Вначале для мы заехали в гостиницу, сложили вещи, подготовились ко встрече с Коршунами, и вечером прибыли в бар Пинк Черри. Мне это не нравилось, потому что наши ребята могут лишний раз выпить перед матчем, но как часть стаи я не могу решать за всех. Особенно когда в спор вступают девушки.
После поездки в автобусе все были напряжены. Они хотели снять накопившийся перед игрой стресс, но унылые стены гостиницы этому не способствовали. Девочки начали жаловаться, что в оплату комнате не включено питание. Включено оно все же было, но за отдельную плату. Новенькая Меган добавила, что здесь готовили отвратно.
Услышав подругу, Сьюзен Прайс тут вскочила с постели и забила тревогу, настойчиво объясняя Биллу всю важность накормить её адекватной едой, а не всяким «сраньем».
И с этого момента, как и в любой уважающей себя поездке, у нас все пошло не по плану:
— Сьюзен, детка, потерпи немного, мы же все-равно пойдем в бар через пару часов, не? У нас договор с Тоддом Миллером.
— И ты хочешь, чтобы я голодала целых пару часов? — бросает упрекающий взгляд, от которого Билл тут же сдается.
В итоге в бар Пинк Черри мы пришли чуть раньше, чем планировалось. Глобально обстановка не поменялась, ведь часть Коршунов уже сидела там. Зато девчонки радостно болтали на тему того, как оторвутся и выпьют перед матчем, чтоб «веселее болеть».
Парням приходилось кусать локти и поглядывать на веселящихся девчонок со стороны.
— Не знаю, как вы, но как только выиграем матч и выбьем из Коршунов бабло — я напьюсь в усрань.
— А я сейчас немного бахну…
— Эй, ты серьезно? — говорит Джош.
— Да, а что? Совсем немного не помешает, — пожимает плечами Билл.
А потом Билл получает упрек от Аманды и не пьет, но вот Скотт не выдерживает натиск.
Настоящее.
Мы идем дружной толпой по вечерним коридорам Метрополис Стейт.
— Увидимся на игре, — улыбчиво говорит Тодд, указывая нам вперед, — вон там раздевалка, не потеряетесь?
— Конечно.
— Отлично. Если что-то нужно будет спрашивайте.
Подхожу к оранжевой двери с черным, непроницаемым стеклом, и вставляю ключ. Открываю дверь толчком. Появляется гладкая стена из белой плитки, на которой я нахожу переключатель. Щёлк, и светодиодные панели на потолке четко и ясно освещают нам длинный коридор, удаляющийся до белой стены, внизу которой виднеется одинокая розетка. Пахнет моющими средствами. Пол блестящий тёмно-зеленый пол, стоят деревянные, с закругленными углами скамейки, — на вид очень опрятные; как в коттеджах, выстраиваются вдоль всей раздевалки, пять штук. Справа от скамеек тёмно-зеленые, как и полы, шкафчики. Чистые, блестящие, и с четко-выделенной оранжевой выемкой под ключ.
— Охренеть… ты тоже это видишь, Кларк? — Билл вскидывает руки и хлопает по шкафу. — мы что, попали в раздевалку для сучих принцесс?
— Кто-нибудь знает когда в нашем сарае сделают также? — смеется Сьюзен.
— У них тут даже толчок блестит… — удивляется Уилсон, когда включает свет в дальнем уголке раздевалки.
— Мы тут как толпа деревенщин, разевающих рты на роскошные хоромы…
— А тут миленько, — говорит Диана, разворачиваясь ко мне. Я киваю.
— Действительно.
От университета Аманды меньшего не ожидаешь. Отец бы не отпустил её в низкосортное заведение. Футболисты здесь может не лучшие, но национальный рейтинг университета держится в лучшей двадцатке. Тут прекрасные академические программы, признанные учителя, известные выпускники и высокие места в международных конкурсах. Здесь и пахнет иначе.
Сюда нас дружелюбно позвали наши оппоненты, чтобы провести тренировочную игру. Подготовка намерения у них серьезные раз директор дал разрешение пройти в закрытый Университет вечером для нашей встречи. И уверен, что вся наша тренировка — инициатива самой Аманды.
Помимо роскошной раздевалки нам дают доступ к запасным комплектам новенькой формы, которая перетерпела смену вида и стала из серо-синий бело-синей, так что друг друга во время игры мы отличим. Для универов это большая редкость.
У меня нет доступа к базе данных учебных заведений, но развитая интуиция подсказывает, что закупленный инвентарь и роскошность заведения — заслуга богатеньких спонсоров.
— Как Аманда вообще смогла это провернуть? — спрашивает сам у себя Уилсон.
— У этой сучки богатенький папочка, вот и все, — хмыкает Билл.
А ещё я заметил пару грамот, висевших на стенде у входа в университет. Аманда и там преуспела, в области химии и физике. Она здесь на особом счету.
