2023-10-03 15:50

Маг стихий. Глава 62: Мистер Грейнджер

— Ну что, как там прошла твоя затея с имянаречением фамильяра?

Поинтересовался у меня за ужином дед. Сегодня в доме рода Блэк собралось огромное количество народа. Здесь присутствовали мы с Дорой, Гюнтер, Матиус, Салим, Северус с Мунирой, а также вся семья Тонкс в полном сборе.

«Хехе… Кто бы мог подумать, что Северус Снейп когда-нибудь окажется за столом природных Блэков в качестве званого гостя? Уж точно не он сам!»

— Отлично прошла. Теперь у меня нет ни малейшего сомнения в успехе на счёт задачки выдворения Высшего Духа из домена Амади.

Переживать же мне по этому вопросу приходилось не столько за себя лично, а за свою репутацию. От меня в этом деле требовалось продемонстрировать абсолютное превосходство над Тёмным Духом, дабы у Амади и в дальнейшем даже мысли не возникло испытывать судьбу в отношении меня. Чёрный шаман внимал только превосходящей силе и если у него вдруг возникнут сомнения в моём превосходстве, то эта тварь может попытаться меня устранить. За себя-то я не волновался, так как против меня у Амади не было никаких шансов. Вот только если я вдруг окажусь его целью, это может поставить под удар мою семью. А это я допускать был не намерен. Решать же вопрос с потенциальной угрозой радикально, посредством убийства Амади, было не самым лучшим решением.

Чёрный континент кишит всякого рода эксцентричными мразями, которых от активных действий в отношении белого мира сдерживает наличие в Африке как раз таки Амади. Он хоть какое-то подобие упорядоченной анархии у себя поддерживает. Но стоит только Амади исчезнуть, как всякая мелкая шушера, которая плевать хотела на Статут и которая нихрена не знает за истинное положение дел в большой мировой политике, тут же пустится во все тяжкие. В общем, я отдаю себе отчёт в том, что устрани я Амади и Африка очень быстро вспыхнет в междоусобице. И самое поганое, что конфликт этот начнёт разгораться на самом юге континента, о внутренней кухне которого никто кроме коренных жителей и не знает. А зная то, как европейцем плевать на всё и всех вне их болота, они даже не почешутся по поводу того, чтобы хоть что-то предпринять, пока у них самих не пригорит. Вот только боюсь что к тому моменту уже будет поздно дёргаться.

— Наставник… Кхм… Матиус, — Пришлось мне уточнять, к кому конкретно я обращаюсь. — Что там по поводу Медичи? Хотелось бы поскорее с ними разобраться, покуда лето ещё не закончилось.

— Увы, но я вынужден тебя расстроить. Летом точно никак не выйдет разобраться с ними. Лишь в октябре месяце выдастся подходящая возможность избавиться от всей этой поганой семейки. Семнадцатого октября состоится торжественный приём, на котором будут присутствовать исключительно Медичи.

— А по какому поводу? — Спросил чисто для проформы.

— Трёхсотпятидесятилетие главы рода.

Мда… Немного разочаровывающая информация, но так как выбирать не приходилось, то значит придётся ждать. Но тут меня посетила одна любопытная мыслишка. Хм…

— Матиус, а нам действительно так уж необходимо полностью прерывать род Медичи?

Мой вопрос сильно удивил присутствующих за столом, но самую яркую реакцию он вызвал у Матиуса и Муниры. И если мой наставник был возмущён, то от гневного взгляда его дочери мне даже как-то некомфортно стало.

— И кто из этих тварей тебе настолько интересен, что ты решил лишить меня удовольствия праведной мести? — Холодно обратился ко мне Белуссио.

— Ох… Ты меня не правильно понял, Матиус. Непосредственно живые и действующие члены рода Медичи мне абсолютно не интересны.

— Тогда я не понимаю о чём вообще ты ведёшь речь…

— Мда… Удивительно, насколько ненависть может ослеплять. Ответь пожалуйста, Северусом ведь ещё не женат на Мунире?

И только сейчас до Матиуса видимо стало доходить.

— Нет… Мы решили провести обряд бракосочетания сразу после того, как вопрос с Медичи будет закрыт и нам ничего не будет угрожать с их стороны.

