• Boosty Shared
• НекроХРЫЧ

• T

• не опуская взгляда
• гарри поттер
• fan-fiction

— У него нет шансов.

— Второкурсник против шестикурсника? Не смешно.

— Это же Поттер! — вяло выступил кто-то.

— А это — Сэндфилд. Так что не смешно.

— Девять к одному на Сэндфилда! — разорялся Фред Уизли. — Что, никто не ставит на Поттера? Ох, снова на Сэндфилда…

— Зачем он только полез?

Дафна Гринграсс покосилась на Раймона Паркинсона, сидевшего на трибуне в компании своих приятелей. И задавалась тем же вопросом: зачем?

Ну, напали на тебя в коридоре. Ну, устроили засаду. Это что, повод прилюдно бросать оскорбление, вызывая на дуэль здесь и сейчас? По надуманному подозрению? Доказательств у Поттера не было и быть не могло — Эндрю Сэндфилд хорошо подчищал следы. Опыта у старшего рейвенкловца хватало.

Короткий взгляд на рассмеявшемуся чему-то Сэндфилда. Его секундантом был Вуд, который выглядел, как обычно, но внутри кипел от досады и нежелания светиться в конфликте против Поттера.

Гарри погрузился в себя и отмалчивался на все попытки Бута его расшевелить. Да и выглядели потуги Терри, прямо скажем, довольно жалко. Выбор оружия был за Эндрю… и тот выбрал худшее, что только можно было выбрать против Харальда Поттера — холодное оружие. Рапира и дага.

В выборе Сэндфилда был хороший резон. Если преимущество в магической силе не так уж и очевидно, особенно на фоне учебного дня и сопутствующей траты магических сил, то преимущество в росте, физической силе и реакции — более чем. Тем более, что по данным школы Поттер позанимался фехтованием и бросил, найдя более важное дело.

Вот только за хмурой физиономией скрывалось безмятежное спокойствие в ментальной оболочке. Полная тишина — ни малейшего колебания эмоций, никаких мыслей и чувств. Менее сведущий менталист определил бы состояние Харальда как начальный этап боевого транса, но Дафна была уверена: это обычное очищение сознания, приведение разума в порядок.

— Плохо, Гарри, — Бут опасливо косился на Сэндфилда. — Он вдвое больше тебя.

Если и преувеличение, то небольшое. Эндрю вытянулся за лето, стал выше Поттера почти на две головы. То есть, руки и ноги длиннее на фут и полтора фута соответственно, что означало и более длинный выпад, и более быстрые движения, и превосходящую силу удара. По весу… не вдвое, конечно, но фунтов сорок разницы есть точно.

Как там говорил Уоррингтон перед кулачным боем с Боулом? “С нашим весом не нужно никакого кунг-фу. Достаточно разок попасть” — кажется, так. К слову, тот бой и закончился одним попаданием. Правда, это Боул зарядил Уоррингтону в ухо, показав, что веса может и немного, но удар у загонщика поставлен как надо, но в основном присказка работала.

— Выбора не было, — пожал плечами Гарри.

— Ну, нахрена ты к нему полез? — возопил Терри, вцепившись в волосы. — Выбора не было? Мозгов у тебя не было! Теперь что, уронишь репутацию и будешь валяться с дырками в туловище?

Уронит? Еще как! Сам полез, сам облажался — сам дурак. И поэтому Гринграсс была намерена помочь Харальду. Сбить с шага тут, чуть замедлить восприятие там, в нужный момент поменять угол обзора — девочка уже использовала эти трюки на дуэлях Бернарда. Даже пробивать естественные щиты не нужно. А там… оставалось надеяться, что раз Поттер не упустит шанс.

Раз палочкой владел пристойно, в том числе в драке, соображение должно работать. Хотя, вызов Эндрю Сэндфилда на дуэль толсто намекал на обратное…

— Да он тебя размажет, стоит тебе ошибиться! — продолжал Терри. — Просто за счет мощи. А длина рук не даст тебе подойти. Что, планируешь весь бой играть от обороны, рассчитывая на ошибку или усталость? Кто еще раньше устанет!

Тоже недурственная тактика. Не в этом случае, конечно.

— Большие шкафы громко падают, — Гарри был спокоен и сосредоточен.

— А маленькие тумбочки далеко летают, — снова «подбодрил» его секундант.

— Слушай, не нуди. Ну, получу пару дырок в тушу — не помру ведь.

Насчет этого возникали сомнения. Кровожадный взгляд Эндрю внушал тревогу многим. О дружбе Сэндфилда с покойным Блэквудом, связи убийства Блэквуда с Поттером и жажде мести Эндрю в Хогвартсе не знал только ленивый. Будет ли дуэль спортивной? Однозначно, нет.

