Ситх в Игре Престолов. Главы 473-474.fb2
Уже более двух дней минуло с той ночи, когда Джон и Игритт отправились в богорощу. Джону до сих пор трудно было примириться с увиденным. Бродя по своим покоям в башне колдуна, он не мог оторвать взгляд от маленькой крылатой ящерицы, тесно прижавшейся к Призраку в поисках тепла. Игритт, — вторая двуногая обитательница комнаты, — молча сидела и попеременно смотрела то на Джона, то на двух зверей на полу.
— Итак, у тебя появился дракон. Не вижу проблемы. Если рассказы об этих существах верны, то он станет нашим мощнейшим оружием против Иных и их безмозглых мертвяков, что бросятся на Стену.
Остановившись на середине шага, Джон всплыл из потока мыслей и обратил внимание на Игритт.
«Она не понимает» — Подавив вздох, он принялся объяснять:
— Ты права. Отчасти. Этот… дракон… возможно, станет самым мощным оружием против Иных, но… но есть весьма много нюансов, которых ты не учитываешь.
— И каких же? — Спросила Игритт, как обычно наклонив голову. В этот раз — в знак недоумения, а не издёвки. Она искренне пыталась понять, почему рождение дракона не радует его.
С трудом заставив себя успокоиться, Джон рухнул рядом с Игритт и уставился на спящего дракончика, погруженного в пушистый мех Призрака.
— Драконы… они не из Вестероса. Валирийская империя в Эссосе была единственным местом, где их контролировали, и валирийцы держали их под жестким присмотром. Никому, кроме них, не удавалось укротить драконов.
— Ну так а ты разве не отпрыск одного из этих «лордов драконов»? Твой отец — Рейгар, он вроде из них был и успел зачать тебя, прежде чем умереть.
— Да… и в этом кроется самая большая проблема. — Вздохнул Джон, зарываясь лицом в ладони. — После падения Валирийской империи, от их величия остались лишь Таргариены. Только они могли выводить и управлять драконами. Никакой другой род не мог обуздать зверей, сколь бы ни старался. Если об этом станет известно… кто-то сможет собрать воедино осколки тайны моего происхождения. И если слух дойдет до того, до кого не следует… вспыхнет очередная война. Или начнётся преследование убийцами до конца моих дней. Или, что, возможно, хуже всего… мне придется стать королем.
Игритт усмехнулась.
— Ты как всегда всё усложняешь. Чего ты хочешь, Джон Старк?
Сделав паузу, Джон обдумал свой ответ, прежде чем произнести его.
— Я хочу тебя… и Арианну. Хочу, чтобы мы были вместе, будь то здесь, на Севере, или в Дорне. Хочу состариться вместе с вами обеими и… и хочу видеть, как рождаются и растут наши дети. Наш собственный Дом. Вот чего я хочу.
— Тогда сделай это. — Джон мог поклясться, что увидел, как лицо девушки на краткий миг слегка покраснело. Они никогда прежде не говорили о столь далёких планах. — У тебя есть я и наша южная принцесса. Возьми нас и забери себе. А если кто-то попытается заставить тебя сделать что-то, чего ты не хочешь — убей его. Ты так сосредоточен на том, чтобы делать то, что хотят другие, что забываешь, что твоя жизнь, вообще-то, принадлежит тебе, Джон Старк. Живи так, как хочешь. А что касается этого маленького зверька… мне кажется, что он привязан к тебе так же, как и Призрак. Он — такая же часть тебя. Что бы ты сделал, если бы кто-то попробовал забрать у тебя лютоволка?
— Убил бы. — Решительно произнёс Джон. Игритт выгнула бровь и слегка улыбнулась, давая понять, что разделяет его позицию.
Дракон мог — нет, должен был — в будущем стать источником проблем. Но принадлежит ему. И он убьет каждого, кто осмелится навредить ему или попытается взять над ним контроль.
— Пожалуй, пора дать ему имя… нельзя же и дальше называть его просто «драконом» или «зверем»
Усмехнувшись и покачав головой, Игритт откинулась на спинку кресла.
