• Boosty Shared
• DBorn

• T

• фанфик
• бастардорождённый

Королевская Гавань

Столица Семи Королевств всегда умела сочетать в себе множество кардинально противоположных вещей. Вонь от нечистот шла в один шаг с дивным ароматом пряных приправ и дорогих духов, огромные перенаселённые нищими кварталы находились не сильно далеко от поместий и домов лордов и зажиточных горожан. Пока в одной из частей города благородные рыцари дрались насмерть за честь или внимание прекрасной леди, в другой могли перерезать глотку за пару медяков. Богатство и бедность, внимание и безразличие, бесправие и высокое положение, дарованное правом рождения, все это сосуществовало здесь долгие годы.

Стаффорд Ланнистер с отрядом в три десятка мечей въехал в город через Львиные ворота. Скрепя сердце, мужчина был вынужден признать, что город изменился, и далеко не в лучшую сторону. Правление короля Джоффри не пощадило ни ряд граничащих с королевским доменом регионов, ни саму столицу.

Бесчинства лоялистов короны медленно но планомерно приближали упадок и катастрофу. «Именно, лоялистов», подумал Стаффорд, ведь все прочие, как бы их не называла Вера, могли выступать против политики короны, но действовать на благо города и королевства, а движимые личностными мотивами идиоты, могли лишь разрушать, прикрываясь верностью к королю.

Узурпаторы и их сообщники, мужеложцы, старобожники, бастарды, «шпионы» Эдрика Шторма. Почти каждую неделю, король демонстрировал городу образ нового врага, виновного во всех несчастьях населения. Врага, для противостояния с которым нужно сплотиться вокруг монарха, врага, которого можно и нужно ненавидеть, врага, у которого можно отобрать всё. Отобрать и присвоить себе, ведь старобожник, мужеложец или бастард в любом случае не человек.

Вот только круговорот вечной ненависти и борьбы с "врагами" не спасал положение. Богатые становились лишь богаче, а нищих и голодных становилось только больше. Коррумпированные стражники и городские чиновники, тоже не исчезли, ведь многие из них сохранили верность королю.

Торговцы, ремесленники, не титулованная аристократия или межевые рыцари, в столице исчезало «промежуточное сословие». Именно они сильнее прочих ощутили на себе все прелести проскрипции, именно за их счет пополнялась казна и развлекалась чернь. Зрелища, помогали забыть о хлебе, но с каждым месяцем войны число голодных росло, а враги короны заканчивались. Гавань отчаянно пожирала сама себя.

Стаффорд приказал собрать Малый совет на срочное заседание, стоило ему только въехать в Красный замок. Текущее положение дел требовало срочного внимания короля и его советников, а значит без Мастера над шептунами не обойтись. Идеальная возможность арестовать и казнить Вариса за измену.

Однако Паук на заседание так и не явился, более того, его не видели в замке с самого утра. Евнух словно растворился в воздухе и ни слуги, ни стражники не могли точно сказать когда видели того в последний раз. Тем временем, терпение короля заканчивалось.

— И ради чего всё это? — тон Джоффри был одновременно требовательным и капризным.

Варис намеренно скрывал от Тайвина информацию о происходящем в городе, при дворе и в королевстве. Делал всё возможное, чтобы правда просачивалась к Старому Льву по крупицам, и как можно медленнее, всячески прикрывал творимые Джоффри бесчинства.

Видимо Паук знал, в какое дерьмо окунет Ланнистеров мальчишка. Знал и намеренно ему способствовал, чтобы ослабить трон и государство. Более того Ланнистеры имели все основания подозревать, что Варис приложил руку и к смерти Кивана, успевшему стать коронованому «Баратеону» врагом.

Увы, но озвучить эти обвинения Стаффорд не мог, ведь согласно извращенной логике короля, Паук, потакая капризам юнца, действовал на благо короны и короля. Вернее мог, но не тогда, когда некомпетентный король-самодур ощутил вкус власти и сконцентрировал солидную её часть в своих руках. Не тогда, когда у тебя в распоряжении лишь три десятка верных мечей.

— Из-за невероятно «своевременного» вмешательства принца Станниса, кампания против Штормовых земель потерпела крах. Наёмники, которые должны были разорять побережье, кормят крабов на дне Тартского пролива. Войско вашего деда отступает к столице. Лорд Варис подозревается в государственной измене.

— Д-дедушка возвращается в город? — тон короля утратил былую уверенность.

* * *

Красный Замок

Джоффри Баратеон восседал на Железном троне, ожидая прибытия лорда Тайвина. Король был облачён в кроваво-алый камзол, обшитый золотыми и черными нитями, цветами баратеонов. Золотая, усыпанная рубинами и чёрными алмазами корона со стилизированными под оленьи рога зубцами, казалась монарху невероятно тяжёлой и прибавляла дискомфорта. Алый плащ из плотной ткани вместе с высокими кожаными сапогами тоже не были сильно удобными.

