Одно жестокое испытание за другим, каждый день нас выводили из этого гадюшника четыре раза. Трижды это было вызов ловкости, силы или смекалки. Четвёртый раз нам давали доступ в тренировочный зал, когда большинство уже было вымотано и предпочитало остаться отдыхать в гадюшнике. Оставался ли я? Конечное же нет.
Даже после силового испытания, когда приходилось держать голыми руками нагревающуюся железную цепь, что держала механизм, активирующий верную смерть над собственной головой, я скрипел зубами и терпел, чувствуя как скрежещут кости о металл. А затем с таким же каменным лицом брал в эти же незажившие руки плечи, после чего тренировал группы мышц, превращая тело раба в тело воина.
Попутно также нам предоставляли возможности убивать друг друга, однако очень быстро я буквально вырезал сердца всех тех, кто отказывался принимать новые порядки. Поэтому несправедливых смертей стало меньше. Решать выживешь ты или нет стал не случай и подлость, а именно навыки. Еда начала делиться поровну, не согласных я сначала бил, а потом калечил или убивал. Убивал из милосередия, потому что иначе их ждала бы более мучительная смерть.
И хоть все как один здесь были тварями, что не заслужили жить, но… они не заслужили пыток. По крайней мере в моём понимании, что благодаря праву силы стало вторым законом, после закона природы. Это Элатикса забавило и устраивало, ведь он никак не мешал мне и ничего не менял в новой системы. Однако спустя всего лишь месяц обитания в этой дыре настал тот день, которого я ждал уже давно.
Я долго пытался понять, что задумал Элатикс. Каждый раз я предполагал самое худшее, но в то же время выгодное в контексте Комморры. Да, наши страдания их питали, однако в то же время Элатиксу нужен был сильный раб, что будет сражаться на арене. Поэтому помимо причинения страданий, он также преследовал и цель взращивания гладиатора. Поэтому он не пытал и не мучал нас больше нужного. Как и в испытаниях выживали как правило сильнейшие, пусть и несчастные случае и фактор ман'кей никто не отменял.
И да, когда этот день настал, я уже понимал, что меня ждёт. Это было одновременно и грамотным решением, и под стать этому гнилому месту. Нас всех вывели в просторный зал, напоминающий арену, приказав построится вдоль стены.
— Что происходит? Почему из центра выезжает платформа? Зачем эти трубы в потолке? — с издёвкой и смехом спрашивал Элатикс по громкоговорителю. — Вы знаете? Я не знаю. Но может чуть позже станет понятно? Или нет? Ха-ха-ха… ман'кей… какие же у вас тупые рожи…
А затем из труб начала литься странная жижа. Сама арена не была особо ровной и шла под небольшим углом к центральной платформе. Поэтому заполнялось всё от края к краю, а платформа в центре была настолько маленькой, что там мог стоять только один раб, да и то, поставив одну ногу, на другую. Тогда все и всё поняли, выживет только один.
И сразу же начался краткий бой, сильные перебили всех слабых и самых глупых. В одно мгновение за секунд двадцать нас стало в два раза меньше. В основном пострадали те, кто был новенькими и ещё не совсем понимали куда попали. А старички, что были здесь хотя бы неделю-другую, как раз без сомнений тут же повтыкали заточки в глотки тех, с кем ещё делили подачки Элактиса.
Потом же случилось то, чего я и ждал. Я был самым сильным среди них, был так скажем… вожаком? Ха, нет, так сказать нельзя, ведь такого понятия у нас не существовало, несмотря на то, что я прививал свои порядки и правила. Как и против меня сыграло то, что многие из них так-то были живы благодаря мне. Вон того мужика я не дал забить ногами, когда он просто косо посмотрел на какого-то зверолюда. Другой не мог пройти полосу и я ему тоже помог, а он потом с благодарностью отдавал часть еды мне, как и в целом мы с ним общались, шутили, словно друзья, которыми никогда не были.
И теперь все они… они не били друг друга, они медленно окружали меня. Толпа в двадцать рабов, которые все как один не сговариваясь объединились, чтобы убить того, против кого у них нет шансов. Да, потом они начнут убивать и друг друга, но при таком раскладе после смерти слабейших теперь умрёт сильнейший. Забавно, да? Хотя чему тут удивляться? Чем выше ты поднимаешься, тем больше находится желающих сбросить тебя с вершины. Это правило работает даже в спокойных индустриальных мирах, что уж говорить про эту дыру.
Я же посмотрел прямо в камеру, через которой за нами точно следил Элатикс. Как же он хотел увидеть во мне хоть каплю страдания, душевных мучений. Я так их защищал, не позволял воцариться хаосу, а они… они меня предали. Так ещё и этот паренёк, обязанный мне жизнью, теперь желал лишь убить меня. Такое должно было сломить меня, но ни единого мускула не дрогнуло на лице, как и никаких иллюзий не питала моя душа.
И оскалившись прямо в камеру, я первым же выстрелом из трубки разорвал лицо этого паренька, которой хоть и не умер, но упал на спину и закричал в агонии, держась за разорванное картечью лицо.
— ВСЕХ НЕ УБЬЁТ!!! — закричал какой-то раб, после чего вся толпа хлынула прямо на меня.
Среди рабов было много кого, каким-то образом выжила даже юная девушка, восемнадцати лет, такая невинная и дрожащими руками сжимающая меч. Она не умерла или не стала игрушкой для развлечения только из-за того, что попала сюда после меня. Как и сейчас не погибла только потому что стояла между другими слабаками, которых убили и таким образом она оказалась слишком далеко от отморозков.