У старшекурсника преимущество буквально во всем: в силе, скорости, опыте и навыках, удобном оружии. Подготовиться к дуэли альтернативными способами было невозможно: обоих бойцов проверял крайне недовольный декан Рейвенкло.

Так почему Харальд Поттер настолько спокоен?

Вот дали отмашку. Рутинные фразы — причина дуэли, предложение помириться и отказ. Заявление старшекурсника о том, что только кровь смоет оскорбление. Профессору Флитвику ничего не оставалось, кроме как дать им сойтись.

Дафна приготовилась. Вот Сэндфилд навис над Гарри с жестоким блеском в глазах. Эндрю убежден в своей победе. Поттер абсолютно спокоен. Словно для него совершенно естественно выходить в ближний бой на рапирах против бойца крупнее, опытнее и быстрее.

Это выводило Сэндфилда из равновесия. Самоуверенная ухмылка сменилась злой гримасой, губы дернулись, на миг обнажив зубы.

— Начали, — дал отмашку декан.

Дафна сосредоточилась на ускорении восприятия. Гул студентов стал вязким и монотонным, края поля зрения несколько размылись, но ей и не нужно обострять периферию. Осталось выбрать момент…

Сэндфилд показал укол в лицо, качнул дагой навстречу движению рапиры Поттера и сделал полшага в сторону, якобы открывая левое плечо. Быстро.

Гарри вынес дагу вперед так, чтобы широкая защитная корзинка мешала противнику видеть его грудь. Мальчик мелкими шагами поворачивался, постоянно держа противника перед собой. Зеленые глаза очень спокойны, даже лицо разгладилось.

Ложный укол — дага Поттера качнулась, показав парирование. Эндрю оскалил зубы, закипая все сильнее даже без помощи Дафны. Непонятно, чего ожидал Сэндфилд, но явно не того, чтобы Харальд проявил терпение.

— Что, Потти — засцал? — Эндрю добавил в голос как можно больше брезгливости. Свиревый огонь в глазах все ярче, полностью отражая душевное состояние старшекурсника.

Гарри не отреагировал. Вообще никак. Даже ментальная сфера не поколебалась — словно он не слышал слов! Собственно, почему бы и нет? Дафна быстро смекнула, как изменить слух, чтобы отфильтровать только человеческую речь, оставив все остальное. Прием простейший, чуть сложнее обычной концентрации зрения для чтения.

Отсутствие реакции задело Сэндфилда. Гринграсс коснулась его эмоциональной сферы. Пожалуй, усиливать эту злобу нет смысла — Эндрю почти дозрел и уже перешел к активным действиям.

Посыпались уколы. Сэндфил все еще держал себя в руках и не торопясь наращивал темп. Харальд отступал, парировал и не спешил активно действовать. Вот мальчик не отреагировал на показанный укол в бедро опорной ноги, попавшись на обманный финт, парировал атаку в лицо и отступил на шаг.

Свирепый огонь в глазах вспыхнул ярче, и Сэндфилд атаковал всерьез. Тот же финт. Внезапно Поттер сделал выпад. Клинки мелькнули так быстро, что Дафна даже с ускорением восприятия не разглядела всего — только то, что Гарри успел отвести вражескую рапиру перекрестием даги.

Зазвенела сталь, на краткий миг дуэлянты оказались спиной к спине, и Поттер сделал три быстрых шага прочь от Сэндфилда и изящно развернулся, поднимая оружие. А вот его противник сделал лишь два шага, сгорбился и выронил оружие, стремительно тускнея аурой.

В повисшей гробовой тишине еще один шаг эхом разнесся по залу. И вот старшекурсник падает сначала на колено, а потом — лицом вниз. Замертво.

К Сэндфилду бросается секундант. Оливер Вуд аккуратно перевернул его на спину. Эндрю не дышал, на груди расплывалось багровое пятно, уже не позволяя на глаз определить, куда точно пришелся удар. Вероятнее всего, в сердце.

Гарри выпрямился и глянул на острие рапиры, после чего продемонстрировал оружие Терри. Бут слегка побледнел и чему-то кивнул. Присмотревшись, Дафна обнаружила, что клинок покраснел примерно на три дюйма.

Теперь ясно, ради чего Поттер это затеял: только ради демонстрации способностей. И у него получилось. Удар дьявольски хорош. Точно и быстро поразил сердце не ударом в верх живота через диафрагму, а через грудную клетку. Сложный удар: острие рапиры соскользнет по ребру либо вверх и упрется в нижний край следующего ребра, либо вниз на нижележащее ребро. Попасть требовалось точно в межреберный промежуток в условиях наклона тела противника вперед, что еще больше сужало окно для удара.

И это при том, что укол нанесен в момент встречных выпадов. Сила и скорость движений отбрасывала любые сомнения. Острие достигло позвоночника, и сразу же рапира была извлечена.

