Яростное_пламя_жизни._Глава_90__Сеятель..docx
Яростное_пламя_жизни._Глава_90__Сеятель..fb2
Довольный тем, что удалось спихнуть заботу о Торе председателю, сосредоточился на проделанной атрибутом работе. За минувшие полчаса с момента получения задачи клинтарец прошерстил весь Млечный путь и составил подробный список приоритетных целей максимально подходящих под выдвинутые мной требования. В эти пункты входило расстояние от экзопланеты до ближайшей звезды, химический состав грунта и атмосферу, если таковая, конечно, имелась, размер космического тела и ещё с десяток менее значимых параметров.
Свое победоносное шествие в угоду предосторожности и параноидальных заскоков собирался начать с наиболее отдалённых от солнечной системы объектов. Смелость, конечно, города берёт, но и о благоразумии забывать не след.
Ну что, поехали?
Нерешительность в стойло, под замок, и вперёд!
Вход в гиппер, воспользовавшись оптимальным маршрут моего астронавигатора, быстрый переход посредством кратчайшего пути по скоростной «трассе» (здесь и такое имеется) и я прибываю к пункту назначения.
Вокруг вакуум, а передо мной мертвый каменный шарик в два с половиной раза превосходящий размером Землю и движущегося в космосе в сопровождении трёх сателлитов-спутников габаритами чуток поменьше нашей Луны, один из которых практически полностью состоял изо льда с уникальной кристаллической решеткой, чья особенная структура имела очень низкую проводимость тепла.
Паря в сотне километрах от поверхности планеты испещрённой кавернами и огромным кратерами превосходящими площадью некоторые земные страны я спиной принимал губительное для органики излучение местного светила полыхающего ослепительной синевой широко радиационного спектра. Но это всё мелочи. Больше всего меня здесь притягивала и волновала обезличенная тишина воцарившаяся в энергетическом восприятии. Силы, наводнившие и составляющие здешний фон, не имели отличительного отпечатка духовных флуктуаций. Природа содержимого отдавала лишь лёгким и уже привычным флёром почившего библейского, то бишь демиурга создавшего вселенную.
В общем, сюда не распространялось и не дотягивалось влияние одушевлённых персонализаций божественных или иных аспектов заполонивших родную планету.
Тут правил балом естественный ход вещей, а сущим руководили зафиксированные демиургом в матрице пространства фундаментальные физико-математические константы. Ни грана мистического или магического на десятки килопарсек, и эта данность создавала шикарные условия.
Ознакомившись с собранными атрибутом сведениями по планете и определившись входными параметрами, от которых буде танцевать, выбрал наиболее подходящую модель экосистемы из того десятка уже имеющихся шаблонов созданных мной сегодня походя за завтраком.
Грунт был богат азотом, углеродом, кремнием, железом и фосфором, но беден на воду. Её содержание не соответствовало моим запросам, но и неразрешимым вопросом это не являлось. Ледяной спутник мне в помощь.
Рывок через гиппер и сквозь пространство, минуя разделяющее расстояние, и я в пяти тысячах километрах от ледяного спутника мчащегося ко мне навстречу по траектории своей орбиты со скоростью двух километров в секунду.
Моя задумка проста и неказиста: расхреначить ледяную глыбу с минимальным вкраплением каменной породы, а затем приземлить осколки на планету.
Так-то в этой звёздной системе присутствовало обширное астероидное кольцо с квинтиллионами кубометров H₂O, но от четвертой планеты, которую я выбрал в качестве купели для зарождения жизни оно располагалось очень далеко и мне было намного проще воспользоваться ресурсами спутника, нежели тягать с границы системы потребное для формирования первичного бульона.
«Халк крушить!»
Естественно, что произнёс это в шутку и про себя, не оглашая окрестности ором. Во-первых, глупость, а во-вторых, публики нет, перед кем бы я мог покривляться. Впрочем будь даже здесь хоть кто-нибудь помимо меня, я ничего подобного делать бы не стал. Да и смысл мне пародировать Брюса в ярости? В этой вселенной этот персонаж никому не известен.
С весёлой прытью распирающей тело и лихой безбашенностью в сердце, без страха и сомнений, лечу навстречу объекту, что в скорости обратиться в крошево!
