• Boosty Shared
• НекроХРЫЧ

• T

• не опуская взгляда
• гарри поттер
• fan-fiction

Глава 18

Гермиона легко парировала удар в шею и отступила на полшага, напоказ оступившись. Ее противник — девочка с четвертого курса Рейвенкло — попалась на уловку и бросилась развивать успех. Гриффиндорка подыграла, открыв плечо, сместилась и поразила вооруженную руку, опорное бедро и сердце.

Быстро, точно и изящно.

— Стоп! — скомандовала Яксли. — Разойтись.

Рейвенкловка отступила на три шага, сверля Гермиону злобным взглядом. Грейнджер очаровательно улыбнулась в ответ и отсалютовала рапирой.

— Я же говорил! — радостный возглас за спиной. — Ну-ка, раскошеливайся!

Краем глаза девочка увидела довольно улыбавшегося Оливера Вуда и его конкурента по опасному бизнесу, Седрика Диггори. Хаффлпаффский красавчик с улыбкой поднял руки, принимая поражение, после чего передал Вуду серебряный сикль.

Эта довольная лыба один в один как… тогда . Пальцы стиснули рукоять рапиры, а улыбка стала шире: девочка представила, как этот клинок вонзается в пах Вуду и поворачивается раза четыре.

— Тебе просто повезло, — буркнула рейвенкловка.

Гриффиндорка одарила ее милой улыбкой и полным превосходства взглядом.

— Грейнджер надрала твою симпатичную попку, Энни, — подал голос еще один парень — ее ровесник Блейз Забини.

— Закройся, — окрысилась рейвенкловка. — Или мне надрать твою?

— Прекратите, — хлесткий голос Яксли заставил слизеринца мгновенно утихнуть, а рейвенкловку — опустить голову.

Гермиона перевела взгляд на слизеринку. Глава клуба фехтования Хогвартса и просто та еще стерва Эмилия Яксли мерила гриффиндорку оценивающим взглядом.

— Думаешь, я приму тебя потому, что ты стелешься под Поттера? — процедила слизеринка. — Или потому, что тебя привел Вуд?

Грейнджер позволила себе легкую улыбку:

— Как идут дела клуба?

На лице Яксли вздулись желваки. Гермиона хорошо помнила, как в мае Яксли с четырьмя дружками решила отыграться на Гарри за арест своего папаши. И как всех пятерых уносили в больничное крыло.

Ее приятелям сильно досталось от администрации. Сама Эмилия удержалась на посту главы, но теперь была вынуждена наблюдать, как загибалось ее детище.

Клуб Фехтования учредили три года назад при финансировании Корбана Яксли для его дочери. Все эти годы Эмилия прилагала массу сил для популяризации этого вида искусства и добилась того, что Хогвартс снова начал участвовать в соревнованиях и брать призовые места.

Теперь Корбан Яксли коротает остаток жизни в Азкабане. Его место в попечительском совете занял какой-то министерский чиновник, которому глубоко положить на начинание предшественника. Вдобавок к этому после майского разгрома репутация Клуба Фехтования оказалась в глубокой яме. Численность действенных членов сократилась наполовину, причем в основном за счет лучших фехтовальщиков. Вслед за этим финансирование сократили до минимума. Так исчезла возможность платить членам клуба стипендию, что привело к еще большему оттоку действующих членов и поставило Клуб Фехтования на грань закрытия.

Минимальное количество членов клуба — двенадцать человек, не считая главу, заместителя и секретаря. Сейчас под началом Яксли буквально все здесь присутствующие — восемь студентов. Если ей не удастся добрать численность до конца сентября — клуб закроют. Вот и приходилось чистокровной снобке, скрипя зубами, терпеть здесь магглокровку. И придется терпеть еще больше. Придется прогибаться — и Грейнджер с удовольствием ей поможет.

Выправить ситуацию и при этом не превратить Клуб в базу для своей банды могли лишь двое: Раймон Паркинсон и, как ни странно, Харальд Поттер. С обоими Яскли в буквальном смысле на ножах.

— Прости, — без капли раскаяния улыбнулась девочка. — Я, наверное, задела тебя за живое.

Задела. Как заблестели глаза Яксли! Как заскрежетали зубы! Даже на лице отразилась тень злобной гримасы.

— Энн, — рыкнула слизеринка. Рейвенкловка тут же подбежала к ней и поклонилась, передавая рапиру. — Теперь со мной.

Это будет дьявольски интересно!

