Яростное_пламя_жизни._Глава_73__Экспансия_началась._(18+).docx
Яростное_пламя_жизни._Глава_73__Экспансия_началась._(18+).fb2
Прилетевшая сродни лопастью весла по затылку оплеуха на непродолжительный срок выбила из тела дух и отправила моё ошалевшее сознание в недолгое путешествие в страну розовых пони. Радужные фантасмагории, заставшие врасплох, очень не хотели выпускать меня из своих сетей и давать свободу волеизъявления. Попав в знакомое, но в далеко неспокойное измерение бредовых инсинуаций, скручивающих разум в трубочку и вытворяющего с ним непотребство, я выпал из объективной реальности, отдавшись полностью на потеху неизведанному. Дело привычное, но отнюдь не безмятежное. Каждый раз во время прихода, накрывающего после оргазмического удовольствия, я превращался в безынициативную, беззащитную амёбу в прострации. В таком состоянии со мной можно было бы сделать всё что угодно. Не только отказывали органы восприятия действительности, но и понимание себя, как целостной личности напрочь отсутствовало.
Поэтому я так вдумчиво, щепетильно и ответственно подошёл к организации семейного гнёздышка. Норико я любил и возлежать с ней хотелось еженощно. Да и в целом какому адекватному, здоровому и нормальному мужику не по нутру трахаться с красивой девушкой? Тут, как бы, вариантов ответа немного. А точнее всего один. Никому!
Вот и мне мечталось иметь беспрепятственный доступ к податливому и отзывчивому телу жёнушки, но для того, чтоб это оказалось осуществимым, требовалось организовать безопасную зону, где мы бы имели возможность предаваться плотским утехам.
С момента её возвышения мы до сегодняшнего дня всего лишь раз на Земле занимались сексом. Тогда-то и выяснилась данная особенности нашего бытия — эффект выпадания в прострацию после получения оргазма. И что прискорбно, не имело значения, кто из нас достиг пика. В силу тесной духовной связи мы в одинаковой степени как свои собственные переживали шквал эмоций любого из участников тандема.
Положение вырисовывалась опасным и прискорбным своей непредсказуемостью. Опытным путём установил, что атрибут также как и мы подвержен данному явлению и в этот период теряет связь с реальностью. По крайней мере мной не было обнаружено в архиве памяти клинтарца никаких намёков на объективную оценку происходящего в нашем окружении в процессе, когда мы с Норико балдели и витали не пойми где. Сплошь мрак и пустота.
И здесь как бы не стояла вопроса о срочности и приоритетности разрешения возникшей задачи. С ней нужно было разбираться срочно, я бы даже сказал — незамедлительно.
Отказываться от услады я был не намерен, а потому без промедления бросился на поиски путей выхода из непростой ситуации.
Первым, что мне пришло на ум и показалось логичным, так это перенести все наши горизонтальные игрища в ад. В поместье почившего столпа Халфаса десятки спален. Но и там у нас толком ничего внятного не получилось. Пространственная аномалия, в которой располагалась локация, не вывозила близость между мной и Норико. Порождаемое нами энергетическое буйство пагубно сказывалось на целостности мистерии. Вначале даже струхнул. Отойдя от экстаза в опочивальне, я знатно перепугался, когда выявил нестабильность магической формации обеспечивающей стабильность и существование пузыря, в котором располагалась территория столпа вместе с поместьем, где мы с Норико в тот момент находились. Мне совершенно не хотелось испытывать лично и на собственной шкуре что может со мной произойти в концептуальной пространственной аномалии в период её схлопывания. Нам шибко и дюже повезло, что первый своего имени Халфас создавая лакуну предусмотрел в мистерии автономный ремонтный модуль. Без его наличия последствия было бы не предугадать. В общем, мы в ту ночь с сестричкой очень сильно рисковали.
Расклад выходил паршивый.
Не наблюдалось у меня в собственности недвижимости подходящей под требования.
