Не опуская взгляда. Часть 2. Глава 8
Лугнасад. Костры, песнопения, хлеб, мед и орехи. Вознося благодарственную жертву духам, Гарри ощущал легкий ветерок между ягодиц (на нем была только рубаха из небеленого полотна) и краем сознания обдумывал мысль: это религиозные праздники содраны с магических ритуалов или магические ритуалы — сам по себе религиозный элемент? Шаманизм не как древнейшая магическая практика, а как религия, и все такое.
Господи, как же долго Гарри этого ждал! И… совсем забыл о приближающемся ритуале, погребенный под ворохом проблем. Вампиры, Спиннет с его ублюдками, Паркинсон… даже про день рождения совсем забыл и опомнился вчера днем, когда начали приходить подарки. Ну и ладно, тихо отпраздновали в узком семейном кругу, так как на большее ни Поттера, ни вассалов не тянуло. И без того дел полно.
К счастью, проблемы встали на путь разрешения. Логово кровососов захвачено и практически истреблено — выжившие, включая Гримма, в казематах Поттер-мэнолра в состоянии, далеком от дееспособного. С ними Гарри разберется позже.
Спиннет рвал на голове волосы и переворачивал вверх дном всю Магическую Британию в поисках дочери. Мог он удивительно много (неприятно удивительно), но все же недостаточно, чтобы найти все нити. Его дружки получили вторую порцию проклятий, а до некоторых удалось донести отравленные подарки — не смертельно, но чтобы жизнь медом не казалась. Аллистеру, кстати, очень скоро достанется «улика» под видом качественно проклятого артефакта. Своеобразный намек, с кем он связался — Поттер и не намеревался скрывать того, что именно он постарался обеспечить Алисии весьма увлекательный и запоминающийся досуг.
В желудке требовательно забурчало. Последние семь дней мальчик постился, употребляя строго чистую ключевую воду и зелья, от которых его, кхм, проносило по самое не могу. Последние пять дней — почти что той самой водой. Очищение организма, мать его еб…
Увы, все это было необходимо. Чистое тело, чистая душа, чистый дух, и тому подобное. Колесо Года продолжало вращаться, Волдеморт продолжал свои попытки захватить власть над телом, изрядно трепя нервы и уже в десятый раз заработав статус Почетного Кровного Врага.
А вообще, в отличие от религиозных ритуалов, молитв и прочего, ЭТИ ритуалы очень даже действовали. Гарри буквально чувствовал, что ему стало легче дышать, чувствовал благосклонное внимание духов места, чувствовал их поддержку, вылившуюся в спокойную уверенность: важнейший на сегодня ритуал отделения пройдет, как положено.
Астральное тело также претерпело качественные изменения. Ток магии стал как-то… ровнее и спокойнее. Чакры очистились, дав понимание, что мелких порч и проклятий Гарри успел нахвататься и не заметить. Даже мысли прояснились, хотя темная туча присутствия Волдеморта продолжила давить с прежней силой. Ну, ничего, это — дело поправимое.
Ритуал благодарственной жертвы подошел к концу. Мальчик выдохнул, отступил от алтаря и, как и был, босиком, последовал в поместье. Гарри был один — проводимые им ритуалы не из тех, что принято делать в присутствии кого-либо. Бывают, конечно, и групповые обряды — вассалы, включая Грейнджер, как раз устроили такое.
Групповые обряды. Мальчик усмехнулся пошловатому оттенку этой мысли и слегка покраснел, прекрасно зная, какого рода групповые обряды проходили на Белтайн. Да и в иные праздники маги не стеснялись устроить оргию, участие в которой еще лет сто назад считалось абсолютно нормальным и не воспринималось как нечто интимное. Зачатые таким образом дети почитались за благосклонность духов, отличались здоровьем, чистотой астральных тел и силой… и назывались законными вне зависимости от обстоятельств.
Сегодня наверняка обошлось без оргии. Причина банальна: сколько здесь мужиков, и одна-единственная женщина, состоявшая с половиной из них в теснейшем кровном родстве. Гермиона и наемники не в счет, одну трясло от малейшего намека на половые связи, а остальных ни к чему допускать до семейного дела. Хотя, кто знает вкусы Виктории?
