• Nytare & Liziel

• mass effect

ME2_2.docx

ME2_2-4.docx

* * *

Вызов от Удзана Сурда поймал нас на выходе во внутренний двор: инструментрон запиликал, показывая имя абонента и его выразительную рожу. Цветную! Спектровское устройство радовало меня каждое использование нормальным интерфейсом, полноцветностью и отсутствием противной мелкой ряби на мерзком рыжем экране. Вот и сейчас я искренне наслаждалась возможностью беглым взглядом определить, кто из кроганов со мной связался хотя бы по цвету гребешка, раз на рожу они были пока еще практически одинаковыми.

— Шепард на связи. — ответила я на вызов.

— Мы привели саларианцев. — после характерного причмокивания произнес рослый громила. — В пятом блоке содержания, Спектр.

Пятый блок… я бы еще знала, где это.

— Поняла. Сообщите Элисане о доставке саларианцев.

Кроган коротко кивнул и отключился, уже стабильно не утруждая себя лишней словесной мишурой. В этом черепашки удобны.

— Найлус, ты знаешь, где этот пятый блок? — погасив экран, я подняла взгляд на спутника.

— Как и ты — теряюсь в догадках. — промурлыкал он, чуть щуря на ярком солнце зеленые глаза. — Однако, полагаю, наша милая азари должна это знать.

Темная рука взлетела в выразительном взмахе, указывая направо в сторону лабораторного крыла, откуда уже спешила к нам синекожая красавица, несущая в левой руке небольшой металлический бокс. Пока мы дружной компанией неспешно прогуливались в сторону двора в ожидании доклада кого-то из Мастеров Войны об успешной доставке саларианцев, матриарх успела сбегать в свою лабораторию, достать необходимое вещество из хранилища и приготовить всё необходимое для экспресс-допроса.

Когда это необходимо, Элисана действует по-военному быстро и не тратит время на бесполезные слова и метания.

— Спектры. — азари догнала нас, резко выдохнула, восстанавливая сбитое спешкой дыхание. — Вам уже сообщили, куда привели подо… саларианцев?

Я согласно кивнула.

— Некий пятый блок содержания.

Женщина нахмурилась, что-то прикидывая, а потом мелко кивнула сама себе, бросила на нас рассеянный взгляд и сухо произнесла:

— Следуйте за мной. — после чего пошла куда-то через двор очень быстрым шагом на грани с бегом.

Наверное, люди и правда соскучились по нормальной работе и по какой-то цели, потому как мне сложно было представить, почему еще местный гарнизон с таким ажиотажем проникся происходящим. Сейчас, следуя за нашей, уже — нашей азари, я отчетливо замечала поднимающийся азарт и какое-то нездоровое оживление. Да, разумные реагировали по-разному: кто-то нервничал, кто-то откровенно психовал, а кто-то, наоборот, словно очнулся от сумрачного липкого сна и теперь с каким-то недоумением и детским ожиданием чуда смотрел по сторонам.

Не знаю, что стало причиной.

То ли спешное отбытие Властелина, улетевшего без лишних спецэффектов, но на волне откровенной ярости, направленной на кого-то другого, но не на них всех. То ли слухи про состояние хозяина базы, отлеживающегося в собственном крыле под присмотром Элисаны, которую хоть и здраво опасались, но которой верили и в ее профессионализме не сомневался даже самый распоследний кроганский малолетка. То ли мои слова про будущую работу, то ли вообще наше дружное явление и последовавшая после встряска так повлияла на разумных. Не знаю. Но те, кто не пожелал покинуть базу и сбежать, они начинали ощущаться иначе. Словно с них медленно осыпалась ранее беспросветная безнадежность и какая-то бессмысленность всех их действий.

С каждым часом эти различия становились явнее. Нас узнавали. Нас провожали взглядами. Все! И представители видов Пространства Цитадели, и геты, молчаливо присутствующие и вроде бы никак не проявляющие своего отношения к происходящему, но их постоянное внимание стало нашим бессменным спутником, куда бы мы ни отправились в пределах периметра базы, они следили за нами неотрывно. И все чего-то ждали!