В аду особо не развернёшься. Произведя мыслительный штурм я просчитал мистерии способные помочь в столь деликатном деле, но в поместье Халфас использовать их было нельзя. Сколько бы я не бился над этим уровнением, какую бы методику и средства в моделировании не применял, а в симуляции всё равно происходил конфликт. Аномалия опиралась и взаимодействовала с метрикой пространства. И любое, даже самое незначительное изменение первооснов приводило к крушению системы выстроенной Первым Халфасом. В многообразии же вариативных алгоритмов обойти или как-то иначе сгладить влияние разработанных мной формацией на неприкосновенные константы не удавалось. Хотя бы косвенно, но они влезали в эту сферу и оказывали небольшое воздействие на объёмную матрицу внутреннего пространства лакуны, искажая аспекты и факторы, чьи перемены безотлагательно приводили к разрушению домена.
Территория клана Генширо также не выглядело в этом ракурсе привлекательно. Там свыше восьмидесяти процентов всего магического наполнения базировалось на сикигами. Они отвечали за доставку питьевой воды, обеспечение комфортного климата, отсутствие паразитов и грызунов, сохранность продуктов в кладовых, поддержку барьера вокруг поместья и ещё много чего. В этом-то и крылась загвоздка. Наши с Норико духовные вибрации в процессе соития вышибали сикигами из печатей, выкидывая их из материального мира в астрал. Так-то, по сути, мы могли б и без них обходиться. Всего-то и надо было, что перезачаровать поместье на новый лад без использования духов. Делов на те же несколько часов. Переложить обязанности сикигами на автономные магемы труда не составляло. Но тут уже происходил затор и противление иного формата — морально-нравственного. Сделай я так и все труды моих с Норико предков пойдут прахом. Ну не поднималась у меня рука рушить памятник самобытной культуры оммёдзи, коим являлось поместье. Он своего рода памятник истории. Записывать же себя в вандалы мне не хотелось.
Далее в очередности на рассмотрении пригодной для утех локации шёл Муспельхейм. Но и у него имелась парочка не очень удобоваримых нюансов снижающих общую заманчивость измерения. Во-первых, его специфический антураж. Как одно из возможных мест годящееся на роль экзотических декораций, при помощи которой можно разнообразить сексуальную жизнь, ещё куда ни шло. Но на постоянку оно нам не подходило. Больно мрачная там обстановка и скудная цветовая палитра. Черный, красный и жёлтый. И в общей массе первого больше всего. Да ни какой-нибудь унылой и бессодержательной безвкусицы. Тьма, что преобладала в скандинавском огненном измерении, отнюдь не отсутствие света декламировала, а несла в себе демоническую и всеразрушающую ярость. От истинного концепта пустоты и отрицания она была слишком далековато. Мне-то на этот фактор хоть бы хны, а вот сестричке подолгу находиться в моей вотчине было накладным, трудным и вредным занятием.
Кстати, это и есть то самое во-вторых выступающее главным доводом и причиной отказа. В Муспельхейме отсутствует такое понятие как ночь! Там нет смены дня и ночи, так как отсутствует важный элемент, без которого это в принципе невозможно — светило. Поэтому и обстановка на Норико там действует угнетающе. По первости ещё куда ни шло. Вначале пагубное влияние не так заметно. Но по прошествии времени, чем ближе по биологическим часам сестры предполагаемая ночь, которой в моём измерении не наблюдается, тем её хуже становится. Часик — другой и ей уже невмоготу.
Вот и выходило, что всё из находящегося в «личной» собственности, с уже налаженным бытом и максимальными удобствами нас не устраивало, а оставшийся к рассмотрение ассортимент сводился всего к двум позициям. Дом в Куо и прихватизированный мной тропический островок не обладали важными качествами. Но так как по принятому решению я намеривался проводить внедрение в канон, то выбор был очевидным.
Усердно работая эфемерными руками и разгоняя туманную пелену эйфории выплывал сознанием на поверхность действительности. Отвоёвывая у экстаза способность к трезвому мышлению, я постепенно возвращал себе возможность к управлению собственным телом.
Вначале прорезался слух. Словно бы пробки из ушей повылетали. Бьющееся набатом и гулко громыхающее в груди сердце долбилось изнутри в грудную клетку.