Хорошая, но на взгляд Дафны излишняя демонстрация силы, навыков и опыта. Это могло вызвать вопросы, такие как хроноворот, биомагические модификации и высокоуровневые артефакты-симуляторы. И только все вместе. Без хроноворота не хватит времени, без симуляции не получится создать условия, а без биомагических модификаций тело просто не угонится за новыми навыками.

Гринграсс сосредоточилась. Может, это и против планов Харальда, но она должна это сделать. Немного менталистики, касание разгоряченных зрелищем разумов — и легкое смазывание воспоминаний до того, как они успели закрепиться. Теперь даже если кто-то соберет и просмотрит воспоминания об этом бое, он поймет лишь что эмоциональный накал был сильнее, чем точность восприятия, и не получит нужных ответов. А удар в сердце… слегка скорректировать угол наклона туловища и скорость в сторону уменьшения — и вот он уже на порядок более вероятен.

В голове зашумело, и девочка вышла из состояния ускорения разума. Теперь нужно немного постоять столбом: малейшее перемещение в пространстве вызовет сильное головокружение и тошноту.

Вуд замахал руками, мол, Сэндфилд не мог продолжать бой. Бут что-то сказал Поттеру, тот кивнул — значит, или не глушил восприятие голоса, или уже снял.

— Дуэль окончена, — объявил гриффиндорец. — Победитель — Харальд Поттер.

Поттер, казалось, не обратил на это внимания. Его волновал совсем другой вопрос, адресованный Терри:

— Надеюсь, ты сделал ставку?

Бут кивнул. Раздался трескучий хлопок, следом еще один — это домовик аппарировал пострадавшего в больничное крыло.

Дафна тоже сделала ставку в десять галлеонов. Можно было бы поставить все карманные деньги, но это выглядело бы подозрительно. Интересно, сколько она выиграла?

— Терри, все нормально? — Гарри тронул приятеля за плечо.

— А… д-да, — мотнул головой Бут. — Просто ты попал ему в сердце. Ты сделал это ненарочно?

Глупый вопрос. Такой удар просто не мог быть случайным.

— Что тебя беспокоит? Мадам Помфри его за минуту подлатает.

Поттер попал именно туда, куда метил. А даже если и не туда, от опасного ранения другого студента Гарри испытал эмоций меньше, чем от сквозняка.

— Вот это меня и беспокоит, — очень тихо ответил Терри. Гарри его услышал, но виду не подал.

Реакция Поттера совсем не такая, как на прошлогодние дуэли. Там Гарри хоть и держал себя в руках, но эмоционально был отнюдь не равнодушен к причиненной другим боли. Облавы на вампиров приучили Харальда бестрепетно убивать? Определенно, шпионы что-то не разнюхали. По их докладам, Поттер убивал только в порядке самозащиты и показывал все признаки того, что для него убийство — стресс.

Может, здесь полная уверенность, что Сэндфилд выживет?

— Мистер Поттер, — к рейвенкловцу подошел его декан. Флитвик выглядел очень недовольным и… грустным. — В мой кабинет.

— Да, сэр.

Шоу окончилось. Вялый ропот студентов не отвлек внимание Дафны от рапиры, использованной Харальдом. Когда оружие поставили в стойку, острие было чистым. Если это сделал Поттер — а ничьей другой магии Гринграсс не ощутила — приключения Эндрю Сэндфилда только начались.

— Гринграсс, — раздался хмурый голос Джорджа Уизли. — Твой выигрыш.

Сто двенадцать галлеонов и сколько-то там сиклей и кнатов. Это хорошо. Деньги Дафну интересовали только как средство достижения целей. С карманными деньгами за прошлый год у нее уже чуть больше пятисот галлеонов. Сегодняшний внезапный прибыток позволит ей кое-что сделать.

* * *

Дверь в кабинет декана еще никогда не казалась настолько неприветливой. Более того: еще ни одна дверь в жизни Гарри Поттера не несла в себе такой флер неприятностей.

Задавив тревожные мысли, мальчик решительно постучал:

— Разрешите войти, сэр?

— Входите, мистер Поттер, — ответила дверь голосом декана.

«Мистер Поттер». От такого обращения оставаться здесь как-то совершенно расхотелось, но отступать некуда. Собравшись с духом, Гарри вошел и прикрыл за собой дверь.

Профессор Флитвик перебирал бумаги, беглым взглядом опознанные как эссе. Причем уже проверенные — на верхнем левом углу были заметны оценки, нанесенные красными чернилами. Однако, декан делал вид, что занят.

Гарри не мешал. Он не то, что видел — осязал ауру Флитвика, густую, тяжелую и гневную, словно сформированный Дождь Черных Молний.