Однако это было уже не так важно, ведь суть наряда была не в удобстве. Джоффри облачился как Ланнистер, чтобы смягчить возможный гнев самого могущественного старика в Семи Королевствах. «Своим», Старый Лев мог простить некоторые вещи, «Потому, что ты Ланнистер», зачастую говорил он в эти моменты.

— Лорд Тайвин Ланнистер, Щит Ланниспорта, Хранитель Запада, Владыка Утёса Кастерли, и Десница короля, — торжественно объявили о прибытии мужчины.

Стоило только тяжёлым дверям разойтись, как в них показался Тайвин. Он входил в тронный зал неспешно. Тяжёлые шаги эхом отдавались по всему затихшему залу, заставляя сердца особо впечатлительный уйти в пятки. Облаченный в полный латный доспех, окружённый воинами домашней гвардии и рыцарями Запада Ланнистер выглядел столь же величественно, сколь и устрашающе.

Наконец, звук шагов прекратился, Щит Ланниспорта замер у ступеней, ведущих к подножью трона. Стоявшие подле колонн Сыны Воина вместе с золотыми плащами, впервые за долгие месяцы выглядели нерешительно.

«Хоть старый лев, хоть молодой, важна длинна когтей, не верю я что коготь твой острее и прочней». Несколько переиначенный куплет всем известной песни, идеально описал бы ситуацию.

— Ваше величество, — сделав едва уловимый поклон, заговорил Старый Лев.

— Дедушка, — кивнул в ответ Джоффри. — Как продвигается военная кампания?

— Не так хорошо, как я рассчитывал, когда отправлялся в Штормовые земли с войском.

— Гений Щита Ланниспорта оказался переоценён? — полуехидно уточнил, набравшийся смелости монарх.

Кто-то из придворных дам испуганно ахнул, но Тайвин не повел и бровью. Ланнистер медленно поставил ногу на ступеньку и сделал шаг к трону, затем ещё один и ещё. Ровно настолько же шагов, попятились назад королевские гвардейцы. Старый Лев остановился у самых металлических зубцов. Чтобы заставить короля испуганно вжаться в трон, не хватало лишь шага.

— Чтобы вести войну, необходимо организовать снабжение, нанимать людей, экипировать, кормить и лечить солдат, платить им жалование, — ответил королю морозным, пробирающим до костей тоном Тайвин. — И чем больше армии, тем труднее всё это делать. Однако, даже так у короны было более чем достаточно сил, чтобы одержать победу над Эдриком Штормом. Пока вы не начали новую.

— Я действовал из соображений безопасности! — тут же начал оправдываться Джоффри. — Нужно было отстоять государственные интересы!

— Если в интересы государства входили полдюжины восставших регионов, пылающие города с деревнями, да оазбитые армии Запада, поздравляю, вы преуспели.

— Не смей насмехаться надо мной! — закричал начавший выходить из себя Джоффри. — Я король!

— Это всегда можно исправить…

— Никто не смеет угрожать королю в присутствии его гвардейцев! — тут же выпалил Меррин Трант, кладя ладонь на рукоять меча, на лице Ланнистера не дрогнул ни один мускул. Хранитель Запада лишь повернулся к своим людям.

— Если кто-то снова перебьет меня, убейте его.

— Милорд, — поклонился ему в ответ лорд Крейкхолл.

— Любой, кто должен произносить: «Я король», не настоящий король. Ты должен был осознать это, когда оказалось, что мечи Запада, единственное подспорье твоей власти.

— Власть моя по праву рождения. Я унаследовал её от отца и могу делать с ней всё что захочу! Все вы подчиняетесь исключительно моей воле!

Ситуация накалилась, король всё сильнее выходил из себя. Почти открытое заявление Тайвина о возможности сместить Джоффри заставило королевскую стражу изрядно напрячься. Сыны Воина ни шли ни в какое сравнение с кроткими мирянами, солидная часть из них была рыцарями, наёмниками, или, успевшими пройти не одну военную кампанию, ветеранами. Они прекрасно понимали, что если Тайвин отберет у Джоффри трон, то они в наказание за его поддержку, творимые в столице и королевстве бесчинства, отправятся вслед за своим королем. А вот куда, на Стену или к Неведомому, уже не имело значения.

Лоялистов короля в тронном зале было почти в три раза больше, чем людей у Тайвина, не говоря уже о Красном замке, а войско Запада, ещё полностью не перешло Черноводную. Золотые плащи покрепче ухватились за древка копий. Сины Воина начали незаметно взводить арбалеты и доставать кинжалы. Если обламывать Старому Льву клыки, то именно сейчас.

— И кому-кому, но точно не изменнику, учить меня править! — закончил свою гневную отповедь Джоффри.

— Изменнику? — на лице Тайвина на миг проскочило совершенно искреннее удивление.

— Мейстер Пицель, предъявите двору доказательства моих слов! — велел Баратеон.

Вечно лояльный Ланнистерам Пицель ныне был смертельно бледен. Он кашлял, дрожал, едва перебирал руками свитки, и молился всем известным ему богам, лишь бы оказаться где угодно, но только не здесь. Его лицо то зеленело, то краснело, а всё его тело обдавало холодным потом. Он потратил почти две минуты на то, чтобы собраться с силами.

