— Довольно прелестный приём, — произнёс Момонга, поднимая взгляд к небу. — И потолки такие высокие…
— Ага, — согласился я и усмехнулся, тоже подняв взгляд.
Потолка здесь букально не было, ведь замок ещё не достроили, но на втором уровне, мы устроили пир прямо под открытым ночным небом. Немного добавили декораций и вот недостройка превратилась в довольно приятное место с уникальным дизайном. Приехали сюда далеко не все, многие остались в Назарике, у которого тоже была куча дел.
В целом, мне было достаточно того, что на моё личное приглашение ответили Аура, Мара, Коцит, Шалтир, Демиург и Себас. Только с ними мне нужно было переговорить с глазу на глаз перед тем как начнутся уже более углубленные попытки наладить наше взаимовыгодное сотрудничество. Ну а Момонга приехал как я понимаю просто из любезности.
С ним у нас никаких соглашений, кроме джентельменских, нет и не будет. В этом плане он объявил полный нейтралитет, чтобы немного снизить градус накала мировой обстановки. Другие игроки это вроде как оценили.
— А какие они? Другие игроки?
— Такие же как и все. Простые люди, не осознающие свою ответственность. В Бахаруте работает группа игроков, слаженная, как я понял… большинство из них были друзьями ещё до попадания. А другие… других они могли найти по пути.
— А в теократии? Тот паладин… что там разведка о нём доносит?
— Разведке тяжело, но в целом он прокачивается. Становится сильнее. Он рано или поздно станет сильнейшим в Теократии, после чего… возглавит Великий Крестовый Поход против нечисти? Такое в этом мире уже было, после чего люди стали во главе пищевой цепочки. Устроили самый настоящий геноцид других рас. Да и другие волны попаданцев занимались ровно тем же.
— Ты с ним уже говорил лично?
— Нет, я говорил с другим игроком из Теократии. Загадочной женщиной, чью силу я не смог определить даже примерно. В целом, она показалась довольно разумной. Ей война не нужна, но она тоже во многом заложница ситуации. Кругом ярые фанатики, так ещё и Назарик… ты же понимаешь, вся эта нежить…
— Злая?
— Нет, я не об этом, — отмахнулся Момонга. — Нежить буквально жизненную энергию отовсюду. Мёртвые поля, болезни, тьма — всё это буквально меняет экосистему. А у нас общая граница. Мара с Аурой уже думаю как можно решить эту проблему, но сам понимаешь. Само наше существование уже меняет этот мир. Меняет разительно, а в понимании Теократии — отправляет. Ещё и с буферной зоной в теократии проблемы…
— В плане?
— Не хотят территорию уступать. С Бахарутом мы смогли договориться, за землю я им заплачу трудовой силой и ресурсами. Разумеется не стратегически важными. В идеале я бы вообще хотел посадить их на ресурсную иглу, но реализовать это сложнее, чем кажется.
— С Теократией значит будет война?
— Нет, не думаю. Скорее всего будет просто демонстрация силы. Я заберу земли силой, а они не посмеют ответить, когда увидят часть моей мощи.
— Понимаю, только давай без жести, хорошо? Дай им время эвакуироваться, поставь на границы своих Рыцарей Смерти, чтобы показать серьёзность намерений. Пусть у тех, за кого всё решают, будет хотя бы выбор сбежать. Хорошо?
— Я же не монстр, Вильгельм. Конечно же я дам им возможность сбежать.
— Да, я просто… на всякий случай уточняю.
После этого диалог как-то не заладился. Момонга и сам понимал, что положение его не самое лучшее, а тут ещё и я своими подозрениями его угнетаю. Некрасиво получилось, но надо же как-то ментальное состояние его отслеживать. А то не ровен час проснусь и весь мир будет уничтожен. Нет, я ему конечно же доверяю, но… со временем он становится всё более молчаливым и замкнутым. Это уже совсем не тот человек, который взахлёб рассказывал про свою гильдию и эмоции, которого даже проклятье нежити едва сдерживало.