Парни выглядят растеряно, незаметно для себя опускают плечи на фоне всей этой «ненавязчиво» предоставленной красоты. Я прохожу мимо них, и слушаю волнительные разговоры.
— В прошлый раз мы проиграли этим парням практически в сухую.
— Ух, кажется, я начинаю немного нервничать, — говорит Уилсон.
— Не дрейфь, Уилсон, мы обязаны их порвать, — пихает его Билл, недовольно скалясь.
Парни молча переглядываются, трут пальцы, сжимают кулаки, подкалываю друг друга. Висит тревожное напряжение. Я остаюсь полностью собранным и спокойным в ожидании Скотта и Джоша.
Эта обычная тренировочная игра уже никакая не обычная, а целое испытание на выдержку. На кону стоят человеческие качества, — как и говорила Аманда — это делает футбол таким интересным и захватывающим.
— Они волнуются сильнее, чем я думала, — говорит Диана, подходя ко мне.
Она любознательно поднимает на меня голубые глазки и внимательно следит за реакцией.
— Вы уже решили, как будете побеждать?
— Пару стратегий знаем, но с ними будет непросто.
— Ясненько.
— Если честно, дела у нас плохи, — говорит Уилсон, сжимая руки, — подслушал наш разговор, — обычно команда пытается реализовать свои лучшие стороны, но у нас из козырей только игра на бегу через Кларка и потенциальные пасы через Джоша. У Коршунов же «все включено», и куча сильных игроков.
Мы с Дианой переглядываемся и молчим.
Уилсон нервно стучит ногой, и пытается набрать номер Скотта, который не отвечает. Это замечает Билл, который ещё не отошел от болезненного унижения, нанесенного Амандой. Он подходит к Уилсону и выхватывает его телефон, толкая в плечо.
— Ещё раз стукнешь ебучей ногой, и я ебану тебя своей, — Билла толкает Уилсона к стене и напирает, но я вовремя останавливаю его рукой.
— Хватит.
— Да он уже всех достал, — вскидывает руку Билл, смотрит на меня бычьим взглядом, и недовольно разворачивается к Сьюзен. — Ладно! Я все! Заткнул свою пасть и молчу, я же здесь один нервных засранец, да?
Аманда нехило задела его самолюбие, и теперь он на взводе. Но успокаивать его нет смысла, лучше направить гнев в игру.
— Спасибо, Кларк.
— Не парься.
Пока мы ждем Скотта и Джоша, я отхожу к стене и болтаю с Дианой, параллельно вспоминая и разбирая разговор с Амандой. Тогда я не заметил в её словах переживаний; она вела себя спокойно. Не как человек скрывающий тяжкий грех.
Знание способностей Аманды и способностей её превосходных помогли бы мне приблизиться к правде, но мило попросить их показать мне все не выйдет. Нужно найти их всех и убедиться во всем лично, ведь видя смерть Ника и наблюдая за поведением Аманды я никак не могу избавиться от чувства, что что-то упускаю.
Я мог бы ускорить процесс поиска и раскусить их намного быстрее, но тут нужно понимать, что чем чаще я использую свою силу, — тем больше «колебаний в воздухе создаю». А чем больше этих колебаний, тем заметней становлюсь я сам.
Даже в разговоре с Амандой мне приходилось играть одновременно на два фронта — ненавязчиво изучать её, и одновременно не выделяться перед Дианой. Пока я нахожусь в окружении стольких знакомых лиц, включая наблюдательную Диану, — я могу довериться только обычному себе, но никак не Супермену.
Пока я раздумываю, в раздевалке намечается новая ссора, которую останавливает Диана. Она возвращается ко мне с неловкой улыбкой.
— Извини, Кларк, не могу смотреть на них в таком состоянии, — говорит она, поглядывая на разбитых парней, и я чувствую, что этой девушке можно доверить все что угодно.
— Ты всегда выручаешь, спасибо.
— А ты неожиданно мил, можешь делать так почаще?
— Попробую, — улыбчиво киваю, пока Диана переводит серьезный взгляд на парней. — но если серьезно, парни нуждается в Скотте, он бы быстро привел их в порядок.
— Ну да, лидер на то и лидер, — неловко чешу затылок и перевожу взгляд на стены.
Джош и Скотт только-только прошли через охрану и идут сюда. Их задержал длительный разговор про Аманду и что-то ещё, что я не стал подслушивать, но там не сложно понять все и без лишних слов.
— Тебе нужно поддержать их в игре, Кларк. Иначе им будет тяжело, — аккуратно говорит Диана, хотя отлично понимает что мы и так не справимся если все продолжится в том же духе. — Ты же сможешь победить?
Бросает на меня голубые глазки и внимательно смотрит.
Вежливость и тактичность не позволяют ей сказать, что мы обречены, если я ничего не сделаю.
