Яростное_пламя_жизни._Глава_98__Кошка-воровка..docx
Яростное_пламя_жизни._Глава_98__Кошка-воровка..fb2
Погодка сегодня выдалась чудесная. Солнечная, теплая, но не жаркая, да и влажность воздуха не подкачала. В общем, и не душно, и никакого иного атмосферного дискомфорта также не наблюдалось. Прямо самое то для продолжительного времяпрепровождения на лоне природы. Безветренно, ни единого облачка на небосводе, а температура варьировалась в пределах от двадцати трёх в тени и до двадцати восьми градусов по Цельсию под открытым Солнцем. Так-то понятно, что для нашей семьи любое климатическое ненастье несущественная мелочь. Не с нашей физиологией беспокоится о подобного рода нюансах. Мы хоть в жерле вулкана, хоть в арктический буран будем себя прекрасно чувствовать. Но как бы то ни было, а чисто психологически, нам, как разумным, чьё сознание ещё не успело перестроиться и деформироваться под давлением бытия небожителей, намного комфортнее пребывать в условиях не расходящихся с представлением о комфорте присущем человеческому восприятию.
В парк мы отправились не пользуясь обычным транспортом, а переместились посредством магии, наплевав на возведенный демонами энергетический купол ответственный за регистрацию пространственных искажений и аномалий в Куо. Каких-либо полномочий запретить нам пользоваться где бы то ни было магией у демонят нет, а то, что они будут в курсе наших сегодняшних передвижений в городской черте с использованием телепортации, так невелика проблема. Ничего противозаконного мы ж не собирались вытворять. Поэтому и смысла не видели скрываться. Всем заинтересованным лицам о нас уже известно.
Мои жёны, пока их супруг в минувшую неделю был занят исследованием внутренних систем безопасности академии, изучая подступы в кампус, в котором проживали наследницы, заблаговременно озаботились организацией места предстоящего отдыха. За несколько дней до начала цветения ознакомились со всеми близлежащими парками с сакурой и застолбили по их мнению наиболее удобную полянку окружённую вишнёвыми и сливовыми деревьями. Дабы исключить недоразумения понравившуюся локацию в центральном городском парке Куо девушки огородили слабенькими печатями оммёдзи. Их функция была нетривиальной и не особо примечательной. Всё, что они делали так это поддерживали хлюпенький барьер отвлечения внимания. Любой одарённый особо не утруждаясь сметёт такой на раз. Хватит простого выброса неоформленной силы, независимо от её спектра и содержания. Хоть тоуки, хоть магией приложись, и зыбкую формацию подобно пожухлой листве сдует осенним ветром. В плане устойчивости и надёжность воздвигнутая силовая конструкция была никудышной. Впрочем барьер и не для того предназначался. Его основная цель заключалась в заявлении прав на обозначенную территорию. В структуру барьера был вписан различимый невооружённым глазом отличительный и именной маркер собственности гласящий о принадлежности клану Генширо.
— Восхитительно… — Молвил уста Тамамо-но Маэ, выдав восторженно-взволнованный комментарий.
Наше появление на поляне совпало с порывом легкого ветерка, повлекшего небольшую метель из лепестков сакуры закружившихся вокруг нас. Даже я, чёрствый скептик и убеждённый прагматик далёкий от романтики, не остался равнодушным, подвергшись очарованию момента. Впрочем продлился он не долго и через несколько секунд наваждение было сброшено. Но пришествие в адекватное состояние касалось только меня, чего не скажешь о прекрасной половине. Судя по состоянию девушек, если ничего не предпринять и не вмешиваться, то они ещё долго будут в прострации, витая в розовых облаках средь воздушных замков. Так-то ничего против этого не имел. Я не тиран и не деспот, самодурством не страдаю, но и втыкать в созерцательное, когда есть чёткий план, а расписание на день плотно загружено, расценивал подобное отвлечение как нерациональное расточительство. Во всяком случае до того, как мы не разместились и не расположились с комфортом, тратить драгоценные минуты на бездейственную статичность не считал за благо. Поэтому пришлось брать всё в свои руки.