Колени дрожали отнюдь не от страха. Просто стоять было, мягко говоря, непросто. Присутствие разозленного Архимага, слабого только в сравнении с мастодонтами уровня Альбуса Дамблдора, норовило размазать по полу, буквально выдавливая ауру Поттера из эфира. Весьма неприятное ощущение, как будто кожу выворачивало наизнанку, только без острой боли.

Вот хлопнула стопка бумаг, отозвавшись в эфире чем-то наподобие Звуковой Волны. Тело тряхнуло против воли, колени подогнулись. Поттер не упал только потому, что не раз испытывал на себе Звуковую Волну и умел держаться на ногах.

Что и показала сегодняшняя дуэль. После противников в Книге Эндрю Сэндфилд — один из двадцатки лучших фехтовальщиков Хогвартса — показался совершенно безобидным. Медленный, предсказуемый и слабовольный, не способный бить насмерть. По сути, только и мог корчить страшные рожи.

Все это время Флитвик пронизывал Поттера взглядом. Довольно неприятное ощущение, к слову. Пугающее. Особенно эти отблески в зрачках черных гоблинских глаз, так похожие на не к ночи помянутое Сумеречное Пламя.

— Как это понимать?

Гарри просто не знал, что ответить, чтобы не прозвучало жалким оправданием или наглой провокацией. Предсказать реакцию было легко: он представил, что Гермиона довела его до ручки, все свои идеи экстраполировал в ее уста и оценивал, как бы сам отреагировал.

Учитывая, насколько зол декан… на его месте за любой звук и движение не в тему Гарри приколотил бы нахуй к двери десятком металлических штырей. Но… почему-то стало стыдно, и Поттер опустил взгляд.

— Молчите, — покивал Флитвик с горькой усмешкой. — Мистер Сэндфилд тоже молчит. И замолчал бы навсегда, если бы ваш удар был… в вашем репертуаре.

Если бы да кабы…

— Я не сержусь за то, что вы превысили рамки самообороны, — продолжал декан. — В конце концов, старшие ребята напали на вас всемером, устроив засаду.

Ввосьмером, если считать Цванг. Кажется… надо будет все внимательно пересмотреть.

— Я бы не злился, даже используй вы проклятия. Превращать выяснение отношений в шоу уродов с целью унизить ради унижения — это гнусно.

Вообще-то Гарри еще с ними не закончил, и скоро пойдет в ход вольтование, благо не для всяких чар наличие частиц тела обязательно.

— Гарри, — в голосе Флитвика прозвучала грусть, обдав новым потоком стыда. — Зачем ты так поступил? Зачем ты столь оскорбительно бросил вызов мистеру Сэндфилду на дуэль здесь и сейчас? У тебя на него ничего нет и быть не может, разве что ты использовал хроноворот не по назначению.

Не говорить же декану, что Поттер использовал нечто полезнее всей магии мира — мозг? Не говорить же ему, что чутье его редко обманывало, и уж здесь стопроцентно досталось поделом? Все это будет звучать как оправдания и только усугубит ситуацию.

— Я рад, что тебе хватает стыда покраснеть, — декан поднялся и подошел к нему, оказавшись одного роста. — Гарри. Прошу тебя: не руби сплеча. Они просто дети.

«Просто дети»?

А ведь так оно и есть.

— Эти «просто дети» превратили насилие в бизнес, — тихо произнес мальчик. — Они отнимают у других не ради того, чтобы откупиться, а потому, что могут отнять. Я прекращу это.

Флитвик не верил в то, что у него получится.

— Твой враг не имеет лица и имени. Твой враг — превосходство животных порывов «вкусно есть», «комфортно спать» и «много трахаться» над моралью и совестью.

Вот это прямота…

— Не делай глаза по галлеону, ты достаточно взрослый, чтобы воспринимать реальность, — декан выдохнул, прикрыв глаза. — Безусловно, всегда можно привести их к покорности силой. И занять их место. Потому что не они должны стать твоей целью.

Кажется, полугоблин вздумал интриговать. Или нет? Прочитать Флитвика гораздо выше его скромных способностей.

— Подумай, Гарри: почему студенты вообще пришли к рэкету?

— Тут и думать не нужно, сэр. Кабальные контракты на обучение, закрытый детский интернат с полным пансионом и сословное расслоение общества создали условия для таких явлений, как мошенничество, спекуляция, бандитизм и сексуальная дедовщина. По большому счету, необходимость выкупить себя стала поводом попрощаться с моралью и принципами.

Внимательный взгляд нечеловеческих глаз отдался холодком в животе. В сознании пронеслись вскачь мысли о том, что в слухах о Филиусе Флитвике, агенте гоблинов, не так уж много вымысла.