И я задумчиво киваю, хотя знаю, что моя главная преграда в этой игре не только наша командная разбитость, но и Суперы, которые могут повлиять на матч.
Красных быков можно поднять, восстановить из пепла даже сейчас, но для этого нам нужна какая-то вспышка.
К сожалению, пока я не вижу способов вмешаться в игру под надзором Дианы. И таком состоянии, как сейчас, нам не поможет только хорошая игра.
Дверь в раздевалку открывается, и встревоженные парни оборачиваются на явившегося Билла и Джоша.
— Еб твою-ж мать… — шепчет Билл, первым же подходя к двумя телам, прижатым к друг другу. Смиряет стоящих в обнимку Джоша и Билла, и хватает еле стоящего на ногах Скотта за плечи. — Ты че, охренел?!
— Я говорил ему перестать, но он меня не слушал, — говорит Джош.
— Заткнись и не наводи шуму, это всего лишь тренировочная игра, — отталкивает Билла Скотт, и его тут же хватает за одежду Билл, и несет в сторону душа, попутно сбивая всех парней и лавочки на пути. Это похоже на то, как разъяренная мать набрасывается на пьяного сына и утаскивает его куда дольше, лишь бы не позориться дальше. Потому что все смотрят на пьяного Скотта в первых рядах, отворачиваясь и сжимая пальцы в кулаки.
Дверь душа захлопывается, и раздаются маты вперемешку с несвязанной речью, хотя я-то все отлично слышу. Билл сует голову Скотта под холодный душ и обвиняет его во всех грехах, включая то, что мы проиграем из-за его пьяной хари.
Мы же молча стоим в раздевалке и переглядывается с растерянной Дианой, ведь она не в курсе происходящих событий. Догадывается, но не в курсе.
Диана складывает руки на груди и не отводит взгляд от двери душа, пока остальные тихо шепчутся. Хотя тут и так все ясно, они в шоке.
Им даже в мысль не приходит, почему Скотт вдруг напился.
— Что это было…?
— Как Скотт мог напиться перед матчем? Он же всегда подходил к играм серьезно?
— Не обращай внимание, — сдержанно говорит Сьюзен. Как бы печально это не звучало, но она возможно лучше всех понимает ситуацию.
Парни же растеряны и злы.
Их сковывает одно просто желание послать все к чертям и забить на игру, ведь: «Скотт променял их на бутылку виски».
— Он хоть понимает, что если мы здесь проебем, над нами будут ржать эти уебки?
— Тише ты, не заводись, — успокаивает «молодняк» Джош.
— Это как ещё не заводиться? Ты знаешь, что теперь будет? Этот ебучий гандон Тодд Миллер, гребанный урод, будет опять смотреть на нас с высока! Я ждал этот матч недели, недели, Джош. Только чтобы утереть задранный нос этого уебка Миллера, и что теперь?! — Чарли выкидывает руки. Из-за пластыря на носу и мрачно спадающих на лицо дредов, он похож на натурального бандита, — И что мы делаем сейчас? Отдаем этот шанс только из-за того, что Скотт решил выпить? — он переводит руку на зеленую дверь душа, за которой исходит сдавленный кашель, и вой Билла.
— Не факт, что мы вообще могли победить… — сдавленно говорит Уилсон, нервно складывая руку плечо.
И куча злых взглядов падают на него.
— Хватит уже, не начинай хотя бы ты, — вздыхает Джош. Он раздражен, зол, но чувствует вину. Он был там, но не остановил Скотта, потому гнетет себя сам.
— Теперь мы первыми вылетим на Национальных, — говорит Мигель.
— И ты туда же? Это тренировка нахрен, а не Национальные. Парень просто выпил разок, со всеми бывает. Два дня, и будет как огурчик.
— Я, блин, не понимаю, Джош, — Чарли толкает того в грудь и указывает пальцем на раздраженную харю, — ты че вообще защищаешь его? Вы что там, отсасывали друг другу и нежно утешали что игру по договоренности сольете и причмокивать будете?
— Эй… — холодно говорит Джош, хватая его руку, — если ещё раз тявкнешь эту хуйню и я сломаю тебе руку.
Напряженное молчание охватывает раздевалку; и тяжелее всего сейчас зажавшимся в углу девочкам, которых мне даже жалко.
— Мальчики, хватит, — буквально из ниоткуда появляется Диана и берет парней за руки. Вот только Чарли с психа дергает рукой и толкает Диану… но вместо этого внезапно сам отлетает к шкафчику.
Металлический шум заставляет всех замереть, и растерянная пара глаз уставляется на девушку в кожаной куртке и короткой юбке. Диана хлопает глазками и вздыхает.
— Что? Я занималась боевыми искусствами так что могу за себя постоять.
— Неплохо, — кивает Джош, улыбаясь.
— Спасибо, — говорит Диана, и краем глаза поглядывает на меня, мол, оценил ли я или испугался.