Хотя он тут уже давно, как и за мной же следит, видит что происходит и к чему всё идёт. Если он хочет сохранить то, что ему дорого, то ему придётся стать куда циничнее. Тем самым Владыкой, который одним своим словом устроит геноцид по примеру других игроков, которых называют теперь богами злыми, добрыми, жадными и глупыми…
Затем же Момонга и вовсе был вынужден меня покинуть. На пиру же его представлять осталась Альбедо, которая натянула на своё лицо ангельскую маску и в ауре которой я чувствовал лишь злость, презрение и ненависть к сброду, с которым ей приходится сидеть чуть ли не на равных за одним столом. Но кроме меня вряд ли кто-то мог понять это.
— Ладно, время разрядить обстановку… — произнёс я, чувствуя не очень удобно, сидя теперь рядом с Альбедо, которая здесь присутствовала явно только из-за долга.
После я подал сигнал и прямо на пир были внесены так называемые дары. Скромные и не очень. Самые щедрые подарки получили Демиург и Коцит. Коциту была приставлена статуя завоевателя, которая была сделана из оружия вражеских офицеров и сильнейших бойцов. Показал ли он какие-то эмоции? Нет, лишь поступил как воин и сдержанно, с благодарностью и учтивостью принял дар. В целом, такой расклад меня устраивал, с Коцитом мы вроде нашли общий язык.
Демиургу же была представлена золотая мельница, весьма жуткий пыточный механизм, который предназначался для наказания алчных грешников. Сама мельница напоминала скорее… винт, расположенный в цилиндре. К каждому крылу привязывался грешник, после мельница раскручивалась. Если такой способ убийства покажется долгим, то имелись и дополнения, ведь высота мельницы регулировалась и можно было как на дно налить какой-нибудь кислоты, так и к верхней части приделать шипов, лезвий, просто огнемётов.
— Прелестно-прелестно, — с улыбкой произнёс Демиург, не забывая о своих манерах ни на секунду. — Она будет прекрасно смотреться в одной из моих пыточных. Благодарю.
Следующей подарок получила уже Шалтир, с которой всё было одновременно и сложно, и на удивлении просто. Мне казалось ей угодить будет невозможно, но в конечном итоге оказалось, что достаточно просто потешить её гордыню. Поэтому картина, где она в центре внимания, а подле её ног чуть ли не весь мир смогла её обрадовать.
Для Ауры мы поймали зверей, одного вроде даже не было у неё в питомнике на данный момент. Мара получил подарок более секретный, о котором знал только он, я и Глум, с ещё несколькими так скажем организаторами. А Себасу по настойчивому требованию Люпус мы… мы подарили тоже питомца, но обычного. Кота. Большого, уличного, но уже отъевшегося кота.
Сначала я крайне скептично принял это предложение Люпус, но она оказалась права. И я даже был готов поклясться, что стальное лицо Себаса на мгновение изменилось. Видимо он действительно довольно добрый, как и его потребность защищать слабость является крайне сильной.
— Этого ему точно не хватало. Котика, о котором можно заботится и с которым я буду играть, — произнесла Люпус, что сидела рядом со мной.
— Что? Ты когда мне советы давала тоже о себе думала?
— Не-е-ет.
А дальше уже начались последние представления, после которых пир был закончен. Альбедо своё отсидела и тут же ушла, с некоторыми гостями я успел переговорить и смог убедить их остаться. С кем-то мы договорились встретиться позже, но в конечном итоге в моих владениях осталась лишь Люпус, Шалтир и Коцит.
Коцит отправился в горы, к племени Северных Волков, где решил пробыть до утра, а затем вернуться для осмотра моих марсовых полей. Люпус осталась просто потому что тут было много вкусной еды и веселья, так ещё и Брита пала под её хищный взгляд. А Шалтир… я ещё не знал почему она решила остаться, но собирался узнать спускаясь в подземелье, чтобы посмотреть как она там устроилась и всё ли у неё есть.
Особой роскоши я предоставить не мог, но вся пушнина была собрана именно здесь, как и из шкур сделали саму мягкую кровать. Даже немного шёлка, в основном трофейного, было здесь, как и прочих ещё не распроданных драгоценностей поверженных дворян. Однако до всего этого Шалтир не было дела, ведь в её владении находились лучшие украшения.
Однако нечто смогло её заинтересовать.
— Удивительный вкус, никогда не пробовала ничего подобного, — произнесла Шалтир, после чего отставила очередной бокал и перешла к следующему.