Наконец, старик зачитал адресованное Кивану письмо за авторством его старшего брата. Старый Лев просил родственника навести порядок в городе и удержать тот за Джоффри, пока с восставшим бастардом не будет покончено. Как только в королевстве воцарится мир, Джоффри уступит трон Томмену, как и хотел Роберт. Завещание монарха, пусть и нарушающее примогенитурный закон наследование было только на руку замыслам Старого Льва. Этого письма было более чем достаточно, чтобы подкрепить обвинение в государственной измене.

— У короны есть повод сомневаться в достоверности этих документов? — уточнил Джоффри, как только Пицель закончил читать.

— Подпись лорда Тайвина несколько отличается, но это скорее возраст, печать дома Ланнистер есть не только у лорда Тайвина, а если говорить о качестве бумаги и… — забормотал старик, дрожа от страха.

— Мейстер Пицель, — надавил монарх.

— Нет, — выдавил из себя старик. Его ответ заставил окружение Старого Льва как минимум растеряться.

— Приказываю взять лорда Тайвина и его людей под стражу!

Стоило только этим словам слететь с уст монарха, как в зале просвистел первый, выпущенный из арбалета болт. Один из алых плащей осел наземь с пробитой грудью. Глаза, Тайвина не успели расшириться от шока, как мужчина ощутил неожиданный рывок. Один из рыцарей Запада, без особых церемоний, схватил своего Хранителя на плащ и потянул на себя. Старый Лев упал на каменный пол, а лицо его спасителя уже рассек меч Мерина Транта.

Зал накрыл свист обнажаемых клинков, лязг стали и крики раненых. Сыны Воина и золотые плащи убивали любого, показывающего хотя бы намек на сопротивление гвардейца Ланнистеров. Лорды и рыцари быстро сплотились вокруг Тайвина, королевские гвардейцы же перекрыли подступы к железному трону.

Лорд Крейкхолл, поражаясь прозорливости своего сюзерена, затрубил в рог. В распахнутые дубовые двери хлынули облаченные в золотые доспехи наёмники. Пятеро из них тут же погибли, напоровшись на копья городской стражи, древка прогнулись под тяжестью тел, а за спинами ещё не упавших на пол уже возникли их обозлённые товарищи.

Словно прорвавшая плотину река, в зал хлынуло живое море из солдат, нивелируя численный перевес защитников короля. Чаша весов колыхнулась.

Сир Барристан отразил направленный в него удар, после чего нанес уже собственный. Его молниеносный выпад вспорол горло смуглокожему наёмнику с андальскими чертами лица, но его место тут же встали ещё двое. Первый хорошо одоспешенный латник, второй молодой оруженосец.

Королевский гвардеец быстро перехватил меч за лезвие занося тот для сильного удара. Не ожидавший такой прыти от старика латник быстро за это поплатился. Заточенная дужка гарды проломив закрытый шлем, вонзилась тому прямо в лицо. Из щели в шлеме хлынула кровь, а сам латник со страшным криком покатился по ступеням. Всего миг и оруженосец тоже был повержен, юнец сложился пополам от удара эфесом в живот. Но радовался победе Барристан недолго. Успевшие расправиться со стражей наёмники разом хлынули на королевских гвардейцев.

Спустя пятнадцать минут кровопролитной схватки, попытка ареста Десницы была полностью подавлена. Золотые мечи добивали тяжело раненых и покалеченных противников. Тех, кто остался относительно цел, валили на каменный пол и связывали.

Большая часть лордов Запада почти не пострадала, сказались хорошие доспехи и тот факт, что благородных обычно не убивают из-за их ценности. Чего нельзя сказать о воинах их домашней гвардии. Из сошедших с Тайвином в зал алых плащей, в живых осталось с полдюжины. Меррин Трант и ещё трое королевских гвардейцев бой не пережили, сир Барристан и Сандор Клиган были ранены. Последний не сильно желал погибать за короля и сдался, а старика пощадили, отдавая должное его отваге.

Мертвецки бледный Джоффри, глядя в пустоту немигающим взглядом вжался в собственный трон. Вероятно, он даже не заметил как к нему поднялся дед, лишь для того чтобы схватить нерадивого тирана за грудки и скатить вниз. Уже на полу монарх ощутил давящий ему на шею тяжелый солдатский сапог.

Вниз Старый Лев спускался неспешно, он даже успел полу демонстративно закатить глаза. «Выблядок опять обоссался», подумал Тайвин. «Я король! Я король! Я король!», в полубреду повторял Джоффри.

— Король устал, проводите мальчика в его покои, — успел произнести Тайвин, перед тем, как в его лицо прилетел удар закованного в латную перчатку кулака. В глазах мужчины потемнело.