Следом заработало обоняние и тактильные рецепторы. Лоб, веки, щеки, подбородок и частично шею приятно покалывало и пощипывало. Стоило же опознать вдыхаемый запах, как до меня дошло моё положение и местонахождение. Я до сих пор лежал между ног сестрёнки уткнувшись головой в её попку.
Во рту о себе зычно и рьяно заявили вкусовые сосочки, оповещая о тотальной плероме вкушаемого нектара божественного происхождения.
«Ха… А вот теперь настала моя очередь быть ведущим.»
Вагинальные мышцы Норико за минувший оргазм успели хорошенечко разогреться и маленько разойтись, давая мне некоторый внутренний простор и открывая поле для маневры. Я ж не отказался от своих планов интервенции обличённых в замысел по вторжению в самое интимное и сокровенное.
Сбросив оцепенение взобрался на всё ещё витающую в облаках жёнушку. В целом Норико и так было хорошо, но со мной ей, определённо, станет ещё лучше!
Надавив пальцами на головку члена и отнимая ствол от своего живота, направил плоть к щёлке красавицы. Уже подоткнутые под животик сестрички подушки создали удобный ракурс и открывали лёгкий доступ к очень соблазнительной экспозиции. Распластанные в разные стороны ножки и возвышающиеся корма. Что ещё нужно?
Несколько раз проведя членом по ложбинке между ягодиц сестрёнки, обильно и качественно, не пропуская ни одного участка кожи смочив оный любовными соками, я легонечко, без толчков, с постоянной и ровной, без резкой напористости и рывков, но неумолимо целенаправленно стал вдавливать свой уд в предназначенные ему ножны. Дело продвигалось очень медленно и с натугой. По миллиметру в секунду, не более. Впрочем я никуда не спешили. И в такой ситуации находил удовольствие с радостью. Вдумчивое и нерасторопное вхождение в лоно открывало возможность к чувственному и планомерному осязанию внутренней структуры вагины Норико. Всё её складочки и особенности текстуры в очень плотном и тесном тактильном контакте с отзывчивой, чуткой уздечкой и папулами венца обрамляющего головку члена доставляли мне яркие и очень сладостные впечатления.
С высоты своего роста глядя на то, как член вошёл в сестрицу всего на одну пятую часть своей длины, я понимал, что мне предстоит ещё очень долгий срок мучительного продвижения вперёд в стремлении вогнать свой болт полностью и до конца.
Красавица ещё не пришла в себя, а её тело уже начало реагировать должным образом. Ощутил встречное давление. Сестрёнка очень хотела сомкнуться со мной. Ещё не понимала происходящего, но подсознательно тяготела к физическому единению. То, что она богиня, не отменяло наличия у неё общепринятых рефлексов присущих большинству антропоморфов.
«О да!!!»
Наконец я полностью в жене. Кончик члена уткнулся в матку, но я продолжал усердно давить тазом вперёд, проминая и деформируя совершенные формы ягодиц своей жены. И для того, чтоб это было возможным и осуществимым, мне пришлось прибегнуть к магии. Создал силовой каркас, повторяющий контур тела сестрицы, и не позволяющей Норико куда-либо сместиться. Не будь этой опоры под ней и наш тандем, то физическое давление, что я производил, сломали бы вначале кровать, а затем проломили пол.
Обождав пару минут, дав себе и сестрёнке немного времени, начал не торопясь осуществлять поступательные движения. Амплитуда взял небольшую. Её размах и частота совсем не впечатляли. Двигался со скоростью улитки, а членом ходил туда сюда по очень коротком отрезку, буквально каких-то пару сантиметров длиной. Но постепенно я входил во вкус и набирал обороты. Взятое мною ускорение довело скорость долбёжки до невероятной величины. Звуковая волна возникающая от столкновения моего таза и задницу верещащей от удовольствия Норико с невообразимой силой билась о стены, пол и потолок, порождая вибрацию и скрежет всего дома. Благо переживать об этом не стоило. Печати прекрасно справлялись со своей задачей, по большей части поглощая опасное внутреннее напряжение материалов, а небольшой его остаток без урона рассеивали.
