линии событий и предполагаемого будущего всё более и более ветвились, открывая некогда скрытые возможности и давая новые пути для достижения желаемой победы и того, что может быть после неё.

Дойдя до домовой портальной плиты, Нутарэ отстраненно глянул координаты места назначения, краем сознания отметив количество символов в координатном ряду, значительно превышающем привычный двенадцатиразрядный ряд. Позже он спросит о причинах этого у того обаятельного эльфа, с которым он завел знакомство по прибытию на Звездное Кольцо. Инльен оказался достаточно доброжелательным и охотно подхватил предложенное знакомство, взяв на себя роль своеобразного гида для Творца, прибывшего впервые на его любимый дом. О причинах, побудивших мужчину тратить так много бесценного времени на него, он предпочитал не размышлять сверх необходимого: бесконечная древность в ярких зеленых глазах лучше любых заверений демонстрировала, что времени у неожиданного знакомого — вся Вечность впереди.

Портальная плита перенесла их на плиту-приемник, высадив в центре небольшой площади, утопающей в пышной зелени раскидистых деревьев. Среди кряжистых гигантов таились трех-четырехэтажные дома, богато украшенные резьбой и яркой мозаикой из крупной смальты. Темные зеленые крыши сливались чешуей черепицы с яркой насыщенной зеленью листвы, островерхие окна мерцали таинственной игрой света в цветных стеклах изысканных витражей, светлые однотонные стены разбавляли буйство красок в растительных мозаичных узорах, сложенных из кусочков разноцветного стекла. Мощеные плоским булыжником мостовые светлыми серыми змейками вились среди ухоженных клумб, на которых обильно цвели кустарники. Но как шедевр природы, как её истинное чудо, на город, сокрытый в буйном диком лесу, лишь немного облагороженном и расчищенном обитателями, падала призрачная тень Мирового Древа, прозрачно-голубым силуэтом маячившего в переливчатых небесах.

Но он вновь оставил множащиеся вопросы при себе: Нимус, сверившись с планшетом, направился к тенистой улице с алыми пышными цветами на роскошных клумбах.

Могло показаться, что рослый эофолец остался глух к тихой красоте открывшегося им города, ведь он шел, не глядя по сторонам, однако, Нутарэ знал: пройдет совсем немного времени и где-то в мирах Доминиона может вырасти город в диком заповедном лесу, если им попадется народ, способный жить в тени деревьев по законам природы, нетронутой более необходимого. Возможно, он сам создаст подходящий народ, увидев в этом месте их прообраз и первооснову. Возможно… но если это и случится, то лишь по завершению втянувшей в себя Игры.

— Здесь. — низкий голос, казалось, был исполнен равнодушия и безразличия, но тем лишь ярче проявлялась тревога, сжимающая душу старого друга.

Нимус хмуро глянул на резные двери таверны и без лишних раздумий толкнул распашные створки, первым входя в погруженный в мерцающий сумрак просторный зал. Нутарэ, задержавшись на несколько томительных мгновений на пороге, дозволил себе на три биения сердца утонуть взглядом в самоцветном узоре из переплетающихся листьев, цветов и рун, что не позволяли отделить себя от скрывающей их мозаичной растительности. Полотно вероятностей словно замерло на пике качания, готовясь направить их судьбу по одному из вероятных путей, что мерцали в его глазах подобно искрам в недрах неогранённых самоцветов мозаики. Улыбка чуть тронула губы, и Творец с легкой душой вошел в затемненный зал под очи его завсегдатаев, скрытых в тенях уютных ниш.

Им не потребовалось тратить мучительные мгновения на поиск пригласившего их мастера: к вошедшим незнакомцам подошел служащий сего заведения: невысокий мужчина изящной статуры, гибкий и ловкий подобно эльфу, но с юного лица на посетителей глядели призрачно-прозрачные голубые глаза взрослого существа. Склонив голову в вежливом приветствии, мужчина певуче произнес:

— Вас ожидают. — автопереводчик синхронным переводом звучал в головах, опустив лишь вежливое обращение, не найдя подходящего аналога.

