• Boosty Shared
• НекроХРЫЧ

• T

• не опуская взгляда
• fan-fiction
• гарри поттер

Каникулы начались отвратительно? О, нет. Хуже некуда — вот это более подходящее определение. Вернувшись домой, Гермиона узнала, что к чему.

Спиннет, эта сука, не только продавала ее, но и снимала все происходящее на колдокамеру. Страшно представить даже, сколько копий разошлось по Хогвартсу, но родителям досталось самое лучшее. Стоило признать: Алисия хорошо постаралась, чтобы ударить ее побольнее.

Фактически Спиннет разрушила ее семью. За эту неделю Гермиона не услышала под крышей дома ничего, кроме постоянных ссор мамы и папы по любым, самым ничтожным поводам. Отец на нее даже не смотрел, а когда взгляд отвести не получалось — кривился в отвращении. С начала каникул он бросил в ее адрес ровно одну фразу: «Я вырастил девушку легкого поведения». Впрочем, сталкивались они редко: папа «задерживался на работе допоздна». Иногда — до утра.

До смерти хотелось закатить скандал, но… зачем? Что изменится? Они не поверят, что с ней все это сделали против воли. Алисия, тварь, очень хорошо постаралась, чтобы мама и папа даже не заподозрили насилия над ней.

Утро началось, как обычно. Традиционный завтрак всей семьей проходил не в такой гнетущей атмосфере, как могло бы быть: отца снова не было.

— Где папа? — обронила в пустоту девочка.

Мама вздрогнула, на лице промелькнула боль.

— Он берет ночные дежурства, — сухой ответ. — Ешь.

Тарелка с овсянкой грохотнула о столешницу. Гермиона едва одернула себя, чтобы не придержать посуду телекинезом.

В Хогвартсе она так срослась с магией, что в элементарных бытовых вопросах уже отвыкла от «нормальных» методов. К примеру, за год учебы рутинные гигиенические процедуры как-то незаметно свелись к разнообразным очищающим чарам — только душ Гермиона принимала как обычные люди, так и не узнав нужной мистерии. Слабый телекинез и вовсе превратился в «третью руку».

И за любое такое проявление магии ей неминуемо прилетело бы взыскание от министерства. За повторное — исключение, блокировка чакр и медленная, мучительная смерть от выгорания энергетики изнутри. Девочка не была уверена, что Гарри хватит сил ее прикрыть вовремя. Науськанные отцом Спиннет министерские крысы могли сработать очень оперативно.

— Ночные дежурства, да, — Гермиона взяла ложку. — Это теперь так называется.

Мама только села напротив, но, услышав ее слова, вскочила, швырнув ложку в тарелку. Брызги каши мало не долетели до тарелки девочки.

— А вот это, мисс, не ваше дело.

— В этой семье уже все «не мое дело», — Грейнджер очень старалась говорить спокойно.

Нельзя позволять чувствам взять верх. Нельзя попадаться. И, как следствие, нельзя разбрасываться сглазами и выбросами под чарами Надзора, как бы ни хотелось проучить родителей.

Из мамы словно выдернули позвоночник. Она упала на стул и поглядела на дочь с такой болью, что девочке стало стыдно. Чуть-чуть.

— И в этом не виноват никто, кроме тебя, — припечатал когда-то самый близкий человек.

Папа не в состоянии держать член в штанах — а виновата дочь. Вот это по-настоящему больно. Гермиона уже не в первый раз задумалась о том, чтобы просто уйти из дома, но навязываться Гарри ей было совестно. А с другой стороны, он — ее сюзерен, и как следствие обязан о ней заботиться. По меньшей мере, стол, кров и обеспечение.И решение проблем с Надзором.

Хотелось бы увидеть лица министерских крыс, которые попытались бы что-то такое устроить в особняке старой уважаемой семьи.

— Если кому-то вдруг интересно, — произнесла девочка в тарелку, — меня не спрашивали, мама.

— Я видела ваши… подвижные снимки. Уж поверь, милочка, я знаю, как ведет себя девушка, которой хорошо.

— Посмотрела бы я на тебя после того, как тебя накачали наркотиками, — вспылила Гермиона, едва придержав силу. — А до этого — насиловали по нескольку раз в день на протяжение месяца. Прав Гарри — вы все такие умные, пока ваших жоп не коснется.

— Выбирайте выражения, мисс! Я — ваша мать, и я требую уважения!

Гермиона подавилась следующей фразой. Внезапно весь ее пыл смело ледяной волной… откуда-то. Сознание стало кристально ясным, мир, сузившийся было до лица мамы, снова стал обычным. Вибрация энергии в пальцах прекратилась.

Сразу вспомнились попытки заняться окклюменцией и создать простенький блок для таких случаев. Нужно непременно вернуться к упражнениям. До столь желанного структурирования памяти еще далеко, но контроль эмоций обязателен.