— Сюда. — Элисана коснулась карточкой сенсора дверного замка, индикатор сменился на зеленый, массивная дверь скользнула в сторону, открывая нам путь куда-то во внутренние этажи базы, ведь двор был лишь крышей для массивного практически монолитного строения, целиком заполнявшего внутреннее пространство стен. И только в одном месте был сохранен выход скальной породы: его использовали как внутреннюю причальную площадку для кораблей легких классов.

— Насколько велика база? — тихо спросила я, когда мы вошли в прекрасно освещенный широкий тамбур лифтовой площадки.

Азари тронула нужный символ минус восьмого уровня, двери неспешно закрылись, и массивная платформа мягко пошла вниз.

— Три яруса под поверхностью внутреннего двора — это наземные части, ограниченные стенами. И еще семь под землей. — любезно ответила она. — Там располагаются основные технические зоны, машинный отсек с силовой станцией и всеми системами базы, зоны удержания для подопытных, часть лабораторий и мастерских, а также внутренние ангары, в которых хранятся боты и катера.

Лифт остановился на нужном этаже, двери распахнулись, выпуская нас в просторный коридор, освещенный уже привычными световыми панелями. На стене возле выхода из лифта висела табличка с планом этажа без лишних подписей, но с циферными обозначениями всех помещений, а чуть дальше коридор вливался в просторный квадратный зал с постом охраны и какими-то офисными стойками с мелким барахлом, возле которых стояли бессменные автоматы с водой и мелким перекусом для тех, кто не выползает из лабораторий в столовку.

К моему удивлению, здесь оказалось довольно оживленно: в своеобразном холле помимо троих кроганов и двоих турианцев при оружии, сновали разумные в характерных форменных одеждах. На наше прибытие дружно повернулись, но, опознав Элисану, служащие тут же потеряли к нам явный интерес и старались не пялиться совсем уж откровенно. Хотя… на нас всё равно глазели, ведь слухи о явившихся в урагане Спектрах дошли до многих. Что удивительного в том, что мы стали главной темой всех сплетен? Ведь за долгие годы здесь ничего не менялось.

— Здесь довольно просторно. — тихо сказала я, когда мы вошли в холл.

Я откровенно глазела по сторонам, совершенно не смущаясь и не пытаясь выглядеть вежливее и культурнее, чем есть. Я никогда ранее не бывала с такого рода местах, а потому мне было всё интересно. Новерия не в счет: там лабораторный комплекс был разрушен и больше напоминал заброшенные руины в каком-то постапокалипсисе, чем действующую лабораторию. А здесь всё целенькое, даже персонал живой и занят непосредственной работой, а не щемится за спинами бойцов в попытках выжить.

Справедливости ради стоит заметить, что глазела не только я: Аэтера тоже с интересом разглядывал интерьер и настороженных разумных. Ведь эту базу не только я считала нашей общей собственностью, неважно, будет с этим согласен ее реальный хозяин или нет. Даже Гаррус был заинтересован, и только Найлус оказался равнодушен.

— Эта база считается самой крупной на планете, хотя по суммарной площади она уступает питомникам кроганов и генетическим лабораториям, в которых их выращивают. — в Элисане неожиданно включился экскурсовод. — Но по полезной нагрузке и по разнообразию она действительно крупнейшая и менее специализированная.

— Сколько здесь реально разумных? — тихо спросила я, откровенно разглядывая интерьер и народ.

— За все время существования базы — почти десять тысяч. — со вздохом произнесла азари, а я изумлено выдохнула от такой цифры. — Но за семь лет подавляющая часть персонала… пострадала из-за чрезмерного влияния Властелина.

— Вы хотите сказать — тронулись умом? — уточнила я вежливый оборот.

Женщина вновь вздохнула.

— Симптомы были различные, но, если обобщить, — да.

Об этом и в каноне что-то такое было. Ну, если бы я не придушила ту малохольную азари, она бы жаловалась, что ее предшественник сошел с ума и стал подопытным. Вроде бы такое было, но… с каждым днем память о каноне все призрачнее и призрачнее, словно разрушение Цитадели несколько повредило эти знания, и в голове осели только важнейшие вехи.

— Сколько осталось сейчас?

— Без учета тех, кто готов покинуть базу? — въедливо поинтересовалась ученая.

— Без них.

— Шесть сотен. — ровно произнесла она. — Не считая кроганов и бойцов: они к влиянию Властелина оказались менее чувствительными.