…

Отступление из Штормовых земель далось войску Тайвина невероятно тяжело. Хотя, более подходящим словом будет «бегство». Из набранного в столице ополчения в войске Ланнистеров осталось меньше сотни человек. Остальные погибли в боях или дезертировали. Ряды солдат домашней гвардии тоже солидно поредели, а если говорить о наёмниках, то эти скорее всего разорвут контракты как только минуют городские ворота.

Эдрик Баратеон нагнал отступающего Тайвина на седьмой день. После чего шёл за противником практически след в след. Его лёгкие кавалеристы обстреливали западников, громили обозы и захватывали пленных. Словом наносили максимально возможный ущерб арьергарду, назначение в который стало сравни смертному приговору.

Солидную часть атак провозглашённый штормовиками король возглавлял лично, однако Тайвин не предпринимал попыток контратаковать и захватить мальчишку в плен. Опыт показал, что ублюдок Роберта соперник достойный, и явно не побоится стать приманкой ради воплощения собственных планов. Риск неудачи был слишком уж велик.

Последние два дня войско и вовсе прошло на форсированном марше, оставив позади обоз и почти не спав. Уставшие и истощённые, львы ныне представляли собой совершенно жалкое зрелище. Что не ушло от глаз возглавлявших Золотых Мечей офицеров.

— Не думал, что Паук писал правду, — отметил один из них.

— Проскрипция опустила городскую стражу и священный орден до обыкновенных карателей и мародеров, — отметил Гарри Стрикленд, генерал-капитан отряда, смотря как через Черноводную пересекают солдаты Запала.

Понтоны, плоты и позаимствованные у местных рыбацкие лодки отлично помогали в этом. Золотые Мечи в это время формально наводили порядок на пристани, рыбном рынке и около Речных ворот. Их люди уже патрулировали улицы, а лучники заняли позиции на стенах.

— Войско Старого Льва и вовсе легкая добыча. Варис преподнёс город на блюдечке. — Мужчина перевел взгляд на офицера, тот понял его без всяких слов.

— Стрелки! — скомандовал он, вздымая меч к небу.

…

Этот день жители Королевской Гавани запомнили надолго. Расквартированные в лагере за городскими стенами Золотые Мечи вошли в город, стоило только Старому Льву перейти Черноводную.

Наёмники в золотых доспехах заблокировали казармы городской стражи, выставили охрану около портовых складов и городских амбаров, в два кольца оцепили облюбованные кроткими мирянами кварталы и начали организовывать патрули. Железные, Драконьи, Старые, Божьи, ворота переходили под их контроль одни за одними. Спустя час они контролировали абсолютно все выходы из города.

Пока одни брали под контроль ключевые столичные объекты, другие в сопровождении агентов и пташек Вариса зачищали город от самых ярых из фанатиков. Городские улицы, тем временем, очищали, от виселиц, пик и прочих свидетельств «борьбы» с врагами государства. Власть Джоффри Первого рухнула в течении нескольких часов.

Дверь одного из всё ещё работающих в городе борделей вышибли секунд за десять. Защита и личное покровительство Верховного Септона могли защитить от посягательств со стороны святых орденов, но не от ударов боевым молотом. Главу Веры, обнаружили там же. Умеренно пьяного и в компании сразу семи шлюх, разодетых под лики богов. Старого извращенца повалили на пол ударом ноги в грудь и тут же скрутили.

— Да как вы смеете?! — прохрипел мужчина. — Я глава церкви! Я заседаю в Малом совете!

— Я знаю кто вы, — ответил ему спокойный молодой голос.

Собеседник церковника был облачен в изысканные черные латы. Размещенные в нахлёст пластины украшены узорами ручной работы, а их контуры отдавали золотом. Выполненные в форме драконьих черепов наплечники выглядели по меньшей мере угрожающе, а довершал картину, длинный ярко-алый плащ. В ножнах на поясе красовался кинжал, мизерикорд и длинный меч, на рукояти которого в небрежном жесте юноша держал ладонь.

Его привлекательное лицо обрамляли длинные, ухоженные, цвета светлейшего серебра волосы. Воин был очень красив, под длинными ресницами, которые впору было назвать женскими, скрылись отдающие синевой фиолетовые глаза.

— Вы тот, кто водружает корону на головы узурпаторам, — закончит он свою фразу.

«Узурпаторам?», пронеслось в мыслях у главы церкви, после чего его глаза удивленно округлились, а дыхание перехватило. Мужчина рассмотрел один из перстней собеседника, печать на котором он не выдел уже почти два десятка лет. Трехглавый дракон Таргариенов.

— Я… — пробормотал септон. — Я выполнял обязанности возложенные на меня богами и народом Семи Королевств.

— Значит, сделать это снова для вас труда не составит, — пожал плечами, юноша. — Уведите его!

* * *

Речные земли

Эддард Старк подошёл к Каменной Септе с двадцатитысячным войском. К несчастью для жаждущих славы и трофеев юнцов, грандиозной битвы за город не состоялось. Капитул Сынов Воина не смог завербовать в ополчение необходимое для обороны количество горожан.