— Подавись своим уважением, — тихо произнесла девочка, положив ложку рядом с нетронутой овсянкой. — Ты даже понятия не имеешь, что я там пережила. Меня изнасиловали, мама. Насиловали несколько недель, и если бы не Гарри, они просто сломали бы меня.

— Мне не нужны твои оправдания. Я все видела.

— Ну, конечно, видела. И даже не заподозрила подделку. Доверие — высший класс! А, знаешь, чем мне угрожали? Вами. Что вас придут и убьют, если я не раздвину ноги и не возьму в рот.

Грейнджер сама была способна сварить парочку зелий, испарения которых напрочь обрубили бы критическое мышление. А потом сработало бы первое впечатление — и все. Готов болванчик. Поступили ли так с ее родителями — уже никто не узнает. Да и не важно, если результат достигнут.

— Хватит с меня уже этой лжи. Как будто они способны на это.

Девочка глядела на мать с жалостью. Мисс Грейнджер была непрошибаемо убеждена, что в безопасности здесь, в доме, не накрытом даже минимальными защитными чарами. Видимо, все-таки подверглась обработке. Не удивительно, учитывая характер работы отца Спиннет.

А, может, министерские всех родителей магглокровок так обрабатывают? Ну, чтобы вони было меньше, и все такое.

— Они более чем способны на это, мама.

Женщина хмыкнула, глядя с недоверием и легким страхом. Все-таки ее пробрало.

— Этого не может быть, — мама взяла дрожащей рукой полный стакан с соком, тут же его расплескав, и сделала большой глоток. — Та профессор, МакКоннол…

— МакГонагалл.

— МакГонагалл, говорила, что у вас есть свое министерство и своя полиция. Неужели они допустят?

— Мама, оглянись вокруг и спроси: допустит ли Скотланд-Ярд нападения на наш дом, скажем, арабской банды? Нанесут ли доблестные полисмены превентивный удар или будут ждать, пока появится повод действовать? И будут ли они действовать? И это — отношение к полноправным гражданам, мама. Для потомственных магов мы — все равно, что мигранты. Нет. Я — мигрант, а вы — просто животные, по недоразумению схожие с “высшими существами”.

От сравнения с мигрантами мать перекосило. Настоящая британка, терпеть не могла приезжих. Даже сравнение с животными не ударило по ней так. Теперь Гермиона окончательно убедилась в правоте Гарри: фашизм изобрели здесь. От такого отношения до очищения территорий для «тех, кто лучше» — даже не шаг.

— И все-таки…

— Отец той, кто устроила все это — полицейский в очень высоком звании, начальник крупного отдела волшебной полиции, Аврората, — тихо произнесла Гермиона. — Они и без того не стали бы возиться с «грязными магглами», а уж в этом случае…

— Тогда как получилось, что они прекратили, а?

В этом вопросе звучало яростное желание разбить «сказочку» Гермионы вдребезги. Вдруг девочка поняла: мать попросту боялась верить во что бы то ни было, выходящее за рамки ее восприятия.

— Мне очень повезло, мама. Очень повезло. Я встретила одного мальчика. Он — мой одноклассник.

— Ты с ним… — мама затянула многозначительную паузу.

— Нет, что ты? Ему только будет двенадцать, — Гермиону внутри передернуло, но сдержать ехидства она не могла, точнее, не хотела. — Хотя, знаешь, если бы он захотел — я бы не задумывалась. Не после того, как он меня оградил от всех.

Мутило от одной мысли, что кто бы то ни было коснулся бы ее. Просто коснулся, не говоря уже о чем-то большем. Даже Парватти и ее массаж — Гермиона переступала через себя, чтобы выдержать и избавиться от этого страха. Пока что не выходило.

— О, — подняла брови мама. — И кто этот благородный рыцарь?

Новая издевка, значит. Да как хочешь, мама.

— Благородный, — новая улыбка. — Он вырос в трущобах, мама, не зная, ни кто он такой, ни кто его предки. Наверное, только поэтому он обратил на меня внимание.

— И как так получилось, что благородный мальчик вырос в трущобах?

— Эхо войны.

Маму пробрало. Профессор МакГонагалл вскользь упоминала конфликт, но сразу загрузила родителей новой информацией, не дав им ни обдумать, ни задать вопросы. Но потом они, видимо, кое-что переварили.

— Какой еще войны? — мисс Грейнджер напряглась не на шутку. — У вас что, война?

— Была гражданская война, закончилась в восемьдесят первом. Его родителей тогда убили, а он сам исчез. Видимо, как-то спрятали, потому что за ним охотились.

— Охотились за младенцем? Сколько ему тогда было — год, два? Кому он представлял угрозу?