Это она так вежливо высказала предположение, что то ли бойцов Властелин бережет как полезных, то ли в них мозгов нет, чтобы было с чего сходить?

— Но на вас Властелин не оказал настолько радикального воздействия. — негромко произнес Найлус.

Элисана бодро прошла холл и свернула в боковой проход.

— Это… не совсем корректное высказывание, Спектр. — наконец, ответила она, когда мы вновь оказались в уединении очередного лифта. — Влиянию Властелина подверглись мы все. Однако, по некоей причине, на части из нас его воздействие приняло… нестандартные формы. Если говорить обо мне, то влияние Властелина утратило свое давящее и губительное воздействие, стоило мне окончательно выбрать свой путь в будущем и откинуть лишние сомнения и тревоги. Отчего возникло предположение, что сила его… воздействия зависит от лояльности к нему и к его… — красавица запнулась, осторожно подбирая слова.

— Избраннику. — подсказала я, чуть улыбаясь. — Полагаю, это будет самым верным определением.

— Вероятно, — да. — согласилась она. — Однако, за все время я так и не приблизилась к пониманию мотивов этого существа. Как и причин, по которым он избрал Спектра Артериуса для неких своих целей.

— Как и мы все…

Лифт качнулся, останавливаясь на нужном нам уровне. Мы прибыли в зоны содержания. Или, попросту, в тюрьму и в местный обезьянник для тронутых умом. Двери распахнулись, открывая нам проход в сумрачный однотипный коридор. Он был освещен так же ярко, как и предыдущие, но что-то в его атмосфере было не так, отчего он казался… мрачным. Но то ли это игры уже моего разума от понимания того, куда он ведет, то ли доносящиеся до нас приглушенные стенания и крики добавили красок для воображения. Наверное, для создания антуража это всё было бы прекрасно и уместно, и, бери я это место штурмом, я бы прониклась ужасом и беспощадностью творимого и окончательно бы удостоверилась, что Сарен — чудовище, как это должно было быть по замыслу разработчиков игры-прародителя, но…

— Пристрелите их всех. — ровно приказала я, слушая приглушенную какофонию воплей разной тональности и голосов.

Гаррус мелко вздрогнул. Аэтера наоборот, согласно кивнул, вслушиваясь в бессвязные крики.

— От них нет практической пользы: их бессмысленно изучать. Им просто сломали рассудок ментальным давлением, а знание того, что именно им Назара повредил в голове, никак не приблизит вас к пониманию сути этого процесса.

Азари помрачнела, бросила осторожные взгляды на моих спутников, и если Гаррус с его распахнутыми в шоке глазами еще хоть какие-то надежды подавал, то Найлус был безразличен к страданиям этих существ. Аэтера же…

— Разрушенный рассудок не поддается восстановлению. — ровный голос асура прозвучал приговором. — Сохраняя им жизнь, вы продлеваете их страдания.

— Аэте прав: они находятся в своем личном кошмаре каждое мгновение существования. — добавила я, глядя женщине в глаза. — Сумасшествие не лечится. Потому — пристрелите их.

— С этим вам стоит обратиться к кроганам. — Элисана ответила с тяжестью в голосе и со спорными чувствами. — В них вовсе нет сочувствия к этим бедолагам…

— А в вас? — тихо спросила я.

— Я с ними работала. — в мягком голосе просочилась усталость. — Они все сошли с ума на моих глазах, и это было… тяжелое зрелище, Спектр. Ведь все мы ждали, кто станет следующим.

Жизнь под тенью Властелина…

Понять, что пережили обитатели этой базы — сложно. Сложно для тех, кто никогда не видел, как кто-то теряет рассудок на глазах, а ты можешь лишь беспомощно за этим наблюдать, будучи не в силах помочь. Но… такова плата за пребывание в этом месте. Такова плата за сомнения и за… бесполезность в глазах древнейшего существа.

Наверное, у Назары были свои мотивы для такого молчаливого террора. Или так выглядит его безразличие к жертвам своего воздействия? Но ведь для некоторых он был более милостив, чем для тех, кто заходится криком и невнятными словами в камерах где-то дальше по коридору…

— Но вы не стали «следующим». — мягко сказала я в тщетной попытке ободрить эту сильную духом женщину. — Наверное, была причина, по которой вас пощадили. Чем-то вы отличались в его глазах от тех, кто для него лишь «рудиментарные существа из плоти и крови». Так он выразился…

— Он нас презирает… — тихо выдохнула на озарении ученый.

