Используя скорость Карнаджа я перемещаюсь как можно быстрее к нашему Кораблю. Активирую пульт, и протискиваюсь через еле приоткрывшуюся железную дверь грудью, шаркаюсь ногами, пролетаю затемненные, пыльные коридоры, и бросаюсь к столу на командном мостике, снося ладонями все вокруг. Рыщу в забросанной одежде и среди ящиков оставленную перелесть.
— Ну где же, где же она?!
Всю нужную хрень как обычно хер найдешь, хотя буквально вот тут лежала. И вдруг что-то стучит о мою щеку, оборачиваюсь на щупальцама Карнаджа, которые держат две вещи: смазку для задницы… и красноватую пушку, которая тут же падает в мои руки, чуть надавливая на мою ладонь своим весом.
— Алый уничтожитель, то что доктор прописал! — Карнадж вновь бьет мне по щеке смазкой, и я раздраженно отмахиваюсь, — да задолбал ты уже! Убери это хрень живо!
Можно, конечно, врагам жопу смазать, но она для других дел!
Я выбегаю из корабля. Мелькают скользкие тени на песке, и со свистом пролетают вражеские истребители. Бьет по телу горячая волна воздуха, и я уверенно шагаю вперед. Мы охвачены огнем. Черный Орден преследует нас, но не открывает огонь по кораблю, давая понять, что мы окружены и должны сдаваться, если не хотим взорваться внутри «хлипкой кабинки».
— А вот хрен вам, — отпрыгиваю подальше от корабля и направляю Алый уничтожитель, щелкает затвор в направлении черного, крупного линкора в небе. Прикрываю одно ухо ладонью и морщусь от света. Перехватывает дыхание от напряжения, я вижу не все, но в руку бьет уже бьет отдача от выстрела при нажатом курке, — Привет от Ракеты.
Мощная вспышка вырывается из дула пистолета и разрезает воздух невероятно звонким взрывом. Меня толкает назад ударной волной, и я еле держусь. Окружение вибрирует. Огромный черный линкор разлетается в щепки, валясь на бок, и падая вниз грандиозным металлическим дождем по бескрайнему небу. Одно нажатие — тысячи трупов. Нет ничего надежнее оружия, которое способно крошить горы за считанные секунды, когда мои собственные силы предельно ограничены. Зарядов не хватит надолго, но мне нужно всего немного.
Я вновь поднимаю пушку и совершаю выстрелы; бьет в руку отдача, я сбиваю оставшимися корабли двумя меткими выстрелами… хотя кого я обманываю, Карнадж направляет меня, а пушка долбит так, что промахнись не промахнись — всему и так пизда!
Воздух разрывает от бесконечных взрывов, и грохот не унимается, терроризируя мои уши и глаза, которые я прикрываю рукой. Один шаг вперед — и окажешься в дерьме из крушащихся обломков.
Присвистываю и усмехаюсь.
— Ракета никогда не подводит, — верчу пистолет в руке.
Несмотря на мой «успех» и кучу поверженных кораблей, я что-то сверху бьет по моим чувствам, заставляя поднять голову к высоким облакам, точнее, к далекому космосу. Там, где-то далеко, к планете приближаются тысячи жизненных источников, подобно ветряным потоком ласкают мою кожу, пульсируют в моем ощущении. Там, где-то за голубоватым небо в лучах солнца, к нам летит подкрепление Черного Ордена. И меня смущает не их количество, а то, что пара источников энергии угрожающе бьют в мой висок. Они сильны, они велики. Их не страшит встреча со мной. Я замечаю пробегающую дрожь по коже и не удерживаю дикую усмешку.
Они бросают мне вызов. Наглецы… Руки дрожат от разливающегося в груди жара и возбуждения. Я не могу поддаться соблазну битвы, иначе подвергну угрозе мой план, Гамору, и даже Руби, которая без моего прибытия в Штаб Альянся окажется запертой в вечной тюрьме.
— Ах вы засранцы… — сжимаю я кулак, и часть ки вырывается непроизвольно, сминая землю подо мной. Я хочу как следует поприветствовать тех ублюдков из подкрепления Черного Ордена. Хорошеньким лучом ки прямо от сюда и дотянуть до них, через тысячи километров прямо до их кораблей, но тогда открою свою позицию для удара. Выдыхаю, и сглаживаю бушующую энергию, которая становится меньше и исчезает.