Поединок затянулся. К концу Гермиона все же начала выдыхаться. Опытная слизеринка, несмотря на кипевшую злобу, сумела защититься и уйти от ловушек, сведя все потуги Гермионы ее одолеть к равноценному обмену ударами. К концу Яксли захватила инициативу и угостила девочку прямыми ударами в грудь и в бедро.

Весьма и весьма болезненными: не только ребро сломано, но и мышцы разорваны. Гриффиндорка разъярилась. Шаг с игнорированием боли и слабости в бедре. Парад повторного удара в грудь, сближение и апперкот в челюсть. Яксли пошатнулась — и защитная корзинка врезалась ей в лицо.

Гермиона полюбовалась кровавым месивом на месте носа и губ, светившимися от бешенства глазами и обильно сочившейся кровью. Это не помешало ей ударить рапирой — сильно и быстро, под левую ключицу.

Эмилия Яксли не просто так была лучшей. Пропущенные удары объяснялись только неожиданностью столь вопиющего пренебрежения традициями. Слизеринка легко парировала и вскочила, но не успела сделать даже шага, как раздался знакомый звон.

Время, отведенное им, подходило к концу.

Облив гриффиндорку смесью бешенства, презрения и жажды крови, Яксли швырнула рапиру на подставку, оттолкнула бросившуюся к ней Энни и взялась за палочку. Грейнджер напряглась, но слизеринка лишь залечила травмы и убрала кровь. Глянув на молчавших студентов, Эмилия рассвирепела:

— Чего уставились? Время! Расходимся.

Гермиона чувствовала на себе взгляды. Многие весьма злые и многообещающие — особенно от рейвенкловской подстилки Яксли. Но были и заинтересованные. Забини явно был доволен бесплатным шоу, рожа Вуда была угрюмой и задумчивой.

— Дрянь, — Яксли поравнялась с Грейнджер, кривясь от отвращения и злобы. — Дерешься как маггла.

— Скажи это лорду Уорспайту, — мило улыбнулась гриффиндорка. — Хочешь, устрою вам встречу? Узнаешь много нового…

Если выживешь.

О, сколько всего Яксли хотела ей высказать! А потом и сделать что-нибудь страшное. Или, наоборот. Вот только слизеринке пришлось проглотить нанесенное оскорбление. Школа школой, но здесь и сейчас за плечами Гермионы — семья Поттер, а Эмилия могла рассчитывать только на себя.

— Собрания клуба по вторникам и субботам ровно в восемь, — бросила слизеринка. — Не вздумай опаздывать.

Сказав это, Яксли, эффектно развернулась — явно пародировала профессора Снейпа — и скрылась.

Гермиона довольно улыбнулась. Учебный год начался пусть и довольно нервно, но хорошо. Билла опустила, вступила в клуб (хороший плюс по учебе), установила ровные отношения с одноклассниками. Теперь можно вздохнуть спокойно и понемногу укреплять свои позиции.

— Грейнджер, — голос Забини заставил ее обернуться.

— Забини? — пальцы правой руки уже крутили палочку, впрочем, не поднимая ее.

Слизеринец, разумеется, заметил, но сам стоял спокойно и держал руки на виду. Впрочем, его раздражающей улыбочки это так и не стерло.

— Это было здорово. Ну, до встречи.

И ушел. Грейнджер проводила его взглядом. Интересно, что это было?

Ладно. О поступке Забини она подумает позже. А пока что можно поваляться в ванной и расслабиться. День выдался непростой. Но перед этим…

Гермиона поежилась и проверила защитные артефакты. Все на месте и работало. Наложив на себя пару защит покрепче, девочка с оглядкой поспешила в гостиную.

Билли Альта нашли во время ночного обхода. Теперь он лежал в больничном крыле, а его дружки-приятели то и дело мелькали поблизости, таращась с неприкрытой ненавистью. Сегодня их не видно, и это пугало еще больше.

Одного старшекурсника ей удалось свалить только потому, что прогнулась, и то Альт был без щитов, так как не ожидал нападения. Отбиться от троих… у защитных артефактов есть свой предел, который всегда можно продавить грубой силой. Даже Дефенсер Гарри оказался совсем не так крут, как о нем говорили, о чем сюзерен обмолвился в контексте практики защиты.

Все-таки как любую королеву можно трахнуть, так и любую защиту можно взломать. И статичная структура, как в артефактных щитах, не могла не иметь уязвимостей. А даже если не имела — Грейнджер сама неплохо умела создавать бреши в простых щитах и барьерах для последующего взлома с минимальными затратами. Не говоря уже о профильных мистериях, некоторые из которых при подготовке способны обнулить даже Дефенсер — так Гарри и попался в прошлом году.