Нутарэ привычно молчал, предоставив Нимусу право быть голосом их пары, сам же предпочтя роль наблюдателя. Его мало волновала словесная мишура, но взгляд перебирал накапливающиеся особенности чужого быта и культуры народа, о котором не ходило даже слухов по их сектору Мультиверсума. Он не слышал о подобных существах. О тех, кто жил в лесном городе, но от кого тянуло весьма характерным ароматом двух Первооснов, с носителями которых предпочитали не сталкиваться даже лишенные здравомыслия властители стабильных зон Хаоса.

Глядя в прозрачные, подобно тени Мирового Древа в небесах, голубые глаза их встречающего, Творец словно на миг ощутил прохладное милостивое касание к собственной душе, до того чудом избегавшей подобной участи. Казалось, на миг встречи взглядов он заглянул дальше, чем стоило, и оттуда на него взглянули в ответ. Но… не было ожидаемой тревоги, не было и опасений, ведь каждая Первооснова многогранна, несет не одно лишь Зло, какой бы разрушительной и могущественной она ни была. Каждая Первооснова милостива к тем, кто принимает её, кто следует её зову, каждая Первооснова несет свои правила гласом своих Провозвестников по воле собственных Воплощений, дающих возможность смертным понять и принять то, что следует за ними.

Вероятности ветвились перед внутренним взором Мастера, приоткрывая безграничность возможностей, намекая на новые тропы и просторные пути, которые могут привести к… радикально разным результатам. Но на что он, Иерарх Всетворящего, носитель последнего воистину Великого Дара, готов пойти? Куда он обратит свой взор без дрожи, без страха и без сомнений?

Какой путь он выберет?

По какому пойдет сам и поведет вслед за собой тех, кто доверил ему собственную судьбу, жизни и сами души?

Яркие синие глаза чуть прикрылись: ему не надо смотреть, чтобы видеть, как их неспешно ведут по просторному залу к одной из уединенных кабинок для приватных встреч. Ему не нужен слух, чтобы слышать слова провожатого о том, что их визави сейчас подойдет. Всё это не несло для него ни смысла, ни важности, а разум занимало иное: выбор пути, ведь они сейчас встали на развилку, и куда свернет их судьба зависит лишь от него, от его вовремя высказанных слов и от его действий.

В этот миг, в этом месте, под шепот милостивой Матери, чьи саженцы таятся в тенях, под тихие песни Детей Безликой, мысленный взор был ясен подобно чистым небесам в летний полдень, а полотно вероятного сияло отчетливее узоров на сливочно-белой стене. И он дозволил себе редкую беспечность в незнакомом месте, полностью положившись на своего сопровождающего, ведь кто как не он сможет исключить любые… риски и возможные проблемы?

Нимус же пристально глядел в безмятежное лицо сидящего напротив его скрытного и до сих пор полного тайн мужчины, мелко хмурился, но не позволял сомнениям, тревоге или недостойной обиды запятнать ауру и мысли: придет время, и Нутарэ поведает, что заняло его разум настолько, что в ярких синих глазах, наконец-то, угасло предательское неоновое свечение неотвратимо накатывающего рецидива. Он всегда рассказывает о том, что сделал и по какой причине. Хорошо бы еще, чтобы он это делал до, а не после проведенных вмешательств.

В тягостном молчании пронеслось время ожидания, скраденное тяжкими мыслями, и вот, наконец, шевельнулась тяжелая занавесь входа, испещренная защитными символами, которые гарантировали конфиденциальность встречи, являя им пришедшего мастера.

Нимус мелко моргнул, удивленно вскинув бровь, а Нутарэ даже изволил всплыть из созерцаемого полотна вероятностей, настолько… неожиданным оказался вид вошедшего. Сам же мастер иронично скалился во все клыки, явственно и неприкрыто получая искреннее удовольствие от созерцания изумления на лицах потенциальных клиентов или заказчиков.