Все мои инстинкты кричат встретить Черный Орден лицом к лицу и не убегать. Неумолимо тянет к полю битвы тело, которое будто не слушается меня же. Я весь горю, словно под каким-то биологическим наркотиком, который произвольно поворачивает меня к вызову. Заставляет сжимать кулаки в представлении сражения. Карнадж это чувствует. Он дрожит от моего желания. Я обязан сдержать его и контролировать себя. Только я могу подавить эту неугомонную жажду к ремеслу войны. Саяджин во мне взывает.
Отравляемый животными желаниями, я с трудом отвожу взгляд от пылающего неба и шагаю вперед, нащупывая ки Гаморы.
— Нужно найти её… и побыстрее, — возбужденно выдыхаю я, проводя ладонью по затылку, и укрываю взгляд под опущенной челкой. Так лучше, так, чтобы не смотреть вверх.
Очисти мысли, Джонни… очисти их и не увлекайся, потому что сейчас ситуация не позволяет тебе отдыхать и отдаваться веселью.
Я спешно возвращаюсь к Гаморе и прячусь за стеной. На улице идет перестрелка с Проксимой, которая до сих пор не подходит ближе по какой-то причине. Прислушиваясь к её ки я бы мог сказать, что её самочувствие довольно печальное после нашей стычки. Но именно на это я и рассчитывал, когда пытался сломать её и физически, и ментально. Теперь она не может действовать безрассудно и бросаться на нас подобно берсерку. Её остывший запал выигрывает нам временя. Но все же её воины наступают в момент, когда кровь воительницы в ней разжигает новые силы, и мы вновь пересекаемся в ближнем бою. Карнадж старается подавить Проксиму, а она находит в себе последние капли чтобы не упустить свою цель. Мы сливаемся в безумном и неконтролируемом танце хаоса войны. Мы хотим сбежать, времени мало, скоро пребудет их подкрепление. И благодаря усталости Проксимы нам удается это.
Я помогаю Гаморе и её ребятам отступить к нашему Кораблю, пока командование Черного Ордена в смятении и отсутствует на поле. Я разрушил их главные корабли, и теперь по воздуху, словно мухи, летают только истребители без приказов. При таких условиях они не должны начать атаку, ведь они преследуют цель схватить Гамору живой — и если хоть одна из этих парящих над нами тварей посмеет выстрелить в нас, попав в дочку Танос… Танос просто сотрет их в порошок, особенно мучительно и безжалостно.
Когда парни Гаморы забегают в Корабль, я какое-то время стою у люка и смотрю на заполненный врагами горизонт. Облаченные в черное солдаты с пушками и копьями бегут на нас массивными группами, выпуская редкие выстрелы, которые бьются у моих ног искрами. Над головой свистят черные, словно уголь, корабли.
— Как я и думал.
— Джонни, быстрее, чего ты ждешь?!
— Если бы они хотели нас подбить, давно бы уже начали палить, — говорю я; а если бы начали — мы бы один хер не ушли.
— Чего ты ждешь?! — кричит Гамора.
Я был готов к внезапной атаке, если вдруг Черный Орден решит подбить наш корабль и задержать отбытие перед приходом их подкрепления. Но я должен убедиться, что мои мысли правда. Под моим приказом Карнадж создает стену из щитов, чтобы заблокировать мелкие выстрелы пехоты во избежание мелких повреждений корабля.
Продолжать так дальше рискованно, но это риск лишь сильнее разжигает во мне азарт и безумную жажду к кровопролитной схватке.
В таких вещах, как верный стратегический ход, — требуется хладнокровие. Поспешишь — потеряешь все. Промедлишь — упустишь шанс. Золотая середина здесь все.
Мне нужно понять, как Черный Орден поступить до того, как мы поднимемся в воздух, потому что там мы станем крайне уязвимы. Существовал маленький шанс что они не решатся стрелять в корабль иначе это убьет Гамору…
…но Черный Орден решает открыть в нас более плотный огонь, решив, что задержать нас важнее, чем дать уйти, и что всякий риск оправдан.
Бездушные берсерки Проксимы даже не осознавали, что допускали роковую ошибку. В командовании не редко бывают разногласия из-за потери связи с центром принятия решений, или тем более с Верховным лидером. Отбились от руки, и Титан Танос мог бы потерять из-за их ошибку жизненно необходимую для его плана дочь.
Пусть скажет спасибо! Никто кроме них здесь не умрет.