Убийство Эдмара Талли, творимые Святым Воинством зверства, грабежи окрестностей Ланнистерами, которые были союзниками ордена, желающих сражаться с дикарями и язычниками оказалось немного. Поняв, что дело гиблое, остатки ордена либо покинули город, либо попытались залечь на дно.

Жители самого крупного в Речных землях города сами открыли северянами ворота. Хранитель Севера даже отметил, что горожане помогают искать спрятавшихся в Каменной Септе слуг Семи с тем же рвением с которым укрывали в нём Роберта Баратеона, более двух десятков лет назад.

Спустя два дня найденные Сыны Воина были преданы суду и казнены, а их капитул разрушен. Дело оставалось за малым, вернуть под контроль дома Талли юго-восток Речных земель и наведаться в Королевскую Гавань для "разговора" с королем и Верховным Септоном. Старк разделил войско, Титос Блэквуд вместе со своими людьми и тремя тысячами северян отправились на север к Каменному Оплоту, остальных Страк повел на юг к Золотой Дороге.

С Простора приходили противоречивые вести, содержание которых заставляло Хранителя Севера по меньшей мере насторожиться.

— Лорд Старк, лорд Старк! — к главе воинской колонны подъехал запыхавшийся посланник.

— Докладывай.

— Войско Ланнистеров на том берегу Черноводной. Встали лагерем всего в одном дневном переходе.

— Цареубийца решил пробиваться к столице, оставив Запад без защиты? — предположил Джорах Мормонт.

— Или так приказал лорд Тайвин, — пожал плечами Кошмарный Волк.

— Можно попробовать нанести удар всей имеющейся конницей, стремительный и безжалостный. Если они успеют добраться до столицы, проблем и потерь при штурме не миновать, — предложил Домерик Болтон.

— Нужно всего лишь перейти реку через брод, до которого дня три пути, — фыркнул лорд Толхарт.

— Быть может Старыйе Боги помогут нам перейти на тот берег? — предположил Эддард Старк, лицо Джона Дейна исказил кровожадный оскал.

— Помолимся?

Войско Ковенанта переправилось на тот берег по покрывшемуся льдом участку реки. Переход, требовавший в любом другом случае неделю времени занял несколько часов.

Состоящая из всадников владетелей, рыцарей Долины и Дорнийских лансьеров кавалерийская лавина обрушилась на лагерь западников сметая всё на своем пути. Чего-чего, а атаки со стороны реки Ланнистеры не ожидали, и уж тем более от северян. Что уж говорить, если место в котором они разместились даже лагерем не назовешь, ни шатров, ни дозоров, ни стены из повозок и кольев, так стоянка, а не лагерь.

Войско Запада сдалось в плен почти сразу, не повезло лишь паре-тройке сотен несчастных, встретивших первый удар. Лорды и офицеры начали собирать оружие, брать под стражу благородных и отделять раненных от здоровых, вскоре на горизонте показались рыцари под знаменем с золотой розой, не многим более тысячи мечей.

— Опоздали! — с искренним прискорбием выкрикнул Лорас Тирелл спешиваясь с лошади.

— Не переживай, Ланнистеров ещё много, — ответит Джон другу, размыкая руки для объятий.

— Главное, что они повержены, а славы хватит на всех! — согласился с ним рыцарь.

— Вот только мы до сих пор не нашли ни Цареубийцу ни Лео Леффорта.

— Цареубийцу? — не понял его Лорас. — Это войско Тайвина, мы гнали его на запад чуть ли не от самой столицы. Неужели вы не слышали новости? — Уточнил воин, видя шокированное лицо друга и остальных северян.

* * *

Красный Замок

Лорд Тайвин очнулся в тёмном, сыром, затхлом помещении. Знакомая каменная кладка и решетки, форма общего коридора, тусклый свет факела где-то вдалеке. Узнать подземелья Красного Замка, Деснице было нетрудно, за годы службы он ни раз успел здесь побывать, вот только Старый Лев привык находиться по ту сторону решётки, равно как и привык избегать синяков. Знатно же его приложили, раз лицо болело до сих пор.

Других людей он видел раз в сутки. Вусмерть перепуганный слуга в сопровождении пары наёмников, раз в день приносил поесть и менял ведро в камере. Скудный рацион состоял из воды и хлеба, а о нормальной постели или возможности помыться не шли и речи. Да и сам Тайвин не был намерен просить о чём-то предателей.

Солдаты караулов не отвечали на его вопросы, но Ланнистер ясно видел, что они его опасаются и следят за каждым, произнесённым в его присутствии словом. Ведь слово Золотых Мечей оказалось дерьмом, а Ланнистеры всегда платят долги. Хотя, в последние месяцы, северяне с завидной регулярность ставили под сомнение и эту истину.

На шестой день заключения к Тайвину явился «гость». Облаченный в доспехи мужчина был уже не молод. В уголках его льдисто-голубых глаз уже были морщины, а в ярко рыжих волосах и бороде тут и там пробивалась седина. Его лицо было плотным и кожистым, Ланнистер не сразу узнал его.