— Обожаю это выражение! — жизнерадостно выдал рослый громила, задергивая занавесь. — Но мог бы и обидеться, будь настроение другое.

Справедливое замечание. Мог бы и обидеться на такую встречу, но настроение у мастера было позитивное, на зеленокожей роже сияло полное удовлетворение и искреннее, ничем не прикрытое наслаждение чужим ступором.

Нимус многое мог бы сказать в свое оправдание, но… смысл в словах? Звездное Кольцо для него всегда было местом, исполненным неожиданностей. Как приятных, так и не очень. К которой из них отнесли данный случай, эофолец еще не решил.

Возможно, сработала подспудная привычка ожидать древних знаний от древних народов. Он бы не удивился, увидев сида или кого-то из местного народа. Даже эльф не вызвал бы особого удивления, поскольку этот народ видел не один Перезапуск. Но… к ним пришел не сид, не эльф, не сидхе, не кто-то из отмеченных Первоосновами. Это был даже не люд или демон. Не кто-то из по-настоящему древних видов вроде телларов, архаров, нимуэ или сорону. К ним явился рослый мощный… орк.

Здоровенный зеленокожий громила с лицом, не предполагающим наличие интеллекта! В диковатой примитивной на вид броне, обвешанный оружием и мелкой снарягой. Но в звериных желтых глазах блестел острый отточенный разум, у висков мелко помаргивали голубыми огоньками эмиттеры силового визора над выходами какого-то имплантата, а по канту примитивной кожаной брони коварно поблескивали мелкие-мелкие незнакомые символы.

— Так что вам надо? — плюхнувшись на предательски застонавший массивный стул, громила с тяжелым грюком поставил ножны с массивным изогнутым наподобие сабли двуручным тесаком и прислонил их к стене.

— Нам нужно, чтобы кто-то опознал символы. — ответил Нимус, выкинув из головы лишние мысли.

Орк приглашающе взмахнул рукой.

— Это то, что удалось заснять относительно отчетливо. — эофолец передал планшет с выведенным изображением странных глифов.

Мастер взял устройство, опустил взгляд и… удивленно моргнул, черные брови поползли вверх. Живое зеленокожее лицо вытянулось в изумлении, но тут же орк нахмурился и опасно сощурился, остро глянув на заказчиков. В этот момент стало очевидно: он однозначно опознал эти символы. Видел. Знает.

— Откуда они? — из низкого голоса пропала и ирония, и веселье, зато поселился предупреждающий холодок.

Нимус уже собрался дать заготовленный заранее ответ, как… на столе появилась иллюзия: погруженный в сумрак подземный зал, сидящая на коленях девичья фигурка, легко и без помарок наносящая точной рукой довольно простой чертеж. Эофолец лишь мелко дрогнул уголками губ, сглатывая вопросы и досаду: Нутарэ вновь принял решение, опираясь на видимое лишь ему одному. Но… возможно, это и есть единственно-верное решение?

О его резонах и причинах подобного он спросит после встречи. А пока он лишь бессильно смотрел на творящееся действо. Вновь. Пока изображение не замерло на финальном кадре и не развеялось.

— Откуда запись? — сухо задал новый вопрос мастер.

Он полагает, что ее купили?

— Её сделали мы. — ровно ответил эофолец, встречая острый и пристальный взгляд.

А Нутарэ добавил:

— Один из наших подопечных ввязался в ан’агарумм. — тихий-тихий голос лишь на самую долю тона плеснул призрачной досадой. — Поскольку эта Игра у него первая, мы получили возможность оказать ему помощь… советами.

Мимолетная оговорка была услышана: мастер приподнял в удивлении бровь, но пока воздержался от комментариев, ожидая завершения фразы.

— Эта девушка — одна из его избранников. — легко шевельнулись тонкие пальцы, и на столе вновь появилась иллюзия истойя в полный рост.

Орк хмыкнул.

— Одна из избранников для Права Последнего Шанса? — с непонятной интонацией переспросил он, глядя на иллюзию.