— Тогда ответь мне ещё на один вопрос. Насколько будет лучше твоему внуку или внучке родиться в семье родовитых волшебников?

— Вот значит о чём ты… Кхм… это в принципе конечно возможно, но я никогда не думал в этом направлении.

— А чего тут думать? Или у Медичи существует какие-то особые условия и требования к будущему кандидату на должность главы рода?

— Да вроде бы как ничего подобного нет. Всё стандартно. Обязательное близкое кровное родство и наличие сил мастера магии. — Отстранённо молвил Матиус.

— Так это ведь прекрасно. На кой чёрт нам тогда уничтожать их полностью? Всего лишь убьём всех неугодных тебе Медичи и тогда тебе ничто не помешает возглавить род. Согласись, так будет намного выгоднее для тебя и твоей дочери. Заодно мы таким образом избежим негатива со стороны итальянской элиты. Переворот в отдельном взятом роду и смена власти в нём это совсем иное дело — внутреннее, безвозвратное же пресечение Медичи вызовет всеобщее порицание, а также создаст тебе множество ненужных проблем.

Я ранее не особо-то и размышлял над этим вопросом. Как когда-то пообещал наставнику помочь с его проблемой, так и отложил думы на этот счёт до той поры, покуда не почувствую в себе уверенность, что смогу совершить увиденное в просмотренных воспоминаниях, которыми со мной когда-то поделился Матиус. Его видение, где я излучающий мощь стираю с лица Земли поместье Медичи на тот момент для меня было делом отдалённого будущего. Сейчас же, когда я уже достиг должной силы, которая позволит мне помочь наставнику осуществить его месть и справиться с застарелой болью, во мне заговорили прагматизм и рационализм. Безусловно, род Медичи сильно потеряет в весе и лишиться львиной доли своего влияния на международной политической арене, убей я всех его членов кроме наставника и его дочери. Всё-таки в первую очередь сила рода — это его связи. Но уничтожение родового алтаря и полноценное пресечения одного из столпов итальянской аристократии вызовет огромный резонанс, сделав моего наставника персоной нон-грата. А это сейчас было абсолютно излишним, когда как у нас не разрешен вопрос с вампирами.

— Я никогда не думал об этом и не ставил перед собой подобной цели… Только об одном мечтал и думал… Хотелось как можно быстрее положить конец тирании Медичи и прервать их существование. — Но говоря сейчас об этом, было видно, что Матиус уже успел обдумать мои слова и глядя на свою дочь, теперь совершенно не хотел лишать ту возможности быть родовитой волшебницей. Тем более, что если он займёт место главы рода, это сделает Муниру наследницей. Девушка же почувствовав на себе непростой взгляд отца решила тоже вступить в беседу, ведь тема напрямую касалась её судьбы.

— Магнус дельные вещи говорит отец. Стань я наследницей Медичи и это в разы упростит мне моё дальнейшее продвижение в достижении желанной силы и могущества.

— А ещё одарит огромным количеством проблем, ведь тебе придётся стать публичной персоной и активно участвовать в политической жизни Италии. — Вставил свои пять копеек Северус, который очень хмуро и недовольно теперь глядел на меня. Было понятно, что Снейпа ни разу не прельщает мысль в скором времени оказаться консортом при наследнице известнейшего на весь мир волшебного рода. Мой декан уже хлебнул полную чашу прелестей нечистот высокой политики, когда оказался меж двух противоборствующих коалиций и стал рабом двух господ.

— Но ты ведь будешь со мною рядом. Так что мне не о чем переживать. Ведь так?

Прильнула Мунира, словно ластящаяся кошка, к своему жениху, что вызвало у того на лице плохо скрываемые намеки на довольство.

*** 13 августа 1987 года. Манор рода Розье. ***

— Присаживайся, Корбан.

Может быть Лорду Розье и не нравился, как личность, Корбан Яксли, что было прекрасно известно последнему, но это не было для Венсана непреодолимой преградой, дабы вести совместные дела, когда этого требовала ситуация.

— И по какому поводу ты вдруг соизволил за столько лет разлуки насладиться моей компанией?

Вальяжно закинув ногу на ногу и взяв в руку предложенный ему бокал с горячительным виски, обратился негласный король криминального мира Англии к своему давнему «товарищу».