— Ну что, девчата, расстилаем плед и устраиваемся? — Привёл в чувство красавиц, возвращая их внимание к происходящему.
Весь «походный» инвентарь находился у жён. Тут ведь, в Японии, патриархальная этика в апофеозе своей радикальности. В ситуации, где разнополая группа лиц совершает какой-то дальний переход, путешествие и присутствует нужда что-то нести, то если груз не слишком тяжёлый и женщина способна его потянуть, то обязанность его перемещения возлагается на «слабый» пол. Почему так? Ну здесь, скорее всего, причинный подтекст кроется в доисторических факторах и укладе жизни былых времён. Лишь относительно недавно, по меркам человеческой истории, дороги и окружающая действительность в целом стали более-менее безопасны для обывателя. Всего-то пару столетий тому назад всё было совершено иначе. Огромное число смертельных угроз подстерегало путника хоть где: и в дикой местности от зверья, бандитов или нечисти, и на улицах человеческих поселений, куда порой забредали неразумные аякаси и где также присутствовала криминогенная опасность. Несколько веков назад угроза жизни могла скрываться за каждым углом, поворотом, камнем, деревом, в водоёмах и т.д. Это нынче в Японии аякаси присмирели, будучи под контролем собственных лидеров, а также пристальным приглядом имперских служб и кланов оммёдзи, своевременно реагирующих и устраняющих беспредельщиков распробовавших человечинку. В общем, к чему веду. Ранее, чтоб обладать уверенностью в благополучном исходе и повысить свои шансы к выживанию в негостеприимной и жестокой реальности, мужчина был обязан иметь свободные конечности, дабы при нужде успеть воспользоваться оружием.
— Вы большие молодцы, что заблаговременно обеспокоились нахождением подходящей полянки. В парке яблоку негде упасть. — Произнёс умостившись на покрывале.
Заслуженная похвала была воспринята коллективом положительно. Но большего всего смутилась зардевшаяся лисичка, чьи ланита и ушки пылали алым.
— Это Тамочке спасибо. Полностью её заслуга. Именно ей первой пришло на ум идея заранее застолбить место для нашего пикника. — Сдала «дочурку» Норико, при этом лучась гордостью.
Неожиданное разоблачение. Как-то не вяжется у меня в голове девятихвостое бедствие и заботы об организации комфортабельного досуга. Но как-либо заострять на этом внимания не стал. Лишь порадовался гладкому и беспроблемному переформатированию психоматрицу Тамамо-но Маэ. Багов до сих пор не обнаружено и поведения в точности укладывается в рамки прописанного. Значит свою работу я проделал на оценку «отлично».
Наша общение проходило в непринуждённой атмосфере. Что касается пока не вовлечённых в него спутниц, то они были заняты иного рода деятельностью. Куэс с лисичкой выкладывали на расстеленное широкое полотнище из серой и немаркой ткани с водоотталкивающим покрытием, которому предназначалось служить подстилкой, разнообразную снедь, бутылки с напитками и прочую посуду. Красавицы в категорическое форме отстранили меня от трудовой деятельности, не позволив вовлечься в активные телодвижения и избавив от нужды заниматься обустройством. Всё сами. Над растеленным на траве пледом молодки установили деревянный каркас, дабы натянуть поверх него простынь, таким образом создав навес оберегающий от слепящих солнечных лучей. Также, немного в стороночке ими был собран небольшой мангал.
Со своими обязанностями девушки справились полностью, безоговорочно и на все двести процентов. Создали на полянке уютную и замечательную локацию, привнёсшую в парк ещё чуточку рукотворной и облагороженной цивилизованности.