Гарри вернулся в поместье уже поздно. В конце концов, ритуалов требовалось провести немало, начиная от банальных и полезных укрепляющих, очищающих и усиливающих обрядов и заканчивая серьезными ритуалами — жертвоприношениями, воззванием к предкам и… расчетами брачных связей. Последнее требовалось провести в день семилетия, как положено — мало ли какие эксцессы, чтобы было время для маневра. Но уж как получилось.
Уолтер уже нервничал. Мальчик закончил последним с опозданием… в пару часов. Увлекся, однако. Передав для расшифровки свиток с выжженными рунами Арчеру, Поттер с замиранием сердца задал главный вопрос:
— Все готово?
— Да, мой лорд, — поклонился управляющий.
Он тоже ощущался чуть иначе. Более чистым, даже внешне помолодел, скинув лет пять. Ну, ничего, скоро все изменится. Это для мальчика подготовлено весьма скучное лежание на алтаре рода, а единственной проблемой было неудобство обсидиановой глади. Всем прочим участникам ритуала прилетят такие откаты…
Дамблдор мягко улыбнулся:
— Добрый день, Гарри.
Архимаг также выглядел лучше и свежее, чем обычно. Дело в ритуалах — или в том, что уже месяц ему не трепали нервы спиногрызы с преподавателями? Или в том, что на Дамблдоре не вырвиглазные мантии, а обычная холщовая рубаха?
Помимо Уолтера и директора в зале собрались все его вассалы, кроме Гермионы — про нее даже не обсуждалось, всем и так понятно, что юная ведьма, едва окончившая первый курс Хогвартса, ничем не могла помочь. А вот навредить — очень даже. Конрад Рэтклифф также был здесь, держался немного в стороне и чувствовал себя не в своей тарелке.
Вокруг алтаря уже была готова ритуальная октаграмма, за пределами которой мирно жевал сено здоровенный белый бык, припасенный для жертвы.
— Раздевайтесь и ложитесь, — Уолтер провел мальчика к алтарю и принял от него рубаху.
Ежась от холода — под землей было более чем прохладно — Гарри растянулся на неожиданно теплом алтарном камне, чувствуя незримую поддержку поколений семьи Поттер.
— Господа — лорд Харальд Поттер, — начал финальный инструктаж директор Хогвартса. — Живой хоркрукс Тома Риддла, более известного как Лорд Волдеморт. Он слышит нас, Гарри?
Громкий яростный вопль в его голове явно не укрылся от Архимага. Да и вассалы выглядели хмурыми и сосредоточенными. Тела их только что не светились от переполненности энергией, то же можно было сказать и о фигуре, и о защите зала. Делали все с явным запасом.
— Краткий инструктаж для вас, лорд Поттер, — Дамблдор обратился к мальчику. — Приготовьтесь к ментальному поединку. Как только ритуал начнется, вам придется снять все ментальные блоки. Дух Томаса Риддла будет перемещен вот сюда, — директор продемонстрировал гладкое обсидиановое нечто овальных контуров, отдаленно напоминавшее куриное яйцо. — Как только вы утратите с ним связь — можете возвращаться. Лорд Арчер, мистер Скай — ваша задача поддерживать меня. Вы знаете, как именно. Мистер Скай, в нужный момент на вас — жертвоприношение.
Гектор и Уолтер кивнули.
— Господа, — обратился Дамблдор к Уорспайтам и Рэтклиффу. — На вас — подпитка и удержание конструкта.
Снова кивки вразнобой.
— Вопросы?
— Какова длительность ритуала? — приподнял голову Гарри.
— Не менее двух часов, — тут же ответил директор. — И не более суток. В конце концов, ваш случай — уникальное явление. Что ж, раз вопросов больше нет — приступим.
Маги заняли свои места по вершинам фигур. Дамблдор сосредоточился и кивнул мальчику, затянув картен на кельтском. Не сопротивляясь наваждению, Гарри потерял чувство тела и провалился во внутренний мир.
Теперь враг и его печать предстали в образе черного с алыми жилами пульсирующего кокона, что стягивал и уродовал окружающее. Кокон этот обвивали полупрозрачные цепи, росшие прямо из ментального пространства, и прозрачный многослойный ментальный барьер.