Поэтому Гермиона справедливо опасалась мести и ломала голову, как осадить эту троицу. Наверное, без Гарри и его людей ей просто не вытянуть.

К счастью, на этот раз Гермиона добралась без приключений.

— Тебя приняли? — широко раскрыла глаза Парватти.

— Ага, — Гермиона сушила волосы, сидя на кровати.

— Ого! — индианка смотрела с восхищением. — Трудно было?

— Яксли сильная, — Грейнджер отложила полотенце и взялась за палочку. Парватти остановила ее и сама принялась за волосы.

— Ты фехтовала с Яксли? Сильно досталось?

Патил ловко наложила чары сушки и теперь заплетала волосы в косу. Гермиона расслабилась — индианка делала это с явным знанием дела. Приятно-то как…

— Мелочи. М-м-м-м…

— Нравится?

Гермиона не видела ее улыбки, но не сомневалась в ней.

— Очень.

Парватти хихикнула и цапнула гриффиндорку за грудь. Грейнджер взвизгнула от неожиданности и дернулась, получила подушкой по голове и схватила вторую.

Баталия была в разгаре, когда в комнату вернулась Лаванда.

— Как они меня задолбали, — пожаловалась соседка. — Опять?

— Снова! — Парватти ловко разоружила Гермиону и стучала ей по рукам, прикрывшим голову. — Ай!

Грейнджер поймала ее за руку и повалила на себя, перевернулась, села на живот, прижав руки коленями, и принялась щекотать. Индианка зашлась в истеричном смехе, пытаясь вырваться.

— Детский сад, — закатила глаза Браун. — Я принесла печеньки и новости!

— Печеньки? — Грейнджер отвлеклась и тут же была сброшена.

Парватти, красная от смеха, быстро поправила одежду и села рядом. Браун быстро заварила чай, и вскоре началось обсуждение последних сплетен. Не сказать, чтобы Гермионе это нравилось, но она слушала и участвовала. Слухи и сплетни вполне неплохой источник информации… и неплохое оружие.

* * *

Протегус получился прежде, чем до разума дошел факт нападения. Какие-то мерзопакостные, но точно не боевые чары срикошетили в сторону, а подсознание немедленно выделило атакующего — злобную рыжую девчонку в хаффлпаффской мантии и со смутно знакомой физиономией.

Больше Поттер не рассмотрел: рефлекторно брошенный невербальный Репульсус отшвырнул ее ярдов на пять — прямиком на спины двух здоровяков-слизеринцев.

Коридор тут же наполнился возгласами, и сразу несколько палочек уставились на Поттера. Запоздало дошло, что брошенное в него проклятие не имело визуальных проявлений, а значит, с его стороны это выглядело… не очень. Не так уж и много студентов могли постоянно использовать Эфирное Зрение. Развить восприятие магии с нуля до уровня применения без побочных эффектов удавалось единицам.

— Ты совсем охерел? — натурально взревел обожравшийся стероидов «барсук» семь на семь футов.

С ним еще двое — со стороны того же коридора и сразу за правым плечом. Между ними тут же образовалось свободное пространство, замерцали пленки щитов — никому не хотелось попасть под перекрестные лучи. Оставлять без внимания бесплатное развлечение желающих также не было.

Также в Поттера целились Никс с недоброй ухмылкой и парочка охотниц с Гриффиндора — Джонсон и Белл. Гриффиндорки позади, хаффы и Никс спереди и справа. Слева стена. Он в центре. Быстро, однако, три факультета решили устроить ему засаду. Но разменивать одну из своих ради провокации? На «барсуков» не похоже.

А вот на Эндрю Сэндфилда — очень даже.

Двое слизеринцев просто отряхнулись и, внимательно оглядев это безобразие, присоединились к зевакам.

— Извинись — и тебе не будет слишком больно, — оскалился Никс.

Прошло уже секунд двенадцать. Участники совершенно явной заасады не соизволили не то, что атаковать — даже поднять щиты.

Понятно, что он для них второкурсник-выскочка, но такое разгильдяйское поведение просто оскорбительно.

Удар сердца. Бомбардус под ноги здоровяку. Цель поражена. Шаг и полуоборот, телекинезом каменную крошку в правый коридор и еще немного ускорить. Отклонение щитом разоружающего от Белл в сторону хаффа справа и удар по Джонсон Репульсусом. Незавершенный вовремя Протегус гриффиндорки пробит вместе со слабенькими Эфирными Доспехами — готова.