Нутарэ согласно склонил голову.

— Когда мы увидели показанное ранее действо, у нас появились… тревоги. — мягко произнес Творец.

— И вы решили узнать, что она сделала? — низкий бас отчетливо сочился некоторым скепсисом.

Творец согласно кивнул и чуть развел руками, молчаливо сообщая, а как же иначе они должны были поступить в столь… странной ситуации.

— Это резонное пожелание, ведь от этой девушки зависит победа или поражение нашего подопечного. — легкая грустная улыбка скользнула тенью по лицу. — Признаю, это наша оплошность: мы не доглядели за юным Творцом и об инициации ан’агарумм узнали постфактум, когда уже невозможно откатить принятое в запале решение.

Орк на это лишь хмыкнул, но взгляд медленно теплел.

— Так там еще и Творец… — мастер покачал головой. — Случайно нашли, или?

— Или. — ровно ответил Нимус.

Орк одобрительно поджал пухлые губы.

— И много их у вас?

Разговор явственно сворачивал в сторону от желаемых ответов, но… они оба решили, что удовлетворение любопытства мастера — не слишком великая плата за ответы. Ведь расплачиваться за предоставленную информацию всё равно придется, так, возможно, с них возьмут работой, а не запросят нечто неподъемное.

— Как Творец, я могу находить подобных мне. — вновь неожиданно ответил Нутарэ, мягко улыбаясь. — Слишком часто носители столь редкого Дара… гаснут или гибнут, уничтожаемые… агрессивной средой обитания. Мы же ищем их и помогаем выжить, развиться и засиять подобно самоцвету среди блёклых душ.

Возможно, это были правильные слова. Возможно, — единственно верные, но настороженность рослого мужика таяла, сменяясь чем-то иным. В чем-то заинтересованностью, неким азартом и непонятным предвкушением. В любом случае, мастер-ритуалист не остался безразличным.

Однако, случись их встреча где-либо в ином месте, у них могли бы возникнуть сомнения в том, что сидящее перед ним существо действительно тот, кто им нужен. Но не на Звездном Кольце, ведь за достоверность данных и действительность Контракта отвечает его Гильдия. Как она отвечает за риски работы с пришедшим по запросу разумным.

— Так что вы хотите узнать? — мастер сам перевел разговор в рабочее русло.

— Насколько древняя эта речь? — ровно спросил Нимус.

— Полностью вышла из общего рабочего обихода задолго до Терминального Перезапуска. — сухо и по-деловому ответил орк. — Последний раз я встречал её относительно широкое применение примерно в первой трети минус шестого, пока не прошла крупная война и не были перебиты сильные виды, практиковавшие эту Старшую Речь. С тех пор только единичные случаи, подобно вашему.

Минус шестой…

От названного срока прихватило за душу тревогой. Нимус на долю мгновения дозволил себе слабость под острым испытывающим взглядом сидящего напротив древнего существа, лишь по иронии родившегося орком.

— Когда она была распространена как именно разговорная речь? — тихий мелодичный голос Нутарэ вызвал легкий проблеск удивления в желтых глазах.

Но ответ был дан незамедлительно:

— Седьмой-восьмой. Точно уже не припомню. Тогда она была одним из общих языков по Перекресткам Мультиверсума.

Нутарэ медленно прикрыл глаза, глядя во вновь пришедшее в движение полотно Вероятного. Каждый ответ словно что-то менял. Каждый вопрос привносил новый поворот и новые будущие событие. Каждое слово…

— Этот чертеж… — мелодичный голос лишь на мгновение дрогнул в момент выбора. — Он непривычен глазу. В нем нет правильности и симметрии. Нет геометрической точности при всей его отточенности.

Орк вновь хмыкнул, глядя на сидящего напротив Творца уже с неприкрытым интересом.

— Правильный вопрос, парень. — в низкий бас самой тенью вкралась доброжелательность и удовлетворение, сродни довольству наставника, услышавшего редкий, но правильный вопрос от, казалось бы, бестолкового ученика. — Это — совсем другая система начертания и совсем другие механизмы работы.