И все же он влиял на пространство. Из кокона просачивалась довольно-таки зловещая черная дымка. Вместо заходящего солнца — хмурые тяжелые тучи. Гладь озера вместо кристальной прозрачности приобрела мутно-зеленый оттенок, трава пожухла, водоросли сгнили, а образ Дракучей Ивы щеголял лысыми ветвями. Гарри невольно занервничал от своего ментального состояния, прямо скажем, далекого от идеала.
Волдеморт чувствовал, что конец его близок. Кокон пульсировал его яростью с оттенками безумия, злобой и жаждой отмщения, но активных действий пока не предпринимал. Враг слышал наказ Дамблдора и затаился, как змея, ожидая, что с него снимут блоки.
Этот момент — самое слабое место ритуала. Наилучший шанс для Волдеморта заменить себя на Харальда и использовать ритуал в свою пользу, уничтожив сознание Поттера и захватив тело. Наилучший и, к сожалению, не единственный.
Гарри выдохнул, прикрыв глаза — и усилием воли убрал цепи. Кокон рванул во все стороны, но барьеры все еще сдерживали его и начали трещать. Поток ментальной энергии от алтарного камня усилился многократно, заряжая силой и уверенностью.
— Не торопись, потомок, — произнес мужской голос, и на плече появилось бодрящее ощущение тялежой ладони. — Придержи его еще… да, вот так… осторожно!
Барьеры лопнули внезапно, выпустив волну яростной и разрушительной ментальной силы и облако чернильной тьмы. Волна ударила мальчика в грудь, сбив с ног, некто закричал и развеялся под аккомпанемент громогласного торжествующего хохота. Тьма собралась в массивное извивающееся щупальце. Это щупальце с хлопком рассекло воздух и ударило мальчика в грудь, отскочив от мгновенно созданного образа Протегуса.
Поттер поднялся и сосредоточился. Тучи прорезал яркий солнечный луч и ударил в растущее облако тьмы, прожигая насквозь и заставляя съежиться. Гарри сжал зубы, старательно выжигая чужую ментальную силу из себя — и понемногу вытеснял тьму, съеживал чернильное облако и отдалял от себя.
В какой-то момент тьма сгустилась, собралась в одну точку, восстав тощим, как скелет магом. Солнечный луч бил ему прямо в грудь и развеялся по мановению бледно-зеленой руки. Нос уплощен и вздернут, волосы — редкие и тонкие, на гладкой коже глубоко запавших щек поблескивали… чешуйки? Да. Пальцы, тонкие и длинные, напоминали паучьи лапы. На бледной коже резко контрастировали темно-синие, почти черные вздутые вены. Губы — тонкие и бледно-синие, как у мертвеца, изогнулись в улыбке. Глаза же… глядя в эти красные зенки с вытянутыми зрачками Поттер осознал, что такое «вселенская злоба».
Это существо, похожее на помесь змеи и мертвеца, ненавидело его так, как не мог ненавидеть живой человек.
Харальд не сомневался: Лорд Судеб Волдеморт предстал перед ним в истинном, довольно-таки тошнотворном облике.
— Паршиво выглядишь, — прокомментировал Поттер. — Может, в Бразилию? Пляж, девочки, текила, и все такое…
— Гарри Поттер, — прошелестел зловещий шипящий голос. — Прими мою благодарность, — темный маг склонился в издевательском поклоне, — убийство Дамблдора возвестит на весь мир о моем возрождении!
Ментальный удар был силен и страшен. Упустив первый шанс, Волдеморт принялся давить грубой силой — и довольно успешно. Голова взорвалась болью, внутренний мир погрузился в багрянец и сузился до оскалившейся физиономии темного Архимага, из носа хлынула кровь…
— А-а-а-ар-р-р-р… а хрен тебе! — взревел Поттер, собирая поток ментальной энергии в точку выбрасывая вперед.
Пришлось изрядно напрячься, но Волдеморт был отброшен на десяток шагов и покрылся подпалинами, а пространство вновь пришло в тот же вид, что и в самом начале ритуала.