До трепетного и щемящего спазма в сердце не хотелось расставаться с посетившим меня ощущением идеалистической безмятежности. Ароматы цветущих деревьев и растительной свежести, не громкая какофония создаваемая шелестом листьев, стрекотом насекомых и щебетом птах, складывающаяся в неповторимую симфонию жизни, игра света с тенью и цветовой гаммы буйствующей флоры, а также нахождение в окружении близких дарили мне уникальное чувство тягучего и всепоглощающего умиротворение пронизывающего до самых отдаленных и глубинных участков души.
Как это обычно бывает в период когда чувствуешь себя отлично и тебе хорошо, то время пролетает незаметно. Вот вроде бы мы только прибыли в парк, но стоило мне на миг сконцентрироваться на текущем, как оказалось, что уже три часа минуло с момента начала нашего пикника.
Оглядев покрывало, подивился тому, что мы практически под чистую опустошили запас провизии. Все фрукты и готовые закуски, взятые на природу, уже закончились. Остались только свежие овощи, разномастные соусы и немного хлебных, пресных булочек. Последние, к слову, попали в список продуктов по моему настоянию. Я ж, планирую наш поход, намеревался мясо приготовить. А оно без хлеба не раскрывает всего спектра и полноты своих вкусовых преимуществ. По крайней мере со мной дело обстояло именно так. Одно без другого никогда не ел. Понимаю, что это чисто субъективная точка зрения и всё из-за привычки привитой родителями и старшими почувствовавших в моём воспитание, но как бы то ни было, а что-либо предпринимать на этот счёт и менять не собирался. Меня всё устраивало.
— Ладно, девушки. Вы уж тут как-нибудь без меня. Хочу заняться мясом. Не зря ж просил его замариновать. — Уведомил своих спутниц, покидая плед и отправляясь к мангалу, рядом с которым меня дожидалось двенадцать килограмм мяса, распределённых по двум вместительным кастрюлькам, шампура и всё стальное, что было необходимым в приготовлении шашлыка.
Наше главное и центральное блюдо дня будет, естественно, из ягнятины. При наличии возможности выбирать, я всегда остановлюсь на нём, так как любил его больше всего.
Мясо молодого барашка в простейшем и незамысловато маринаде из лука, соли и перца дожидалось своего триумфального перевоплощения в простое в приготовлении, но тем не менее шедевральное кулинарное лакомство.
Несколько дней тому назад, за вечерней посиделкой в кругу семьи и обсуждением планов на предстоящее праздничное гуляния, я попросил Норико заняться подготовкой будущего шашлыка. Как по мне, то хорошему мясу не нужны пряности. Изобилие приправ в пище не всегда уместно и идёт ему на пользу. Не отрицаю, что порой они помогают раскрыться вкусу продуктов с неожиданной стороны, привнося интересные и своеобразные нотки, но в случае с шашлыком специи совершенно излишняя блажь. Хватает одного единственного и естественного усилителя вкуса, то бишь соли, ну и перца черного до кучи. В общем, когда понял, что мне не отвертеться от отдыха в парке, то дал указание сестрице замариновать мясо. И жёнушка отлично справилась с поставленной задачей.
Так-то для мяса проведенные в маринаде сутки несколько избыточное количество времени. Ему и трёх-четырёх часов за глаза хватит для дохождения до нужной кондиции, впрочем и прямо-таки чего-то страшного в передержке тоже ничего нет.
Дорвавшись до привычного и горячо любимого, мои конечности зажили самостоятельной жизнью. Без участия разума принялись нанизывать на шампур куски мякоти. Пламя в мангале уже занялось и деревяшки, весело потрескивая в огне, неотвратимо превращались в необходимы мне угли. Для ускорения и переходу к этапу непосредственной жарки пришлось немного поспособствовать процессу горения. Посодействовал костерку, повлияв на температуру, но исключительно опосредованно. Лишь кислород нагнетал. Действовал весьма осторожно, опасаясь полностью спалить дрова. Тонкие манипуляция с норовистой стихией не про меня. Больно в тесном я с ней единении, отчего и «страдаю». При обращении к пылкой части своего естества меня частенько заносит. Подвержен утрате контроля ситуации, стоит мне хоть немного увлечься и на мгновение отпустить вожжи. Про большие значения не говорю. С ними попроще. А вот в тонком воздействие всё не так радужно. Плюс минус три сотни градусов величина погрешности.