— По очень серьезному поводу. И поверь, оказаться содействие в моём неотложном деле в первую очередь в твоих интересах. — Не скрывая своего раздражения процедил Венсан.

— О как! Ну удиви меня и огласи дело, о котором мне ничего не известно, но которое напрямую касается моих интересов. Хех… Заинтриговал.

Корбан, как и весь его род, всегда с затаённым пренебрежением и брезгливостью относился к чванливости аристократии, которая всячески пыталась показательно дистанцировать от криминала, но когда дело доходило до того, что у них пригорало, они с лёгкостью забывали о своём предыдущем отношении к такого рода сфере жизни общества и обращались к Яксли за помощью.

— Вечером десятого августа в Лютом переулке на моего наследника и его невесту было совершено покушение. И мне необходимо знать всё что тебе может быть об этом известно.

Весть о том, что в его вотчине, а Корбан считал Лютый чуть ли не своей собственностью, без его на то ведома кто-то решил избавиться от наследников двух знатных родов, сильно встревожила короля преступного мира. И даже не столько из-за возможных последствий разбирательства с двумя Лордами, чьи детки за каким-то хреном сунулись вечером в самый неблагополучный волшебный анклав на территории Англии, а потому, что это подрывало его авторитет, без которого в преступном мире невозможно быть на вершине власти. Если о том, что какие-то твари посмели без согласования с ним устроить покушение станет известно в криминальных кругах, то это нанесёт ему существенный репутационный урон. На данный момент никто в Лютом даже подумать не смел о том, чтобы оспорить его авторитет и права руководить жизнью теневого мира. Но ничего незыблемого нет и стоит только шакал почувствовать его слабину, как это определенно вызовет нехорошие телодвижения в криминальной среде.

— Юлить не буду. Я действительно не знал о том, что нечто подобное произошло в Лютом, но будь уверен, что обязательно приложу максимум усилий, чтобы выяснить, кто это такой шустрый. — Играть в недоговоренность, любимую игру аристократов, Корбан не стал и честно признался своему бывшему компаньону по клубу «Пожирателей смерти», что сильно оплошал, раз допустил подобный инцидент на подотчётной ему территории. Во-первых, поступи он иначе и попробуй выставить себя хозяином положения, где всё в Лютом ему подчиняется, как это немедленно бы сделало его кровным врагом двух не самых слабых магических родов, чего ему точно было не нужно. А во-вторых, он только что своим откровением и желанием разобраться в этом деле, дал своё согласие на совместные поиски виновников.

Раз уж ему только сегодня стало известно о покушении, значит в самом Лютом ничего об этом не знают. Ведь будь всё иначе, то он уже давно бы разобрался с идиотами, которые чуть не подставили его под плаху. Ему-то с одним лишь Розье было не справится, пожелай тот с ним разобраться. А про Рыжую гиену и вовсе всуе лучше не вспоминать. Потеряй Уинстон Солсбери свою наследницу и Лютый бы умылся кровью. Тот бы никаких денег не пожалел, нанял бы всех доступных наёмников и сделал бы так, что Лютый стал одним большим некрополем. Всех бы вырезал и плевать ему на возможный гнев министерских. Когда ты по несколько раз в год предстаёшь перед самой Королевой Англии и в случае нужды имеешь возможность обратиться к ней по любому вопросу, это даёт чуть ли не полную индульгенцию на силовые методы решения вопросов в волшебном мире. Даже их господин в прошлом не рискнул соваться к Солсбери со своим навязчивым желанием собрать подле себе весь цвет английской волшебной аристократии.

— Ты себе даже не представляешь насколько это в твоих интересах. В тот самый вечер, когда это произошло, мой сын со снохой были не одни. Так уж вышло, что они оказались в компании друзей — Магнуса и Нимфадоры Ларссен.

— Хм… Где-то я слышал эти имена… — Произнёс Корбан, пытаясь отыскать в своих воспоминаниях упоминания озвученных личностей.

— Было бы удивительным, окажись это иначе. А слышать о Магнусе ты мог по многим причинам. Во-первых, он внук и единственный кровный родич магистра Гюнтера Штраусса. Во-вторых, уже не единожды оказывался на передовицы множества волшебных изданий. Самый молодой мастер зельеварения. А ещё ты явно должен быть в курсе произошедшего на торжественном приёме в Малфой-маноре минувшей весной.

