• Boosty Shared
• DBorn

• T

• фанфик
• бастардорождённый

Лорд Джейме Ланнистер прекрасно знал, чем может закончиться для его армии осада Рва Кейлин, равно как и знал на что способны болотные кланы. В разбитом посреди трясины лагере мало приятного, смрад, антисанитария, вездесущие змеи и мерзкие насекомые, постоянная сырость и холод.

Стремительно приближающаяся Зима должна была все это только усугубить. Болезни свойственные болотной местности, нехватка продовольствия из-за пропавших без вести фуражиров, ночные диверсии озерных кланов, постоянно моросящие мелкие дожди, превратят эту осаду в самый настоящий ад, не говоря уже о возможных разногласиях в самом лагере. Провести ночь в тепле, вкусно поесть и надеть сухую одежду смогут позволить себе лишь осажденные.

Однако именно Цареубийца возглавлял эту осаду, и как и подобает человеку ответственному за войско сир Джейме принял все возможные меры для успешного ведения этой самоубийственной кампании.

Собранный в Западных землях огромный обоз должен был избавить львов от нужды охотиться на болотах, а обеспеченные всем необходимым Молчаливые сестры значительно сократят не боевые потери в войске.

Помимо всего этого Ланнистер усилил патрули и защиту лагеря, чтобы избежать засад и даже организовал собственные. Кроткие миряне было плохо организованы, и вооружены, такие понятия как дисциплина и караульная служба слугам Семи были совершенно чужды. Если и устраивать ночные диверсии с попыткой отравить еду или поджечь лагерь, то именно против них. Такую стратегию выбрал бы сам Джейме, если бы был во главе болотников и против такой стратегии он и принял меры.

Переодетые в Сынов Воина и кротких мирян солдаты домашней гвардии вели патрули и выходили в дозоры, поджидали на складах, кухнях, около арсеналов и шатра военных инженеров. Доверенные люди, нацепив фамильные доспехи Ланнистеров и других лордов Запада даже играли роль самого Джейме и его свиты, по ночам, на случай если так и не показавшийся Кошмарный Волк решит устранить врага, скрывшись в ночной тьме.

Но, как выяснилось позже, от всех этих мер не было никакого толку. За все время путешествия по тракту и дни осады Рва, озерные кланы не приняли ровным счетом никаких мер против своих недругов. Ни засад, ни нападений на арьергард, ничего. Никаких прямых столкновений, лишь развешанные на деревьях ветряные колокольчики и расставленные на болотах ловушки, заставляли солдат испытывать страх и говорили, что Ланнистеры не одни на этих болотах.

Солдаты и лорды начали верить, что Риды действительно увели всех своих людей в Ров.

* * *

Ров Кейлин, Север

Нижние этажи одной из внутренних башен замка выделили под госпиталь. Раненных после первого приступа было не сильно много, мертвых и того меньше, что никак не мешало людям внутри гудеть подобно потревоженному муравейнику. Тут и там ходили ухаживающие за ранеными маркитантки и Дочери Мары, чуть в стороне мейстер Гормон вместе с бывшими учениками Цитадели, оказывали посильную помощь, равно как и члены Гильдии Алхимиков. Всем им было ясно, что это лишь первый день, таких могут быть еще десятки, если не сотни.

Арья Старк, следуя наставлениям одной из Дочерей Мары, как раз заканчивала делать одному из солдат перевязку и отложила в сторону не использованные бинты, когда заметила, как в башню вошел её нареченный. Её наставница лишь кивнула, заметив наполнившее серые глаза волнение. Миг и северянка уже была в другом конце зала.

— Что с ним? — взволнованно спросила Старк.

— Всего лишь царапина, — дал свою оценку мейстер Гормон. — Нужно промыть и зашить рану, но шрам все равно останется. Можете сами позаботиться о больном, если пожелаете.

— Нет, — тут же ответил за неё Эдрик. — Всё, что угодно, только не давайте в её руки иглу.

— Эдрик, — яд скользил в голосе девушки, на что Дйен скорчил ей самый милый из своих взглядов.

Солдаты рядом разразились дружелюбный хохотом, Арья нахмурилась в наигранной обиде.

— Я ведь переживала за тебя, — тихо прошептала Старк, когда они остались наедине, на одном из балконов чертога. Луна и звезды осветили небосвод, внизу виднелся лагерь осаждающих.

— Знаю, моя Волчица. Но, зашить тебя мне рану мог кто угодно.

— Не хочу, — ещё тише прошептала Арья.

— Что?

— Не хочу, чтобы маркитантки, служанки и ли Дочери Мары выдели тебя без одежды или прикасались к тебе. Ты только мой.

— Тогда нам нужно чаще, целоваться у всех на виду, лукаво улыбнулся Эдрик.

— Для чего? — не поняла северянка.

— Пусть твои соперницы видят, как сильно Меч Зари тебя любит и знают что у них нет шансов.

— Дурак, — девушка стукнула юношу кулачком по груди.

— Лошадка, — не остался в долгу Дейн, после чего зафырчал как лошадь, Старк засмеялась и встала на носочки чтобы поцеловать жениха.

— Если ты завтра умрешь, я убью тебя, — прошептала она перед тем как их уста встретились.

…

Утром следующего дня коалиция атаковала вновь и судя по тому кого отправил в эту атаку Цареубийца, самоубийственной она явно не была. Латники, солдаты домашней гвардии, Сыны Воина, арбалетчики, их тела украшали старые шрамы, а лица умудренные жизненным опытом глаза и хмурые взгляды. Все как один они выкованные в горниле войны ветераны, эти погибнут но на стены подымутся, а там дело за подкреплениями.

— Это уже интереснее, — пробормотал Эдрик.

— Эдрик, там, — указал в сторону Торрхен.

Из-за спин вражеских солдат начал выкатываться таран. Стенобитное орудие было огромным и уродливым, казалось что обтянутый кожей и усиленный пехотными щитами деревянный навес мог прикрыть от обстрела с сотню солдат, если не больше. Под навесом на раме была подвешена чудовищных размеров деревянная балка, усиленная железный наконечником.

Очевидно не обошлось и без присущих Ланнистрем излишеств, наконечник балки был выполнен в форме львиной головы и выкрашен желтой краской. Не будь золото таким мягким металлом, тот наверняка бы выполнили именно из него. Чего мелочиться.

Таран катили по тракту, солдаты прикрывавшие его были одоспешены лучше любых других в войске. Алые плащи с каплевидными щитами и тяжелые стрелки в кольчугах и стальных шлемах. Лезть в трясину для них дело гиблое, но добраться до ворот они вполне сумеют. А вот солдаты вынужденные идти вперед по грудь в черной грязи могли полагаться исключительно на щиты, удачу или милость богов.

— Расчетам, приготовиться к стрельбе! — рявкнул Дейн.

Внизу обслуга требюше начала готовить орудия к залпам. Расчеты на башнях заряжали скорпионы. В этот раз только лишь луками явно не обойдется.

Враг, тем временем, прикрываясь ростовыми щитами медленно продвигался вперед. Эдрик махнул рукой, дав команду к залпу. Опустились противовесы, раскрылись пращи, взлетели в небо полдюжины булыжников весом от сорока килограмм.