Высвободив в материальный мир всю плоть симбионта, уже достигающую двухсот сорока тонн, и нарастив на себе толстенный слой брони, придав той форму огромной монеты с ребром в три метра, я разогнавшись до ста километров в секунду плашмя врезаюсь в спутник. Удар породил феноменальный в своей разрушительности и ужасающий по мощи взрыв. Несмотря на свою крепость лёд не выдержал столкновения с неразрушимой металлической «плотью» клинтарца. Детонация перемалывала кристаллическую решетку, запустив стремительно набирающую обороты и разрастающуюся цепную реакцию.
Моё тело, спрятанное в центре металлической болванки в моменте случившегося столкновение пронзительно завибрировала, содрогаясь в разрушительной конвульсии каждой своей органической клеточкой и в конечном итоге раздробились в пыль, расщепившись на атомы. А ведь я даже тысячной доли процента предполагаемой перегрузки не испытал, номинально избежав явных агрессивных факторов внешней среды возникших в процессе соударения и обусловленных простейшей физикой. В общем, не обладай я безупречной и герметичной скорлупой из тканей симбионта и моей материальной оболочки бы не стало. Какой бы неординарной прочностью и прочими кондициями не была наделена божественная плоть, но даже ей не под силу пережить столь ужасающий урон.
Атрибут, конечно, позаботился о компенсации силы удара, создав прослойку из чистейшего вибраниума, который в режиме нон-стоп трансформировал кинетику в тепловую энергию и вывел оную на внешний слой, раскалив и без того горячую от трения оболочку до немыслимых величин, но и того, отчего меня не удалось уберечь хватило для низведения моих молекулярных структур до набора элементарных частиц.
Впрочем такой исход не был для меня критичным. Ничего непоправимого и того, с чем бы я не мог справиться не случилось. Изначально, ещё на этапе расчёта и планирование знал об ожидаемых последствиях, но во внимания брать не стал. Я уже давно как перестал быть зависимым от материального, перейдя на уровень энергетическо-духвоной формы жизни.
Переждав короткий и неприятный момент своего развоплощения в связи с прилетевшей непомерной нагрузкой, я дождавшись нормализации обстановки, когда получение пикового урона миновало и дело пошло на спад, использовал свои божественные силы для воссоздания физической оболочки.
Спутник трещал по швам, в огромном количестве появляющихся по всей поверхности и внутри, но раскалываться, сука, был не намерен. Ледяная глыба оказался на диву стойкой и плотной, и от того поразительно прочной, отчего ни в какую не хотела поддаваться тотальному разрушению. Но я не унывал, так как в загашники имелось средство, которое доведёт дело до закономерного и желанного финала.
Вгрызаясь в нутро спутника и походя, по мере продвижения вглубь теряя инерцию, добрался почти до его ядра. А очутившись в центре циклонической льдины поставил точку в нашем «противостоянии».
Как только я обрёл тело, то принялся накапливать губительный заряд, конденсируя и удерживая в себе могущественную силу всего диапазона доступных к оперированию энергий с однозначным посылом — «разрушать».
Той дури, что скопилась во мне к моменту остановки и прекращению движения сквозь стылый хлад крепчайшего льда хватило бы на мгновенную аннигиляцию Австралии.
Испытываемые ощущение в зените и кульминации, когда терпеть не было мочи, а в меня уже больше не влезало, так как резервы битком, как мне казалось были сродни вулкану перед извержением.
«Надеюсь этого хватит!»
Пронеслось в голове перед тем, как я выплеснул из себя грандиозную и беспощадную силу распирающую нутро.
Повторно совершать подобный подвиг и сталкиваться лоб в лоб с объектом, что в полтора раза тяжелей Луна и на порядок крепче неё, желанием абсолютно не горел.
Нет. Так-то, если придётся и иных вариантов не найдётся, то я, естественно, сделаю. Деваться-то некуда. Но лучше бы этого избежать и не повторять. Дважды за сутки лишаться тела — это уже перебор!
Высвободившаяся энергия стремительно, распространяясь со скоростью в десятки тысяч раз превосходящей звук, устремилась по трещинам, ширя те и провоцируя масштабные разломы. Пара секунд и спутник разваливается, разлетаясь на сотни миллионы осколков огромных размеров.
«Самая простая часть работы сделана.»