— Вы, южане, так торопитесь дать чему-то или кому-то имя. Ей-богу, ты бы и свой собственный хер, если бы мог, как-нибудь обозвал бы… на самом деле я удивлена, что ты еще этого не сделал, учитывая его… хмх, величие.
Игнорируя насмешки, Джон наблюдал за тем, как маленький дракон проснулся от своей дремы и, спотыкаясь, двинулся к нему. Опустившись на одно колено, Джон протянул руки, дабы дракончик мог заползти на них. Когти зверя вонзились в кожу, но недостаточно сильно, чтобы проткнуть ее.
— Архон.
— А?
— Его имя. — Джон голоса был слегка неуверенным. Он не сомневался в выборе имени, но сомневался в том, держит ли он вообще самца или самку. — Нарекаю его Архоном. В честь правителей древней Валирии.
Игритт с любопытством смотрела на дракончика, щебечущего на руках. Спустя миг Джон опустил руку так, чтобы Архон спустился по ней и перепрыгнул на колени Игритт, вызвав у той удивлённый вздох и лёгкий испуг.
— Порой мне кажется, что ты ничего не знаешь, Джон Старк. А порой… что ты попросту невозможен. — Дракончик сделал несколько кругов по её коленям, что-то пискнул и успокоился. — Полагаю… что ты выбрал хорошее имя. Но ты назвал его в честь правителей драконьей империи, о которой так любишь рассказывать… мне казалось, что ты беспокоишься о том, что кто-то узнает о твоей истинной родословной. Разве нет?
— Всё так. Я всё ещё беспокоюсь и буду беспокоиться. Но ты права. И не смей меня дразнить только за то, что я это признал. — Последнее замечание не спасло Джона от самодовольного взгляда Игрит. — Я буду жить так, как захочу. И если кто-нибудь попытается взять то, что принадлежит мне… убью.
Позволив себе ещё одну ухмылку, Игрит вновь откинулась назад. Её ладонь потянулась вниз и легонько погладила спину дракона, лежащего у неё на коленях.
— Вот теперь ты говоришь как настоящий Свободный человек, Джон Старк.
* * *
Костёр, на котором лежало тело её супруга, тлел почти двое суток, прежде чем потухнуть. И вот, пепел остыл; Дэни сидела на обугленной земле, кормя грудью своего младшего сына, — их сына, — в то время как другой её ребёнок, дракон, прыгал и вертелся вокруг, играясь. Уловив тихий хруст обгоревшей почвы, сминаемой под тяжёлыми шагами, она обернулась и увидела сира Джораха, стоявшего сзади и делавшего всё возможное, чтобы не смотреть на неё с высоты и не увидеть то, что, по его мнению, не должен видеть рыцарь.
— Они ждут вашего решения, кхалиси.
Взглянув за сира Джораха, Дэни разглядела остатки кхаласара, верных ей и Дрого. Тех, кто не покинул их даже после того, как он упал с коня. Всего двадцать человек… из более чем сорока тысяч, которые были всего лишь несколько дней назад.
«Они не потрудились дождаться рождения сына своего великого кхала, прежде чем начать резать друг друга, стремясь занять его место. — С горечью подумала Дейнерис, ощущая, как малыш отпускает её грудь. Прикрывшись, она поднялась на ноги и оказалась под взглядами оставшихся людей, ожидающих её решения. Вернуться в Ваэс Дотрак, как и подобает овдовевшей кхалиси, или продолжить путь. — Сколько из них останется, когда я объявлю своё решение?»
Поднявшись с Рхего в одной руке и пока ещё безымянным драконом на плече, Дейнерис остановилась рядом с сиром Джорахом.
— Не только мне предстоит принять решение, сир Джорах. — Произнесла она, проницательно взглянув на мужчину. — Вы со мной? Или против меня?
Сир Джорах недоумённо моргнул, явно застигнутый врасплох столь неожиданным вопросом.
— Кхалиси, я…
— Не торопитесь с ответом, сир Джорах. — Прервала его Дейнерис и высоко подняла голову, когда проходила мимо. — И знайте, что я не могу доверять человеку, который клянется мне, но сохраняет верность тому, кто желает смерти мне и моему ребенку.