— Скажем так, лидер вражеских сил погиб, и разнеслась молва, мол, это сделал младенец. Как — неизвестно. Вот и охотились за ним всерьез — и друзья, и враги, и все прочие. Кто бы упустил из цепких лап такой политический актив?

— И вы подружились? Серьезно?

Гермиона покачала головой:

— Все сложно, мама. Гарри… его полное имя — маркиз Харальд Поттер, а я — его личный вассал. Он помог мне разобраться, что к чему, и дал покровительство. Мама, все очень сложно, прошу тебя, просто поверь мне.

Не поверит. Надежда на это разбилась вдребезги.

— Думаешь, мне легко тебе поверить? После этих снимков, после твоего признания о наркотиках… после всего этого? Я даже не знаю, кто передо мной: моя дочь или подмена. Я… я уже во всем сомневаюсь.

— Ради чего меня кем-то подменять? Это не так уж просто, а с вас, уж извини, магам взять нечего. По крайней мере, я бы решила проблему вашего восприятия и отношения к чему бы то ни было двумя взмахами палочки — и не нужно никакой лишней возни.

На самом деле, с ее родителей можно много чего взять. Правда, не больше, чем с обычных, не привлекающих внимания маргиналов. По слухам, даже в Хогвартсе на седьмом курсе студенты готовили зелья с использованием человеческих органов, и еще лет сто назад заколоть дюжину магглов в качестве жертвы для ритуала Колеса Года считалось правильным поступком. Сейчас пропажа простого человека при наличии подозрения на применение магии заставляла авроров принять стойку гончей. Не ради людей, конечно — ради повышения от поимки «темного мага».

Те же консерваторы-аристократы наверняка до сих пор так делали — уровень скотства их отпрысков не позволял в этом усомниться.

— Не знаю. Ты что-то недоговариваешь.

— Только потому, что не хочу тебя беспокоить.

— Гермиона, скажи… ты не ввязалась ни во что опасное?

Девочка не выдержала и хихикнула, заработав хмурый взгляд:

— Мама, мы все в опасности в той или иной мере, но я могу за себя постоять, если ты об этом. В конце концов, — Гермиона не сдерживала гордости в голосе, — я — самая сильная ведьма своего поколения. Поэтому, кстати, меня и изнасиловали. Хотели сломать. Нельзя, чтобы пришлая магглокровка превосходила детишек правящего класса и сохраняла свободу воли. А вот чтобы она прислуживала им, ублажала и рожала им детей — очень даже можно. Как сказал однажды профессор Франкенштейн — во мне удачно сошлись гены.

— Самая сильная… значит, маркиз Поттер хочет использовать твою силу, как оружие.

Даже если и так — Гермионе все равно, но ответила она другое:

— Однозначно нет.

— И почему же?

— Потому что в Гарри тоже очень удачно сошлись гены, но за ним еще и поколения селекции. Он — настоящий гений во всем, что касается использования магии. На нашем курсе я уступаю только ему. Как бы я ни старалась, разрыв в силе и способностях между нами все больше и больше. Он побеждал самых сильных студентов в школе, в одиночку разгромил целую банду, убил горного тролля, и спас мне жизнь совсем недавно, когда я по глупости полезла в… один переплет.

— То есть, твой покровитель — сильнее всех студентов. Аристократов и тех, кто учится в несколько раз больше него.

— Сейчас Гарри сильнее всего первого курса и, наверное, всего второго. Он не просто родился сильным — каждую свободную минуту он использует для того, чтобы отточить и приумножить свои способности. Иначе его просто убьют.

— И кто на него посягнет?

— Враги семьи. Его уже пытались убить минимум один раз. Нет, хватит об этом. Разговор становится опасным.

— И ты рядом с таким человеком? Которого хотят убить представители вашего правящего класса?

Скорее идиоты-наследники правящего класса, использованные кем-то другим. У Гермионы, кое-что узнавшей о порядках магического мира, были подозрения, что между семьями аристократов — даже глубоко враждующими — есть некое соглашение о нейтральной территории. Суть соглашения должна быть такова, чтобы бешеного пса усмиряли все, вне зависимости от взаимоотношений. Иначе их наследники уже резались бы со всем удовольствием.

— Либо так — либо я буду под представителями правящего класса, лишенная воли и самосознания.

Поверила ей мама или нет — Гермиона не знала, а лезть в ее голову не хотелось даже эмпатией.

Впрочем, этот разговор по душам принес результат: через два дня девочку в ультимативном порядке сдали психологу. Доктор Оливия Кроули, специалист в лечении отклонений в сексуальном поведении у детей. Как сказала мисс Грейнджер, или Гермиона будет лечиться у нее, или будет переведена на домашнее обучение.

Такого предательства от родителей девочка не ожидала, а потому даже не стала напоминать, какая судьба ожидала ее в случае отказа от учебы в Хогвартсе.