Признаю, испугаться можно, но мне показалось даже милым.
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
— Вполне… — Диана убирает прядь волос за ухо и стесненно встает рядом. Мы молчим, пока Джош не подходит ко мне и устало опирается о стену, скрещивает руки на груди.
— Я в просто… полном пиздеце. Не знаю, что и сказать.
— Ничего и не нужно, — говорю я.
— Ты на удивление спокоен, Кларк, — усмехается он, — хотя может это я так парю за игру. Это же действительно всего лишь тренировка.
— Я отношусь к игре спокойней, хотя тоже немного нервничаю, все-таки хочется победить.
— Ха-х, не строй из себя скромника. Скотт просил передать, что ты волен делать что хочешь.
Выгибаю бровь и смотрю на пожимающего плечами Джоша. Он тоже не понимает смысл слов.
Вздыхаю.
— Это ещё как?
— Ну… — Джош отводит взгляд и надувает губы, — наверное, он хочет, чтобы ты решал, будем мы играть или нет. Думаешь, у нас есть шансы?
— Шансы есть всегда.
— Не верю, что из-за той девчонки Скотт так сдулся. Это же бред.
— Девчонки? — спрашивает Диана.
— У всех есть свои слабости, даже если это всего лишь аллергия на арахис, — спокойно говорю я.
— Извини, Диана, это долгая история.
Аманда не просто вознамерилась уничтожить нас в следующей игре. Она намеревается полностью уничтожить нашу команду, от начала и до конца, ведь именно сейчас вера в Скотта, которая буквально вчера была абсолютна, — постепенно сходит на нет.
Коршунам остается только разбить нас матче через пятнадцать минут, и через пару дней, когда откроются Национальные и мы выйдем на поле среди нескольких десятков тысяч людей, — команда испытает пиковый стресс, который окончательно сотрет наши надежды в порошок.
И потому мне нельзя оставаться в стороне, даже несмотря на то, что я не могу использовать свои силы.
Я отталкиваюсь от шкафчика и прохожу мимо Дианы, молча расстегивая рубашку.
— Кларк, что ты делаешь…?
— Готовлюсь к выходу на поле.
— Сейчас…? Когда все в таком состоянии? Тебе стоит поговорить со Скоттом.
Но это бесполезно. Разговор ни к чему не приведет и никак не исправит ситуацию. Мы оба это знаем, но Диана не видит вариантов лучше.
Оголяю торс и бросаю рубашку на скамейку, привлекая к себе всеобщее внимание.
— Кларк, что ты делаешь? — растерянно спрашивает Уилсон.
В его глазах так и вижу; «Ты всерьез намереваешься играть без Скотта, сейчас? Да нас просто разнесут! Проще сдаться и уйти»
— Ты всерьез… — перебиваю Уилсона тем, что улыбчиво кладу руку на его плечо, и вот хлопает глазами, пытаясь понять, что я делаю.
Уилсон — главный неудачник и новичок команды, который мечтает доказать свою полезность в каждой игре, но будучи робким по натуре и трусливым, он боится не то, что показаться как следует, но даже расправить грудь и спокойно вздохнуть.
Таким как он тяжело раскрыть себя, но… иногда таким как Уилсон просто нужно вовремя услышать парочку хороших слов, чтобы все и изменить.
— Мне нужна твоя помощь, Люк.
— Вау… ты назвал меня по имени. Э-э… подожди, ты сейчас серьезно, Кларк?
— Вполне. А что такого? Мы же одна команда, — улыбаюсь я.
— Ха-х, извини, я… просто… мы же раньше никогда толком не общались, — теряется он, и смотрит в бок.
— Ну и ладно. Мы общаемся сейчас, разве это плохо?
— …
— А если серьезно, мы можем победить если ты мне поможешь.
— Помогу… ну… э-э-э… да, наверное. То-есть да, если ты, наш асс, просишь, я готов!
— Эй, ты уверен, Кларк? — спрашивает удивленный Джош, и я ему киваю.
Мне немного неловко, когда наш бедняга Уилсон смотрит на меня такими блестящими глазами, но, полагаю, ничего не поделать, все-таки мы тесно контактируем, но при этом не много общаемся. Благодаря Скотту и Биллу вокруг меня много неприглядных и лестных слухов, поэтому меня порой восхищенно встречают даже случайные девицы на улице. Это… правда, неловко.
Тем не менее сейчас моя репутация как нельзя кстати играет мне на руку и позволяет использовать свой авторитет для убеждения других.
Уилсон — моя козырная карта. Вечно депрессивный и забитый парень сейчас очень хорошо вписывается в нашу «дружную команду». От него никто ничего не ждет, но он кое-что может.