— Лира от раза к разу превосходит саму себя, — произнёс я, становясь рядом и внимательно глядя на бирки и названия. — Зачастую в основе всегда лежит вторая группа крови. Она проводит отбор по возрасту, по уровню здоровья, даже по внешности и конечно же по окружающей экологии. Эта партия от Северных Волков. Слабые там умирают и кровь… действительно сильная. И о здоровье своём они заботятся, хоть и неосознанно. С внешностью порой проблемы, но даже за грязными волосами порой скрывается удивительно чистая и нежная кожа. Наверное всё дело в климате и горном воздухе?
— Не знаю, но это даже вкуснее того, что пью я. Какой рецепт?
— Секрет фирмы.
— Значит Себасу ты предложил милосердие. Он действительно обладает большим и светлым сердцем. Во многом из-за него Момонга отказался от тотального уничтожения всего живого в радиусе стен Назарика. Как и буферную зону он решил не трогать, хотя план Демиурга был… куда более логичный, — произнесла Шалтир, пригубляя следующий напиток, что начал стекать по её белоснежной шее. — Но с ним общий язык ты точно найдёшь, он куда более… человечный, как и его Создатель.
Аккуратно взяв салфетку Шалтир вытерла пролитую каплю, после чего сделала ещё один шаг, проходя вдоль стола к следующей порции. Без лишней спешки и уже с некоторым любопытством она изучала бокал, цвет содержимого и пыталась разобрать за различными запахами тот самый запах крови, который мог сказать ей о добыче всё. Но ей не удавалось этого сделать, ведь почти каждый напиток здесь представлял собой коктейль. Хотя имелась и чистая кровь.
— Демиургу для экспериментов нужно много смертных, в том числе людей. Где он стольких возьмёт? Никто не пойдёт к нему жить сам, даже если буферная зона напротив его ворот будет процветать. И хоть изначально он не знал, как ты ему пригодишься, но теперь… он был рад, что протянул тебе руку помощи, ведь ты уже произвёл впечатление вампира, что держит слово. Вряд ли он даже воплотит свои козни против тебя, раз уж вы договорились… — продолжала говорить Шалтир, а дыхание её стало чуть теплее. — Та самая амброзия? Отдаёт слегка… хотя с моим метаболизмом хотелось бы большую дозу. Кто бы мог подумать, что твои спиртзаводы, винокурни и нарколаборатории в конечном итоге будут меньше чем за неделю переделаны под производство зелий и антисептиков. Сколько конечностей было спасено? Сколько людей выжило благодаря такой мелочи? Я не очень сильна в цифрах, но Демиург сказал, что это был грамотный ход.
— Вы прямо обсуждаете меня? Что же, похвала от лучшего стратега Назарика мне льстит, — уклончиво отвечал я, хотя сам напрягся, ведь в прошлый раз во время такой казалось бы не принуждённой беседы Шалтир поставила меня перед непростым выбором и попыталась шантажировать пленённой Лирой.
— Да, обсуждаем. Как и других игроков, тех кто может стать друзьями или… врагами. Всё может поменяться так быстро и внезапно. Ведь сегодня они клянутся в любви, а завтра… завтра предают, — с каким-то презрением и пренебрежением произнесла Шалтир и даже не притронулась к следующему бокалу, просто пройдя мимо него к лучшим напиткам, которые оставались напоследок. — К Коциту ты тоже нашёл подход. Или вы просто были довольно похожи? Не знаю, но в своих отчётах он отмечал, что чему-то у тебя научился. Неужто его навыки были настолько низки? Или же ты чего-то не рассказываешь? Он даже как-то раз зашёл в Ашурбанипал, в нашу библиотеку, где я пытаюсь совладать с тем, чего даже не могу понять. Тит Анней Секундус сказал, что его интересовала история нашего мира. Многие игроки, не только наши создатели, переносили книги в Иггдрасиль. У нас имелось множество копий интересных трудов. Кажется… Коцит взял что-то… про Канны? Я даже не знаю это название страны или женское имя.
— Вероятно речь о городе, близ которого произошла одна из величайших и показательных битв истории истинного мира.
— Тот, который предпочёл мой Создатель, навсегда покинув Иггдрасиль и Назарик?
— Да, именно этот мир.
— Должно быть он действительно прекрасен и куда более… идеален… — полны тяжести были слова Шалтир, но истинные эмоции она всё равно скрывала, пытаясь спрятать их за комментариями вкуса очередного напитка. — Этот пока что самый лучший. Не знаю, что именно мне в нём нравится. Вроде всё просто и банально, а всё равно хочется попробовать ещё раз.