Доктор Кроули проявила себя чутким и понимающим человеком. Настолько чутким и понимающим, что Гермиона уже на втором сеансе открыла ей, что является волшебницей. Реакция девочку изумила.

Доктор спокойно сняла очки, прищурилась на маленькое Солнце над ладонью девочки и тут же заглянула в самую душу:

— Я знаю, — мягкая улыбка. — Я знаю, кто ты, Гермиона.

Сгусток пламени над ладонью дрогнул и погас.

— Вы… тоже?

— Я — сквиб, — в глазах промелькнула печаль. — Мне самую малость не хватило способностей для того, чтобы овладеть магией.

— Вам повезло, — опустила голову девочка. — Хотела бы я, чтобы все это оказалось долгим кошмаром.

— Но у тебя нет выхода, — такой же тихий ответ. — Тебе придется отучиться, а уже потом сама решишь, в каком мире хочешь жить.

С тех пор беседы с психологом приносили ей облегчение. Кошмарные происшествия больше не давили на нее, даже события конца года, мучившие ее в снах — и те смазались, отступили. Гермиона вдруг поняла, что все эти месяцы не могла толком выспаться.

К сожалению, семья трещала по швам. Дошло до того, что папа собрал вещи и съехал к очередной любовнице, а маму все чаще можно было найти вечером у камина и с бокалом вина в руке. С дочерью мисс Грейнджер практически не разговаривала. Девочка пыталась ей помочь, но после очередной грубости в свой адрес решила оставить маму в покое.

В конце концов, пусть взрослая женщина сама разбирается со своими проблемами.

Единственной проблемой было то, что Гарри не отвечал на письма. Прошло, конечно, всего три недели, и он наверняка был занят семейными вопросами — как и предупреждал — так что девочка не обижалась и терпеливо ждала. Да и близнецы Патил скоро вернутся, девочка даже придумала программу знакомства с маггловским Лондоном для своих подруг. Гермиона искренне надеялась, что им понравится кинотеатр — ничего подобного в волшебном мире не было.

* * *

Портал привел не в помещение мэнора, а на площадку у самых ворот. Ровный базальтовый шестиугольник двенадцати метров в поперечнике по вершинам венчали обсидиановые столбики фута четыре в высоту. Крупные багровые кристаллы испускали довольно-таки нервирующее свечение, паря в дюйме над плоскими вершинами столбиков.

Вокруг базальтового шестиугольника зеленел газон, цвели аккуратные клумбы и создавали приятную тень пышные зеленые клены. Все это великолепие окружала идеально подстриженная живая изгородь ярда три высотой, к единственному небольшому перерыву в которой вела белая песчаная дорожка.

При более внимательном рассмотрении базальт оказался расчерчен сдерживающей печатью в виде шестиконечной звезды, запитанной от природного источника Поттер-мэнора, клумбы и деревья по расположению также могли представлять из себя еще один защитный контур, а живая изгородь выглядела даже слишком живой. Во всяком случае, безветренная погода (кроны деревьев абсолютно неподвижны) и шевеление тонких побегов намекали на непростую разновидность. Определить точно, что к чему в этом палисаднике, было невозможно: защитный барьер вокруг площадки сам по себе отсекал от домена семьи Поттер, не говоря уже о сдерживающей печати, которая активно поглощала энергию из амулетов лорда Эктора Паркинсона.

Мужчина не шевелился, терпеливо ожидая встречи. Звук шагов донесся довольно-таки скоро, и через несколько секунд по песчаной дорожке ступал граф Уолтер Арчер, управляющий семьей Поттер.

Мальчишка мог бы и сам встретить лорда Паркинсона. Тем не менее, граф Арчер равен ему по статусу, а значит, видимость приличий здесь соблюдена.

— Лорд Паркинсон, — Арчер кивнул ему, не спеша снимать защиту. Да уж. Радушная встреча, ничего не скажешь.

— Лорд Арчер.

Уолтер выждал несколько секунд прежде, чем дал команду на пропуск.

Кристаллы ушли вглубь столбиков, словно в воду. Столбики провалились в углы базальтовой площадки, сдерживающая печать ослабела (но не исчезла полностью). Последним открылся барьер, подарив ни с чем не сравнимое чувство прохождения пространственного сдвига.

— Добро пожаловать в Поттер-мэнор, — Арчер сделал широкий приглашающий жест в сторону дорожки.

Паркинсон учтиво кивнул. Да, вокруг площадки — еще две печати. Одна закреплена деревьями и клумбами (судя по всему, у корней спрятаны кристаллы-накопители), вторая протянулась внутри очень живой изгороди, от которой веяло голодом.

— Осторожно, не коснитесь листьев, — предупредил Арчер.