— Она еще старше, чем глифы, верно? — убито высказал догадку Нимус, за что был награжден ярким удовлетворением и согласным кивком.

— Она старше. — орк ухмыльнулся.

— Насколько?

— Намного. — ритуалист скалился уже вполне открыто. — Умельцев на такое вырезали задолго до того, как возник народ, чьи глифы вы мне показали. Слишком уж они… проблемными были.

— Какой примерно срок. Девятый?

Орк хмыкнул и… отрицательно качнул головой.

— Не могу сказать. Не знаю. Я этого уже не застал. Но в восьмом это уже были утерянные знания.

Нимус откинулся на спинку кресла, уже даже не пытаясь держать лицо под понимающим взглядом исполненной циничной иронии глаз. Нутарэ лишь устало вздохнул и впервые проявил признаки душевного раздрая: тонкие сильные пальцы перехватили переносицу и мелко стиснули.

— А что произошло до того, как эта был инициирован этот чертеж?

Неожиданный вопрос сбил мысли.

Нимус, мысленно махнув на все последствия, вывел над столом иллюзию: яркое солнце засвечивает влажный камень, а невысокий черноволосый мужчина кончиком ножа чертит на влажном песке координатный ряд Артэфы. Это было совершенно необдуманное решение, опасное, ведь он показывал точные координаты, но… какая уже разница при таких-то новостях.

— Еще один наш недосмотр: аззар спал под охранным дроном. Как выяснилось, его камера смогла снять координатный ряд, проявившийся при построении наведенного портала. — низки голос лишь раз мелко дрогнул. — После этого девушка и провела тот странный ритуал. Вечером следующего дня.

— Быстро. — задумчиво произнес мастер.

— Быстро что? — осторожно уточнил Нимус.

— Реакция на триггер. — так же непонятно ответил орк. — Видать, символы координат дали реакцию и сработала вложенная самозакладка на ритуал.

— Что это за ритуал? — всё так же осторожно эофолец задал по-настоящему важный вопрос.

— Ритуал развертки дампа памяти, заложенного где-то на нижних слоях у самого ядра. — охотно ответил зеленокожий громила. — Обычно, их делают намерено, если нет уверенности, что склероз не скосит после смерти.

— Вы хотите сказать, что она всё вспомнила? — уточнил Нимус.

Орк покачал головой.

— Нет. Это долгий процесс. Не так всё просто. Но со временем вспомнит.

Сказал он это с полной уверенностью.

— Может, вы еще и опознали, кто это? — тихо спросил Нутарэ.

— Может и опознал. — цинично ответил мужик. — Почерк на глифах характерный, да и такие системы чертежей мало кто практикует в наше время.

Сказанное равно радовало и заставляло тревожиться: сталкиваться с обладателями древних душ Нимусу приходилось, и это всегда оставляло очень… яркие впечатления. Какие-то до сих пор приходили вспышками воспоминаний во снах.

— Возможно, вы даже скажете, кто это. — кинул пробный шар эофолец.

— Навскидку — не скажу. Это уже зависит от того, что и как она вспомнит. — резонно заметил орк. — Дамп памяти разворачиваться может неравномерно, не по хронологии прожитого, а как пойдет. Какая там версия личности станет основной — узнаете, когда пройдет полное восстановление. Но со временем воспоминания выстроятся в нормальном порядке, и дамп ассимилируется в полной мере. Непонятно только, какого периода этот дамп, когда был сделан и насколько полные там воспоминания.

Орк покачал головой.

— Поймите, при таких сроках и при таком количестве прожитых жизней, нельзя не попасть на откаты. У этой души откатов было много. Если сейчас память не пробудилась сама собой, значит, она только выходит из очередного отката. Потому нельзя предугадать, что всплывет в памяти, что пробудит ритуал, какой именно дамп памяти будет вскрыт. Будет этот дамп один, несколько или поточный каскад. — мужик вздохнул. — Бывает, несколько архивов пишут и сворачивают на случай потери предыдущего. Я сам так делал. Да все, кто долго живет, такие аварийные дампы оставляют. Или на душе, или где-то в проверенных норах на тяжелых носителях, которые не развалятся за пару Циклов.