Поттер сплюнул иллюзорной кровью. Куцый огрызок души черного мага, надежно отрезанный от чакр Поттера волей, не обладал должной подпиткой и мог рассчитывать только на те силы, которыми обладал. Вот только даже такой могучий враг просто не мог накопить достаточно энергии. Согласно предварительным расчетам, несмотря на весь пафос Темного Лорда, враг мог совершить не более трех атак столь сокрушительной силы.
В реальности все оказалось несколько хуже. Для Волдеморта. Поттер расчитывал последствия без учета почти бесконечной ментальной подпитки алтаря, который, как громоотвод, оттянул большую часть вражеской агрессии на себя. Да и с запасом сил у темного оказались проблемы — Поттер ясно видел, что враг практически исчерпал себя.
— А вообще, у меня нет слов, — тряхнул головой мальчик — время играло на него. — Ты выглядишь настолько дерьмово, как будто ты изнасиловал труп змеи и с помощью некромантии вырастил гомункула. Говоришь, как неземная неебическая жопосрань. Тебя часом демон орально не того? Ну, сам понимаешь, глубокая глотка и все такое.
Этих грубых оскорблений хватило для того, чтобы Волдеморт с его колоссальным и очень нежным эго вскипел и вскинул руку с возникшей в ней палочкой:
— Круцио!
— Хуюцио! — Гарри махнул рукой, развеивая луч пыточного на полпути. Вот бы так в жизни научиться! В теории, возможности мага ограничены только им же установленными рамками, так что…
Волдеморт аж заклокотал от злобы — и прыгнул, скаля шикарный набор зубов в изменившейся волчьей пасти и отращивая длиннющие серповидные когти.
И сжался в злобно верещавший мячик с крохотными крылышками на манер летучей мыши, а Гарри в роскошном бело-золотом козырьке, гавайке и шортах от жопы размахнулся бейсбольной битой:
— Аут, сучка!
Бита ударила Волдеморта ровнехонько посередине хари, отправив далеко за горизонт — аж из восприятия потерялся.
— Низко полетел — к дождю, — гнусно заржал мальчик и принялся похлопывать битой по икре в ожидании следующего хода Волдеморта.
Вряд ли это будет что-то серьезное. Круциатус оставил от ментальных сил врага жалкие крохи, которые пошли на столь грубую трансформацию, что Поттеру без больших усилий удалось окончательно перехватить инициативу.
Волдеморт не возвращался. Небо стремительно прояснялось, вода озера очищалась, трава зеленела и вообще, все наполнялось жизнью и приятной обстановкой.
— Это что — все? — удивился Поттер.
Нет, оно, в принципе, логично. Ментальной силы у врага нет, удар был с ярчайшим намерением вытурить ублюдка как можно резче, но внутри все равно что-то скреблось.
Помня инструкции директора, Гарри вернулся и выдохнул. Как-то странно темно вокруг. Горели же свечи. Да и тихо… и…
Мальчик сел и тут же вскочил. На ногах стоял только Дамблдор, и то он выглядел так, словно пробежал марафон с Хогвартсом на плечах. Бледный, с посиневшими губами, залитым кровью из носа и ушей лицом, Архимаг сжимал в одной руке узловатую палочку, направленную куда-то вверх, а во второй — расколотое обсидиановое яйцо. Прочие участники ритуала вповалку лежали вне ритуальной фигуры и выглядели чуть лучше мертвецов. Хоть живы все были.
— Сэр?
— Я в порядке, — директор улыбнулся своей обычной улыбкой, что ныне смотрелось очень нехорошо. Мальчик подскочил к нему, обхватил за талию и ощутил весьма немалый вес старого волшебника, подводя к алтарю. Директор сел.
— За них не беспокойся, — тихо произнес Дамблдор, прикрывая глаза. — Это просто удар сырой силой…
— Удар? Волдеморта? Но… откуда у него силы?
Директор усмехнулся в усы:
— Внутри тебя все эти годы зрел его осколок. Тот, кого ты называл “Джейк”, изрядно напился твоей жизненной и магической силы, но использовать по понятным причинам не мог.
Может, для Архимага причины и понятны, но Гарри не понимал вообще ничего.