Эктор не горел желанием расстаться с рукой, делая в уме заметку насчет кого-то из сильных гербологов, что поддерживали этот сад в таком хорошем состоянии. Нечто подобное Паркинсон встречал только у Лонгботтомов.

Спустя четверть часа неспешной прогулки Паркинсон убедился, что они находятся в лабиринте. Красивый такой, светлый лабиринт, газончик, песчаные дорожки, несколько площадок с фонтанами в центре — все пронизано барьерами и печатями, повсюду подозрительные возмущения, которые можно было бы расценивать как небольшие пространственные сдвиги.

Ни одной битой или неактивной энергетической магистрали. Все до единой мистерии активны. Изящные, раскрашенные античные статуи с блестящими драгоценными камнями в глазницах — все до единой боевые големы не ниже третьего класса (в среднем — четвертого). И наверняка каждый квадратный дюйм здесь тщательнейшим образом пристрелян со всех сторон и напичкан ловушками и боевыми артефактами разового действия.

Что там говорила безумная сучка Лестрейндж, которая бывшая Блэк, Азкабан ей периной? Что взяла бы Поттер-мэнор за час? Сейчас лорд Паркинсон сомневался, что всех сил Вальпургиевых Рыцарей хватило бы, чтобы хотя бы дойти до особняка. Если у Поттеров был минимальный зверинец и хотя бы сотня порабощенных тварей, при должном контроле в этом лабиринте можно было оставить армию.

— Долго еще?

— Почти пришли, — тонкая улыбка, и буквально через несколько секунд они вышли к величественному трехэтажному дворцу в римском стиле. Шикарная группа фонтанов, сотни статуй вокруг и на каждой ступени широкой мраморной лестницы, роскошная лепнина, колоссальные оконные и дверные проемы — все это производило впечатление даже на искушенного лорда Паркинсона.

Ощущение такое же, как и в Блэк-Хаусе. Испытывая желание скрипеть зубами от досады, Паркинсон понял, что его семье никогда не стать ровней магу, способному позволить себе содержать ТАКОЕ. И ведь это — Поттер-мэнор. Какова же главная резиденция семьи, великая твердыня Антрум Леонес?

Лестница оказалась неожиданно длинной. Ступени невысокие, но широкие. На каждой ступени у парапета расположилась статуя-голем. Через каждые семь ступеней следовал небольшой пролет на семь же шагов, где, помимо нескольких статуй, располагался стационарный защитный барьер. Семь пролетов, сорок девять ступеней, еще один шикарный фонтан и ансабль статуй перед входом — големы по меньшей мере пятого класса.

— Прошу, — Арчер сделал пригласительное движение… к следующей лестнице. Гневный взгляд Паркинсона он встретил легкой улыбкой и абсолютно непроницаемой физиономией.

Пока что Эктор молчал, но мальчишка обязательно отплатит за то, что лорд Паркинсон был вынужден таскаться по всем этим лабиринтам и лестницам. И плевать на нездоровые шевеления Малфоя после встречи с этим сопляком.

Под крышей мэнора царили свет, свежесть и приятная прохлада. Чувствовалась свежая, сильная и чистая магия, наполнявшая это место. Еще один повод скрипнуть зубами от досады: в Паркинсон-холле, как и во многих других мэнорах, энергетика откровенно застоялась.

Кабинет лорда Поттера оказался на третьем этаже. Естественно, сопляк встречал его именно там. Мальчишка восседал во главе стола и читал газету. Когда Арчер представил лорда Эктора, Поттер даже не оторвал взгляда от «Пророка», лишь небрежно дернул двумя пальцами. Одно из тринадцати кресел вокруг — по левую руку Поттера и за два места от него — беззвучно отодвинулось.

— Что это значит? — сжал зубы Эктор, просверлив наглеца гневным взглядом.

— Это значит, что тебе пристало закрыть рот и занять свое место, — раздался пробравший до дрожи голос с низкими, шипящими нотками.

Мысли с довольно-таки паническим оттенком пронеслись в мозгу — и застыли, исчезли, выбитые внезапной ноющей болью в Темной Метке. Знакомый презрительный взгляд над газетой блеснул алым, и Паркинсон на негнущихся ногах занял предложенное место, сжав дрожавшие пальцы.

Лорд Волдеморт в теле Харальда Поттера? Это невозможно. Однако, возня Малфоя и странные маневры с документами на украденные у Поттеров предприятия это подтверждали, и Метка реагировала однозначно.

Или же это какой-то спектакль? В таком случае, мальчишке удалось его поразить.

— Не стоит относиться к Харальду Поттеру с таким пренебрежением, — от голоса Темного Лорда в исполнении ребенка Эктор невольно вздрогнул. — Он хотя бы пытался бороться, а вы двое просто обделались.