Прождав минуту и получив желаемое в виде горки тлеющих угольков, я их растормошил пальцем, равномерно распределив по металлическому дну, а уже затем уложил в пазы мангала шампура, отправив первую порцию мяса готовиться.
На этом этапе никаких заигрываний с температурой не предпринималось. Делал ровно также, как был научен отцом. Воспламенения угольков от попадания на них соков стекающих со скворчащих кусков и растапливаемого жира гасил сугубо и только солью. Непосредственно мясо водой тоже не спрыскивал. Оно без надобности. Правильный жар и верное расстояние между готовящимся шашлыком и углями перечёркивали возможность допущения оплошностей.
Первая партия упала в миску с остатками маринада и луком спустя тринадцать минут с начала приготовления, но на долго она там не задержалась. Ароматный запах, испускаемый жарящимся мясом, привлёк проголодавшихся девушек, отчего вся троица слетелась к мангалу и сгрудившись вокруг меня пожирала своими молчаливо-просящими, но говорящими взглядами, упрашивая поторопиться. Девушки изнемогали от желания поскорее вкусить угощение, что я им готовил.
То, что мой труд был не напрасен, стало понятным из звуков издаваемых девушками и сопровождающих процесс поглощение ими шашлыка. Но больше всех отличилась Тамамо-но Маэ. Хотя это и не удивительно с её-то изначально нечеловеческой природой. Выдаваемые рулады, исторгающиеся из утробы лисички и производимые её голосовыми связками перформансы, были похожи на урчание изголодавшегося зверя дорвавшегося до съестного, а также на стоны более подходящие совершенно иного рода акту. Аналогия мной проводилась однозначная — женщина в предоргазменном состоянии. Златовласка, в отличии от своих подруг, пользующихся столовыми приборами (Норико палочками для еды, а Куэс вилкой и ножом) и уплетающих шашлык размеренно, позабыв о необходимости дышать никакой куртуазностью и прочими нормами застольного этикета не заморачивалась. Девятихвостая не придерживалась каких бы то культурных приличий и не утруждала себя цивилизованными методами приёма пищи. Горячее мясо хваталось из кастрюли прямо голыми руками и с резвой жадностью незамедлительно отправлялось в рот, где с фантастической скоростью пережёвывалось, а затем моментально проглатывалось. И так раз за разом, словно конвейер, только мелькание ручки, чавкающие аккорды с возбуждёнными стонами, покуда мясо не закончилось.
Занимательно, конечно, было наблюдать за признанием моих кулинарных талантов, но это являлось отнюдь не главенствующим на повестке, что цепляло рассудительно сознание и интересовало в данный момент. Вот уже пятнадцать минут, как на полянке, где мы разместились, на одного разумного стало больше. Чёрная кошка-воровка, играючи обойдя и не потревожив барьер, под качественным пологом сокрытия, созданного с применением сендзюцу, проникла к нам на огонёк и пользуясь паузами между выхватыванием Тамой мяса из кастрюли и его отправкой в рот, будучи абсолютно уверенной в своей незаметности, успела уже четвертый кусок «умыкнуть» из-под нашего носа.
Но всё ухищрения пронырливый нэкоматы разбивались о суровую действительность. Мы, естественно, по устоявшейся привычке ни на мгновение не раскрывали своих аур, изображая не особо сведущих обывателей, отчего аякаси прониклась убеждённостью в своей безнаказанности. Кошка не посчитали нас за равных, а посему не побоялась в наглую к нам подобраться. Да только в нашем конкретном случае Курока существенно, а бы даже сказал фатально просчиталась. За исключением девятихвостой, увлечённо уплетающей мяско, мы сразу же заметили прибавление, но виду о том не подали.