— Ты понимаешь ситуацию лучше, чем я думал, — проговорил декан. — Значит, понимаешь и то, что твои действия обречены. Возможно, Гарри, только возможно, что тебе удастся добиться сиюминутного улучшения ситуации. Возможно даже, ты не станешь злоупотреблять и удержишь железной рукой своих подчиненных, ведь в одиночку тебе не справиться. Это закончится, как только у тебя появятся более важные дела, требующие твоего внимания.

Как только появятся? Этих самых дел и сейчас выше крыши. С утилитарной позиции Поттеру не было никакого резона тратить бесценное время на эту мышиную возню. Что он с этого получит? Репутацию? Уже получает, причем не через посредничество школы, а напрямую в нужном ему сообществе. Ресурсы? Капля в море. Только за неделю, только своими руками, тратя на работу не больше часа в день, он один получит больше чистой прибыли, чем все эти мамкины рэкетиры вместе взятые. Кадры? Надежные люди среди тех, кто уже попрал собственные мораль и принципы? Даже не смешно.

Поттер хотел изменить мир к лучшему. Может, это наивно и по-детски. В обычном мире такая идея обречена на провал, ведь лучше для одним неминуемо означает хуже для других. База ресурсов и энергии исчерпаема, и только решение этой проблемы могло бы стать толчком для улучшения жизни всех без исключений.

Но здесь — совсем другой мир. Здесь у него есть опора, есть те, на кого можно положиться и получить шанс собрать собственную команду. Есть потенциал обрести превосходящую силу. Есть время, в конце концов. Да, человеческий век короток, но для достаточно сведущего мага при условии отсутствии угрозы жизни сто лет — это все еще зрелый возраст.

— Я справлюсь, сэр.

Флитвик кивнул с печалью в глазах. Мальчик задался вопросов: сколько таких же молодых ребят с такими же устремлениями видел декан на своем веку? Сколько погибло в попытке чего-то добиться, скольких раздавили обстоятельства… сколько в конце концов сломались и превратились в моральных уродов хуже тех, против кого боролись.

— Будь осторожен, Гарри. Что касается этого происшествия, я не могу отпустить тебя без дисциплинарного взыскания. Минус пятьдесят баллов и две недели отработок со мной. Начнем завтра в восемь вечера. Можешь идти.

— Да, сэр.

Поттер уже взялся за дверную ручку, как в спину прозвучал голос Флитвика:

— Если захочешь обсудить — что угодно, не только это — двери моего кабинета всегда открыты для тебя. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сэр.

Едва Поттер закрыл дверь, как ощутил укол в висок и сразу понял, что это значило.

— Твою мать, — беззлобно выругался мальчик и вместо прогулки к гостиной и долгожданного отдыха потащил свою задницу в противоположную сторону — к башне Гриффиндора.

Вот как блять Грейнджер умудрилась влезть в неприятности за десять минут до отбоя? И пешком тащиться туда минут восемь. Оставил бы саму разгребаться, да эта дура без него сейчас такого наворотит…

— Нахуй, — бросил Поттер, оторвался от пола и устремился вперед. Из-за нарастающей слабости и натянутых в коридорах чар получалось довольно медленно, но все-таки быстрее, чем бегом.

Давно пора освоить переход в полуматериальную форму, да все руки не доходят.

* * *

Удар. Вскрик и плач. И требовательный голос, приглушенный дверью:

— Легла на стол, живо!

Грейнджер остановилась перед дверью. Ей хотелось уйти и не встревать. Это не ее дело. Это наверняка не ее подруга. Больше подобные мерзости ее не касались. Но вот что странно — где заглушающие чары? Почему обязательно привлекать внимание? Или… забыли?

Разгильдяйство — или ловушка? Если ловушка — на кого?

— Пожалуйста… не делайте этого… — взмолились за дверью. ответом стал похабный гогот… трех глоток.

— Это не твое дело, — прошептала себе девочка.

— Не надо… — придушенный писк — и вскрик. Новый взрыв смеха.

Стало очень стыдно. Он не прошел мимо тогда. Он не был обязан лезть не в свое дело. Но влез. Страшно. Сколько их там — трое? Кто они? Не наклонят ли ее вместо этой девочки?

— Давай, шевелись, — раздался один голос.

— Нам тоже хочется, — второй.

— Так сунь ей в рот, — пропыхтел третий.

Пальцы сжались в кулак. Нельзя. Это не ее дело. Это не твое дело, Гермиона Грейнджер!

Проклятье.

Девочка выхватила палочку и одним движением сняла с двери запирающие чары.

— Какого черта? — раздался другой голос.

Гермиона толкнула дверь.

Вокруг перегнутой животом через парту девочки-магглорожденной столпились трое знакомых ублюдков. Приятели Билли Альта только начали развлекаться. Тони уже пыхтел, пристроившись сзади. Райан спускал штаны и собирался воспользоваться ртом несчастной. Бен наблюдал за этим действом горящим похотью взором.