Неопределенность не радовала, но и не звучала откровенным приговором.

— Циклов? — уточнил Нимус.

— Перезапусков. — уточнил мастер. — Существование Мультиверсума циклично и разделяется срабатыванием механизма Перезапуска. Он обрывает один цикл временного потока и начинает другой. — орк хмыкнул, покачал головой. — Вон, недавно чуть сброс не прошел, но дело до начала самого Перезапуска так и не дошло. А то был бы самый короткий цикл. Даже короче Терминального. Тот лярдов тридцать протянул, а этот чет больше десятка только наскреб, а уже дерьма расплодилось.

Легкость и спокойствие, с которым рослый громила говорил о Перезапуске Мультиверсума, несколько огорошила. Но, вероятно, если пережить несколько подобных… смен Циклов, вырабатывается некоторое привыкание? Или столь долгая жизнь позволяет проще смотреть на подобные глобальные катаклизмы.

— Вы несколько раз упоминали о некоем Терминальном Перезапуске. — мягко произнес Нутарэ, вновь заостряя внимание на вроде бы незначительном факте, который ни на что не влияет чисто из-за давности произошедшего события. — Что это?

Орка повело на поболтать, и Нимус лишь надеялся, что каждое сказанное слово не окажется внесенным в их счет, а пройдет как дань беседе и некоего знакомства. Мастер-ритуалист не выглядел крохобором, взнимающим мзду за каждый выдавленный из себя звук, как это делали некоторые из известных ему торговцев информации. Да и Нутарэ не просто так задавал вроде бы незначимые вопросы: слишком хорошо знаком эофольцу этот расфокусированный отстраненный взгляд.

— Терминальным Перезапуском у нас назвали минус четвертый Цикл. — настроение у их собеседника резко скакнуло в сумрачную мрачность. — Начался он штатно, но потом что-то случилось. Удар извне. Сильный удар! Настолько сильный, что посыпался Граничный Щит. Впервые на моей памяти, а я видел много Циклов!

Удар извне…

Удар по щиту Мультиверсума, которого он… не выдержал.

— Щит рухнул? — едва слышно спросил Нимус.

— Я бы сказал: прохудился. — поправил демона орк. — Но дерьма полезло по дырам… Мы даже не сразу поняли, что стряслось-то, откуда повылезали эти твари непонятные, которые могли выжрать целый мир за пару суток. Время тогда было бесценным. Каждые сутки — миллионы безвозвратно загубленных или сожранных душ. То была война на уничтожение… и мы едва не проиграли её. Но мы протянули время. Достаточно, чтобы Кузня набрала мощность для аварийного сброса. Вы б знали, как мы были рады увидеть её в небесах наших миров… — орк покачал головой. — Но с тех пор что-то в ней… сломалось. Потому и зовется тот Цикл терминальным. Он разделил прошлое великолепие от нынешнего упадка. С тех пор и покатилось всё в помойку: строение пространства, качество новых народов, содержимое бошек разумных, да и сама их разумность под вопрос встала. Оттого и такая большая разница между нынешним народом и теми, кто жил до Терминального Цикла.

Мастер покачал головой, словно сетуя по давно въевшейся привычке на безвозвратно ушедшее время, когда… было лучше. По-настоящему, объективно лучше во многом.

— Странно только, что ты такие вопросы задаешь, эофолец. — неожиданная фраза стеганула как кнут. — Должен же сам помнить.

— Я должен помнить Терминальный Перезапуск? — с легким скепсисом осторожно переспросил Нимус.

— И не только его. — иронично протянул громила. — Или ты опять всё забыл?

Глядя в закаменевшее породистое лицо, орк широко и с отчетливым ехидством ухмыльнулся.

— Ты уверен, что не обознался? — сухо произнес Нимус.