Куэс и Норико, понятно, не стали дёргаться, а всё из-за отсутствия реакции с моей стороны, я же внешне оставался равнодушным и не проявлял никакой активности по причине прорезавшегося научного любопытства. В ракурсе полярно противоположных условий, где роли участников пикника изначально не соответствовали тем, в которые уверовала кошка, я мог без каких-либо опасений раскрытия изучить духовный аспект нэкоматы, подвергшейся ранее принудительной демонофикации и сумевшей справиться с последствиями разрыва уз с королём. Как экземпляр проводимого мной сейчас исследования, Курока являлась уникальным образцом.
Наблюдение за повадками и поведением кошки-оборотня в «естественной среде обитания» несомненно занятие очень увлекательное и местами умилительное, но мой основной интерес таился в иной плоскости бытия по отношению к нэкомате: в применяемой аякаси мистической техники со стопроцентной эффективностью купирующей и изолирующей пагубное излучения генерируемого фигурой зла, помещенной в душу котейки почившим хозяином. Кстати, именно флуктуации демонической погани гоэтии сильней всего демаскировали проказницу. Она, конечно, старательно те прикрыла пологом, отгородившись от тлетворного влияния природной энергией и собственным тоуки, но конструкт, что обеспечивал сохранность Куроки и оберегал от неконтролируемой духовной мутации, продуцировал ощутимые вибрации, которые регистрировала моя сенсорика.
— Эээ? — Обиженно и удивлённо протянула расстроенная лисичка вслед безуспешной попытке нашарить в кастрюле очередной кусочек вкусняшки. — Закончилось?
На смену завершившемуся приступу обжорства, скрадывающего разум девятихвостой, к ней пришло вселенское огорчения и обида на всё сущее вместе взятое за его жестокость.
— А тебе было мало? Ты львиную долю слопала. А это никак не меньше четырёх килограмм в одну харю!
Пусть у Куэс шашлык не вызывал столь же бурного восторга, которым упивалась Тама, но и промолчать на озвученную лисичкой безадресную, жалобную претензию новоиспечённая богиня не смогла.
— Ну-ну, хорош по пустяку нагнетать. — На корню пресёк разгорающуюся ссору. — Если не хватило, то значит повторим. У нас ведь ещё одна кастрюля с таким же количеством маринованного мяса осталась.
Мои слова, должные вразумить и успокоить, вызвали виноватое выраженное лица у Куэс и кипучую радость у ранее пригорюнившейся Тамы. Девятихвостая счастливо улыбнулась и с немым обожанием уставилась на меня, попутно облизывая пальца, очищая ручку от соков и жира.
И тут наконец случилось это!
Тамамо-но Маэ обнаружил неподалёку от себя весело скалящуюся чёрную кошечку, которая без зазрения совести валяла лапкой по траве последний оставшийся кусочек шашлыка. Вид нахалка имела самодовольно-дерзкий и по-хамски нагловатый. Куроко, растянувшись на солнышке и будучи сытой, безмолвно насмехалась над глупыми «людишками». Но продолжалось так ровно до того момента, пока её не поймали на святотатстве!
— Ах ты мелкая дрянь!