— Есть за что.

Элисана взглянула мне в глаза. Какое-то время она молчала, пристально всматриваясь в меня.

— И вы тоже… — мелодичный голос дрогнул.

— Есть за что… — всё тот же беспощадный ответ.

— Но не все такие…

— Не все.

Были бы такими все, меня бы здесь не было. Как не было бы оттягивания приговора.

— Нас ждут. — мягко укорила я.

— Вы правы… — красавица устало повела плечами, отвела глаза. — Полагаю, то, что мы вскоре услышим, лишь укрепит вас в верности вашего мнения относительно нас всех…

— То, что мы услышим, не станет для меня великим откровением. — я легко коснулась изящного плечика, отчего азари мелко вздрогнула. — И не обобщайте: в галактике достаточно тех, кто является украшением своего вида. Надо лишь счистить окружающее их дерьмо, и тогда, возможно, у нас будет больше шансов на выживание перед взорами Старших.

Элисана покачала головой.

— Вы знаете больше, чем говорите, Спектр.

— Все мы знаем больше, чем говорим. — я улыбнулась. — Разве важно, что мы знаем и говорим? Важно только то, что мы делаем. Потому как можно знать всё и говорить красивые, даже правильные слова, но плыть по течению как дерьмо по реке. И тогда не важно, каков ты внутри. Потому, радость моя синяя, пора бы нам что-то делать, а не покачиваться на поверхности в попытках не утонуть.

— Вы предлагаете начать с допроса оперативников ГОР? — ирония блеснула в прекрасном голосе.

— Да. Потому как они уже сделали слишком много того, за что нас считает выбраковкой древний Наблюдатель. — я вздохнула. — Сложно беречь мир в галактике, когда так много уродов хотят его разрушить.

Азари вновь начала улыбаться.

— Вы красиво говорите, Спектр. Мне даже нечего вам возразить. Вот только есть у меня сомнения, что вас так волнует мир в галактике.

Сомнения у нее есть…

— Элисана, меня волнуют исключительно дорогие мне разумные, но, чтобы они могли жить, мне приходится спасать шкуры совершенно никчёмным существам, которые моего милостивого поступка не оценят и осудят в благодарность за то, что я делаю для их благополучия. Такова правда моей работы. А ваша работа прямо сейчас в том, чтобы я получила нужную мне информацию с минимальным насилием.

— Что в моих силах. — красотка покачала чемоданчиком.

Где-то за стеной громко и протяжно завизжали. На одной ноте, надрывно, с диким ужасом, звенящим в каждом мгновении пронзительного крика. Звукоизоляция этого места была на высоте, но все равно надсадный ор донесся до разума, дернув по телу раздражением.

— Вероятно, вы правы… — Элисана дернула плечиком. — После допроса я отдам необходимые распоряжения, и все непригодные… особи будут ликвидированы. Если не возражаете, те, кто подходит для работы, я оставлю для лабораторного использования.

— На ваше усмотрение.

Мне бледно улыбнулись и милостиво взмахнули ладошкой:

— Нам сюда.

Пятый блок содержания оказался довольно просторным сектором тюремного блока: центральный восьмиугольный двухэтажный внутренний отсек вел к пятнадцати камерам по восемь на втором и семь на первом этажах. Кто содержится в каждой из них было прекрасно видно через силовую завесу, надежно запирающую заключенных в персональном отсеке. Но на случай потери питания сразу за силовым полем темнели тонкие полимерные прутья диагональной решетки. Чисто так, на всякий случай. Вдруг кто-то повредит энергоцентраль? Тогда пропадет удерживающее противовесы поле, и решётки автоматически упадут. Ну или если содержание предполагается длительное, то закрывают сразу на решетки, а силовое поле используется, если предполагается частое использование пленников или их краткосрочное удержание. Как в нашем случае.