Лорд Паркинсон укрепил окклюменцию. Мысли закрутились в голове бешеным водоворотом. Почему Темный Лорд призвал его от лица лорда Харальда, а не от собственного? Очевидно, решил сохранить возвращение в тайне. Но почему он вообще открылся? Наверняка решил надавить на Малфоя и на Эктора, чтобы вернуть то, что принадлежало семье Поттер. В чем его выгода? Если все правильно разыграть…

— Раз ты все понял — можешь приступать, — лениво произнес Темный Лорд. — Есть ли у тебя еще вопросы, Эктор?

Проклятье! Его окклюменция…

— Да, — облизнул пересохшие губы Паркинсон, затолкнув панические мысли поглубже. — Угодно ли вам расторгнуть помолвку?

Знакомая змеиная улыбка. Превосходство во взгляде. Все то же подавляющее и почти незаметное присутствие. Ощущение полной беспомощности…

— Эктор, Эктор, Эктор, — протянул лорд Волдеморт. — Неужели ты не желаешь породниться со мной?

— Н-нет, ч-что вы…

— О, так ты счел свою мерзкую маленькую подлую стервочку достойной меня? — в голосе — откровенная насмешка.

И тут лорд Паркинсон понял, что попал ногами в жир. Слишком хорошо мужчина знал этот садистский блеск в глазах.

Невесть как в руке Темного Лорда оказалась волшебная палочка:

— Круцио!

Робкая надежда на недостаток сил у Поттера вмиг пропала в водовороте взрывной боли, поглотившей все сущее — остался лишь ледяной хохот Повелителя.

Круциатус. Это нельзя описать — казалось, каждую клеточку тела одновременно разрывало, растворяло в кислоте и выжигало, но вместе с этим страдала и его душа, принимая на себя библейские муки. Время, чувство тела и эфира — исчезло все, даже самосознание. Остался только вопящий кусок мяса, удерживаемый на грани безумия лишь садистской волей Темного Лорда.

Через несколько секунд или часов пытки страдания немного отпустили, дав осознать себя на полу. Ковер в длинным ворсом оказался смят, одежда пропиталась потом и мочой, на лице — пена. Тело трясло, мышцы скручивали остаточные приступы, магии не осталось ни капли.

— Ничтожество, — снисходительно-презрительное шипение. — Все так же не способен держать удар. У тебя есть четыре дня, чтобы дом Поттер получил все, что было украдено в восемьдесят первом году.

Все? За четыре дня? Но это невозможно! Не только он, Люциус и Абрахам приложили руку к разграблению имущества — отметились и высшие чины Министерства Магии. Но этого наверняка мало: Темному Лорду потребуется достойная компенсация… иначе он возьмет компенсацию сам.

Даже в альянсе с Гринграссом и Малфоем у Эктора ушли бы на это месяцы. Месяцы!

— Лорд Паркинсон, — раздался ровный голос Уолтера Арчера, открывшего дверь. — Прошу.

Только теперь до Эктора дошло, что Арчер все знал. Более того: он совершенно очевидно на стороне Темного Лорда.

— И без глупостей, — чуть наклонился к нему Уолтер.

Какие тут могли быть глупости. Артефакты разряжены защитой портальной площадки. Собственные щиты, в том числе и окклюментные, напрочь снесло Круциатусом. Лорд Эктор Паркинсон опустошен и совершенно беспомощен, как какой-то маггл.

Новый приступ боли едва не свалил его с ног. Пришлось вцепиться в перила и пережидать.

— Как ты мог, Арчер… — процедил мужчина сквозь зубы.

Управляющий семьи Поттер так и остался спокоен и непроницаем. Только темные глаза блеснули.

— Вам сюда, лорд Паркинсон.

Путь до портальной площадки на этот раз был намного короче. Добавив в копилочку оскорблений еще одно, Эктор шагнул на базальтовый шестиугольник и тут же оказался отрезанным от этого мира.

— Мой вам совет, лорд Паркинсон, — донесся в спину голос Арчера. — Выполните приказ своего хозяина.

— Он теперь и твой хозяин, — бросил Паркинсон.

Уолтер расхохотался, отрезая Паркинсона от домена Поттеров и выбрасывая на портальную площадку собственного мэнора. Довольно мягко — ему удалось остаться на ногах.

* * *

Волдеморт был доволен и ни капли не сомневался, что Паркинсон выполнит приказ. Гарри это чувствовал так же ясно, как свои эмоции. Сосредоточившись, мальчик мог даже ощутить отголоски мыслей и намерений темного мага, который этого или не замечал, или полностью игнорировал.

— И что это было? — обратился к нему мальчик.

— О чем ты? — мысленно ответил Волдеморт, продолжая лениво листать «Пророк».

— Круциатус.