— Точно! — Наконец вспомнил Корбан. — Хогвартский Мясник!

Не смотря на то, в какой среде Лорд Яксли вращался и в чём по долгу «службы» ему приходилось участвовать, а также чему быть очевидцем, даже он передёрнулся в ужасе, когда ему предоставилась возможность ознакомиться с воспоминаниями того приснопамятного вечера. Он никак не ожидал увидеть настолько кровожадную расправу в исполнении четырнадцатилетнего юнца.

— Вот-вот… Так что у тебя теперь имеется огромная причина быть мне безмерно благодарным за то, что именно я вызвался обсудить с тобой произошедшее в Лютом. В ином же случае тебе бы пришлось отвечать на неудобные вопросы и оправдаться лично перед Гюнтером Штрауссом, Матиусом Белуссио и Салимом ибн Хадиджа ибн Абдуллах ибн Ханбалем.

— Кха… Твою мать!!! — В сердцах воскликнул Корбан, которые впервые на памяти Венсана потерял самообладание.

— Вижу ты осознал всю глубину той задницу, в которую тебя засунули ублюдки, решившие устранить моих родичей на твоей территории.

Делиться с Корбаном воспоминаниями о том вечере Венсан не желал, так как тому сразу бы стало очевидным, кто был реальной целью данного покушения. А этого он допустить никак не мог, так как не хотел предавать огласки истинное положение дел и тем самым вызвать неудовольствие Магнуса. Он был уверен, что Магнус не желал делать достоянием общественности своё приключение в Лютом.

— Да… Спасибо, Венсан. — Как никогда искренне поблагодарил он Лорда Розье. Ему в своё время уже перепадало счастья вкусить с лихвой «неудовольствие» проявленной всего лишь одним единственным магистром в его отношении. Воландеморт никогда не скупился на одаривания своих рабов яркими впечатлениями. То Круциатусом приложит, то ещё каким-нибудь извращённым проклятьем, которое потом с огромным трудом и муками приходилось снимать. А тут аж три магистра в скверном настроении могли к нему заявиться. И если о характере и нраве Штраусса ему не было известно, то Белуссио был легендарной личностью и сталкиваться с этим человеком он вот вообще не хотел. Про Ливанца ему было известно несколько меньше, но даже та краткая и обрывочная информации, которой он по нему обладал, не внушала оптимизма.

— Я солью тебе в омут памяти воспоминания, которыми мне разрешено поделиться. Сам должен прекрасно понимать, что мы далеко не первая скрипка и помимо меня и Уинстона поиском этих тварей заняты магистры. — А в оконцовке предложения Венсан сделал скорбное и болезненное лицо. И данные слова вызвали искреннее сочувствие со стороны Яксли, ведь он не обольщался по поводу внешнего вида своего старинного знакомого и прекрасно осознавал каковы могут быть магистры в состоянии гнева, так что уже надумал себе всякого и какие кары могли обрушиться на Венсана, когда выяснилось, что Магнус оказался в опасности по вине дружбы с наследником Розье.

*** 15 августа 1987 года. Лондон. Кабинет закрытого элитного клуба для избранных. ***

— Госпожа, ожидаемый нами гость уже практически у дверей ресторана. — Оповестила Нимфадору Синь Ян, которой только что пришло сообщение от телохранителей дежуривших снаружи, что нужный им человек уже припарковался на частной автостоянке принадлежащей заведению и в котором была назначена встреча.

Не прошло нескольких минут, как в дверь кабинета, в котором за небольшим столиком Нимфадора ожидала примечательного гостя постучали, а следом открыв её метрдотель впустил к ним человека с явной военной выправкой, ранней сединой на висках и в строгом классическом костюме.

— Моё почтение, леди. — Кивком поприветствовал Сэмюэл Грейнджер знатную девушку и по всей видимости её служанку обладающую очень экзотической внешностью для данного рода профессии. Обычно высшая аристократия набирает к себе в штат исключительно потомственную прислугу. Впрочем, также справедливо и то, что самая привилегированная часть элиты английского общества всегда была горазда на эксцентричные поступки. Так что наличие подле себя служанки в китайском классическом платье было ещё не самым удивительным, что можно было увидеть в их привилегированном обществе. — Сэмюэл Грейнджер, эсквайр. К вашим услугам!