Выстрел одного из требюше был не особо удачным, камень упал слишком близко к стене замка, не задев ровным счетом никого, а вот остальные, напротив, попали в цель собрав первую кровавую жатву. Тут и там попадали сбитые с ног атакующие, минимум по полдюжины. Бой для большинства из них был окончен.

Ни один доспех, не защитит от летящего на такой скорости камня, смерть от прямого попадания гарантирована, а стоящих рядом собьет с ног и переломает кости. Травмы, вес доспехов и оружия, упавшие в трясину не всплывут даже чудом избежав переломов.

Однако в глобальном плане для битвы особо эффекта от удачного залпа не было. О прицельной стрельбе никакой речи не шло, а перезарядка занимает немало времени. Тарану эти выстрелы считай не грозили, а потери пехоты от них были незначительны. Чему и наносили урон летящие с неба камни так это морали. Стрелков на стене штурмующий видит, с ним можно сразиться взобравшись на ней, или подстрелить из арбалета, а вот с осадными орудиями разобраться гораздо труднее и никогда не знаешь когда они снова выстрелят.

— Залп! — дал команду лучникам Эдрик.

Четыре сотни стрел обрушились на штурмующих, но вывести из боя смогли не больше трех десятков. Броня и щиты слишком хорошо защищали от хищных жал северных стрел, чего нельзя сказать о выпущенных из скорпионов дротиках. Этим легче пробить кольчугу вместе с поддоспешником и даже оказать противодействие латникам.

Второй общий залп лучников почти не возымел эффекта. На излете и без поддержки скорпионов с требюше он был лишь пустой тратой стрел. Неважно, что враг продвигается медленно, тратить их «впустую» не стоит.

Требюше и скорпионы продолжили стрелять, лучники на стенах сосредоточили огонь на появляющихся в море из щитов прорехах, от сбитых с ног из-за летящих булыжников солдат, убитых выстрелами из скорпионов пехотинцев или опущенных под тяжестью утыканных стрелами и дротиками пехотных щитов.

Подойдя достаточно близко, западники около тракта дали первый залп из длинных луков и тяжелых арбалетов. На внешней стене появились первые раненые. Дочери Мары оттаскивали их в башни или, реже к зубцам, чтобы вытащить стрелу, обработать рану и перевязать.

Маркитантки в башнях методично перезаряжают арбалеты, дело не пыльное. Взять рычаг, взвести, вложить болт, передать стрелку у бойницы,, забрав у того разряженный. Повторять пока не появятся новые раненные.

Чем ближе подходили штурмующие, тем сильнее становился их ответный обстрел, но тем уязвимее они сами оказывались. Когда между к стене оставалось меньше ста шагов, штурмующие потеряли убитыми и ранеными более тысячи человек, но болты и стрелы так и не прекратили заслонять небо.

С сигналом медных труб щиты разомкнулись, и человеческое море хлынуло вперед, ломая линии. Идеальный момент для нового особо смертоносного залпа, миг и первые ряды западников колыхнулись, упав наземь или в трясину, но их место уже заняли шагающие по телам товарищи.

Внизу гремят девизы речных и западных домов, солдаты тащат к стенам лестницы, рассчитывая преодолеть опасный участок пока стрелки не успели взвести арбалеты, но осажденные преподносят им очередной сюрприз. Вместо стрел и болтов со стен обрушиваются дротики, волна за волной, их тяжелые наконечники значительно усиливают потери атакующих.

Неся катастрофические потери пехотинцы приставляют к стене первые лестницы. Без веса взбирающихся латников обрушить их несложно, равно как и подстрелить придерживающих их солдат. Первая, вторая, четвертая, те падают одна за одной, но к стене уже подступает новая волна солдат. Они прикрывают товарищей щитами, приставляют новые лестницы и начинают взбираться наверх.

— Услыш мой рёв! — выкрикивают они.

— Держаться вместе! — эхом поддержки раздается рядом девиз Фреев.

— Грядет закат! — рявкают в ответ синие плащи.

— Жалость забыта! — в едином порыве орут болотники.

— Камни! — раздается приказ Эдрика, который быстро дублируется офицерами по всей стене.

Стрелки откладывают луки с арбалетами и берутся за булыжники. Без особых проблем те дробят щиты и головы, ломают кости, сшибают с лестниц взбирающихся по ним. Отчаянным стонам и крикам боли ненадолго удается заглушить нескончаемый свист стрел. Волна начинает захлебываться, но к стене подступает ещё больше пехоты, ещё больше лестниц, а самое страшное, что позади них все ещё достаточно людей для продолжения приступа.

Лучники на башнях неумолимо обстреливают взбирающихся, с фланга гораздо легче попасть в слабо защищенные места, а от камней сверху и стрел с башен одновременно не прикроешься. Однако кажется, что даже опрокинутое вниз масло и брошенные вслед за ним факелы не сильно сказываются на вражеской атаке. Сырая земля, болото, кровавое месиво из тел не способствует разгоранию чего-то помимо лестниц.

— Клинки на голо! — кричит Эдрик.

Синие плащи хватаются за топоры, короткие копья, булавы и кинжалы. Стрелки на стене готовятся к рукопашной. Питты продолжают давать залп за залпом, к бою подключаются стрелки на внешней стене. Жала их стрел вонзаются в лица высунувшихся алых плащей. Их шлемы специфичны, плохо защищают область рта и горло, даже прорези для глаз не нужно выцеливать.

Показавшийся между зубцами рыцарь, облачённый в цвета Бейнфортов, только и успел, что взглянуть в лиловые глаза собственной смерти, когда рубящий удар Эдрика настиг его висок. Клевец пробил и смял шлем, из зияющей в средстве защиты дыры хлынула кровь, воин упал, один из синих плащей нанес размозжил его голову булавой, чтобы удостовериться, что битва для того окончена.

Бесценные секунды потраченные на его убийство позволили подняться на стену, ещё нескольким, те выскочили из-за соседних зубцов. Трое слева, двое чуть правее. злые, уставшие, утыканные стрелами, но явно не намеренные бежать. С полным ярости криком, они бросились в атаку. Схватка перешла на всю южную часть внешней стены.

Дюжина ощетинившихся мечами латников Запада быстро отбила небольшой плацдарм на участке стены около южных ворот, пробившись внутрь, они могли, если и не открыть путь для остальных то хотя бы вырезать стрелков около бойниц. Лучники на башнях и площадке между стенами раз за разом обрушивали на западников с речниками дождь из стрел, но каким бы не был их успех, тех становилось только больше. Плацдарм расширялся, и защищенные латами и широкими щитами воины начали выбивать окованные железом двери.

Стоило только тем пасть, как Уэймар повел северян в контратаку. В появившуюся в двери дыру полетели арбалетные болты, чудом ранив первого показавшегося в щели западника. Особо жаркая схватка разгорелась именно в этом коридорчике три метра в длину с шириной не дающей место для линии максимум в четыре человека.

На стену из копий и щитов, хлынула волна из тел. Первые погибли, но врагов не стало меньше. Львы давили, продвигаясь шаг за шагом, давили тяжестью десятков тел, но и северяне не были намерены сдавать позиции.