*****Шесть часов спустя. Рассвет нового дня. ****
Выжатый досуха, обессиленный и размякший, да с пустыми яйцами и полностью удовлетворённый я лежал на кровати в обнимку со своей любимой.
Наша недавняя физическая близость не являлась каким-то спонтанным поступком. Она имела куда более глубокий смысл. Не только ради утоления своих «низменных», животных страстей я на сестрёнку набросился, истязая тело возлюбленной долгими «пытками» прелюдий и ласк.
Первый секс под крышей нашего нового семейного гнёздышка имел сакральное значение. Его надлежало сегодня совершить хотя бы для проведения заключительного этапа воплощения и стабилизации защитной формации возведённой в доме.
Использованная для нанесения печатей в качестве чернил смесь из собственного ихора и алхимического золота обладала высочайшими, эпическими качествами проводимости и стойкости, наделяющих конструкт и предметы с их применении абсурдной крепостью и удивительными свойствами. С этими чернилами многое оказывалось доступным, из сложного превращаясь в простое и лёгкое.
Их степень реальности, то бишь пороговое значение силы воздействия на материальное отображение, а также общая широта границ в условиях сосуществования с системными объектами в рамках законов мироздания вела свой отсчёт от конъюнктуры духовно-энергетической связь наличествующую между использованной крови в составе и, соответственно, нами. И вроде бы на первый взгляд всё было отлично, но кое-какой спорный нюанс на повестке присутствовал.
Для уверенной и надёжной работы мистерии, в ней не должно быть никаких сомнительных элементов-факторов способных в неожиданный момент повлиять на общую эффективность конструкции. И чернила, которые как бы верх всяческих похвал, могли при определенных стечениях обстоятельств внести раздор и послужить причиной сбоя защитной магической формации. А всё из-за их двойственности. Будучи состоящими из трёх компонентов, где два из них — это кровь богов, возникала щекотливая ситуация. Так-то прям ничего критического, но всё же стабильность нарушалась и это не лучшим образом влияло на барьерный комплекс. Даже в отрыве от нас, наш ихор был неразрывно с нами связан. Он с лёгкостью откликался на наши эмоции и чувства. Вот в этом-то и крылась загвоздка.
Впрочем она уже была решена. Во время произошедшего недавно секса, мы с Норико находились в максимальном единении и наша сила была синхронизирована. Она билась в едином такте и жила в общей парадигме, энергии наших душ беспрепятственно перетекали друг в друга. И эта резонансная частота воздействовала на окружение, в том числе и на те самые частицу, что содержались в чернилах. В общем, по итогу вся наша кровь в печатях объединилась в целостную, неделимую структуру. Продолжительное излучение продуцируемая нами во время соития сплавило ихор в синкретичную, непарадоксальную субстанцию с однополярной волей и намерением.
Больше не существовало лазеек и тонких мест в формации, ведь она обрела монолитную инструкцию, прописанную в программном коде содержащемся в памяти энергии, что обеспечивала функционирование барьерного комплекса.
Приятная нега, овладевшая моей физической оболочкой, и душевное чувство удовлетворения избавило голову от переживаний и дум о будущем, но продолжаться этому состоянию вечно я себе позволить не мог.
Полный жутких опасностей мир настойчиво склонял меня к активному участию в своей судьбе, а я далеко не самый крутой чувак в данной реальности. А значит что? Правильно! Нечего мне разлёживаться.
Видимых и явных способов с методами своего усиления в близком, обозримом окружении и будущем наблюдать не приходилось. Так-то и без этого казало бы хорошенько уже себя прокачал. Однако считаю, что недостаточно и для того, чтоб не прозевать момент, успеть воспользоваться возможным шансом стать могущественней, надобно быть в курсе происходящих событий. Следует обзавестись сетью осведомителей. И пусть у меня пока в голове только наброски в этом направлении, зато кое-что я уже сейчас могу осуществить. Информаторов пока оставим в покое. Но не ими одними мир полнится. Во всяком случае заполонить Куо своим личными шпионами возможность имеется. Да такими, что никаких сомнений в их преданности, исполнительности и надёжности по определению возникнуть не может.