Удар сердца. Шаг в другую сторону, подныривание и разворот на ноге — парализатор от Никса и рубящее от хаффа уничтожили щит, но прошли мимо. Раздался короткий вопль Белл — ее левый бок вскрыло. Не повезло. Тыл относительно свободен.

Удар сердца. Здоровяк-хафф с воем отползал, волоча переломанные и иссеченные ноги по полу. Его приятель с искаженной яростью рожей уже готовил что-то куда убойнее. Широкий веер из двух дюжин Диффиндусов. Никс умело закрылся щитом, хафф справа тоже, а вот злобному досталось сразу тремя. Каст сбит, теперь хафф с бледноватой рожей пытался не дать своему творению выйти из-под контроля. Покалеченный здоровяк продолжал выть и, похоже, небоеспособен.

Удар сердца. Восстановить щит и отойти на три шага назад. Каждый шаг — ударное в Никса,да помощнее. Блокировал все три. Хафф справа потерял его из поля зрения.

Удар сердца. Еще два шага назад — теперь между ним и Никсом обе гриффиндорки. Наконец-то удобная позиция. Враг вынужден прервать каст: огненная струя развеяна. Ответный удар связкой Лацерусов: два в живот, один в лицо. Щит пробит, враг уклонился. Хафф справился и не дал сорвавшимся чарам устроить взрыв.

Удар сердца. Два одновременно выпущенных оглушающих — в хаффа и в Никса. Первый не успел защититься — готов. Второй парировал. Пучок Диффиндусов в рейвенкловца — семь попаданий из тринадцати, неглубокие раны. Замешкался. Разоружающее сбило каст Протегуса.

Удар сердца. Никс пытается атаковать. Слишком медленно. Разоружающее — цель поражена. Серия парализующих и связывающих, разоружающее на площадь.

Удар сердца. Из коридора наконец-то высунулся третий хафф с набором активных щитов и прикрыл Никса. Выпущенное разоружающее отклонено в стену. Шаг вперед и влево — уход от Секуса и ответный Секус в живот. Щит пробит, ранение. Добивание оглушающими, начиная с Никса. Оба без сознания.

Выдохнуть.

Поттер окинул побоище критическим взором и едва сдержал крепкий мат. Мало времени свободного, да? Теперь блять его не будет вовсе — такого финта ушами на тормозах могут и не спустить, несмотря на допустимую (по меркам британского законодательства) самооборону.

Прощай, хроноворот, нам было так хорошо вместе. Жаль, протащить свой (в хранилище валяется парочка) не выйдет — защита не пропустит.

— Блять… — хрипнули рядом. Белл отползала к стене, оставляя за собой кровавую полосу. На лице — страх, усилившийся при виде направленной палочки.

— Вулнера Санентур , — медленное движение по ходу раны. — Вулнера Санентур.

Рана сомкнулась.

— Кэти, вот нахрена ты полезла? — с укором произнес мальчик.

Ответа не было — только настороженный, злой взгляд. Все-таки обиделась за Спиннет. Привязка через секс оказалась сильнее, чем он думал.

— Господь, дай мне терпения, — пробормотал Поттер и внимательно посмотрел на зевак.

Те даже щиты не опустили, жадно глядя на него в ожидании продолжения. А ведь вмешайся эта толпа, кинь по паре оглушалок каждый — и положили бы всех несмотря на всю крутость некоторых участников. Кроме Поттера: Дефенсер давил классику преподаваемой здесь боевки с микроскопическими тратами энергии.

Гарри бросил на Джонсон Эннервейт. Гриффиндорка тихонько застонала, судорожно дернувшись всем телом. Из глаз темнокожей брызнули слезы. Похоже, кое-чьим ребрам серьезно досталось.

Привел в себя, чтобы провела Кэти в больничное крыло. Кого тут еще надо проводить, м-да. Чары репозиции заставили ее коротко взвыть и обмякнуть. Ладно, пусть лежит — зато ребра на месте, легкие не проткнут.

Концентрация энергии со стороны поверженных — и знакомое недоброе внимание между лопаток вместе с четким ощущением сгущения и структурирования маны в… нечто.

Короткое движение палочкой поставило Протегус, тут же скорректированный на поглощение, а не отражение.

— Редукто! — с запинкой воскликнул полный боли и слез голос.