— Если совсем просто — внутри одного астрального тела другое полноценно функционировать не может. Магический симбиоз во всей красе. Паразит был внутри тебя, тянул на себя часть твоих сил… и не мог их использовать. Только копить. Для использования потребовалось бы слияние астральных тел, но Волдеморт никогда бы на такое не пошел, так как он всего лишь осколок души, причем совсем некрупный, и был бы поглощен полноценной душой. Но, как только паразит выходит из тела, он снова обретает возможность использовать накопленную энергию. И здесь Том оказался перед дилеммой: отказаться от силы и бежать или сражаться и быть уничтоженным. Он выбрал сражаться и бежать — вложил все накопленные силы в один удар, уничтоживший подготовленное вместилище, и сбежал прежде, чем защита мэнора успела его опознать.
Этот ответ прояснил многие непонятные моменты, но поднял еще немало вопросов. Гарри, впрочем, отложил их до лучших времен. А пока что следовало привести верных вассалов в чувство… и насладиться блаженным покоем прежде, чем снова взяться за дела.
— Полагаю, вопросов у тебя стало только больше, — улыбнулся в бороду директор.
— Да, сэр. Вопросов стало гораздо больше.
* * *
Это место обходили стороной все. Органы контроля и специальные службы хорошо знали, куда нельзя ходить. Непонятливые и принципиальные находили свой бесславный конец. Счастье тем из них, кто умирал быстро и не утягивал за собой всех, кто был им дорог, кто не был обречен смотреть на муки любимых людей или сойти с ума… или просто пропасть, словно их никогда и не существовало. Те, кто не имел отношения к государственным службам, чаще всего просто не замечали этого места, даже оказываясь у этих самых ворот.
Темно-фиолетовый «Porsche 911» с тонированными окнами остановился перед кованой решеткой. Видеокамера сместилась на автомобиль без номеров. Прошло несколько секунд, и ворота беззвучно отъехали в сторону.
Путь через парк к особняку не занял много времени. Автомобиль остановился у широкой лестницы, и на вымощенную мрамором площадку ступила изящная ножка в простой на вид кожаной туфельке на высокой шпильке.
Женщина поднялась по лестнице, не потрудившись даже закрыть дверь авто. Она знала, что здесь некому навредить ее имуществу. А даже если бы и было — судьба спортивного авто ей совершенно безразлична.
Двери беззвучно отворились перед ней, впуская в густую черноту поместья. Хмыкнув, женщина чуть сощурилась — и темнота отступила.
Ее никто не встречал, но гостья в этом и не нуждалась. Она знала, куда идти и что делать.
Спустя несколько минут неспешной прогулки по погруженному во тьму особняку, женщина подошла к нужной двери, тут же отворившейся перед ней.
Эта комната была живой и уютной. Небольшая гостиная с несколькими креслами и большим камином. Помимо хозяина особняка, здесь присутствовал лишь один гость, вальяжно развалившийся в ближайшем кресле и вытянувший ноги к огню. Женщина ожидала большего… видимо, как и хозяин.
— Приветствую, — из темноты словно соткался силуэт молодого мужчины с глубоко посаженными багровыми глазами и бледным до легкой синевы, гладко выбритым лицом.
— Доброй ночи, Гектор, — мягкий женский голос вплелся в треск пламени.
— Привет, — лениво отозвался мужчина в кресле. — Давно не виделись, Ундина. А ты все с годами хорошеешь.
Вот уж кого она совершенно не желала видеть. Эту тварь не просто так прозвали Каннибалом: он пожирал собственных собратьев и убивал без разбору просто ради развлечения, не вызывая ничего, кроме отвращения… и опаски. Многие хотели его убить. Не вышло ни у кого.
— Не ожидала тебя встретить, Ингвар.
Мужчина откинул голову за спинку кресла и оскалился:
— Закрыл контракт в Средней Азии и решил вернуться домой. Имеешь что-то против?
Неприкрытая угроза вызвала у женщины лишь презрительную усмешку:
— Кто желает видеть в своем доме дикого зверя?
Ингвар хохотнул и снова уставился в камин:
— Ты просто разбиваешь мне сердце.
Сарказма и насмешки было изрядно. А еще — вызов. Решив не обращать на этого маньяка внимания, Ундина оглянулась на Гектора.
— Здесь все, кто откликнулся, — помрачнел Хеллфайр, ответив на не озвученный вопрос.