Кивая с усмешкой, я махаю рукой Гаморе и громко кричу, чтобы услышали все под летящие в нас выстрелы:
— ЗАПУСКАЙ ДВИГАТЕЛЬ И ВЫЛЕТАЙ! Я ОСТАНУСЬ СВЕРХУ И БУДУ СДЕРЖИВАТЬ ИХ ВЫСТРЕЛЫ!
И Гамора, даже ничего не говоря, молча исчезает, и отсек за мной спиной хлопает металлическими стенками.
За что я и люблю Гамору — понимает все сразу, и принимает хладнокровные решения не раздумывая.
Правда, держу пари, когда мы вновь встретимся меня ждет страшный суд…
— Ну что-ж, трахнем этих охуевших застранцев?
— Ещё бы!
Запрыгиваю на крышу и цепляюсь щупальцами за корпус. Металлическая обшивка под ногами вздрагивает, и неспешно отрывается от земли массивный корабль, поворачивая в бок. Мое тело шатает, легкое кружение в глазах, и я чувствую каждый поворотов гудящего металла в пространстве. В тот же момент в нас прилетают лазерные выстрелы истребителей. Я разрезаю хлесткими лезвиями Карнеджа часть из них. Сжатые сгустки энергии делятся на две части и размазываются по воздуху словно раскаленные капли воды. Плазменные потоки разлетаются в стороны, врезаясь в землю с загасающем шипением и осыпаются краснеющим песком.
По бокам от меня вспышками мелькают истребители, не достигшие цели, и пролетая за мою спину резко дергаются в полете. Их что-то цепляет, словно крючком бумажные самолетики, и тянет за корпусы. Фюзеляжем переворачиваются в воздухе, сминаются, и разлетаются на кучу обломков в небе. От них тянется еле заметные алые хлысты, хищно ударяя по воздуху, и останавливаются надо мной. Я поднимаю ладонь, на которую падает смятый кусок истребителя.
— Молодец, Карнадж, — хвалю я.
Два истребителя пропадают в облаке пыли, из которого рвет адский дым.
— Два есть. Осталось где-то пятнадцать, — выпрямляюсь я и разминаю шею, пока наш корабль резко ускоряется и вылетает за орбиту…
Стоять на крыше корабля во время скоростного полета, пролетая через стратосферу, не очень приятно. В какой-то момент все мое тело загорается, и вновь становится жутком холодным, когда мы оказываемся в леденящем космосе. Я нагибаюсь вперед от преобладающей тяги… Плоть Карнаджа начинает восстанавливаться благодаря мощной регенерации мы оба удерживаемся целёхонькими; и за то время что мы преодолеваем атмосферу пальба по нам прекращается. И затем вновь возобновляется, когда мы оказываемся среди звезд!
Аж сразу слеза накатила по Стар Варсу. Да только отдохнуть падлы не дают, и я отражаю выстрелы многочисленными лезвиями Карнаджа…
За нами гонится тройка кораблей, и кто-то в нашем судне сел за пушку и начал отстреливаться, чтобы помочь мне.
Приятно, но недостаточно хорошо. Сразу видно Гамора за штурвалом, а на пушке какой-то дебил, ибо все выстрели летят косо да куда-то не туда.
— Эх! Романтика, — расслабленно вздыхаю я вырабатываемый Карнаджем кислород, и отбиваю слепящий сгусток плазмы рукой. Он разрывается и мощно бьет по телу, дробя плоть и кости.
Меня резко ведет в бок, и я чуть ли не скрываюсь с крыши, когда Карнадж цепляет нас обратно и тянет меня назад так, что тело чуть ли не скрипит от давления. Я рефлекторно напрягаю каждую конечность, и мою спину уверенно выпрямляет стальная мускулатура. Я становлюсь подобно несгибаемому титану, о чью плоть беспомощно бьется всякая энергия в попытках оттолкнуть меня, но корабль зависает в несколько перевернутом состоянии. Я удерживаю свое туловище в положении и наблюдаю за неровным полетом. Это корабль та занесло из-за удара…? Бросаю взгляд на слегка дымящееся крыло и выругиваюсь.
— Блять! Вот тебе и отбил по приколу выстрел, — цокаю и сжимаю крайние зубы в оскале. Все забываю, что все вокруг меня такое хрупкое, а я один такой стальной.
Корабль у нас один, и если ему ща придет пизда, то хрен мы спокойно долетим до Штаба вовремя.
Но ничего, вроде живем. Пора прекращать играться, а то ещё все сдохнут из-за меня.