— А, ты об этом, — в мозг щедро полились воспоминания о взаимодействии Темного Лорда и Эктора Паркинсона. В этом приеме чувствовалось садистское желание причинить Харальду головную боль от переизбытка информации.

Гарри выдохнул, транслируя то, что недруг ожидал увидеть, и прогоняя воспоминания перед собой. В уроках ментальной магии с лордом Волдемортом мальчик очень быстро научился останавливаться на трех, умея считать до десяти, в чем очень помогли скопированные воспоминания Темного Лорда, касавшиеся ментальной магии.

Демонстрируемый слабый прогресс полностью удовлетворял Темного Лорда с его манией контроля, а все его «успешные» попытки проломить окклюментный щит неизменно проваливались в созданный специально для этого слепок личности с ложными воспоминаниями и мыслями — тот самый, которым мальчик прикрывался все это время.

А ведь еще в начале этого года Харальд даже представить себе не мог, что ментальная защита шестого класса станет для него не роскошью, а средством выживания. По своим оценкам, он сам достиг бы подобного уровня не ранее выпуска их школы с учетом хроноворота. Пожалуй, за это он даже поблагодарит Волдеморта. После того, как обратит его в ничто.

— Можно вкратце?

— Вкратце — лорд Эктор Паркинсон мне не нравится, — отозвался Волдеморт. — Если он не выполнит мой приказ — я займусь его дочерью.

— И каким образом?

Новый пакет воспоминаний мальчик предусмотрительно отсек, ибо от него несло пытками. Жестокость и изобретательность Волдеморта в муках могла сравниться разве что с его высокомерием.

— Вот так.

— Фу, — Гарри выбросил этот мусор из разума, но его все равно передернуло.

— Какой ты мягкотелый, — в голосе прозвучала издевка. — Скоро сам попробуешь и узнаешь, каково это — обладать безграничной властью над другими.

Может быть. Когда-нибудь.

— Ладно, Гарри, — руки сложили газету. — Начнем сегодняшний урок.

Новый удар был жестоким. Имитируя отчаянное сопротивление, Харальд погрузил врага в ложный разум и привычно проник в мозг Темного Лорда.

Сунь-Цзы говорил: знай своего врага и не позволяй ему знать себя. Гарри использовал каждый шанс, чтобы вытянуть из разума Волдеморта побольше информации о его прошлом и планах на будущее. При особо удачных заходах ему удавалось копировать его блоки знаний.

Пока что удалось дотянуться до лежавшей на поверхности ментальной магии, которой Волдеморт его «обучал», шаманизма и вольтования. Совсем не то, что мальчику действительно интересно, но копировать слишком большие массивы данных попросту опасно: его мозг мог не выдержать, а Волдеморт — что-то заподозрить.

Сегодня мальчик продолжал свой путь к его памяти. Новые подробности о Пожирателях Смерти, тщательно закрытое прошлое Темного Лорда. Его школьные годы… его настоящее имя…

Том Риддл.

— ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ? — проревел в сознании голос Волдеморта.

Проклятье!

Наверное, так себя чувствовал бладжер под ударом биты опытного загонщика. Харальда пулей вышвырнуло из сознания Волдеморта, разъяренный образ которого тут же материализовался в сознании.

Идеальный момент.

— Сопляк… — в руке врага возник образ палочки — и Гарри ударил по нему всей силой, сжимая ментальное пространство вокруг и стремясь сдержать, развеять.

Чувство тела вернулось органично, словно он потерял контроль лишь мгновение назад. Мысленная команда защите мэнора — и старинная магия откликнулась без промедлений, парализуя тело.

— Арчер! — хрипло выкрикнул мальчик неожиданно саднившим горлом прежде, чем существо пронзило болью и швырнуло в подсознание.

— Я приведу тебя к покорности! — шипел разъяренный Волдеморт — именно такой, каким мальчик видел его в воспоминаниях перед Пожирателями Смерти, а не добренький учитель, каким этот ублюдок выставлял себя перед ним.

Его внутренний мир больше не был рабочим кабинетом. Теперь они стояли на копии берега Черного Озера, рядышком — холм с Дракучей Ивой, залитые ярким сентябрьским солнцем. Его любимые места, ставшие настоящим, родным подсознанием.

— А пупок не развяжется? — оскалился Поттер, выбрасывая руку.

Темного мага подняло в воздух, удавка воли захлестнула ему шею, не давая выдавить ни звука. Волдеморт вырывался, собрав всю свою мощь. Времени было мало, преимущество собственного разума небезгранично. Мальчик сосредоточился, быстро разворачивая сдерживающие техники — аналоги тех, которые использовал против него Волдеморт, только мощнее. Такие, чтобы темный маг не прорвался, по крайней мере, сходу.

Не успел. Калейдоскоп размытых пятен — и он снова в кресле, скован по рукам и ногам. Волдеморт — основательно побледневший силуэтом, смотрел на Харальда с лютой ненавистью.