— Мне докладывали, что ты спился, оплакивая своего серебряного принца, — произнес он вместо приветствия. Десница повернулся к собеседнику так, чтобы тот не мог видеть его синяк, а затем выпрямился во весь рост, его изумрудные глаза горделиво блестели.

— А мне докладывали, что твоё королевство разваливается на куски. Как видишь у меня были более надёжные информаторы.

— Они были одни и те же. Просто на тебя они работали а мне ссали в уши, но чего удивляться, если ложью оказался даже девиз вашей наёмнитской шайки, — Тайвин ничего не стоило сопоставить несколько фактов, чтобы понять как именно Джон Коннингтон опять оказался в Вестеросе.

— Человек срущий золотом недоволен, узнав, что не всё в этом мире можно купить за деньги, — засмеялся Коннингтон.

— Зачем ты здесь? — тон Тайвина был пропитан презрением. — Зачем весь этот фарс?

— Я здесь. Чтобы проводить тебя на коронацию.

— Коронацию? Кого же, Эдрика Шторма, или в Эссосе нашелся очередной Блэкфаер? — выплюнул Тайвин.

Эддард Старк не претендовал бы на трон, да и прочих претендентов хотя бы с мизерными правами на Семь Королевств у северян не было. Томмена же и вовсе считают бастардом, а Станнис и Ширен в наследуют после Эдрика. Где-то на краю сознания Ланнистера появился вопрос: «Что они сделали с Джоффри?», но ответ на него Тайвина почти не волновал.

— Эйгона Таргариена, Шестого этого имени. Короля андалов, ройнаров и первых людей.

— Эйгон мертв, Гора об этом позаботился, о чём козеёбы не прекращают мне напоминать.

— Глупец! — опять засмеялся Коннингтон, голубые глаза заблестели, а лицо исказилось в граничащей с безумием гримасе. — Неужели ты думал, то в Красном Замке не осталось лояльных драконам людей? Что преемника Рейрага не вывезли бы и не спрятали? Не думал, что Варис сохранил верность драконам и всеми силами делал так, чтобы руки узурпатора и его прихлебателей не дотянулись до последних из них?

— Не думал, — не стал спорить с мужчиной Ланнистер. Очевидно рыцарь верил в то, во что хотел верить и тратить время на то, чтобы переубедить его, или донести до него истину Старый Лев не собирался.

— Я подвел Рейгара, но я не подведу его сына! Мы научили Эйгона сражаться и править, помогли вернуться в Вестерос в захватить Железный трон. Реставрация династии не за горами!

— Неужели ты хочешь, чтобы я преклонился перед твоим «королем»? — озвучил догадку Тайвин.

— Я хочу видеть твою голову на пике, — выплюнул Джон. — А что делать с тобой решит сам Эйгон. Он же и будет судить тебя за убийство его сестры и матери.

Из темноты появился десяток наёмников. Коннингтон открыл камеру и Тайвина повели по тёмным замковым коридорам. Тронный зал успели не только отмыть от крови, но и внести в него драконьи черепа. Джон плохо помнил где именно находился каждый из них, но постарался вернуть их на прежние места, где те находились до победы Роберта.

Помимо этого из зала исчезли королевские знамёна. Пропал венценосный олень Баратеонов, а вместе с ним и сдвоенный герб Джоффри, не было даже знамён с семиконечной звездой. Их всех заменили черный полотна с трёхглавым драконом Таргариенов.

«Эйгон» уже восседал на Железном троне. Верховный Септон видимо уже успел водрузить корону и на его голову. Это был обруч, с инкрустированными в него большими прямоугольными рубинами. «Жалкая попытка подражать основателю династии», подумал Тайвин.

Подле трона стоял ехидно улыбающийся Варис, и облаченная в скромное платье молодая девушка, а вот вездесущего Пицеля не было. Оставлять на посту Великого Мейстера человека, который ест у Ланнистеров из рук было по меньшей мере неразумно. Что же до сира Барристана, то он не только пережил резню в тронном зале, но и успел присягнуть новому королю. Другого объяснения его присутствия в зале Тайвин не видел. Однако, новую королевскую гвардию монарх ещё полностью не набрал.

Ренфред Риккер был последним из присутствующих в зале, ранее входивших в Малый совет Джоффри лордов, и единственным, кого Ланнистер не осуждал на смену стороны. Сумеречный Дол слишком зависел от того, кто контролирует столицу, а его лорд был достаточно компетентен, чтобы хотя бы временно сохранить на ним пост Мастера над кораблями.

Щит Ланниспорта внутренне усмехнулся. Королевская Гавань, Сумеречный Дол, Хэйфорт, Росби и возможно Стокворт. «Королевство» Таргариенов было меньше домена почти любого из лордов Севера.

Помимо членов Малого совета и стражи в тронном зале собрали немногочисленную городскую элиту, ту которой удалось пережить правление короля Джоффри, придворных из числа родни лордов королевского домена и захваченных во время резни в тронном зале лордов Запада. Все они, равно как и Тайвин были заложниками. Владыку Утёса подвели к трону.