— Миссис Нимфадора Ларсен, очень приятно. Присаживайтесь.

Даже не шелохнувшись в своём кресле, представилась Дора. Синь Ян же в этот момент находясь за спиной своей госпожи, изображая деталь интерьера и делала это столь виртуозно, что мистер Грейнджер уже потерял ту из вида и совсем позабыл о её присутствии в кабинете.

— Предлагаю нам сделать заказ и пока ожидаем приготовления нашего ужина, можно будет начать разговор о предмете сегодняшней встречи. Надеюсь Вы не против, мистер Грейнджер?

Очень степенно, как это и пристало истинной леди, но при этом не растеряв юношеского очарования, своим милым голоском поинтересовалась Дора.

— Не против, миссис Ларссен. — Ответил Сэмюэл, при этом стараясь скрыть своё сильное удивление по поводу того, что его юная собеседница уже замужем, а также самой ситуации, когда оказалось, что в столь закрытый элитный английский клуб допустили кого-то из-за пролива. Насколько ему было известно о данном заведении, сюда никак нельзя было попасть со стороны и все его действующие члены были потомственными представителями клуба, в котором ранее состояло не менее пяти поколений их предков.

Быстро определившись с выбором блюд и сделав свой заказ вызванному официанту, Дора посчитала, что негоже заставлять Сэмюэла так долго томиться в неведении.

— Вижу, Вы оказались очень удивлены тому, кто оказался инициатором сегодняшней встречи. Небось ожидали встречу с почтенным джентльменом, но никак не с юной леди?

Лукаво стрельнув взглядом в сторону мистера Грейнджера, протянула игриво Нимфадора. Никакого сексуального подтекста её форма общения под собой не несла, а Сэмюэлу не составило труда распознать тон юной леди, который сейчас соответствовал тембру кошки, которая заигрывала со своей добычей. По долгу своей прошлой службы и появившимся благодаря ей связям, он уже не единожды был участником самых различных тусовок на которых собирался весь цвет английской аристократии состоящей на службе в военно-морском ведомстве и где ему частенько доводилось ощутить к себе подобное отношение. Не сказать, чтобы такая форма беседы ему прельщала, но за годы проведенные во флоте он уже наловчился не воспринимать близко к сердце снисходительно-предвзятое отношение к себе.

— Всё так, леди. Когда мне неожиданно пришло оповещение из банка, куда я обратился за ссудой на развитие своего бизнеса, что в просьбе мне отказано, но нашелся частный инвестор, согласный поучаствовать в расширении моего дела, это стало для меня большой неожиданностью. — Уже имея представление о том, каким образом стоит себя вести по отношению к высоким персонам (спасибо богатому жизненному опыту), Сэмюэл решил быть практически полностью откровенным. По крайней мере он точно не собирался лукавить. Он конечно терялся в догадках, кем может быть юная леди находящихся перед ним, но то, что она занимает очень высокое положение было очевидным. Об этом говорили место их встречи, её аристократическая внешность, в которой чувствовалась порода и огромная плеяда благородных предков за спиной, манеры, экзотическая служанка, о которой он вспомнил лишь в тот момент, когда проводил анализ происходящего, а также допустимость ситуации того, что его заявка в Банк Барклайс, которая по идеи ни коим образом не могла оказаться на рассмотрении у частного лица, каким-то необъяснимым образом попала в руки к миссис Ларссен.

— Синь Ян, передай пожалуйста мистеру Грейнджеру папку с подготовленными для него документами.

Когда в руках у мистера Грейнджера оказалась толстая папка, то поначалу он находился в недоумении, но как только Сэмюэл начал с ней ознакамливаться, его мгновенно прошиб холодный пот. Если первым листочком в папке лежала его заявка в банк, то дальше было что-то невероятное. Там присутствовали копия его метрики, школьный и университетский аттестат, но дальше было совсем невообразимое, ведь он впервые в своей жизни увидел своё личное дело из ведомства военно-морского флота под грифом секретно. Тут была его полная характеристика, медицинская карта, справка по психопрофилю, история всего его послужного список с перечнем наград. Теперь он и вовсе терялся в догадках, кем же была Нимфадора, раз имела такие возможности, которые в его понимании были на грани фантастики.