— Наглец. Не знаю, как тебе удалось, но… будь ты проклят!

Гарри видел его во внутреннем мире — и одновременно с этим глазами парализованного в кресле тела видел ворвавшегося в кабинет Уолтера. Арчер вскинул палочку и рявкнул:

— Легилименс!

Волдеморт не успевал защититься или прикрыться — он был ослаблен поединком с Харальдом и только вернул контроль, а потому удар Мастера Ментальной Магии всей мощью пришелся по нему.

Гарри вырвался, едва давление воли врага ослабело. Сдерживающие техники обрушились на Темного Лорда, загоняя его разум в жесткие рамки контроля.

— Прекрати! — Волдеморт рванулся, почти сорвавшись с крючка

Почти. Со стороны мэнора в мальчика ударил сырой луч неоформленной ментальной энергии, которая наполнила Харальда такой силой, которую мальчик только мог выдержать.

Темного Лорда швырнуло в каменное кресло с высокой спинкой. Кожаные ремни обернули его тугим коконом, поверх ремней легли бесконечно крепкие полотна наподобие смирительной рубашки, подбородок захлестнула кожаная праща, придавив голову к спинке — и все это укрыло еще одним слоем кожаных ремней и цепей, а затем наискось пронзила чертова дюжина каменных гарпунов толщиной с руку.

Полный совершенно безумной, нечеловеческой ярости ментальный крик сотряс сознание, но на большее Темный Лорд был не способен… пока что.

— Команды «голос» не было, — оскалился Поттер, переводя дух и демонстрируя скованному врагу средний палец.

Ментальный рев удалось прогнать весьма нетривиальным усилием. Да уж, работенка ему предстояла сложнее, чем ожидалось. Гарри вынырнул в реальность, мысленно дал команду снять паралич и откинулся на спинку кресла.

— Да ебись оно все конем, — трясущаяся ладонь попыталась утереть обильно вспотевший лоб, но лишь размазала влагу. — Ох, блять… ну и опыт…

Краем глаза мальчик заметил Арчера, неудобно лежавшего на боку. Глаза управляющего были открыты, но лишены всякого выражения, тело вздрагивало, ментальную сферу, казалось, раскололо пополам.

Ударив по Волдеморту, Арчер подставился прямиком под защиту мэнора, которая в тот момент прикрывала врага.

— Уолтер! — Гарри подскочил к человеку, пожертвовавшему собой ради шанса мальчику вырваться из-под контроля Темного Лорда.

К его великому облегчению Арчер перевернулся на спину. Трещина в ментальной сфере оказалось всего лишь пробитым окклюментным щитом, который стремительно смыкался, но разум совершенно разбит и дезориентирован.

— Я… в порядке… — прошептал Уолтер, переводя дух. Поттер помог ему встать и усилием воли притянул к себе ближайшее кресло, усаживая мужчину.

— Это был необоснованный риск, — покачал головой мальчик.

— Моя задача — ваша защита любой ценой, — голос мужчины стал тверже. — Дезориентация и слом защиты — малая цена за попытку вырвать вас из когтей Волдеморта.

Новый яростный вопль в сознании ввинтился в висок раскаленным штопором. Поттер скривился, усилием воли отгоняя боль.

— С возвращением, мой лорд, — Арчер встал с кресла, слегка покачиваясь, и опустился на одно колено. — Что мне для вас сделать?

Управляющий приходил в себя буквально на глазах.

— Мы должны вырвать эту хрень из меня. Омут Памяти здесь есть?

— Конечно, — взмахом палочки Арчер заставил один из стеллажей раскрыться и явил взору мальчика каменную чашу.

Проводник прыгнул в руку. Мальчик скривился от боли — столько тьмы и грязи прошло сквозь верную палочку. Требовалось ее как следует почистить, благо от одержимости Волдемортом была и польза — мальчик многое узнал о прикладной ритуалистике «на каждый день».

— Вот, — Харальд не без труда извлек нить воспоминаний и легким взмахом отправил ее в Омут. — Я собрал здесь то, что было в ночь Хэллоуина восемьдесят первого… то, как Волдеморт это сделал со мной…

— Обратное заклятие, — понятливо кивнул Арчер. — Займусь немедленно. Вы не теряли времени даром. Ваш дед гордился бы вами. Отдыхайте, мой лорд. Быть может, солнце, море и пляж улучшат ваше самочувствие?

— Мне нельзя покидать мэнор, — Харальд чувствовал непрерывную ментальную поддержку особняка, на которую и запитал сдерживание Темного Лорда. — Не знаю, хватит ли этого надолго, поэтому времени у нас нет. Пригласи директора Дамблдора. Помощь Архимага лишней не будет.

Следующая глава