— Вы стоите в присутствии Эйгона Таргариена. Шестого этого имени. Короля андалов ройнаров и первых людей, Владыки Семи Королевств и Защитника государства, — провозгласил глашатай.

Советники поклонились, собранные в зале придворные пали ниц. Один лишь Тайвин остался стоять во весь рост и не сводил взгляда с узурпатора. Лиловые глаза встретились с изумрудными. «Слишком светлые», подумал Тайвин, у Рейгара и Эйриса были другие. Их безмолвный зрительный поединок продолжался с полминуты.

— Можешь меня убить, мальчишка, но на колени я падать не собираюсь, — решил оставить за собой первое и последнее слово Тайвин.

* * *

Простор, Хайгарден

Коллегия Праведных представляла собой высшее церковное духовенство Веры Семерых. Именно они выбирали нового Верховного Септона, которым за редкими исключениями становился один из них. Обычно в коллегию входило не менее тридцати человек, а значит, для выбора нового главы церкви было достаточно единогласного решения шестнадцати из них.

Хайтауэры и Тиреллы обладали значительным влиянием на саму коллегию, Звездную Септу, и единственную семинарию. Собрать в одном месте церковную верхушку для них особого труда не составило. Привыкшие к роскоши септоны были только рады «погостить» в резиденции Хранителя Юга.

Однако, как выяснилось позже, собрание коллегии было выгодно церкви в той же мере, что и Тиреллам. Если раньше высшие чины Веры были раздражены поведением избранного ими главы, то сейчас их настроения переросли в откровенную злость и ненависть.

Доминирование Веры на материке, позволяло без особых усилий, не только поддерживать привычный образ жизни, но и обогащаться за счёт отсутствия конкуренции. Рыцарские бдения, отпущение грехов, свадьбы, празднества, благословения, их источников было великое множество.

Каждый Праведный заслужил свое место трудом и потом и поднявшись настолько высоко насколько только было возможно, прекрасно понимал всю ценность обретённого им положения, которым точно рисковать не стоит. При благоприятном исходе, заработанных за время службы богам денег даже троюродным праправнукам хватит на безбедную жизнь.

Так было все последние годы, но в последнее время стул на котором сидела коллегия зашатался. Верховный Септон решил плюнуть на «правила» и сыграть в собственную игру. Нет, в том, чтобы попытаться откусить большой кусок пирога во время смуты не было ничего зазорного, но свой Флюгер так и не смог проглотить.

Коронация Джоффри Баратеона плохо сказалась на престиже и авторитете церкви, особенно с учётом подозрительной смерти Ренли Баратеона. Однако это ещё не было катастрофой. Ситуация накалилась, когда среди аристократии, духовенства и городских элит пошли слухи о завещании короля Роберта. Коронация узурпатора влекла за собой нарушение божьего и королевского законов и плохо сказывалась на стабильности.

Спустя месяцы стало только хуже. Воссоздание запрещенных церковных орденов, и новая религиозная война на первых порах слабо волновали коллегию, пока Вера не начала терпеть поражение за поражением. Шутка ли но Святое Воинство не могло противостоять северным язычникам. С каждым поражением Веры гибли и попадали в плен благородные. С каждым поражением Веры возникало все больше вопросов к коллегии.

Пока реформированное старобожье распространялось по Речным землям и получало плацдарм в Долине, Вера гнила изнутри и демонстрировала лишь слабость.

«Божественные чудеса» могли исправить положение, помочь восстановить былой престиж и вернуть контроль над паствой. Вот только единственного, кто мог их организовать Верховный Септон, по прихоти короля Джоффри, объявил врагом государства. Теперь все чудеса, принадлежали старобожникам.

— Он что сделал?! — гневно закричал один из Праведных, когда посланник леди Оленны зачитал письмо с последними новостями из Королевской Гавани.

— Подписал себе приговор, — презрительно промолвил другой.

— Верховный Септон слишком много на себя берёт, слишком много «правил» нарушает. Не помутился ли он рассудком? — вопрос риторический.

— Возможно, — серьезным тоном заявил другой Праведный. Его глаза широка распахнулись а лицо выражало дивную гамму эмоций, озарение вперемешку с удивлением и шоком. — Во время бунта, приведшего к созданию, так называемого, Кровавого Тупика, главу нашей церкви чуть не растерзали фанатики, прямо на ступенях Великой Септы Бейлора. Именно с того момента он начал собирать подле себя верные только ему мечи.

— Сбором вооруженного сброда он позаботился, а прогнать со двора верного, последователя Р’глора он даже не попытался, — фыркнул другой Праведный.

— Это не так важно, проблема решилась сама собой.

— Напомнить чьими руками?! Уж точно не благочестивого рыцаря Семи.

— Торос был дураком, он не мог оказывать влияние на короля. Но будь на его месте кто-то другой…

— Вы намекаете на красную женщину? — усмехнулся другой Праведный. — Чушь!

— Чушью мы считали россказни о появившемся на Севере колдуне, и что мы видим теперь?

— То, что из-за действий этого самого колдуна красная женщина, которую некоторые так опасаются осталась не у дел.