Древка копий обломаны, противник прижат столь близко, что можно рассмотреть свое отражение в его глазах, ни вперед ни назад не сдвинуться. Товарищи позади толкают, чтобы вытеснить врага обратно на стену. Коридор заполняется криками ругани, бульканьем крови и свистом кинжалов.

Десяток людей Уэймара остались навечно молодыми, западники потеряли чуть меньше, но отошли на шаг. Северяне яростно, рубили топорами сверху, подрезали сухожилия на ногах кинжалами и выискивали в доспехах уязвимые места. Подмышки, прорези для глаз, горло, уколы мизерикордами делали свое дело.

Раненые и уставшие падали на ставший скользким от крови пол, и тут же затаптывались противниками и товарищами. Идти можно было только вперед, что обе стороны и делали. Пять коротких минут боя и и первые шесть рядом обеих сторон упали замертво, Ройс теперь был в авангарде, они выиграли ещё шаг коридора.

Перед Уэймаром упал один из противников, Ройс тут же вонзил кинжал в грудь стоящего рядом с ним. Острие вошло аккурат между пластинами. Прикрывавший Ройса щитом седой северянин вонзил свой кинжал в горло другого западника. Опять засвистели арбалетные болты. Строй сделал шаг вперед.

Неожиданно бранных криков стало ещё больше, а атака западников начала захлебываться. С той стороны коридора показались латники Дейнов Заката, с Торрхеном Карстарком на острие атаки. Мастер над оружием ударил в спину оставшимся в коридоре, зажав тех в клещи, те пытались отбиться, но против ударов с обеих сторон их попытки были обречены на провал. Ещё минута кровопролитной схватки и атака на ворота была отражена, а куртина отбита.

— Обратно на стену, псы! — тут же рявкнул Карстарк.

— К бойницам, — приказал своим людям Уэймар.

— У нас проблема, — обратился к нему Торрхен.

— Заставившая Эдрик использовать резерв? — северянин хмуро кивнул, жестом попросив Ройса выглянуть в бойницу.

— Блядь, — сплюнул он, глядя на приближающийся к воротам таран.

Пока стрелки и пехота на стенах были заняты отражением нескончаемых волн вражеской пехоты, воинам Запада удалось протащить таран опасно близко к воротам. Тракт, прикрытие стрелков и тяжелой пехотой лишь способствовали успешному продвижению. Однако чтобы применить таран, нужно было преодолеть подъемный мост и участок рва перед воротами.

Казалось бы таран удалось протащить так далеко, но подвести его для удара просто невозможно, так думали в гарнизоне, пока Ланнистеры не начали засыпать участок рва около ворот. В ход шло все, булыжники, мешки с землей, связки веток, медленно но планомерно прикрываемые щитами львы бросали всё это прямо вниз.

Со стены сбросили алое знамя с золотым львом, которое один из рыцарей Запада поднял над куртиной, но людям внизу не было до него дела, им приказали пробиться через ворота. Рядом свистели болты, и умирали товарищи, но сыны Запада, презрев опасность продолжали действовать согласно плану.

— Всем скорпионам способным достать таран, сосредоточить огонь на нем, — приказал Эдрик. — Стрелкам бить по пехоте засыпающей ров.

— Будет сделано, — поклонились собранные на вершине одной из башен офицеры.

— Мия, — Дейн перевел взгляд на девушку.

— Да.

— Пусть маркитантки отвлекутся от раненных подготовят масло, — Меч Зари указал на таран. — Я не желаю видеть это уродство около ворот.

— С огромной радостью, — усмехнулась девушка. Её кольчуга была залита кровью, шлем смят, а волосы опалены. Она явно вернула Ланнистерам должок за мать, и судя по окровавленному кистени на поясе не единожды.

Беспорядочная стрельба северян давала мало эффекта, потери атакующих под воротами были относительно небольшими, а огненные стрелы так и смогли поджечь обработанный специальной смесью навес тарана. Все изменилось когда со звуком рога, на стену щитов, прикрывающую стенобитное орудие обрушился единый залп скорпионов. Полторы дюжины, утыканных дротиками, тяжелых пехотинцев упали замертво, а вслед за ними и еще несколько забрасывающих ров, но уже из-за болтов. Хотя польза была и от этого, их упавшие вниз тела закладывали ров, не хуже всего остального.

Сотня лучников Питтов поднялась на ворота и начала стрелковую дуэль с тяжелыми арбалетчиками Запада. Из арбалета явно удобнее целиться и высовываться из-за укрытия во время штурма, но преимущество в высоте было за болотниками. С каждой минутой прикрытие стрелков становилось все меньше, а потери штурмующих возрастали, но дело было сделано.

Высота заложенного участка рва достигла высоты тракта и из навеса начали выносить и бревна, чтобы уложить их сверху. Как только дело было закончено таран медленно покатился вперед.

— Сейчас! — крикнул Уэмар.

По его команде по специальным стокам на таран и настил полилось масло, а со стен и бойниц вниз полетели керамические горшки вместе с пылающими факелами. Навес может и не загорелся, чего нельзя сказать о солдатах под ним и их импровизированном мосту.

Щиты, одежда и бревна загорелись, пламя быстро переходило от одного воина к другому, оно словно плясало в танце, а отчаянные крики боли и ужаса были ему музыкой. Из под навеса начали выбегать солдаты, но лишь для того чтобы стать удобными мишенями для лучников на башнях.

Обнажив Рассвет, Эдрик ворвался в ряды пытавшихся закрепиться на его участке стены речников. Его удар рассек сразу три копейных древка, на короткие секунды сделав их обладателей совершенно беззащитными. Следующие за командирами синие плащи не заставили себя долго ждать, обрушив на противника град ударов булав и топоров. Латы может и пробьет, но кости переломает. Северяне выдержали первый натиск и начали теснить врага обратно вниз.

Напор атакующих медленно шел на спад. На внешней стене установилось хрупкое равновесие. Под воротами, тем временем, медленно разгорался таран вместе с навесом. Меч Зари оглядел свою куртину. Дочери Мары оттаскивали со стены раненых и убитых. Арбалетчики на стенах и лучники внизу вернулись к стрельбе, офицеры наводили порядок в поредевших рядах синих плащей, на куртине начинали сбрасывать вниз лестницы, но у противника все ещё было достаточно сил для продолжения атаки. В положение дел на соседних участках стены все ещё оставалось шатким.

Неожиданно над затухающим полем боя раздался звук боевого рога, но это точно были не медные трубы южан возвещающие об отступлении.

— Лорд Дейн, Лорд Дейн! — к Эдрику подбежал взволнованный вестовой.

— Докладывай.

— По Горячке поднялись корабли! К северным вратам приближается войско!

* * *

Златотравье, Север

В спальне хозяина замка тихо потрескивал камин, рядом с которым посапывал белый лютоволк. Вель с завистью глядела на зверя, женщину клонило в сон, но он всё никак не шел от переживаний, даже несмотря на то, что за столько лет они стали почти что привычными. Леди Уайтлинг плотнее закуталась в плащ и выглянула в окно.

Там вступал в свои права новый день. Внутренний двор замка опять превратился в муравейник. Люди лорда Стаута вместе с синими плащами собирали трофеи с павших железнорожденных, сортировали оружие, стрелы и доспехи, относили на склад и в арсенал. Что-то ещё вполне может послужить Царству людей, остальное сгодиться на переплавку, на войне железно никогда не бывает лишним.