Разглядеть скрытый талант в Люке Уилсоне и понять его возможности я смог не сразу, на это ушло немного времени и получилось случайно. Когда он играл против меня на тренировке и выдавал на удивление хорошие пассы. Я сразу понял, что его талант — это не хорошее владение мечом, защита или нападение, а его мышление. Поэтому в нашей тренировочной игре даже Аманда не поймет, что произойдет дальше.
— Кларк, что вы задумали? — Диана странно поглядывает на меня и Уилсона.
Он же поможет мне остаться незаметным для Превосходных и Дианы.
* * *
— Что Кларк делает…? — спрашивает Сьюзен подбегая к Диане.
— Он хочет играть.
— Что…? Но какой в этом смысл. Скотт напился и не может играть. Это бессмысленно.
Внезапно дверь душа распахивается, и в раздевалку входят два промокших тела. Самый мокрый из них Скотт, который вяло садится на скамейку и склоняет голову, пока по его лицу стекают капли воды.
Билл молча осматривается и хочет что-то рыкнуть, как вдруг его глаза расширяются и он замечает переодевающегося Кларка.
— Кларк! Ради всего святого, ну хоть ты понимаешь, что к чему!
— Билл, ты серьезно планируешь играть?
— А мы будем играть, — говорит Джош, стягивая футболку. — Так решил наш Ас.
— Чертовски в точку, — отчеканивает Билл, и раздраженно разворачивается к Скотту. — Эй, придурок, ты с нами или как? Посмотри, сучонок, даже засранец Уилсон переодевается!
Скотт молчит, свесив голову.
— Тц, короче мне похрен. Рональд! Будешь за него, а я возьму на себя…
— Нет, — четкий ответ разрывает напряженный воздух, и Билл удивленно разворачивается на завязывающего шнурки Кларка. — Что ты хочешь сказать, Кларк?
Кларк выпрямляется и подходит к Биллу, цепляя за собой рукой Уилсона, которого выводит вперед. Все, включая девчонок, смотрят на ошалевшего блондина, над котором каждый из них издевался.
— Уилсон будет играть на роли квотербека.
Диана удивленно хлопает глазами, но сказать, что Кларк спятил язык не поворачивается. Конечно… она знает, что Уилсон неплохой парень и местами смышленей других, но причем здесь он?
— Он сказал Уилсон…? — переспрашивает Сьюзен.
— Да…
— Кларк, ты сейчас серьезно…?
— Доверься мне.
«Он хочет, чтобы Уилсон отвечал за координацию…?», — Диана пытается оценить реакцию команды.
Квотербек — основной мозг команды и игрок, отвечающий за стратегию. Во многом от него зависит ход и выбранный стиль игры.
Команда в шоке.
Диана подходит к Уилсону и незаметно задает вопрос.
— Эй, Кларк тебе что-то рассказал?
— Ну… — теряется он, — он хочет кое-что провернуть.
— Провернуть? Хм… — Диана молча оборачивается на Кларка, который беззаботно одевается, и отходит от Уилсона. — Ладно. Я поддерживаю.
— Диана…? Извини, конечно, но ты ведь даже не играешь, — отвечает Билл.
— Тем не менее у вас не так много выходов. Скотт сам говорил, что ты слишком предсказуем. Против Коршунов твои стратегии не сработают.
— Эй…
— Она права, — говорит Скотт, который по-прежнему сидит с опущенной головой, руки сложены в замке, но голос уже более трезвый. — Ты слишком предсказуем, а у засранца Миллера дохрена парней, которые играют как чертовы монстры. Обычным проломом их не возьмешь.
— Ах ты хренов ублюдок…
— Сейчас не время обмениваться любезностями, Билл. У вас игра на носу, — перебивает его Диана, и смотрит в глаза. Билл теряется. Мнется. Отворачивается, думает. Смотрит на Кларка.
— Это… реально возможно, Кларк? Это шибзик нас поведет…? — указывает на Уилсона пальцем.
— Уилсон обожает футбол. Я видел его кассеты, и вообще он только о футболе и говорит. Я как-то пару раз слышал его рассуждения, и это впечатляет, — вдруг добавляет Джош, — думаю, он плоховат в игре, но котелок у него точно варит. Если честно, я и сам думал его предложить, но подумал, мол, бред. Он же лошара… но знаешь, сейчас я хочу попробовать.
— И ты туда же…? — Билл вздыхает, — ну ладно. Я поверю в это, но только потому, что это сказал ты, Кларк, — он тыкает Кларка в грудь и остро упирает взгляд.
— Я не подведу.
Билл усмехается, и резко разворачивается.
— Уж покажи мне.
* * *
Аманда идет среди трибун и садится в первых рядах, складывая ногу на ногу. Её взгляд направлен на выходящих игроков Красных быков, среди которых замечает разрозненных и не шибко энергичных людей, — что ясно говорит ей о печальном духе команды.
Никто из них не бежит энергично, никто толком не переговаривается, и Скотт идет отдельно, как отбитый от стаи волк.