В самом блоке нас терпеливо дожидались пятеро кроганов, все как на подбор — древние и сильные Мастера Войны, все — матерые и поразительные злобные. И все очень сильно нас ждут, чтобы получить возможность услышать допрос горовцев. Из знакомых мне был только Удзан Сурд, еще четверых я не видела, но они, похоже, очень хотят познакомиться. Вон как оживились, стоило только нашей компании войти в блок удержания. Да и пойманные саларианцы тоже перестали изображать высокомерный стоицизм и подошли ближе к силовой завесе.

— Спектр. — без лишнего бла-бла выдал Сурд, стоило нам подойти. — Мы переловили всех. — рослый громила причмокнул, зыркнул на свою добычу. — Троих убили — проблемные были. Шестерых добили — поломанные после тайфуна, везти было сложно.

Н-да… А если бы мне надо было Киррахе дружить и сделать его союзником? Как я бы это сделала после того, как они у него почти десяток бойцов пришибли? Ну хоть сразу отчитался о количестве наделанных трупов. Которые, кстати, они тоже приперли, но сгрузили в местный морг при лабораторном комплексе в медицинском крыле. Об этом сообщил второй кроган с черным гребнем.

Впервые вижу крогана с черным гребешком…

— Капитан Киррахе выжил, надеюсь? — ровно спросила я, хотя и сама знаю, что выжил: вон он, стоит у стены и мрачно на меня смотрит.

Кроган мне не ответил вслух, только коротко кивнул. Как он узнал, выжил нужный мне мужик или нет — не знаю: копаться в голове крогана мне было лениво, да и надобности особой не было: ответ уже у меня был, хоть отличить одного саларианца от другого довольно сложно с непривычки, но Киррахе был единственный с синими пятнами ороговевшей кожи на голове и на рожках. Или как там эти уплотнения на коже называются? Досье на сего бравого капитана у меня не было, как не было никакого его изображения, однако, беглое ментальное сканирование быстро дало результат и из почти четырех десятков выживших саларианцев я безошибочно нашла единственно-нужного.

— Давайте сюда этого деятеля. — я мило улыбнулась настороженно глазеющему на меня саларианцу. — Надеюсь, капитан, мы обойдемся без ненужного насилия и подручных средств, и поговорим как разумные… существа.

На это я вообще не надеялась.

— Открывайте.

Вот что мне нравится в кроганах, так это оперативность, с которой они работают, и абсолютная беспощадность. Никакого нытья про негуманность, жестокое обращение с пленными и прочее. Какая, к ебеням, гуманность, если эти рогатые красавчики поколениями травят их народ генофагом и убивают детей десятками тысяч? Вот и сейчас эти на удивление проворные громилы сняли силовую завесу и быстро разделили сплотившихся было саларианцев на группы, прекрасно обходясь массивными кулаками и грубой силой пресекая любое сопротивление.

— Не этот. — на мой громкий голос громила с зеленым гребешком отшвырнул тощего салара в сторону. — Вон тот, с синими пятнами на голове и зеленой кожей.

Кроган сплюнул, протолкался сквозь саларианцев и без какого-либо усилия выдернул нужного мне мужика из толпы его подчиненных как котенка из корзинки. А всё сопротивление сломалось на грубой физической силе и на нескольких тумаках, буквально отшвырнувших тощих существ от массивного Мастера Войны.

Разница в габаритах всегда решает, как ни крути. Это ж не игра, в которой размер — это только хитбокс. В жизни всё иначе… И кроганы не зря вздрочнули всё Пространство Цитадели, не сильно при этом вспотев. Только на турианцах сломались чисто потому, что те настолько же физически сильные и довольно тяжелые из-за физиологических особенностей. А саларианцы… они мелкие, легкие и для кроганов слабы как дети. А все попытки оказать сопротивление или как-то ударить крогана…

Н-да…

В итоге саларианцев вновь запихали в камеру и закрыли силовую завесу. Некоторых немного помяли, кому-то даже что-то вроде как вывихнули или сломали. Неважно. Зато Киррахе вот он, стоит передо мной. Даже без наручников или чего-то, что сковывало бы его движения. Толку от них?

— Капитан. — я мило улыбнулась большеглазому существу, смотрящему на меня как на кусок говорящего говна. — Не могу сказать, что рада вас видеть, но раз вы оказались столь любезны, что прибыли на эту планету…

— Избавьте меня от лишних слов. — резко произнес саларианец довольно высоким голосом, характерным для его народа. — Вы. Спектр. Человек.

