— Акио! — Сонодзаки дёрнулась было, собираясь броситься ко мне но я вытянул в её сторону руку, останавливая.
— Стой! — рявкнул напряжённо. — Сам справлюсь.
Кровь струилась по моей руке обильным потоком, словно бы из открытого крана хлестала. Стекала по предплечью, локтю и оттуда на пол, заливая мои туфли. Сучий потрох, только не это — в чём я завтра в академию пойду?
Честно говоря такой поворот событий меня не столько потряс, сколько выбесил. Сцепив зубы я схватился за рукоятку ножа обеими руками, сжав покрепче.
«Сдохни, тварь! — продолжала бесноваться привязанная к нему призрачная сущность, надрываясь у меня в голове. — Захлебнись кровью!»
— Н-нет, спасибо, — процедил я, мысленно отмахиваясь от назойливого голоса. — Сам захлёбывайся.
Кажется призрака мой отказ не особо воодушевил. Я буквально чуть ли не физически ощущал, как он трепыхается внутри своей темницы, пытаясь вырваться наружу и вцепиться мне в глотку… не знаю, откуда такая уверенность в его намерениях, просто я это отчётливо понимал и всё. А почему — сам не знаю.
Врождённый талант, наверное.
— Так, ну-ка иди сюда… — не обращая внимание на разливающуюся по телу слабость и марширующие туда-сюда табуны мурашек я стиснул рукоять ножа, скользкую от крови и расставил пошире ноги, чтоб не навернуться ненароком.
«Мучайся, мразь! — продолжал требовать призрак. — Страдай для меня, корчись в агонии!»
— Слышь ты, чепух, — пробормотал я раздражённо. — А ну давай вылезай оттуда и скажи мне это в лицо. Я твоё призрачное хлебало живо на твою же призрачную жопу натяну.
Увы, не подействовало. Кажется он меня вообще не слышал, да и похоже даже не ко мне обращался — просто тупо нёс свою околесицу, не особо заботясь слышит ли его кто вообще.
Насколько помню Аки говорила, что якоря могут привязываться к разным предметам, в том числе например к орудиям убийств. Сосредоточившись, я закрыл глаза, по которым снаружи ударил яркий белый свет, очертив на внутренней поверхности век непонятные силуэты. Мгновение тотального сосредоточения — и уже следующая вспышка придала фигурам более осмысленных очертаний.
«Сдохни, сука! — жуткий, искажённый человеческий образ замахивался ножом на кого-то, корчащегося у его ног. — Ненавижу, никчёмная тварь!»
Короткий взмах рукой — и лезвие с оглушающим хрустом погрузилось в тело беспомощной жертвы. Ещё раз и ещё — каждый удар отдавался в моей голове вспышкой резкой боли и только усиливал кровавый поток, хлещущий по рукам.
Я покачнулся, схватившись одной рукой за стеклянный короб и едва устояв на ногах. В голове уже всё перемешалось, ноги подкашивались а рот был наполнен мерзким вкусом крови — кажется ещё пара мгновений и багровая юшка начнёт хлестать у меня тупо из ушей, не иначе.
— Акио, — пробился сквозь гул голос Горо. — Акио! Ты как? Если не справляешься не стоит мучать себя, позволь я помогу…
— Нет! — рявкнул я, не открывая глаз. — Нет, я сам. Я… я его вижу. Это какой-то монстр, жуткий урод… Он прикидывается человеком, но я вижу его настоящую сущность. Тварь, недостойная жить…
Да, верно — такие существа недостойны жизни. Вся эта кровь, которая уже покрыла меня с ног до головы и вовсю заливает пол была пролита этой тварью — пролита за годы, которые он посвятил убийствам.
Удары, одни сплошные удары — лезвие мелькает, с хрустом и чавканьем рассекает плоть, проворачивается в ранах, вспарывает внутренности, оставляет глубокие отметины на костях.
И кровь херачит как из пожарного гидранта, затапливая весь мир, заливая глаза и задёргивая всё вокруг багровой пеленой.
— С-сука, ну щас я тебе ёбыч-то начищу, — процедил я, снова перехватывая нож обеими руками.
Усилием воли мне удалось развеять залепившую глаза кровавую пелену, отмахнуться от криков боли и ярости, погрузиться в самые глубины кровавого безумия… для того, чтобы в какой-то момент понять, что сжимаю пальцами не рукоять ножа, а чью-то напряжённую шею.
«Нет, отпусти! — перепуганный злобный визг ударил по ушам. — Отпусти, сука — я тебя зарежу! Вспорю брюхо и выпущу кишки, ты у меня собственной кровью захлебнёшься!»
— Вот уж не думаю, гнида, — хмыкнул я, искривляя в угрожающей улыбке нервно подрагивающие губы. — Напомни, что ты там говорил? Давай, скажи мне это в лицо, вот он я перед тобой.
Очередная вспышка света обрисовала возникшее у меня под веками лицо — жуткое, лишь отдалённо напоминающее человеческое, перекошенное от гнева и звериной жестокости… а ещё от страха. От страха за собственную шкуру и осознания того, что сейчас кого-то будут жёстко нагибать.
Напряжённая шея под моими пальцами поддалась, лопаясь и расползаясь, словно мякоть перезревшего персика… И внутри этого мерзкого месива я нащупал пульсирующий, горячий сгусток жуткой, неестественной жизни.
Ощущения очень знакомые, прям до неприятного жжения в пальцах и головокружения, от которого я пошатнулся и, не удержавшись на ногах упал на колени, расплескав натёкшее с меня на пол целое море кровищи.