С холодной радостью Аманд проводит по ним взглядом, и убеждается в том, что все идет по плану.
Правда два человека больно дружно и близко идут рядом, с ними ещё одна девушка, чарлидер, и что-то обсуждают.
На интуитивном уровне это напрягает Аманду.
— Похоже твоего «будущего парня» вот-вот уведут, — усмехается Тодд, подходя к ней уже полностью вооруженный до зубов. Форма сидит на нем как надо, и дерзкая улыбка с важно раскрытой ладонью намекает об энергичности.
Нет, он предвкушает предстоящую игру. Коршуны стоят возле трибун и оживленно обсуждают, как раздавят своих противников, — ну полное отличие от вражеской команды.
— Заткнись. В последнее время ты позволяешь себе слишком много, — холодно отвечает Аманда, упирая в него голубые глазки.
— Мы могли бы раздавить их и без твоих хитрых игр.
— Мне так больше нравится.
«Я хочу убрать Скотта окончательно, чтобы Кларк перешел к нам. Что тут непонятного, придурок? Ты не настолько хорош, как ты думаешь. А Кларк… он идеален, но даже так я обязана растоптать его, чтобы он понял, что я ему нужна»
— В общем-то, мне плевать. Скотт уже крупно обделался, хотя я удивлен, что ваш разговор так его подкосил.
— Он всегда строил из себя невесть что, хотя на деле всего лишь обиженный мальчик.
— Хмпф, — Тодд смиряет её Аманду взглядом.
— Что?
— Нет, ничего. Наслаждайся игрой.
Тодд разворачивает и бегло сбегает с трибун по лестнице, оказываясь возле своих парней. К нему подходит Шон, огромный афроамериканец с дредами, и дерзкими черными глазками.
— Она слишком высокомерна. Не понимаю, как ты её терпишь.
— Спокойно, Шон~
— Спокойно? Да эта сучка…
Тодд хватает Шона за горло и холодно повторяет.
— Спокойно, Шон, спокойно, ты только немного подумай, прежде чем раскрыть свой ебучий рот, — выжидающе говорит он, высматривая в дрожащих глазах смысл, резко толкает того назад и хмыкает. — Вот поэтому ты меня иногда бесишь, Шон. Ты думаешь как типичный тупорылый баран, орудующий только членом. Сколько раз тебе повторять, что наш талисман куда важнее, чем просто обтягивающая юбочка с красивыми глазками. Впрочем, такому дуболому как ты нихрена не понять. Мне тоже порой не нравится, как Аманда задирает нос, но такова уж её натура. На самом деле она очень добрая и милая девочка, которую избаловал тупица папаша, но поверь мне, никто не рвет так задницу за нашу команду, как она. Посмотри на этих парней перед собой, как думаешь, как они попали сюда?
— Перевелись?
— Это ты перевелся, тупорылый кусок. А они перешли добровольно, видя в нашей команде перспективу, — Тодд ухмылчиво оборачивается, — ты хоть знаешь, что такое перспектива?
Видя напряженный взгляд Шона, Тодд улыбчиво сминает губы.
— Аманда сама бегала и выискивала лучших игроков по всему Метрополису, и тщательно отбирала их для нас. Даже твоя тупая морда попала сюда благодаря её стараниям. Как думаешь почему?
Шон хмурит нос, и отводит взгляд.
— Правильно, потому что даже такой тупорылый баран как ты понял, что в нашем университете самая сильная команда этого года. А знаешь кто её собрал? Та милая девчуля, на которую ты так злобно пялишься. Но вот что я тебе скажу, приятель, уйми свой стояк, и заткнись. Она тебе не даст, и своим пыхтением ты её не привлечешь. А вот если вдруг покажешь хорошую игру, может быть, Аманда тебя похвалит, — усмехается Тодд, складывая руки на груди.
— С чего ты вообще взял, что я хочу эту… — он хочет сказать сучку, но ловит на себя холодный взгляд Тодда. — Аманду.
Тодд улыбчиво хмыкает.
— Потому что ты тупой, разве это не очевидно? Хватит уже так пялиться на неё, даже парни Быков уже все поняли, а там половина лошар типа Джоша, который со шлюхами только спят. Да вот только Аманда не такая шлюха, как о ней говорят, поэтому даже не мечтай залезть в её трусики. Она наш дорогой талисман и менеджер, которого я очень уважаю. И сейчас мы исполним её маленькое желание, которое она вполне заслужила, и надерем зад вон тому парню, — Тодд указывает на Кларка Кент, и задумчиво разглядывает его.
— Что в нём вообще такого?
— Что такого? — удивляется Тодд, и внезапно распахивает глаза, — А… точно. Ты же не играл тот матч с нами и ничего не знаешь, — говорит Тодд, покачивая головой. — О, знаю!
— Что? — недоверчиво косится Шон.