Будучи отслужив восемь лет медиком в отряде специального назначения, который на протяжении всей его службы выполнял исключительно деликатные задания, и увидеть сегодня в своих руках историю всей своей жизни, доступ к которой мог получить очень ограниченный круг лиц исчисляющийся от силы десятком разумных и закрывал который Королева, оказалось для мистера Грейнджера событием сродни ударом наковальней по голове.

— Не стоит так сильно переживать. Как Вы надеюсь уже поняли, дело по которому мы сегодня встретились не касается вашего бизнеса. Впрочем, к чему бы мы не пришли по основной теме, Вы в любом случае получите желаемую Вами сумму денег для расширения своего бизнеса, причём абсолютно безвозмездно.

В голове у мистера Грейнджера проносился огромный сонм самых разнообразных мыслей и теорий о том, к какому ведомству может принадлежать столь осведомлённая юная леди.

— Кто Вы? — Но так как ничего подходящего ему на ум не пришло, он решил обратиться прямо и напрямую задать мучающий его вопрос.

— Успокойтесь, мистер Грейнджер. Я Вам точно не враг и от меня лично Вам ничего не грозит. Вопрос, который будет сейчас поднят, не касается дел нашей отчизны и Вашей службы. Демонстрация же моей осведомленности и моих возможностей была необходима для того, чтобы Вы как можно серьёзнее отнеслись к информации, которую я собираюсь Вам сейчас разгласить.

Вот только слова Нимфадоры ещё больше насторожили Сэмюэла и он уже весь подобрался, став оценивать окружающую обстановку и возможные пути отступления. Ему совершенно не понравилось сказанное миссис Ларссен, ведь ничего кроме его вербовки разведкой недружественных стран ему на ум сейчас не приходило.

— Я всё ещё не получил ответа на свой вопрос. — В состояние боевого транса, которому он был обучен в войсках, холодным тоном произнёс мистер Грейнджер.

— Получите. Не беспокойтесь по этом поводу. — Сэмюэл видел, что от его собеседнице не укрылось его состояние взведенной боевой пружины и что он готов в любую секунду воспользоваться столовыми приборами в качестве оружия. А это в его представлении значило, что девушка перед ним прошла не менее серьёзную подготовку и совершенно не расценивает его в качестве угрозы!

— Вы ведь уже заметили, что Ваша дочь девочка особенная и не подпадающая под категорию обычная?

Стоило же ему только услышать это, как на него словно ушат холодной воды пролился. Сэмюэл пока ещё не обладал знаниями о существовании волшебного мира, но среди его друзей и бывших сослуживцев, с которым он до сих пор поддерживал теплые отношения, был сквиб в первом поколении, который по воле случая стал очевидцем детского выброса его дочери. Он то и намекнул тогда своему другу, что не стоит пугаться данного инцидента, но наотрез отказался просвещать его о деталях произошедшего, сославшись на секретность. Отговорился тем, что когда придёт время, их семья узнает все подробности. К слову, этот же сквиб помог избежать контакта семьи Грейнджер с обливиаторами, которые прибыли в тот день на порог дома юной Гермионы. Среди уполномоченных работников отдела министерства оказался двоюродный брат сквиба Френка, который внёс адрес семьи Гермионы в список отчасти осведомлённых обывателей, тем самым поставив точку в необходимости являться туда ради устранения возможных недоразумений. Волшебники тоже не прочь откосить от работы.

«Неужели это наконец случилось?!»

Зародилась в голове у Сэмюэла мысль.

А ведь чете Грейнджер несказанно повезло, что их дочка очень организованная и собранная личность, благодаря чему им ещё ни разу не доводилось быть очевидцами разрушительных детским волшебных выбросов. Будь всё иначе и помощь сквиба Фрэнка оказалась бы им только во вред. Справится самостоятельно с последствиями мощных выбросов простецам было бы очень сложно, если не невозможно. Впрочем, Фрэнк дураком не был и на такой случай, если вдруг случится что-то совсем экстраординарное, предложил незамедлительно обращаться непосредственно к нему. Связь-то с миром волшебства он поддерживал и в случае острой необходимости мог обратиться за помощью к своей семье.

— Кхм… По всей видимости Вам уже что-то известно об одаренности Вашей дочери?