— Зато семья принца Станниса теперь открыто исповедует старобожье, а это претендент на Железный трон с не последними по силе претензиями.

— Вера не умеет исцелят серую хворь, — пожал плечами один из мужчин.

— Зато она была способна поставить себе на службу колдуна! — взорвался другой. — Предсказания будущего, исцеление леди Ширен и лорда Уилласа, стремительное возвышение Севера и его домов, появившийся из ниоткуда дом Дейнов Заката, девиз дарованный богами, защита высших сил, лестные духи, сражающиеся плечом к плечу со смертными, дети леса, а теперь и открытая помощь богов в войне! Почему это привело к возникновению новой конфессии?! Почему это колдовство прославляет предков, а не святую веру Семи?!

От перечисления хоть и не всех, но солидной части «подвигов» некоего Джона Дейна, настроение коллегии изрядно испортилось и с каждым новым перечисленным пунктом ситуация становилась только хуже, угрожая обратиться взрывом.

— Всё это просчеты со стороны Верховного Септона, — перевел обсуждение в прежнее русло один из Праведных. — В любом случае, его дальнейшая участь уже не наша забота.

— Наоборот, как раз именно наша! Больше половины присутствующих отдали за этого человека свои голоса!

— А значит расправившись с ним, северяне могут вспомнить и о нас с вами.

— Вера в Просторе под защитой Хайгардена, они не посмеют.

— Не думаю, что Тиреллы подымут мечи против родни.

— Тогда, что вы предлагаете делать? — после озвученного вопроса зал накрыла тишина.

— Как вы все знаете, чтобы спасти конечность, нужно избавиться от гангрены как можно скорее, — взял слово один из Праведных пару минут спустя. — И боюсь, что глава церкви превратился в эту самую гангрену.

— От спасения от гангрены не будет толку, если к горлу больного приставлен клинок, — справедливо отметил другой, намекая на сохранившеюся угрозу со стороны северян.

— Как уже было сказано Тиррелы ценят семью. Старки тоже. Это наша проблема, но это совсем не значит, что мы не может обратить ситуацию на пользу.

— Пользу?

— Недавно у меня состоялся разговор с леди Маргери Тирелл. Несмотря на её увлеченность старобожьем, она всё ещё верная последовательница Семи. Как вы все знаете, дворянство и чернь просто обожают дочь лорда Мейса…

— Можно ближе к сути? — нетерпеливо спросил один из мужчин.

— Думаю, мне удастся убедить леди Тирелл обратить свою жизнь в подвиг самопожертвования и благочестивости. Имея влияние на их пророка она сможет защитить материк и сдержать распространение язычества.

— Сдержать?! — возмутился другой правежный. — Предлагаете отдать им Речные Земли, а возможно и Долину?!

— Железные острова мы уже отдали Утонувшему и тогда никаких возмущений не последовало. Предлагаю установить с еретиками мир, отдав им один из регионов, вместо того чтобы спустя пару десятилетий лишиться их всех, — зал опять накрыло гнетущее молчание. — Итак, кто за?

…

— Итак? — уточнила леди Оленна.

— Коллегия объявила Верховного Септона еретиком и демонопоклонником. Его лишили сана и отлучили от церкви. Вера не признала коронацию драконьего выродка. Сейчас избирается новый глава церкви, Звёздная Септа возьмет на себя обязанности его резиденции и станет во главе Веры.

— Они приняли решение касательно старобожья?

— Обсуждение ещё ведётся. Коллегия хотела переговорить с леди Маргери, перед тем как что-либо объявлять, — ответил слуга, на что Тирелл триумфально улыбнулась, её задумка сработала.

— У коллегии есть фавориты на вакантную должность? — уточнила Оленна.

— Праведные Староместа намерены продавить на пост Хамфри Хайтауэра, у него восемь голосов.

— Лорда Хамфри? — удивилась Санса. — Но он даже не септон.

— Зато он умнее прошлого главы церкви, — ответила ей Маргери.

— И не он один, — фыркнула Оленна.

— Леди Оленна! — в беседку в которой сидели благородные вбежал взволнованный слуга и передал матриарху свиток.

— Что там? — спросила у бабушки Маргери.

— Вести от наших агентов из Ночной Песни, — ответила Оленна, наливая в бокал вина до краев. — Через Принцев перевал прошло войско. Дорн вступил в Игру.

— Они ведь не посмеют напасть на Простор? — осторожно уточнила Санса, нервно покачивая дочь. Малышка Кейтилин, почувствовав волнение матери, заплакала.

— Пусть попробуют. В войске, стерегущем восточную границу больше мечей чем у всего Дорна.

— Хвала богам, — облегченно вздохнула Санса. Если Эшфорды и Пики смогут защитить Простор, значит Уилласу не нужно возглавлять знаменосцев и отправляться в поход. Леди Оленна, тем временем быстро опустошила бокал, чего Маргери за ней не замечала уже очень давно.

— Через перевал прошло свыше тридцати тысяч мечей, — произнесла леди Тирелл.