Кошка и понять ничего не успела или как-то иначе среагировать, хотя бы на инстинктах увернуться от цепкой ручки Тамамо-но Маэ, как была поймана за шкирку разъярённой девятихвостой. И на этот раз, говоря о девятихвостой, я имел ввиду ровно то, что подумал. Миру явило себя бедствие и катаклизм масштабов крупного архипелага. Не будь я на чеку, и уже вся Япония, её сверхъестественная часть населения, знала бы о том, что самая страшная и кровожадная аякаси древности на свободе, а не в темнице, где ей полагается находиться! Впрочем этого не случилось, а всё благодаря своевременно предпринятым мною мерам. Загодя, с минимальным опережением и буквально по краюшку, но я успел развернуть надёжный экранирующий щит, изолировавший полянку с нашей компанией от внешней реальности. Сакки от Тамамо-но Маэ полыхнуло настолько мощно, что если бы я не придерживал телекинезом навес, мангал, покрывало и прочие предметы на нём, как их бы сдуло и размолотило. Аж почва под ножками вскочившей лисички промялась от оказываемого духовного давления, создав небольшой кратер радиусом в один метр и глубиной в полтора десятка сантиметров.
— Спокойствие, только спокойствие… — Возникнув позади впавшей в феноменальную и запредельную ярость лисички, я приобняв за талию неистовую фурию принялся нашёптывать ей на ушко слова утешения. — Угомонись, родная. Кошка всё осознала и уже сожалеет о своём поведении.
Курока же и не помышляла сопротивляться или предпринимать попытки к бегству. Её сковал запредельный ужас. По видимому ей ещё ни разу не приходилось сталкиваться с негодованием кого-то столь могущественного и угнетающего в плане силе. Вся её психологическая стойкость и ментальная выдержка были враз уничтожены. Сейчас та и думать ни о чём не могла, так как её суть и разум сковал первородный, глобальный страх, полностью лишивший бедолагу возможности складно соображать.
— Сожжррууу… Тварь… — Прорычала трансформировавшейся и вытянувшейся пастью кицунэ. Она без какого бы то подвоха или шуток разинула челюсти в устремлении совершить сказанное и привести свою угрозу в исполнение. То, что она с момента становления моей слугой не практиковала каннибализм, ещё не значит, что он прекратил быть частью её приобретённых инстинктов. Аякаси, что хотя бы раз вкусил плоть разумного и таким образом усилившийся, уже никогда не будет прежним.
«Н-да… И с кем я живу?»
И речь не только о девятихвостой, вспомнившей о своих прошлых замашках и привычках.
Жёны, засранки, даже не дёрнулись в сторону разворачивающегося акта насилия. Так и продолжали сидеть на покрывале, с невозмутимым видом наблюдая за происходящим бесчинством, творимом впавшей в бешенство кицунэ.
— Хватит. — Без всякого благодушия, а с вложением в голос властвующего и принудительного аспекта, приказал Тамамо-но Маэ прийти в себя и вспомнить о том, кто она нынче есть и кого ей следует неукоснительно слушаться.
Стоило мне проявить чуточку жёсткости, как лисичка тут же опомнилась и отрезвела.
— Пожалуйста, простите меня, господин… Такого больше не повторится! — Ухнув на траву и согнувшись в позе догедза стала молить меня слуга о снисхождении. Сделано это было очень резко и с выбрасыванием парализованной кошки, которую я подхватил за холку.
— Прощаю. Можешь встать. — Немного коробило от чинопочитания, фанатичной преданности и готовности к самопожертвованию, но иначе ведь тоже никак. По-другому с этой бестией было нельзя. Удавка на шее и скобы преданности на всю душу. Лишь при таких условиях можно жить бок о бок с бывшей людоедкой.
— Так-с… — Избавившись от досужих и непосредственно не относящихся к ситуации с кошкой мыслей, перевёл внимание на виновницу бедлама. — Спи. — И щелбаном вырубив нэкомату.
— И на кой она тебе сдалась? — С неприязнью косясь на кошку в моей руке спросила Норико. — Не лучше ли было не мешать Тамочке завершить начатое?
Во даёт! Как-то не замечал я ранее за сестрицей повышенной кровожадности. И откуда только такая жёсткость? Вот и пойми этих девушек…
— Тебе что, совсем её не жалко? — Решил утолить своё любопытство и прояснить этот момент.