— Спи… — Я слегка потревожил сон Норико выбираясь из её объятий. Но произнесённое ей на ушко ласковым шепотом пожелание было услышано и принято как руководство к действию. Она тут же перенаправила вектор своего внимания на путь в царство Морфея, вновь уплывая в неизведанные дали страны радужных грёз.
Покинув семейное ложе, я без колебаний воспользовался услугами атрибута, дабы мгновенно переместиться в лесистую локацию неподалёку от города.
Пять часов утра прекрасное время, особенно для тех, кто окружён девственной природой. Ни тебе мертвого шума, производимого рукотворными агрегатами человеческой цивилизации, ни тебе резких и неприятных запахов продуктов нефтяной промышленности, ни ментального искажения имеющегося в области с высокой плотность разумных, которое мной теперь чутко улавливается и воспринимается.
Лепота…
С какой целью и зачем я сюда прибыл?
Так ради наводнения местной фауны живыми организмами созданных исключительно моими собственными силами.
Здесь всё вокруг является конечным продуктом трудов библейского. За небольшим исключением волшебных существ, порождённых языческими мифологиями, весь остальной, превалирующий биом планеты несёт в себе печать библейского бога. Животные, птицы, рыбы, насекомые и прочие организмы, будучи результатом работы почившего обладают определенной внутренней сопротивляемостью чужеродному божественному воздействию. Короче, сложновато мне брать их под управление и контроль. Это я не про прямой контакт, а в удаленном, дистанционном смысле. Так-то это не невозможная операция. Но приятного в ней мало. Захват животных сопровождается излишне высокой растратой силы. В Марвеле я на точно такое же действие затрачивал в сотню раз меньше ресурсов. И что особенно досадно, так это более высокие требования к ментальному аспекту. Мой максимум сейчас это не больше полутысячи существ под контролем. Плюс–минус несколько десяток. Число зависит от развитости и сложности нервной системы и степени её разумности. Речь, соответственно, о высокоорганизованных и сложных многоклеточных организмах. Кого-то вроде червей могу миллионами захватывать.
В общем, обстоятельства не очень радостные.
И чтоб их как-то изменить, то нужно либо самому эволюционировать, достичь новой планки, когда остаточный след библейского в живых существах перестанет быть для меня затруднительной помехой, либо же наводнить планету существами личного «производства».
Других же способов, как можно было обойти сопротивление внешних факторов, моему пытливому разуму отыскать не удалось.
Хотя мне ли отчаиваться?
Как минимум один из перечисленных вариантов мне уже был доступен. Сидеть на жопе смирно не про меня. А потому я не преминул начать действовать без оглядки на трудности и препятствия. Тем более, что ничего сверхординарного мне делать не придётся. Лишь потратить малое количество силы и выделить немного времени. И чем больше я потрачу последнего, тем круче будет эффект. Но как всегда есть долбанное «Но».
Животные, коих я выпущу в мир, без промедления примутся вытеснять конкурентов. Природные ресурсы ведь ограниченны. Ареалы обитания давно определены и поделены. Как между разными видами животных, так и внутри их популяций. Нельзя бездумно браться за это с размахом. Впрыск должен производиться точечно и без перегибов. По чуть-чуть. Дабы мои творения постепенно, без привлечения к себе излишнего и вредного внимания самостоятельно встраивались в пищевую цепочку, занимая в ней лидирующее иерархическое положение, незаметно смещая и поглощая своих конкурентов за место под Солнцем, то я обязан проделывать всё аккуратно и без ажиотажа. Недопустимо доводить до крайности. Пусть лучше медленно, но верно, нежели быстро, но с угрозой им быть обнаруженными.
Мой план достаточно прост и совершенно неказист. Собираюсь неторопливо начать свою экспансию с японских островов. С периодичностью раз в несколько дней буду совершать вброс небольшого количества особей различных видов характерных для данной территории. Хотя конкретно сегодня я собираюсь немного отступить от задуманного. Сейчас не в том положении, чтоб деликатничать и проявлять сверхосторожность. Даже если кто-то вдруг что-то заметит, обнаружит резкие увеличение популяций тех или иных видов животных в черте города, то вряд ли этому событию придадут большое значение. Во всяком случая расчёт именно на такое развитие событий.