Увы, но Дора была ограниченна в ментальных способностях до той поры, покуда у неё был заблокирован дар парселтанга. С окклюменцией-то у неё всё было выше всяческих похвал и она уже как минимум в этой области была на уровне подмастерья магии, а скорее всего даже мастера, но с легилименцией была беда, ведь данная способность оказалась теперь полностью завязана на наследие Слизерина. Так что разум и мысли мистера Грейнджера были для неё закрытой книгой.

— То, что она у нас особенная, нам давно известно. А ещё меня поставили в известность, что когда придёт время, нашу семью навестят компетентные люди из правительственных служб и всё доходчиво объяснят.

— Вот даже как? Любопытно… — Нимфадора сделала себе заметку, что позже будет необходимо выяснить, кто эти люди и что им уже известно о Гермионе. — Кхм… Ну в целом всё именно так, но случится это должны было на одиннадцатилетие Гермионы, а прийти к Вам были обязаны представители Министерства Магии Англии.

Нимфадора отметила отменную выдержку боевого офицера в отставке. От неё конечно не укрылось его сильное удивление, но вместе с этим она углядела очень быстрое его принятие данной информации. Видимо мистер Грейнджер уже предполагал самые невероятные версии по поводу способностей своей дочери и магия в этом списке определённо присутствовала.

— Тогда чем я обязан встречи с представителем паранормального мира сейчас? Моей ведь дочери сейчас всего семь лет.

— Для того, чтобы Вы поняли причину, почему частное лицо решило встретиться с Вами до момента достижения Вашей дочерью необходимого возраста и когда она окажется обязана пойти учиться в Школы Чародейства и Волшебства — Хогвартс. Но для того, чтобы Вам всё доходчиво объяснить, мне необходимо углубиться в историю мира магии и приоткрыть особенности внутреннего устройства волшебного сообщества. Вот только этот рассказ займет никак не меньше двадцати минут, а официант уже практически довёз тележку с нашим заказом до кабинета. Так что будет уместнее продолжить нашу разговор после ужина.

Хоть мистер Грейнджер уже не был так сильно напряжён, как это было ещё каких-то несколько минут тому назад, он всё ещё был немного нервозен. А потому Дора не пожелала вываливать на бедолагу всю скорбную правду об опасностях, которые подстерегают Гермиону в волшебном мире, прямо сейчас. Уж лучше это будет сделать после ужина. Когда человек сыт, он более умиротворён. Оттого-то Дора и выстроила свою речь и прошедший разговор с Сэмюэлом таким образом, чтобы прервать его конкретно на данном этапе и продолжить уже после ужина.

Пришедший официант очень споро засервировал их столик и также быстро покинул кабинет, оставив компанию из троих человек в уединении.

Ели Сэмюэл и Нимфадора неспешно, но если мистеру Грейнджеру это давалось с трудом, ведь ему не терпелось поскорее прояснить ситуацию, то миссис Ларссен вкушала каждое блюда очень размеренно — с чувством, с толком, с расстановкой. В этом элитном клубе, где сегодня Нимфадора решила организовать встречу с отцом Гермионы, поваром на кухне работал очень старый домовой эльф и если слухи не врут, то это «древнее ископаемое» уже больше трёх веков несёт свою службу на данной должности, а когда-то и вовсе вроде как был личным поваром Георг III аж на протяжении всего его правления с 1760 по 1820. Попасть же сюда Нимфадора смогла лишь исключительно благодаря своей принадлежности к роду Блэк, представители которого всегда были желанными гостями в клубе.

— Ну что ж, — Молвила Нимфадора, отложив в сторону приборы и взяв в руку предложенную Синь чашечку с «красным китайским чаем», который в Европе именуются чёрным, — Пожалуй пора начать свой рассказ…

Уложиться в озвученные ранее двадцать минут Доре не удалось. Её рассказ, который периодически прерывался вопросами Сэмюэла, затянулся на целый час, по мере которого она донесла всю нелицеприятную правду об отношении к маглорождённым чистокровных, а также главную причину, по которой Гермиона находится в повышенной зоне риска. Мистер Грейнджер конечно держался молодцом, но было видно, как его корёжит от осознания того, что в скором времени его дочери придётся оказаться в обществе, в котором преобладают нацистские взгляды.