Мало уничтожить спутник, основной труд впереди. Теперь от меня требовалось напрячь мозги и не дать льду улететь в открытый космос минуя планету.
Где-то было достаточно помочь себе телекинезом, дабы предать глыбе замёрзшей воды верный вектор движения, но в большинстве случаев мне приходилось сновать телепортом по пространству и отваживать осколки от ухода на траекторию невозврата, корректируя курс вручную, чтоб по завершению полёта объекты упали на поверхность будущего кипения жизни во вселенной.
Два с четвертью часа я резвым и шальным трудягой сорвавшегося в раж работяги, без продыха и остановок, а также отвлечения на досужие мысли, сигал из стороны в сторону с разбросом маршрута в сферической области пространства радиусом в полмиллиона километров. Уделял внимание далеко не всем осколкам бывшего спутника. Лишь тем, кто был достоин этого и отвечал заданным параметрам признанным с прагматической стороны значимыми. Не отвлекался на мелочь и те глыбы, что без посторонней помощи самостоятельно приземляться на планету. И доля последних была приличной. Всё-таки я с умом подошёл к решению вопроса, выстроив свою траекторию на пути к столкновению со спутником под правильным углом, с прицелом на то, что значительная и преобладающая часть будущих осколков останется в гравитационном поле планеты, что неизбежно приведёт их к падению на поверхность. Пусть не сразу, от нескольких дней до месяца, но и так хорошо.
Вдали от бдительных глаз представителей сверхъестественного мира у меня отпала нужда проявлять осторожность и скромничать, заботясь о скрытности и своём инкогнито.
Равномерно усеянный льдом планетарный ландшафт искрился в лучах светила создавая восхитительное и захватывающее дух зрелище. Мириады блёсток на буро-коричневом грунте подобно стразам пленили взор, но увлекаться красотами и тратить драгоценное время было не комильфо.
За отведённую минуту, взятую на отдых и восстановление потраченных сил, я восполнив резервы приступил к менее сложной, но очень затратной части проекта.
Мне предстояло нагреть планету и создать океаны, а также насытить наличествующую и скромную атмосферу коротеньким перечнем недостающих газов, тем самым увеличив её массу и сделав пригодной для будущих образцов органической жизни, коих намеревался здесь поселить.
Переместившись на северный полюс холодной и мёртвой планеты я начал генерировать тепло. Но не то, что сопутствует демоническому огню и имело связь с Муспельхеймом, а самого обычного — физического толка, но с вплетением в оное концепции Вечного пламени.
Выплеснувшийся из меня вовне жар стал растекаться, устремившись в даль и за горизонт, покуда не объял всю планету.
Тепловая энергия в визуальном аспекте отображающаяся багровыми всполохами и маревом искажения стремглав стелилась по поверхности, зарываясь вглубь планеты и подготавливая грунт к новой исторической и эпохальной вехи.
Подрагивая от натуги и дребезжа фибрами души я в течении трёх часов исторгал энергию непрерывно поддерживая контроль за ней, ведь без управы над силой она бы попросту улетучилась, бестолково растрачиваясь. В отсутствии долженствующей и качественной изоляционной оболочки вокруг планеты, как пример, атмосферы с озоновым слоем, мои труды были бы напрасными. Поэтому мне приходилось в частном порядке концентрировать и фокусировать тепло в камне, растапливая лёд.
Но, так или иначе, а я со своей задачей справился: океаны создал, плотный газовый слой поверх возвёл, тем самым сформировав самоподдерживающуюся систему круговорота воды для обеспечения парникового эффекта, а также на долгой дистанции организовал климатическую стабильность. В общем, мне есть чем гордиться. Колоссальность сотворённого даже сравнивать не с чем, естественно, если исключить из оценочного рейтинга подвиги библейского.
«Ну что ж… Пора приступать к завершающей фазе.»
Обеспечив планете благоприятные условия взялся за финальный аккорд. Перед этим, само собой разумеющееся, отвёл немного времени (час) на восполнение ресурсов и регенерацию тонких тел получивших повреждения в период своей активности за гранью мыслимого. В погоне за быстротечностью и избавлению себя от долгих трудов чрезмерно напряг душу, пропуская через свою суть концепцию пламени. Но как бы то ни было и невзирая на не самые приятные ощущения, которые пришлось испытать, но я не сожалею о содеянном. Возьмись я за работу с разумной осторожностью и придерживайся безопасных нормативов, то застрял бы тут на неделю, а то и больше.