— У тебя рожа не меняется. — мастер хохотнул. — Ну и я могу видеть спектр душ. Да и на твоем кольце имя твоё написано, читать только надо уметь, что там по ободу пишут. — орк протянул руку и аккуратно ткнул кончиком здоровенного ногтя в поросшие мелкими кристалликами нечитаемые глифы на массивном кольце. — Неважно, как тебя называют при рождении, но так или иначе ты всегда возвращаешь себе если не память, то хотя бы своё имя. Нимус.

Эофолец едва ли смог сдержать эмоции: раз за разом он сталкивается с упоминаниями о его прошлом, которое он… не помнит. Снова и снова, разные разумные или, что хуже, сородичи узнают его, но, осознав его провалы в памяти, вежливо отступают в тень, дозволяя мучиться непониманием и невозможностью как-либо пробудить в себе утерянную память. Потому… Сказанное он обдумает позже. Орк лишь подтвердил то, что он успел узнать о себе, но впервые кто-то настолько откровенно и в лоб заявляет ему о прошлых… жизнях. И о том, что он… снова всё забыл.

Снова!

Словно они встречали не единожды!

— Мы были знакомы?

— Были. — орк ответил охотно. — Ты меня терпеть не мог.

Нимус удивленно вздернул бровь.

— Я тогда был редкостным… мудаком. — честно ответил тот, но коварная ухмылочка исказила губы. — Нечто среднее между высшим эльфом и сидом. Такая же высокомерная сволочь. Но красивая. — мужик рассмеялся хриплым низким смехом. — Но, видать, у Кузни есть свой юмор: не впервые после смерти рождаются теми, кого ранее едва терпели. Я тогда орчил вообще за животных раньше считал. Теперь вот сам… — мужик откинулся на спинку уныло скрипнувшего стула и развел руками. — Зато, парни говорят, я стал проще в общении и приятнее.

Нутарэ по-мелкому улыбался, хитро глядя в мрачное лицо напарника, но не говорил ни слова, позволяя своему другу вновь и вновь ступать на угодную ему тропу, которая с удручающей периодичностью ускользала.

— Да и этот… эта ваша девчонка, — орк вновь качнулся к столу и постучал пальцем там, где ещё недавно демонстрировались иллюзии, — женщин не любил, да и людей тоже. А теперь-то? Мало того, что человеком родился, так еще и баба!

Почему-то это его несказанно забавляло. Настолько, что мастер жизнерадостно и весело заржал в голос.

— Ладно, мужики. — проржавшись, он вытер скупую слезу и вернулся в работе: — Узнали, что хотели?

Нимус коротко кивнул: наступила самая… сложная часть.

— Так чем платить собрались? — цинично полюбопытствовал громила. — Только давайте без этого вашего хаоситского адаманта: у меня его столько, что я скоро из него облицовку делать на базе начну и двери отливать.

Расплачиваться адамантом — самое простое, что они могли бы предложить, ведь добывается этот особый металл только в зонах Хаоса, и не всегда в стабильных.

— У вас есть пожелания или предпочтения? — ровно спросил Нимус.

Орк долго смотрел ему в глаза, чуть сощурившись и словно что-то сравнивая. Его не подгоняли с ответом, не задавали лишних вопросов, предпочитая ждать и надеяться, что озвученная оплата окажется подъемной.

— Вот если б ты всё помнил, я б у тебя твои камешки б попросил. — наконец, нарушил молчание мастер. — Но… если б ты всё помнил, ты б мне их не дал. И заказ бы такой в Гильдии не оставил. Потому что глифы эти тебе хорошо знакомы. — орк ухмыльнулся.

Нимус приподнял бровь в сдержанном любопытстве.

— Я их знал?

Ухмылка стала шире, клыкастее и паскуднее.

— Нет. Ты их не знал и ими не пользовался: ты впервые родился, когда они уже давно вышли из обихода.

— Тогда откуда бы я их знал? — ему требовалось всё больше и больше труда, чтобы не высказывать то, что само просилось с языка.