— Если сыграешь круче этого парня под номером двадцать четыре, будь уверен, Аманда раздвинет перед тобой ноги, — хохочет Тодд, не замечая, как Шон прибывает в шоке.
Но ему и не нужно смотреть, потому что когда Тодд заканчивает смеяться, — он видит в Шоне парня, который не на шутку намеревается сломать любого.
«Вот же сосунок предсказуемый», — улыбчиво думает Тодд, и шагает к команде.
— Ладно, хорош глазеть, пора и делом заняться, ублюдки! — кричит он своим парням.
* * *
Мы сидим с Джошем и Уилсоном на скамейке и обсуждаем план, пока Билл, Скотт и остальные парни напряженно смотрят вдаль и молчат.
— Какие у нас шансы? — спрашивает Джош, скрестив руки на груди. Он расслаблен и безмятежен, но его желание победить отражается в блеске глаз.
— Не большие. Я немного поизучал их команду и… скажу вам так, парни у них крепкие, — вяло улыбается Уилсон.
— Что, все настолько плохо?
— Пожалуй… начать хотя бы с Тодда. Он у них лидер и координатор. Умело отвечает как за защиту, так и за игру атаку, игра по земле сильная сторона. Правда пассы слабоваты, но он непризнанный гений в области смешанной игры. Честно говоря, я вообще удивлен, как мы его разок победили. Он уже наверняка знает все наши слабости и сильные стороны, а мы…
— Меньше пессимизма, больше смысла, — упрекает Джош.
— Да… я хотел сказать, что так легко Коршунов мы не отделаем. Нужно что-то необычное, новое, но я даже не знаю в какой области провернуть атаку. Из трех основных стилей игры у меня приходит в голову только пассы.
— Ясно. Думаешь по земле не пройдем?
Уилсон покачивает головой.
— Помимо самого Тодда в игре будет тот черный здоровяк возле него — Шон, — он кидает напряженный взгляд на парня, стоящего возле толпы Коршунов и пронзающего нас тяжелым взглядом. Он смотрит на меня. — Недавно перевелся к Коршунам, впрочем, как и большая часть их команды.
— Эй… что значит большая?
— То и значит, Джош. У них много переведенок, и каждый из них сам по себе асс команды. Не знаю, как им это удалось, но их команда в буквальном смысле набрала к себе монстров. Напрямую против них не сыграешь, они раздавят тебя как мух. Придется что-то выдумывать, но…
— Мы не будем выдумывать велосипед, — говорю я, смиряя взглядом удивленных парней.
— Тогда что ты предлагаешь, Кларк…?
— Разыграем так, в чем мы лучше всего. И ты поведешь нас, Уилсон.
— Это… ты уверен, Кларк? Я не…
— Просто поверь в себя, как я верю в тебя. Ты куда лучше, чем думаешь, — твердо говорю я.
Глаза Уилсона блестят, и он сжимает зубы.
— Хорошо… и спасибо, Кларк. Я обещаю, что не подведу вас.
* * *
Центр держит мяч. Вот-вот начнётся разыгровка. Воздух раскалён до предела, и парни еле концентрируются из-за напряженного матча.
Игра начинается, и упертые в поле бутсы разрывают траву от быстрых толчков. В воздух бьет резкий запах пота и тёртой травы. Я срываюсь с места и сталкиваюсь с возникшим передо мной Коршуном под номером пятьдесят один напротив меня и перекрывает путь. Сбоку встают ещё двое, и вот я оказываюсь в полной «опеке».
Моя игра начинается со столкновения.
Опека (игровой термин) — когда один из защищающей команды следует за отдельно взятым противником, чтобы помешать ему разыгрывать и вести матч.
— Ты меня раздражаешь, — из шлема вырывается грубый голос чернокожего парня, и я узнаю его блестящих от возбуждения глаз Шона.
— …
Свист, и воздух разрывает резкий бросок вдалеке от нас. Игра продолжается вне зависимости от моего положения. И напряжение в воздухе только нарастает.
Скотт и Билл выходят на поддержку к нашим, но их тут же сбивают и проходят дальше к нашему игроку с мячом.
Все происходит слишком быстро пока я пытаюсь выйти из ситуации заложника и оббежать опеку.
Мяч до сих пор в руках Уилсона как у квотербека, центра мозгового штурма команды, который сейчас отчаянно ищет выход из отчаянного положения. И только потому, что его недооценивают он ещё стоит на поле, пока Коршуны подбегают ближе и готовятся забрать мяч, ведь Скотт и Билл уже отдали позиции. И я вынужденно обхожу настойчиво цепляющего меня Шона… и получаю новый толчок.
— Думаешь, если один разок победил, можно спокойно взять и трахнуть Аманду? — говорит он.
— Это немного не то, о чем я сейчас думаю, — говорю я.