Их жертва не сопротивлялась. Только всхлипывала. На щеках — следы ударов, в глазах застыла покорность судьбе.

— Грейнджер, хуле ты здесь забыла? — рявкнул О’Райли, чей вставший стручок так и не попал в рот девчонки. В мутных от похоти и злобы глазах — проблески страха. Но злобы намного больше.

— Что, соскучилась по моему херу? — пошлая ухмылка Тони выползла на лицо, разбавив коктейль из откровенной ненависти, азарта и предвкушения. — Или пришла расплатиться?

Вот здесь уже отчетливая угроза.

О’Райли шваркнул «молнией» (жаль, хозяйство себе не защемил) и отошел от девчонки в сторону. Правая рука под мантией, левая нога вынесена вперед. Барт отошел от стола в другую стороны и тоже приготовился.

Палочек в руках не было, но это ничего не значило. Наручные кобуры и петли внутри рукавов для палочек весьма популярны, а извлечение обеспечивалось элементарным телекинезом, которым через полгода обучения худо-бедно мог воспользоваться даже самый бездарный.

Для достаточно умелого студента такой прием — одно мгновение.

Тони Рид с отвратительным стоном кончил и отстранился от девочки, хозяйски шлепнув ту по заду. Ту трясло от отвращения, но она не осмеливалась даже шевельнуться лишний раз.

Этот шлепок живо напомнил Гермионе, как эти уроды со своим дружком Альтом точно так же обращались с ней. Били — и насиловали, не забывая поливать грязью.

— Чего молчишь, шлюха?

Гарри с презрением отзывался о подобных малолетних говнюках, не способных ни к чему без накрутки. И не раз говорил ей учиться не быть такой же. Вот только в момент истины — драки не избежать — ее рука вместо выхватывания палочки… медлила.

— Да вот думаю, какого размера дрын загнать в твой зад, — прищурилась гриффиндорка.

Вспоминай, что они с тобой делали. Вспоминай, как они себя вели, вспо… ч-черт!

Защитный артефакт сумел отразить пущенный в лицо Редуктус, и в этот момент внутри что-то прорвало.

Жертва насильников очень бодро вскочила и бросилась в сторону. И свернулась в углу, закрывшись Протегусом. В Гермиону же полетели разноцветные лучи — оглушающие, парализующие, разоружающие, мелкие проклятия и еще один Редуктус.

Барт, сукин сын, бил всерьез, в то время как его дружки старались ее остановить.

— Бросай палочку! — выкрикнул О’Райли в перерыве между атаками.

Загнанная в глухую оборону Грейнджер наконец сумела переправить очередной Ступефай в его сторону, но толку от этого не было. Бен и Райан давили ее ворохом чар, в то время как Тони следил за защитой, периодически выдавая в ее сторону пару слабых, но раздражающих атак.

Ублюдки неплохо умели вскрывать защиту и били одновременно разнообразными чарами, делая защиту весьма истощающим делом.

Левую руку дернуло болью от попытки запустить в затылок Тони стул. До Поттера, разгонявшего снаряды до скорости звука, ей далеко, но уверенный бросок получился… и стул разбился о пленку физического щита.

Дерьмо. Сил у этой троицы навалом.

— Бросай палочку, не то будет очень больно, — оскалился Бен, в процессе выпуская в нее очередной невербальный Редуктус.

— Дефлекто , — шепнула Гермиона — и Тони с проклятием усилил щит, едва успев перехватить отраженный Редуктус.

У самого дверного проема маневрировать некуда. На перемещение парт и стульев, и тем более на трансфигурацию времени ей не давали — и одному Богу известно, когда до противников дойдет использовать трансфигурацию против нее. Протегус пока что держал, но много ли удержат ее Эфирные Доспехи?

Нет. Так она многого не добьется.

Подгадав момент между Редуктусом и связывающими, Гермиона отпустила Протегус, молясь, чтобы щит удержал парализующее и отбрасывающее.

Удержал. И даже выстоял, дав ей один шанс. Заранее предвкушая проблемы, Грейнджер выпустила в Тони самую сильную мистерию из своего арсенала:

— Бомбарда .

Рид побледнел, но его спас О’Райли. Прекратив атаку, ирландец быстро выставил еще один Протегус, ослабивший прозрачный луч.

Это ее шанс.

— Редукто , — махнул палочкой Бен, не дав ей развить успех.

Больной ублюдок, так же убить можно!

— Дефлекто .

Яркий белый луч ударил прямо в середину отражающего щита, развернутого к О’Райли. Гермиона взмолилась, чтобы защите хватило энергии… и Дефлектус лопнул, сумев перенаправить мистерию в Райана.

Поднять пристойный щит О’Райли не успел. Громкий треск, вспышка разрядившегося Редуктуса — и гриффиндорца отбросило к стене. Если бы не вмешательство Тони, Райан не отделался бы превращенной в лохмотья мантией, потерей сознания и десятком ссадин.