— Слышали уже, да.

Салар лупнул глазами и чуть дернул губой.

— Я полагал, это дурная шутка. — вежлив прям как Анолеис, чтоб ему… — Но вы здесь. На Вермайре. На базе отступника. Вы с ним?

Надо же… решил, что может меня сперва искупать в дерьме, а потом допрашивать… Прекрасное начало нашей беседы… Может, стоит сразу перейти на химию и поберечь свои нервы?

— Капитан. Вы меня изумляете. — я покачала головой, глядя в большие темные глаза вконец оборзевшего существа. — Я не совсем понимаю вас и то, что вами движет. На что вы рассчитываете, откровенно хамя тому, кто взял за труд с вами хотя бы попытаться поговорить? Или вы ждете некоей гипотетической помощи от Совета?

На этих словах саларианец чуть поджал губы. Помнится, было что-то такое в каноне. Какой-то сигнал о помощи, что ли, по которому игрок вообще находит этих мудаков на пляже.

— Я вас порадую: это нас Совет Цитадели отправил на Вермайр, чтобы мы разобрались с тем, что здесь творится.

Киррахе откровенно… растерялся. Хоть внешне это было не особо заметно из-за непонятной мимики, однако, эмоции не лгут. Он был в растерянности. Я — определенно не то подкрепление, которое он бы желал увидеть.

— Эта планета, насколько мне известно, принадлежит Спектру Артериусу. Потому у меня закономерный вопрос: что вы здесь делаете?

Тот поток бредятины, которую выливал в уши игровой Киррахе, я помню довольно хорошо, как и странную мотивацию его действий. Да, по игре в разрезе всей и без того сомнительной истории с травлей Артериуса, это все смотрелось и слушалось еще хоть как-то удовлетворительно и не выбивалось из контекста всего общего бреда. Но в условиях реального мира…

— Объясните мне, капитан, что делает группа саларианского ГОР на планете Спектра Совета? Как вы объясните ваши попытки нападения на моих бойцов?

На эти вопросы я и не ждала ответов, потому как их быть не может. Киррахе нечего делать на Вермайре по закону, ведь это — нейтральная территория, более того — частная территория, принадлежащая Спектру Совета. Предъявить что-то Сарену невозможно по той же причине: он Спектр, а они неподсудны и могут творить что угодно и как угодно, пока это всё подходит под определение «сохранения мира в галактике».

Оперативник ГОР ничего не может законно сделать Спектру Совета.

Ни-че-го!

Хуже то, что из-за меня все его попытки собрать какую-никакую бомбу и как-то повредить лабораторию, недавно окончательно развалились на его же глазах, а теперь он стоит передо мной и ничего не может с этим сделать.

Я ему даже сдохнуть не позволю, пока он не даст мне все нужные ответы.

— Полагаю, искренности и честности мне не стоит ждать, как и ответов вообще. — я вздохнула, вновь покачала головой.

Киррахе гордо молчал, источая презрительность вкупе с безнадежностью, но он был гордый, смелый, сильный и… откровенно проблемным мужиком, который ради выгоды собственной расы подставит кого угодно.

— Элисана, солнце наше синее. Будь любезна…

Азари молчаливо присела, поставила кейс на пол, открыла его и достала уже заряженный инъектор. От вида сего девайса Киррахе ощутимо напрягся, но…

В общем, пара кроганов решили вопросы сопротивления и нежелания одного саларианца сотрудничать, а инъекция, вкатанная точной рукой нашего научного светила в тощую шею, поставила точку на всех попытках бравого капитана геройски молчать и делать из себя великого мученика и стоика. А когда взгляд больших темных глаз «поплыл», тело обмякло, а сам саларианец безвольной амебой растекся на ступеньках, я передала право допроса Найлусу.

Ему было, о чем спросить неспособного умолчать или солгать офицера ГОР. Информация полилась полноводной рекой, направляемые короткими простыми вопросами. Иногда в допрос вмешивался Гаррус и кроганы. Пару раз даже Элисана не удержалась и спросила о чем-то мне непонятном. Ответ ее шокировал до глубины души и остатки жалости у милого матриарха испарились подобно воде в кратере действующего вулкана.