— С многими вещами так. Как и мы не выбираем предмет нашего интереса, ведь он обусловлен прошлым, что уже полностью проанализировано нашим разумом, который за считанные секунды решает даже то, в кого мы влюбимся. Хотя мне нравится этот напиток.
— Чёрный как смола. Почти не пахнет. Пф-ф-ф… нет, если прямо так нюхать, то прямо в ноздри бьёт слишком резкий запах. И жжёт… — после Шалтир лишь слегка коснулась губами напитка и тут же вернула его на место. — И запах по стать. Никакой мягкости, никакого многообразия. Словно был молотом ударили по вкусовым рецепторам с целью их уничтожить.
— Ха-ха, — просмеялся я, после чего сам взял бокал и осушил его до дна не поморщившись. — Да, так и есть. Дрянь ещё та, плюс в нём есть яд. Не слишком сильный, но который реально бьёт по вкусовым рецепторам, а потом по всему организму. Для тебя такая доза сущий пустяк.
— Травишься?
— Пытаюсь прокачать иммунитет к ядам. Всё же я подчиняюсь немного другим законам, нежели вы. Может и получится. Хотя вкус такой не только из-за яда…
— Ну да, можно же было добавить пряностей, перебить сладостью и сделать дрянь приятнее.
— Именно, но этого я не сделал. Потому что всё познаётся в контрасте. Когда пьёшь самое лучшее очень легко разучится ценить мелочи. Попробуй пятый бокал ещё раз.
— Хм… — Шалтир хоть и хмыкнула, но всё же послушалась и тот час удивилась. — Да уж, на фоне этой дряни этот напиток явно стал лучше.
— Как и вряд ли они лучше всего того ассортимента, что мог предложить Назарик. Но ты переходила от слабых версий к более сильным, начиная сравнивать напитки уже друг с другом, а не с тем, что ты пила в Назарике.
— И такое работает… с эмоциями?
— Такое работает во всём и везде. И пусть говорить о том, что прямо ВСЁ в этом мире относительно, я не решусь, но за людей могу сказать точно. Большинство из нас действительно крайне субъективны. Поэтому контраст становится важной частью как в поддержании иммунитета, так и в формировании собственного характера, а также в рационе питания.
— Интересно, я что-то такое читала, но… не запомнила. Тяжело зубрить то, что тебе вообще неинтересно.
— Не зубри, — предложил я, пожав плечами. — Найди то, что тебе нравится и делай это.
— Что мне нравится? Я получила в своё распоряжение земли, доступ к ресурсам Назарика и задание Владыки, превратить один из уголков в обитель, что воплотит моё понимание моего Создателя. Делай что хочешь, а я… я даже не знаю с чего начать. Кем он был? Ради кого или чего ушёл в этот ваш истинный мир, оставив гильдию. Какой его любимый цвет? Ради чего он меня создал? После разговоров с Владыкой я лишь поняла то, что вообще ничего о нём не знаю. Почему всё так?
— Вряд ли на такие вопросы хоть кто-то знает ответ. Тут уж ничего не поделаешь, об этом конечно стоит задумываться, но не более нужного. Всё же происходящее сейчас куда важнее рефлексии.
— Ты верно пришёл узнать почему я решила остаться? Что же… отвечу прямо, потому что правдоподобной лжи придумать не удалось. Все другие подписывают какие-то соглашения, развиваются, а я… я только перебила всех своих слуг, которые оказались удивительно бездарны и бесполезны. Но какое именно соглашение мы с тобой можем подписать я даже не придумала, потому что не знаю, что может мне помочь в такой ситуации. Рабы мне не нужны, ресурсы тоже, какой совет? Уже их столько наслушалась, что на жизнь вперёд хватит. Но и в грязь лицо перед другими падать нельзя. Аура тоже та ещё кровопийца, жить не даст… Я ещё подумаю, завтра дам ответ.
— Хорошо, если будет что-то нужно, то обращайся. А ещё… сходи к Лире, она тут недалеко в лаборатории работает. Если время конечно найдётся, — произнёс я и ушёл, понимая что лучше ей побыть одной, как и сказать чего-то другого подходящего я не мог.
На это Шалтир лишь кивнула, начав во второй раз проходить вдоль стола.