Грейнджер наблюдала за этим краем глаза и не радовалась устранению одного врага. Девочка указала палочкой на живот Бена:

— Секо .

Гарри бы сюда. Или Рона. Да хотя бы Эмили — любая защита со стороны дала бы ей чуть больше времени сконцентрироваться.

Щит и режущее взаимоуничтожились, и невербальное оглушающее… было отбито Ридом. А потом в ее изрядно просевший Протегус уперлись два парализующих. Достаточно мощные, чтобы доломать щит, но слишком слабые, чтобы разрядить Эфирные Доспехи.

— Секо .

На этот раз палочка указала в лицо Тони. Гриффиндорец рыбкой бросился за парту, на несколько секунд оставив ее наедине с Беном.

Втроем они были гораздо сильнее, но вот один на один Гермиона превосходила каждого. Это не пустое бахвальство. Это — факт.

Грейнджер не сдержала ухмылки, накладывая Проклятие Растущей Боли. Защититься Бен не успел. Или, что вероятнее, просто не знал подходящего щита, а его Протегус и в десятую долю не так хорош, чтобы отражать боевую малефику.

Амулеты, как оказалось, тоже. Раздался знакомый треск уничтоженного защитного артефакта, потянуло паленой проводкой, и следом Бен издал сдавленный стон. Ступефай гриффиндорца сорвался. Парень запнулся и пропустил невербальное отбрасывающее. Несильное — опрокинуть на спину. Больше и не нужно.

— Финита ! — выдавил Бен. Отчаянная попытка снять или хотя бы ослабить проклятие провалилась. Стон перешел в протяжный крик.

— Сомниус , — невольно вздрогнула Гермиона.

Сонные чары сработали, но Проклятие Растущей Боли не отпускало жертву ни во сне, ни в забытье.

Тем временем Рид вскочил и направил на нее палочку:

— Бомбарда !

Невербальный Протегус справился. Взрывное у Тони вышло слабым — парализаторы, и те мощнее.

— Экспеллиармус. Секо. Петрификус .

От разоружающего он успешно закрылся. Секус легко щит и породил вскрик, коснувшись левого плеча. Парализатор ударил в правую ногу. Тони Рид завалился в сторону, противоположную рывку, и крепко встретился ухом с партой.

Сознание он потерял тут же, но от выпущенного следом Ступефая или от удара — науке неизвестно.

— Экспеллиармус ! — вдруг раздалось со стороны. Гермиона мгновенно вспомнила о причине схватки и развернула Протегус, не без труда остановив разоружающее.

Вот сучка! Ее тут спасают, а она…

— Зачем ты влезла? — с нотками истерики воскликнула девушка, держа ее на прицеле.

Грейнджер растерялась.

— Чего?

— Того… — гриффиндорка сунула палочку во внутренний карман мантии и принялась нервно застегивать блузку. — Не все могут позволить себе учебу здесь…

Конечно, не все. Немало было девушек, которые приходили к проституции. Но чтобы вот так… у Гермионы в голове не укладывалось, чтобы кто-то по своей воле позволял так с собой обращаться.

— Но они же били тебя! Они…

— Не у всех есть покровитель, Грейнджер. Кому-то приходится терпеть, чтобы выжить.

— Ты не обязана позволять себя унижать!

— А где мне взять деньги? Как не попасть в долговое рабство? Работать всю жизнь за еду? Тебя это удивит, Грейнджер, но далеко не все одарены так же, как и ты…

— И тем не менее, в условиях Хогвартса к третьему курсу даже полусквиб с желанием чему-то научиться чему-то да научится, — раздался голос Поттера. — И — вот удивительно! — часто этого достаточно, чтобы выкупиться.

Гермиона сдержалась, чтобы не подпрыгнуть. Какого черта? Как он здесь оказался? И… давно ли он здесь?

Рейвенкловец вошел в класс, дверь за ним плавно закрылась. Его взгляд смерил третьекурсницу, которая только и могла, что покраснеть от стыда.

— Гермиона, ты не пришла, — Гарри повернулся к ней. Хмурый, с холодным взглядом и явно недовольный.

Грейнджер опустила взгляд, сгорая со стыда. Она совсем забыла про обещание, увидев здесь такое!

— Я… ну, ты видишь…

Ответом стало раздраженное цыканье.

— На сегодня отбой.

— Хорошо.

Как стыдно. Гарри был недоволен и раздосадован. Взгляд на девушку. Та смотрела в пол, мелко трясясь и почти не дыша. Ее страх чувствовался кожей.

Поттер тем временем не спеша огляделся. О’Райли со стоном пошевелился — и погрузился в глубокий наведенный сон. Как быстро… Гермиона даже не увидела, как Гарри направил на него палочку!