Я особо не вслушивалась в этот поток информации: большинство рассказанного касалось событий, мне неизвестных. Или личностей, о которых я не слышала и не знала. Какие-то операции, непонятные мне дела и события, о которых я даже не слышала. Реальность достаточно развилась, чтобы весь мир достроился как положено, а потому у моих мужчин было что спросить у капитана Киррахе. Как было что спросить у кроганов, которые мрачнели с каждой сомнительной плюхой говна, щедро выливаемого опытным и хитрым командиром довольно успешного отряда.

Наверное, я давно не слышала такого потока сомнительных откровений. Я даже не была уверена, что хочу знать про все эти лаборатории, контракты с работорговцами, списки диверсий и оплаченных террористических актов, часть из которых выполняли разномастные банды, часть — незабвенный «Цербер», а часть сами оперативники ГОРа, подставляя других и переводя ответственность на совершенно невиновных разумных. Жаль только, Сарен не может присоединиться к этому празднику откровенностей, но держать взаперти хитрожопого Киррахе пару месяцев, которые мне понадобятся для лечения легенды Спецкорпуса, я бы не рискнула. Разве что в управляемой коме. Чисто так, для нашей же безопасности. Но, думаю, он нас простит, а запись, которую вели все мы, даст ему много компромата и полезной информации.

Допрос шел несколько часов. Я даже потеряла течение времени, пока мне на инструментрон не пришло сообщение от Краса о том, что корабли с беглецами готовы отправляться, но без моего присутствия и разрешения он не даст добро на старт.

— Я разберусь. — тихо сказала я Найлусу, сворачивая окно вызова. — Продолжайте допрос. Полагаю, это важнее отправки пары сотен бегунов.

Напарник сумрачно кивнул и вернулся к допросу:

— Капитан, что вам известно о происшествии в колонии на Травеси Три?

В ответ саларианца я не вслушивалась: узнавать раньше времени о проведенных экспериментах я пока не хотела. Это Элисана должна присутствовать при допросе и вовремя поддерживать уровень доверительной эйфории у нашей жертвы, и неважно, что к вечеру он помрет от отказа печени. То, что я уже услышала… смерть капитана будет довольно… щадящей, пусть и совсем непафосной и негеройской.

— Я знала, что услышу кучу дерьма, но я недооценила его качество и количество. — тихо сказала я, когда за нашими спинами захлопнулись двери лифта.

Асур положил мне ладонь на плечо, чуть сжал пальцы в поддержке.

— Мне будет тяжело найти причину, по которой Пространство Цитадели должно получить шанс на выживание… — я смотрела на сменяющиеся цифры, а в голове царил тугой вакуум.

Аэте улыбнулся.

— А оно этот шанс получит?

— Пока не знаю. — я улыбнулась в ответ. — Не одним Пространством Цитадели, как говорится…

Тихий смешок древнего монстра совпал с пиликаньем лифта.

— Ладно, посмотрим, что нам Сарен расскажет. А там уже будем думать, как решать этот ребус на выживание всея Пространства Цитадели… если мы к тому времени не придем к единому решению, что спасти его обитателей можно только развалив тут все.

— Сарен не сторонник радикальных решений. — резонно заметил асур.

При всей его одиозности — да. Тут Аэте совершенно прав. Но… без радикальных действий не получить радикального результата, а полумеры в нашей ситуации не спасут.

— Знаешь, Аэ, если ничего не менять, то не получить эффекта. Если позволять всем вокруг жить как они живут, то никаких изменений не произойдет. — мы прошли холл быстрым шагом, провожаемые пристальными взглядами бойцов. — А если не будет никаких изменений, то рано или поздно Назара разочаруется окончательно, и тогда…

Что будет «тогда» я уточнять не стала.

— В любом случае, он прав: Цикл не может быть нарушен. Что-то всегда происходит, и любая цивилизация и государство рано или поздно разваливается: от старости, от внутренних тёрок, от внешней угрозы или от какого-то политика или одиозного деятеля, несущего перемены. Развалится и Пространство Цитадели. Или от собственных внутренних политических дрязг, или из-за внешнего удара, или от какой-то войны, неважно, вооруженной или информационной. Всегда может всплыть какая-то куча вонючего дерьма, которая поднимет волну негодования.