Пленных пиратов заводили в темницы, подземелья Барроухолла оказались переполненными. На горизонте виднелись сотни погребальных костров. Северяне не сильно хотели хоронить недругов, но желание сражаться с их трупами было ещё слабее, а вот дорнийского лагеря наоборот не было, леди Барбри впустила войско союзников в город.

Вель опять перевела взгляд на волка. Казалось тот просто спал закрыв морду передними лапами, но мигом позже его левое ухо встало, словно зверь вслушивался. Хищник медленно встал, потянулся и последовал к кровати на которой спал хозяин, когда от ткнулся мордой в его ладонь копьеносица обнаружила, что ей муж проснулся.

Леди Уайтлинг издала вздох облегчения, когда Джон взял её за руку, переплетя их пальцы. Дейн моргнул, и начал осматриваться, но ничего интересного, помимо виляющего хвостом и радостно лающего лютоволка в комнате не оказалось. Джон притянул жену к себе, заключив в объятия, альбинос не став дожидаться своей очереди, запрыгнув на кровать и начал лизать лицо хозяину и его жене, чем вызвал у тех несколько смешков.

— Малыш, позови Дейси, — попросила зверя вольная женщина. — Скажи, что Джон проснулся. — Ещё раз гавкнув, тот последовал выполнять поручение.

— Сколько я спал? — спросил Джон.

— После битвы прошло уже четыре дня.

— Это, — рыцарь оглядел комнату.

— Покои лорда Стаута, — ответила Вель. — Он настоял. Сказал: «Что, что, а хороший сон на лучшей кровати, он точно заслужил». — Спародировала голос мужчины дикарка, чем вызвала у Джона улыбку.

— Приятно знать, что тебя ценят.

— Видел бы ты, что тут творилось в первые дни. Ладно вставай, я помогу тебе одеться. Леди Барбри и остальные всё никак не дождутся твоего пробуждения.

— Они ждали меня четыре дня, могут подождать ещё несколько минут.

— Знаю я твои несколько минут, Развратный Волк, — лукаво улыбнулась Вель. Джон положил ладонь ей на щеку, девушка сглотнула, облизнув пересохшие губы.

— Разве я много прошу? — спросил Джон проводя большим пальцем по её губам, Вель приоткрыла рот. — Всего лишь поцелуй.

Дейн накрыл губы одичалой своими, тихий стон выскользнул из её горла, когда Джон исследовал её рот. Девушка наслаждалась этими мгновениями, но какими бы сладкими они не были, длиться вечно не могли. Наконец, рыцарь стал медленно отстраняться, Вель вздохнула и попыталась найти губами его уста, она хотела продлить поцелуй ещё на несколько мгновений, но тот прервался.

— Поцелуй, за каждый день который ты был сознания, верно? — спросила Уайтлинг, найдя выход из ситуации. Джон улыбнулся обхватывая её талию, даже спустя столько лет она все ещё могла вести себя как влюбленная девчонка.

…

Горожане и солдаты почтительно расступались пока Джон вместе с женами шел к замку. Глаза северян были переполнены трепетом, восторгом, страхом. Некоторые бросались на колени складывая руки в молитвенном жесте и что-то быстро нашептывали себе под нос. Всё же не каждый день видишь человека сражающегося плечом к плечу с собственными богами.

— Встаньте, — попросил Джон седовласого старика, после чего помог оному встать.

— Он прикоснулся ко мне! — восхищенно крикнул мужчина, источая восторг. «Ну вот, опять», закатил глаза Дейн.

Последние дни город гудел от слухов и россказней о снятии осады, о ночной битве в которой приняли участие Старые боги и о том, кто призвал их в эту самую битву. Убийство четырех сотен одним воином разумеется тоже впечатляло, но превзойти спригганов не могло.

Чардревный дом Барроутона, как и в прошлые дни ломился от желающих узнать как можно больше о новой конфессии старобожья, но впервые за долгое время среди них были не одни только северяне, но и запертые войной внутри городских стен южные торговцы. Молва о вестнике воли Старых богов в ближайшее время должна была опять прокатиться по всему Северу и выйти далеко за его пределы.

Здесь же, на ведущим к замку улочкам собрался почти весь остальной город. Все хотели поглядеть на ночных героев. Женщины с влажными от слез глазами рассыпались в благодарностях, пока их дети бегали рядом и визжали от восторга. Наконец северяне достигли резиденции дома Дастин.

— Железнорожденные осадили Замок Рисвеллов, — сразу перешла к делу леди Барбри.

— Сколько у них мечей? — спросил Джон, глядя на карту.

— Не меньше тысячи, — ответила женщина.

— Ваша родня сможет удержать замок?

— Пираты ещё не отважились идти на приступ и оставив людей около стен бросились грабить окрестности.

— Однако их ждет лишь разочарование, — подметила Дейси.

— А поняв, что в окрестностях поживиться нечем, они могут решиться атаковать замок, — заключил Джон.

В замке укрылись почти все крестьяне и малые дома Родников, вместе со всем ценным, что они смогли спасти от налетов. Джон не знал, насколько хорошо укреплена резиденция Рисвеллов, но знал что от её потери Север будет восстанавливаться слишком долго. В амбарах замка достаточно еды, как для укрывающихся там людей, так и для армии вторжения.

Измором захватить замок не получиться, а значит нужно идти на штурм. Тысячи мечей может и не хватить, но на помощь всегда подоспеют налетчики, отправленные в Торрхенов Удел, а значит… У Кошмарного Волка родился план.

— Леди Барбри, вы знакомы с окрестностями гораздо лучше любого из нас, насколько быстро мы сможем прийти на помощь?

Женщина задумалась, чуть больше двух сотен километров по холодной пустоши сменяющейся пересеченной местностью, восемь-девять дней для пехоты, но переправа через реку заставит потратить ещё день, а если начнется метель, то войско может потерять ещё неделю, особенно если состоит не из северян.

— Полторы недели, — ответила женщина.

— В тех горах, ещё холоднее чем тут, мои люди будут в восторге, — усмехнулся Дориан Сэнд. Его лорд приказал ему защитить кузена, кто же знал, что отбив Златотравье, тот может решить ввязаться в новую авантюру.

— А значит Родники превратятся в пепелища, — хмуро произнесла Вель.

— У меня есть идея получше, марша, — сказал Джон.

— Правда? — изогнула бровь леди Барбри.

— Да, с помощью Старый Богов мы доберемся туда всего за три дня.

…

— Ты ничего не хочешь нам рассказать? — Спросила Дейси скрестив руки на груди.

— Да? — предположил Джон. Вель усмехнулась его несерьезности, Мормонт закатила глаза.

— Я видела, во что превратились железнорожденные, видела сколько смертельных ран ты получил, как двигался быстрее ветра и делал то, на что не способны смертные.

— Будто это стало для тебя чем-то новым.

— Нет. Вот только всё это видела не только я, — ответила Дейси, Джон вздохнул.

— Ты уверена, что хочешь знать?