Вынеся на передний план разработанный недавно шаблон биома практически идеально подходящего под наличествующее характеристики пока что мёртвого биотопа, взялся за сотворение божественного чуда планетарного размаха.
Точечная прививка жизни посредством воплощающихся микроорганизмов в отдельных взятых областях океана производилось мной с рациональным умыслом экономии затрачиваемых сил. Первоначально зарождающийся и выстраиваемый здесь биом будет состоять ровно из десятка тысяч видов живых организмов. И травоядных среди них не встречалось, ведь растительностью не заморачивался, потому как флора немного не моя специализация. Зато присутствовали автотрофы, чью популяция требовалось хотя бы временно оградить от контакта с прожорливыми бактериями. Не сделай я этого и никакого будущего у экосистемы не будет. Схлопнется, так и не успев разрастись и крепко встать на ноги. Без притока органики, то бишь кормовой базы для хищников, биом неминуемо выпилится. А организовать её стабильный приток могли лишь автотрофы — микроорганизмы жрущие и обеспечивающие себя энергией при помощи поглощения неорганических соединений и элементов.
Так что такая незаурядная экосистема на начальном этапе требовала к себе очень аккуратного подхода.
Сбрось я всю запланированную к материализации жизнь скопом и в одном месте, как больше половины из них, те что послабее и не успевшие расплодиться (автотрофы), стали бы пищей для самых проворных.
Сову на глобус не натягивал. Девяносто процентов биологической массы задуманной к распространению состоит как раз-таки из автотрофов, остаток же, то пять из миксотрофов (эти вообще всё жрут) и ещё пяток из гетеротрофов. Причём последних расселял слегка обособленно и в скудной на пищу океанической акватории. Совсем немного подкидывал хищникам добычи, дабы на корню не зарубить идею и не усугублять ситуацию.
Восемь часов корпел и пыхтел, выжимая из себя все соки. Естество (душа со всем комплектом оболочек) корчилось в муках и изнывало от прожитых тягот. Чувствовал себя как кусок несвежего, разлагающегося и тухлого мяса, который сперва хорошенько отбили, затем перекрутили в мясорубке, а в завершении зажарили до угольной черноты. Во рту пустыня Гоби, трясучка всех без исключения частичек организма и жуткое головокружение. Ментальное, духовное и физическое утомления грозились свалить меня в постыдный обморок. По окончанию держался лишь на морально-волевых. Обструкция всего и вся. Никаких мыслей и эмоций. Абстрактное и абсолютное небытие сознания, когда нет сил ни на что и полнейшая апатия в апогее своей безысходной безразличности. В таком подвешенном состоянии пребывал последние несколько часов работы и ещё час по её завершению.
«Вот это я отчебучил!»
Оформившееся и «прозвучавшее» в гнетущей пустоте разума неверяще-восторженное восклицание пробило брешь в усталой плотине замаянности, после чего меня погребло под шквалом противоречивых идиом нелестного содержания, что с кристально прозрачной прямотой и непредвзятостью принялись пинать порицанием мою слепую самоуверенность и лихую удаль.
Я, конечно, большой молодец и умница! Проделал огромную и очень полезную работу для себя лично, которая неописуемо меня возвысила, но пережитое в последствии праведных трудов навечно отпечатались в памяти и теперь каждый раз будет напоминать о себе содроганием и нервным тиком. Нынче наверное этот эпизод будет моим страшным кошмаром.
Ни много ни мало, а за потраченные часы я воплотил в реальность сто миллиардов тонн биомассы. На Земле эта величина поболее и составляет пятьсот пятьдесят гигатонн, ну так и жизнь на ней зародилась несколько миллиардов лет назад.
«Так-с… С делами здесь покончено. Пора домой.»
Поправив самочувствие и полноценно придя в себя, избавившись от тремора, я с облегчением и гордостью по хорошо проделанной работы, пылал нестерпимым желанием поскорее оказаться в уюте семейного гнёздышка, поэтому больше ни на что не отвлекаясь переместился в Куо.
«В душ, жрать и спать!»
**** 19:22. Куо. Торговый центр. Пятый этаж. Ресторанный дворик. ****
— Прошу, леди. — Выдал официант пять меню ровно по числу гостей за столиком. — Как определитесь с заказом нажмите на кнопку и я незамедлительно приду его принять.