Щит развеялся, поглотив неяркую белую вспышку. Дерьмовый Редуктус, откровенно говоря. Примерно также выглядела первая попытка Гарри сотворить эту мистерию в прошлом году — только стабильнее и слабее. Обернувшись, Поттер увидел здоровяка-хаффа с переломанными ногами. Бледное лицо покрыто потом, рука с палочкой тряслась в такт губам. Дыхание прерывистое.

В таком состоянии сделать нормальный каст — это нужно быть либо мазохистом, либо окклюментом, либо залитым по бровки боевыми допингами. Не сорвалось — уже неплохо. Вот только бой — это не урок. Здесь нет понятия «уже неплохо». Только «успех» и «провал», никаких промежуточных стадий.

— Тебе ведь очень больно, так? — с участием полюбопытствовал Гарри, делая шаг к нему.

Хлесткий взмах хаффа он прервал, выдернув палочку из пальцев телекинезом. Лицо здоровяка приобрело меловой оттенок. Кстати, трофеи… не успеть. Наконец-то преподаватели зашевелились, хотя тут и прошло не больше минуты.

Ну и, конечно же, нужно было, чтобы в такой ситуации заявился именно этот.

— Что здесь происходит? — рявкнул знакомый голос. Бесцеремонно растолкав студентов, к перекрестку явил свой угрюмый бледный лик Северус Снейп. — Поттер!

— Нападение, сэр, — рейвенкловец чуть разжал пальцы — и палочка скрылась в рукаве. — Мне устроили засаду.

Ноздри декана Слизерина гневно раздулись, взгляд оббежал пострадавших. Поттер был уверен: найдись среди них хоть один герб Слизерина — и ему не поздоровилось бы вот прямо тут.

— И почему, позвольте спросить? — ядом в голосе профессора можно было отравить половину Запретного Леса.

— Мне-то откуда знать? — пожал плечами Харальд. — Некоторые из них обижены на меня, но вот с этим, — кивок на здоровяка-хаффа, — я даже не разговаривал.

— Ты убил моего отца! — выплюнул бледный студент.

Чего?

— Это — серьезное обвинение, друг, — улыбнулся Поттер. — У тебя фамилия часом не Квиррелл?

— Нет, но…

— Тогда свои претензии выскажи кому-нибудь другому. Из магов я убил только Квиринуса Квиррелла.

Вряд ли будет лишним напоминание о том, кто здесь раз на раз завалил преподавателя ЗоТИ. И, все-таки, рожа знакомая. Может, один из авроров, над которыми поработала Гермиона? Похоже, что так. Надо все выяснить.

Тем временем декан Слизерина секунд за десять оказал пострадавшим помощь и сложил на носилки. Затем медленно, с явной угрозой повернулся к мальчику:

— Кто еще был с вами?

— Да никого. Ну, вот толпа свидетелей.

Черные глаза заставили зевак разом отшатнуться.

— Хотите сказать, что вы в одиночку разделались с засадой из шести студентов минимум на курс старше вас — и не получили ни царапины? — вкрадчиво произнес декан Слизерина.

Гарри перехватил ментальный щуп и по нему установил связь:

«Попридержите коней, сэр».

Щека Снейпа дернулась, во взгляде промелькнуло нечто странное. Впрочем, сориентировался он моментально, наглухо закрыв сознание.

«Покажите», — ворвался в сознание голос.

Поттер показал. Скрывать ему особо нечего, все примененные им чары разрешены и одобрены для самообороны… ах, да, Лацерус и Секус, которые одобрены с сильным зубным скрипом либералов и магглолюбцев. Ну да и хрен с ними, если честно.

— Минус тридцать баллов, Поттер, — скривился декан Слизерина, облив презрением из пустых черных глаз. — Завтра в восемь вечера в мой кабинет. Раз в вас столько энергии — направлю ее в нужное русло.

Вот и пролюбил все заработанные за два дня баллы. Впрочем, не жалко — если это все, Гарри очень легко отделался. Любопытно другое: раньше декан Слизерина избегал отработок с ним. Что этот мудак заставит его делать?

— Минус двадцать баллов с каждого участника, включая мисс Цванг, — Снейп бросил брезгливый взгляд на бессознательную студентку — ту, что начала заварушку с проклятия. — И минус десять с каждого, кто смотрел и не вмешался!

Недовольный ропот «а нас за что?» прокатился по коридору, но довольно тихо.

— А теперь — по общежитиям, — прошипел Снейп.