Когда Зов дошел до Ундины, она даже не особенно удивилась. В последнее столетие эти встречи становились все чаще… и всякий раз поводом для них были маги. И все же, затишье длилось совсем недолго.
— Говори уже, в чем дело, — раздался недовольный голос Ингвара. — Если очередная херня — я пойду домой. Надоело ждать.
— Не сказать, чтобы я на его стороне, но он прав, — заметила Ундина.
Что же произошло? Почему в последние несколько ночей ей так тревожно? Ну же, Гектор — отвечай!
— Утер мертв.
— Что? — охнула Ундина.
Утер был одним из них. Да, самым молодым и слабым, но — Старшим. И он мертв. Что произошло? Кто мог его убить?
— А, этот слабак, — потерял интерес Ингвар. — Что, выкрал не тех сопляков и нарвался на магов?
Каннибал всегда был одним из самых осведомленных — потому и выживал все эти века, продолжая наживать кровников. Утер занимался не самым одобряемым в их сообществе делом — торговлей людьми. Не из моральных соображений, а с предельно утилитарной стороны: слишком много внимания.
— Можно и так сказать, — слегка скривился Гектор. — Его гнездо полностью уничтожено, сам он, скорее всего, мертв.
— Ну и что? — Ингвар встал с кресла. — Будешь теперь каждый раз бросать Зов, если кто-то подохнет? Предупреждаю: еще раз оторвешь меня ради какой-то херни — я тебя сожру.
— Можешь попробовать, — в глазах Гектора загорелось оранжевое пламя.
Только этого не хватало.
— Тихо, мальчики, — Ундина встала между ними. — Нас и так мало. Хотите отдать магам преимущество?
— Да они берут его сами, — фыркнул Ингвар. — Это же маги, да? Вот только Гримм не пересекался с магами: на это ему ума хватало. Так кто его порешил?
— Поттер, — хмуро бросил Хеллфайр.
Ундина вскинула брови. Поттер? А они тут каким боком?
Каннибал же расхохотался.
— Только и всего? Мальчик обиделся за свой приют и натравил Уорспайтов?
Приют? Поттер и приют? Торговля людьми, причем с уклоном именно в детей… нет, такого не может быть.
Но так и было. В голове не укладывалось — как наследник одного из Столпов оказался в приюте? Что, черт возьми, удумал Дамблдор? Ундина носила фамилию Бладриверс и, несмотря на то, что была рождена вампиром, оставалась преданной своему семейству.
Лорд Бладриверс хоть и подвел семью под полное неучастие в политике и бизнесе Магической Британии своим выступлением на стороне Гриндевальда, но хотя бы сохранил кровь и жизнь семьи. И они оказались правы: несмотря на обеты и компромат, семья Бладриверс росла и крепла.
А что остальные три Столпа? Хеллфайры вымерли, осталась девчонка их побочной ветви и старик-лорд, не способный зачать. Поттеры — на грани вымирания, хотя они всегда были немногочисленны. С такими фокусами последнего носителя фамилии — вымрут так или иначе. Блэков можно вычеркнуть совсем. Как бы ни старалась семья сохранить себя, встав на сторону всех сторон в войне, как бы ни пытались освободить последнего Блэка из Азкабана, сами же его родственники вставляли палки в колеса. Не мудрено: что Нарцисса для Драко, что Андромеда для Нимфадоры — обе женщины с кровью Блэков жаждали получить семейное наследие для своих детей. Ундина только брезгливо кривилась, читая донесения. Так предать свою кровь… и они будут что-то говорить об Уизли? Те хотя бы так детей воспитали, что последние активно стирали с душ следы прегрешений предков, и у двоих старших вполне получилось. По крайней мере, Чарльза Ундина лично видела в Румынии — проклятие Предателя Крови уже не довлело над ним.
— Нет, — Гектор ухмыльнулся. — Он лично прикончил Гримма.
Хохот умолк мгновенно, и Ундина Бладриверс увидела то, чего не видела уже лет двести — удивленной физиономии Каннибала. Впрочем, удивление мгновенно сменилось кровожадным оскалом:
— Уже интереснее. Сопляк… сколько ему, двенадцать? Тринадцать? В общем, сопляк-мажонок взял и порешил Старшего. Если, конечно, ты не брешешь.