— Как информация о новом штамме генофага? — ирония скользнула в бархатном низком голосе подобно монстру в темных глубинах.

Я остановилась у входных дверей, подняла на него взгляд. Аэтера улыбался. Искренне, весело и с непередаваемой иронией в ярких фиолетовых глазах.

— Как информация о генофаге. — я улыбнулась в ответ. — От нас зависит, разнесут ли наши Мастера Войны эти сведения по своему народу и начнутся ли новые Кроганские войны из-за деятельности капитана Киррахе на Тучанке… А там, кто знает. Возможно, в этот раз Иерархия останется глуха к просьбам о помощи…

Аэте хмыкнул, открыл дверь, приглашая меня покинуть эту обитель скорой скорби и массовых смертей.

— Кто знает…

Яркое дневное солнце резануло по глазам, вынуждая зажмуриться, но после тяжести блока содержания гомон внутреннего двора успокаивал вздроченные нервы, аромат моря и свежей зелени сбивал медицинский привкус с языка и вязкую стерильность внутренних лабораторных помещений.

— Спектр Шепард! — вибрирующий голос Краса донесся откуда-то со стороны, а через мгновение он сам появился, выйдя из-за прикрытия опоры командного центра и быстрым шагом направился к нам. — Корабли готовы к отправлению.

— Прекрасно. — настроение у меня резко пошло вверх, словно я вышла из-под давящего пресса. — На кораблях есть ваши люди?

— Только пилоты и техники.

Я довольно щурила глаза, подставляя лицо приятному теплому вечернему ветерку, дующему порывами с океана.

— Замените их на гетов. Извозчиков им никто не обещал. Я им вообще ничего не обещала кроме возможности взлететь. — я улыбнулась сумрачному турианцу. — А поднять корабли с планеты и геты вполне в состоянии, как и довести до реле. Дальше уже — не мои проблемы.

Крас спорить не стал: тронув передатчик, он отдал несколько приказов, а потом жестом пригласил нас следовать на командный центр. Он все равно не одобрял мое распоряжение отпустить всех желающих с планеты, здраво опасаясь утечек информации, слухов, сплетен и кучи проблем, которые могут прийти после того, что эти красавчики понарассказывают всем желающим задать вопросы. А такие будут. Взять тех же ГОР. Уверена, что и саларианские оперативники, и азарийские, да даже церберовские не упустят возможности полюбопытствовать, что тут творится.

Не зря говорят: ни одно доброе дело не останется безнаказанным… Так и это не останется без последствий.

Пока шла замена экипажа, мы дошли до командного центра и дальше ждали в молчании под тихий размеренный гомон персонала. Народ был занят какими-то делами, никак не связанными с отлетом бегунов, а потому во всей подготовке участия не принимали. Только уже непосредственно перед стартом кораблей Сатис снова решил уточнить:

— Вы уверены в своем решении, Спектр?

— Я уверена. Крас, пусть взлетают.

Его это вообще не порадовало, но спорить он не стал: посыпались команды на пропуск кораблей для систем ПКО, далее диспетчер дал отмашку, и два корабля с желающими покинуть базу, наконец, медленно поднялись над причальной площадкой и начали набор высоты. Сатис рядом клубился недовольством и мрачным раздражением, и лишь Аэтера был спокоен как паковый лед. Я же стояла и смотрела, как темные тушки неспешно уменьшаются по мере удаления кораблей от нас, поглядывая на огромный монитор состояния защитных систем базы. Совсем скоро они достигнут границ зоны охвата систем ПКО и покинут гравитационный колодец планеты.

— Крас. — умиротворение плескало в голосе как соды океана.

Рослый турианец повернул голову, а я коротко и резко отдала последний на сегодня приказ:

— Сбить.

Желтые глаза расширились в изумлении, мужчина растерялся, тратя бесценные мгновения.

— Сбить их.

Крас очнулся от ступора. Раздались короткие команды. Одно из массивных оружий пришло в движение, разворачиваясь и поднимая толстую морду. Мгновение наведения… Выстрел. Выстрел. Выстрел. Только яркие голубые птицы с испуганными криками разлетелись со стен базы да где-то далеко вверху вспухли темные клубки взрывов.