Поттер цепко глянул на хаффлпаффку. Фамилия Цванг чем-то царапала память. Не одного из авроров-насильников, но что-то связанное с ними. Непременно заняться ей. Кроме того, нужно поработать над параличом и связывающими, слишком легко их сбросить. Или отыскать аналог покрепче.

Но это все — позже. Пока что следовало отдохнуть и наконец-то выспаться.

При его появлении в гостиной стало тихо. Очень интересно. Взгляд немедленно нашел Эндрю, с лица которого так и не сползла наглая усмешка, а напротив него — довольно хмурого Роджера Дэвиса.

— Добрый вечер, — Гарри спокойно подошел к Эндрю. — Пройдемся, побеседуем?

Шестикурсник уставился на него. Злоба, ненависть, неверие… причастность его к произошедшему очевидна. Да. Решение может быть только одно.

— Нам не о чем говорить, — сквозь зубы произнес Эндрю.

И застыл, ощутив плевок на своей щеке. Поттер оскалился:

— А теперь — есть, о чем?

* * *

Драко Малфой быстро огляделся. Он уже проверил пустой класс сканирующими чарами и накинул неплохие защитные барьеры, но мало ли. Бдительность не помешает… тем более, в таком деле. Рисковать потерей дневника нельзя. Без Риддла ничего не получится.

Мальчик быстро облизнул пересохшие губы, открывая дневник на первой попавшейся странице. Чистой, как и все прочие. Сердце забилось чаще, руки подрагивали от нетерпения.

Ему это нужно .

Перьевая ручка — творение ненавистного Поттера, но чертовски удобное — едва не выскользнула из пальцев. Так, успокоиться. Слишком долго он не писал в дневнике. Уже почти целый день! Мистер Риддл наверняка будет недоволен. Очень, очень недоволен.

Этого нельзя допустить. Он — единственный друг. Малфой не хотел… даже не так, Малфой боялся остаться в одиночку против всех. Отец, слизеринцы, Поттер… они все не с ним. А значит — против него. Они не понимают. Они не знают. Они просто глупы и слепы.

Едва перо коснулось бумаги, как по телу прошла знакомая и желанная волна умиротворения. Жизненные силы потекли в дневник, но это было малостью по сравнению с тем, сколько Риддл давал ему. Уроки — настоящая практика внутри пространства дневника с лучшим учеником Хогвартса, чьи мощь и познания превосходили таковые у отца и крестного вместе взятых.

И отсутствие глупых запретов. Риддл давал ему все и смеялся над предрассудками.

“Почему я не могу использовать вас на уроках, как в прошлом семестре?”

Чернила впитались в бумагу. Драко выдохнул с облегчением и вытер пот. Тугой узел в груди распустился, подарив столь желанное умиротворение.

“Для начала — здравствуй”, — проступил ответ на бумаге.

“Извините”, — рука написала быстрее, чем слизеринец оформил намерение.

“Я уже объяснял, — в наклоне букв Малфой ясно различил раздражение и невольно вздрогнул. — Ты слишком много использовал меня, и теперь дневник излучает… скажем так, не самые приятные эманации”.

Да плевать, что он там излучает! Ему нужно… правда нужно… О чем Драко и написал.

“Я запрещаю тебе открывать меня на уроках. Иначе я уйду”.

Нет! Только не это! Без Риддла он… просто посредственность.

“Я не буду”, — вывел Драко дрожащей рукой.

“Конечно, не будешь, — в короткой строчке скрывалась угроза. — Служба мне — твоя цена за данную мною силу. И если ты не хочешь ее потерять — сделаешь все, что я велю”.

Да. Сделает. И не только потому, что Риддл — его учитель. За обликом шестнадцатилетнего слизеринца скрывался могучий темный маг. Но кто это был? Фамилии “Риддл” Драко не знал, а искать информацию о себе учитель запретил. И тайком этого не сделать — Малфоя читали вдоль и поперек.

“Итак, Драко — ты сделал то, что я велел?”

“Да, учитель, — облизнул пересохшие губы Малфой. — Я нашел то место. Все, как вы описали”.

“Хорошо, — от дневника повеяло хищной злобой и жаждой крови. — Делай все, как я велю, и ты избавишь Хогвартс не только от мерзких грязнокровок, но и от Поттера”.

Проклятый Поттер! Это из-за него Драко приходится отказываться от дневника на занятиях! Знал бы, что так будет — нарочно завалил бы экзамены, чтобы не попасть в продвинутую группу… но тогда и отец, и учитель были бы недовольны. И если учителя нельзя разочаровывать, то привлекать излишнее внимание отца опасно — он мог отнять дневник, и тогда все пропало.