— Я не стану настаивать, если ты не хочешь говорить. Твои секреты только твои, Джон, но рядом со мной ты прожил больше лет, чем без меня. Мне кажется я достойна знать.

Дейн взглянул на жену. За столько лет она никогда подробно не расспрашивала его о творимых им чудесах. Магия есть магия, и Мормонт не знакома с ней достаточно хорошо, чтобы понимать, что магия ту’ума чем-то отличается от любой другой. Истины, что Джон что-то больше чем мальчик-бастард для неё было вполне достаточно.

— Даже не знаю как вам это рассказать.

— Как есть, — улыбнулась Вель, взяв рыцаря за руку.

— Хорошо. Я помню свою прошлую жизнь. Жизнь в другом мире, где магия, живые мертвецы и чудища не являются чем-то необычным, где обитают не только люди, Жизнь в которой я был избранным, воплощением бога в смертном теле., — Джон некоторое время молчал, старательно подбирая слова. — Согласно старобожью, после смерти человек… его душа переходит в деревья, реки, землю и камни, растворяется в природе и становиться ею. Когда я умер там, моя душа отправилась сюда. В тело Джона Сноу.

— Избранным? — уточнила Вель.

— Кем-то вроде героя из древних песен, но одновременно и кем-то большим. Многим большим. Не было оружия которым я бы не овладел, вызова с которым бы не справился, знания которого бы обрел и врага которого бы не смог одолеть и вещи которой бы не смог совершить с помощью магии.

— Обратить железо в золото, выковать легендарный клинок, приготовить мед, который сможет потеснить вино… — начала перечислять Дейси.

— Вылечить подагру, успешно сделать разрез роженице или воссоздать дикий огонь. Вести войну или торговлю, организовывать городскую застройку. Когда мы впервые встретились я уже знал как всё это делать. Лучше любого мейстера Цитадели.

Дейси смотрела на мужа не сводя с него взгляд карих глаз. Мормонт моргнула, застыв на месте, потом ещё один раз и ещё. Она знала Джона слишком хорошо и могла понять когда тот врет. Сейчас он говорил правду.

— То есть… Несколько лет назад… Я растлила взаправдашнего полубога? — уточнила северянка издав нервный смешок.

— Эмм… тут с какой стороны посмотреть.

— То есть? — уточнила Вель.

— Если считать, ту жизнь, то мейстер Гормон годиться мне во внуки.

— Сколько тебе лет, Джон?

— Многим больше сотни.

— Полубог которого я растлила оказался столетним стариком, — фыркнула Дейси. — Ещё лучше.

— Дейси, — возмутилась Вель.

— Что, «Дейси»?

— Тогда, на острове, я действительно был ребенком, — поспешил успокоить её Джон. — Умом, телом и поведением, только знал слишком много.

— Ладно, — Мормонт пристально смотрела на него перед тем как начала успокаиваться. — Просто… просто, ты слишком быстро вырос, слишком быстро стал выше меня, я не успела я оглянуться, как уже ты стал заботиться обо мне, защищать и дарить свое покровительство. И теперь я понимаю почему.

— Те годы были лучшими за обе прожитые мною жизни, и я никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты для меня сделала, — ответил ей Джон. В уголках её глаз начала скапливаться влага.

— Довольно ваших нежностей, — полусаркастично простонала Вель.

— Да, — согласилась с ней Дейси. — Расскажи нам, Джон, расскажи все.

— Тогда, нам потребуется больше вина, — ответил ей молодой лорд.

— Я пошлю служанку.

И Джон рассказал им все. Рассказал, как оказался в раздираемом гражданской войной Скайриме, как узрел первого за тысячи лет дракона, самого Пожирателя Мира собственными глазами, как бежал из охваченной пламенем крепости и оказался в Вайтране.

Рассказал, про первую битву с драконом, унесшую жизнь доброй части городского гарнизона, и про то как поглотил его душу. Как даже не осознавая этого вырвал, жизнь и силу из самого естества исполинской твари забрав их себе, как был призвал на Высокий Хротгар и провозглашен последним Драконорожденным. Рассказал про паломничество обучение пути голоса и битву плечом к плечу с героями древности.

Всё что произошло после имело уже не так много значения. Завершение гражданской войны и объединение Скайрима, борьба с агентами Талмора и их истребление. Война ордена Стражей Рассвета с древним кланом высших вампиров и их обезумевшим лидеров, возжелавшим «избавиться от тирании Солнца». Путешествие в Апокриф, противостояние одному из сильнейших Драконорожденных прошлого. И обретения всех существующих знаний прошлого мира.

Девушки слушали, затаив дыхание, словно были детьми и сидели перед родителем рассказывающим новую сказку. Они не перебивали, лишь задавали вопросы когда Джон ненадолго замолкал, чтобы выпить вина. Вскоре полдень сменился вечером, а на смену ночной тьме в окне показались первые лучи, восходящего солнца. История Довакина подходила к концу.

После рассказа Джон заметил настроении Вель нотки сожаления с примесью разочарования, но они счезли так же быстро как и появились. Её муж не был избранником Старых богов, вместо этого он сам оказался почти что богом и даже общался с оными. В некоторой степени он превзошел самые смелые из возможных ожиданий.

Дейси же взволновано ходила по комнате кругами, не зная как начать обсуждения. Её рот, открывался, в немом вопросе, но девушка тут же закрывала его вспомнив одну из подробностей истории и хотела задать уже новый. И так раз за разом. Леди Мормонт стала напоминать выброшенную на берег рыбу.

— Выходит, живущие столетиями, подымающие нежить, непобедимые для простых смертных твари для тебя были не в новинку, и оказались не особо сильным вызовом — заключила Вель, вспоминая о Харконе.

— Вызовом? после победы над тем кого называли Пожирателем Мира? — добавила Дейси.

— Тысячи лет жизненного опыта, столетия накоплений знаний и силы, отточенные до невозможности боевые навыки, виртуозное владение магией в теле почти не убиваемого сверхбыстрого и сверхсильного монстра. На самом деле, мало кто пережил бы встречу с ним, — ответил Джон.

— Но тебе даже тот лук не понадобился, — произнесла Вель.

— Так и есть, — согласился довакин.

— От чего же ты не убил его сразу?

— Из вежливости? — предположил Джон. — Когда возвращаешь путницу домой, как-то не хочется вырезать всю её семью, из-за того что не разделяешь их мировоззрение или вкусы.

— Что случилось с ней потом? — спросила Дейси.

— С Сераной? — уточнил Джон. Мормонт кивнула. — Мы путешествовали вместе несколько десятилетий, после того как она избавилась от своего «дара». Даже там трудно было найти кого-то кто не только сможет, но и захочет разделить с тобой вечность.

— Вы…

— Были близки, да.

— Какой она была? — спросила Вель.

В ладони Джона блеснула фиолетовая вспышка, рядом с ним появился полупрозрачный силуэт, который стал медленно приобретать цвета и менять форму. Совсем скоро, иллюзия стала почти неотличима от оригинала, словно женщина лично появилась в комнате и стала напротив жен молодого лорда.

Серана была девушкой среднего роста, со светлой, даже скорее бледной кожей которая дарила ей чарующее холодное изящество. Её стройному, элегантно хрупкому телосложению было далеко до выдающихся статей Вель или атлетической фигуры Дейси, но уверенный взгляд голубых глаз ясно говорил, что кто-кто, а их обладательницу не стоит списывать со счетов.