— Скажи, Гермиона — оно тебе надо? Вся эта возня со слабаками, что не способны себя защитить и хоть как-то воспользоваться даром.

Надо ли ей это? Безусловно, девочка не хотела, чтобы кем-то пользовались так же, как и ей. Но… эта девушка, к примеру, отчаялась в край и не видела просвета. У нее не было никакой мотивации расти над собой.

Какой толк от волшебника, что не стремился к самосовершенствованию?

— К тому же, в одном она права: другого выхода нет. Многие занимаются этим только ради того, чтобы выкупиться из рабства. А ты прекрасно знаешь, сколько стоит учеба здесь.

Лорд Поттер не был альтруистом. Гермиона его понимала. И мальчик прямо говорил, что в столь сильной от рождения ведьме видел весьма ценный актив. Девочка прекрасно осознавала, что ее новый хозяин помогал ей не ради приступа альтруизма, но в первую очередь ради обладания ее силой и умом.

Мальчик подошел вплотную к сжавшейся гриффиндорке:

— Кто твой хозяин, девочка?

— Н-никто, — прошептала та в ответ, зримо сжимаясь.

Опасное дело — заниматься проституцией без сутенера. Как только кто-то из клиентов откроет рот, обнаглевшей девчонкой быстро займутся и преподадут ей пару уроков смирения. И с этой девочкой только так и будет… если не взять ее под защиту. И тогда хозяева самого дорогого и востребованного бизнеса займутся уже ей.

Связываться с Коннором Гермионе не хотелось совсем. Проще всего просто оставить все, как есть — жертва насилия уже продемонстрировала свою «благодарность». И все же…

Нет. Грейнджер не могла просто пройти мимо. Наверное, правильно Шляпа отправила ее на Гриффиндор. Подобное отдавало безрассудством, не свойственном расчетливым рейвенкловцам.

— В таком случае, только ты отвечаешь за свои поступки, — глаза Поттера нехорошо засветились, а гриффиндорка смертельно побледнела. — Так, именно ты ответишь за то, что осмелилась поднять палочку на моего вассала.

Нужно что-то делать!

— Я заберу ее себе, — выдала Гермиона прежде, чем подумала.

Сюзерен удивленно оглянулся. Господи, ну кто тянул ее за язык? Грейнджер в который раз пожалела, что не родилась немой.

— Что ты сказала?

Хуже будет только отступить. Поттер не терпел колебаний. Поэтому ей не оставалось другого пути.

— Я заберу ее себе, — громче и увереннее повторила Гермиона.

— Интересно, — искренне удивился рейвенкловец. — Я многого от тебя ожидал, но только не возвращения в проституцию.

Вот, значит, как он это воспринял… и вот что ей придется делать. Но отступать некуда. Слова — не ветер. В мире магии относиться легкомысленно к словам нельзя.

Общество эгоистичных и эксцентричных сволочей построено на неписанных законах, которые не позволяли магам сгинуть в междоусобной грызне. Репутация значила очень много. Больше — только личная сила. И репутация некой Гермионы Грейнджер оставляла желать лучшего.

Портить ее нарушенным словом нельзя ни в коем случае. Даже в глазах сюзерена.

— Ты хоть знаешь, что и как делать? — продолжил рейвенкловец. — Ты готова говорить с хозяевами этого бизнеса?

А вот это плохо. Поттер явно не собирался вмешиваться. И… он в своем праве. Гермиона сама облажалась — ей же и расхлебывать. Гарри вмешается только в крайнем случае.

— Я не хочу! — вскинулась было гриффиндорка, но Поттер одним взглядом заставил ее снова сжаться и опустить глаза в пол.

Раздался новый слабый стон — это уже Тони начал приходить в чувство. И обмяк, получив сонные чары от Поттера.

Гермионе было не по себе. И деваться некуда: она уже принадлежала лорду Харальду Поттеру, полностью завися от его воли.

— Я готова, — тихий ответ.

— Хорошо. Подумай над заключаемым контрактом. Все должно быть сделано правильно. А ты… если я услышу, что ты позоришь свою новую хозяйку — столкнешься с моим недовольством. До завтра, Гермиона. И не забудь прибраться.

— До завтра, — махнула рукой гриффиндорка и с облегчением увидела знакомую легкую улыбку.

Гарри ушел, закрыв за собой дверь и оставив их наедине.

Он никому не дал выбора. Ни ей. Ни этой девочке. Зачем он это сделал? Какие цели преследовал?

— И как мне тебя называть? — тихо спросила третьекурсница. — Или обращаться на «вы»?

Самое неприятное, что даже фамильярности позволить нельзя в присутствии посторонних. Просто не поймут.

— Можешь звать меня «мисс Грейнджер». Теперь помоги мне.

Следующая глава