Молодой парень едва удерживал себя в рамках этикета, насилу блюдя достоинство и приличия, не позволяя себя пялиться на компанию потрясающих девушек отвечающих изысканному вкусу самых предвзятых и сведущих знатоков женской красоты. В них невозможно было отыскать хоть какой-то изъян. Провокационная оголенность красноволосой, её выставленное на показ декольте, похлеще мощнейшего в мире магнита притягивало к себе внимание мужского контингента.
— Благодарю… Мы обязательно так и сделаем.
Прохладно и строго ответствовала хрупкая чаровница с пронзительно-аметистовым взглядом сверкающего несгибаемой волей из-под очков в классической прямоугольной, тёмно-фиолетовой оправе.
— Уффф… Ситри-сан… Ну разве так можно? Такой милый мальчик, а вы с ним так жестоко и бесчувственно… Пожалели бы что ли. — Прикрывая ладошкой улыбку прокомментировала Акено, подтрунивая над сестрой Левиафан.
— Если бы наша с Вами общая знакомая не распространяла вокруг себя флюиды похоти, то мне бы не пришлось этого делать, Химэдзима-сан.
Почти не меняя интонации, лишь привнеся в неё обвинительный укор, грозно припечатала Сона, вперившись негодующим взором в свою подругу детства.
— Ну Соночка… — По-детски проныла аловласка, капризно тряхнув гривой. — Не будь такой скучной занудой! Разве тебе не весело наблюдать за вьющимися вокруг нас похотливыми мужчинами?
— Прекращай. — Устало и как-то обречённо, скорее к небесам вопрошая, хоть этого и не положено, да и болезненно, попросила короткостриженая брюнетка. — Ты позорищ нас перед делегатом и уполномоченным эмиссаром падших ангелов. Угомонись, пожалуйста.
— Я буду тайяки и молочный коктейль с клубничным сиропом… — Безэмоционально и тихо прозвучало от самой миниатюрной девушки в собравшейся компании.
Ей на дурачество хозяйки и реакцию окружения было плевать. Вкусняшки намного важней и интересней.
— А мне арбузный лимонад и данго. — Непонятно, то ли это стандартное поведение, то ли Цубаки Синра подражала своей госпоже, но тон девушки и манера держаться в обществе были идентичны тому, которые неустанно демонстрировала и поддерживала Сона. А если к этому ещё прибавить их внешнее сходство, то можно было бы подумать, что девушки родные сестры.
Тот же цвет волос, черты лица, мимика, безмятежно-отстранённый образ, очки. Всё это делало их очень похожими друг на друга. Разве что у ферзя фигурка поженственней. Объём груди под соточку, да и бёдра повнушительней.
— И вправду, хватит нудеть, подруга. Научись отдыхать и расслабляться! Лучше вон, с заказом определись. — И подавая пример Риас уткнулась в прейскурант.
— Хм… — Учиха-стайл в исполнении наследницы столпа Ситри не произвёл впечатления на девушек, отчего президент академического студсовета слегка приуныла, но своей обиды собравшимся не показала, а последовала совету Риас.
Определившись с желаемым и сделав заказ, уже через десять минут девицы трескали лакомства с высоким содержанием сахара. Хотя что им калории с их мистической конституцией? Фигня.
— Тодзё-сан? — Полюбопытствовала Сона отстраняясь от бокала с прохладительным, безалкогольным и газированным напитком интересуясь о причине перемены настроения ладьи из свиты подруги. От наблюдательной Ситри не укрылось резкое переключение бывшей нэкошоу с безмятежности на предельную настороженность.
Конеко же, взглянув на Риас и получив разрешение на откровенность, молвила:
— Второй столик, справа от нас.
Те кто сидел лицом к указанному направлению незаметно глянули в ту сторону, где увидели двух шикарных дев и милейшего вида ребёнка. Платиновая блондинка с европейскими чертами лица, чокером на лебяжьей шейке, да в готическом платье и со столь же уникальной расцветкой глаз как у Соны. Следом шла неописуемой притягательности, но более половозрелой красоты брюнетка в брючном сиреневом костюме, а довершала картину очаровательная златокудрая девочка не старше шести в белом сарафане.