Прямые, черные как смоль средней длины волосы, высокий лоб, полные губы, круглый подбородок, тонкие брови. Выражение лица, осанка, одежда, все в ней выдавало аристократку.

— Она была холодной, немного сварливой, постоянно жаловалась на погоду.

Уста Джона словно сами по себе, рассказывали о гостье из Нирна, пока серые глаза неотрывно смотрели на волшебницу. Та словно глянула на него в ответ, печальными, всё понимающими глазами, голос Дейна дрогнул.

— Но это лишь маска за которой она скрывала свою истинную натуру. Она была ранимой, слишком много дерьма перенесла за годы вечной жизни, слишком многое потеряла. Отец видел в ней инструмент, а больше мать ученицу чем дочь. Порой в её речах проскакивали нотки высокомерия, но оно всегда было заслуженным, она была сильной могущественной колдуньей. Умна, сообразительна, прилежная в обучении, умелая в бою, верна соратникам и безжалостна к недругам. Она согласилась быть рядом столько, сколько мне отведено, но за десятки лет так и не согласилась стать мне женой, посчитав. что боги не благословят наш союз, поэтому и смела просить их о нём.

— С ней ты был незадолго до смерти? — спросила Дейси.

— Да.

— А до неё? — спросила Вель.

Джон взмахнул ладонью, заставив иллюзию преобразиться.

Теперь вместо хрупкой на вид нордки в комнате стояла высокая, статная, закованная в эбонитовый доспех орсимерка, немного превосходящая леди Мормонт в плане физических кондиций. Зеленая кожа, ярко выраженные нижние клыки, заостренные уши, словом ничего выходящего за рамки обыкновенного орка. Северянки же удивленно ахнули увидев как выглядит представитель другой расы.

Она была по своему привлекательной, но никак не красивой. Внешность воительницы была больше грубой, чем женственной. Широкие высокие скулы, большой нос, густые брови, большие цвета болотного мха, глаза, подчеркнутые алой боевой раскраской. Её взгляд постоянно казался сварливым. Однако больше всего северянок удивила несвойственная жительницам Закатных королевств прическа. Виски были гладко выбриты, а прямые темные волосы собраны в конский хвост.

— Боргак Стальное Сердце, — представил воительницу Джон. — Дочь кланового вождя, что обязывало её стать женой другого и отправиться в его крепость по достижению совершеннолетия. Всё ради выкупа за жену, и союза. Вот только деваха жаждала приключений, подвигов и воинской славы, а всё это никогда не переставало меня преследовать, так что я заплатил её отцу больше, чем любой из потенциальных женихов смог бы. Она была искренней до невозможного, постоянно рвалась в гущу событий, всегда говорила, что думала, а её кровь словно кипела. Мы путешествовали по Скайриму в качестве наемников, выполняли непыльную работу, помогали нуждающимся, ещё до того как с Пожирателем Мира было покончено.

— Что с ней случилось? — спросила Дейси.

— Она обрела, то что искала, увидела мир вне родной крепости и загорелась идеей изменить устои своего клана: «чтобы каждый в нем творил свою судьбу, как учит Малакат».

Иллюзия вновь преобразилась. В этот раз девушку, не старше двадцати лет. Она была молода и прекрасна. Длинные светлые волосы, серо-голубые глаза, манящие полные губы и высокие скулы, её лицо словно было увековеченным в плоти идеалом северной красоты.

Несмотря на столько юный возраст, всё в девушке говорило о величии и статусе, богатая одежда, многочисленные украшения: серьги с драгоценными камнями, медальон, перстни и корона, с зубцами из драконьих клыков.

— Элисиф Прекрасная, ярл Хаафингара и Верховная Королева Скайрима. На первый взгляд, она могла показаться наивной и даже несколько глупой, но амбиций и целеустремленности в ней не меньше, чем красоты. Любимица народа, все деньги казны она тратила на благо подданных и их защиту: послевоенное восстановление королевства, реформы, налаживание торговли, забота о сиротах. Прошло всего несколько лет и никто больше не смел заявлять, что её власть держится на мечах Легиона или любовной связи с Драконорожденным.

— Ты стал её королем?

— Нет. Я помог ей обрести власть и удержать её, помогал по мере сил и защищал от недругов, коих в первые годы было очень уж много. Странные вышли отношения, — вслух размышлял Джон. — Были ли они любовью? Определенно были, но Скайрим Элисиф всегда любила сильнее.

Вель с Дейси не отводили от своего мужа глаз, они были несколько растеряны откровениями, так как от разговора ожидали явно не этого. Северянки переглянулись, их взгляды были наполнены мрачной решимостью.

Казалось бы куда им обыкновенным смертным тягаться, с самой настоящей прекрасной королевой, словно сошедшей из песен или могущественной бессмертной колдуньей, да даже закованной в эбонитовые латы свирепой орсимеркой. Но они могли дать Джону, то, что не смогла любая из прошлых его возлюбленных.

— Джон.

Вель встала на носочки и обняла мужа за шею, тот наклонился и встретил ей губы своими. Одичалая вдавила рыцаря в кровать, обхватив ногами его талию, как только тот сел. Оторвавшись от его уст леди Уайтлинг прикусила губу и немного отодвинулась. Дейси тут же положила ладони рыцарю на щеки и втянула в новый поцелуй.

— Мы останемся с тобой, — прошептала Мормонт.

— Чтобы не случилось, — добавила Вель.

— Всегда.

— Мы будем рядом, даже если ты захочешь разделить с нами вечность.

* * *

Горячка, Перешеек

Уже несколько часов десятки длинных кораблей островитян подымались по реке к её верховьям. Расстояние которое пехота преодолела бы за полторы недели корабли железнорожденных могли пройти менее чем за сутки. Раз за разом били по воде весла, изредка вместо привычного хлюпанья раздавался грохот от случайного попадания по львоящеру, благо забираться на корабли те не умели и в ответ на нарушенный покой лишь отплывали подальше да поглубже.

Но пиратам не было дело до болотной живности, впереди их ждали богатства Рва и его окрестностей. Сотни зажиточных по меркам Железных островов городских семей, сокровищница Замка, и усеянные листовым стеклом поля. Все это король Джоффри пообещал налетчикам за их помощь в транспортировке королевской армии к владениям Кошмарного Волка.

Транспортные суда Запада и Речных земель расположились в центре конвоя, не столько с изображений безопасности, столько из не желания смешиваться с презираемыми союзниками.

До прибытия к замку оставалось ещё несколько часов, можно было насладиться видами, рекой путешествовать к нему всяко приятнее, чем трактом. И если справа был совершенно привычный вид лесистых, кишащих змеями и заросших огромными цветами болот, то на противоположном берегу вид был совсем иным. Ни разу не бывавшие в Сером Древе удивились, увидев странные для Закатных королевств поля стоило только тем появиться в поле зрение, как они словно перестали заканчиваться и тянулись аж до верховий.

Солдаты домашней гвардии, ополченцы, рыцари, лорды, капитаны. Ни один из них даже не догадывался, что конец этих полей им увидеть не суждено.