Когда в космосе остается всего один уцелевший преследователь, я отдаю Карнаджу команду пытаться сбить его с помощью ки-бластов, которые он неплохо создает. Ему не хватает точности, как раз потренируется, пока у нас есть одна живая цель.
Но прежде, чем Карнадж успевает попасть хоть одним бластом, преследующий нас истребитель начинает отставать, а затем вовсе отступает.
— Хм… не нравится мне это, но да похрен. Достало уже с ними мучиться. Ты как, в порядке?
— Это отвратительно сражение без всплесков крови и раздробленных костей. Эти бездушные корабли как назойливые мухи, даже толком не сочатся, когда из давишь.
— А что ты хотел? Технологии вырвались вперед. Сейчас мало кто кулаками машет как мы, — усмехаюсь я и присаживаюсь на летящий среди звезд корабль.
Часы начинают вибрировать, и я опускаю взгляд на голубой сигнал. Гамора говорит мне валить в корабль. Будем делать пространственный скачок, раз уж оторвались от Ордена.
* * *
Внутри Корабля, рассекающего звезды.
Мы с Гаморой в её каюте, с одним длинным окном с выходом на звезды. Она взволнованно сидит на кровати и думает о произошедшем, а я стою у стены и наблюдаю за её серьезной моськой.
— Тебе стоит расслабиться, все уже позади.
— Черный Орден знал, что мы будем там. Кто-то сказал им или… они заметили меня.
— Скорей всего, но они и до этого нас преследовали.
— Разве до этого нас не преследовали только обычные наемники отца?
— Сомневаюсь, — говорю я, вспоминая слова информатора. Он видел Черного Карлика на арене Красного Ящера. Черный Карлик — один из элитных командиров ордена, громоздкий и опасный гигант, который по мощи и внешнему виду один в один Халк. За одним исключением — у Халка не такой кровожадный подход и нет сотни военных подвигов на бойне, в командовании целой армией, и вообще этот парень профессионал.
Не хухры мухры, а сильнейший боец армии Таноса, и он же состоит в Черном Ордене. Совпадение? Нет же.
За нашей задницей гоняются уже давненько, просто Гамора не знает.
И я ей говорю;
— Так ты знал?!
— Все это знают, я просто забыл тебе сказать.
Гамора раздраженно поднимает губы и встает напротив меня, когда я кладу руки на её талию, и скольжу руками по широким бёдрам.
Она останавливает мои руки и прознает взглядом.
— Ты беспечен.
— А ты депрессивная сучка, которой нужно немножко расслабиться, — обхватываю пальцами её упругую задницу и сжимаю покрепче. Между нами зависает неприятно напряжение, когда неясно правильно ли я поступаю или нет, и ожидание от молчания становится скорее положительным, чем отрицательным.
Я чуть стягиваю пальцем тёмно-зеленые штаны с её гладкой, зеленой кожи, и обнажаю острые бедра, по которым прохожу пальцами. Её кожа гладкая на ощупь и от чего-то очень приятная. После той нервотрепки с Черным орденом мы оба слегка пыльные, от Гаморы слегка несет гарью после перестрелки, а может это от меня. Местами на её штанах мои пальцы цепляются за неудобные кармашки по бокам, и какие-то неразумные ремешки, за которые цепляются чехлы для пушек.
Гамора прям вся готова для вооружения, но вместо этого держит между бедер мою ладонь. На груди черная, обтягивающая обширную грудь майка, которая ей как будто не по размеру, глядишь, и сиськи вывалятся мясистым выменем.
Подхватываю левую грудь Гаморы снизу, и чуть приподнимаю приятную тяжесть. Уж вот какие они большие на самом деле, хотя по ней не скажешь, ведь её лифчик так плотно сжимает их и не дает воли, она говорит, без него никак в бою, ибо все трясется.
Гамора с чуть заторможенным вздохом наблюдает за моей рукой, и как легонько я массирую её. По взгляду видно, что ей не то чтобы хочется, но вот уже что-то подпирает и она чуть подается вперед ко мне, обдавая личным теплом.
Мне хочется посмотреть, как её сиськи вывалятся из серой майки прямо на мое лицо, но Гамора толкает меня к стене и отходит назад на пару шагов.
— Я обещала хорошенько наказать тебя, если ты будешь вести себя плохо, — как-то опасно улыбается Гамора, расстегивая майку по бокам, и вот её грудь освобождается из заключения, но ещё держится на черном лифчике. — Хочешь взять это? Тогда подойди, — машет пальчиком.