«Ну-с… Приступим!»
Для начала требовалось определиться со своими желаниями относительно конечного продукта задуманного к воплощению, какими характеристиками и отличительными чертами они должны быть наделены.
Моим шпионам недурно бы обладать высокой мобильностью и быть неприметными. А на кого из подходящих под эти критерии животных люди меньше всего обращают внимание? Естественно, что на птиц!
В Куо очень много голубей, воробьёв, стрижей и сорок. Вот с них и начну.
В созданном специально под текущие цели виртуальном пространстве разума, отгороженного от общего поля статичными границами, обеспечивающих субъективное ускорение времени внутри закрытого сегмента, я воспроизвёл проекцию ДНК голубя вытянутую из архива генетических карт. Причём было их две: марвеловский образец и местный. Различий в них немного, но тем и лучше для меня. Меньше времени потрачу на расчёт жизнеспособной компиляции генов. Мне ж как-то надо было разбавить каноничный шаблон генов птицы чуждыми коррективами, дабы вывести образец за рамки библейской концепции. И я это сделал!
То, что в итоге у меня получилось уже не имело никакого отношения к библейскому. Но мне этого было мало. Мой голубь ведь так и остался ни чем не примечательной птахой, а мне кровь из носа надобно повысить его конкурентоспособность. Иначе бы как он ещё станет доминантном в отведенной данному виду нише. Если он ничем не будет отличаться от своих местных собратьев, то моя затея обречена на провал. И чтоб этого не случилось, я принялся моделировать симуляции направленной эволюции. Проведя бесчисленное количество оперативных расчётов я на выходе получил около тысячи положительных генетических мутаций. В естественных условиях у эволюции подобные усовершенствование отняли бы миллионы лет, я же управился за жалких несколько минут.
Полученный результат внушал гордость.
Кости у моей птички чуть крепче, мышечной массы совсем ненамного больше, всего на одну десятую часть, волокна более упругие и выносливые, иммунитет стал получше, перья легче и прочней, зрения прибавило остроты, обмен веществ теперь на тридцать процентов превосходит оригинальные показатели. Также повысилась переносимость экстремальных и агрессивных условий окружающей среды.
По каждому отдельному пункту вроде бы ничего сверхординарного или немыслимого, но если обозревать в комплексе, то картина уже совсем другая. У местных представителей голубиного племени нет ни единого шанса выстоять перед продуктом моих трудов. Пару циклов гнездования и в Куо не останется иных голубей, лишь мои.
Зачерпнув из своего резерва приличный объём божественной энергии я применил его на инициацию процесса воплощения огромной стаи голубей. Материализуемые мной особи уже являлись половозрелыми и способными к размножению. Разом и одновременно возникшие передо мной из неоткуда девять тысяч птиц вели себя образцово-показательно. Человека с неокрепшей психикой такая психоделическая картина ввела бы в оторопь. Сплошным ковром застлав собой небольшую полянку и частично разместившись на ветвях близстоящих деревьев птицы преданно, не издавая звуков уставились на меня в ожидании дальнейших распоряжений.
По поводу «ожидания», это я, конечно, стебусь.
Откуда бы ему взяться у безмозглых созданий?
Их послушность и повиновение обусловлены оказываемым мной на них влиянием.
Шесть тысяч самцов и три тысячи уже оплодотворённых самок вели себя смирно, а всё из-за производимого мной ментального контроля.
Отпускать же их прямо сейчас в вольное плавание я не торопился. По замыслу они должны быть равномерно распределены по всей территории города. Вот этим-то я и озадачился. Нарисовав в разуме карту города и соотнеся её с реальной сеткой координат отправил команду атрибуту начать готовить множественные проколы пространства. Раскидать всех разом для него было непосильной задачей, но сотню одномоментных операций переноса он осуществить мог. Первая партия инфильтрантов составила девять сотен особей. В сотне неприметных закоулков города открылись небольшие портальные окошка через которые производилось мгновенное и незаметное внедрение голубей. И так повторялось ещё десять раз, покуда все девять тысяч птичек не очутились в предназначенных им районах города.