Молодой болотник с высоты наблюдал на плывущими ко Рву кораблями. Он сидел на вершине раскинувшего над рекой ветви исполинского дерева, и даже не думал скрываться. Глупцы на кораблях не смотрят вверх, а в случае чего дитя озер спрячет сам Перешеек: обшитый листвой плащ, магия озер, его скорее примут за часть дерева, чем за взобравшегося на него человека.

Болотник невозмутимо принялся подсчитывать суда, проверил колчан со стрелами, натянул на лук тетиву, проверил ремешки. Лишь после всего этого он достал из внутреннего кармана покрытой бронзовой чешуей безрукавки свисток. «Лтвоящеров сегодня ждет самый настоящий пир», подумал он, но вместо этого произнес:

— Жалость забыта, — после чего подул в свисток.

Тихий, едва слышный звук, стал откликом на его действия. Вскоре чуть ниже засвистел ещё один свисток и ещё два чуть в стороне, на соседнем дереве, спустя мгновения песнь десятков свистков накрыла весь участок реки.

В этом месте Горячка сужалась, не позволяя пройти дальше одновременно трем кораблям, а впадающих в неё приток замедлял движение вверх по реке, капитанам приходилось давать сигналы соседним судам, чтобы обезопасить проход избежав столкновений. На судах впереди начали спускать паруса, солдатам на веслах прибавилось работы, а офицерам забот. Слабо знакомые с морским делом западники и речники на транспортных судах откровенно скучали.

Лорд Сандерли вместе с многочисленным флотом своего дома шел впереди. Ему была дарована честь возглавить десант и одним из первых получить трофеи. Быть одним из важнейших знаменосцев Грейджоев дорогого стоит. Мужчина оглядывал обширные территории своих будущих владений хозяйским взглядом. Нескончаемые поля с крестьянами обогатят его, а щедрые на деревья болота позволят заложить немало новых судов. Дележка шкуры ещё неубитого медведя притупила бдительность пиратского капитана.

Но не он один оглядывал болота. Молодая болотница, не сводя пристального взгляда зеленых глаз с Сандерли, достала из колчана стрелу и наложила на тетиву. Вдох, натянутая тетива, хищный прищур, полная сосредоточенность на враге, выстрел на выдохе.

Отравленная стрела вонзилась прямо в горло, не понявшего что произошло капитана, булькнув кровью, тот перевалился через перила и упал за борт. За бортом, послышалось хлюпанье воды. Длящаяся вечность секунда, вторая, третья, только сейчас звук падения привлек внимание корабельной команды, железнорожденные даже не успели понять, что именно командующий упал за борт, когда дети Перешейка дали первый общий залп.

Несколько сот коротких луков ударили одновременно. На первый в колонне корабль рухнуло исполинских размеров дерево, фактически разрубив тот пополам. Изумленные железнорожденные потеряли больше сотни убитыми и ранеными прежде чем поняли, что угодили в засаду, а залпы все продолжались.

Спокойное продвижение и Горячке превратилось в настоящее побоище. Даже привычные к пиратские набегам команды начинает косить страх и паника, что уж говорить о их «союзниках». Утыканные стрелами пираты, один за одним падают, как подкошенные, кто в страхе бросается за борт, прямо на корм львоящерам, другие хватаются за арбалеты и луки, но лишь для того, чтобы умереть раньше остальных. Офицеров и взявшихся за оружие убивают первыми.

Риды не воюют в чистом поле, зато они виртуозно защищают свои болота, это их стихия, это их жизнь и то, что армии Льва Ланниспорта удалось дойти до Рва Кейлин означает лишь то, что лорд Хоуленд был занят кем-то другим.

Болотники били с правого берега, болотники били со стороны полей, едва показавшись из-за насыпного вала, болотники били с деревьев. Точно и методично, стрела за стрелой, они обрушивали свой гнев на сжигавших их хутора и деревни нелюдей, до тех пор, пока не заканчивались стрелы. На каждой ветке исполинского дерева, за каждым кустом, пнем, бревном или камнем, на всем протяжении вражеского флота скрывался низкорослый зеленоглазый лучник.

Мира снимает тетиву с лука и отбрасывает тот в сторону вместе с быстро опустевшим колчаном. Девушка надевает тронутый ржавчиной железный шлем и берет в правую руку трезубец, левой, проверяет закрепленную на поясе нитяную сеть.

Совсем рядом из воды выныривает железнорожденный и начинает идти к берегу. Огромный и злой как медведь на фоне него болотница кажется ребенком, он так и не выпустил из рук абордажный топор. Заметив Миру мужчина бросается на неё, грозно занося над головой оружие.

Девушка уклоняется от атаки, уходит в сторону и совершает укол на противоходе. Лишь один из зубцов достигает цели, оставляя на ноге противника рваную рану, но кажется, что от неё нет никакого толку.

Мужчина шагает вперед, но трясина сегодня не на его стороне, на мгновение от теряет равновесие и начинает заваливаться, этого более чем достаточно для ещё одного укола. В этот раз смертельного.

Мира движется дальше, к следующему выбравшемуся на берег. В ход идёт сеть, и вот пират падает наземь, запутавшись в рыболовных снастях, бронзовый кинжал, минуя пластины брони вонзается тому прямо в сердце. Бой для него окончен.

И вот новая цель, молодой оруженосец, дрожа от страха пытается спрятаться за утыканным стрелами круглым щитом. Он не атакует, едва завидев Миру, а падает на колени и начинает молить о пощаде.

— Прошу пощадите, миледи, меня дома ждет мать. Кроме меня о старухе и сестренках позаботиться не кому! Я лишь хотел их прокормить, молю вас! — обращается к ней парень, давясь слезами.

Мира, смотрит на него не сводя хмурого взгляда, юноше нет и четырнадцати. Глупый, наивный, решивший поиграть в войну мальчик. Зеленые глаза девушки смягчаются, она делает шаг ближе, словно желая обнять и успокоить мальчишку. Случайным движением ноги она переворачивает щит, за которым прятался парень. Щит с семиконечной звездой, Мира застывает, зеленые глаза темнеют от гнева.

— Жалость забыта! — произносит она.

Трезубец пронзает юноше горло, тот падает, захлебываясь собственной кровью. Мира вытирает перчаткой на миг проступившие слезы и вытаскивает трезубец.

* * *

Медвежий Остров, Север

— Вы ответите за это! Виктарион Грейджой сожжет ваш остров к херам! Он сделает вас всех рабами и заставит до конца жизни вались лес на благо Железного флота и Морского трона! — кричал капитан из дома Блэктайд, когда пара крупного телосложения женщин тащила его к усыпанному телами товарищей погребальному костру.

За этой картиной пристально наблюдали собравшиеся около берега северяне. Десятки облаченных в кожу и кольчуги женщин с окровавленным оружием и сотни мужчин в одеждах из моржовых шкур и с оленьими рогами на шапках, рядом с которыми были псы не уступающие лютоволкам в размерах.

Когда мужчины острова уходят на войну или отправляются на рыбный промысел, защитой дома занимаются их жены, сестры и дочери. Однако в этот раз им помогли люди поселившихся на острове моржовых кланов. Попытка напасть на любое из поселений Ледового залива была заранее обречена на провал. Медвежий остров, Темнолесье, рыбацкая деревня, совершенно неважно что из этого пираты решат атаковать. Окрестности уже кишели вольными людьми.