Это непросто. Не невозможно, конечно, но даже просто использовать артефакт такого уровня требовало от мага немалых сил и навыков. Для ребенка задача, мягко говоря, нетривиальная.
— Возраст не важен, — ухмылка Гектора стала шире. Ундина ясно видела, как ему нравилось трепать нервы Каннибалу. — Важнее то, как именно мальчишка это сделал. Он выкопал откуда-то отделение спецназа. И улучшил их оружие.
Улучшил оружие? Ладно, клинковое — но огнестрельное? Нет, верилось с трудом. Для достижения убойного результата даже с клинковым оружием нужно быть высококлассным артефактором. Рангом не ниже Эксперта. Поттеры, конечно, довольно искусные артефакторы и могли компенсировать одну ступень рангов за счет семейных наработок… но не в двенадцать лет без жесточайшей семейной выучки.
Но даже если бы мальчик обвешался самыми мощными артефактами, была одна маленькая такая проблема. Эти самые артефакты мало иметь. Их нужно успеть применить. И если мальчишка-маг успел применить нечто убойное против Старшего… либо фатальная недооценка, либо мальчик совсем не прост, либо было вмешательство извне.
— Ха, — фыркнул Ингвар. — Улучшил? Я начну волноваться только после того, как маггловские пукалки смогут хотя бы низшего прикончить!
Хеллфайр не сдержал оскала, а вот Каннибал помрачнел. Серьезный, собранный — казалось, он просто отбросил маску маньяка, безумца и психопата, став наконец собой. И в существование такого Ингвара Каннибала было трудно поверить.
— Брешешь, — на полном серьезе бросил маньяк. — Это невозможно. Есть предел массы для наложения чар. Достаточный эффект для разового применения будет вложен только после превышения порога массы в восемнадцать грамм! Ладно, крупнокалиберное снайперское оружие — но штурмовые винтовки?
Определенно, кто-то глубоко копал этот вопрос. Ундина знала этот принцип, но не конкретное ограничение. И подумать не могла о том, что снайпер может обладать десятком маленьких смертей для таких, как они. Теперь это осознание буквально выбивало почку из-под ног. Крупнокалиберная винтовка, тщательная подготовка, расстояние в полмили — и нет Старшего.
Штурмовые винтовки — это гораздо страшнее. Это значило, что магглы могут… могут просто перебить их всех!
— Нет, не штурмовые винтовки, — помрачнел Хеллфайр. — Но я подозреваю: это пока. Я изучил Поттера. Он только окончил первый курс Хогвартса…
— Да он еще совсем дитя! — изумился Ингвар.
— Это «дитя» безукоризненно выполняло артефакторские контракты уровня Ученика уже в начале этого года, а к концу мая справился с работой уровня Адепт, — Гектор поддер пальцем цепочку на шее и продемонстрировал золотую октаграмму в круге — довольно серьезный защитный артефакт. — Чего он достиг за лето, оказавшись под руководством взрослых магов в своем поместье и на мешке с золотом? Чего он добился бы, наняв толкового репетитора хотя бы на месяц? На что он способен ради мести? А я скажу, чего добился и на что способен. Светошумовые гранаты, которые разрывали в клочья трэллов, испепеляли низших и прожигали нашу плоть до костей. Газовые гранаты, распространявшие десятки кубометров ядовитого газа, перемешанного с серебром. Штурмовая атака днем, маги-наемники вперемешку с нормалами-спецназовцами, действующее по тактике SAS, не потеряли убитым никого. Вообще. Мальчишка ослеплен ненавистью к нам — и он показал себя способным реализовать эту ненависть.
— С Утером ему повезло, — хмыкнул Ингвар. — Выбил тени — и Гримм обделался. Нас так не пронять.
— Повезло? — странная усмешка. — Не думаю. По моим данным, Гримм вышел против мальчишки один на один, убрал его сопровождающего и утянул в тени. Спустя несколько минут из теней выпал один покалеченный Старший, не способный использовать силы, и один невредимый мальчик-маг.
Если раньше Ундину удивило, как мальчишка сумел справиться с достаточно убойным оружием против Старшего, то теперь она была поражена.