“Учитель, мне позволено спросить?”

“Спрашивай”.

“Почему вы так ненавидите Поттера?”

“Потому что это не твое собачье дело, ученик! Продолжай держаться от него как можно дальше».

«Но почему? Не будет ли разумнее подобраться к нему поближе?»

«Запрещаю, — обрубил мистер Риддл. — И не смей поднимать эту тему впредь».

Держаться от него подальше. Откровенно говоря, Малфой не испытывал желания как-то контактировать с рейвенкловцем. Вот только «держи друзей близко, а врагов — еще ближе».

С Поттером это было неожиданно трудно. Сколько бы времени он ни проводил у всех на виду, решительно никто не знал, чем он занимался. Кроме самого Поттера, естественно. На Слизерине так и вовсе: старательно избавляясь от попыток рейвенкловца расширить свой дурацкий, но неожиданно стойкий бизнес на их факультет, старшекурсники сами препятствовали вербовке агента в его стане. Можно было лишь подозревать, но не знать наверняка.

Эти идиоты недооценивали Поттера даже сейчас — после того, как тот устроил лучшим семьям веселую жизнь. Малфой не сомневался, что именно Поттер отметился в тех бедах, которые обрушились на его семью. Ведь началось все не с Уолтера Арчера, который вроде как все делал, а с визита отца к Харальду, после которого лорд Малфой пребывал в совершенном раздрае.

Но хуже всего то, что Харальд Поттер практически не обращал внимания на Драко Малфоя! А ведь именно Драко протянул ему руку дружбы, с презрением отвергнутую.

Полукровный ублюдок не раз опозорил его перед всей школой. И хуже всего был позор в мае, когда Драко, став учеником мистера Риддла и добившись кое-чего, решил показать, чем истинно чистокровный отличался от полукровки.

От разгромной победы его отделяло буквально ничего — и это отродье грязнокровки в последний момент извернулось, как змея! Втройне обиднее от того, что Драко сам облажался и начал праздновать победу до окончательного разгрома.

Больше он такую ошибку не допустит.

«Теперь устанавливай связь и показывай все, что было сегодня», — проступил новый приказ.

Драко привычным толчком погрузился в подсознание и позволил дневнику затянуть себя. Сегодня мистер Риддл спроецировал гостиную Слизерина. Учитель сидел в кресле, читая какую-то газету. Не отрываясь от чтения, он указал на кресло рядом.

— Садись. Я так понимаю, сегодня у вас было последнее организационное занятие по защите от темных сил, — высокомерный смешок. — Расскажи о нем.

— Профессор Снейп устроил разнос по результатам тестов по теории и практике.

— Не трать мое время на очевидное. Переходи к сути.

— В этом году мы больше внимания уделим поединкам. На каждом занятии будет практическая отработка темы. Кре… профессор Снейп разбил нас на пары. Каждая пара будет практиковать до конца месяца, затем пары меняются. Каждый месяц будут проходить спарринги всем классом. На следующем занятии начнем отрабатывать применение огненных чар — Пирус и Исцендиус, а также Огненного Щита и Огненных Доспехов.

— С кем ты в паре?

Драко скривился:

— Грейнджер. Проклятая грязнокровная шлюха…

— Очень хорошо, — перебил его мистер Риддл. — Насколько я понял, эта грязнокровка превосходит тебя во всем. Но вас в классе девять. Кто из вас будет практиковать с профессором Снейпом?

Руки задрожали от бешенства и обиды.

— Поттер, — выдавил Малфой, сжимая пальцы в кулаки. — Кре… профессор Снейп назначил его своим ассистентом до конца года.

Драко скрежетал зубами. Крестный выделил этого жалкого полукровку на своих занятиях, назначив своим ассистентом. И пусть это было скорее наказание для Поттера, вынужденного участвовать в практической демонстрации, это же признание его силы.

— Значит, ассистент, — протянул Риддл, чему-то недобро улыбаясь. — Похоже, этот Снейп знает толк в преподавании.

Обычно ассистентами преподавателей становились старшие ребята. Шестой и седьмой курсы регулярно помогали преподавателям с профильными предметами. Мало кто при этом выкладывался, конечно, но какую-то часть нагрузки с учителей снимали и пользу приносили.