Но что в момент раскалывания топором черепа сущего маньяка, что при булькающих звуках захлёбывающей в крови этой девушки… я не испытывал вообще ничего, полностью закрыв свою душу от лишних эмоций. Этого удалось достичь как просто огромным жизненным опытом, в котором уже терялась ценность чужой жизни, так и благодаря моим психическим практикам, благодаря которым я создавал саркофаг вокруг души, дабы просто не сдохнуть из-за нехватки энергии и создать самодостаточную зону для поддержания.
В этом плане я пошёл по тому же пути, что и друкхари. Правда пока что мои эмоции были цикличными и проходили через разные отголоски. В том числе речь шла о разных эмоциях и куда менее сильных, но в процессе… в процессе я понимал, что мне нужно будет куда больше и что негативная нестабильная энергия подходит для этого куда лучше. И хоть душа моя не такая огромная и древняя, как у представителей эльдарской расы, но… взятые с собой запасы из варпа подходят к концу и мне… мне нужно будет больше и больше.
И либо я научусь эффективному конвертированию эмоций в варп энергию, либо сдохну раньше, чем меня убьёт что-нибудь другое.
— Отлично, ты просто зверь, — произнёс Элатикс, досрочно отключив трубы. — Меньше минуты.
Я же стоял в окружении изуродованных трупов. Сам тоже ранены был, некоторые раны выглядели особенно жутко, из спины торчало две заточки, которые мешали двигаться. Однако в целом это не было каким-то эпичным сражением. Это была бойня волка в овчарне.
— Твоя семья будет рада об этом узнать. А то я уже подумывал продать их… особенно твои дочки очень милые. Таких на цепь да к трону… ну, после обучения всему необходимому для роли питомца, — говорил Элатикс, подходя ко мне в упор и совсем не боясь того, что в левой руке у меня до сих пор была сжата последняя трубка с картечью, а в правой находился короткий меч, лезвие которого забрало только что тринадцать жизней.
Он так хотел вызвать у меня эмоции, вкусить страданий, которые всегда отличаются от смертного к смертному. Однако я довольно хорошо сопротивлялся, что немного его бесило, а с другой стороны ещё сильнее возбуждало. Ведь чем сложнее выбить страдания, тем они сладостнее. И всё же своего Элатикс смог добиться, при чём не из-за моего дозволения, а из-за крайне меткого словесного выпада, который нанёс куда большие повреждения, чем я ожидал.
— Хочешь с ними увидеться? — шепотом спросил Элатикс, подойдя ко мне в упор. — Они ждут тебя.
То что случилось с Лео в этот момент удивило всех обитателей моей души. Даже Алор не успел среагировать, как эмоции просто оглушили все осколки. Невероятной силы надежда родилась в этот момент внутри него, пошатнув эмоциональную стабильность. Однако то что случилось потом ошеломило уже даже меня.
— Нет, — ответил я и стиснул зубы. — Просто докажи, что они живы и с ними всё хорошо.
— НЕТ!!! — в этот момент Лео взревел и просто вырвался из хватки Алора.
Он очень сильно хотел увидеться и подобное мое решение ему мягко говоря не понравилось. Вдребезги начала разлетаться надежда, а сам он пришёл в бешенство, начав рвать и метать всё, словно раненый зверь. Его не волновало, что Алор космодесантник и в каком там полку служил Юртен, он просто грыз их руки и ногтями пытался выцарапать им глаза, лишь бы как-нибудь получить контроль над телом.
Буйство это выбило меня из колеи, а боль… боль вызвала улыбку на лице Элатикса, что получил желаемое. Легко рассмеявшись он впился в меня взглядом, ожидая что я вот-вот сломаюсь и возьму слово обратно. Однако Лео был подавлен и заломан, после чего учинённые им повреждения начали залатываться.
— Пойдём, они сейчас во внутреннем дворе, убираются. Посмотришь на них с балкона, пока мы будем говорить о твоём будущем.
— Не-е-е-ет… — уже не крича, а скорее с полным отчаянием, рыдая протянул Лео. — Дай мне с ними увидится, зачем ты это делаешь? Они должны знать, что…
— Твою же мать, Лео, ты совсем конченный? — раздражённо спросил Мордред, присаживаясь над прижатым к полу отголоску, который удерживали сразу и Юртен, и Алор. — Ты что вообще творишь? Ты понимаешь, что если эта защита падёт, то они узнают о психической активности? Знаешь, что делают с псайкерами в этом месте? Они, сука, тут прячутся от Той Что Жаждет, от варпа! Дурак!
— Я… просто хочу их увидеть. Они моя семья.
— Лео, — сквозь зубы прошипел Мордред, поднимая его за волосы. — Ты помнишь уговор? Лучший исход из всевозможных — мы убьём твою семью. И под мы, я подразумеваю и тебя, ведь ты всё это сполна прочувствуешь. И судя по твоей бурной реакции… тебе лучше смириться прямо сейчас. Они мертвы. Этого не изменить. А ты мешаешь. Если продолжишь в том же духе… хочешь, чтобы из твоих дочек сделали питомцев на цепи? Чтобы они слизывали дерьмо с пяток какого-то остроухого урода и спаривались на его глаза с жуткими монстрами? Этого ты хочешь?! Чтобы вся фантазия садистов раскрылась на том, что ты больше всего любишь?!
Но Лео был глух к любым рациональным убеждениям. И хоть Мордред был прав, но какой в этом толк? Лео не был астартес, не был гвардейцем, не был наёмником или инквизитором, он был просто любящим отцом, для которого весь мир крутился вокруг простых и нерушимых убеждений. Он просто не станет меняться, это невозможно, как невозможно чтобы Алор предал Человечество или Мордред вдруг начал ходить в храм для молитвы Богу-Императору.
И это было проблемой, ведь эта слабость становилась в том числе моей слабостью, в которую будут специально и часто.