Мальчишка, едва окончивший первый курс их довольно урезанной школы, убил Старшего? Выдержал против него бой один на один, оказался погружен в план теней — и сумел не просто выжить и бежать, но победить?
Это уже по-настоящему опасно. Если у ребенка были способности вывести Старшего под удар, пусть и слабейшего из них — каким он станет через жалкие пять-десять лет?
— А даже если и повезло — ты считаешь, что Поттер всего лишь сопляк? — продолжал Гектор. — Даже если он сдохнет здесь и сейчас, он УЖЕ показал магам, насколько эффективно использовать тренированных нормалов. А теперь представь: поднятые умертвии-солдаты с огнестрельным оружием. Тысячи поднятых умертвий. Или боевые големы. Или элементали, даже пусть низшие, которых наклепать на коленке можно за полчаса, владея каплей знаний и сил. Оборотни!
Ингвар зарычал, скаля зубы. Ундина сжала челюсти, беря под контроль всколыхнувшуюся ненависть лишь немалым усилием.
Оборотни. Природные враги вампиров. Дикие, слабо организованные звери, злобные и кровожадные. Под стать Каннибалу. Но их много, а вампиров — мало. И среди оборотней тоже есть сильные и опасные твари, обладающие магическими способностями.
— И если вы думаете, что маги застыли в своем презрении к нормалам — вы еще тупее, чем мои вурдалаки. Десяток умников найдется всегда, и нам этого хватит.
Гектор Хеллфайр медленно сел, потеряв запал и приобретя весьма мрачный вид. Его хмурый взгляд блуждал где-то далеко, зубы сжались. Ундина глянула на Ингвара. Каннибал о чем-то думал и, судя по отсутствию обычной маниакальной мины, мысли его также были невеселые.
Да и женщине было, над чем подумать. Если все так, как говорил Гектор, в лучшем случае они под ударом одного из Столпов. Очень сомнительно, чтобы другие маги стерпели ответные меры вампиров — скорее они вырежут тех, кого почитают опасными хищниками. И… семья Бладриверс наверняка отдаст ей недвусмысленные приказы.
В худшем случае их попросту уничтожат как вид. По крайней мере, в Британии. И лично ей деваться некуда — только надеяться, что семья Бладриверс не бросит преданное им гнездо.
— Теперь вам понятно, почему я бросил Зов? — вновь заговорил Хеллфайр. — Но откликнулись лишь вы двое.
В отличие от нее, Гектору не на кого опереться. Старый лорд Хеллфайр не вмешается. Он даже на заседания Палаты Лордов не выбирался уже двенадцать лет. Может, даже умер — после памятного штурма его цитадели Волдемортом досталось не только Ближнему Кругу.
— И что ты предлагаешь? — хмыкнул Ингвар. — По твоим же словам, принцип до магов уже донесен. Значит, смерть сопляка не решит эту проблему. Только полное уничтожение домена семьи Поттер, где они сейчас обитают. Со всеми, кто там есть.
— Нельзя, — Ундина хмуро глянула на кровожадного ублюдка, выглядевшего так, словно вот-вот кончит. — Маги не спустят этого с рук.
Есть только один вариант: сесть за стол переговоров. Подключить лорда Октавиуса. Постараться убедить мальчишку в том, что ни к чему стричь всех под одну гребенку. И убедить Арчера и Ская, чтобы те сдерживали своего лорда. Причем первое ей казалось более вероятным. Хитрец Арчер наверняка сдерет с них семь шкур, наполняя казну своего лорда…
— Ну и что? — хмыкнул Каннибал. — Время уже упущено. Если мы не нанесем первый удар — отдадим инициативу магам. Им потребуется немало времени, чтобы восстановить разработки мертвого Поттера. А вот мы…
— Будем перебиты, — оборвала его женщина. — Так или иначе. Хочешь подороже продать свою жизнь? Можешь идти и штурмовать Поттер-мэнор.
Каннибал поднялся и привычно оскалился:
— Именно это я и собираюсь сделать. А вы… можете ползать перед ним на брюхе, вымаливая свои никчемные душонки. Можете договариваться с магами, чтобы те приструнили сопляка. Ты же об этом подумала, дорогая?