— Ты их видел. — неожиданно-серьезно произнес орк. — Каждый день, когда ты был на… своем месте. — в последний момент громила поправился, не позволив соскочить с языка привычному обороту. — Полагаю, ты даже знал, что именно они делали.

Следующий вопрос казался очевидным. Он буквально напрашивался сам собой, но… Нимус не озвучил его. Не смог заставить себя вновь ступить на новую тропу неопределенности и сомнительной ценности. Зато его озвучили вместо него:

— Они были знакомы? — неожиданно произнес Нутарэ, глядя куда-то вдаль.

Орк хмыкнул.

— Это вопрос или утверждение?

Синие глаза сфокусировались на хитром зеленокожем лице рослого громилы, хаосит мелко улыбнулся самыми кончиками губ.

— Полагаю, я могу претендовать на утверждение. — улыбка стала шире.

На что мастер лишь развел руками, не считая необходимым озвучивать очевидный ответ вслух.

— Судьбе свойственна ирония. — тяжелый бас пророкотал в некоторой задумчивости. — А нити на полотне Вероятного рано или поздно, пересекутся вновь и вновь. Даже если пройдут миллионы и миллиарды лет. Но что такой срок для тех, кто живет раз за разом. — и вновь острый взгляд хищных желтых глаз стрельнул на мрачного эофольца. — Я хочу это видеть. — не меняя тона и интонации припечатал древний мужик.

Нимус моргнул, удивленно дернул головой.

— Это моя цена. — мягко, как для идиотов, пояснил громила.

— Ты хочешь наблюдать за ан’агарумм? — решил все же уточнить Нимус.

— Да. Именно этого я и хочу. — тон не подразумевал отказа. — Наблюдать за всем этим с удобного места в вашем тактическом зале, если он у вас есть. Когда ещё удастся поглазеть за вашими играми, а?

Нимус лишь устало вздохнул: спорить — бессмысленно, торговаться — еще бессмысленней, потому как им нечего предложить этому существу чего-то такого, что могло бы быть для него хоть немного ценным. Разве что, работу Творца. Или какую-то помощь от Доминиона. Но… нужна ли такая помощь этому существу?

— Я не буду у вас сидеть постоянно. — отказ даже не рассматривался, и мастер априори считал, что ему дадут то, что он потребовал. — У меня полно дел, но… пока я полностью свободен и хочу поглазеть за тем, что у вас происходит. Что там за домен такой у вашего протеже, раз его поиск замены для ритуала показал именно… её. — на местоимении орк чуть запнулся.

Нимус едва удержался от сомнительного вопроса, как долго этот колоритный персонаж будет составлять им компанию в Домене и как долго он будет желать удовлетворять своё любопытство за их счет, поскольку именно сейчас в нем говорила природная вспыльчивость и гордость. Но вспышка раздражения промелькнула так же стремительно, как и возникла, выметенная здравым смыслом и расчетливостью: пока мастер будет «гостить» в Домене, у них будет немало возможностей для разговоров. Кто знает, что произойдет за это время? Кто знает, что расскажет это неоднозначное, бесконечно-древнее существо, скрывающееся за обликом орочьего громилы? Кто знает, чем закончится их знакомство? Разойдутся ли они после завершении Игры, останутся приятелями или, возможно, даже дойдут до некоторой формы… дружбы?

— Мы хотели побыть на Кольце еще несколько дней. — мягкий голос Нутарэ тек подобно сладкой патоке, столько в нем было сытого удовлетворения результатом этой встречи.

— Прекрасно! Я как раз закончу свои дела. — орк широко улыбнулся и без паузы представился: — Громхар. Я свяжусь с вами через трое общих суток.

— Мы будем ждать. — так же мягко и доброжелательно отозвался Арэ.

На этом орк встал, подхватил меч и, не прощаясь, покинул переговорную комнату, весело мурлыкая какую-то песенку на языке, от одних звуков которого начинали ныть зубы и ломить в висках.