— Да мне плевать что ты думаешь, — он с силой толкает меня в плечо, и моя нога с усилием скользит по полю; глаза чуть распахивают от удивления. На фоне шумной игры, среди кучи столпившихся тел, мы почти незаметны для других. И судьи здесь нет.
Сбоку от меня усмехаются Коршуны.
— Сейчас мы отделаем тебя как следует, так что не до игры будет.
Я бросаю взгляд на Уилсона, пока на мне три тела.
Уилсону нечего показать, он постоянно теряет мечи и плох как в защите, так и в нападении. После серии неудач ему перестали доверять игру, но именно поэтому его талант в анализе и умении отдавать точные пасы не знал никто, кроме меня.
А все, потому что только мне доводилось провести с ним пару тренировок, где я увидел на что он способен.
Среди рядов Коршунов, бегущих на Уилсона, незаметно мелькает согнутый в рывке силуэт под номером девятнадцать, который поднимает бросает блестящий взгляд на Уилсона и поднимает указательный палец руки, пропитанный потом.
За несколько секунд до того падения от Тодда Миллера Уилсон замечает руку Джоша. Он стоит сбоку, подняв один палец вверх. Глаза Джоша остро впиваются, приказывая действовать. Что это значит, понять сложно, если вы не сыграны, но Уилсон видит перед собой их сотни совместных матчей, в одном из которых Джош прорывается на дальние позиции и перехватывает мяч на лету.
А поднятый палец означает: «один единственный шанс без права на ошибку, Уилсон. Я жду».
Уилсон молча кивает сам себе и крепко впивается в мяч, покрываясь холодным потом, за которым следует отчаянный рывок.
Неожиданно для остальных Уилсон заносит руку для броска, который на первый взгляд не несет смысла…
— … так же мы трахнем вас на Национальных, — говорит Шон.
— … — бросаю холодный взгляд за его спину и молча поднимаю голову.
Джош уже мелькает за спинами Коршунов и проникает далеко… как ресивер, стоящий далеко за линией схватки в позиции слот-ресивера.
Настоящая игра начинается сейчас.
— «Дальний тяжелый пасс за центр поля», — шепчет Уилсон.
Пасс, который мало кто способен принять нормально. Слишком рискованно для того, чтобы делать его сейчас на старте матча, и если мяч отберут противника — это целых шесть очков.
Обычно Уилсон не способен принимать такие решения, но сейчас на кону стояло нечто большее, чем просто игра — на кону стояло его собственное обещание команде.
Мяч срывается с его пальцев и пролетает над головами оппонентов, прежде чем в Уилсона врывается один из Коршунов и валит его на землю.
Игра для Уилсона кончена, но его стараниями открывается новая, когда Тодд Миллер удивленно разворачивают голову на мяч, который высоко пролетает над его головой, и он понимает:
— Вот же срань! У них ресивер в дальней позиции! Держите его нахрен! — вскидывает руку Тодд Миллер.
— Какого хера… — шепчет Шон и разворачивается в сторону Джоша, пока я спокойно смиряю взглядом удивленную Диану и Аманду, которые не в силах оторваться от зрелища рассекающего поля игрока под номером девятнадцать.
Держу пари, Шон ожидал всего, чего угодно, но только не подобного исхода. Впрочем, как и Аманда, которая встает со скамьи и надкусывает губы от возбуждения. Похоже, только она поняла все раньше всех.
Её ставка проиграна, но даже так она получает удовольствие.
Джош бежит изо всех сил и поглядывает на летящий мяч.
Тот кружит в воздухе, среди ночного неба, который ярко освещают фонари.
Сердце Джоша при его виде бьется как разогнавшийся локомотив, накрывая тело горящим приливом безграничной энергии. Пока все игроки на поле смотрят на пролетающим в воздухе мяч, Джош единственный, для кого этот мяч — вся жизнь.
Мгновения… и с хлопком мяч влетает в руку, чуть выкручиваясь из вспотевших пальцев… боль пронзает кости и мешает сжать мяч, который вот-вот вылетает…
— ДА ХРЕН ВАМ ВСЕМ, СУКА!!!
Нет, он не позволит этому случится, потому что на кону стоит нечто большее, чем просто игра, и он впивается в дрянь кончиками пальцев.
Мяч остается в дрожащих от боли руках.
— Да! — бьет по траве Уилсон.
И тело Джоша грузно приземляется на поле, впиваясь кроссами в землю… сразу ж срываясь на бег под сжимающими от боли лёгкими. Отчётливо бренчит шлем в ушах, стекает пот на глаза, и он видит одну единственную цель, к которой бежит, и бежит.
Бежит без оглядки.
Потому что если сейчас отдаст мяч — всему конец.
Аманда права. Футбол действительно будоражит воображение, когда в игре есть ставка, на которой можно взвесить человеческие качества.
Но именно поэтому так важно подходить к игре всерьез, ведь никогда нельзя заранее узнать на что способен человек напротив тебя.