Приближаясь к цели, она увидела, что первыми собрались её преданные служанки: Ирри, Ихики и Дорея. А за ними стояли, вероятно, самые способные воины из всех, что у нее остались, помимо сира Джораха: Джого, Ракхаро и Агго. Немногие оставшиеся расположились позади её подручных и кровных всадников, в ожидании решения.
— Я и моё Солнце и Звёзды… нас объединяло видение будущего, где дотракийцы перестанут быть простыми налетчиками. Мы стремились возвести новую Валирию. Наш сын, тот, кто покроет весь мир, должен был возглавить эту великую империю. Из-за предательства и обмана, мой муж — мёртв. На наше видение — нет. Наш сын, сын кхала Дрого ещё дышит. И пока в моем теле есть жизнь, я буду бороться за то, чтобы наша мечта сбылась, что моё Солнце и Звёзды с гордостью взирал на нас с небосвода! Я не вернусь в Ваэс Дотрак и не стану Дош Кхалин. Вместо этого, я покорю и завоюю земли, основав здесь, в Эссосе, империю для сына кхала Дрого — Жеребца, который покроет весь мир! Если вы не разделяете этой цели, я пойму. Можете уходить, не опасаясь за свою жизнь. Но тем, кто останется, я обещаю место рядом со мной. Выбирайте, ибо я свой выбор сделала.
Ещё не закончив свою речь, Дейнерис заметила, как первыми двинулись три служанки — её подруги. Они преклонили колено.
— Мы будем служить тебе и только тебе, кхалиси, с этого дня до последнего. — Произнесла Дорея, а Ирри и Ихики согласно кивнули.
За ними последовали трое оставшихся кровных всадников. Они ударили себя в грудь сжатым кулаком и склонили головы.
— Мы будем сражаться за тебя, кхалиси. — Проговорил Ракхаро. — Ты и Жеребец, который покроет весь мир, осуществите замысел великого кхала Дрого.
Немногие из оставшихся членов её халасара преклонили колени, поклявшись в верности ей и её делу.
«Пускай их немного… однако они мои. Мой народ. Мои воины. Не брата моего. Не мужа моего. Мои»
Обратившись к последнему, кто остался стоять, она спросила:
— А что насчёт вас, сир Джорах? Вы со мной? Поможете ли вы мне воздвигнуть новый дом для себя и моего сына и, возможно, самому обрести новый дом?
Она видела внутреннюю борьбу, которую переживал сир Джорах. Ей было не по себе ставить его в такое неловкое положение, но, учитывая обстоятельства, ей необходимо было знать, можно ли ему доверять. Наконец, Джорах выхватил свой меч и острием вонзил его в землю.
— Варис, шпион вашего отца, а теперь Роберта Баратеона, связался со мной ещё до вашего прибытия в Пентос. Он приказал мне следить за вами и докладывать ему обо всем, что стоит внимания. Они обещали простить мои преступления и позволить вернуться в Вестерос. Это было моей мечтой. Но теперь… теперь я нашел нечто иное. Нечто, что достойно борьбы. — Он поднял голову и взглянул ей в глаза. — Я буду сражаться за вас, кхалиси. Даже против тех, кого некогда называл своими союзниками, если потребуется. Я буду стоять с мечом рядом с вами и вашим сыном до самой смерти. Если вы захотите принять мою клятву после того, как узнали, кем я был.
Дэни подозревала об этом; в конце концов, Джон не раз предостерегал её о старом рыцаре. Однако, это не уменьшало пламя обиды и предательства, вспыхнувших в её душе. Тяжелые, болезненные эмоции толкали к дурному поступку — она хотела приказать одному из своих кровных всадников отнять его жизнь здесь и сейчас. Но она этого не сделала. Причиной тому стали его глаза. Взгляд Джораха, искренний, твёрдый и серьёзный. Он будет сражаться за неё и за её сына.
— Я принимаю вашу клятву, сир Джорах. — Прозвучали слова Дэни, от которых ветеран с трудом сдержал вздох облегчения. — И я прощаю ваши прежние прегрешения. Но я не забуду их.
С кивком, сир Джорах поднялся и убрал меч в ножны.