— С чего бы мне жалеть какую-то нечисть? Тем более ту, кто решил нас обворовать? Она мне никто, зато если бы Тама съела нэкомату, то это бы пошло лисичке на пользу. Пусть и небольшая прибавка к приросту резерва силы, но хоть что-то.
М-да… Утилитарность подхода вне этики и морали. Удивлён. Причём так сразу и не понять, в положительном или же негативном ракурсе. Серединка на половинку, наверное.
— На эту кошечку у меня другие планы и её смерть в них не входит.
Парировал сестрицу, отбрив поползновения заботливой «мамочки» пополнить рацион «дочурки» питательной аякаси.
Вынув из подпространственного кармана мешочек с кофе и достав из него горстку зёрен, оправил ту в к себе в рот, дабы не пережёвывая проглотить. Кто бы мог подумать, что вскорости возникнет случай, где мне вновь придётся обращаться к их помощи и принимать допинг. Но на что только не пойдешь ради сохранения душевного равновесия близких.
Откладывать вдумчивый и широкоформатный анализ, то бишь по каждому из разделов души подопытной, я не собирался. С какой-то стати и по неизвестной мне причине, но мои женщины не хотели затягивать своё соседство с нэкоматой, желая побыстрее избавиться от кошки. Куэс не особо далече от Норико отклонилась. Также с презрением и негодующей брезгливостью поглядывала на комок шерсти цвета смоли.
Так-то для полноты картины и чистоты результатов исследования было бы гораздо предпочтительней продлить срок пребывания Куроки подле себя. Но видимо не судьба. Уж больно яро мои дамы не хотят этого. Поэтому вынужден выкручиваться, делая всё наспех и в полевых условиях не предназначенных к сложным мистериям. По-хорошему её бы через рунные диагносты прогнать и некоторые, специализированные ритуалы познания сути, но и с теми практическими навыками, не требующими дополнительного инструментала, коими обладаю, должен неплохо справиться с поставленной перед собой задачей.
Кофе в синергии с личными ментальными способностями разогнало сознание до немыслимых величин, благодаря чему мог без превозмогания и надрыва заниматься сразу множеством дел. Помимо того, что несколько моих мыслительных потоков переваривало и обрабатывало информацию поступающую ко мне из обострённых до предела сенсорных органов восприятия, обращённых к энергетической составляющей и занятых изучение духовных оболочек нэкоматы, я попутно и без участия тела готовил телекинезом шашлык.
«Ну-с… И что мы видим?»
Пришла пора свести воедино результаты и аналитические выкладки.
«Н-да… Какое же бездарное и скудоумное расточительство… »
Фигуры зла, вне всяких сомнений, артефакт выдающийся и фантастичный. Его многоуровневость, сложность воплощения и изящество в обхождении прописных истин заложенных в мироздание демиургов бесспорно вызывают уважение к автору, создавшему этот шедевр. Но имелось у него одно очевидное для меня упущение. Как мне кажется, но первоначально фигуры подразумевались как средство восполнения популяции демонов исключительно за счёт обращения людей. С этим никаких нареканий и своё дело они делают с максимальной эффективностью. Личный потенциал человека выбранного в качестве носителя фигуры не губится, а наоборот получает буст ускоряющий раскрытие и развитие всех параметров. Вот только подобное не распространяется на иные расы. Может с кем-то другим и нормально всё протекает, но в случае с аякаси происходит затык. Поначалу-то может и неплохо всё, но в дальнейшем и в перспективе он лишь мешает, тормозя прогресс. Хотя… А может так и задумывалось? Кому охота в короткий период лишаться сильной слуги, сумей она за малый срок превзойти собственного короля. Но то ладно, не моя головная боля.
И так, в принципе всё что я хотел мною получено. Теперь осталось придумать куда бы мне кошку деть, да так, чтоб после не мешалась. Не убивать же бедняжку. Она и без того натерпелась.
«Хм… А почему бы и нет? Иссею такой очаровательный питомец определённо придётся по нраву.»