Еще ни разу с момента реформ образования ассистентом не стал второкурсник. Тем более на таком предмете, как защита от темных искусств, подразумевавший от ассистента по меньшей мере сносное (в понимании профессора Снейпа) владение предметом. Достаточное, чтобы исправлять самые явные ошибки.

Драко сжал кулаки. Мог ли полукровка исправлять его ошибки? Да никогда!

— В чем дело, ученик? — глаза учителя недобро блеснули красным. — Считаешь себя более достойным?

— Но почему он, а не я? Вы же сами сказали тогда, что я сильнее любого однокурсника! Вы же сами…

— Если ты этому поверил, ты еще больший идиот, чем я думал, — скривился мистер Риддл. — Каким ты можешь быть ассистентом, Драко? Даже здесь ты занимаешься из-под палки, в страхе перед наказанием. Ты не прилагаешь достаточно усердия. Щиты бумажные, атаки смехотворны, а движения по грации сравнимы с катящимся под гору бревном! Неужели Поттер не показал тебе всю глубину твоего заблуждения?

Драко сжал зубы, отгоняя непрошенные слезы. Упреки учителя очень болезненны. Очень. Потому что все они обоснованы. Малфой и правда слаб, как котенок.

— Если бы ты не был идиотом и пользовался тем, что тебе дано по праву рождения — тебе не было бы равных, ученик. Настоящему делу ты предпочитал квиддич, развлечения и болтовню. И до сих пор тратишь слишком много времени на чепуху. Посмотри на Поттера. Он использует для развития каждую минуту своего времени. У него даже развлечения направлены на развитие способностей.

— Я не хочу быть, как он!

— А должен, — безжалостно ответил учитель. — Не просто таким — лучше. Иначе тебе никогда его не догнать. Довольно пустой болтовни.

Мистер Риддл поднялся — и обстановка плавно и стремительно перетекла в дуэльный зал.

— Теперь, мой бездарный ученик, — в глазах учителя появился знакомый, пугающий до колик садисткий блеск. — Ты покажешь мне Огненный Щит.

Драко невольно отступил и помедлил с выхватыванием палочки. За что тут же был наказан. Пламя охватило его, превратив мир в немыслимую, невыносимую боль сгорания заживо. Крика не было — воздух сгорел вместе с легкими. Драко упал, чувствуя, как лопалась и сползлала с костей плоть, как плавился мозг, как его суть поглощалась огнем. Мальчик мечтал умереть как можно скорее, прекратить это…

И в следующее мгновение он снова стоял, облитый потом, целый и невредимый.

— Слишком медленно, — цыкнул мистер Риддл.

— Я… простите…

— В реальности от тебя остался бы наглый и высокомерный обугленный скелетик, — ухмылка… и снова мир утонул в огне. Сквозь вопли и боль в сознание ввинтились слова учителя:

— И ты настолько туп, что не окружил себя защитой, пока я треплю языком.

Драко снова сгорел заживо. В третий раз — тоже. И только в четвертый раз ему удалось использовать паузу… чтобы получить жалкое мгновение отсрочки.

— Омерзительно, — бросил Риддл лежащему на полу Малфою. — Защищаться ты не умеешь. Теперь покажи мне Исцендиус. Твоя задача — сжечь эту соломинку.

Перед с трудом поднявшимся мальчиком материализовался кусок соснового ствола с кое-как обломанными сучьями ярда четыре в длину и не меньше фута в толщину.

— Что? — севшим голосом выдал Малфой. — Сжечь… это?

— Да. Одним Исцендиусом. Дотла.

Но Исцендиус — это слабые огненные чары! Слабее только бытовое Инфламарус для разжигания огня…

— Но…

— Ты все еще мнешься? Пожалуй, стоит тебя стимулировать. За каждую провальную попытку я буду увеличивать длину и толщину на четверть дюйма. Хватит уже сопли жевать. Это всего лишь сухое дерево.

Дрожащая рука подняла палочку. Выпуская первую струю огня и глядя на небольшой след копоти, Драко Малфой с тоской понял: это будет очень длинный урок. Особенно учитывая садистскую манеру учителя швырять в него не только жалящими, но ударными и режущими чарами.

Драко не верил, что мистер Риддл так учил его концентрации. Просто издевался. И этот урок ничем не отличался от предыдущих, став парадом издевательств, садизма и презрительных насмешек.

Закончилось все тем, что Драко достиг пика истощения, но не сумел даже прожечь кору. Облив его презрением, мистер Риддл вышвырнул мальчика прочь, дав ему наконец блаженное умиротворение.

Следующая глава