Одичалые не обещали сражаться за Север в южный войнах, но именно Винтерфелл гарантировал им защиту и право на расселение к югу от Стены. Грейджоям же не было дела ни до Иных, ни до заботы о застенных дикарях. Отказывать союзникам в помощи причин не было.

— Может утопить его, раз он так любит водичку? — спросил высокий широкоплечий клановый вождь у тоненькой, темноволосой девочки лет двенадцати.

— И отправить его к Утонувшему? — скептически изогнула тонкую бровь Лианна Мормонт. — Да тела казненных в любом случае придется сжечь. Одичалый выглядел недовольным.

— Можно хотя бы вырезать ему язык? — спросил одичалый. — А то слишком он наглый.

Мормонт закатила глаза сделала рукой жест, мол «делай что хочешь». Одичалый с предвкушающей улыбкой достал бронзовый нож и попросил женщин ненадолго придержать пирата.

Подготовка к войне против Иных задела все дома Севера. В том числе и Мормонтов. Лорд Джорах отправился к Стене. Леди Мейдж вместе со своими старшими дочерьми, облачилась в мужские доспехи и отправилась вслед за ним. Сейчас все они шли на юг в войске Эддарда Старка.

Лианну же оставили управлять островом. Она дала матери клятву, что будет оберегать дом до возвращения семьи и что бы не случилось не покинет остров. И эту клятву она была намерена сдержать, хотя взять оставшиеся в заливе корабли и отправиться на Пайк спасать Джорель хотелось гораздо сильнее.

— Закончил? — спросила Лианна.

— Ага, — одичалый радостно помахал отрезанным язком.

— Вот и славно, — ответила ему Мормонт беря в руки факел. Девочка подошла к груде сложенных веток, рядом с которыми стояли привязанные к столбам пленные пираты. — Именем Эддарда Старка, Хранителя Севера и лорда Винтерфелла, по слову лорда Джораха, Владыки Медвежьего острова и Усадьбы Мормонтов, вы приговариваетесь к смерти!

«Тот кто выносит приговор, сам заносит меч для казни, такие порядки на Севере», прозвучал в голове Лианны голос матери. С мыслями об этом Лианна кинула факел в пропитавшиеся маслом ветки.

Языки пламени, начали отплясывать, подымаясь над мертвыми и ещё живыми пиратами. Под крики боли и мольбы о пощаде начали они свой дивный танец.

* * *

Ров Кейлин, Север

Под тихий свист ветра рапира рассекла воздух, потом ещё один раз и ещё. Вольт, контратака, шаг в сторону. Нимерия вопросительно заурчала и повернула голову на бок с интересом глядя на хозяйку.

Леди Арья откровенно скучала и маялась от безделия, когда самое интересное происходило так близко к ней. Северянка понимала, что Эдрик не разрешит ей сражаться, стоя на стене плечом к плечу с остальными, но полагала, что хотя бы позволит помогать маркитанткам и Дочерям Мары уносить раненых, подносить к бойницам стрелы болты и камни или взводить арбалеты.

Но нет. Меч Зари позаботился, чтобы у невесты был самый безопасный пост на время приступа пост. Наблюдение за окрестностями на северный воротах. «У тебя красивые серые глаза, Арья. Пусть они послужат нашему делу.» . Вспомнив об этих словах, щеки Арьи покрыл предательский румянец. Девочка было готова поклясться, что её лютоволчица только что над ней хихикнула.

«Глупый пепельноволосый Эдрик. Лиловоглазый дурак! Дурак и предатель, вот! Пусть лучше едет в свой Дорн и там замки защищает! Будто без неё на этих воротах солдаты проглядят вражеское вторжение со стороны реки.». Думала в этот момент Старк. Но делать было нечего и будущая леди Дейн поднялась на вершину ближайшей башни и достала из складки плаща Мирийскую трубу, подарок Джона.

Серые глаза Старк расширились в удивлении. Даже через трубу это было увидеть довольно трудно, но к замку определенно кто-то двигался, прямо по королевскому тракту.

— На стену, псы! — рявкнул офицер которому Старк указала на заполняющее тракт человеческое море. — У нас гости!

По стене раздался топом десятков ног и переругивание солдат. Расчеты скорпионов, под непрекращающиеся офицерские приказы спешно подымались на башни, в то время как прибывшие из госпиталя маркитантки похватались за арбалеты и припали к бойницам. Вскоре вслед за ними на стену поднялось и оставленное в резерве городское ополчение.

Неожиданно со стороны тракта послышались звуки боевых рогов, смешиваясь со свистом те запели. Запели голосом низким и холодным… холодным как ветер дующий с севера.

— Это не рога островитян, — произнес один из офицеров.

— И не медные трубы западников, — добавил другой. Все словно и не поняли, что не увидели в дали дым от подожженного Серово Древа.

— Позовите, сира Эдрика, — приказала Арья, откладывая трубу в сторону. — Открыть ворота!

Округленными глазами солдат на стенах Ров Кейлин приветствовал приближающихся к замку стрелков. Короткие луки и колчаны со стрелами было плохо видно из-под зеленых плащей, обшитых под листву. Чего нельзя сказать обо всем остальном. На стрелках были покрытые бронзовой чешуей куртки и безрукавки, у каждого в руках был трезубец или острога, острые жала который были направлены в небо, на поясе кинжалы, а на спине небольшие круглые щиты.

Низкорослые люди представляли собой самую настоящую армию. Тысячи воинов, тут и там выделись клановые стяги. Блэкмайры, Боггсы, Грингуды, Квагги, Крэи, Фенны, и Питты. Дом Рид созвал и привел к стенам перволюдской твердыни все озерные дома.

Притихшие северяне, затаив дыхание, наблюдали за проходящим через северные ворота человеческим морем, от которого отделилась девушка со стройной, мальчишеской фигурой. Грудь почти незаметна и вряд ли обтянута бинтом, а длинные каштановые волосы связанны сзади для удобства. Она походила на благородную леди даже меньше чем Арья, что и подтвердила следующим действием.

— Мира Рид, — представилась девушка, протянув Арье ладонь для рукопожатия.

— Арья Старк, — ошеломленной волчице только и оставалось как пожать её. — Как? Откуда? — Спросила она оглядывая подкрепления.

— Мой лорд-отец отправил нас сюда. Веками Старки из Винтерфелла и Риды из Сероводья сражались и умирали вместе охраняя ворота на Север. В союзе связанном не только вассальными клятвами, но и кровью. Так будет и сегодня.

Мира повернулась к своему войску.

— Жалость забыта! — крикнула она.

— Жалость забыта! — эхом отозвались болотники.

— Жалость забыта! — в восторженном реве закричали северяне.

-----------------------------------------------------------------------------------

* Риды стали властителями Перешейка после того, как король Зимы Рикард Старк убил последнего Озёрного короля, взял себе в жёны его дочь и присоединил регион к своим владениям. В нашей ламповой интерпритации Риды были младшей ветвью у дома последнего короля Озер, оттого они так верны Старкам.

Пока не бечено. Сорян ребят -_-.