Потрачено каких-то пятнадцать минут, а столько пользы за этот промежуток получено!
За других не скажу, но у меня любое положительное продвижение на пути к исполнению поставленной перед собой задачи, являющейся одной из ступенек к приближению заветного желания или мечты, всегда сопровождается бурным приливом бешеной мотивации. Мной овладевает желания кипучей деятельности. Впадаю в безумный раж. Это как в тлеющие угольки пороха подкинуть.
Вот и сейчас у меня также. Голубей создал, по позициям разослал, но вместо тихой удовлетворенности испытываю мятежный кураж.
И в моём случае дыхательная гимнастика или любые другие ухищрения должные остудить голову помочь не смогут.
Впрочем я и не собирался себя успокаивать или тормозить. От подобных приступов больше пользы, нежели вреда. Хреново обратное — когда энтузиазма нет.
Создав в архиве отдельную, персональную папочку и вложил в неё файл с усовершенствованной ДНК голубя, я взялся за эксперименты со следующими образцами. На очереди был воробей. И по этому поводу мне вдруг вспомнился бородатый анекдот.
Двое друзей разгадывают кроссворд:
— Хищная птица, семь букв. Первая «В»
— Воробей!
— Ты дурак? Воробей разве хищная птица?
— А ты ему в глаза смотрел?
И вот тут-то меня уже понесло не по-детски. После быстрой рекомбинации генов местной птички и марвеловской, не ограничивая себя в средствах, я принялся извлекать из раздела памяти уникальные мутации сверхов, подгоняя оные под масштаб ДНК воробья. Задачка из разряда впихнуть невпихуемое.
Большинство генов-Х сверхов из Марвела имели высокие требования к конструктивной особенности древа ДНК. Птичье же им для размещения не походило или же не давало необходимых условий для полноценной работы и эффективного раскрытия потенциала и функционала заложенного в мутацию.
Хотя и нельзя сказать, что совсем ничего из имеющегося не подпадало под заданные критерии. То немногое число генов-Х, что так или иначе имели родственную, базисную связь с ящерами, прекрасно встраивались в ДНК воробья, не конфликтуя с общей архитектурой. Даже допиливить ничего не пришлось. Моделирование в этом направлении и дальнейшее тестирование в виртуальной симуляции демонстрировало впечатляющие результаты. Особенно мощным получился воробей, которому я внёс неоген Курта Коннорса. Этот образец по моему профессиональному и компетентному мнению вышел самым перспективным. Вся соль его приоритетной привлекательности заключалась в том, что двойная спираль ДНК птицы не масштабировалась, а удваивалась. А это уже открывало широкий простор для насаждения других мутаций и я, естественно, не преминул воспользоваться подвернувшейся возможностью.
Если со спиральную ДНК воробья особо не разгуляешься, то с двойственную спираль антропоморфного ящера вариантов усовершенствования целое море. Но всё-таки краеугольной, господствующей прелестью превращения воробья в оборотня таилась в затруднительности опознания в птичке опасной твари. Покуда воробей не примет свою боевую форму у него нет ни одного бросающегося в глаза подозрительного признака способного привлечь к птахе ненужное внимание.
«Да-с… Это я, конечно, дал жару…»
Конечный итог моего вошедшего в угар сумрачного гения впечатлял и даже немножечко пугал!
В приступе вдохновения накрутил такого, что мне вдруг стало боязно за представителей местной фауны.
Не позаботься я о предохранителях, заперев на замок механизм трансформации, и мои выпущенные на волю птахи выпилили бы всё в обозримом и доступном пространстве. Тварюшки без ложной скромности получились пострашней всех вместе взятых казней египетских.
В боевой форме их масса и, соответственно, размер увеличивались на порядок. Килограммовая тушка с острейшими когтями; клювом в силовой, энергетической оболочке, которому ни железобетон, ни танковая броня не представляют каких-либо непреодолимых помех; прочнейшие перья в поликерамической оболочке и с нанокромкой способной резать сталь. Подъемная мощь у птички также на зависть многим. Мой «воробушек» без напряжения оторвёт от земли и поднимет в небо среднестатистического человека, то бишь свыше семидесяти килограмм. Предельный же вес груза равнялся сотни килограмм. В дополнение к перечисленному птах обладал приличным резервом жизненной энергии, шедший в синергии с уникальной мутацией Себастьяна Шоу.