— Тогда я посвящу остаток своей жизни исправлению своих ошибок, кхалиси.
— Хорошо. — Последовал односложный ответ, прежде чем она обратилась к остальным на дотракийском языке: — Собирайте всё, что сможете найти. Но берите с собой только самое необходимое. Сконцентрируйтесь на еде и воде, а не на золоте. Нам нужно двигаться быстро, пока другие халасары сражаются друг с другом. Кровные всадники и сир Джорах — следуйте за мной. И пусть кто-то принесет карту. Мы должны определиться с маршрутом.
Её немногочисленные последователи разбежались и принялись разбирать редкие палатки, собирая всё, что могли найти. Тем временем Дэни, окружённая своими тремя кровными всадниками и сиром Джорахом, рассматривала карту Эссоса, на которой старый воин обозначал потенциальные пункты назначения, доступные и недоступные им. Джорах был несколько медлителен, что ещё раз намекало на то, сколь ограничены их возможности.
Север — неприемлем, ведь этот путь приведёт её обратно в Ваэс Дотрак, где она станет Дош Кхалин. Если они по дороге столкнутся с осколками кхаласара её покойного супруга, то именно эта участь ей будет обеспечена.
Восточный путь вёл к Поно, первому соратнику Дрого, который провозгласил себя новым кхалом еще до смерти её мужа. Он не оставит в живых ни её, ни её сына.
На юге и западе простирались земли Лхазаринов, которые, в лучшем случае, отвергли бы её, а в худшем — стали ярыми врагами, учитывая её связь с дотракийцами.
— Наше число скудно, кхалиси, однако сейчас это может сыграть нам на руку. — Заметил сир Джорах на дотракийском языке для всех собравшихся. — Оптимальный вариант — использовать нашу малочисленность, миновать поселения Лхазаринов на юге и западе и направиться в Браавос или Пентос. Возможно, там мы найдем союзников на побережье.
«Нет. — Помрачнела Дени, уставившись на карту. — Я не могу вернуться. Пока не могу. Мне нужно двигаться вперед. Комета была знаком… Я знаю это. Я должна следовать её пути, и в конце его обрету то, что нужно для восстановления потерянного»
Протянув руку, она коснулась того места на карте, которое сир Джорах проигнорировал.
— Нет. Мы отправимся сюда. Через Красные Пустоши.
Ни один из окружавших её мужчин не выглядел в восторге от идеи пересечь Красные пустоши.
— В пустошах ничего нет, кхалиси. — Осторожно пояснил Ракхаро. — Это всем известно. Почти нет еды и воды. Те немногие люди, кто когда-то там обитал, пали от рук дотракийцев. Мало кто отправляется в пустоши. Ещё меньше выживают.
— Ты прав. И именно это обеспечит нам неприкосновенность. — Дени приняла окончательное решение. — Соберите все шкуры для воды, какие только найдете, и наполните их до краев. То же самое проделайте со всеми бочками. Если потребуется, вылейте вино и замените водой. В течении дня нужно собрать максимум воды, а с наступление сумрака — мы отправимся в пустоши.
Трое кровных всадников стукнули кулаком по груди, кивнули и принялись исполнять приказ. Дени, держа сына на руках и дракона на плече, повернулась лицом к юго-востоку, в сторону Красных Пустошей и своего будущего.
— Кхалиси. — Обратился к ней сир Джорах, стоя немного позади. — Вы уже выбрали имя для своего дракона?
— Выбрала. — Кивнула Дени, глядя на зверя, что мордочкой ткнулся в её лицо.
«Интересно, испытывал ли Джон подобные ощущения, когда сближался со своим суровым волком… а теперь и со своим собственным драконом?»
— Она самка. Но я почту память моего покойного мужа, дав ей его имя. Дрога. Так ее зовут.
Дрога подняла голову, когда услышала своё имя; Дени почувствовала от маленького создания волны неоднозначного, словно неуверенного удовольствия.
— Дрога. — Повторил сир Джорах. — Первый и единственный дракон, рожденный за последние сто лет. Возрождение драконов начинается с вас, кхалиси.
«Она не первая. И, как и я, она не одинока» — Подумала про себя Дени.