— Ну да, их красота совершенна также как наша, что подозрительно, но какой бы то угрозы я от них не ощущаю.
Легкомысленно отмахнулась Риас, потеряв всякий интерес к означенным особам.
— А тебе, Тодзё-сан, есть что добавить к сказанному?
В отличии от подруги Сона не страдала беспечностью. И будучи в курсе уникальных способностей и высоких навыках Конеко в сендзюцу, открывающих владелице обширное и глубокое сенсорное восприятие, то игнорировать предупреждение она не собиралась.
— Блондинка очень сильная волшебница магическим резервом не уступающая высшим демонам. «Пахнет» человеком, но каким-то странным. Запах приятный и без горечи. С девочкой тоже всё непросто. Источает аромат жара кузнечного горна, раскалённого металла и почему-то весеннего леса… — Хмуря бровки тяжеловесно вколачивала слова нэкошоу. — Ещё одна странность в девочке — это то, что я не могу доподлинно установить уровень имеющихся у неё сил.
К великому удивление девушек, внимательно слушавших объяснения Конеко, ладья Риас была необычайно многословна.
— А что с брюнеткой? Каков её приблизительный ранг.
Не унималась сосредоточенная Сона выстраивая план и готовясь к экстренной эвакуации высчитывая шаги отступления. В свете того, что их компания состояла из двух наследниц столпов библейских демонов и дочери генерала падших, ситуация прекратила быть томной. Нельзя исключать варианта, что нежданно объявившиеся незнакомки могли представлять для них опасность и заявились сюда по их души.
— Про неё мне нечего сказать. Она вообще никак мной не ощущается.
Разум Конеко зацепился за чувство дежавю. Ранее ей уже приходилось сталкиваться со схожей сигнатурой родственной девочке, но ей не удавалось вспомнить где и когда это случилось.
— Риас, нажми кнопку вызова официанта. Расплачиваемся и уходим.
Непреклонным голосом постановила Сона, желавшая минимизировать время нахождения подле непонятных величин.
— Синра, сегодня же сделаешь запрос в службу безопасности торгового центра. Нам нужны фотографии этих девушек. После отправишь их главе СБ нашего столпа. Пусть выяснит, кто это такие.
— Эй… Ты чего раскомандовалась! — По своему обыкновению возмутилась Риас. — Я ещё мороженное не доела.
— Тцсс — Досадливо цокнула Ситри. — Риас, не веди себя словно ребёнок… К чему нам бездумно рисковать?
Как малому дитя принялась объяснять недалёкой подруге прописные истины Сона.
— Уффф… Вот же вредина… Ладно-ладно, только не смотри на меня таким взглядом. Хорошо. Вот. Вызвала. — Ткнула пальцем в кнопку красноволосая, попутно выражая своё недовольство гротескным сопением и расстроенной гримасой. — Мы так редко куда-нибудь выбираемся вместе. Ну что за гадство!
Экспрессивно высказалась дурочка, гневно уставившись на компанию послужившей причиной их скорого ухода из ресторана.
— Гремори-сан. Не последний день живём. Давайте завтра куда-нибудь вместе сходим. Я с радостью составлю вам компанию. Подглядела в интернете, что у Вас в Куо чудесный океанариум.
Вклинилась Акено, выводя из грусти свою новоявленную знакомую.
— С удовольствием! Кстати, как тебе выделенные апартаменты? Всё устраивает? — Как ни в чём не бывало ветреная Гремори перешла на другую тему, выбросив из головы предмет переполоха.
— О да, мне всё понравилось. Спасибо за беспокойство и заботу. Отдельная благодарность за оснащение ванной комнаты. Очень впечатлилась бассейном. К слову, это нормально, что мы на территории школы всем кагалом проживаем?
Акено, в отличии от своей собеседницы, вопреки внешней и кажущейся беззаботности с легкомысленностью, вся напружинилась и держала ауру в фазе моментальной активации. Случись конфронтация и она будет готова молниеносно поразить предполагаемых врагов святостью электрических разрядов. Это Гремори комнатный цветочек, тогда как Акено хлебнула всякого. За спиной несколько пережитых покушений и тысячи ежедневных тренировок на полигоне с сильнейшими представителями падших. Отец девушки на пару с Азазелем многое из своего боевого опыта успели передать Акено.