Таким образом моё творение обзавелось естественной защитой от огромного перечня вредоносных факторов. Микроволновое и гамма излучение, тепловое и кинетическое, птах даже чистое стихийно-концептуальное воздействие был в состоянии абсорбировать и ассимилировать, тем самым пополняя свой личный резерв, производя трансформацию получаемого урона и обращая оный в жизненную энергию, приемлемую в дальнейшему к использованию по собственному усмотрению.
Про опасности степенью пожиже, вроде агрессивных химических элементов и прочей дряни биологического происхождения типа вирусов, то иммунитет у воробышка и с этим должен прекрасно справляться. По крайней мере у меня в соответствующих базах данных не нашлось ничего, что смогло бы подкосить здоровье получившегося монстрика. Так-то понятно, что если птиц начнёт ведрами жрать уран, плутоний или любой другой опасный элемент, ему, естественно, поплохеет, но и совершать такую глупость мой воробушек по-любому не станет. Хоть у него нет полноценного разума, но возведённые в абсолют, раскаченные до безупречности инстинкты и звериное чутьё, вкупе со сверхъестественными способностями и высочайшими физическими характеристиками, наделяют птичку фантастической выживаемостью.
Мне даже на секундочку стало любопытно, а что случиться с адом, выпусти я в нём пару десятков тысяч таких вот милых «воробушков» в боевой трансформации. В обороте тварюшки обладают просто дичайшей и неутомимой агрессивностью. А ещё птахи очень прожорливые в трансформе. В общем, грозная напасть получилась. Прямо-таки оружие массового поражения и Судного Дня.
Животинки-то коммуникабельные. Как в одиночку, что, впрочем, большая редкость, они себя прекрасно чувствуют, так и в стаю до полутора сотен особей при необходимости сбиваются. Поди попробую таких гавриков приземли. Скорости ведь им тоже не занимать. Не в пикировании, а в полёте по горизонтальному вектору развивают скорость до трехсот восьмидесяти километров. И здесь, на Земле, таким могут похвастаться очень немногие. Тот же Баракиэль сражаясь с бакэнэко лишь вдвое большую скорость продемонстрировал. Но он, на минуточку, серафим. Двенадцатикрылая хтонь в сотню тысяч лет возрастом. Причём не абы какая, а специализирующаяся на скорости. Его тесные взаимоотношения с молнией как бы на это намекают.
«Но не время уходить в дебри досужих рассуждений.»
По отработанной механике и в том же соотношении полов, что с голубями, воссоздал восемнадцать тысяч воробьёв.
Двенадцать тысяч мужского пола и шесть женского. Самочки уже были оплодотворены и вскорости снесут яйца. С их переносом и распределение по городским кварталам и районам провозился несколько дольше. Ещё один потраченный час.
Дальнейшее моё времяпрепровождение в лесу не пестрело событиями или какими бы то новшествами.
Те же действия, тот же технический процесс, но уже в отношении оставшихся видов птиц, коими я решил заселить Куо.
Стрижи в своём большинстве заселили пригород. Их я по той схеме, что и с воробьями, провёл через усовершенствование посредством неомутации Коннорса и Х-гена Шоу, вот только числом их получилось в разу больше. Они ж не будут в городе особо мелькать. Их задача обеспечивать контроль за периметром города. Поэтому и в количестве их не обидел. Слишком большую суммарно площадь в охвате им надлежало надзирать.
Последними на очереди, но не по значению, поражающему фактору и боевому потенциалу оказались сороки.
С ними я провозился аж целых три часа и случилось это потому, что я потратил изрядно времени и нервов на поиск решение нетривиальной задачки. Мне захотелось внедрить сорока такой ген, что дал бы им дальнобойное средство нападения и атаки. Чтоб и на ближней, и дальней со средней дистанциях мои тварюшки могли неприятно удивить. Желательно, чтоб фатально и без возможности противнику избежать или увернуться от атаки.