Но к сожалению для призрачного маньяка мои руки оставались крепки и я, недолго думая, принялся остервенело мять сгусток, который и был его чёртовым «якорем». Сжимал пальцами, давил, перекручивал и буквально выжимал его досуха, выдавливая жизнь капля за каплей.
Крик ублюдка, потерявший всякие намёки на разборчивость, гремел в моей голове оглушающим рёвом, давя на мозги так что хотелось орать, но я стискивал зубы и продолжал терзать мерзкую призрачную душонку, заставляя её стремительно угасать.
По-моему эта хрень продлилась целую вечность — скотина никак не хотела покидать этот мир, цепляясь за свой «якорь» как утопающий за спасательный круг. Но я был, сука, настойчив — и в какой-то момент совершенно внезапно всё оборвалось и я автоматом открыл глаза, оглядываясь вокруг и тяжело дыша.
Так, какого хрена — я стою на коленях, согнувшись и сжимая в руках кухонный нож, это ожидаемо. Но где, мать её, вся та кровь, что только что покрывала всё вокруг? Неужели?.. А, ну да, конечно — мог бы догадаться, что это чисто визуальная галлюцинация, не более того. Психологический эффект, видение, вызванное воздействием призрачной энергетики на человеческий мозг.
Ф-фух, слава богам — значит не придётся тратиться на новые шмотки. Отлично, а то у меня с деньгами последнее время и так напряжёнка.
Так, бля — по-моему я щас совсем не о том должен думать.
— Акио? — ух ты, как отчётливо прозвучал голос Горо. — Акио, ты в порядке?
— Ага, — отозвался я, осторожно поднимаясь на ноги и почти сразу ощутил неестественный прилив сил. — Бодрячком.
Прямо как тогда, когда я раздавил «якорь» внутри Курокавы — после этого даже несмотря на полное отсутствие внутренней энергии я был полон свежих сил, вот прямо как сейчас.
Должен признать это довольно приятное ощущение — особенно после той дичи, через которую проходишь пока возишься с «якорем». Прямо такое возбуждение находит, что аж… Так, нет — не в том смысле возбуждение, отставить похотливые ухмылки.
— Акио? — получив от отца одобрительный кивок Сонодзаки осторожно приблизилась ко мне, протягивая руку. — Скажи, ты ведь?..
— Да, — кивнул я, поняв что она хочет спросить. — Я с ним разобрался. Тот ещё конченый был ублюдок. Какой-то убийца, да?
— Серийный, — кивнул Горо. — Убил шесть женщин, зарезав их этим самым ножом. Был застрелен полицией в ходе задержания при попытке седьмого убийства.
— И как только он к вам попал? — нахмурился я, с отвращение глядя на нож в своей руке. — Разве это не вещественное доказательство или типа того?
— Серьёзно? — хмыкнула президент. — Это сейчас удивляет тебя больше чем всё остальное?
— Ну-как дай-ка, — Горо протянул руку и я вложил в неё нож, с радостью избавившись от жуткого орудия.
Глаза мужчины привычно уже засветились белым и он повертел нож в руках, придирчиво разглядывая.
— Надо же, — наконец хмыкнул одобрительно. — Чистая работа, не подкопаешься. На удивление профессионально исполнено — теперь это не более чем бесполезная железяка.
— Спасибо, наверное, — отозвался я.
— Акио, ты ведь ощутил, что стал сильнее от этого, верно? — сузила глаза Сонодзаки. — Как и в прошлый раз, да?
— Верно, — кивнул я. — Не знаю, как правильно описать это чувство, но я будто бы нормально так взбодрился, сил теперь полно — хоть прямо сейчас марафон беги. А ещё… ну, я будто бы…
— Да, мы в курсе, — загадочно заверил Горо. — Можешь не пытаться нам объяснять, мы тебя отлично понимаем. А теперь, Акио, ключевой момент твоего испытания — постарайся вспомнить ощущения, которые вызвало у тебя касание к «якорю». Постарайся его воспроизвести и…
— Уже, — отозвался я, вытянув перед собой руку и чуть стиснув пальцами воздух.
На удивление но сделать так, как говорил Горо у меня вышло тупо на автомате, легко и непринуждённо. По теперь уже открытым глазам резанула знакомая вспышка света и я зажмурился, смаргивая слёзы.
— Открой глаза, Акио, — потребовал Горо и в его голосе я уловил напряжённые нотки, словно бы от следующих нескольких секунд будет зависеть очень многое. — Открой и посмотри на меня.
Я кивнул, как следует проморгался и, ощущая неприятную но относительно терпимую резь в слезящихся глазах посмотрел на отца Аки. И едва сдержался, чтоб не ахнуть — силуэт Горо окутывало плотное переплетение каких-то сияющих нитей, расходящихся во все стороны и постепенно растворяющихся в пространстве вокруг нас.
Сглотнув, я опустил глаза и заметил, что вырезанный на полу магический круг тоже светится. Автоматом перевёл взгляд на ближайшую зеркальную стену и с охреневшим видом уставился на собственное отражение — оно пялилось на меня в ответ светящимися белыми глазами.
— Джек-пот, — довольно оскалился Горо, на мгновение став похожим на хищника, вставшего на след добычи. Протянув руку он положил её мне на плечо. — Поздравляю, Ширатори Акио — теперь ты один из нас. Теперь ты тоже посвящённый.